Полюби меня, неразумный лев ч. 2

ПРОДОЛЖЕНИЕ
Брукс принял более удобную позу, погладил спину пса. Тот спокойно подремывал рядом. Брук заговорил с дочерью так тихо, так нежно, как возможно никогда ещё с ней не разговаривал. Он будто впервые решил принять её игру во взрослую женщину и заговорил с ней, как заговрил бы …с хорошенькой, глупенькой дамой. - Мейджун, мне кажется, было бы глупо бросать колледж, ещё толком не разобравшись в чём суть обучения. Ведь, помниться, ты уже и тему для курсовой работы неплохую нашла? Сама выбрала руководителя. Это управляющий западного филиала нашего банка? Что ж, я рад. К сожалению, у меня не было времени переговорить с тобой об этом, однако то, что ты сама сумела выбрать и договориться с руководителем, нашла любопытную проблему, решила заняться её раскрытием - это я ценю, это замечательно. Я горжусь тобой, моя девочка. Если будут какие-то вопросы ко мне, я с удовольствием отвечу и помогу в твоей работе над первым твоим проектом.
Брукс будто совершенно не слышал ни о каких лоренсах, ни о каких жалобах дочери на усталость. Он всё говорил и говорил о своём восхищении умницей, о том, как та толково во всём разбирается и мыслит. -... А бухгалтером работать и не обязательно, малыш. Главное - иметь хорошее образование, быть толковой девушкой. Тебе было бы приятно, если б тебя считали толковой девушкой?
 -Нет.
Брукс тут же нашелся. – А дурочкой?
-Не…ет.
Брукс тихо рассмеялся. – Умница. Моя дочь. …Ты просто не в духе, Мей. Не верю, чтобы ты была удовлетворена пустым созерцанием жизни. Не уверен и в том, что накопив барахло в гардеробах, бегая примерять очередные украшения к вечно стареющему зеркалу, ты будешь довольствоваться этим малым. Ты всё равно кем-то захочешь стать. Ты захочешь выразить себя. Да, это я рекомендовал тебе науку дебита и кредита. А ты не забыла, мама твоя кто? Правильно, известная писательница. А ведь по профессии, полученной в Гарварде, Марго - специалист по делопроизводству. Ты, как и мы с твоей мамой, очень честолюбива, Мей. Непременное достижение намеченной цели - это то, что перешло тебе с генами. Вот давай отвлеченно, допустим, ты захочешь стать, ну, допустим, имиджмейкером. Это сейчас на слуху. А почему нет? Ты получаешь степень бакалавра и вот… у тебя уже определенный круг знакомств, правильно выбранные вкусы. Параллельно эти годы ты можешь посещать курсы политологии, истории, да кого угодно! Ты уже будешь не за кругом, а в круге! Это и круг знакомств, и клиентура, и спонсоры, и почитатели твои. И я не против, давай, выбирай, чем ты хотела бы заняться? Ну, серьезную музыку - это тебе навеяла мама. Она у нас любитель такого. Но, с другой стороны, вот видишь, какофонию от хорошей музыки ты уже стала отличать и это полезно. Что касается консерватории, можешь не ездить туда, если тебе не нравиться хорошая музыка. Можно слушать и …всякую. Хотя вот лично я бы не смог. Устал бы от всячины. Теперь что? Ах да, может вместо шейпинга балетными танцами заняться? Хочешь пойти по стопам своей бабки? Пригласить учителя танцев? Мама могла бы договориться со школой танцев. Ну, шейпинг,… шейпинг – я посчитал, будет полезен для здоровья. Хорошо, не шейпинг, пусть будет балет, танцы. Но ведь ты же девушка. Тебе нужно учиться поддерживать вес, учить тело плавно двигаться. На светских раутах нужно уметь танцевать, будь ты хоть кто, хоть космонавт! А может, ты захотела экстрима в жизни? Правда, ...э... тут я против, не мотоцикл, не автоспорт, потому как там есть опасность разбиться. Это не нужно, тебе надо помнить о своей исключительности для нас с мамой. А остальное - пожалуйста, выбирай. Вот серфинг. Хочешь, я помогу тебе выбрать лучшую секцию? Летом махнем в Австралию, там лучшие пляжи для серфингистов. Хочешь?
 Мей не понимала, шутит отец или говорит серьезно. Но ждала, чем он закончит перечисление своих предложений по очередной установке в её жизни.
 -...Теперь последнее твое предложение. На счет банкета. Вот тут мне искренне жаль. Да, тут жаль. Не спорю, в "Митчел Холле" соберется весь цвет светской молодежи, будет и шумно, и весело. Стриптиз, мальчики, девушки в подвязочках.… Но толпа, Мей, животное зрелище. Древний мир распалял толпу убийством человека или зверя, теперь развлекаются, глядя на раздевание под музыку. Мей, ты чуть-чуть задумайся, разве это интересно смотреть на то, как кто-то зарабатывает тем, что прилюдно раздевается до гола? Толпа. …А на банкете у Макса будут избранные. Конечно, возрастной ценз выше, развлечения поспокойнее, но не будет скучно. Там не бывает скучно. И не всем там столько, чтолько уже юбиляру. Его супруга очень молодая особа. Ты наверняка её знаешь - Алиса Майерс - известная актриса. Тридцать - это стариковский возраст? А танцевать фокстрот вместо этих ваших притопываний на месте, разве плохо? Кстати сказать, в последний раз на одной из вечеринок она, известного тебе Лоренса, так разыграла, что он собрался, было, сообщить об очередной помолвке с дамой, которая и знать его не знала, и вообще была не в курсе нашумевшего розыгрыша....
Брукс наклонился, чтоб разгрести кочергой раскалённый уголь в камине. Он не смотрел на дочь. -...Мей, там собираются равные нам по положению и интересам люди. Это немаловажно. И вот, кстати, о Лоренсе. Я по поводу твоего выражения - "ты приказал ему то-то и то-то". Не-ет, дочь, приказывать Лоренсу я не могу. Мы равные, как по положению в обществе, так и в бизнесе люди. С моей стороны было бы весьма необдуманно «давить» на него. И последнее, по поводу твоего восклицания, э…«Лоренс преследовал меня" - ты меня не убедила. Во-первых, он не здешний, а во-вторых, ты ещё очень юна для притязаний господина Лоренса. И, слава богу, несведуща в том, чтобы могло заинтересовать этого дельца. И угрозы по поводу твоих преследований его - тоже фантазии. Психологическая защита. Ты слишком самолюбива и горда, чтобы таскаться за кем-то в ожидании презрения с его стороны. Ты для него ребенок.
Брукс стряхнул с ладоней пыль, поставил кочергу на место и обернулся к дочери. Раздвинул губы в улыбку. Та замерла на его лице и, как бы выждав время, начала оживать, становясь мягче и естественнее, как будто ей хватило времени для разбега, чтобы уяснить, кому она предназначена. -...Ну, вот и все. Теперь подумай обо всем, что я сказал. Ну и о своем резюме тоже. Мысли приходят в голову разные. Но мне всё же кажется, не всегда их нужно высказывать в слух, Мей. Со временем они покажутся не умными и тебе самой. А теперь извини, у меня дел впереди - куча, а я хотел бы отдохнуть. Иди, Мей, займи себя чем-нибудь.
Брукс поменял позу, сгреб одну из газет, лежавших на ковре рядом с креслом, развернул и принялся за чтение.
Отец скрылся от неё за газетой. Говоря о многом, он не сказал об одном. Вернее, о девушке он не упомянул в разговоре ни разу. Это было замечено Мей. «Она умерла. Она умерла, не похожая на тебя, девочка, папа».
Мей медленно повернулась к огню. Постояла, посмотрела… и пошла к себе.
Однако чуть попозже она снова спустилась к отцу в зал и согласилась с ним ...во всём. Не задала ни одного вопроса и пожелала ехать на банкет к господину юбиляру. Это «чуть попозже» дало ей время всё ещё раз обдумать и действовать, не рубя с плеча.
 ***
 На следующий день она поехала в колледж. А вечером - на банкет к сокурснику отца по университету.
Там её и подкараулила со своими миленькими розыгрышами известная в недавнем прошлом артистка кино.
 Мей осторожно двигалась вдоль празднично сервированного стола, в поисках карточки со своим именем.
Она нашла такое место и только хотела присесть, как её тут же остановил приятный женский голос. - Простите, милая, но это место приготовлено для господина Президента. – Дама в декольтированном платье легко смахнула карточку с именем Мейджун Брукс и выставила на стол карточку…с именем Президента США.
 Мей ошарашено посмотрела на даму. – П…простите, разве здесь будет сам Президент?
- Да, да, наш уважаемый Президент. Это его любимый стул и место. Извините…
Даже не взглянув на карточку на столе ещё раз, Мей посторонилась, чтоб пропустить даму. И отошла от места за столом, предназначенного ей.
Мей не успела заметить, куда делась карточка с её именем. Та будто в рукаве фокусника исчезла в ручках милейшей актрисы кино. Мей грустно оглядела многолюдный зал, в поисках своих близких. И вдруг заметила, что все выжидающе смотрят на неё. Когда она растеряно улыбнулась на всеобщее внимание, все в ответ так же заулыбались и некоторые даже принялись тихо аплодировать. Увы, не Мей. А Алисе Майерс. Мать Мей сделал ей знак и наконец сама Мей поняла, с неё начались розыгрыши вечеринки.
Даже не извинившись за шутку, вернувшаяся дама улыбнулась Мей и протянула руку. - Меня зовут Алиса Майерс, а Вас?
 -Мейджун Брукс.
 -Мей, миленькая, оставьте стул возле вашего папы свободным. Президента, конечно, мы не приглашали, но я все-таки хочу предложить Вам другое местечко. Вон там ...сидит вся наша молодежь. Сегодня праздник не только для моего милого мужа, сегодня день Святого Валентина. Идёмте, там вам будет интереснее, я провожу вас и представлю гостям. Извините ....
Алиса извинилась перед подошедшим к ним Бруксом старшим и увела его дочь в другой край зала и …стола.
Мей шла рядом с актрисой, чьё имя было на слуху. Естественно, пока та была близко, Мей пыталась разглядеть её получше. А Алиса, в свою очередь, разглядывала её – гостью своей вечеринки. Встречаясь с ней взглядом, Алиса улыбалась приветливо, была судя по всему довольна своим новым предметом для розыгрышей. А Мей было приятно, ведь уже сегодня или завтра, когда ей будут рассказывать о том, что было в «Митчеле», она может сказать: «Зато я разговаривала с самой Алисой Майерс».
Мей была восхищена этой хрупкой изящной женщиной. Многие газеты и журналы подтрунивали над ней, считая, что её брак с известным голливудским продюсером. Это попытка зацепиться за роли после перенесенной травмы позвоночника. Элис – дочь сенатора Пирса часто попадала на страницы желтой прессы. Сначала всем кололо глаза её молниеносная слава. Все говорили, что та больше раздута рекламой. У Алисы была лишь пара-тройка удачных ролей, но она имела Оскара и за лучшую женскую главную и за эпизодическую роль. Потом снова волна сообщений в прессе – ужасная катастрофа. «Сенатор в слезах и в горе. Красавица дочь изуродована. Двадцатипятилетней актрисе только и осталось, что смотреть свои старые фильмы из инвалидного кресла». А Алиса, сидя в том самом печальном кресле взяла да и влюбила в себя известного голливудского продюсера. И снова статьи в газетах и журналах: «Алиса пожелала владеть правами на Страну чудес». Пока идёт процесс реабилитации, пока Алиса в корсете, практически незаметном под её великолепным нарядом, она играет свою одну из самых звездных ролей. Она супруга шестидесятилетнего Макса Майерса. Она звезда его вечеринок в его доме и классный специалист по розыгрышам.
 -Мой Макс не ревнив к святым, миленькая. Он не обидится, если мы будем отвлекаться от дифирамбов в его честь и поговорим о Святом Валентине.
Подойдя к компании, она представила свою гостью таким же, как и Мей, молодым людям и тут же предложила: «Давайте сюда какие-нибудь маленькие, не тяжелые, но очень личные вещички. Бриллианты и предметы нижнего белья - не предлагать. Предпочтительно носовые платки с монограммами и заколки для волос. Мы сделаем из них подарочные фанты».
И в небольшой расшитый шелком мешочек Алисы были упакованы чьи-то клипсы, носовые платки, тюбики с помадой, купюры с автографом и даже ключи от машины.
После недолгого застолья, хозяйка дома снова подошла к Мейджун. Она запросто стала обращаться к ней по имени. - Мей, я попрошу вас, подыграйте мне. Том, пожалуйста, идите к нам.
 Она обратилась к высокому симпатичному парню - сыну нынешнего мэра города.
Том сидел за столом рядом с Мей и оказывал ей всяческие знаки внимания.
Мей понимала парня. Решила, что скорее всего на визите его сюда так же настояли родители. Вот парнишка и развлекал себя знакомством с ней.
Парень жутко краснел, улыбался, туго сжимая губы, будто боялся показать свои зубы. А когда начинал говорить с Мей, тут же принимался разглядывать что угодно, только не смотреть на свою соседку. Мей терпеть не могла комплексующих парней, но Том показался ей забавным и она не отказалась от предложения Алисы, взять его себе в ассистенты при игре в фанты.
-Я понимаю, игра вас не сильно забавит, но, имейте терпение, это любимая забава моего мужа. Мы его чуть-чуть порадуем, хорошо?
Том тут же смущенно поджал губы, но достаточно быстро уяснил, что от него требуется.
 -Подойди, пожалуйста сюда. Здесь будет стоять Мей. Вот так. А Тому мы завязываем глаза....- Алиса перевязала темным шелковым платком глаза молодого человека. - Та-ак. А ты, Мей отвернувшись от него, на тот фант, который он достанет из сумки, будешь говорить небольшое заданье. Это развлечет нас.
Мей смущённо обвела компанию взглядом. - Но я не знаю, смогу ли я.
 -Мей, ты впервые у нас и это очень важно. Ты просто обязана быть фантазеркой.
 -Я попробую. - Мей начала быстро перечислять задания для тех людей, чьи вещицы из сумочки Алисы доставал Том. Глаза его были закрыты платком, рот улыбался, он повиновался правилам старой игры. – А что сделать этому фанту? – Говорил он, пытаясь на ощупь распознать свой собственный фант.
 -Этому станцевать перед юбиляром "шимми"; этому - крикнуть в открытое окно, что он напился, как свинья; этому выпить из туфли хозяйки банкета "шампанское"; этому поднести розу самой очаровательной женщине банкета; этому проводить соседа по столу до дома, при этом говоря исключительно рифмой; этому причесать волосы самой длинноволосой женщине банкета; этому станцевать танец с последним из пришедших на банкет гостей.
Том, пошарив рукой в сумочке, извинился. - Это все. – В запале всё же пропустил свой фант, так и не поняв, что предстоит выполнить лично ему.
Алиса, обняв обоих и Мей, и Тома, поблагодарила своих помощников. – Вот видите, а вы боялись. Спасибо, друзья ...
И вдруг Алиса заметила в зале ещё одного гостя. Тот появился вот только что, по-видимому опоздав. Она тут же снова попросила Тома занять исходную позу, то есть усадила его на стул, натянула ему на глаза платок и руками развернула Мей так, чтобы та не заметила ни гостя, ни фант его. - А ну-ка, подождите, подождите. Я сейчас ...
 Через некоторое время Алиса вернулась к играющим в фанты. - Том, передай Мей еще один фант.
Алиса посматривала на кого-то в зале и, хитро улыбаясь Мей, кося на неё глазами, проговорила. - Этот человек опоздал, но ему повезло, ...пусть он в течение десяти минут говорит комплименты прямо на ушко именинника.
Все рассмеялись. Мей оглянулась и увидела рядом с Алисой Лоренса.
Тот улыбался и качал головой. - Боюсь, притомлю нашего любезного юбиляра.
Алиса играла глазками. - Ничего. А за твой титанический труд мы попросим нашу фантазерку Мей подарить тебе свой первый танец - фант.
Алиса передала Лоренсу заколку с волос Мей. А сама взяла ручку «паркер», переданную ей Лоренсом в качестве фанта, его самого взяла под руку и повела к юбиляру.
Мей видела, как Лоренсу налили в бокал шампанское. Образовался круг подслушивающих, засекли время, и Тед начал свою наушную хвалу. Послышался смех, видимо Лоренсу не очень удавалось сохранить "тэт-а-тэт" своих комплиментов. Наконец, время истекло, все ровным хором гости затянули: "О-о-о! Всё! Отработал!"
 Лоренс артистично всем поклонился, поцеловал руку Элис и передал ее во власть Тома, который ждал, чтобы ангажировать туфлю хозяйки банкета для распития приготовленной им бутылки "шампанского". Снова был организовался небольшой весёлый кружочек. И вдруг все оглянулись, где-то в конце зала гостиной раздался громкий крик еще одного гостя. Он весьма серьезно и громко возвращал себе золотую зажигалку, пел в распахнутое окно басовую арию: «Господа -а-а, я пьян. Я пьян, ка-а-ак свинья-а-а».
Гости стоявшие у окна рассмеялись, услышав откуда-то снизу за окном чей-то громко заданный вопрос: «Как вы сказали, сэр, свинья? Вы?»
Все зашлись смехом от ситуации и поаплодировали исполнителю.
Мей крутилась, уже и не зная, куда еще посмотреть, чтобы не пропустить, выполнение еще какого-то из своих нелепых заданий. Но улыбка её вдруг застыла. Лицо вспыхнуло румянцем. Рядом стоял Лоренс.
 -Я хотел бы вернуть вашу заколку для волос. А за это я должен получить от вас танец - фант. Разрешение вашего отца на него я уже получил.
Зазвучал фокстрот. Оркестр исполнял вещь времен второй мировой войны. «Моя дивная ласточка, давай полетаем». Мей решила, что даже для юбиляра - вещь чуточку старовата. Отец ей рассказывал, что его отец любил эту вещицу безумно.
Музыка сама по себе Мей нравилась. А приглашенный оркестр ещё и играл её виртуозно. С душой. Мей слышались звуки похожие на нежное томление, появлялось желание нравиться и даже любить. В «Митчеле» она сказала бы партнеру: «Ну, завели медляк!», а здесь ответила: «Я обожаю фокстрот».
Она положила одну руку на ладонь Лоренса, другую - на его плечо, …и партнёр плавно повел ее в танце по будто бы вдруг опустевшему залу.
Зал в голливудского продюсера был полон гостей. Сам юбиляр отдыхал от шимми, которым он порадовал своих гостей. Площадка перед домом была ярко освещена ещё сотней добавленных светильников. В наступившей ночи они казались застывшими на стенах свечами. Кто-то развлекал себя разговорами, кто-то любопытствовал на фокусника во фраке, тот показывал свой очередной забавный фокус с денежными купюрами.
Мей узнавала актрис, известных модельеров, политиков. Она то посматривала на лицо Лоренса, повернутого к ней в полуоборота, то на гостей, который ей так же было интересно увидеть…в живую. Алиса Майерс развлекала отца Мей. Она по-видимому вытянула у фокусника какой-то секрет и …вытаскивала из кармана Джона Брукса…связку цветных носовых платков. Отец Мей сначала смущенно, а потом, смеясь, принялся вытаскивать платки сам. Намотав их кучу на руку, тот не знал, куда их девать. На что Алиса, вильнув подолом длинного платья, весело ответила: «Думаю, их нужно сдать в стирку».
Мей улыбалась, на очередную шутку Алисы. И тут прозвучало. - Мей, простите, я затрудняюсь, куда мне деть вашу заколку?
-Можете положить её в ваш карман, я не против. И,… мне помниться, мы уже как-то переходили на «ты», нет?
Лоренс внимательно оценил выражение глаз юной леди, губы его дрогнули в чуть заметной усмешке, и он кивнул, будто был согласен перейти «ты».
При этом Лоренс упрямо не смотрел на свою партнершу. Всё как-то в бок. Мей так и подмывало спросить его, шутя: «Где вы так научились косить?» - но Тед так просто согласился перейти на «ти», что желание хохмить у неё тут же и пропало. Она снова стала «ловить» взгляд нравившегося ей мужчины. Ей захотелось пококетничать, привлечь его внимание, да просто, чтоб он посмотрел на неё.
В наружном кармане Лоренса, куда он сунул её заколку, торчал элегантный шелковый платок и кончик ручки «паркер», только что отыгранной им у юбиляра.
Мей улыбнулась своему партнёру. «Почему он не смотрит на меня? Я снова напоминаю ему её?»
Как раз в это время пара в танце проходила мимо компании, где присутствовал отец Мей. Брукс тут же наклонился к Алисе и видимо о чем-то спросил её. Та улыбнулась на танцующую пару, и что-то ответила ему, но на ушко. Брукс чуть нахмурился и как-то иначе посмотрел в сторону партнёра дочери.
Мей, чтоб не встретиться со взглядом отца, тут же посмотрела на партнера.
Лоренс танцевал легко, умело, но Мей показалось, что он ждет окончания танца.
Чтобы всё же заставить его посмотреть на себя, она спросила: «А…Вы случайно не были в "Митчеле" сегодня?»
 -Да вот только что оттуда.
И снова он не посмотрел на неё прямо, снова возникла пауза. Мей ничего не оставалось, как спросить снова: «Видимо, было не очень интересно».
 -Отчего же, интересно. Просто со стариной Майерсом мы хорошо знакомы. Когда-то он помогал мне проникнуть на премьеры всех голливудских новинок. А я за это поставлял ему духи и парфюмерию для его многочисленных подружек. Фабрики моего отца выпускали лучшую на континенте косметику. Вот, счел себя обязанным зайти, поздравить, раз уж я здесь в городе. А в "Митчеле" кутёж до утра. Ещё успею зайти, узнать, как и что.
 -Значит, Вы тоже делаете, прежде всего, то, что делать обязаны?
 -Что значит "тоже"? Я делаю то, что лично для себя считаю нужным. Макс Майерс - интересный человек, на мой взгляд - один из лучших наших создателей кинофильмов. Почему я должен считать за труд зайти и выпить за его здоровье, напротив, я рад, что меня сюда пригласили.
И тут же, будто продолжая мысль, тем же тоном партнёр Мей произнёс: «Простите, танец закончился. Вот ваша заколка. Вас куда проводить к родителям, к Алисе? Может Вы нашли здесь друга?»
Мей зажала заколку в руке и почувствовала, как горит её лицо. Она даже боялась поднять глаза на этого человека.
 -К Алисе.
 Лоренс тут же отвел девушку в компанию хозяйки дома, ещё раз поблагодарил юную леди за танец и отошел к знакомой группе гостей.
Алиса, оглядев хитрой улыбкой притихшую гостью, распахнула объятья и притянула Мей к себе, сказав на ушко: «Ах, миленькая Мей, только не смотри в его синие глаза, это ослепляет».
Мей замерла в удивлении. - А разве они такие?
Алиса сначала не поняла девушку, а когда поняла, рассмеялась. - Так ты за танец и глаз на него не подняла? Ах, ты мне всё больше и больше нравишься, Мей. Но за танцем ты пропустила, не заметив, чуть ли не исторически важное событие. Только что железный холостяк - Вилли Стоун сделал предложение Алине Факс. Он выбрал ее Еленою нашего банкета и преподнёс ей …яблоко.
 -Яблоко? Не розу?
 Алиса махнула рукой. – А это уже не важно, главное, с фантами у нас всё получилось. Макс в восторге. – Алиса красиво щурила глаза, глядя на Мей. - Всё благодаря тебе ...
-Элис, вы не устаете делать вашему супругу приятное?
Алиса снова будто не поняла девушку. Она смотрела на неё, чуть смяв улыбку, и снова, будто через время, поняв вопрос, рассмеялась. – Прежде всего, я думаю о себе, когда решаю сделать приятное мужу.
-Вы выглядите очень счастливой.
-Представь, мне это не трудно.
Алиса радостно коснулась щекой щеки Мей, в поле зрения которой почему-то снова попал Лоренс. Тот уже был в обществе какой-то дамы. Мей тут же опустила голову и тихо ответила на комплимент: «Это здорово, когда не трудно быть всё время счастливой.
 -Ну, ну, тебе не стыдно? - Алиса заглядывала в глаза девушке. - Что за настроение? И вообще, я настойчиво зову тебя на "ты", а ты по-прежнему хочешь спрятаться от меня за светскую формальность.
 -Прости, Алиса.
Две молодых дамы вновь коснулись друг друга щеками и улыбнулись.
Проходившие мимо заинтересовались.
 -Вы улыбаетесь по поводу того, что Мей выбрана самой "длинноволосой" на нашем банкете? Мей, вас разыскивают, чтоб ...испортить прическу. За фант вас требуется причесать.
Обе женщины вскрикнули: «Что-о?!»
 Алиса рассмеялась. - Что ж, не будем волноваться за издержки нашей фантазии, Мей. Пойдем, посмотрим, чьим фантом владеешь ты.
Дамы пошли в комнату, куда их уже усиленно звали девушки из молодежной компании.
Как бы между прочим, Элис поинтересовалась: «Кстати, ты мне так и не сказала, как тебе твой первый партнер по танцам, я о Лоренсе?
 Мей пожала плечами. - Я его почти не знаю.
Алиса хитро прищурилась, протянув: «Да-а? - Она загадочно улыбнулась своей новой приятельнице. - Что ж, иногда это даже неплохо. Он, говорят, снова в поисках невесты.
Дамы зашли в комнату, где уже всё было приготовлено, чтобы «испортить» прическу Мей. Проходившие мимо из гостей тоже заглядывали на веселящуюся молодежь.
Ах, сколько комплиментов услышала Мей, когда ее волосы хлынули с макушки на спину. Прохаживающиеся по близости Лоренс и какая-то пожилая леди остановились у входа в будуар. Не понимая, что происходит, они переговаривались и смотрели на распущенные волосы Мей.
Алиса их тут же успокоила. Сказала им, что обладательницу самых длинных локонов лишать такого достояния не собираются. – Мей всего лишь причешут.
По волосам Мей прошелся гребень. И по тому, какое удовольствие испытал сын банкира, причесывая и касаясь волос Мей, все поняли, и этот фант удался. Стив Уолки готов был портить прическу Мей всё оставшееся время юбилейного вечера. Ему и на ключи от новенького авто было наплевать, он и забыл, что отыгрывает их. Теперь заколка для волос будет памятным сувениром в коллекции легко влюбляющегося Стива. Он как бы случайно вложил её себе в карман, так и не отдал её Мей.
Девушке же было всё равно. Она хотела, чтобы её заколка украсила карман другого мужчины. Того, который отказался от неё запросто. А раз не вышло, Мей было всё равно, как только её волосы были расчесаны, она увернулась от готовности Стива пригласить её потанцевать, ушла из будуара, сказав, что ей срочно нужно позвонить.
Юбиляр, улыбнувшись на распущенные по спине волосы Мей, поаплодировал "браво!". И весело поинтересовался: «Вы случайно не мне решили позвонить?»
Гости улыбались на шутку юбиляра. А Мей обратила внимание лишь на Лоренса.
Он не смотрел на неё, он стоял один, чуть в стороне от всех. И, как показалось Мей, грустя, скручивал с пальца тугое обручальное кольцо.
Развод Лоренсов, как уже знала Мей, состоялся пару недель назад. «Что ж он снимает кольцо только вот? Прямо в гостях. Странно».
Алиса коснулась плеча Мей. – Всё грустишь и ловишь взгляд?
-Что? – Мей густо покраснела. – Я не понимаю вас…тебя.
Алиса кивнула, похвалив девушку за гибкость мысли. – А это ничего. Пойдем, мне как раз нужна девушка. Тут кое-кто из гостей устроил в верхних комнатах дома игру в жмурки.
Мей, заплетая на ходу косу, пошла вслед за хозяйкой дома. А та стала рассказывать ей про Николь.
Николь была известна Мей, они не были подружками, но были в добрых отношениях при встречах. Это как раз та девушка, чей фант выпал на сопровождение одного из гостей банкета домой. Алиса рассказала, как Николь под рифмы невпопад провожала своего престарелого соседа по банкетному столу. У того был её фант - брошь. И девушке пришлось отрабатывать фант, провожая старика аж до самого его дома. Счастливчиком оказался глуховатый отчим её приятеля. Всю дорогу Николь, сидя с ним в машине, не скрывая, говорила о своем дружке рифмами, даже в любви ему объяснялась, разумеется, не называя его по имени. Пожилой мужчина был тронут, посчитав девушку милой дурочкой. Он даже со слуховым аппаратом не разобрал смысла в её рифмованных откровениях, но на всякий случай пригласил «красавицу бывать у него в доме чаще и задерживаться подольше». Это хитрушке Николь было как раз на руку. Ведь до этого приятель Николь не решался приглашать её в гости, боясь гнева крутого отчима».
Мей радовалась за приятельницу. Алиса снова хвалила её за удачный выбор задач под фанты. А потом, заметив снова забегавший по сторонам взгляд Мей, рассмеялась. – Мей, ну что ты всё высматриваешь его?! Просто подойди и скажи: «Я приглашаю вас танцевать».
Мей сначала притворилась несведующей, снова стала твердить, что не понимает, о ком Алиса ей говорит. А потом сдалась. – Он даже не смотрит в мою сторону.
-А я говорю, смотрит! Ты заметила, он снял с пальца кольцо?
Мей на всякий случай покрутила головой. – Нет.
-Ну вот видишь! Ты просто не на то смотришь.
Молодые дамы так и не сумели подняться на второй этаж дома. Их «перехватили» ещё на первом. Мей пришлось сесть за преферанс. При этом игра шла исключительно на мелкую монету. Мей …сообразила и заняла мелочи у садовника Майерсов.
Она б так не старалась, но среди играющих был Лоренс.
Проиграв всё, Мей улыбнулась и покинула столик с играющими. Затем, хорошо обдумав свои дальнейшие действия, Мей подошла к отцу. Произнесла тоном, не требующим объяснений.
 -Я еду в "Митчел", папа. Не волнуйся за меня. Я еду не одна.
 Брукс в это время любовался женой, он лишь чуть скосил глаза на подошедшую к нему дочь. - Ты едешь с ним?
Мей удивилась на вопрос, подозревающий кого-то конкретно. Но ответила: «Да».
Брукс безэмоционально, оглядел дочь.
В глазах Мей была ребячья решительность.
"Неужели она действительно начнет свои глупые преследования?" - Брукс чуть нахмурился, испугался возможных неприятностей от игры неразумной фантазерки. Он тихо произнес: «Мей, но мне кажется, он сегодня будет не свободен. За ним уже открыта охота, ты же видишь. Вон та милая дама двадцати трех лет на мой взгляд действует намного успешнее всех.
Мей оглянулась на столик с игравшими в преферанс.
Молодая женщина, сидевшая рядом с Лоренсом, только что выиграла. Бывшая любовница нефтепромышленника была как будто счастлива, что в её руках оказалась мелочь всего «банка». Она наклонялась к Лоренсу и что-то шептала ему на ухо. Тот наклонившись к ней, был весь во внимании.
- Мей, может, ты начнёшь свои ухаживания в другой раз?
Мей из-за юношеской дерзости не придавала этому факту значения. – Ну и что? Это ещё неизвестно, кто будет успешнее.
Брукс заметил, дочь прогнула спину и гордо тряхнула головой.
 -Это ты посоветовал ему со мной не встречаться. А он человек вашего круга, очень обязательный. Но я ...тоже из обязательных.
Брукс отвернулся от дочери, он решил, что своими словами невзначай подтолкнул дочь к дикому поступку. Он решил, что ему срочно нужно переговорить с Лоренсом. Чтоб предупредить о решении дочери.
Когда Мей пригласил танцевать Стив, Брукс тут же зашёл в одну из пустующих комнат и позвонил Лоренсу.
 -Лоренс слушает.
 -Это Джон Брукс. У меня снова просьба к тебе, Тед. Извини, что отрываю от отдыха.
 -Слушаю.
 -Тед, мне очень неудобно, но моя дочь,… кажется, она собирается навязать тебе встречу в "Митчеле".
 -Ты хочешь, чтобы и эта встреча не состоялась?
 -Тед, боюсь, что девчонка решила преследовать тебя до тех пор, пока ваша встреча не состоится. Ты понимаешь, что я имею в виду?
 -Я понял, Джон. Я узнаю, что она хочет по дороге в "Митчелл", и, не заглядывая туда, привезу её к тебе в дом. Вы наверно уже будете там.
-Я предупрежу Марго, мы сейчас же выезжаем. Спасибо, Тед. Я уже второй раз твой должник.
 -Да, и я это помню, Джон.
Мей видела, как Лоренс вложил в карман свой телефон. Она так же видела как ловко Алиса «отняла» у удачливой любовницы нефтепромышленника её «добычу». Она увидев Теда свободным от карт, тут же пригласила его танцевать.
А Мей всё же увели играть в жмурки. Подошел Том и, жутко краснея и заикаясь, пригласил Мей подняться наверх в молодежную компанию.
Ей тут же завязали глаза, и она начала «водить», хватать смеющихся гостей распахнутыми руками. Наконец, кто-то ей сам себя подставил.
Мей ощупала его пиджак, очки на носу. Задумалась. Вокруг все притихли.
 -Николь!
Раздался смех. - Правильно!
 Мей аплодировали. Она сняла повязку и увидела свою знакомую в мужском пиджаке и очках Стива.
 -Но как ты догадалась, Мей?!
 -По твоим духам. Я тоже обожаю "Клеман".
 -Что?! Ах, ты! Надо было сбрызнуться мужским одеколоном! - Николь, смеясь, сняла свой камуфляж и понесла вещи близорукому сыну банкира.
Игра продолжалась. Но Мей решила улизнуть. Она боялась надолго упустить из вида Лоренса.
А тот вдруг исчез. Мей сказали, что Лоренс уехал с банкета.
От досады Мей готова была расплакаться. Но тут подошла Алиса.
 -Дружочек, а почему такая печаль в глазках? Иди-ка лучше припудрись. Там тебя твой "незнакомый - знакомый" в машине ждёт. Кажется, хочет украсть тебя с нашего банкета. Так что бегом вниз, пока знойная Элиза его не засекла. Она сегодня весь вечер пасет его, пытаясь всем показать, что выбрана им в качестве «новой» невесты. Спеши, мотор его авто уже включен.
Алиса хитро подмигнула своей новой приятельнице, пожелала удачи и пошла к гостям.
А Мей быстро спустилась в гардероб. Она выглянула в окно. Действительно, возле парадного крыльца стояла машина. Мотор её уже работал. Правда, Мей так и не могла понять, чья это машина.
Девушка накинула шубу и, поспешила к его машине. Оглянувшись на дом, она увидела отца. Тот вышел вслед за ней и внимательно следил, высматривая, куда та направляется.
Брукс стоял до той поры, пока один из сопровождавших Лоренса телохранителей не помог его дочери сесть в салон машины.
Лоренс даже не вышел, даже не показался из машины.
«Проклятье! - Подумал Брукс. Он ведет себя, как разбойник с большой дороги. И ведь, что самое ужасное, упрекнуть его не за что. Не он совращает этих дурочек. Они, словно обезумевшие от запаха его, льнут к нему, бегут…. За ним! Гонки дур, жаждущих приз в виде гнилого яблочка… Но Мей, … мне казалось, моя дочь выше этого. Получается, я плохо её знаю».
 ***
Лоренс сидел на заднем сиденье.
Когда девушка садилась в салон, он только покосился в её сторону, тут же отвернул лицо. Он был безразлично молчалив.
Машина отъехала. Но, как оказалось недалеко.
Водитель запарковал машину у ближайшего кафе.
Свет в машине был приглушён. А от света реклам и окон кафе в салоне было уютно. Всё будто переливалось, играя полутонами.
Мей была рада этому, она не очень и хотела, чтобы Лоренс видел её лицо. Щеки её опять предательски пылали.
Водитель и телохранитель вежливо покинули салон и встали неподалеку от машины.
Помолчав ещё немного, Лоренс тихо произнес: «У меня не так много времени. Ты хотела поговорить».
Мей развернулась к нему всем корпусом.
Но его глаза ей были почти не видны. Она хотела увидеть их синеву, но не могла. Глаза Лоренса казались черными. И ещё Мей казалось, что лицо его действительно выражает некоторое нетерпение.
 -Странно. А мне показалось, ты как раз не хотел со мной говорить.
Тед намеренно не смотрел в сторону девушки. Его и утомляло, и было неприятно её детское разглядывание. - Считай, что захотел. Слушаю.
 -Я хочу всё знать о девушке из Сицилии.
 -Хорошая девушка.
Мей чуть заметно улыбнулась. - Она была твоей любовницей?
Лоренс лишь покосился в её сторону. Голос его был спокоен, хотя легкая ирония в тоне слышалась. – Это - то с какой стати интересует?
 -Интересует. Я считаю, что она моя сестра. И я имею право знать об её интересах и ...судьбе.
 Лоренс вздохнул, отвернулся от... обязательной пассажирки в его машине.
 -Мы были друзьями.
 -Почему ты так обрадовался, увидев эту девушку здесь?
 -Ну вот…пошло-поехало. Повторяю, и надеюсь, в последний раз. Мой приятель из Гарварда, мы соседи домами, он случайно встретил меня в Нью-Йорке и сказал, что некая Глория искала меня. Что внешне она похожа на итальянку. Я решил, что это Лори Брукс. Мы познакомились с ней во время моего отпуска. В Марсале. Приятель сказал, что девушка сказала, что ей нужно срочно меня увидеть. Что она очень огорчена тем, что мы не встретились и, что она возвращается домой. Почему-то она сказала ему, что едет в Калифорнию, в Лос-Анджелес. Я был удивлен. Моя знакомая и мне показалась итальянкой. Но, тут как раз появилось время, я решил, съездить сюда. Выяснил, что ни здесь Глории никогда не было и, как чуть позже я узнал, ни в Гарварде никакая Глория меня не искала. Оказалось, мой приятель прикольнулся, припомнив, каким счастливым я вернулся прошлым летом из Италии. Он солгал про девушку. Придумал про девушку, которая меня искала. Всё встало на свои места. Надеюсь, и в твоей голове.
 -Почему?
-Что почему?
-Почему ты сразу кинулся за ней следом?
Лоренс будто заставлял себя не смотреть на Мей. Наклонив голову, он что-то там стряхнул со своих колен. - Почему, почему… поехал вот и всё.
Успокоив руки, Тед выпрямился и посмотрел перед собой.
Туда же посмотрела и Мей, лишь изредка чуть-чуть скашивая взгляд на полуосвещённый профиль Лоренса.
Мелькала реклама кафе. Водитель и телохранитель Лоренса терпеливо прохаживались возле машины.
 -Скажи, а какая она была, эта Глория?
 -А зачем тебе знать именно моё мнение о ней?
 -Я же сказала, она - моя сестра. Я ничего о ней не знала. Даже об её существовании. И вдруг выяснилось, у меня есть сестра. – Мей остановилась. Подумала. Потом продолжила. – Была сестра. А у неё был ты. Разве это не понятно?
Лоренс изменил направление взгляда. Искоса посмотрел на девушку. На ребенка, испорченного вседозволенностью, внушенной, как он решил, матерью и отцом.
Голос его был ровен. Тед лишь едва заметно, будто от тихой усталости время от времени вздыхал. – Послушай, ребенок...
 Мей не могла понять, как вывести его из состояния безмятежного покоя. Как выяснить, что больше заставляет его молчать, то, что она считает эту девушку своей сестрой или то, что она хочет узнать каково именно его отношение к ней?
Мей решилась вывести его из себя. Решила нагрубить ему. – Нет, это ты, послушай! И не называй меня "ребенком"! Я говорила с отцом и поняла, она мне сестра. Так что ты можешь это вовсе не замалчивать. И вообще, этой Глории… больше нет. Мне отец сказал, она умерла.
Паузу она сделала специально, чтобы проследить за выражением лица Лоренса. Однако фраза, как Мей показалось, не произвела на него никакого впечатления. То есть никакого! Даже удивления в лице Лоренса не было. И опять он поглядел на часы.
Уже без вызова, Мей спросила снова: «Это тебя отец попросил не говорить со мной о ней, да?»
 Лоренс однозначно молчал.
А Мей пыталась найти нужную волну. - Ты не хочешь мне говорить о ней, ладно! Храни свои и чужие тайны. Но хотя бы скажи, в каком вы месте встретились? Ведь Марсала, наверное, большой город?
Тед пытался понять основание под столь странный вопрос. Подумав, несколько нервно он спросил: «Но для чего?!»
-Она моя сестра.
-Ты внушила себе эту мысль.
-Да. И настолько, что прямо на банкете у Майерса встретилась с консулом. И обсудила с ним моё возможное путешествие в Италию. На днях.
- Ты хочешь увидеть могилу никогда не встречавшейся тебе, так называемой сестры. Боже, как трогательно!
-Не «так называемой», а просто – сестры.
Лоренс смерил Мей взглядом и снова отвернулся
Но девушка успела заметить выражение его глаз. Даже цвет их. Они не были салонно синими. Ни чуть! Сейчас они показались ей …фиолетовыми. Лоренса что-то разозлило.
И Мей добавила, будто распаляя его ещё сильнее: «Да! Именно этого я и хочу. Увидеть место, где она полюбила, увы, трусливого человека. …Человека, который вовсе не оценил её по достоинству».
Тед усмехнулся. – О, боже, ну а тебе то что за дело? Тебе ж сказали, она умерла. К кому вопросы пойдут? А, понимаю, ты решила помучить вопросами кладбищенского сторожа.
 -Брось свои усмешки. Ты все прекрасно понимаешь. Зачем ты так? Я повторяю, она - моя сестра. И это значит одно, есть где-то и мои родители, о которых я имею право знать.
Лоренс издал звук, похожий на рык. - Что-о?! – Лицо его чуть вытянулось, а глаза неприятно блеснули. - Ты … бредишь! О каких родителях ты болтаешь? Ты …. –Лоренс отвернул лицо. - О, боже, ты не просто ребенок, ты ещё и больна...
Мей всхлипнула.
Лоренс помолчал. Потом скользнул взглядом по лицу Мей и глубоко вздохнул.
Он снова развернулся к ней и, сглотнув гнев, продолжил более ровно. - Прости. Ладно, прости. И не хнычь, не нужно. За «больную» … прости. Я погорячился.
Мей тут же улыбнулась. Глаза её всё ещё были слезными, поблескивали, но она улыбнулась, приняв извинения. А Лоренс расценил её слезы уловкой. Он тут же заговорил более сухо. - Но в остальном, Мей, …что за детство? Понимаю, переходный возраст у тебя, но не настолько же ослабеть умом! Да как ты не можешь понять меня. Твои вопросы касаются не только личной жизни твоей сестры, но и моей личной жизни. Она да, её …нет. А я-то жив! И я вовсе не хочу распространяться о том, кто мне и настолько был симпатичен. Я понял, я сделала глупость.…Неразумность огромную и, чувствую, очень дорогую для себя. Я виноват, я …не спросив …э…твоего паспорта, сразу кинулся к тебе с вопросами о чувствах. Я виноват. Да, я ошибся. Наболтал лишнего, приняв за совершенно другого человека. Сказал тебе то, чего ты ни знать, ни ведать не должна. Теперь что?
И снова Лоренса понесло. Тон его стал назидательным и …очень знакомым для Мей. Он говорил с ней строго, как её отец. - …Теперь ты, прости за слово, измордовала меня - постороннего человека вопросами, вовсе не стесняясь лезть в мою личную жизнь. И всё заверяешь …меня же, что действуешь исключительно во благо своей сестры! Да по какому праву ты лезешь в наши с Глорией отношения?! …Теперь ещё и оказалось, я выдал тебе тайну твоих родителей. Ты снова начала копать. По-детски копать души лопаткой, …как будто по-прежнему сидишь в песочнице! А ведь это жизни близких тебе людей. Лоренс исчерпал все «взрослые» аргументы.
Девчонка смотрела на него…восхищенными глазами. Это было настолько малоприятным ему, что он поморщился и несколько грубовато сказал. – Так, Всё! Пусть с тобой нянчатся твои родители. Я…всё, у меня и прав нет…чему-то тебя учить.
 -Но они не мои родители!
Тед резко развернулся к девушке всем корпусом. - Да кто навеял тебе этот бред?! Мыльные оперы?!… Теперь я понимаю заботу твоего отца! С твоими фантазиями, сам к психиатру побежишь! ... Господи, да если бы я знал, что ты ненормальная…
 Мей нахохлилась. – Это тебе отец рассказал про психиатра, да? Я нормальная! У меня и справка найдется! Повторяю, я говорила с отцом.
Лоренс поднял глаза, посмотрев на обшивку машины. - Ну и что?! Что из того?!
Тед вперился взглядом в глаза девушки. Будто хотел понять степень её сумасшествия.
Мей спокойно сносила его усмешки и оскорбления. Он гневался на неё, не потому что она глупа, а всего лишь потому, что она влезала в его жизнь. В его личную жизнь. В его личную жизнь, которая тесно касается её сестры. Потому она по-прежнему улыбалась ему, восхищалась им и не боялась смотреть в глаза. - Его словами были: "Такая девушка существовала, но к нашей семье она отношения не имеет". Ты понимаешь?! Это его слова, я не фантазирую! Как их еще понять, если не так, как поняла их я?! Он просто подписался под тем, что я – его приемная дочь!
Лоренс немного растерялся. Девчонка давила на него и как будто фактом. Верил же он её отцу. А ей, зачем ей лгать ему? «Но она, - думал он, - она совсем ещё ребёнок. Болтает, сама себе насочиняв кучу глупостей. Мало ли, может, она умудрилась перевернуть смысл слов своего старика. Теперь пытается заверить меня».
 -Я не понимаю тебя. Я не понимаю, о чем ты говоришь, Мей. Да, собственно меня это и не касается. Раз тебе так отец сказал, ну так иди, и переспроси его, что тебе не понятно. У меня с этой девушкой был обычный флирт. Я был в отпуске, понимаешь? Мне для этого ни имени её настоящего, ни знания её семьи - не нужно было. Но одно я точно знаю, если бы она была такой ненормальной, как ты, я бы в её сторону и не посмотрел даже! Вот это можешь считать истиной. А остальное… это ваши семейные тайны. Они мне …не интересны.
Мей вспыхнула. Глаза её сначала расширились, потом резко сузились, а губы собрались в пухлый капризный круг. – Ах так?! А ведь Глория – член нашей семьи. Она – моя сестра! Она моя родная сестра!
-О…о…о…- Лоренса поражала настойчивость девушки. Вот только сейчас, глядя на её реакцию, он поверил Бруксу, только вопросами дело может и не кончиться. Эта девчонка вполне может сгонять в Италию, превратив в …песочницу и её.
Лоренс сильно был виноват перед Бруксами. Он понимал это и именно поэтому ещё терпел нахалку в своей машине.
Да, ему было неловко. Ладно самому попасться малолетней дурочке на удочку, но ведь она начинала трепать нервы всем. Ей была по-детски любопытна семейная драма. Она не щадила, получалось, ни честь мать, ни совесть отца. - Ты что же рванешь туда, и будешь спрашивать о девушке, которую ты мне слегка напомнила? А может, может, я пошутил. Может, и…не было девушки…
 -Нет, была! Она была!!! И …ты, ты любил её, да! И теперь ты убиваешь меня своим равнодушием к её судьбе!
Тед от ещё большей растерянности, от непередаваемого удивления открыл рот. - Да как же так можно?! Ты ничего о ней не знала, тебе неплохо жилось, уверен - не плохо, откуда ж такая любовь к …девушке из Марсалы?! – И помолчав, он устало закончил. - Я просто сожалею, что стал толчком к твоему сумасшествию, глупая девчонка. Сожалею. Сильно.
Выдав накопившееся в нём впечатление, Лоренс тут же открыл дверцу и попросил водителя занять его место.
В салоне было уже четверо. Но «тише» там не стало. Мей расплакалась. Она серьезно «сырила», причитая: «Если ты решил избавиться от меня, если ты решил просто сбыть меня моему отцу, у тебя всё равно ничего не получится. Ничего, я …не знаю, что я сделаю, я…сдела…ю, я…».
Лоренс скрипнул зубами. Ни бога, ни черта - он уже не поминал. Он был виноват сам. И понял, нет прав у него сваливать начавшуюся паранойю девчонки на переходный возраст. «И Брукс, – думал Тед, – не причем со своими старыми страстишками. И в чем не повинна мать этой дурочки. Моя вина, мне, видно, и расхлебывать».
Мей перестала плакать. Ведь машина снова замерла на месте.
Она сидела, не шелохнувшись, как скорпион в центре огня. Она выжидала.
И Тед заговорил первым, снова выставив водителя и охрану за двери. - Мей, я скажу тебе всё, что думаю по поводу этого…. По поводу этой девушки. Только успокойся и, пожалуйста, возьми себя в руки. Ты ведь …большая, девочка.
Мей спокойно констатировала им же выданный факт. – Ты был любовником у вот точно такой же «девочки». Прошу тебя, Тед….относись ко мне, как …ко взрослой, как …к женщине.
У Лоренса вытянулось лицо. Он едва сдержался от резких замечаний. Выдув из себя воздух, он снова сделал вздох и вынуждая себя, быть вежливым с ребенком, заговорил далее. - Смысл должен быть во всяком поступке, Мей. Пожалуйста, не бери близко к сердцу. Что было…там в Марсале – то прошло. Ты узнала мою тайну,но будт же боагоразумной, не буйствуй. Консулы, папа твой, ещё кто-нибудь – они не имеют право знать о моей личной жизни и тем более лезть в неё с интересом. Да, Глория была сильно на тебя похожа. Но то, что у твоего отца была ещё одна дочь – это меня не касается. Дели информацию, я прошу тебя. Это – обсуждай с ним. Что касается Лори, то она говорила мне, что нет у неё родных, понимаешь? Мне было всё равно, она чувствовала это и не вмешивала меня в свою жизнь. Сказала, что у неё нет родных. Что она отдыхает одна. Что захочет она и останется там, у старого рыбака, на все оставшиеся годы. Это её слова. Я интересовался у рыбака и тот сказал, что она ему ещё не надоела. Что он имел в виду – это меня тоже не касалось и я не уточнял их отношений. Всё. Это всё, Мей. Больше я о Глории ничего не знаю. Мы вместе дышали воздухом, купались в море. Мы отдыхали, ты понимаешь? Она одна, я один, мы с ней…отдыхали.
Мей будто жаждала подробностей, замерла и притихла, уставившись на Лоренса.
А тот снова рассердился. - О, боже! …Нет, нет сил моих! Да не смотри же ты так! Я не пользовался её расположением настолько, чтоб обвинять меня в черте чём! Не нужно меня обвинять.
У Мей сдавило горло: «Лжешь! Ты любил её, ты…пользовался и именно настолько. Она была беременной от тебя, да? Ты этого испугался, когда услышал, что она тебя ищет. скажи, это так?»
Это был не тот выпад, который мог вытерпеть Лоренс.
Он выскочил из машины, тут же уговорил таксиста забрать «клиентку». Сам вытащил Глорию из машины (та упиралась, как могла), впихнул её в такси и сунул деньги в руки водителя: «Она скажет, куда ей нужно!»
Мей тут же выскочила из салона такси. Тут же подбежала к машине Лоренса.
Но тот успел сесть в машину первым, охрана не позволила девушке занять место в салоне, и машина Лоренса тронулась с места.
-Ты подлец! Ты подлец, ты снова кидаешь меня, Тед! Ты кидаешь меня снова!!!
Машина Лоренса остановилась.
Мей не стала ждать особого приглашения. Она кошкой – к машине, влезла в салон и притихла рядом с Лоренсом. Лишь чуточку запыхалась. И даже не слова не говорила, будто и не выкрикивала вот только что на всю улицу…свои оскорбления.
Лоренс молчал. Теперь он превратился в скорпиона выжидающего лучшего момента для атаки.
Мей тихо попросила «лишних» выйти из салона. Прямо так и сказала: «Лишние, пожалуйста, уйдите».
Лоренс кивнул. Они с Мей остались вдвоем.
У Лоренса в жизни не было столь неприятного, столь нервного разговора с женщиной. «Впрочем, думал он, она вовсе даже не женщина. Истеричка и ребенок. Надо бы и относится к ней соответственно».
Он молчал. Мей, будто угадав по его выражению лица, мысли, предупредила: «Не смей смотреть на меня, как на истеричку и дурочку».
-Ну так веди себя соответственно.
-Я готова.
Тед молчал.
-Я готова тебя выслушать …до конца. Без оценок и, не перебивая.
Лоренс затяжно произнёс. – О…о…й, - вздохнул и начал повторяться. Говорил медленно, простыми, самыми простыми словами. – Мей, Глория была искренна со мной, когда говорила о своей жизни в доме старика. И чтобы закончить это всё…- Тед рукой сделал круг, - я признаюсь тебе. Я отправился в Марсалу после разговора с тобой тогда, у дома твоего дома. Слетал в Сицилию и всё выяснил ещё до того, как твой отец слезно попросил меня никогда не травмировать тебя намёками на какую-то твою дальнюю родню в Сицилии. Теперь о девушке. Ни о какой беременности её и речи быть не может. Она была больна. Я повторяю, мой приятель просто пошутил. Я рассказал что встретил в Марсале девушку, которая была нежна как цветок фиалки. Вот он и пошутил, встретив меня в Нью-Йорке, сказал, что моя «фиалка» меня ищет, чтоб сообщить что-то важное для меня. А Лори, оказывается, жила там в доме старика уже давно, …в тех местах. Она была больна. Мне старик сам сказал. И как только я уехал, …почти сразу, как я уехал, она умерла. Я ничего б не изменил. Она уже умирала, когда мы встретились. Но вот, съездил я туда и всё это узнал. Потом позвонил твой отец. И я решил, что он прав: никому не будет ни пользы, ни вреда оттого, что где-то когда-то жила такая девушка Глория. Девушка, с которой я провел отпуск, умерла. И теперь не важно кем она приходилась и кому, её нет. Прости, детка. …О, …прости, просто Мей. Бо…- Тед вздохнул, но улыбки у него не получилось. Комок в горле застрял, и он закашлялся, – прости, большая и умная, Мей. Прости всех нас, таких…и всё забудь.
Лоренс по-отечески обнял Мей, похлопал её по плечу, но тут же и убрал руку с дочери своего серьёзного партнёра по бизнесу.
Мей, широко открыв глаза, смотрела в лицо человека, который показался ей сейчас искренним, но жестоким. По крайней мере, когда говорил о бедной девушке. Но что-то, будто едва уловимый след лжи в его словах ей снова не давал покоя. Что-то было не то не досказано, не то намеренно упущено Лоренсом. Что-то очень важное для него, и …для неё.
Мей какое-то время сидела тихо, в раздумье смотрела в глаза Лоренса. те были как будто синими, но…с черной щербинкой. О ком тот жалел ...или о чём - она понять не могла.
А вот Лоренс снова посмотрел на неё с жалостью. Как на больную.
И вот тут Мей чуть было не подпрыгнула на месте. её осенило, она вдруг «поняла», почему он именно так на неё посмотрел. – Ты сказал, она была неизлечимо больна? Чем? Чем же?
Лоренс махнул рукой, мол, теперь не важно.
И вдруг девушка начала что-то искать в кармане шубки, а потом и в своей маленькой сумочке.
Тед заметил, что наличие там денег и банковской карточки успокоило суету Мей.
Она тут же вышла из машины. Не простившись, и даже, не взглянув на него более, она двинулась в сторону ряда машин такси.
Лоренс понятия не имел, что она задумала. Он только в испуге вскрикнул: «Черт!»- когда Мей вдруг бросилась под колёса проезжавшей мимо машины такси.
Машина с визгом притормозила. Мей распахнула дверцу и, не слушая ругань водителя такси, сказала ему, куда ехать.
Лоренс успокоился, услышав, что ею был назван адрес дома Брукса.
И всё же, посидев, подумав, вспомнив, что обещал доставить девчонку домой лично, он чертыхнулся ещё раз, и потребовал водителя ехать за машиной такси.
 ***
Такси остановилось у дома Брукса.
Тед, пробормотав: «Ну, наконец-то», - уже решил разворачивать машину и двигаться в «МитчелХолл», но помедлил. Девушка выскочила из машины такси, однако машина продолжала стоять у ворот. Тогда Лоренс попросил водителя отъехать чуть дальше и продолжил наблюдение за домом Брукса. «Почему она не отпустила машину? Неужели Бруксы ещё в доме продюсера? Что она ещё задумала? …Как же мне всё это надоело…».
Водитель такси посигналил. Из дома вышла служанка. Она о чем-то переговорила с водителем, по-видимому дала ему денег, и машина по-прежнему осталась стоять у ворот дома банкира.
Мей вышла только через полчаса. Лоренс уже начинал терять терпение. Однако, обзывая себя «идиотом, подрядившимся в няньки к психопатке», он дождался-таки разрешения ситуации.
Он следил за девушкой из салона своей машины. Мей села в машину такси и та двинулась в сторону от центра города.
«Куда она собралась? – И вдруг по спине Лоренса пошел холодок. – Мама моя! В аэропорт, быстро!»
И всё же, даже приняв решение уехать из города и как можно скорее, Тед не был в покое. Слова девушки «Ты снова кидаешь меня!», - эхом раздавались в его сердце. «Брукс и мне намекнул, что в Марсале была девушка, похожая на его дочь. А если я что-то не догоняю? Если Мей – это Глория? Это всё-таки Глория, что тогда? Нет, к черту домыслы! Я же вижу, это не Глория, я чувствую, это не она! Есть, то есть была ещё одна. Ну и пусть, я может, ошибаюсь, может, Брукс имел в виду дочь от другой связи. Тогда его вторая дочь (ну, или первая, да черт их разберёт!) не могла быть так сильно похожа на Мей. А если Мей это всё же…. Понять бы, чего она хочет. Куда же она отправилась на этот раз. На такси. В Митчелл? А может, заглянуть туда перед отлетом?»
И он сказал водителю новое направление их пути.
 ***
Он решил пока не улетать домой, в Гарвард.
Впрочем, для Лоренса понятие «дом» было весьма относительным. В Гарварде дом, в Нью-Йорке у него была квартира с четырьмя спальнями, в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско – коттеджи с видом на океан. Есть небольшие квартирки на восточном побережье Штатов, в Европе, виллы на островах. Он иногда сам не знал, куда ему ехать, чтоб получить ощущение того, что он едет «домой». Он ехал в ближайшее к месту его пребывания жилище. Тед Лоренс - известный производитель парфюмерных и косметических средств. Его компания сама производит, сама и продает свои изделия. Дел много, сфера сбыта – огромна. В Гарварде Тед жил в последнее время только лишь потому, что там нашлась для него последняя супруга. Но развод Лоренса с ней - позиция де факто, кольцо он - таки стянул с пальца и особняк с небольшим поместьем - дом его, скорее всего, так и останется за женой (с которой он, кстати, успел тоже урвать для себя некие привилегии, например, право на беспошлинный вывоз сырья из Бразилии, и оплату его в счет готовой продукции «Лоренс Компани»). А раз получается, дома в Гарварде у него уже нет, где он будет жить – вопрос становится открытым.
Машину он отправил в направлении лос-анжелесского коттеджа. Решил выспаться, отдохнуть. И ещё раз обдумать важность для него отношений с Глорией Брукс (он всё так и называл её Глорией). А потом уже решил, что полетит в Гарвард, в том числе и затем, чтоб поставить точку в отношении с Инжей - с последней его супругой. Нужно же было забрать личные вещи из оставляемого им дома.
Лоренс отключил телефон, налил себе коньяк, уселся удобнее перед телевизором и, … запрокинув голову, почти тут же отключился. Уснул. Тридцатипятилетний мужчина крепко спал, уже абсолютно забыв про смятение в семье Бруксов.
Завтра начнется новый день. Начнется труд, который приносит ему и удовлетворение и деньги. Возможны и неудачи, возможны и падения – он их не исключал, но пока этот человек уверен, что справится со всем.
Был, правда, один пунктик, через который Тед Лоренс никак не мог перешагнуть. Но ни одна живая душа не знала об этом. Ну, разумеется, за «души» не считаются личный врач и адвокат.
Не один Джон Брукс между счетом доходов задумывался о том, куда, в чьи руки пойдет его наследство. Кому будет отдано его Дело. Совет банкиров сплошь состоял из крепкой родни маститых финансовых воротил. У Брукса лишь одна дочь. У отца Теда было пятеро детей. И что? Права Марго Брукс: кто-то не там дорогу перешел, кто-то – не тому. В результате «выжил» лишь один – средний Лоренс – третий сын Артура Лоренса – известного нефтепереработчика. Теду тридцать пять. Для дела он ещё своевременен. А вот личная жизнь его так и не сложилась. У уже четырежды женатого Лоренса так и не получилось завести «нормальную стабильную семью». К сексу, как к средству для расслабления и удовольствия, он интерес потерял давно, так как с самой ранней юности был любимчиком у женщин и сам был активным «юбочником». В пору становления, когда пошла пора его браков, он перешел к иной трактовке супружества. Брак для Лоренса это средство для развития дела и…очередная попытка решить проблему нездоровья. Лоренс был бездетен. Он знал, что причина нездоровья в нём, но…пока ему удавалось так поворачивать дело, что его развод никак не давал окружению понять сути проблемы. Он кидал «разлюбленную, ставшую ему лично неинтересной» женщину. Одну он оставил, прожив с ней лишь два года, вторую – после трёх лет, третью (не пожелавшую и задуматься о детях), через полтора года и вот – Инжей Лоренс была оставлена супругом по причине, …что «имела связь на стороне». На самом деле причина та же, Инжей - крепкая титькастая телка, так и не сумела за три супружеских года забеременеть от такого «крепкого бычка», как Тедди Лоренс. Тед просто придрался к улыбке жены в сторону своего водителя и намекнул адвокату, что недоволен и этой женой. Выходило, что ни разу не всплыла истинная причина развода. Флирты его с женщинами стали редки, он сразу вел невесту сначала к своему адвокату, для составления свадебного контракта, а потом к алтарю. Лоренс разлюбил гоняться за юбками. Но с удовольствием жил былыми победами. Былой славой крутого ловеласа. Тот уже просто умер в нём, а слава всё жила. Врач Лоренса питал своего пациента надеждами. Биология Лоренса была мертва, это подтверждали и исследования и всевозможные тесты. Тед, как всякий живой человек, просто надеялся на чудо. Исповедник после его третьего брачного фиаско как-то посоветовал ему … «попробовать не брать с брака денег». Святой отец, возможно, просто сболтнул по святости, а в Лоренсе снова ожила надежда. Он решил пойти по пути чувства. Идти по стрелке сердца. Но оказалось, и эта стрелка …тоже сломана. Он в принципе уже не мог смотреть на женщину без вожделения …прибыли. Если таковой его сердце не чувствовало, Тед даже носа в сторону такой женщины не поворачивал. Не возникало желания и …женщины - будто её рядом и не было.
Марсала,…маленький городок в Сицилии. Лоренс отдыхал вдали от суеты и людей. И надо ж было девушке по имени Глория попасться ему на глаза.
Он и не воспринимал её серьезно, она показалась ему больной: малоразговорчива, медлительна, мало сообразительна. Но она жила в том же доме, что и он, они виделись двадцать четыре часа в сутки, в течение полутора месяцев! Связь возникла сама собой. Как получилось так, что испорченный женским вниманием, пресыщенный светский лев, миллиардер увлекся семнадцатилетней хворой девчонкой - …кто ответит? Но это произошло. Он пытался забыть её, скинуть с глаз, из сердца выкинуть. Отдохнул – отряхнул песочек с плеч и баста! Но приколист друг пошутил,…и Лоренс помчался искать её – круто загорелую, с глазами не то зелеными, не то голубыми, …с волосами цвета темной меди - аж до самого пояса. …Девушка, тихим голосом звавшая его: «Теээди» назвалась ему Глорией. Он шутил: «Не твоё это имя, дурочка ты, и имя тебе Марийка». Она только улыбалась на его слова. «Зови меня, как хочешь». Она не требовала от него ни-че-го. Ни любви, ни клятв, ни даже денег. Он думал, всё потому, что она тоже на отдыхе. Тоже отдыхает в доме рыбака Рика. А оказалось, она в том доме была приживалкой. Оказалось, она действительно была больна и не просто, а неизлечимо. Она пела ему тихие песни, перебирая на голове его волосы, улыбалась, целовала его в присыпанные морской горечью губы, но оказалось, она умирала. И тогда, когда целовала его, и когда, будто слепая, трогала тонкими пальцами его лицо, когда с любовью и терпением заживляла его раны от случайных падений – она умирала. Он не знал об этом. Он узнал об этом лишь тогда, когда встретил другую девушку. Ту, которая держит его на коротком поводке совести и играя, травит: «Это я, нет, это не я».
И теперь ему было больно от тяжелого чувства вины перед той девушкой. Рыбак Рико сказал: «Зря прилетел. Она умерла. Сразу умерла, как ты уехал из Марсалы». Брукс, всполошенный дочерью сумасбродкой, тоже сказал: «Была такая девушка, теперь нет». И девчонка, как две капли воды похожая на ту, шутя, режет ему сердце словами: «Ты снова кидаешь меня!»
Он нашел свою Глорию, увидел девушку точь-в-точь, как она, и …вдруг почувствовал недоверие к собственным глазам и сердцу. Обмани его Мей, скажи тихо, как та девушка: «Теээди», и снова станет легче его сердцу, пусть хоть бы и в пятом браке, пусть хоть с полу дурочкой, с полу ребенком. Что ему мнение людское, он в отчаянии. В том пике его, когда уже и успех, и слава и деньги – интерес не удовлетворяющий сердца. Греет лишь руки, но не душу. К тому же до тех пор, пока он не нашел Мей, он страстно жил надеждой, что Лори искала его не напрасно. А тут вот оказалось и друг пошутил не к месту, и девушка – не та, и Лори, так и не раскрыв ему тайны, ушла из жизни.
Время зализывает ему рану. Но ему уже тридцать пять, а та рана нет-нет, да и откроется снова.
Лоренс спал, крепко спал, лишь иногда чуть подрагивало его тело. В кресле было не удобно. Но он привык в минуты отдыха поспать и в столь неудобном положении.
Телевизор развлекал сам себя. Шел репортаж с места событий. Репортер брал интервью у отдыхающих под песни Святого Валентина в ресторане «Митчелл Холл».
 ***
Мей с ходу отыскала Тома Барса – того самого сынка мэра, который причесывал ей волосы на вечеринке у Макса Майерса. Митчелл Холл был полон веселья, да только то перестало манить её. У Мей была цель найти человека, который бы помог ей тут же получить визу на выезд в Италию. С консулом (она не шутила, говоря об этом Лоренсу) она уже договорилась, но ещё требовался какой-то документ от мэрии города. И Мей решила, через Макса она его быстро получит. А средством к этому будет день Святого Валентина и …юноша, который так нежно путал свои руки в её густых волосах, цвета темной меди.
Парень, тоже сбежавший с праздника Майерса, несколько удивился, заметив, что Мей, ни слова ни говоря, вдруг оттащила его от компании и повела его в танцевальный круг.
-Потанцуем, Том.
Она не спрашивала, она уже …танцевала с ним, сама обняв его, и потеснее прижавшись к нему.
-О, Мей! Ты откуда здесь? Сбежала? Тоже? Ты давно здесь, почему я тебя не видел?
-Ну вот, увидел.
Мей то кидала быструю улыбку на парня, то отводила глаза в сторону. - Том, у меня к тебе дело. Ты не мог бы мне помочь быстро, уже сегодня оформить необходимые документы для итальянской визы. Мне срочно нужно уехать в Италию. Вернее, на Сицилию.
Барс был уже под хмельком. Но когда речь идет о деле, он быстро трезвеет. - А что случилось? Почему спешка? Я слышал, туристическую визу по горящей путевке могут сделать за три дня.
-Мне нужно, чтоб она была готова вот уже этим утром. Часам к десяти.
Лицо Мей играло. Там была и лесть, и заискивание, но всё это на фоне малоприятной настойчивости.
Том её чувствовал. - Мей, но, отец сейчас не в форме. Звонить, беспокоить сегодня, даже смысла нет.
-Но ведь не он будет этим заниматься. Томми, мне может помочь только бог и ты.
-Так иди к богу. Мей, я отдыхаю, и мне бы не хотелось дергать отца.
-Дерни, Томми. - Мей обняла парня и вжалась в него всем своим крепким упругим телом. – Дерни. Это моё заветное желание, а о твоем ты мне расскажешь…чуть после.
Том почувствовал это многообещающее начало. Сначала он решил «попробовать» это начало, он незаметно для толпы, влез девчонке за лиф. Но Мей пощелкала язычком: «Э, нет, Томми, пока ты – нет, и я – тоже нет. Вот так, парень». - И в то же время сама Мей позволила себе сунуть руку за низкий пояс джинсов парня и провести теплой ладонью по его прохладной ягодице. – Том, ну будь же мне богом. Я умоляю, …То-о-омми.
Том не понимал: то ли девчонка действительно серьезно заигрывает с ним, проверяя на исполнительность своих капризов и виза – это только для отвода глаз, или она нагло жмет на него, и ей действительно нужно вот прямо к следующей ночи исчезнуть в просторах Сицилии.
На всякий случай Том отстранился. - Мей, может, повеселимся, а завтра я переговорю с отцом. Уверен, он мне не откажет.
-Ну, раз уверен, звони сейчас. - Мей нежно улыбалась. Стряхнула пылинку сплеча парня и погладила по крепкому подбородку. – Милый, милый, Томми. - Очень призывно улыбнулась ему.
Том сглотнул и остановил танец. Он внимательно и почти трезво посмотрел на девушку.
Да, Мей ему нравилась. Красивая, фигуристая. С такой девчонкой в любом месте показаться было бы удовольствием. А уж сорвать прелесть с такого цветочка – мечта всякого хулигана. Том задумался. Его мучили сомнения. – Мей,…а может…
-Том, пожалуйста. Я обещаю, что найду тебя сразу же, как только вернусь из Италии. Ты ведь, кажется, в третьем корпусе университета занимаешься своей юриспруденцией? Ага… Вот там я тебя и найду.
-Дуришь.
-Ой, нет. Найду, То-омми.
Барс отстранил от себя девушку и …серьезно произнес: «Нет. Не потом. А здесь и сейчас».
Он пошел звонить отцу, почти приказав девчонке: «Иди к барной стойке. Я сейчас, жди».
 ***
Выходя уже под утро из «Митчелла» Мей плакала. Слезы её были горячими и крупными. Щеки девушки быстро покрывались слезным глянцем, лицо теряло четкость рисунка.
В кустах, у подсобных помещений, она позволила себя «отодрать». Гордо стряхнув траву с волос, она поднялась сразу, как только парень обмяк. Она увернулась от его поцелуев. На вопрос: «Ты куда?», она ответила правдой. – Я ж сказала, в Сицилию».
У парня отвисла челюсть. Отпетый хулиган был в шоке от такой наглости. Он так был обижен, что не сразу кинулся за своей подружкой. А когда крикнул: «Мей, да что такое, блин?! Я ж всё сделал, как ты хотела!!!»
Мей громко хлопнула дверцей такси. – На Секвой – сто. Пожалуйста, побыстрее.
-Отгулялись, леди?
-Моя прогулка - вас не касается!
Водитель дернул плечами, посмотрел в зеркальце над лобовым стеклом и, больше ничего не сказав чуть растрепанной девушке, покидавшей празднование дня Святого Валентина, погнал машину в сторону элитного района Лос-Анджелеса.
Пожалела она себя. Пожалела, вдруг осознав в себе странное предпочтение. Девушка вдруг поняла, что никогда ей не нравились и не понравятся парни её возраста. Их развлечения, их игры показались ей слишком примитивными.
Она плакала безмолвно. Водитель бы и не узнал про настроение пассажирки, если бы не её движение рукой, она всё вытирала ею слезы со скул: вытрет, те снова текут, она снова поднимает руку и вытирает их. Таксиса подмывало дать совет девчонке. Мол, всё проходит, пройдет и это. Да только вспомнив, что и самому Соломону этот совет не больно то помогал, плотнее прикрыл рот, да ещё сильнее поднадавил на акселератор.
«Сынок, свинья! …Никогда я не буду принадлежать такому идиоту, никогда! Моя сестра сделал правильный выбор. Надо б и мне поумнеть. Скотина! «Мей, ты так приятно пахнешь, как карамелька». Свинья! Вот и соси своих карамелек, идиот! Боже, мой, …как же всё это мерзко…».
Машина замерла у дома Бруксов.
Будто её ждали, тут же открылась дверь и на порог вышли двое – служанка и Марго.
И ещё Мей заметила, пока приближалась к двери своей комнаты, что отец вышел из домашнего кабинета и внимательно смотрит на неё. Девушка опустила глаза, рукой пригладила растрепанные волосы и быстро зашла к себе в комнату.
Мей не видела, как её мать, покачав головой – нет, тихо спустилась на первый этаж дома. По-видимому, обсуждать позднее и странное возвращение зареванной дочки ей с мужем не захотелось.
«Мей, Мей,… мне хотелось, чтобы ты стала разумнее матери своей. А ты повторяешь её ошибки. И какой же всё-таки подлец этот Лоренс. Вот уж …подлец… Хотя странно, как будто не было случая в наших отношениях, чтоб он обманул меня. Так был ли он в «Митчелле»?»
Когда в доме всё стихло, Брукс зашел в комнату жены. Марго ещё не ложилась. Она была в грустном настроении. То подсказывало ей некий сюжетец, но она так и не могла уловить его сути. она морщила лоб, сосредоточенно вникая в мысли. Муж ей несколько помешал.
-Где она была?
-Что? - Марго вся была там, в своих фантазиях.
 Да, она заметила, что дочь после первой своей ночной вечеринки выглядит не радостно. Даже будто плакала. Но она понимала дочь, не всякая любовь оставляет свой след приятным воспоминанием. Да и на счет Лоренса она её предупреждала. - Она из Митчелл Холла. Думаю, ей там не понравилось.
-Зачем же она оставалась там почти до утра?
-Джон, пожалуйста. Она твоя дочь, вот иди и спроси её. Извини, что-то голова …разболелась.
-Марго, ты бы поговорила с ней,…как женщина. Мне не нравится её теперешний настрой.
Марго обняла мужа и без всякого напряга, крепко поцеловала его в губы. И улыбнулась.
Джон не любил, когда его жена вот так продолжает серьезный разговор. Это могло кончиться чем угодно, но только не делом.
Он облизнул губы, постоял ещё у дверей, помялся и, повернувшись, пошел в спальню. - Не засиживайся надолго у компьютера. У тебя утомленный вид, дорогая.
-Хорошо, милый. Да, да, конечно. - Марго с удовлетворением улыбнулась, когда за мужем закрылась дверь. Она буквально ринулась к столу и принялась стучать по клавишам клавиатуры. Видимо визит мужа и был той самой, отправной точкой для её сюжета.
--------------
Утром Брукс уехал в офис. Его женщины ещё спали.
А в самый разгар серьезного совещания раздался звонок его мобильника. Марго, явно растерянная, сообщила ему, что дочь улетела в Италию.
 Его долгом было отправиться туда. Да, именно долгом. И может, это был единственный в его жизни долг, который он не смог бы исполнить никогда. Сицилию с её солнечной Марсалой Брукс ненавидел так, как могут ненавидеть её только мужья рогоносцы.
«Почему же так срочно? Что случилось там такого, чтоб такая срочность? И откуда у неё виза на въезд?» Брукс был деловым человеком. Он быстро отследил цепочку, по которой сработала его мурая дочка. Том Барс что-то мямлил на суровость его тона, оправдывался, что настаивал перед отцом исключительно по просьбе знакомой девушки. Что той нужно было срочно лететь в Сицилию, вот он и помог с документами, утомив хмельного отца просьбой. Позвонил Брукс и консулу. – Вот уж не ожидал, Томми, что въездную визу на Сицилию можно получить за пару часов.
-Ай, Джон, сам не знаю, как вышло. Но …получилось. Кстати, дочь твоя была очень удивлена, что тебе и Марго совсем недавно тоже срочно требовалась виза в Италию.
-А зачем ты вообще сказал ей про это?!
-А что? …Джон, Джон, прошу тебя, я был не совсем трезв после вечеринки у Майерса, я…
Брукс медленно опустил телефон, нажал кнопку отключения.
На лице его была мина киллера. Абсолютное равнодушие ко всему кроме собственной цели. «Придётся-таки воспользоваться визой. Не хотел, но придётся».
И всё же, посидев, подумав, разумеется, не о людях, что сидели в его кабинете, ни об их проблемах, Брукс решил, что «летать» туда-сюда – ему ещё рано. «Лоренс, …наверняка у него есть дела в Европе. Заедет туда. Я …попрошу».
Люди, сидевшие в кабинете Брукса – были персонами очень важными. И сидеть они, в его офисе намеренны долго, пока не получится у них с банкиром конструктивного разговора по поводу нового, очень прибыльного для обеих сторон контракта.
Джон извинился перед гостями своего кабинета и вышел в комнату для отдыха. Оттуда он позвонил «подлецу» Лоренсу.
А к кому он мог ещё обратиться? Лоренс стал случайным свидетелем его семейной драмы, тайны - тайн. Джон был уверен в его молчании. Более того, теперь он был абсолютно уверен, что к вчерашней растрепанности в одежде дочери - Лоренс отношения не имеет.
Лететь вот прямо сейчас Брукс сам не мог, отпускать туда жену – да боже упаси! Джон даже улыбнулся, сморщив лицо так, что верхняя губа его коснулась мясистого в пористых ямках носа: «У Лоренса - виновника всей этой раздражительной суеты, найдется, да, найдется время. Он недавно снова заходил за кредитом. Дадим кредит, дадим, ладно, посчитаемся». И Джон решился стать «трижды должником» Лоренса.
Голос Брукса на удивление Теда звучал очень взволнованно. Джон, без стеснения, не скрывая тревоги, обеспокоено просил за дочь. - Тед, я прошу тебя, прошу снова, Тед. Это мой ребенок, единственная дочь, Тед. У тебя будут дети, …даст бог, ты поймешь меня. Прошу тебя, не оставляй всё так. Она никому ничего не сказала. Никому…кроме тебя. Тед, так получилось, мы стали ей менее важны. Я знаю, это временно. У девочек это случается. Ей важнее твоё мнение, твоё слово. Я за всё, Тед, …за всё…готов платить. Тед, …в общем, суть проблемы такова…верни её домой. Прошу тебя, не оставляй ее там. Я прошу – ни в коем случае, не оставляй одну! Верь мне, до неё там нет дела никому. Этот старик, …он может наболтать девчонке кучу …всячины. …Тед...
-Джон, но я всё равно не понимаю, почему я?! Ты, …прости, что я ставлю точки над «i», но почему ты решил, что она не послушала бы тебя? Раз ты - причина разделения её с этой девушкой, ну так и объясни ей…правду, какая есть. Ведь я не в курсе ваших тайн. Джон, ты прости, я …не хотел бы, мне …неудобно это занятие, Джон.
-Тед, я …не давлю, да, конечно, ты можешь отказать мне. Ты вправе, Тед, но…- Брукс посопел носом и продолжил, - нет другого, кого бы она послушала. Получается, мы с Марго только и делали ей, что врали в этом вопросе. В детстве она спрашивала о братиках о сестричках, мы отвечали – их нет А тут вот….Тебе же она верит, Тед. Мне не понятно, почему, но это факт. Для меня, поверь, очень печальный. Ты, да, чужой человек, но так получилось, Тед. …Верни её домой. Прошу. Ты тут насчет кредитов заезжал, узнать, я готов…
-Джон?! Да при чем здесь дело?! Наши с тобой сделки – при чем?! Я не в долг лично к тебе лезу, я кредит у банка беру, как любой другой клиент!
-Не любой, Тед, не любой. Процент кредита, Тед, …я готов его снизить. Ты …наш привилегированный клиент.
-Брось! Брось, Джон. Кто тебе Мей? Чего она хочет, зачем она кинулась туда? Ну, ответишь?
Уже зная ответ, Тед всё же спрашивал его с Брукса. Но какой отец признается чужому человеку, что его дочь - это всё, что у него за душой.
Брукс долго молчал. Его ждали люди. Он слышал, Лоренса отвлекали от разговора дела. Но он не отключался и это Джона радовало. Вздохнув, бросив быстрый взгляд на дверь, он признался, фактически ответив сразу на всё: «Я убью Чекетто, если поеду туда сам».
Если б Лоренс лично не знал банкира, он бы решил, тот пьян. Но он знал его. И понял, что это трезвость и …бессилие.
 -Тед, я прошу тебя. Прошу тебя в последний раз. Она моя дочь. Прошу, помоги мне вернуть её.
Лоренс был изумлён. Тихо, тоже оглядевшись, он произнёс, дав согласие…на всё: «Джон,… я не понимаю, …так изводить себя. … Я просто счастлив, что у меня нет детей».
Он согласился лететь в Марсалу. А Брукс, чувствуя стыд от своего очередного поражения, сидел на кожаном диванчике и, обхватив голову руками, думал: «Зачем он искал её? Она была малоподвижной, …глухонемой. Что было между ним, избалованным повесой, и этой деревенской дурочкой?… Ах, Мей, Мей… тебе – то зачем нужно знать это?»
 ***
 В Марсале был сильный ветер и холодный дождь. Тед застегнул плащ, поднял воротник, и с грустью вспомнил о перчатках, забытых им в аэропорту Рима.
Мей уже два дня на взятой напрокат машине объезжала все рыбацкие домики Марсалы, узнавая, где вот совсем недавно, останавливался некий американец по фамилии Лоренс. Она всем говорила, что тот приезжал, чтобы побывать на могиле её сестры. Что она тоже ищет её.
На эсперанто, путая английские и итальянские слова, заглядывая в словарь, она выспрашивала и выспрашивала у незнакомых ей людей о Лоренсе, о сестре, которая была «вылитая она, как две капли воды».
Девушка всем местным казалась итальянкой. Итальянкой, давно не бывавшей в родных краях. Ей никто не отказывал в помощи. Но о Лоренсе здесь не слышали, и девушки по имени Глория Брукс – не знали.
Мей и Тед встретились в одном из рыбацких поселков.
Мей уже уезжала оттуда, так никого и не найдя, а Лоренс в машине такси ехал туда.
Как раз в этом поселке жил тот самый рыбак, у которого год назад Лоренс снимал комнату. Там же жила тогда девушка с именем гордым, вовсе ей не соответствующим и даже не идущим к её простой тихой натуре. Она была чересчур худа, но красота присутствовала – не отнять, говорила на распев, не внятно, но глухонемой, как считал Брукс, она не была. Походка её была как будто она спит и танцует, как у сомнамбулы. Будто даже ноги её при ходьбе заплетались. Было забавно смотреть на неё со спины. Спереди она казалась всем просто нетрезвой. Она всегда улыбалась – вот уж точно, при любой непогоде жизни! То тихо улыбалась, то смеясь весело, протяжно, будто поёт. Все знали, что Глория больна. Так к ней и относились, как к больной. Никто за ней не приглядывал. Кому надо, обижали её, кому это было нужно - защищали от подлецов, пожелавших опробовать «дурочку курочку». Она жила в доме рыбака Чекетто. Тот прикармливал её, когда был при деньгах или напротив, жил за её счет, когда был без денег.
Вот такой была Глория - девушка, которой, как сказали Мейджун в поселке: «Никогда здесь не жила»…
Тед, каким-то чудом узнав Мей в салоне встречной машины, попросил развернуть такси и ехать, догонять её. Таксис сигналил девушке и улыбался, крича ей на итальянском: «Красавица?! Эй, красавица! Ты бы потише лихачила за рулём!»
Лоренс расплатился с таксистом. Пересел в машину Мей.
Девушка, уже начавшая сильно беспокоиться за успешный результат поисков, не скрывала радости от встречи с ним. Она так растрогалась, что он приехал …за ней, что от волнения больше не смогла сесть за руль. Её руки дрожали, глаза слезились от радости.
-О, ты…как я рада, …ты приехал. А я вот… тут одна, …никто тут меня не понимает…
Лоренс, заметив волнение девушки, решил не накидываться на неё сразу, не лезть с нравоучениями. Буркнув в ответ: «Да и я …не очень», - сел за руль её машины и поехал к дому рыбака Рикардо Чекетто.
Тед всю дорогу был сосредоточен на своих мыслях. Он даже не помнил, поздоровался ли он с Мей, когда, закинув дорожную сумку в багажник, сел за руль.
Он гнал машину по неровной дороге, по размытому дождями пути. «Какой нормальный человек поедет сюда в такой сезон…дожди хлебать? Только сумасшедшие! И черт меня дернул…добавить к её ненормальности?» - Тед покосился на Мей.
Та, тут же улыбнулась ему. – Я рада, Тед. Вместе всё же будет легче.
-Легче?! Легче кому? - Лоренс чуть в кювет не въехал. Чуть было не начал сливать нравоучения и прочее. Но Мей округлила глаза, будто перепугалась его гнева и, …он лишь ругнулся в сторону, крепко ругнулся и смолчал. Машина подскочила на очередной коряге, принесенной ветром с берега моря и взвыв мотором, рванулась дальше по накатанному песку.
Оба молчали всю дорогу. И как будто уже понимали, что сулит им эта внезапная поездка к Средиземному морю. Но одна стремилась к судьбе, а другой - исполнял чей-то отеческий долг.
 ****
 Тед привез Мей к старому, но пока еще крепкому дому. Тот принадлежал старому рыбаку, давно уже не работавшему в артели стабильно, так от случая к случаю.
Его звали Рикардо, вернее - Рик.
Сильно исхудавший, по словам соседей дико кашлявший последнее время Рик Чекетто, по-видимому отсутствовал в доме. Никто Лоренсу не открыл двери, как он ни стучался.
Лоренс уже и терпение потерял. Дождь хлестал – просто жуть. Тед вымок насквозь.
Мей пыталась выйти, помочь…постучать в дверь, в окна, но Лоренс только прикрикнул на «дурочку». Мей резко огрызнулась в ответ: «Не смей кричать на меня! Я тебе не твоя секретарша», - но она всё же осталась в машине. Нервы её были на пределе. Закусив губу, она смотрела на попытку Лоренса «разбудить пьяного дуралея». В поселке Лоренсу сказали, что Рик уже давно не приходил в рыбацкую артель, что наверное, старик снова запил. Сказали, что после смерти «его девчонки» это с ним довольно часто случалось.
-Да что ж такое то?…Где ж он? …Эй, Рикардо?! Это я - Тед Лоренс, открой же, ну?! – Лоренс говорил по-английски, переходил на итальянский, но всё тщетно, ему никто не отпирал двери.
Тед, уже и не ожидая ответа, просто пнул по двери с досады. И вдруг щелкнул замок, и дверь приоткрылась.
В щели открывшийся двери Мей увидела старого человека, почти черного от загара, в густой сетке морщин, с седой щетиной на впалых щеках. Он держался за косяк двери и за саму дверь так, будто вот-вот мог упасть.
Старик, слепо щурясь, посмотрел наружу. Он узнал Лоренса, открыл двери шире.
И вдруг, посмотрев на машину, отпустил двери, отпрянул, и, взмахнув руками, попятился назад себя. Чуть не упал.
Лоренс, по-видимому, поняв причину такой реакции, успел старика подхватить. – Да что ж такое, Рик! …Стучу, стучу. Вот…гостью тебе привез. …Ты…только это, потише радуйся, ладно. – Заметив слезы на глазах старого мужчины, Лоренс смутился и уже тише уточнил. - Это не Глория, нет. …Рик, ты это, ты приляг обратно. Сейчас, всё обсудим, поговорим. Ты …приляг.
Лоренс оглянулся на машину и махнул Мей рукой, мол, заходи тоже.
Но Рикардо не отходил от двери. Придерживаемый Лоренсом, он стоял и смотрел на машину, вернее, на девушку, что сидела в ней.
 Тщедушный, грязноватый старикашка, к удивлению Мей говорил на классическом английском. С мягким акцентом, но грамотно.
- Это опять ты, …Тед? Делать тебе нечего что ли, …зачем? А я вот…разболелся что-то. Кашель, вот…. Это она?
-Рик, я…скажу, после. – Лоренс оглянулся на Мей.
Хотел только оглянуться, да снова на старика посмотреть, но …снова крутанул шеей и уставился на девчонку.
Девушка сидела в машине. Сидела, гордо спрямив спину. Смотрела на старого, грязного рыбака со снисходительной жалостью. Мей будто было стыдно, что её сестра могла жить в доме такого человека. Такого ничтожного человека.
Лоренс только рукой на дурочку махнул. Отворачиваясь от Мей, сказал старику. - Я понимаю, …надоел тебе визитами. Ты уж прости, Рик. Сам, понимаешь, в последнее время …покоя не чувствую.
-Что так? – Старик пытался улыбнуться, да закашлялся. – Что так, Тед?
Лоренс не выдержал паузы, которую девчонка тянула по непонятной ему причине. Он резко оглянулся и крикнул: «Ну что расселась, кукла?! Долго двери из-за тебя раскрытой держать?!»
 У Лоренса был низкий тембр голоса. Он мог играть им, выводя на поверхность бархатность, нежность его, а мог резко рыкнуть, заставив даже мужчину вздрогнуть и замереть, прислушаться и …покориться.
Мей вздрогнула, тут же вышла из машины. Она, заметно растерявшись, принялась суетиться с сумками, со своей, с сумкой Теда. Тот снова прикрикнул, мол, бросай и заходи, но она всё тянула с тем, чтоб зайти в дом. Она упрямо лезла в багажник, доставала сумку Теда и …напрягаясь, обе тащила к дому.
Тед больше не кричал на неё. Понял, это только вредит, девушка становится дерзкой, делает в пику, всё напротив. Он подхватил сумки, гневно сверкнул на девчонку глазами и, сказав резко: «Да проходи ты, не мешайся!» - первым вошел в дом. Он кинул сумки, вернулся за Риком. Провел его в комнату, где стояла высокая, широкая и вообще, весьма величественная кровать. Теду важно было уложить Рикардо в постель. Даже через одежду он чувствовал, как горит температурным жаром сухое стариковское тело.
Рик чуть оттолкнул его руки. – Я сам справлюсь, сам.
Чуть горбясь, он присел на край кровати. Следя за девушкой взглядом, он волнительно шевелил рукой, будто приглаживая мятую серую простыню, пахнущую потом свою постель.
-Вот, значит, снова …по делу прилетел?
-Да, Рик, - Лоренс посмотрел на Мей, - мы…по делу.
Чекетто повернул голову, посмотрел на Лоренса и тут…острый кадык на его шее дрогнул и …слабо, по-стариковски, старик захныкал. - Господи, да за что же, за что же…
 Лоренс выругался. – Это ты, что такое, Рик?! Ну что ты заладил «господи, господи». Не Мэри это! Это - не Мэри, понял?
Тед оттолкнул вдруг случайно сунувшуюся ему в руки Мей. Та будто бы не знала, куда плащ повесить, ходила из комнаты в комнату, молча ужасаясь на убогость. Она помешала Лоренсу присесть рядом с Риком. Тед обнял его, вернее сжал в руках, пытаясь унять дрожь в его теле. Мей показалось, одно из двух, или он хочет задушить его в объятиях, или согреть, унять дрожь в худом теле. Вздыхая, чуть ли при каждом слове, он заговорил с ним ласково и тихо. – Рик, возьми себя в руки. Меня послушай. Рик, это – Тед ткнул пальцем в сторону Мей (та, наконец остановилась, стояла теперь, зажав в руках плащ и глядя на больного старика), - это не твоя Мэри. Это – другая девушка. Её зовут Мейджун Брукс.
-Я знаю….- Старик улыбнулся сквозь слезы и покивал головой, – я знаю…
-Да что ты знаешь?
Тед снова грозно посмотрел на девушку. Видимо сбившись совершенно, он приказал ей по-итальянски: «Ты, …ну-ка, иди отсюда! Иди, …вон, воды лучше принеси».
Мей не понимала его просьбы. Она находилась в чужом, чуждом ей месте. Какая вода?! Она даже не знала, где её можно взять.
Старик же понимал её. Ещё чуть успокоившись, он улыбнулся шире, белозубо и подсказал ей: «Кухня там. Там и ведро есть. Только воды нет. Водопровод засорился, а …в ведре уж давно воды нет».
Произнеся длинную фразу, Рикардо сильно закашлялся. И это подтолкнуло Мей пойти на кухню.
Она бросила взгляд на заросшего щетиной старика и спокойно, даже как-то горделиво, прошла туда, куда ей указали. Чуть морщась, с некоторым подозрением, она осмотрела маленькую грязную кухоньку. Потом зачерпнула кружкой со дна большого ведра воды, посмотрела на неё и поморщилась. Вода ей показалась не свежей. Она ополоснула кружку, вылив несвежую воду в раковину. Огляделась, пожала плечами и снова зачерпнула воду. Понюхала её и тихо сказала: «Но она, кажется, …пахнет".
Тед торопил её, и девушка понесла воду какая была.
Старик сделал несколько глотков, сильно закашлялся.
Тед пересадил старика на стул. Сам же, будто уже хорошо освоившись, достал из старенького шифоньера сероватую, но проглаженную простынь, застелил ею кровать, достал одеяло, упаковал его в покрывало, сменил наволочку. Онделал всё быстро и резко. Мей испуганно следила за ним. Ей казалось, Тед вот-вот расплачется. Но он только ухватил старика, приподняв его над полом и перенес на кровать. – Вот, давай, полежи-ка лучше.
Больной старик лежал и, не отрываясь, смотрел на Мей. Та, так и не повесив на вешалку плаща, будто готовая вот-вот снова уйти, стояла у выходной двери.
Какой-то мистический испуг был в темных, почти черных глазах Чекетто. Он уже не жмурился. Хорошо различал малейшие черты на лице девушки, одетой в элегантный брючный костюм с норковой накладкой по вороту и манжетам.
Голос рыбака был хриплым, но по-мужски твёрдым. - Так вот какой ты стала, малышка Мейджун....
Тед, уже решивший бежать за врачом, замер, сидя на кровати рядом со стариком. Он медленно развернулся к Рикардо.
Лоренса поразила улыбка старика. Будто безумец, пришедший в себя лишь в последнее мгновение жизни - вот именно так он сейчас смотрел на Мей. – Дочка, …выросла…
Мей округлила глаза. Прижала обе руки к груди и сделала неровный шаг в сторону кровати. Затем её вдруг качнуло, она стала хватать ртом воздух, и снова вдавливаясь спиной в косяк двери: «Нет, нет! Это не правда…»
А ведь она предполагала это. Предполагала, что встретит здесь человека, который был её родителем. Только слишком ей было трудно согласиться, что родитель её – вот он - сидит и хнычет в несвежей постели.
Тед вскочил с кровати. - Ну ты – то что, Мей? Что ты слушаешь его? …Зачем, …Мей? … Прошу тебя, не бери ничего в голову. Слышишь?
 Но девушка отстранила его руку. – Нет, нет. Я…готова. – Она кивнула и, сунув в руки Теда свой плащ, …подошла к кровати.
Встав на колени возле старика, который был страшен ей ужасно, она тихо переспросила: «Вы, Вы - мой отец? ...Так это правда?»
Лоренс вытер лицо ладонью. Часто заморгал, заметив, наконец, схожесть двух лиц. Хмурясь, покачал головой: «Вот тебе и привет. …Ах, Джон, Джон, …вот за что я не люблю все эти женитьбы - браки». Тед повесил плащ Мей на плечики, их – в шкаф, потом глубоко вздохнул, устало оглядев грязную комнату и сказал. - Рик, …ты подожди, я схожу за Пазини. Он посмотрит тебя. Ты ...болен. Ты …бредишь, Рик. Пожалуйста, ничего не говори ей. Помолчи, старик. Помолчи лучше. – Тед печально покачал головой, не оборачиваясь на трогательную картину у кровати. - Она же ненормальная, …она же поймёт всё буквально. Помолчи, Рик, я…сейчас.
 -Нет, Тед. Не надо никуда ходить. Я чуть приболел. Но это ничего. Не ходи, там…ветер, ты сам застудишься, не ходи. Мне б воды….- Он снова закашлялся.
 Лицо Лоренса исказилось жалостью. Он так и не повернулся к кровати. Сказал в сторону для Мей: «Присмотри за ним, я быстро».
 Дверь, открытую им, ветер рванул и хлопнул, да так, что на кухонном столе звякнули немытые ложки.
 -Все-таки ушел, ... ну за чем? Что за суета...- Старик закашлялся сильнее. - Зачем? Зачем врача? ...Такой ветер....
 Он говорил об ушедшем Лоренсе, а смотрел в лицо девушки. Как бы её укорял за то, что та из-за какой-то ерунды покинула его дом, …когда-то покинула его.
 Рик улыбнулся и, не касаясь, а лишь сделав движение рукой в сторону девушки, произнёс: «Нет, Мей, нет. Разве я мог бы быть отцом такой девушки, как ты? …Какой ты стала, … боже мой, а ведь ходила за мной, …держась малюсенькими пальчиками вот за этот мизинец. -Рикардо широко улыбнулся и показал кривой палец правой руки.
Мей не смотрела на палец, она смотрела на дырку с боку – отсутствие зуба меж ряда крепких белых зубов.
 -Я гулял с тобой вдоль берега. Дом этот тогда и мне казался дворцом. Светлым, большим. А море, …море было значительно дальше от него. Не как сейчас, когда во время прилива, почти к порогу заносит ил....Тогда оно еще боялось Рикардо Чекетто. Вот, …вот как давно это было....Ха-ха, …к-ха-кха...каких-то шестнадцать лет назад.
Старик закашлялся и попросил воды. Мей снова пошла за тухлой водой.
Ноги её будто вовсе её не слушались. Она шла, пошатываясь, глупо натыкаясь то на угол стола, то на косяк очередного дверного проема без двери.
 -Как всё же вы похожи с Мэри. Вот ведь…как случилось, как похожи….Нет, девочка моя, ...нет. Хоть и бравым я тогда был, а мать твоя не моих девочек под сердцем носила.
Рикардо нахмурил лоб и улыбнулся девушке замершей с кружкой в руке возле его постели.
 -Нет. Нет и нет, дитя моё. Твой отец – это Джон Брукс. Мне и Марго сказала и…сам я понял, моя только любовь в вас. Дурочку мою я больше жизни любил, мать вашу. Марго….Я любил вас. Любил сильно, …всех троих.... Ну Мери, она при мне так до смерти и осталась. Ничего, тоже …куколка моя, пожила. ...И этого врачи ей не отводили. – Рик протянул руку, ухватился за штанину Мей и притянул ближе. – Ты сядь, сядь. Я расскажу. Ты ж для этого в непогоду …прилетела, голубка моя.
Мей села рядом. Кружку с тухлой водой старику не подала.
Глядя в потолок Рикардо продолжил свой рассказ. -…Вот тут прожила она свои годочки. И это хорошо. И говорить научилась, и ходить плохо, конечно, но своими ногами ходила, без кресла обошлись. Ну, что слышала плохо, так ведь и не нужно всё слышать, да ко всему прислушиваться. Может, потому и дожила до семнадцати годочков, потому как не слышала гадости, что под час в след бросали....Дурные люди, безмозглые баракуды....Только бы хватать, да глотать.... Люди....
Резко открылась дверь, в дом вошли седоволосый господин с медицинским баулом и Лоренс.
Мей осторожно опустила на постель жилистую руку старого человека.
Рик и не заметил, как взял её руку в свою.
 Доктор Пазини хватал цепким взглядом вид пациента, сам улыбался. Он говорил по-итальянски, Мей почти не понимала его речи. Так, если только улавливала отдельные слова.
 - Здравствуй, Рикардо. Ты оказывается дома. А я решил, что ты в море ушел.
 Старик улыбнулся вошедшим. - Да вот, отдыхаю, море слушаю. Посмотри, какая девушка возле меня, Марио?
Пазини быстро взглянул на девушку и отвернулся, снова посмотрел на старика. И вдруг снова, уже всем корпусом развернувшись к Мей, и воскликнул: "Невероятно! Какое сходство!"
Удивление медика старик горько отпарировал. - Ну, еще бы, еще бы....
Пазини распаковывал баул, и посмотрел на Мей. - Вы что, Вы сестра Глории?
Девушка несколько не понимала, почему говорят о трёх девушках: о Глории, о Мэри и …о ней? Но, будто инстинктивно догадываясь, что старик может что-то путать, она улыбнулась доктору и кивнула. А потом спросила Лоренса, тот уже кому-то отзванивался по мобильному телефону. – Кто такая Мэри? Это …Лори? У Мери было второе имя?»
Старик отодвинул стетоскоп врача в сторону. Стал отвечать сам. – Да! Она очень любила это имя. Её так и звали, кто Глория, кто - Лори, а кто - Мери. Это зависело от времени знакомства с ней. Глорией она уже в девушках называлась. Лет с тринадцати. А так всё Мери была. …Мэй, и Мэри…
Мей сглотнула и машинально ухватилась за локоть Лоренса. Тот перестал говорить по телефону, прислушался к разговору. Он только и успокаивал её, повторяя: «Он бредит. Ну, что ты всему веришь, вот глупая». Он говорил
Врач помог старику присесть. - Давай, я посмотрю тебя, Рикардо.
 Лоренс, выслушав ворчание врача по поводу того, что всё так затянуто, вздохнул и покачал головой. – Ну что за человек! - Тед пошел в комнату, видимо считавшуюся в этом доме гостиной. Развел огонь в камине.
Его телефон снова зазвонил. Тед отряхнул руки, и сидя на корточках у дымящего зева камина, посмотрел на номер звонившего. Тот был «деловым», Лоренс начал разговор. А если б это снова был звонок, уже третий от Брукса, он бы снова нажал на сброс звонка. Вот уж с кем ему не хотелось говорить в эти минуты.
 Старик заметил, что у Теда что-то не выходит с камином. - Он дымит, Тед. Не зажигай, там труба не чищенная лет сто.
-Но ведь не сто, Рик. Я же помню, сам разжигал его несколько недель назад. - Тед нагнулся, посмотрел внутрь камина. Испачкал руки, пошел их мыть.
Вода из крана не бежала. Лоренс чертыхнулся и полил на руки водой со дна ведра. После понюхал руки и поморщился. – Вот, черт, да как же ты здесь живешь, Рико!
Старик, счастливый от заботы добрых людей, улыбался обводя взглядом по очереди своих гостей. – Теперь придётся жить, придётся.
Лоренс снова накинул рыбацкую накидку Рикардо на свой уже серьезно отсыревший плащ и вышел из дома.
Только к вечеру дом ожил от тепла. Появилась вода, камин перестал чадить.
Пожилая итальянка с одиннадцатилетней дочерью вымыли все кругом и уже суетились на кухне. Готовили для проголодавшихся гостей обед из продуктов, купленных Лоренсом в магазинчике поселка.
Трубочист сам растопил камин. Послушав хорошую тягу внутри трубы, он похвалил свою работу и напросился этим на дополнительную оплату. Лоренс платил за всё.
Пазини пришел к вечеру, еще раз осмотрел Рикардо. Поставил старику уколы, послушал сердце. Осмотрелся. - Ну, Рикардо, умирать в таком чистом, теплом доме просто стыдно. Живи еще сто лет.
 -Да уж, теперь придется еще потянуть, раз такое дело. Ты посмотри, кто здесь рядом со мной…- Рик буквально не выпускал руку Мей из своей. Он то гладил её, похлопывал, то просто подносил к губам и целовал, – надо жить, ты посмотри, …о господи, как же теперь умирать? Стыдно.
Доктор кивнул больному и отошел в сторону. К ожидавшему его в большой комнате Лоренсу. Тихо сказал: «Тед, думаю, до ночи ему нужно поставить еще два укола».
 -Я могу поставить.
 -Хорошо. Вот ампулы, шприцы. А утром я приду. Ночью он должен хорошо спать, беспокоить не будет. Это снотворное. Вы надолго решили остаться, дня два ещё будете здесь? – Врач посмотрел в сторону Мей. та была у постели больного. Чуть-чуть привыкнув к его виду, она принялась ухаживать за ним. Правда, с величайшей осторожностью, будто старик был ветхим и хрупким.
 -Да, останусь ещё. – Лоренс вздохнул. - Но не надолго. Я порошу Эмилию поухаживать за ним. Она вроде согласилась.
 -Ну, еще бы. Сейчас у её мужа нет работы. Не сезон. Она хоть тут …что-нибудь заработает. – Снова оглянувшись на Мей, сидящую возле старика, ещё тише врач спросил у Теда: «А девушка? Она действительно из семьи банкира Брукса?»
 Тед кивнул, тоже обернулся к Мей. Внимательно посмотрел на неё.
Мей давала старику микстуру в ложке. Улыбнулась ему, предупредив, что скоро будет кормить его бульоном.

Окончание следует…