Мою невесту зовут Свирель.
Это она мне в письме написала, не велев никаким другим именем называть. И сломать её нельзя. И играть на ней то же. Да же наоборот – она и сама поиграть любит. Она уже играла во всё, что у нас только не происходило, только это мало кто видел. В том числе и я.
И сержанту невеста то же написала. Он снова не сказал о чём. Он вообще говорить не любил. Да и писать то же. Только пел иногда, только это мало кто видел. В том числе и я.
А Хромому писем совсем не пришло – потому что его собственно и не было уже. Да и Бог с ним.
А вот Еврею-Арендатору - хотя его часовые всегда из столовой прогоняли в казарму, а из казармы в столовою – Еврею-Арендатору повезло. Так повезло, что его весь день почти поздравляли. Никто не знал только - в чём же ему так повезло. И сам он не знал. Так что повезло ему условно. Но это всё равно – повезло ведь человеку ! Он жене про это написал. И со дня на день ждал ответа. Дурачок одним словом – разве можно домой писать ?
Мы никогда домой не писали. После случая одного.
Тогда так получилось, что Самый Главный ни с того ни с сего ворвался и стал диктовать, что и как писать. И столько он, ни с того ни с сего, всяких слов наговорил, что мы вдруг его не послушались. Ни с того ни с сего взяли и не послушались.
И так тогда получилось, что Самого Главного и все остальные слушаться перестали. Всю неделю никто на него внимания не обращал, даже когда он ночью из штаба выбежал и заорал не своим голосом.
Смешно получилось – покричал он, повопил, и ушёл спать. Всю неделю он спал не снимая ни сапог, ни часов.
Потом его правда по новой слушаться стали. А он стал вместо нас письма писать. В основном ерунду всякую. И, забываясь, своим именем подписывался.
Моей невесте он то же написал. Она наверное очень удивилась.