Сегодня ночью я лежал с закрытыми глазами. Сон уже спокойно подбирался к моей беззащитной усталости и заводил приятный разговор, конечно же из далека. Я не спорил, лишь был сторонним наблюдателем. Так всегда, лежишь и ждешь, пока сюжетные линии собственных размышлений слипнутся в нескончаемый узор. Потом всё это великолепие выстреливает вверх и последний осознаваемый миг уже прошел. То, что случается потом, уже называется обычным сном, даже если в сюжете инопланетянин.
Сегодня ночью я лежал с закрытыми глазами и сон, перед последним хищным прыжком на моё подсознание неуклюже остановился и с уважением пропустил что-то вперёд. Обычный ход был нарушен, в полудрёме я почувствовал это. В следующий миг вокруг стемнело и оглохло. Но через секунду мрак уже отходил к себе в невидимую пещеру, освобождая бескрайнюю водную гладь. Вода приятно колыхалась и до самого горизонта была усеяна разноцветными чемоданами. Клетчатые, однотонные, женские с рюшками, набитые под завязку, дорогие, кожаные, они плавно покачивались, и в тишине разносилось лишь клацанье блях и обитых железом углов. Рядом с чемоданами в черной воде кое-где виднелись намокшие черно-белые фотографии с лицами и туловищами, все примерно в одной концепции со спокойными чуть печальными лицами. Это зрелище в равной степени являлось ощущением. Я долго смотрел на горизонт, ища ответ, но ничего там не увидел и не почувствовал. Вспоминая сейчас, мне кажется, что это всё-таки было жутковатое зрелище. Но там, и это точно, что я где-то был этой ночью, там мне было спокойно. Эти чемоданы как чужие жизни, не вызывали во мне эмоций. Я просто смотрел не них, а они просто колыхались в бесконечном море, каждый на своем месте, стараясь оставить после себя хоть какой-то след из идущих ко дну мокрых фото. Справа от меня плавала группа одинаковых чемоданов. Они казались дисциплинированными и даже качались синхронно. Рядом плавала группа разноцветных чемоданов с ярко выраженной индивидуальностью, они выглядели счастливо оттого, что забыли код к своим цифровым замкам. Еще был один большой белый, набитый до округлости. И еще много разных, до горизонта. Многие из них заслуживали отдельного внимания, но в тот момент меня удовлетворяло лишь ощущение общей картины. С какого-то странного угла я наблюдал устройство жизни и её порядок, и мне не было ни печально, ни безысходно, только спокойно. Я чувствовал, что и за мной кто-то с интересом наблюдает, и еще не известно под каким углом…
А потом я заснул глубоким сном и потянувшись утром так и не вспомнил бы о путешествии и не записал бы миниатюру, если бы не обстоятельство. Проходя по коридору на кухню, случайно бросил взгляд на антресоли. Следующее за этим событие восточные философы наверно называют расширением сознания. В один миг я вспомнил эти клацающие попусту чемоданы и почувствовал, как внутри я принял какое-то решение. Это внутри случилось так глубоко, что на сознательном уровне нет никакой возможности ничего формулировать. Могу сделать ртом лишь звук « щёлк ». Это и есть самое верное описание того, что произошло на глубине. Думаю, я описал своё личное переживание, которое таковым и остается несмотря ни на что.