Тащит и таращит. щит. глава 2

ГЛАВА 2. Заговоренный.
По весне, когда разговоры жены заходили в тупик, и вагоны с ассоциациями отцеплялись от основного состава, разговоры Юраши шли на кухню, где, присаживаясь на левую половину туловища, он заводил беседы с кухонным ножом. Острие ножа было точкой в великом пространстве мега хауса, чье существование он ощущал каждый раз после очередной попытки ремонта своего мотоцикла. Этот металлический предмет был таким же крепким, как его внутренний стержень и со временем заменил его. Он стал его мужским бонусом, забойным трэком на фоне заезженных дорожек его любимой пластинки с названием " Я есмь", которую Юраша отчаялся когда- либо поменять, связавшись с Матерью. Юраша ставил стакан с ножом на середину кухонного пола и запускал перевернутые тарелки с голубой каемкой, которые, разбиваясь через одну, доезжали до батареи на противоположной стене. Тарелки символизировали мотоциклы, среди которых был и его, вечно не заведенный. Он так любил процесс ремонта и ненавидел сам мотоцикл, что изобразил его акриловыми красками на линолеуме в знак того, что он уже не поедет, наверное, никогда. Помешанная на чистоте Мать каждый раз закрашивала эту акриловую " мототарелку" под тон линолеума, чем не хотя подстегивала Юрашу к новым и новым попыткам. Кухонный нож стоял в стакане неподвижно, как фонарный столб, и только отбрасываемые им продолговатые тени время от времени перемещались по полу, меняя траектории движения " забойных треков". Весь этот процесс объяснения кухонному ножу " на пальцах" своего отчаяния по поводу непутевого мотоцикла хрестоматийно совпадал с темой " Негативный перенос" из учебника по психологии их соседа и знакомого Шизо де Люкса. Иначе говоря, Юраша, настроенный негативно, хотел вменить тарелкам мотоциклетную суть или, наоборот, перенести бездарное мещанство голубых каемок на мотобайки. Вот и пришла весна с её заболеваниями и открытием байкерского сезона. Не связанные с кислородом выхлопные газы были необходимы Юраше как воздух. Получи он в подарок новый мотоцикл - непременно бы умер от совершенства придавившего его счастливого момента. Так, со временем байк стал его идеей фикс, Сверх-я, оператором сознания, который то довлел над ним своими вечными неисправностями, то манил намеками на заведенное трындычание, действуя как кнут и пряник. Кнут и пряник, его боль, инь и янь, эта альфа и омега его личности то угрожающе давили на него, вызывая к жизни сложные идеи, то попустительски отталкивали, и тогда, оставшиеся без управления участки Юрашиного мозга сливались в вязкую неподвижную массу, что в психиатрии употребляется под соусом " Осторожно! Жизнефобия! Трехнедельные дозы смертельно опасны для жизни." Из учебника Шизо де Люкса: Df= Жизнефобия - это не обусловленная жизненными обстоятельствами боязнь совершения каких -либо действий, включая самые простые- проснуться, встать, одеться, а также боязнь еды, неприятие близких, разновекторность желаний и , как следствие, извращенный изоморфизм и преувеличенная рефлексия с полной потерей локусов контроля за отсутствием каких- либо действий. Из учебника Шизо де Люкса: Df= Извращенный изоморфизм- нарушение части функций мозга по формообразованию целостного процесса и переводу отдельно взятых ощущений в организованное явление. Говоря бытовым языком: распад.
Как по писаному, Юраша по весне, во- первых, действительно боялся и не хотел просыпаться. Тем более, что ему снился всегда один и тот же сон. Среди действующих лиц сна фигурировал его сокурсник, будущий менеджер. Будучи всегда с грязными волосами, он вместе с тем обладал необыкновенной харизмой. Очень подвижный и эмоционально не воздержанный, менеджер был нервным комком, который как снежный ком накручивал на себя и влюблял всех окружающих. Исключением не стал и Юраша. Эту его платоническую любовь к нему он особенно остро ощущал во сне.
Сон:
 Менеджер в пиджаке в кроваво- бордовую полоску, маленького роста, с небрежно откинутыми назад грязными волосами беспардонно разрезал пространство острыми мысами своих штиблет, быстро расхаживая из угла в угол затемненного фиолетовыми обоями помещения. Какие- то люди с невнятно прорисованными лицами, разного пола и возраста, по впечатлению, создают некую общность, может даже семью. Они объединены одинаковым выражением осточертелости ко всему на мутно- фиолетовых лицах. В отличие от менеджера, они передвигаются медленно, как - будто ходят по горло в воде. " Семья" явно находится в стопоре или приколота на привод энергичным, все подминающим под себя менеджером. Декоративные цепи, которые встречаются по преимуществу на черной одежде людей из секты " Готы" болтаются и на менеджере. Только закреплены они не по принятому канону некоторых субкультур - от пояса к верхнему краю кармана брюк, а от галстука на шее до колена. Эта деталь продиктована, скорее всего, маленьким ростом субъекта с грязными волосами.
Через какое- то время сон импульсно начал излучать дозированную информацию, которая, доходя до смотрящего- Юраши- преобразовывалась в стальные скобы, больно сковывающие страхом его сердце. Одновременно он начинал различать нарисованные на мутно- фиолетовых лицах членов " семьи" оскалы волчьих пастей, небрежно зашитые по бокам медицинским жгутом. На затылках у них тоже какие-то странные рисунки. Сердце Юраши сжимается до размеров ртутного шарика: один из рисунков полностью совпадает с татуировкой у него на теле (рис 5). Во сне его руки пытаются содрать с кожи это только что ставшее чудовищным изображение, но к сожалению его не содрать, это не маска.
 Как - будто женщина выносит менеджеру сверток с "разрисованным ", в фиолетовых тонах младенцем. Он спит. Дотрагиваясь до кончика носа младенца, она оттягивает, как оказалось, пленку с изображением, снимает ее с головы ребенка , как маску, и печально, с отупелым видом всматривается в спящее белое лицо. Погладив маленький носик, она натягивает маску обратно. " Сколько ему лет?"- задает вопрос Юраша голосом из неоткуда, таким как - будто это и не его. " Двенадцать ",- отвечает женщина. Чудовищный ужас приобретает очертания рисунка на пленке, натянутой на младенческое лицо. Юраша резко просыпается, но необъяснимо- сладостное чувство влюбленности в менеджера затягивает его обратно в забытье. Там, в комнате без окон менеджер садится на фиолетовый диван и снимает цепочку с одного конца- с шеи- это скорбный жест. " Я хочу засвидетельствовать свое почтение ",- произносит он. Юрашино горло начинает невыносимо чесаться, потом его щекотит что- то им невидимое и , будучи уже на грани разрыва сердца, он умоляет менеджера простить , простить его, за что и сам не знает. Это похоже на покаяние, раскаяние, непроизвольный экзорсизм. Менеджер задумчиво ложится на диван, оголяет грудь, на которой в общем затемнении смутно очерчивается какой- то рисунок. К его телу в позиции номер один медленно начинают стекаться остальные члены этого чудовищного " семейства". Они прикладывают кто какие части своих тел с подобными, одно-стильными рисунками к менеджеру таким образом, что складывается некое одностильное полотно с неровными краями, обрывок чего- то большего. В нескольких местах этой образовавшейся мозаики или карты можно заметить белые участки кожи (пятна). В этот момент Юраша осознает, что непреодолимая сила тянет его к этим белым, пустым местам. Его страх и отчаяние можно сравнить с непоправимым отчаянием человека перед отсеканием ему ног, например. Юраша еще немного надеется, что удастся подобрать пароль или ключ к прекращению происходящего. Сильно кающийся, он готов на все, но менеджер с командой, похоже, не шутят. Юраша пытается кричать, но голос закончился, исчезли и слова. Он все еще не верит, что что-то ужасное и непоправимое может случиться именно с ним. Обычные схемы спасения не срабатывают. Во что еще можно поверить, на кого уповать? Он вспоминает, что менеджер- это не имя, а профессия, род занятий: планирование, организация, мотивация, контроль, обеспечение ресурсами, и еще что- то на входе... на выходе...что же на выходе всех этих действий ? При таких Юрашиных мыслях менеджер начинает разворачивать голову в его сторону. Юраша продолжает про себя перебирать: " А на входе что может быть? Душа? Нет, такое дерьмо может быть только на выходе... Хочешь, менеджер, я отдам тебе всю радость своей жизни? Только исчезни." " Твоя радость- это твоя боль, мне не нужен брак, его никто не берет". Чувствуя, что торг уместен, Юраша предлагает отдать половину своей жизни, измеренной в годах, чтобы избавиться от кошмарных наваждений. " Половину не надо. Я возьму только двадцать четыре года. Или подумай, может ты хотел бы узнать больше, чем ты знал до сих пор?" - выдвигает альтернативное деловое предложение менеджер. " Нет…но если только я умираю, если мне придется умереть вот так, то..." - сомневается Юраша. " Нет, ты не умираешь. Ты в некотором роде даже рождаешься, в ином качестве. Что таит в себе это рождение, что, как ты говоришь, на выходе? Чтобы это знать, тебе надо уповать и верить во что- то другое, нежели сейчас. Я всего лишь менеджер желаний, нечеловеческих желаний, и товар я поставляю не вам…" - приоткрывает "фиолетовую" завесу странностей менеджер. " Вот только избавьте меня от всей этой мистики, "- бравирует Юраша. " Ой, ёй, как все запущено...Что ж, так или иначе, скрепим наш договор," - закругляет менеджер. Юраше почему- то казалось неуместным уточнять пункты контракта. Менеджер прикрепил свободный конец своей цепочки к Юрашиному горлу. " Как же так!? "- опять готовый на все залепетал Юраша. " Сделка состоялась, ничем больше не могу помочь. Ты свободен, условно. Прошу всех встать, господа присяжные. " " Это не шутка, и даже не фарс, а натуральное вымогательство. Это даже не похоже на суд или преисподнюю, а просто банда уголовников, криминальных элементов! "- возмущенно смекнул Юраша и проснулся с чувством, но без мыслей.
 Во- вторых, как и описано в словаре Шизо де Люкса, Юраша стал бояться вставать с постели. Ему все казалось, что цепочка, прикрепленная к его горлу "грязным" менеджером во сне, не даст ему сделать и пяти шагов, как всем станет ясно, что он на приводе. Вместо того, чтобы встать и проверить это, он предпочитал лежать, прислонившись к страху, и путаться в его распростертых во все стороны конечностях. Ощущение собственного малодушия и ничтожества не покидали. К ночи Юраше жутко захотелось курить. Мать спала рядом. Он аккуратно встал , стараясь не греметь воображаемой цепочкой и, боясь нарушить её молчание, робко стал продвигаться к входной двери. Сигареты лежали в спальне на антресоли. Дверцы антресоли скрипели, как несмазанная коляска, поэтому Юраша решил подобрать пачку презервативов и за неимением денег попробовать обменять её на пару сигарет у кого- нибудь на улице. Ночью у ларька он наткнулся на мужчину, который - о великая удача - хотел в свою очередь выменять сигареты на еду. На его футболке флюресцентной краской было написано: " Поменяю сигареты на пирожные". По отношению к закону футбольные надписи были просто гениальным ходом. Что угодно пиши - не придерешься. Но кто станет серьезно докапываться к людям из- за маячных лозунгов, ну, например, таких: " Поцелуй меня в задницу" или " Я знаю новые выходы из жизни", " Менты- воры. Они суровы", " Все на убийство президента" или мало ли еще какие, с портретом Гитлера, например. Не сажать же человека за такой вздор. Ну что поделать, если футболки продаются лучше с надписями. Благодаря им, в конце концов, человек становится смелым и оригинальным, задумывается о своей гражданской позиции, что- то формулирует, осознанно выбирает надписи или даже сам пишет , пусть даже и такие.
Да, этого менялу сигарет на пирожные послал Юраше сам … - кто бы там ни был. Но презервативы - это не пирожные. По ходу Юраша тут же придумал несколько способов выгодной демонстрации своего товара.
- Мужик, смотри, воздушные шарики для детей в форме ливерной колбасы. Надуешь - слюной изойдешь. А на вкус- на лизни- чистая клубника, а этот вот бананом пахнет и вкус такой же. Воду внутрь налить, глазки - ротик нарисовать и Капитошка готов. То же самое, но без воды - маска для лица - налезет, сам проверял. Сложишь - вот тебе прокладка для крана или ступенатор . А жену захочешь насмешить: берешь по одному на каждое ухо, а третий сам знаешь куда, и ты уже слоненок. И потом - это отличный кошелек для монет, карман не оттягивает и, в обще, не удобный, поэтому мелочь долго хранится и накапливается. Да и самое главное забыл, - и Юраша показал ему безымянный палец с обручальным резиновым кольцом - начальной частью изделия номер один.
- Вот некоторые ими даже зарплату получают. И очереди в аптеках выстаивать тебе не придется - стоять бабкам в юбки дышать - бациллы ловить.
В ночной темноте реакция мужика не высвечивалась, но, в любом случае, последнее, что мог сделать Юраша - это экспромтом рассказать стихотворение, воспевающее эту и без того ценную вещь:

 Я привычные ландшафты
 Вытяну через окно
 Скатерть я протру руками
 Станет чисто и светло.
 Милые резинки ставлю
 Я , как шашки, на столе
 Красными, чур, я играю
 Желтые - возьми себе.
 Разведем огонь, поставим
 Свечи, спаянные в ряд
 Их огни клубничный запах
 И " банан " распространят.
 Романтичный до безумья
 Ты цени меня в душе
 Хоть и с красным я сегодня
 Цвет не чувствуешь во тьме.
 Поиграем, погутарим
 По теням на потолке
 Прочитаю я посланье-
 От свечных огней привет.
 Догорая, мне подскажут,
 Что катать шары в руке
 Мне не стоит, ведь ты рядом
 И " банан" с " клубникой" на столе.

Мужик с сигаретами опешил, расчувствовался и открыл одну из обувных коробок, выставленных у его ног в две башни. Она сплошь была наполнена сигаретами без пачек. " Бери все!" Юраша, начинавший уже немного замерзать, хотел было предложить мужику выпить и продолжить так приятно складывающийся вечерок, но передумал. Взял коробку, оставил мужику упаковку презервативов и быстрым радостным галопом поскакал домой. Мужик, вдогон окликнув, предложил подарить ему еще и свои очки: " Сам вырезал. Гляди, из бутылочного стекла, темно фиолетового. Бери к сигаретам , не пожалеешь." Юраша дурашливым галопом вернулся за очками и, поблагодарив, быстро зашагал домой. В прихожей он заметил себя: в зеркале стоял голый парниша в трусах на голу ногу. С той ночи он, как описано в учебнике Шизо де Люкса, стал бояться, в - третьих, одеваться:
" Н-да, как удачно все сегодня заточилось. Наверное, потому, что я забыл одеться. Да, видимо, так и нужно мне выглядеть впредь, чтобы делам сопутствовала удача. Это мой самый удачный наряд. Несомненно!"
 Когда люди долго живут вместе, они, как известно, усваивают черты друг друга и со временем даже внешне становятся похожи друг на друга. Как и Мать, Юраша стал усматривать все новые и новые (на самом деле вымышленные им ) знаки и опираться на них как на точки опоры, образующие собой единственно верное пространство для жизни.

Юраша прошел в кухню, весело подмигнул кухонному ножу, открыл форточку и коробку с сигаретами. Было два часа ночи. Закурив, он посмотрел в окно, где на расстоянии не более пятидесяти метров стоял точно такой же кирпичный дом. Только одно окно - немного вниз и напротив - светилось оранжевым светом. Закурив вторую сигарету, Юраша по совету мужика одел его handmade- овские темно - фиолетовые очки из бутылочного стекла. Через очки свет в противоположном окне казался по- прежнему ярко оранжевым. " Что за ерунда", - подумал Юраша и снял очки для рассмотрения. Одно очко было совершенно круглое, как у кота Базилио, второе - в форме сердца и наложенной на него пятиконечной звезды. После второй выкуренной сигареты никотиновый голод оставался по- прежнему не утоленным, утолять что- либо другое не хотелось. Он опять надел очки, почему- то совсем не затемняющие пространство, и закурил уже четвертую по счету сигарету. Окно в доме напротив засветилось еще ярче. Юраша стал всматриваться сначала в стекла очков, потом в ночь на улице и, наконец, взгляд его добрался до ярко оранжевого свечения в окне напротив. Светились доски пола, выкрашенные в оранжевый цвет. На полу - расставленная в неевропейском порядке черная лакированная мебель: комод с вмонтированными в него прямоугольными картами- вкраплениями мега хауса; кровать 2м на 1,5 м, огороженная по периметру перилами высотой с метр на манер детской; низкий стол размером с длинную сторону комнаты, на котором лежал черный лакированный телефон, ключи, множество деревянных или оловянных фигурок людей и еще чего- то. Среди фигурок Юраша смог рассмотреть зажигалку, сигары, часы, скальпель, миниатюрные танк, пистолет, лыжный ботинок и микрофон, а также пачку презервативов. На другом конце стола находился встроенный в него электронный дисплей, на котором перекатывался электронный карандаш, а также стояли мини печатный станок и посуда. В торцевую стену комнаты была встроена огромная колонка размером от пола до потолка. На полу валялись глянцевые журнальные страницы. Юраша заметил, что пол комнаты время от времени менял свой наклон, а стены оставались неподвижны. Сейчас ему показалось, что как - будто кто- то ему невидимый приподнял дно комнаты за один угол и, удерживая, раскачивал его как корабельную палубу. Потом всё опять встало на свои места.
В комнату вошел человек с длинными огненного цвета волосами, собранными на затылке в хвост. Он лег на кровать животом вниз и начал перебирать левой рукой свои волосы. Послышалась красивая мелодия. Прежде чем заиграла вторая мелодия, человек положил другую руку на гитару, и тогда Юраша обратил внимание на странный блеск в волосах. Это были струны, обыкновенные гитарные струны, росшие вместе с волосами апельсинового цвета.
Пол комнаты повернулся вокруг своей оси. Из колонки на стене полилась невнятная речь. Человек подошел к столу, склонился над встроенным дисплеем, продолжая дергать себя за струны и петь:

Выпито мало, работа застряла
Нету подъема в душе
Лишь зажигалку наполнил я газом
И танк уже в форме вполне.
Скальпель затуплен, часы без завода,
Глухой микрофон, телефон.
Не сомкнуты дыры в пачке с резиной
И ключам не отдан пароль…

Судя по всему, не только он придавал предметам разные качества, но и ему задавали, если не суть, то, по крайней мере, темп. " Рыжий" написал что- то на дисплее электронным карандашом , видимо, в ответ на услышанное и сел за стол. Повертев в руках пару фигурок, он плеснул в черный лакированный стакан какого- то напитка, потом еще и еще. Затем скомкал журнальные развороты, валявшиеся все это время на полу, присел перед комодом, тупо глядя на вкрапленные в него карты, то ли ища в них вдохновение, то ли спрашивая совет. Несколько карт были скорее всего из колоды Таро. Юраша никогда раньше их не видел, но сейчас четко узнал: вот Дама кубков, например, вот... Человек снова запел:

Столько работы
Не выпить мне столько
И рисовать не по мне.
Голые бабы в розовых гольфах
Мне уж обрыдли втройне.
Кукольный зад, жеманные губы
Зачем придумал я вас?
Я разноплановый Евгений не пряный
И сладости нет уж во мне.
Дайте попробовать, не остолоп ведь я
Другие мотивы сыграть
Ведь кроме куколок в розовых мантиях
Пургу я смогу написать.

Работа не спорилась совершенно. В колонку опять что-то невнятно проговорили. Человек со струнами на голове заглянул под стол в той его части, где был вмонтирован компьютер и распотрошил его. Потом он кинулся через перила кровати, но, будучи в подпитии, не рассчитал и, повиснув на них вниз головой, преувеличенно театрально засетовал на распев:

- Ну не могу, не могу, не в состоянии я, черт вас всех ети, вырабатывать столько сумасшедшинок, и почему я должен вдыхать их в чужие мне предметы за даром, пусть даже и за деньги. Давеча я приложил несколько крупных купюр в четыре слоя к комоду и залачил. А еще у меня на подошвах тоже деньги, лаком приклеенные. И сегодня я на эти деньги их же и заполирую шампанским, шампанским и пузырями со слюнями. Так что плевал я на ваши деньги!!!...
- Ты с ума сошел.
- А...Чарли..., здравствуйте.
В комнату, судя по реакции человека с огненными волосами и струнами, кто-то вошел. Он перекинул себя на ноги и посмотрел, по Юрашиным соображениям, в сторону двери.
Юраша посмотрел на часы. Было ровно два часа ночи. Он лег в постель и сразу же уснул в очках на открытых глазах.
Мать проснулась утром и увидела, что Юраша лежит рядом в дурацких очках. Самовольно сняв их, по открытым Юрашиным глазам решила, что он уже проснулся. Заговорила:
- Я ворочаюсь от мысли, что ты совсем ничего не ешь, но и не худеешь, слава Богу.
От последних слов Юраша очнулся, как от нашатырного спирта:
- Так по что ты мне тараканов запекаешь, этих скарабеев нашей промозглой среды, самозабвенных камикадз и в обще честнейших насекомых на свете?
Юраша "прогрессировал ", как по писанному. В учебнике Шизо де Люкса неприятие еды стояло четвертым пунктом в определении " Жизнефобии весенней".
- Да что ты! Каких тараканов? Жил у нас один в ванной на кафеле, полгода назад жил. Так я его прибила тогда еще, а тельце похоронила в спичечном коробке на балконе. Тебе побоялась сказать, думала, что засмеешь. А теперь на вот, приехали.
- Елки зеленые! Мать честная! Да ты после этого и усов его не стоишь!
Мать решила далее схитрить и не лезть на рожон:
- Ну, извини, я не знала. А что это у них за достоинства такие?
- Сама подумай, какие какие . Сижу я за столом на третью пятницу, чувствую: едет у меня непричесанная челка на бок. Это я позже понял, что челка, а поначалу меня боковое зрение, ну ты его знаешь, в иллюзию ввело. И думаю я - ну ничего себе, тараканы, продолговатые такие, по лицу и волосам моим шастают наглым образом... А еще через какое- то время я понял, что это и впрямь тараканы, а не челка. " Куда путь держите, усатые?" А они молча шасть себе и шасть. И как- то уж не знаю постепенно страх и мерзость уступили место полной лояльности, а суматошные мысли- тараканам. С ними мне очень спокойно зажилось. Так вот сижу я за этим столом вот уж на шестую пятницу и вижу, что они на столе передо мной стройными рядами выстроились, как армия перед своим главнокомандующим. Сначала я все думал о чем- то своем и больше пустоту между ними замечал. А потом как зрение мое из границ своих вышло, оказалось, что они своими телами " Не убий" написали и стоят так все как один фразу эту держат - не шелохнутся. Тут я совсем мягким стал. А потом, как они эту мысль, глубокую и праведную заметь мысль, до понимания моего донесли, взяли и все как один съели сами себя с хвоста, и опять передо мной безбрежная пустота образовалась. Вот ты, ты вот смогла бы так: дело сделать и самоуничтожиться тут же на месте за неимением других более важных дел? Нет! Ты будешь каждый день бесцельно в телевизор пялиться или компьютер, есть, спать и т. п., поддерживать в себе жизнь не понятно зачем и для кого. А они - какая преданность идеям, какая честность, какая мудрость до самозабвения!

Умей Мать по- настоящему радоваться и быть счастливой хоть иногда, могла бы ему возразить, что тот, кто заповедь " Не убий" нам дал, велел еще не скучать и нести себя хоть за волосы до конца дней своих, пока смерть не отлучит нас от ежедневных явных и скрытых смыслов, снов, слов и поступков. Но Матери спорить было не досуг. Предчувствуя не ладное, она вышла на балкон, подобрала спичечный коробок с тараканьим трупом и с показной притворной улыбкой поцеловала его в знак примирения и умиротворения. Это нарочитое и лицемерное действо вывело Юрашу из реки их любви, и, перестав захлебываться, он, возможно, в первый раз за долгое время глотнул свежего воздуха.
Мать становилась ему неприятной, но не фатально. Как описано в учебнике Шизо де Люкса: весенняя жизнефобия сопровождается помимо всего прочего неприятием близких и разновекторностью желаний. Но почему именно весной. Дело в том, что весной трогается не только лед, но и надежды на начало новой жизни. В году есть несколько дней, на которых возлагается разрешение застопорившихся чаяний и недоделанных состояний. Желательные переходы обычно приурочиваются к Новому году, первому дню весны, дню рожденью и именинам Николая Чудотворца. Но зарок переписать или начать жизнь чуть ли ни заново очень часто ослабляется усталостью от заведенной на тысячи оборотов вперед повседневности и трудно устанавливаемой победой над разного рода закоренелыми зависимостями и ленью. Чувство беспокойства, рожденное из столкновения старого и тяжело наклевывающегося нового, сродни фрустрации. В этой точке человек ощущает себя, как внутри пистолетного барабана, с разнокалиберными отверстиями для пуль. В какую ячейку лучше сесть, какая пуля выстрельнет быстрее и дальше, в какую цель попадет? Можно ли все просчитать или пусть все остается, как оно есть - авось само все образуется наилучшим образом и выкинет человека из этого барабана еще не наколенного стрельбой. А покамест беспокойство день ото дня примиряется с собой и уменьшает свою площадь как ящур, скидывающий хвост, человек планирует по кругу, прикидывая, куда же ветер перемен занесет его и посадит. В этот момент все желания по форме напоминают розу ветров, они такие же разно векторные. Так и Юраша по весне вращался по небольшому кругу, не зная толком, что лучше предпринять и потому - в смиренном отчаянии. От этого движения у него часто кружилась голова. Его хороший знакомый по институту К. Кудряшев, последовательный приверженец китайской идеи " Чучхе", советовал ему в таких случаях поверять алгеброй стихи и прозу жизни, меняя местоположение кровати и тела на ней. И действительно, если диван отодвинуть от балкона, развернуть его так, чтобы силовые линии северного полюса проходили вдоль тела, и лечь на него головой к востоку, то голова переставала сначала кружиться, а потом и болеть. Но Мать упорно ложилась головой на запад, и это их лежание валетом стало еще одним фактором неприятия её Юрашей. Лечь головой к востоку означало упереться взглядом по касательной в открытую дверь комнаты, через которую были видны другие двери и хоть и скудное, но пространство квартиры.
Юраша точно не знал, что это за идеи " Чучхе" и вникать не стремился. К. Кудряшев, по его мнению, нес такую же плоскую чушь вроде той, что проповедовал ещё один его знакомый, несостоявшийся летчик Славик: " Жизнь прекрасна, ну какие у вас могут быть проблемы, когда некоторые люди без ног живут и дети в Африке голодают." Такое впечатление, что Славик даже завидовал небезызвестному летчику Алексею Мересьеву. Так и хотелось посоветовать Славику, чтобы он отрезал себе чего - нибудь для полного счастья, а то живет как чмо последнее с ногами, руками, головой и всем прочим. Познание мира у Славика начиналось с пятой точки и там же заканчивалась переработка и усвоение поглощенной информации и пищи. У него, в принципе, информация без пищи не усваивалась. А знание его могло пробить только, когда он вдруг садился на что-нибудь выпуклое, например, на кнопку запуска боеголовок в зенитном комплексе, где он служил сторожем на складе с тушенкой и сгущенкой. Служил, пока случаем не сел на кнопку запуска и не привлек тем самым внимание к своей персоне. Тогда все сразу смекнули по его жопе, куда перетекает часть положенного всем в равных долях пропитания со склада. Получалось, что продукты на складе Славик, в основном, сам от себя охранял. У него даже что- то вроде кодекса чести сложилось за годы работы: одна съеденная банка из пяти считается не воровством, а естественной платой за плохие рабочие условия- эргономика на складе не та была. Ни окон, ни вентиляции - так, что уже и не понятно было, кто, чем пахнет - Славик тушенкой или тушенка Славиком...
И К. Кудряшев почти тоже самое, что и Славик говорил: " Жизнь наша прекрасна и удивительна по сравнению с жизнью учениками монастыря молодого леса (Шао - Линя)...."
Вспоминал его россказни , Юраша каждый раз, как ложился головой на восток и упирался взглядом в дверь. Восток у него напрямую с дверями ассоциировался, т. к пустое, аскетичное, бедное убранство тамошних комнат было таким же безвкусным, как рис без приправы, и в ячейки памяти оно никак не заносилось, а только всё - двери, двери и ещё раз двери. Остального же, как - будто, и в помине не было.
 Так вот живут в Шао-Лине, по словам К. Кудряшева, всем скопом, как в старой коммуналке - одни юноши, как в казармах. Они всегда ходят строем, как в армии, обязательно бреют голову, как зеки, совсем не едят мяса, как зануды, и сладкого, как диабетики, не видят родственников, как детдомовцы, не думают о жизни и смерти, как дегенераты и, в обще, ни о чем не думают. Зато дышат на разный манер, собирают травы, медитируют, читают молитвы, под звон колоколов ищут в себе Будду и самое главное - пытаются словить невидимую, научно необоснованную энергию Ци. И, если удается зацепить её хотя бы за хвост, то удачливые обитатели монастыря молодого леса (они же- контейнеры для переноса и трансформации Ци) способны, например, запросто разбить о свои головы тяжелые, упругие предметы; лежать грудью на острых наконечниках копий; жечь пальцы на раскаленной плите; поднимать неподъемное и др. Одно не понятно, почему эти доблестные воины живут взаперти, как психи, и кто за них платит. В этом месте Юраша обычно вспоминал другого своего знакомого - Димончика, который всех актеров, художников, музыкантов, философов считал сливками в смысле отходами общества, потому что материальные блага за них другие производят. Поспорить с этим было очень трудно. Юраша всегда выкручивался, доказывая Димончику от противного: " Вот ты спишь до двенадцати дня каждый день почти, как будто тебе на вечерний спектакль только и нужно сыграть поспеть. Пьешь ты вдохновенно, как художник, творец неуравновешенный. Учишься в аспирантуре и работаешь в газете. При всем при этом ты не дерьмо, хотя и материального продукта тоже никакого не производишь, если, конечно, газету за туалетную бумагу не считать. Паноптикум какой- то получается." После приводимых Юрашей аргументов у Димончика всегда случался вид человека, который, глядя на заплесневелый хлеб думает, с чем бы это съесть, а съесть придется , т.к выбрасывать его грешно и заменить нечем. Чем заканчивались подобные разговоры Юраша не помнил, потому что Димончик уж что что , а спорить не любил и никогда не спорил. А такие люди, что пустые комнаты или пресный рис, в памяти не оседают. Единственно, что Юраша помнил отчетливо и в любых обстоятельствах - это номера телефонов. Когда ему становилось совсем скучно и плохо, он выписывал их все из своей памяти на бумагу, и обзванивал. При этом он испытывал волнения чрезвычайные, как при новых знакомствах, не смотря на понимание того, что на другом конце провода его не видно.
Юраше становилось плохо чаще всего по весне: он оставался дома и обзванивал всех в основном днем. Днем он мог застать дома все тех же К. Кудряшева и Димончика, оба они толком не работали и, в обще, не понятно чем занимались. В Шао-Лине они бы умерли давно. Там ведь как: день без работы - день без еды. За брак - триста приседаний. Опоздание - десять ударов палками по ногам или часовой бег ночью вокруг здания. Второе опоздание - и именем белого слона ты остаешься на второй срок, пока не просветлеешь, а это целых девять лет- все равно, что школу два срока отбатрачить. В конце экзамен: не смеяться, когда смешно; пять минут борьбы с учителями и полоса препятствий. Мудрость востока постигается не сразу. Юраша только к концу рассказа шаолинцев в ней заподозрил. Есть у них такое правило, такое парадоксальное и мудрое, что без нескольких приближений его сложно воспроизвести точно : " Хорошие ученики обязаны попытаться воткнуть нож в спину учителя, и он с радостью сразится с ними как воин, а тот, кто этого не понимает, идет тупиковой дорогой". И еще: " Никогда не думай с чего всё началось - на это есть ритуалы." Правильно. Пол дня готовишься попить чай, ещё полдня пьешь его с чувством, толком, расстановкой. И все хорошо, никаких самоубийств. Понятно теперь почему китайцы - самая многочисленная нация в мире. А у нас детей с детского сада мучают: что было сначала - курица или яйцо. Или вот: " Всегда ставь носки врозь и помни, кто ты такая". Ну, кто я такой или кто ты такая? От одного этого вопроса можно свихнуться и запросто отказаться от жизни. И ещё, шаолинцы ничего не читают, кроме буддийских молитв и коэнов, как настоящие спортсмены, и библиотек не имеют. А мы, кто воровать не приучен, тот обязательно книги отдельным пунктом в статью расходов вносит, даже едим мы часто на газетке...Впрочем, противопоставления - это занятие для ленивых, конечно же, проще простого. А легких путей он не искал никогда. Пустая диалектика. Это простое до отвращения занятие подпортило и без того замондюченное Юрашино настроение.
Так Юраша и планировал по кругу : от К. Кудряшева и пустых комнат к Славику, от него - обратно к К.Кудряшеву и Димончику, от них к дверям, Востоку, теме самоубийств и неминуемых выпускных экзаменов. Вспомнились ему на очередном заходе ещё и тексты К. Кудряшева, которые тот сочинял, учась сразу в двух вузах: литературном и историческом . Рассказы и стихи все были примерно одно-сюжетные - про электричку, водку, баб, луну и надписи в вагонах:

В электричке ехали бабы
Они кушали водку
Проморгал я луну в стакане
Бабы поменяли наводку.
То в окно на звезды смотрели
Или быть может на свое отраженье
А теперь прицелились смело
И меня расстреляли на месте
Я себя собирал по стенам
Отлипал от рекламных проспектов:
Карта путей на спине засела
"Обувь в Коньково"- на лбу "горела"
Что вы хохочите - я не читаем
И глубок я как ваши стаканы
Сегодня в себе я луну отражаю
Завтра, мутный, по рельсам чеканю.

По рельсам К.Кудряшев чеканил также часто, как и пил. Ходил он всегда ночью из Москвы, забывая отслеживать время отбытия последней электрички до Жуковского, где он проживал, тоже, кстати, у рельсов. Из его окна были видны: звезды, луна, электрички, киоск, а за киоском с водкой - пассажиры, которых он всех эмфимистически величал бабами. Юраша подумал, что он тоже в каком- то смысле шагает по шпалам. Это самый короткий путь к себе - по уже проложенным костям и деревяшкам. Недаром же их с Матерью сосед и знакомый психолог Шизо де Люкс профессионально спасает людей, предлагая им ежедневно следовать по похожим один на другой алгоритмам действий, расписанных от утра до вечера. Юраша считал, что эта правильная или хотя бы не гибельная дорога по проложенным шпалам - точь в точь его жизнь, особенно с тех пор, как он женился. Междурельсовый коридор- это неизбежность. Нельзя проложить шпалы вправо или влево от него - непременно попадешь в кювет. Там можно устроить одинокий пикник на обочине. А за обочиной не существует ничего, по крайней мере, очень хотелось бы, чтобы там ничего и никого не было. Тогда можно совершенно успокоиться и в легком смирении, как ни в чем не бывало следовать сложившемуся пути, какой бы он ни был. Вот взять подругу того же самого К. Кудряшева. Что он с ней только по пьянке не делал, даже за ноги с балкона подвешивал. То, к чему некоторые пары годами идут - обжигающая откровенность, умение выйти из скучных и зачерствелых шаблонов, открытие новых граней друг друга, прогрессия в отношениях, алгебраическая (это слово Кудряшев очень любил)- у них в три захода получалось.
Первый заход. К. Кудряшев, судорожно ища и не находя зажигалку:
- Всё, туши свет. Мне тебя не выручать. Ты сквозь меня плакучую иву, дерево всё время проращиваешь- бубнишь и ноешь, ноешь и плачешь. Ложись, немытая, я из тебя искру высекать буду!
Его подруга, привыкшая к своеобразному юмору своего гражданского мужа, списывала его часто неожиданные речевые обороты на обороты и градусы водки " Русский размер", которую К. Кудряшев кушал в будни и праздники без выходных. И поэтому отвечала ему в том же духе:
- Я тебя так люблю, что зарежу, зарежу и съем, кабанчик мой в аперитиве.
Второй заход.
- Всё, туши свет. Я кабан. Это я то кабан. Ладно, переживу. А это ты переживешь?
К. Кудряшев снимает со стены шкуру оленя с рогами и надевает её себе на спину. Морда оленя с рогами - у него на голове:
- Переживаешь ли ты, когда мне рога наставляешь? Я то думал, что я, интеллигентный человек, работаю, деньги зарабатываю - рассказы со стихами пишу, тебе их посвящаю. А приду домой - тут ива плакучая, рога и даже спичек нет. Я вот сейчас конфорку газовую включу и пропади всё пропадом! Может, когда все взорвется, я от горящих обломков хоть прикурить смогу, наконец- то.
Подруга, не зная в этот раз, на что списать его обороты, кричит:
- Нет, я тебя точно уже зарежу. И многие женщины скажут мне спасибо. Многие, да! Я знаю, что ты целый сад развел ив плакучих - баб ебучих. А я сижу здесь одна, с рогами в твоей стихотворной оправе на голове и... даже спичек нет. Да, что, правда, то, правда. Прости, ты прав.
Третий заход:
- Да нет, это ты меня прости, но из тебя даже искры не выжжешь - одни слезы. Ну, вот опять, что я говорил. Ну, все, ладно. Слезы…вода она лечит, живительная влага. И выглядишь ты так заманчиво, и рога тебе эти очень идут.
- Подожди ты... Вода вода...Давай до киоска дойдем, а там вернемся, поглядим еще, кто кого подожжет.
- Зажжешь или зарежешь?
- Сначала зажгу, а потом зарежу...
- Ну идет. Идем, ладно. Свет туши.

Самое интересное, что она его таки зарезала на очередном витке их всегда прогрессирующих, нескучных отношений. Но нож прошел по касательной и, через неделю выписавшись из больничных покоев, К. Кудряшев в милицию заявлять не стал. То ли квартиру жалко менять, то ли "иву" вырубать не захотел. Так они дальше и живут на недетских оборотах, ножах и с рогами.
Ну, так вот что же мешает этой подруге бросить этого предателя и пропойцу Кудряшева, заняться собой или кем- то другим, жить достойно, красиво, регулярно. То же, что и мне ( думал Юраша). Что замуровывает нас в мнимом ящике с неизбежностью, непоправимостью, несменяемостью. Почему боимся открыть его, как если бы это был ящик самой Пандоры. Может это и не ящик вовсе, и даже не колода карт. Интересно, кстати, что на этот счет сказал бы Шизо де Люкс, какие предложил бы алгоритмы по выходу из кризиса, пока еще этот кризис не переменил градус и не превратился в мечту, подобную мечте о миллениуме, которого в равной степени ждут и боятся, принимают кто за рай, кто за ад и, горячо ненавидя не то любя, готовятся к встрече. И пусть только кто- нибудь попробует лишить нас этого ужаса!
Юраша подумал также, что возможно на востоке потому и живут в пустых комнатах, чтобы можно было в случае чего, миллениума, например, взять себя, да и уйти.... в другие пустые комнаты.
 Весна становилась для Юраши брешью или задом мира. Попадая в него, он по- прежнему мог только убираться под надзором Матери и вместе с ней, и грести все равно, куда и зачем. Уборка - их совместная с женой деятельность не объединяла их, а, напротив, разъединяла. Как " тараканью" заповедь " Не убий" чтил он совет, прочитанный в каком- то журнале: " Чтобы продлить совместный акт, следует в этот момент думать не о партнере, а о чем - угодно, кроме, конечно, иллюстраций, из нашего журнала..." Так Юраша и делал, но вторую часть совета выполнять со временем становилось все труднее и труднее. Как будто парафиновые, с гладкой, как у кукол кожей, женщины с иллюстраций лезли в голову, протыкая мыском в розовых носочках его сердце. Сердце ныло от боли, а Юраша от наслаждения. Поэтому совместную деятельность он всегда ждал, ожидая от нее непредсказуемых ощущений и выходящих из всех рядов чувств. Мать в свою очередь настолько поднаторела в этом их занятии, что стала просто королевой щеток и повелительницей пыли, включая космическую. И каким бы грязным ни был их космодром, она умела вылизать его до блеска и расставить все по местам, включая точки, валявшиеся где угодно только не там, где им положено быть. В ходе уборки она нанизывала точки на нити и развешивала гирляндами на люстрах за ненадобностью. Там они и висли, неприкаянные, пока не подарила их Мать как- то начинающему писателю под Новый переход. Он рассовывал их по разным щелям , да и, в обще, использовал не по назначению и часто не на трезвую голову, что и вовсе уж непростительно.
Исчезающе заметно стало отсутствие точек в пору праздника Выбытия и одновременно Юрашиных "каникул", так сказать, в кукольном мире. Мать вздохнула, потом выдохнула воздух, пытаясь временно не дышать, прервать все процессы. Остановиться и думать: с чего началось странное состояние Юраши и не она ли тому виной. В разряженной без Юраши атмосфере не было ничего, за что можно было бы зацепиться и опереться. Вместо точек расставленной оказалась только мебель, вместо вероятных значений и смыслов перетасовывалась колода карт. Дыхание Матери восстановилось, выпали карты, сказали:
Карта 15(в сумме 6) - сны, тайна, коммерческие изображения, риторика, а также измена себе. Первая карта выпавшая в раскладе изображала хозяина преисподней, к встрече, с которым человек должен быть готов, когда изменяет себе. В руке у него ярко оранжевый факел разрушения, окрашивающий в огненный цвет себя и прикованных за кольцо к его постаменту четырех сподручных, образующих с ним инфернальный пинтет. Цепи означают несвободу как результат ложного выбора. Князь тьмы означает как преисподнюю, так и сумасшедшие испытания.

Карта 18- Отраженный свет, невидимый мир, материальные формы, символизм. Вторая карта изображала луну в трех фазах. Она тускло освещает слабым светом предметы. Под луной - гигантский скарабей олицетворяет космический разум на ранних стадиях его раскрывания. За ним - два замка с ключами в виде буквы Т или штопора, окаймленных золотом - знаком защиты человека в нездешнем мире. Из диска луны струятся длинные оранжевые лучи, смешиваясь с короткими розовыми лучами. Капли росы падают, словно притягиваемые луной. Это картина инволюции, попадания в мир призраков и воображения. Преобразующее видение вещей осуществляется в розовом свете. Скарабей способствует новым начинаниям и говорит об опасности вхождения в сферу потустороннего. Замки - знаки защиты и убежища - предупреждают, что чрезвычайное приближение к переходной области чревато опасностями для души. Два замка вводят ситуацию выбора. За замками находится гора, за ней - дома или башни, полные призраков. Номер 18, давая в сумме 9, означает вторую инициацию.

Карта 9- дает образ отшельника, прошедшего первую инициацию. Эта карта дает наставления относительно потустороннего, лунного пути (с использованием интуиции, рефлексии, воображения, толкования снов) как отличного от солнечного (рассудка, объективности, полноценного питания и преобладания над страхами). В негативном смысле она говорит о заблуждении, связанном с непроизвольной фантазией, ложным впечатлением.

Карта 6- Влюбленные: сочетание или антагонизм. Содержит два типа женственности: женщина - Добродетель ( и ассоциируемое с ней пассивное начало, хозяйственность, поиск новых знаний) и женщина- Порок и связанные с ее активным началом подверженность разным влияниям, подчинение внешнему давлению. Одна - задумчивая и священная жена, другая - более доступная и внешне "кукольная" любовница. Молодой человек в нерешительности пребывает между ними. Его одежда разделена по цвету на зеленую (нейтральную) половину и оранжевую (активную половину). Также представляет собой колебание между двумя духовными мирами - царством Венеры и магнуматическоим царством. Сверху в клубах облаков или среди звезд изображен бог любви Амур- символика, известная европейскому и индийскому мышлению. Положительная сторона этой карты предполагает правильный выбор, ведущий к достижению цельности. Негативная сторона включает аллюзии непостоянства, подверженности искушениям. Правильное решение должно исходить из слышания воли неба и внутреннего голоса. Также прочитывается как непрерывная опасность падения и подпадания под власть иллюзорного и временного.
В раскладе также присутствовали и другие карты, но Мать в раскладах на мужа всегда интересовали карты дам, пампесс и императриц. А за их отсутствием она обращала внимание только на старшие арканы.
Мать сделала глубокий вдох, задержала дыхание с тем, чтобы попытаться вникнуть в сложный метафорический язык, и с удивлением обнаружила, что она его знает. " Сдержал таки слово",- подумала Мать, вспоминая разговор с неопознанным субъектом на горе в центре Киева на Новый переход. Она также с ужасом сопоставила изображение на карте Луны (18) с тем, что она видела своими глазами в ту Ново переходную ночь: ландшафты практически совпадали. С легкостью детской игры" Пятнашки" остальные изображения карт и их интерпретации сложились у нее в голове в умопомрачительный пазл и теперь зародился вопрос: может это ее воображение породило гору с ключами или же изображения на картах просто рисовались с существующей действительности. Да, забавно придумано. Кому интересно пришло в голову подогнать изображения карт к реально существующим и все ли прообразы можно отыскать здесь на земле. И почему, ну почему именно она с ее жизнью и мужем оказались на пересечении не таких уж и метафорических, как оказалось, карточных значений и изображений. Ко всему прочему всплыла Юрашина фраза во время их совместных походных па, когда они вдвоем гребли в байдарке по лихоманистой реке: " Знаешь, Мать, хоть мы с тобой и плывем в одной лодке, но смотрим в разные стороны и поэтому нам с тобой не по пути." Выходит, что он знал или предчувствовал на перед, что их дорожки разойдутся. Или, может быть, даже Юраша подстроил все сам. Она хотела заново раскидать карты, чтобы убедиться, что новые значения карт точно также подойдут к сложившейся ситуации. Но передумала, испугавшись возможности увидеть все под другим, не менее провокационным углом зрения. " Как бы все не сошлось еще ужаснее, чем уже есть. И почему я должна во все это верить, а главное я ведь действительно не могу избавиться от мысли, что так все и обстоит. Но быть ли этому и дальше? Что мне делать? Что я могу реально сделать? Как и на кого мне влиять, чего я могу добиться и с чего начинать ?"- суматошно прикидывала Мать. До этого момента она считала себя способной управлять ситуациями и даже замечала не без удовольствия, что много складывалось именно так, как она задумывала, находя в своей и Юрашиной жизни абсолютно точные проекции своих задумок. Сейчас же, окончательно запутавшись, Мать решила непременно записаться на прием к Шизо де Люксу. И обязательно за деньги, а не по-соседски, не по дружбе, чтобы честно получить как можно более исчерпывающий ответ, а не слабоумную отмашку, которую часто кидают профессионалы обратись к ним в часы их досуга и отдыха.
Шизо де Люкс сказал ей, что ее раскладам на картах Таро, безусловно, можно доверять. И провел ленивый экскурс: Система Таро - это сумма всех наук, ключ к ответам на все вопросы, величайшее творение человеческого разума. Незабвенный Юнг видел в Таро два взаимодополняющих подхода к реализации человека: интровертный и экстравертный. Символика Таро связана с идеей порога, двери, через которую могут пройти только посвященные - те, у кого есть ключ. Рисунки на картах содержат богатую символику, присутствующую в большинстве европейских и восточных культур. Полная колода карт состоит из 22 больших арканов, изображения на которых составляют синтез и единую сущность. Их сопоставляют с 22 буквами еврейского алфавита либо с 22- мя превращениями Вишну. Другим источником мудрости Таро считают каббалу с ее 22- мя путями на древе жизни. Интерпретацию значений старших арканов возводят также к египетской книге Тота - Гермеса, синтезировавшей все значения тех времен, хотя до сих пор не известны какие- либо египетские карты. Малый аркан является метафорой странствия души по 4 параллейным тропам на пути к просветлению. Означает переход к новому уровню знания и бытия. Четыре масти малого аркана сопоставляют с четырьмя каббалистическими словами, с 4 столпами и ступенями, с помощью которых Бог, согласно каббале, сотворил мир. 22 аркана от нулевого (Глупец) до 21- го ( Мир) содержат в себе опыт всей жизни, начиная с проявления жизненных сил до их манифестации на земном плане и до их возвращения в эту же точку после прохождения через 21 фазу опыта. В них также демонстрируются принципы, силы, законы и элементы природы. Они содержат в себе цветовой и нумерологический символизм. 22 аркана образуют три тематические группы: человек, мир, дух.
Карты с 1 по 11 охватывают сознательный в терминологии Юнга " солнечный путь". Карты с 12 по 22- это интуитивный, так называемый " лунный путь". В число 56 младших арканов Таро входят 14 карт четырех мастей : денарии ( бубны), с изображениями кругов, колес, дисков; жезлы или скипетры ( трефы) , мечи ( пики), чаши ( черви). Масть денариев означает социальные силы, жезлы - власть, чаши - жертву, мечи - осуществление правосудия. В каждой масти младших карт есть: Король, Дама, и Валет. Смотрящий стоит перед задачей - через различную комбинаторику карт Таро найти ключ к основным архитипическим ситуациям. А ситуация с Юрашей, по мнению Шизо де Люкса, довольно архитипическая, такое личностное устройство распространено. Юраша состоит из мостов и порогов. В силу наличия интеллекта он способен культивировать духовные строиматериалы, создавать и перекидывать второй конец моста в манящую его неизвестность. Неизвестность в его случае - это там, где его нет, а не там, где лучше. Он неосознанно стремиться всегда от лучшего к хорошему, от хорошего к худшему, от худшего к полной неизвестности, хаосу и небытию. Как только в новых условиях и качестве он обустраивается, привыкает, то довольно скоро черное опять начинает казаться ему белым, прозрачным и поиск пресловутой опасности и новизны возобновляется. Иными словами, когда пороговое значение вновь превратившихся в счастье ощущений сравнивается с уровнем его насыщения - Юраша, по физическим законам образования ветра в природе, перекидывает мост в пустоту или сферу с наименьшим давлением по сравнению с предыдущим местом пребывания. Поэтому то, что у некоторых других срабатывает на еще более полное сближение и взаимопонимание, а именно - накал страстей, ссоры, примирения в нестандартном сексе, общая боль или болезнь, паника, запредельные неприятности, взаимопомощь в беде - для него является всего лишь прочным фундаментом для закладки нового моста. Как козы, овцы, лошади… ищут новые пастбища, так и ему необходимо находить новые равнины или горы для выпаса и насыщения своей боли и неизбывной тоски по черт знает чему. Юраша- своеобразный наркоман или, как сказали бы в быту - мазохист. Но " мазохист" - это термин на самом деле для сугубо сексуальных, эротических отношений и в данном случае он, конечно, не уместен. Но Юрашу не стоит жалеть. Не даром я сравнил его с целым сонмом животных. У него звериное начало, оно плохо уживается с зачатками его интеллекта и в гораздо большей степени управляет им. В моменты, скажем так, нового зова он перестает что- либо соображать и защищаться , отказываясь от каких - либо действий. В этот раз период нового зова и обработка позывных затянулся. На что конкретно он подсаживается, что именно ищет, я пока не берусь сказать. На этот раз, скорее всего, мост проложили с другого конца, к нему. Кто, зачем, по приглашению или без повода- с наскоку не буду делать никаких выводов. В первом приближении мне кажется, что здесь замешана женщина, она для него уже стала живее и реальнее вас, Мать.
- Но как, когда я пропустила этот момент. В чем моя вина?
- Вы не выделяете сути. Вы моете, шлифуете, переставляете камни в своем саду вместо того, чтобы их читать и помнить. Каждый новый камень вы ставите, как мебельный предмет, исходя из принципов, не применимых по отношению к новому опыту. Поэтому новые камни падают в ваш " огород" с неожиданностью метеорита. К тому же вы сами похожи больше на незваный и внезапный метеорит, чем на комету. Вы не оставляете за собой хвоста, неопределенности, шлейфа, аромата. Ваше буханье камнем, гвоздем, метеоритом или точкой часто оригинально, т. к не известно, куда вы попадете в следующий раз, но не более. Ваше приземление будоражит как внезапная, но кратковременная боль, и только. А ему нужна тянучая песня, музыка, которую вы так ненавидите, которая бы струилась, и не ударяла бы время от времени по больным местам, а ездила бы по мозгам колючими и тернистыми гусеницами трактора, причем не по кругу, а образовывая каждый раз своей траекторией замысловатые фигуры. Вы знаете много языков, но ничего не умеете сказать и показать. Все ценное, что у вас есть, заключено в вашей голове. Оно настолько самодостаточно, что изредка дает о себе знать не опытными, некультяпистыми, точечными ударами.
- Откуда вы знаете про языки...
- У меня работа такая.
Это был исчерпывающий и безупречный ответ для кого угодно только не для Матери.
- А какая у вас работа?
Шизо де Люкс подумал, что будь у Матери достаточное количество денег - непременно бы предложил записаться к нему на прием, еще хотя бы пару раз, а так продолжал:
- Но вины у вас нет никакой, запомните это. Я как доктор вам говорю, что вина, грехи, совесть и даже скажу по большому секрету - норма- из разряда религии скорее, чем психологии. Кстати, к какой конфессии вы себя относите?
- К Джидай.
- Хм, достаточно нетрадиционная ориентация, что еще раз подчеркивает вашу несомненную оригинальность и уникальность.
Оплаченное время, отведенное на консультацию, заканчивалось. Шизо де Люкс не стал намекать на то, что ей стоит прийти еще:
- А напоследок я вам скажу: не занимайтесь глупостями и самокопанием. Юраша вас не стоит. Пусть теперь он ваша боль, а не радость, но боль, недоступность - это морковка для осла. Ваш муж осел, к тому же он баран. Теперь, когда вам представилась возможность взглянуть на ситуацию со стороны с моей помощью, надеюсь, вы правильно выберете душевную пищу, и не позволите себе заглатывать "морковь". Другую диету, с вашего позволения, предложу я.
И Шизо де Люкс дал ей три чаши терпкого вина, какие- то журналы с картинками, сигареты и дурацкие очки.
Мать потом частенько нахлынывала к Шизо де Люксу, сама не зная за чем. Она стояла перед ним молча с нахмуренными бровями и удивленными глазами. В такие моменты Шизо предупредительно напоминал, что пришла она за вином, и протягивал очередную порцию. В очередной ее заход он сказал: " Давайте останемся друзьями, причем лучше по переписке, я по натуре бродяга. Пишите мне все, что придет в голову, не фильтруя. Я ведь вам друг, правда."
Придя домой, Мать под впечатлением встречи, не раздумывая, надела темно-фиолетовые очки, выпила залпом две чаши вина, первый раз в жизни закурила сигарету и в легком головокружении стала потягивать оставшееся вино. Было десять часов вечера. Кровь быстро пропиталось вином и ленью, руки не дотягивались до журнала, да и в обще никакие изображения не лезли в голову, иначе говоря, ее поташнивало. Для полной гармонии Мать закрыла глаза, чтобы прочувствовать все, что сулили ей сегодня сигареты и вино. Очки хоть и висли непривычной тяжестью на ушах, но заботливо растворяли в себе яркий электрический свет, выключить который ей также было лень. В некотором забытье и определенном подпитии, не желая фокусироваться ни на чем, она стала считать в уме ослов, чтобы побыстрее заснуть, не понимая какие еще выгоды можно извлечь из сложившегося положения. Мать считала: раз осел, два осел, три осел... Потом ее голос сменился чьим- то другим и на доходчивом языке до нее начали доходить слова:

Раз, два, три, четыре, пять
Ляг, начни ослов считать
Своего не пропусти и
Морковкой накорми
Рыжий цвет ему идет
В рыжий цвет его ведет
Ты с натугой не прощай
Лучше ты по морде дай
А не можешь - отпусти
Не одной тебе грести
Выйдет все наоборот
Он один, а ты не в счет
К нему руки не тяни
Он не стоит - посмотри.

Мать почувствовала, что куда- то падает, но тело не испытывало никаких перегрузок. Лишь желудок щекотала мелкая дрожь. Потом падение прекратилось, а дрожь осталась. Это ее тело уже реагировало на Юрашу. Она спиной почувствовала его присутствие и тут же бросилась почему- то прочь от него- вперед. Споткнулась, упала, сжалась , как если бы у ее ног вот вот должна была разорваться граната. Мать в ужасе закричала, но страх парализовал голосовые связки и крик, так и не начавшись, сменился сиплым хрипом. Взрыва не последовало. Она открыла глаза и увидела себя в оранжевом свете. Жуткое любопытство боролось со страхом и победило. Она повернулась и обнаружила себя на пороге вытянутой прямоугольной комнаты с полом, выкрашенным в оранжевый цвет. Все там было в чистом и гладком соединении, как в детском конструкторе. На полу стояли черные лакированные шахматные фигуры с человеческий рост. Фигуры, в общем, абсолютно архетипические, принадлежали какой- то коллекции, потому что явно были сделаны на заказ. Ладья в форме башни заканчивалась на верху круглой пепельницей с четырьмя выемками. В двух из них лежали сигары. Но пепел в пепельнице принадлежал, похоже, не им. Еще можно было успеть заметить, что в ней дымился вроде бы обрывок карты. Вторая аналогичная ладья пустовала. На гриву коня между ушами был надет ободок, продолженный жестким закругленным проводом с микрофоном у самых ноздрей. С одной стороны седла под ремнем был зажат пистолет, у другой лошади - миниатюрный платиновый танк. Один слон был с мечом, второй - со скальпелем в хоботе. Ферзь, затянутая в кожу, с прорезями, обрамляющими зад и длинными, залаченными в разные стороны волосами была антисексуальной, как первичный хаос или неразделенный андрогин. Один ее глаз был светло голубым до прозрачности, другой - красно- коричневый. В вытянутой руке она держала пачку презервативов, в правой - зажигалку. У короля - персингованная шея, проколотая кольцом с продетыми в него ключами. Левая королевская нога была обута в лыжный ботинок, на левой руке - дорогие часы, в правой - мобильный телефон. Сразу трудно было понять, чего больше: фигур или их атрибутов. Будучи под впечатлением последнего расклада Таро, Мать боялась сделать ложный выбор и решить даже и такой пустяковый вопрос: " Быть мне тоже ослом, хоть и буридановым." Что-то подсказало: " Фигуры - это всего лишь подставки". Мать перешагнула за порог. В другом конце комнаты, которая к тому моменту поменяла свою форму, став квадратной, стояли белые фигуры, внешне отличные от черных не только цветом. Напротив ладьи с сигарами и обгорелой картой стоял Мики Маус в белых штанах. Справа от него - Хоббит, за ним - рыцарь Джидай. На месте белого ферзя стояла неопределенная фигура. Любые другие прилагательные не подходили у Матери к языку, внутренний голос безмолвствовал. Напротив черного короля стоял человек очень сильно похожий на актера из рок оперы " Superstar" с терновым венком на голове. Супротив второй ладьи находился человек в кепке, джинсах, при камере. " Это клипмейкер", - услышала себя Мать. Слева от него, как водится, продюсер. За ним стоял человек, чье выражение лица встречается только у философов. И еще не менее выраженный персонаж - холеный, дородный Мясозаводчик. На его руках, шее, ногах и талии было надето соответственно семь разных часов. " На каждый день недели", - интуитивно догадалась Мать.
Она стала , как в детской игре на соответствия, мысленно протягивать линии напряжения от черных фигур к белым. Но по сравнению со знанием языков - эта мысленная операция оказалась для нее совершенно не выполнима. Вскоре ее тело начало испытывать легкую перегрузку, внутренности плавно сдвигались, как при попадании в воздушные ямы и ощущение Юрашиного присутствия возобновилось. Мать поспешила в противоположный конец комнаты - к Джидаю, чтобы засвидетельствовать ему свое почтение, но способов выражения не нашла. От намечающейся неловкости ее спасло новое видение. Комната была гораздо больших размеров, чем ей показалось с порога. В противоположном от двери конце, лицом к стене, на полу сидел Юраша. Со спины трудно было определить, чем он занят. Мать подошла вплотную к нему и увидела, что перед ним копошатся полчища тараканов. Он кидал им на съедение крошки белого хлеба и ровно нарезанные квадратики колбасы. Потом тараканы отползли в левый угол и разбились там на равное количество туш. Юраша отполз в правый угол, где стояла большая тарелка с макаронами по-флотски и малюсенький пьедестал. Юраша дал отмашку рукой, и по одному таракану из каждой шеренги ринулось вперед. По достижению ими импровизированного финиша, Юраша дал вторую отмажку, и вторая партия тараканов побежала наперегонки. " Сколько же ты их тренировал?", - пытаясь как можно более непринужденно начать разговор, спросила Мать. Юраша не реагировал. Она дотронулась до его плеча, и ее пальцы беспрепятственно прошли сквозь его кожу. " Я призрак, нет, я призрачный осел", - пыталась не терять духа Мать. Соревнование заняло минут сорок. Выигравшая команда, не дожидаясь поздравлений, бесцеремонно заползла в тарелку с макаронами и там осела. Наевшись вдоволь, первопризерники затихли и, видимо, заснули, не выбираясь из тарелки. Юраша, не ожидав такого исхода, растерялся. Об этом извещали его полностью остановившееся движения и повисшие, как плети, руки. Но уже через пару минут он стал динамично дергать себя за губу внутренней стороной фаланги указательного пальца, издавая немелодичные звуки. Оставшиеся две голодные, но активные призерные команды заняли места на второй и третьей башне пьедестала. Причем каждый таракан из команды добивался момента славы, карабкаясь на спину другого. Таким образом, на втором и третьих местах пьедестала балансировали две акробатические башни из тараканьих туш. Юраша предложил тут же новое соревнование: какая башня дольше продержится, не упав. Он поднес к верхнестоящим тараканам по куску сахара и, заметно разволновавшись, начал скандировать:

Антимиры! Вы - мои кони
Вы мои пешки и вы мои крошки!
Мудрость веков вы с собой принесли
И смогли ее до меня донести
Я вам обязан и сахара пуд
Всем подарю - кто выстоит тут
А кто не выстоит - тому колбасы
На пол пуда меньше - и вы молодцы!
Я такой же, как вы
Хоть и ростом большой
Друг друга восполним кровью гнедой.

Обе башни тараканов стояли как - будто на смерть. Наверное, призыв о пополнении друг друга рыжей кровью они восприняли всерьез. Руки Юраши затекли и , сделав ими в воздухе какой - то знак, отошел. Запыхавшись, он вернулся вскоре с настольной игрой " Хоккей". Проигравшие команды одобрительно зашевелили усами. Прошло еще часа два прежде, чем Юраша наклонился к тараканьим башням и заискивающе предложил им ничью, пол пуда сахара и колбасы каждой команде. Однако башни по - прежнему стояли не рушимы. Присмотревшись, Юраша увидел, что каждый таракан был продавлен лапами вышестоящего, два самых верхних стояли по колено в рыжей густой жидкости и тоже признаков жизни не подавали. " Господи, неужели и у Юраши теперь такая же мерзкая, ядовитая, рыжая гадость вместо крови", - с жутью вообразила Мать. Мертвые тараканьи башни теперь напоминали слипшиеся кристаллы жженого сахара. Юраша был явно тронут и огорчен, глаза его намокли. Но, будучи уже не в первый раз пораженным самоотверженностью тараканов, он без особого промедленья снова стал издавать немелодичную глухую какафонию. Судя по всему, это был похоронный марш. Оставшиеся в живых, " не призовые" тараканы замаршировали командами к башням, съели их и толи на радостях обжорства, толи от постигшей их потери выложили своими телами заповеди: " Не убий и далее по списку..." В каждом образовавшемся словосочетании были пробелы, они зияли рыжими пятнами пола. Погибшие в тот день тараканы до своей кончины занимали пустующие сейчас места. " Ну и зубрилы, ботаники несчастные. Не смогли даже в кризисный момент "выписать" непрерывные линии. Интеллекта у этих тварей не на грош. Кто же выдрессировал их и неужели Юраша сейчас не заметит вопиющих пробелов и в их репутации?"- возмущалась Мать. Первопризерники все еще дрыхли в тарелке. " Бьюсь об заклад, они тоже сдохли. Ну и глупцы. Слышал бы меня Юраша - обязательно поил бы их тормозной жидкостью для их же блага, чтобы хоть и таким способом удерживать их на крутых поворотах, если сами ничего дальше своих усов не видят. Молодцы, ничего не скажешь. Дети лейтенанта Шмидта, сироты несчастные, чертово отродье! Нашли себе отца кормильца, попечителя и спонсора в одном лице. Только Юраша мог купиться на такое фуфло. Бедный мой Юраша. Ау..." Но Юраша, по видимости, стал с ними не только одной крови, но и, в обще, братом по разуму. Он жестом пригласил шебуршащих тараканов на лед настольной игры " Хоккей", и сел на пол в первоначальную позу.
На стене Мать заметила трубу, очень похожую на мусоропроводную, только чистую и нетипичного для проводника отходов розового цвета. Из нее вылетели какие- то листовки, сопровождаемые голосом: " Эй, проснись и пой. Хватит рассиживаться. Нашел о чем скорбеть. Купим тебе новых тараканов. Или хочешь - мышек или зайчиков." " Не нужны мне другие, мне эти нужны!" - не уступал Юраша. " Ну, хорошо, хорошо. Смотри сколько кукол у тебя еще есть, не амортизированных. Помнишь, как я тебе показывал?" " Да" " Ну давай, чего ты ждешь."
 Любовь похоже стала отпускать Мать. Юраша сильно преобразовался, а может она и не знала его никогда по- настоящему. Сейчас он винтик или пешка в чьей- то гнусной игре, шестерка, гнусь какая- то. А что это за игра- оставалась только догадываться.
Юраша встал с пола, прошел к черным фигурам, одолжил у ферзя зажигалку и, поглядев по сторонам, остановил свой взгляд на черной ладье с пустующей на ее вершине пепельницей. Он положил туда, выпавшие из " мусоропровода" листовки, предварительно подпалив зажигалкой края. Пешки, собранные в корзине, стояли в углу. Юраша несколько раз присел, видимо желая размять затекшие от сидения на полу ноги. Потом вернул зажигалку на место и расставил черные фигуры по правилам шахматной игры на одной линии у ближайшей к выходу стены, а белые - таким же манером у противоположной. Затем Юраша нагнулся к отверстию трубы и заказал музыку: " Funeral of hearts, please", если можно, будьте так любезны." Эта тяжеловатая композиция, как ни странно, ни сколько не контрастировала с оранжевым, гладким, розово- глянцевым и как бы пластмассовым местом, куда попал Юраша по своей , чужой или совместной воле. Заиграла музыка. Эту песню запрограммировали на бесконечность. Юраша в графических танцевальных движениях подкатил к Мики Маусу и плюнул ему в мышиную морду, потом повисел на ушах, напоследок поддав ему пинка под зад. Фигура Хоббита была им просто избита. Мясозаводчик - зверски замучен и надругательски вымазан жирными тараканьими объедками колбасы вперемежку со слипшимся хлебом. Белая краска дала трещины, из- за чего фигура Мясозаводчика приобрела вид состарившейся статуи. Клипмейкер не выдержал Юрашиного толчка и упал. Его камера откололась от тела вместе с кепкой. Потом он опять вернулся к уже видавшей его виды фигуре Мясозаводчика и, запрыгнув к нему на спину, описал его как дикий кот, справляющий свою мелкую нужду, зацепившись когтями за верхний край занавесок. При этом он истерически хохотал и спрашивал: " Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная? "Вдоволь насмеявшись, Юраша на всякий случай кинулся в ноги Джидая и серьезно стал причитать и каяться в своем ничтожестве и грехах: " Прости меня грешного, я ничтожен, я раб перед тобой, я готов быть даже пешкой лишь бы твоя рука хоть изредка направляла меня в одном тебе известном праведном направлении. Не покидай меня. Прости. Не введи меня в искушение и избави меня от лукавого".
В комнате с фигурами не доставало много вещей необходимых для жизни. Наверное, это была всего лишь игровая. За неимением ничего подходящего под рукой Юраша оторвал кусок кожи с костюма Ферзя - Андрогина и прикрыл им глаза Джидая. Рыцарь был настолько свят в глазах Юраши, что, не занавесив , он не мог себе позволить отодвинуть эту фигуру в дальний угол комнаты.
На Философа, Superstar и Whoknows-а запала уже не хватило. Юраша устало облокотился о черного Андрогина и сел к нему в ноги. Зажигалка, зажатая в опущенной руке Ферзя, неожиданно зажглась и пламя мгновенно перекинулось на Юрашины волосы. Он кинулся за помощью почему- то не к Джидаю, что было бы понятно, а к тараканам, точнее к тарелке с тараканами в макаронах. Надев тарелку себе на голову, он удерживал ее там до полного прекращения огня.
 Мать не шокировало ничего кроме Юрашиного поведения. Она не знала его таким. Впрочем, в детстве она ездила на велосипеде по куклам и смеялась, но ей было тогда три года, а Юраше... Все эти его "игры" напоминали извращенные танцы с манекенами маниака перед выбором очередной жертвы...
Юраша спохватился: " Как я мог забыть?" - и ринулся закрывать дверь. Все здесь что- то значило. Не было ничего лишнего или случайного. Например, закрытие двери по логике должно было означать обретение безопасности по аналогии с обведением круга вокруг себя белым мелом или прятаньем за алтарем. Но, к сожалению, бывает так, что, если дыхание аномального захочет добраться до твоего носа, оно все равно рано или поздно проникнет в тебя хоть даже и искаженно, по логике кубик рубика - через зад. И Матери припомнилась старинная притча о негре, который мечтал о белой коже и, чтобы все женщины раздвигали перед ним ноги. А получилось, что стал он белым унитазом в женском туалете. Так и ее Юраша домечтался до жизни такой, а хотел все непознанных чудес, страданий и небывалой доселе новизны.
Юраша подошел к белым фигурам и чиркнул каждую несколько раз по пяткам своим ботинком, как по движку мотоцикла и отошел в сторону.
Фигуры задребезжали. Первым выдвинулся вперед Мики Маус и направился напрямик к ладье. Он запихал в рот лежавшую на ней карту и, прожевав, стал нервно и быстро курить одну из сигар. Потом, опомнившись, принял солидный и равнодушный вид. Остальные фигуры дребезжали на месте. Мики Маус, воодушевленный непротивлением окружающих, двинулся напролом ко второй ладье. Самая мелкая из фигур - Хоббит поспешил по своим мелким делам также напрямую, к коню, соответственно, за платиновым танком. Первым не выдержал юркий Клипмейкер. Он поставил Хоббита на место, пригрозив ему самой второстепенной ролью в продолжении фильма " Властелин колец" с рабочим названием - " Две башни", что полностью бы аннулировало того до пустого места. Мясозаводчик сделал сразу четыре хода и оказался перед Ферзем. Такие мелочи как зажигалка или ключи у короля в руках его не интересовали. В этой игре целью Мясозаводчика было удовлетворить потребности не самого низшего уровня. Он хотел понравиться Ферзю и, сделав ей полноценное предложение, встать, в итоге, на ее доходное место. Ее прозрачно- голубой глаз засветился холодным блеском. Она заложила руку с презервативом за спину. Мясозаводчик подъехал к ней с другой стороны, предложив на спор собрать все атрибуты в этой игре. На кон он поставил со своей стороны меч Джидая. " Но это же меч Джидая", - предупредила Ферзь. " Ну и что. Спорю, он продаст его при первом же взаимовыгодном случае." Ферзь согласилась выставить со своей стороны телефон с забитыми в память номерами всех присутствующих и шифром своего сердца. Потом Мясозаводчик галопом поскакал обратно и подарил всем белым фигурам по золотым часам, снятых с его рук, ног, шеи и пояса. Хоббит надел свои вокруг талии и стал смотреть себе на живот, где теперь поблескивал циферблат. Так он и простоял всю партию, обиженный на Клипмейкера и не понятно кому на зло. Философ поддержал Мясозаводчика и, в свою очередь, предложил всем пропустить по ходу и по одной. Мясозаводчик тем временем собрал ключи, зажигалку у короля, скальпель и меч у слонов, пистолет, танк и микрофон у коней, учтиво оставив пачку презервативов у Ферзя и королевский лыжный ботинок (его он просто не заметил). Мики Маус, пропустив вместе с Философом и Клипмейкером по одной, вытер рот листовками, добытыми у второй ладьи, и предложил напоить Хоббита.
Но Хоббит всем на зло категорически отказывался. Мясозаводчик положил честно добытые атрибуты в корзину из- под пешек и поставил ее перед ферзем, оставив себе только меч и платиновый танк. Красно-коричневый глаз Ферзя - Андрогина загорелся от удовольствия и восхищения. Теперь она доверчиво положила пачку презервативов в его нагрудный карман и приняла меч, стоя на коленях. " Я посвящаю тебя в рыцари", - шутливо сказал Мясозаводчик и положил острие ножа на ее плечо. Сам Джидай по прежнему стоял в углу, заведенный, как и все, и трындычал там над тараканами. Те, кажется, внимали. Когда Философ предложил всем пропустить еще по одной, Мать разочаровано подумала, что это не игра, а какой- то бездарный фарс. Даже атрибуты из корзины разбирались обратно белыми совершенно без азарта, случайным образом или по закону больших чисел. "Да, это не тараканы, которые добросовестно и честно борются за победу", - стала пропитываться уважением Мать во всех частях тела. Эти же любую серьезную вещь превратят в безделицу, клоунаду или дьявалиаду… (У Матери прекрасно получалось подбирать сходные по звучанию слова. Они, правда, не подходили друг к другу по смыслу. Вот небольшой пример, подтверждающий:

Клоунада и дьявалиада
Вот такая вот олимпиада
Я вижу на экране Ленина
И вспоминаю, что Лениниада-
Моя сокурсница, подруга
Знакома безупречно с Элиадой
А я Гомера не люблю
Хотя Гомер всем и пример.)

 …осквернят своим присутствием и даже существованием. Правда, без их присутствия и такой игры не случилось бы. Народятся ли другие игроки и какими они будут - Мать себе никак не представляла.
Она посмотрела на двух непьющих- Whoknows и Superstar. Whoknows по- отечески обнимал Superstar, у которого из глаз сочились слезы. Она уж было хотела цинично заподозрить их черт знает в чем, но вдруг резко сменилась музыка. Одна невыносимость сменилась другой. Это Андрогин запела на радостях " священной" добычи. Клипмейкер заснял этот момент. Мики Маус закурил вторую сигару. Король в лыжном ботинке похоже был рад избавиться от побратимой принадлежности к Ферзю. Мало того, что она, в отличие от него, гуляла на очень длинном поводке, так еще и ездила ему по ушам своими "всеобъемлющими" текстами из песен. " Видите ли Ферзь обличает в слова то, что другие не замечают либо умалчивают. Посмотрим, сколько Мясозаводчик выдержит другие правила и образ жизни. Она ведь у меня особенная и живет не как все…"- ехидствовал король.
Сильно обкурившись, Мики Маус дошел до нужной кондиции, чтобы отправиться к Джидаю, но упал и так лежал. " Каждая фигура имеет своего реального или ярковыраженного прототипа среди моих знакомых..." - не успела довести мысль до конца, глядя на Мики Мауса, Мать, как голова Философа взорвалась. Безголовое тело упало: из него посыпались тысячи микро и макро схем, проводок, поводов, накопителей, следствий, предпосылок, мыслей, слов, контроллеры устройств, блоки питания, оперативная память, различные устройства, в том числе и управления, программы, органы и т.п..." Это просто компьютер ходячий. Недаром спор заводят, кто умнее: компьютер или человек, и именно применительно к шахматам "- провела аналогию Мать. " Даю 1000 против 1, что белые бы выиграли, если бы Философ не запил. Вот и мой знакомый философ такой же. Пьяный и застенчивый. Выпить не дурак, а так дурак. Зато, когда на душу примет- какие мысли, какие разговоры. Он и к первокурсникам на семинары не ходил преподавать без пятидесяти граммов коньяка для гармонии."
Юраша стоял в стороне и ждал , видимо, когда фигуры разнесут по кусочкам внутренности Философа, как поступили бы в таком случае тараканы, но не дождался. Взрыв внес совершенно другой резонанс. Груда пешек, вываленная Мясозаводчиком из корзины зашевелилась и из- под них вылезла какая- то черная фигура - Лимита:
- Привет, у вас " лаве" есть? Мики Маус, оставь докурить. Разве можно в белых то штанах валяться? Ну до чего же стремный, а ! Уши то пригладь или приклей, эй, лопоухий, очнись- я советы тебе даю. Мясозаводчик, привет! Лаве есть у тебя? Есть? Ну давай тогда скидывайся мне на шубу. Я предлагаю раз в месяц всем скидываться и делать друг другу подарки. Начинаем чур с меня.
 - Послушай, дорогуша, иди лучше и приклей уши Мики Маусу, чтобы они у него не падали, а ко мне клеится не надо, потому как во- первых я женат, а во- вторых занят, как телефон. А лаве и love нужно зарабатывать самой. Могу предложить тебе работу на выбор: массажистка для моих любимых собак- питомцев или ростовая кукла " сосиска" - зазывала перед моей забегаловкой на улице. Работа не пыльная. Оплата сдельная. Кусок колбасы на завтрак и обед обеспечен. Ужинать вредно- фигура испортится. Ответственность тоже небольшая. Главное- сила рук, выносливость, в общем, отменное здоровье. На первых порах поживешь у меня на гостином дворе, - выпалил Мясозаводчик.
 - Это еще что такое? - не вникла Лимита
- Это, где собаки гостят. У них там хоромы и палаты, как в Даниловском монастыре только в сильно уменьшенном виде. Для представления - высота, как две собаки в полный рост.
- Ну, мне и на городских лавках приходилось ночевать, и в загоне с коровами на птицеферме, до тех пор пока в рабочем ударе не заснула с непотушенной сигаретой и не спалила весь этот сарай к чертовой бабушке. От той ночи у меня и свидетельство осталось.
И Лимита показала всем клеймо на спине. Юраша обратил внимание, что рисунок клейма по стилю очень напоминает его татуировки. " Это знак ",- промолчал он.
- Горело все, как в аду, я бросилась назад к выходу, споткнулась, а корова раскаленным от пожара копытом мне по спине прошлась. Сама думаю виновата, и по делом мне. Корова хоть продукты дает натуральные, а я общественно полезный труд теоретически ненавижу. Вот мать моя вкалывала всю жизнь как лошадь и давала побольше коровы, а пенсию ей насчитали- 1000 рублей. На эти деньги и бюстгальтера приличного не купишь, не говоря уж о другом. Ну кому, скажите мне, видя такое положение вещей, работать захочется.
- Зачем тебе пенсия? Разве ты не одним днем живешь ?- осведомился Мясозаводчик.
- Судя по вашей новой подруге, одним днем живете вы , а не я. Поберегите сердце. У нее на лице написано, что ночью она вас до смерти загоняет.
- Я близорук, знаете ли, и , к сожалению , почерк у нее на лице не разборчив.
- Как же вы ориентируетесь в пространстве?
- Мне достаточно общих контуров и запаха.
- Почему вы не носите в таком случае очки или линзы?
- Я же сказал, что мне достаточно. Закроем эту тему. Если вы еще не поняли, с вами я откровенничать не собираюсь.
- А я собираюсь сказать, что я до сих пор пахну соломой и коровьим пометом, но у меня есть еще один запах- тонкий. Я пахну ладаном. Как- то, когда у меня не было денег, ушла я из дома и отправилась в " Белые столбы", в монастырь. Я прикинулась глухонемой, и мне разрешили жить и работать там. Я научилась реставрировать иконы и знаю, как наносить фрески. Черное духовенство - это единственно нетронутое племя, которое я когда- либо видела. И не важно изначально они были такими или пришли туда после тяжких грехов, испытаний и болезней. Потому что, по моему , всегда думать о Боге- это такая тяжелая духовная работа, как и любить, поддерживать отношения, и выдерживать ее годами сможет не всякий. Я, например, больше трех месяцев не смогла там находиться. Подчеркиваю - там, а не с ними. Пришли первые холода, горячей воды не было в помине, спартанские условия существования и работы. И еще, если не мое там пребывание, я бы, наверное, не скоро узнала о Гарри Потере. В каждом номере " Державного листка", который монахи выпускали дедушкиным способом, есть подробный синтаксический анализ этого произведения, заканчивающийся одним выводом: " Гарри Потер - провозвестник Антихриста, он готовит почву для того, кто придет подменить собой Христа! По Евангелию, Иисус отверг искушения властью, хлебом и чудом, а Антихрист их обязательно примет. Чем орудует этот сказочный мальчишка? Власть - его волшебная палочка, хлеб- это его богатство. Чудо - его волшебство, с помощью которого он овладевает душами наших детей..."
Хоббит, наконец - то сменил позу и сказал:
- Глупости. Я знаю Гарри лично. Он не ест мясо, много читает, а об Антихристе не слышал ничего, как и о Евангелие. Мне кажется, что его природные способности и смекалка кому- то не дают житья. Посмотрел бы я на черное духовенство, окажись у них в руках волшебная палочка. Какие свойства они сумели бы ей придать?
- Они бы избили ею себя как розгой, и укротили бы свои желания, - подсказала Лимита.
- Да, на неделю, пока раны не заживут. И значит, есть таки, что укрощать. Мы все одинаковые - я так считаю. Ну, кто поспорит, что философ, к примеру, был не Хоббитом?
- Об умерших плохо не говорят, - гнул все ту же линию Клипмейкер.
- Это почему это плохо, извините?
- Не извиняю, Лимита, и к чему вы это все говорите?
У Матери назрел такой же вопрос. Сначала она решила, что Лимита - простая, как три копейки. Но ее продолжительное и неуемное повествование говорило, о том, что она была не идиоткой. Она тщательно выбрала стратегию и давила на жалость изо всех сил. Но на чью она более всего рассчитывала?
- Просто я хотела показать, что я не такая уж глупая и никчемная. Узкое место у меня одно - бедра. Остальное все прекрасно работает, - парировала Лимита
- А бедрами ты значит плохо работаешь, - задал неуместный вопрос Мясозаводчик.
- Я не готова с вами откровенничать, если вы еще не поняли.
- О, да вы парадоксальны, а это, несомненно, признак недюжинного ума, - не понятно, что имел в виду Хоббит.
- Я не виновата, что у нас нет таких пособий, как в Швеции или кредитов, как в Канаде. Вот, если бы кто- нибудь из вас ссудил мне немного денег, я бы отработала , и вернула через год.
- Вот ты себя и выдала, - сказал знающий Мясозаводчик. Дело в том, что отработать можно только, когда ты берешь не немного, а очень много - большой кредит. На него покупаешь здание или организуешь бизнес и т. д. А немного можно только проесть и, извините, просрать.
- Не извиняю. Вы знаете далеко не все, как вам кажется. Этих небольших денег мне бы хватило, чтобы найти или выкупить книгу. Мой прадедушка завещал мне название книги, по которой можно с точностью предсказывать котировки акций и валют. У меня есть трафарет. Если его накладывать на каждую страницу, то высвеченные им буквы и цифры будут являться прогнозом на каждую неделю на много много лет вперед. Вот так вот. И унижаюсь я перед вами только потому, что у меня есть сын, наш с тобой, Юраша, сын.
Мать остолбенела. Так вот на чью жалость она давила! Ради кого затеяла всю эту комедию. Проститутка, воровка, хитрая лиса! В таком состоянии и времени года Юраша готов поверить во что угодно, даже в высший разум у тараканов. И как это Мать сама не додумалась использовать этот прием. Но главная обида была из - за того, что Лимите было совершенно не важно к кому прилепиться, чтобы выжить на данный момент. А ей, Матери, никто был не нужен кроме Юраши. Это она остро и четко поняла только сейчас. И как это Мать сама не додумалась хоть раз подавить ему на жалость, прикинуться несчастной, никому не нужной. Ведь часто на жалости строятся самые крепкие симбиозы. А чья- нибудь жалкость- это то поле, которое можно вечно орошать, засевать, следить за всходами и собирать потом плоды, свои плоды. Было бы кого ему жалеть, то, возможно, и не рыпался бы никуда, а засевал бы это поле или даже плевал бы в него, с интересом пребывая в любимой им неизвестности по поводу того, чем отплатит, как отблагодарит за жалость и за помощь его несчастная, трудно дольная половина. А Мать же с Юрашей жили, как на разных планетах. Оба, похожие на айсберг, имели глубокий " подводный" мир и сообщались с остальным миром лишь верхней поверхностью своих душ. Живая, взбалмошная, экстравертная Лимита с богатством- грудой времени, свободного от призрачных дум и познаний, жалкая, непутевая, несамостоятельная - как нельзя больше подходила Юраше.
- Но как, когда, где? Молчи! Не говори. Не хочу знать. Скажи только, кто наш сын и где, - боялся верить и не верить Юраша, не осознав еще, что лучше.
- Он здесь, в комнате, куда ведет эта труба, похожая на мусоропровод. Рыжий, леворукий и чрезвычайно талантливый. Настолько, что заправляет свои сумасшедшинки вот в эти атрибуты. Он выполняет работу на заказ: оживляет, придает вес и смысл однородным предметам, атрибутам и через них - их владельцам - людям; снимает порчу и сглаз, программирует на удачу, и, в обще, меняет жизнь к лучшему. Но не беспокойся, он от этого несколько не теряет, наоборот. Если бы он не вселял свои сумасшедшинки, они бы камнями скапливались в желчных путях и за двое суток произошла бы их полная закупорка с последующим излиянием желчи в мозг и скоропостижной смертью. Но об этом он не знает. Не хочу его расстраивать. И клиентов пока хватает. А по большому счету он художник , но сейчас вынужден подрабатывать халтурой. И еще он любит поиграть на гитаре…
- Да ну, что ты говоришь. Он же старше меня и мой начальник- расстроился и засомневался Юраша.
- Кто это сказал? Здесь нет зеркал, потому что нет времени. И ты тут давно, дольше, чем я. Мы вышли отсюда и рано или позже должны были вернуться сюда. Ты вернулся раньше, потому что отдал по контракту свои двадцать четыре года жизни. А власть Рыжего, твоего сына, над тобой существует только потому, что ты безоговорочно принимаешь ее. Просто ты делаешь то, на что более всего способен, а он, все, понимая, время от времени напоминает это тебе.
Мать закричала Юраше, что у них ведь тоже с ним есть сын- Димитрий, но ее никто не слышал.
У них действительно родился сын. Но в силу того, что оба они крайне редко выходили из своих "подводных" миров на сушу, он почти все время жил у родственников, потому что "жабр" для существования в их "подводных" мирах у него не было.
 Мать не в силах больше выносить свалившуюся на нее боль, подняла лицо вверх и в ярком свете, высоко, увидела парящую над всеми женщину. В широко расставленных руках она держала длинную полосу материи, на которой было что- то написано. Никто ее не замечал и, наверное, она бросила бы эту ленту вниз, покрыла бы ею головы, если бы Мать не закрыла глаза - то ли от яркого света, то ли от несусветного видения.
" Alice", - услышала голос Мать и наконец- то заснула. Было десять часов вечера.