Бумеранг

Николай Борисов
 Б У М Е Р А Н Г
 Николай Борисов.


 Вообще-то я по жизни весельчак. Аптемист, друзья говорят. Я и сам до недавнего времени так думал. Любил побалагурить, пошутить. Бывало, разыграешь кого и весело всем и тебе приятно, все говорят: ну даёт, ну мужик, сколько юмора, задора. Шутки из меня, как из рога изобилия так и пёрли, так и пёрли…до недавнего времени, конечно.

 Но некоторые обижались. Недалекие люди, без чувства юмора. Они что… им правду матку подавай, чтоб от сих до сих и не гу-гу. Вот недавно случай был, оно, конечно, весело было не только мне и другим тоже, но пострадал я.

 У нас бригада, мы автослесарями работаем на одной фирме. Народ в основном молодой, энергичный, женатики. Семьями дружим.

 Тут к нам новенький поступил. Парень ничего, но только без чувства юмора, ну что тот барабан, что в него, то из него.

 В тот раз рабочий день закончился, мы немного расслабились. Пивко попиваем светскую беседу про тормозную систему наших «Жигулей» ведем, потихоньку домой собираемся. А новенький наш Пашка, я ему кличку дал, «Пашка сделаем».

 Он клиента до конца никогда не слушает, а сразу бормочет, сделаем. А что
говорит, мне клиента слушать, мне машину надо слушать, а клиент он и в сервисе клиент.

 Так вот Пашка в душ пошел, а у нас идиллия такая неторопливая и вдруг бац! Девица заходит вся из себя, блин, ну вообще... Матерь божья, мы онемели разом. Она глазищами повела, словно оценивая, и ласково так: Позовите мне Пашу, пожалуйста. А сама так даже ни на кого не смотрит. Мол, мне с вами и разговаривать то вовсе неудобно. Фифочка, одним словом.
 
 Я, конечно, тогда шутить не хотел, поскольку на тот момент в моей голове не то, что шуток, мыслей никаких не было. Дурак дураком на неё смотрел. От явного её нахальства поворотник заклинило, мигаю глазами только. Но язык мой, враг мой, он и говорит:
   -А вы собственно кто будите нашему сотруднику Павлу Александровичу?

 Она брови, как вскинет, глаза, что блюдца чайные стали:
   -Я собственно жена ему буду, - и так пренебрежительно посмотрела на меня, словно я подфарник треснутый.

   Язык же мой, враг мой и говорит ей в ответ:
   -Странная ситуация получается, мадмуазель, сотрудник наш, Павел Александрович, только что со своей законной супругой изволили отбыть в кино на просмотр, так сказать, премьеры «Всадник без головы» называется.

   Она, как вспыхнет лицом, глаза, что угли, раздутые порывом ветра, полыхнули, фыркнула высокомерно:
  -Это у тебя головы нет,- и словно не было её вовсе в нашей идиллии.

   Мы ещё с минуту молчали, как-то обескуражила она наше сознание, а потом мне мои товарищи и говорят:
  -Ну ты, Ваня, пошутил, ну ты, брат, загнул. Теперь,- говорят,- мы будем ждать, и смотреть, чем же твоя шутка закончится и в какое она физическое проявление, выплеснится.

   Только я не стал ждать, у меня ведь кроме юмора, и предчувствие очень сильно развито.

   Хотя продолжение моей шутки на другой день было, как любят ребята говорить, вторая серия. Но как бы то ни было, это был первый звонок в отношении того, что не все в нашей обетованной среде с юмором ладят.

  Подружились мы с Пашкой. Нормально работаем, праздники вместе бывает, встречаем, жены наши дружат. Под контроль нас полный поставили, а инициатор всей этой женской круговой поруки стала Райка, жена Пашкина. Такая зловредная бабёнка оказалась, что просто смерть.

 Я вообще-то мужик не злопамятный, но тот последний случай, не к столу будет сказано, до сих пор отрыгивается.

 Что ни праздник, что не застолье так обязательно случай тот вспоминают, и каждый раз красочней предыдущего рассказа излагают. До слез смеются, вспоминая, как Пашка меня за тот розыгрыш по мастерской гонял и всё норовил старой автопокрышкой ударить или нахлобучить её на меня.

  В сочных деталях смакуют, как я увёртывался, ужом под машинами проскальзывал да так, что Пашка меня и не поймал. Всем смешно и я смеюсь, только гордость моя плачет, уязвленное самолюбие покоя не даёт, щекочет, самые заветные уголки души моей поруганной.

   Если бы мне знать, чем всё это в дальнейшем закончится, я, этому своему больному самолюбию,…холку бы натёр.

  Прошло с пол года с той канители. И вздумалось мне ещё раз пошутить.
  То ли я не с той ноги в то утро встал, то ли выспался плохо, а может и не в этом дело вовсе, но закралась в меня мысль нехорошая. Родился в моей шаловливой голове экспромт сумасшедший, а дальше, как во сне.

  До сих пор не пойму ту углубленность моего рассудка. Вроде на работу с радостью шел, тем более жена наказала после работы кефира купить. Поскольку женщина она у меня цельная, без выкрутасов разных, то я понял, что она на ночь кислую маску на лицо ставить будет, значит, помолодеть за ночь хочет. А это спать мне сегодня в зале на диване у телевизора с пивом, где и футбол можно будет посмотреть.

  Шел я так рассуждал, планы строил и поралельно диспозицию вырабатывал, как мне Пашке неприятность семейную в шутливой форме преподнести. Да так чтобы не заподозрили, с чьего огорода камень прилетел. И, как назло, ларек возле самой нашей работы оказался открытый. Прохожу я, а мне оттуда голос, едва живой: « Брат, помоги, ящиками придавило».

  А я че, я завсегда помочь рад. Помог, высвободил бедолагу. А он мне: « Бери чего хошь, только в одном количестве. Ну, выбирай! Отдам, отблагодарю за помощь. Чего тебе?»

  Я ведь шутник. Да и чувство удовлетворения меня распирает. День то ещё только начался, а я уже благое дело сделал, человеку помог. У самого же юмор в голове, сарказма так и кипит во мне. Тоже мне, думаю, старик Хатабычь нашелся, желания исполнять взялся...

 И говорю ему: « А дай-ка мне, друг сердешный, коробочку во-он тех, что «гусарскими» кличут, интим супружеского долга».

 Сунул коробочку в карман и пошел на работу, насвистывая.

 День в заботах пролетел, даже домой не охота было собираться. Ещё хотелось поработать. Да директор у нас мужик строгий, но иногда справедливый и тоже шутник, только по- своему. Шутки его почему-то нам всегда боком выходят.
 
 Собрал нас всех, пламенную речь сказал, с праздником поздравил и подарки дал, кульки с конфетами, как на новый год. Это, говорит, я вас с праздником автомобилиста поздравляю. Чтоб не говорили, что я праздничные даты не помню. Домой, говорит, идите, отдыхайте. Как никак, а праздник.
 
  А че идти? Два часа назад, как рабочий день закончился. Шутник, вообщим.

  Ну, посидели мы ещё часок, пивка попили и домой засобирались. Я незаметно Пашке во внутренний карман, и положил, интим супружеского долга под названием «гусарские».

 Разобрали мы кульки и по домам. Лучше бы конечно мне в ту ночь дома не ночевать.

 По дороге домой я тут в некоторые места заходил, праздник как никак. Вообще-то я меру в выпивке знаю, да и питейные точки мужской вольности, по прямой, к самому дому ведут.

  Поднялся на свой третий этаж, как положено по ступенькам, этим я сердце своё укрепляю. И к родимому звонку. Не успел нажать кнопку, а моя родная уже открывает.

  Такая вся обходительная, ну будто я двойную зарплату домой принёс: 
  -Ты где это так задержался, соколик? Я уж заждалась тебя?

 Предчувствие моё засосало под сердцем, ген сомнения мою похмельную усталость в тревогу превращать стал. Но креплюсь я, улыбаюсь моей благоверной, про праздник говорю, про торжества и еще что-то. Сам вижу, стол на кухне накрыт, закуски скромные и мой салат по имени француза, оливе называется, на почетном месте стоит.
 
 Стал я даты вспоминать, когда свадьба была, когда чьи дни рождения. Ничего не подходит ни из прошлого, ни из будущего, серое какое-то число. Не понятно, за что это торжественную часть мне моя супруга приготовила. А она что-то мурлычет, снует по кухоньке, ещё большую тревогу на меня нагоняя.
 
 Я кулёк с конфетами ей в руки, а сам к умывальнику. Паузу так сказать выиграть для осмысления сложившейся ситуации.Уж, не уж то день автомобилиста решила сомной отметить.
 
  Руки намыливаю, а в голову ни чего не идёт, никак анализ ситуации не складывается. А может думою у моей благоверной симптом любви проснулся и как-то разом полегчало. Умывальник свой узнал, ванную.

 Вышел, к столу подхожу и странную картину для осмысления вижу. Жена моя конфеты на стол высыпала и с каждой фантики снимает.

 Я говорю: « Ты чё, мать, конфеты в фантиках не видела?»

 А она на меня так подозрительно посмотрела, даже как-то не по любовно и говорит:
 -Видела, я все видела. Вот только главного подарка не вижу, которым вас
ваш директор-шутник одарил.

  -Это, каким таким ещё подарком? – спрашиваю я. Сам думаю, обделили меня при поздравлении чем, что-ли?

  -А таким, хлюст ты собочачий,- и как врежет мне. Моему здоровью как- то сразу занеможелось, мысли теряться стали. Подумалось может в ванную пойти, холодненькой водой ополоснуться.

  Жена же всё гнёт своё: Куда, хлюст сабочачий,, гусарские,, задевал, аль использовал?- В сознание, слова её последние, меня привели.

 -Откуда,- кричу,- мать, сведения ценные у тебя о чулках супружеского интимна? - А она, мол, Райка позвонила. Шарила у Пашки по карманам и нашла ,,гусарские,, и с законным вопросом откуда и зачем. А он ей: директор с конфетами подарил, с глубоким умыслом мол, чтоб семьи у его подчиненных крепкие были.
 
 Райка ведь злыдня, не только моей жене позвонила. Вот так моя шутка из- за Пашки бумерангом не только ко мне вернулась. Я его теперь как-то недоуважаю, вот ведь глиста, как вывернулся, как стрелки на нас перевёл. Устроил так сказать в семьях праздник.
 
  Райка моей жене по секрету сказала что они теперь только гусарскими и пользуются. Никакой благодарности у людей.

 А у меня с той поры веселость на шутки осторожная.
 
 * * *