Бывали дни, когда ей становилось просто грустно, ни с того ни с сего, просто так. Вроде всё было хорошо, но... Чего-то не хватало. Она и сама не знала, чего. Обычно острее всего это чувство наступало в мрачные дни непогоды, когда всё небо застилали серые стальные облака. Весь день моросило, стлался туман или лило как из ведра. Тогда она шла на улицу и гуляла под дождём. Боль и грусть уходили, оставалось только тонкое ощущение пепельного тумана внутри. И она забывала про время, дела, реальность. Она забывала как её зовут, где она живёт, забывала что было, что есть. Уходили все мысли, всё человеческое и она становилась настоящей - ледяным ветром. Свободным, говорящим на языке ощущений.
Она как обычно шла под дождём по мокрому асфальту и слушала песню серебряных капель. Они уже насквозь промочили её одежду, но ей было не холодно. В какой-то момент ей показалось, что в шелесте ливня она чувствует нечто большее, чем просто звук падающей воды. Дождь будто хотел заговорить с ней. Тогда она подставила лицо каплям и попаталась поймать это ощущение.
- Куда ты идёшь? - почувствовала она вопрос, но не удивилась и не испугалась - она привыкла к разговору без слов.
- Не знаю, - подумала она в небо.
- Знаешь, только не хочешь думать. Вспомни, от чего ты бежишь.
- Я ни от чего не бегу.
- Посмотри, всё же видно. Зачем ты отворачиваешь лицо?
- Я не хочу видеть.
- Сначала будет больно, но не надо этого бояться. Если ты посмотришь в глаза боли или страху, то они уйдут. Почему ты боишься боли?
- Мне не больно!..
- Тебя видно насквозь, зачем ты лжёшь сама себе? Подумай об этом. Я могу смыть твою старую оболочку, и ты снова взлетишь и будешь живой.
- Нет.
- Нет?
- Нет. Я не хочу быть живой.
- Почему?
- Тогда мне снова будет больно.
- Не бойся боли. Ты снова будешь летать.
- Я упаду.
- Не упадёшь. Ты будешь любить.
- Любовь приносит только боль.
- Ты хочешь вечно бояться боли, бежать от себя, тосковать о том, что не можешь летать, постоянно жалеть себя, раскаиваясь в том, что могла взлететь, но испугалась химер? Что ж, это твой выбор. Тебе решать.
Ощущение резко оборвалось, а потоки ливня хлестали холодными стальными плетьми и музыка ушла. Просто шёл дождь, которому ни до кого не было дела.
А она всё сидела на мокром асфальте, опустившись на колени, и слёзы обжигали ей лицо, смешиваясь со струйками дождя, стекавшими по щекам наискось из-за ветра.
- Я никогда не плачу, - обессиленно прошептали онемевшие губы куда-то в пустоту.
- Никогда не говори "никогда", - хлестнула сталью обрванной струны тень мысли.
Её пустой взгляд прикоснулся к надписи на гараже где-то слева. "Смерть стоит того, чтобы жить"... Незаметно для себя она закончила цитату: "А любовь стоит того, чтобы ждать". Машинально прокручивая в голове строку песни, она незаметно для себя начинала в неё вдумываться. "Смерть...- небытие... Жить и ждать... Жить... Ждать... Чего? Смерть... стоит того, чтобы Жить, а ЛЮБОВЬ, стоит того, что бы ЖДАТЬ!"
- Я знаю! Я поняла! - крикнула она в небо, резко вскочив, - Я хочу жить и хочу летать! Я хочу падать, чтобы вновь подниматься! Я не боюсь боли!
Но дождь молчал. Ей только показалось, что он улыбнулся, а небо ей подмигнуло.
* * *
В просвете между облаками блеснуло солнце, а вскоре тучи прорезала тонкая полоска голубого неба. Умытые каплями росы, травы и деревья засияли в золотистых лучах. Асфальт и дома замерцали всеми шероховатостями и неровностями, в лужах дробились и играли искрами блики света. Её одежда и волосы почти высохли, и она легко шагала, как будто парила над тротуаром. Она была счастлива, потому что больше не боялась, боль ушла. Она знала, как взлететь. От радости она смеялась, и на улице никого не было, чтобы, обойдя её подальше, подумать с настороженным недовольством: "Сумасшедшая".
На дороге не было машин, и она, сняв обувь, пошла босиком по лужам, оставшимся в выбоинах на одной из серединных полос. Зажмурившись, она ловила это неовторимое ощущение: запах асфальта после дождя, пряной листвы, свет, пробивавшийся через прикрытые веки, далёкий визг колёс поворачивающей на большой скорости машины, тёплый воздух безветрия.
* * *
- Я не знаю, откуда она взялась, просто повернул за угол, а она там шла, да спокойно так ещё посмотрела и улыбнулась, даже не пыталась отскочить в сторону!
- Ну, этого никто не видел, а у вас, судя по всему, превышение скорости, так что попали вы круто, - человек в серой форме что-то писал в блокноте и даже не смотрел на нервно теребящего свои руки трясущегося водителя, бросавшего испуганные взгляды на бригаду санитаров, упаковывавших вдребезги раскуроченное тело молодой девушки.
- Она что-нибудь говорила?
- А? Нет вроде... Хотя... Пробормотала что-то невразумительное, навроде "Я снова могу летать..." Сумасшедшая, наверно, или книжек перечитала...
- Ну, это решать не вам, а экспертизе и следствию.
Пока инспектор заполнял протокол, "водила" невольно прислушивался к их разговору.
- Лицо почти целое, хорошая девушка была, добрая. Немного странная, правда, но интересная.
- А вы знали её?
- Да, было дело. До того как тебя сюда на практику прислали, она помогала немного, вроде как сестра милосердия. Батюшка, знакомый мой, присылал иногда её и других. А вообще она у нас часто бывала. То с переломом придёт, то с рассечением огромным. Сорви голова, историческим фехтованием занималась. А в последние полгода пропала куда-то, думал - переехала. А тут вот... - он философски вздохнул и повернулся к практиканту, - Ну что, погружаем? Раз, два, три...
- Эх! Тяжёлая...
- А что ты хочешь? Мёртвая ведь...
- А лицо у неё красивое...
- Ты бы видел, как на неё парни смотрели!.. Там любая фотомодель обзавидовалась бы... Только она и близко их не подпускала - то ли боялась, то ли отношения в прошлом не сложились...
* * *
А она, не обременённая больше земным телом, стояла неподалёку и улыбалась. Ей было жалко водителя и врача, который так тепло вспоминал о ней. "Они были мне не нужны, - подумала в ответ на последнюю фразу, - Мне нужен был только один". При воспоминании о нём, она тепло улыбнулась и, расправив прозрачные крылья, взлетела над городом.
* * *
Он, как обычно после дождя, сидел на подоконнике и курил трубку. Он думал о том, что давно не виде её и сильно соскучился. Вдруг запиликал телефон. В надежде он поднял трубку:
- Алё, да, - некоторое время он слушал молча, - Я понял.
Мир как будто рухнул, когда он отложил телефон. Он никак не мог поверить, что такое могло произойти. "Она так любила жизнь... Не успел сказать ей... А теперь уже поздно".
Лёгкий свежий ветерок ворвался в окно и завертел на полу пепел и кусочки вишнёвого табака, выпавшие из погасшей трубки.
- Здравствуй, - голос словно прозвучал в его голове.
- Кто это? - спросил он мысленно.
- Ты меня не узнал?
- Узнал, но подумал, что ошибся.
- Нет. Хорошо, что не пугаешься и не удивляешься.
- Я не понимаю, ты же...
- Да, - он почувствовал, как она улыбнулась, - но это неважно. Это как отбросить старую оболочку. Мне дали выбор. Я могу уйти, а могу остаться здесь.
- Но зачем? ТАМ тебя ждёт нечто большее...
- Ты меня гонишь? Я могу уйти, если...
- Нет! Останься, прошу тебя...
- ...если ты попросишь. Хорошо. Я знала, что ты скажешь.
- А что же будет дальше?
- Дальше? Сейчас мне нужно уйти, но я вернусь.
- Как?
- Мы встретимся. Меня воплотят.
- Но как я тебя узнаю?
- Узнаешь. Сейчас мне пора...
- Подожди, как мне тебя найти?
Но ответа так и не дождался. Несколько недель он, выходя на улицу, вглядывался в лица прожожих, пытаясь найти её взгляд. Но так и не нашёл.
Тренировки по фехтованию, которые он вёл, продолжались по-прежнему. Он и не подумал бросить их, ведь без мастера всё развалится.
Через какое-то время одна из учениц перед очередной тренировкой, ещё издалека заметив его, закричала:
- О, мастер! А я те пионера притащила!
Тогда он не обратил внимания, мало ли кого притащить можно, но когда подошёл поближе, чуть не окамнел от изумления и радости: прислонившись к дереву, стояла девушка в сером свитере и чёрных штанах, а из-под непослушных локонов на него смотрели смеющиеся зелёные глаза. ЕЁ глаза.
Когда её подруга пошла на пробежку, он, всё ещё сомневаясь, хотел с ней заговорить, но она начала первой.
- Я же сказала, что мы встретимся.
- Я искал тебя.
- Теперь я тебя не оставлю.
Они ещё долго стояли, держась за руки, пока не началась тренировка. Солнце окрасило вершины сосен оранжево-алым, а текстолитовые катаны в их руках пели, будто в танце рассекая воздух. Когда двое становятся единым, им нет преград. "Смерть стоит того, чтобы жить, а любовь стоит того, чтобы ждать".