Мартовское солнце ослепительно сияло и сжигало белые поля, накрывавшие улицы уже треть года. Очень неожиданно пришла весна. Еще вчера по дорогам сновали уборщики, разметая последствия обильного снегопада, люди поплотнее закутывались в шарфы и дубленки, а дворовые собаки поджимали хвосты, стучали зубами и выли от того, что их природные шубы все-таки недостаточно теплы.
Очень неожиданно пришла весна...
Потому что сегодня Женя наконец-то встретил Алису.
Они шли по дороге, он все время держал ее за руку, потому что, во-первых, не хотел, чтобы она упала, поскользнувшись на льду, а во-вторых, потому что давно забыл ее прикосновение.
- Мы уже не виделись больше года... - проговорил Женя.
- Да... - ответила Алиса.
Несмотря на то, что они действительно не виделись больше года, тем для разговора они не находили, а может они просто не находили слов.
- Ты знаешь, Лис, каждый день думаю о тебе. Ругаю себя за то, что до сих пор не сделал ни шага тебе навстречу. Хотел письмо написать, но все ограничилось лишь исчирканным черновиком...
- Ясно... Ну ты как всегда в своем репертуаре.
Женя поскользнулся.
Алиса подхватила и удержала его.
- Ты знаешь, я уже думала все, с концами. Не пишешь, не звонишь, не заходишь.
На небе над ними стеклось несколько облаков, чуть убавив яркость солнца.
- Но, раз уж мы встретились... - Женя выждал большую паузу, - предлагаю забыть старое и начать все заново.
- Да? Ты предлагаешь? А где ты был год назад?
Он молчал, лишь только солнце еще более скрылось за облаками.
- Ты пойми, Женька, все меняется, времена, места, жизнь, мы. Мы изменяемся. Кто-то растет, кто-то уходит назад, а кто-то топчется на месте. Идущий вперед смотрит перед собой, ищет новые пути, изгибается для того, чтобы лучше жить. Чтобы выжить. Люди, живущие своей мечтой и ничего не делающие для ее осуществления, далеко не уходят. А если кроме мечты ничего нет, все приходится делать по-старому. Я ухожу вперед, а ты стоишь на месте. Ты как наивный ребенок, хочешь игрушку - на, играй. Не важно чья она и сколько стоит.
Так, они уже подошли к крыльцу ее дома. Женю разбирала обида. Он не мог вымолвить ни слова.
Солнце полностью скрылось за облаками, и на землю сползла их тень, остановив шествие весны.
- Так что... нет. Но если ты хорошо подумаешь над моими словами и изменишься, то приходи, и я тебе не откажу.
На прощанье она поцеловала его. Как мать, не со страстью, а с лаской и снисхождением. А потом, не оглядываясь, зашла в дом.
Он неподвижно стоял, смотря в окно ее квартиры. Из его глаз текли слезы.
Что это? Слезы у парня в пятнадцать лет?
Нет, это просто едкий ветер, вылетающий из-за соседнего дома беспощадно бил во все, что стояло на дороге, а по пути и в глаза Жене.
Простояв пять минут, Женя направился домой.
Жуткий ветер и тучи. Начало весны срывается. Прохожие снова, бормоча проклятия в сторону погоды и синоптиков, надевали шапки и обматывались шарфами. Людям приходилось прорываться против течения шквальных порывов ветра; вывески, плакаты и рекламы трепетали перед беспощадными ручьями воздушных масс.
Но Женя не чувствовал холод и шел против ветра как будто для него ветер не существовал. Ему было неприятно смотреть в лица обозленных, рассерженных людей. Он чувствовал другую назревающую бурю - бурю негативных эмоций, которая все увеличивалась и грозила вызвать сильные раздоры среди людской массы.
Нет. Срочно нужно все менять. Он уже устал от себя.
Да, он творец погоды, он Бог. Но нужен ли людям такой Бог, настроение которого вызывает чаще холод и мрак, чем солнце, тепло и беспечность? К чему приведет чернь мира? К раздорам, преступлениям, сумасшествиям?
Зачем, зачем?
Женя нащупал во внутреннем кармане плеер, включил его и вытянул наушник. Тут же полилась музыка. Он слушал и содрогался, потому что песня была адресована ему:
Мир - он твой,
Ты же в нём - изгой,
Заблудившийся, гордый и слепой.
Стоит повернуть,
Изменить свой путь -
Птицы вслед закричат,
Люди вслед замолчат.
Куда ты идешь столько лет?
Дорогой ненужных побед,
Тропой неизбежных падений и слёз.
По нити разорванных вен,
По книге своих перемен,
Дорогой измен, но ведь вольному - воля.
Безумец, ты снова один,
Среди черно-белых картин,
Среди разноцветных мечтаний и грез.
Куда ты идешь столько лет?
На семь бед - один лишь ответ,
А истины нет и лишь вольному - воля.
Куда? Зачем?
Женя снова плакал. Да, действительно плакал, потому что ветра он все равно не мог чувствовать.
- Зачем мне все это? - в отчаянии крикнул он.
Его никто не услышал, слова поглотил ветер.
Он добежал до своего дома, юркнул в квартиру и сразу же уткнулся лицом в подушку, как это делают маленькие дети.
И снова плакал. От обиды, от несправедливости, от боли.
За окном почернело. Повалил густой тяжелый снег.
Весна уже точно кончилась.
***
Женя вышел на балкон. Погода стояла такая, что позволяла ему не замерзнуть даже без майки. Он зевнул, потянулся руками вверх, к солнцу, которое ласково согревало все, что есть на свете.
- Ну вот, исправил, - подумал Женя. – Сейчас главное сохранять спокойствие и гармонию, чтобы всем было хорошо.
Собаки выбегали из углов, и, так же зевая и потягиваясь, ложились на асфальте под теплыми лучами.
Людей во дворе не было. Спят. Выходной как-никак.
Женя еще раз начал долго потягиваться, но был сразу же отвлечен громкой трелью телефона. Включившись, он понял, что странный звук, отдаленно доносившийся до него в течение нескольких минут производился именно этим аппаратом.
Он бегом выскочил с балкона и сорвал трубку.
- Алло? – спросил голос интонацией, в которую были вложены вопрос, недоумение, радость и надежда на то, что трубку взял кто-нибудь живой (а не, например, автоответчик).
- Ах, Марина, это ты? – Обрадовался Женя. – Узнал. Богатой пока не будешь.
В трубке прозвучал секундный хрип. Это, видимо, Марина прыснула со смеху. Затем собралась и с глубоким вдохом ответила:
- Ну привет, юморист. Как тебе погода?
Женя ухмыльнулся, сдвинув правый угол рта к щеке.
- Да ничего… - Ответил он, и, как будто невзначай заметил, - В самый раз погулять.
- Хм, Я тебе это и хотела предложить.
Женя просиял и сказал:
- Ладно, сейчас за тобой забегу. Пока.
Он положил трубку и стал быстро переоблачаться. Надев летнюю одежду в виде белой майки, шорт ниже колен цвета крем-брюле и низких кроссовок, он выбежал из дома.
Что может быть лучше, чем утренняя пробежка при теплой погоде на голодный желудок! А тот факт, что пробежка совершается к девушке, удваивает удовольствие.
Женя поднял взгляд на небо. До чего красиво его творение! Он наслаждался этой бесконечной голубизной, которая поглощает, уводит в вечность. Как говорил Андрей Болконский: «Как же я прежде не видал этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! Все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба».
Так он и бежал с поднятой головой, пока не почувствовал, что врезался всем телом во что-то мягкое.
Он опустил голову в нормальное положение и увидел перед собой девушку. Но так как он только что смотрел на небо и солнце, его глаза не успели привыкнуть, и взор покрыла слепая завеса.
- Кто, что… - опешил Женя, - ты кто?
- Слушай, странный ты какой-то, - проворчала Марина, - вечно у себя на уме.
Его глаза пришли в норму, и он, увидев ту, к которой шел, радостно приобнял ее одной рукой за плечи.
- Кха, привет, - пробормотал он и под ее грозным взглядом завяз в неловкой паузе. А потом, как ни в чем не бывало, продолжил, не отпуская ее:
- Ну вот мы и вместе. Пойдем до Маркса прогуляемся.
***
Марина сидела напротив него, поставив локти на стол и уперев чашку с чаем себе в лоб.
Сквозь стеклянную стену, около которой стоял их столик, видно было, как внизу маленькие человечки куда-то шли, как толпа стояла и ждала автобусы, с ревом подкатывавшие к остановке, как быстро сновали разномастные машинки.
Марина исподлобья смотрела на Женю и хихикала над анекдотом, рассказываемым им.
- Он подходит к третьему мешку, пинает его, а там тишина... Он еще раз пинает, то же самое. Решил развязать и посмотреть, а оттуда голос...
Марина плюхнула чашку на блюдце и откинулась на стуле, предвкушая очень смешную развязку.
Женя доковыривал остатки пирожного и продолжал:
- ...А оттуда голос: "Ты бестолковый! Если молчу, значит - картошка!"
Они вместе засмеялись во весь голос. Марина заливисто звенела высокими нотами, а Женя оттенял ее басом. На них все стали оборачиваться. Смутившись, Марина отвернулась к окну и закрыла рот тыльной стороной ладони, но продолжала трястись в порыве смеха.
Опустошив тарелку и кружку, Женя поднялся из-за столика, поднял Марину и направился к выходу.
Жара!
Лето подкралось незаметно, как всем показалось, и тут же стало жечь всех и все.
Женя шел, держа под руку Марину, прямо по открытым участкам, не прячась в тень, куда тянула его девушка.
- Как тебе удается не жарить глаза на солнцепеке? – удивлялась Марина. Он опустил взгляд на землю, перевел его на спутницу, жмурящуюся на свету, хмыкнул, как он обычно это делает, молча достал из кармана темные очки и вручил ей их.
- А ты запасливый!
Он покачал головой:
- Нет, предусмотрительный.
Она открыла рот и захлопнула. Но потом продолжила:
- Слушай, ты такой интересный…
Он сдвинул брови, выражая непонимание.
- Нет, правда. Ты самый удивительный человек, которого я знаю. Ты и веселый, и заботливый, и умный, и в то же время грузный, скрытный, простой на вид…
- Да. – Отрезал он и, переключившись, с воодушевлением спросил, - хочешь мороженого?
- Да, умираю.
Женя быстро сбегал и принес ее любимое мороженое. Она улыбнулась.
- Ты предусмотрительный!
Он с серьезным видом покачал головой, но затем рассмеялся и сказал:
- Нет, угадал.
***
Алиса выглянула в окно. Какое солнце! Давно не было такой погоды.
Хочется проснуться потянуться и всех полюбить.
А особенно Женю.
Ему, наверное, сейчас очень плохо. Скучает, страдает.
Нужно вернуть его. Пора уже.
Собравшись, Алиса вышла из дома. Она была одета в белую майку и коротенькую джинсовую юбочку, на глазах были большие коричневые очки
План простой: застать его дома, зайти, сказать что жить без него не может, а дальше… как получится.
Выйдя из двора и повернув направо, она дошла до перекрестка. Зеленый человечек на полу-шпагате только что сменился на красного, стоящего смирно, и все люди встали так же, как и он.
Алиса тоже встала, по привычке разглядывая людей на противоположной стороне улицы.
Их было немного: молодой высокий парниша во всем черном, очень крепкий, грозно смотрящий прямо из-под опущенных век; расфуфыренная дама средних лет, очевидно спешащая на свидание; две подружки-блондинки, беспрерывно хохочущие; морщинистый старик в старой кепке и потертым рюкзаком; и, наконец, молодые парень с девушкой, держащие друг друга за руки и поглощающие мороженое.
Стоп. Этот парень Алисе кого-то напоминал. И она начала уже догадываться кого.
Но этого не может быть!
Алиса пошатнулась на месте и ретировалась на несколько шагов.
Красный человечек снова сменился зеленым, и люди двинулись.
Алиса наблюдала за тем, как с другой стороны дороги к ней приближались двое. Она стояла в шоке как столб и ничего не видела кроме них.
Они подходили все ближе и ближе. Уже отчетливо видно их сияющие лица. Он рассказывал ей очередной анекдот.
- …А браток им и говорит: «Да не, я хлеб в спорттоварах купил, сейчас за молоком пришел!»
Марина оперлась Жене на плечо и согнулась в приступе хохота. Так они и прошли мимо даже не заметив Алису. А она продолжала за ними следить.
Лишь только после того, как они прошли мимо, Женя обернулся и пробежал взглядом по людям, остановившись на Алисе. Но не узнал ее. И отвернулся.
Алиса почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы.
Она резко сорвалась с места и понеслась домой.
За ней следом небо затягивало тучами.
***
Сокрушительный удар грома разорвал безмятежность дня.
- Что это? – испуганно спросила Марина.
- Это не я, - выпалил Женя.
- Что?
Еще удар. Еще сильнее.
- Я побегу разберусь, тебе потом все объясню, - засуетился Женя.
- Но…
Но он уже бежал. Обратно по дороге до перекрестка, затем по перпендикулярной улице.
Третий удар грома.
Зарядил ливень, он беспощадно бил все и вся, обрушивая тяжелые капли на непокрытые головы и плечи людей, кривые спины собак, жалобно гнущиеся стебли травы.
Воздух почернел.
Из-под воротника выбился шипящий наушник. Наверное, кнопка прижалась чем-то.
Женя вставил его в уха и услышал песню:
Научи себя быть светом там, где тьма,
Рекой беги по стонущим пескам,
Но заклинаю я самым чистым и святым:
Ни мира, ни любви у сильных не проси!
Дальше он уже не слушал, он продолжал бежать, избиваемый стихией смеси водорода и кислорода.
- Научусь! Я знаю, что это она! – выкрикивал Женя на бегу.
Он вбежал во двор и остановился у двери подъезда.
Ну и погодка! Темно как ночью, ливень, ветер.
Да, только она могла сделать такое.
Вот окно в кухню, следующее - в комнату, она точно там.
Взмах рукой с раскрытой назад ладонью – к пальцам тянутся нитки воздуха. Они собираются, сматываются в большой клубок, за клубком как хвосты трепещут не впутавшиеся нити.
Размах.
Бросок.
Шар с дикой скоростью прорезал воздух и прошел сквозь стекло кухни. Мельчайшие осколки стекла тут же брызнули в разные стороны.
Пока летел шар Женя набрал еще воздушных струй под себя и направил их вверх.
Медленный отрыв от земли.
Взлет!
Он влетел в разбитое окно и кинулся в соседнюю комнату.
Там, сжавшись и положив голову на колени, сидела Алиса и ревела.
У Жени подкосились ноги.
- Лис… - только смог выдавить он.
Алиса не двигалась, только ее тело вздрагивало от плача.
Женя подошел к ней и обнял за плечи.
Она сказала только одно слово:
- Уходи!
- Но я… - Женя замялся.
- Уходи. Я не хочу тебя видеть.
Женя взял ее под мышку, а в это время нити воздуха, кружащие по кухни снова собрались в клубок, и дребезги полетели уже в этой комнате.
Взлетать с грузом было немного посложнее.
Еще нитей!
Женя подгонял и подгонял их, пока подъемная сила не стала как у ракеты.
Теперь на улицу.
Женя нес Алису вверх и остановился только тогда, когда крыша дома уже была низко слева. Тогда он отпустил ее и она повисла перед ним, опустив голову и смотря себе под ноги.
- Я вижу ты тоже бог…- угрюмо начала Алиса.
- Да, как и ты.
- Странно, я до этого и не думала.
- Я про тебя тоже только сегодня догадался.
Она ничего на ответила. Только дождь еще больше усилился, переходя в град.
- Алиса, что ты делаешь? Останови дождь!
Она ухмыльнулась. И тихим, спокойным голосом спросила:
- А почему этого не можешь сделать ты?
- Потому что это твой дождь. В жизни каждый должен отвечать за свои дела. Если уж начала, не поленись…
- Ты говоришь прямо как взрослый.
- Да пора уже и повзрослеть, - он немного помолчал, а затем вскрикнул, - останови дождь! Ты его не чувствуешь, но его чувствуют все люди, все мокнут и дрогнут, а ты продолжаешь, издеваясь!
Алиса снова ухмыльнулась.
Дождь резко оборвался, как будто бесконечные нити на небе отрезали гигантские ножницы.
И сразу же она сиганула вниз, не издав ни звука.
- Стоп! – крикнул Женя, - обратно!
Воздушные потоки тут же подхватили ее тело. Было видно, как она борется с ними, пытаясь уйти вниз. Однако Женя вернул ее обратно.
Она снова повисла, смотря не на него, а куда-то в землю.
- Глупый. Погода зависит от нашего настроения, а не от того, что мы хотим. Если меня кто-то сильно обидел, будет дождь.
- Почему ты думаешь только о себе? Ты уже завязла в своем эгоизме. Я тоже был таким, но потом понял, что грустный бог никому не нужен. Перестань думать только о своей выгоде. Признайся, меня ты хотела найти только для развлечения.
Алиса долго молчала.
А потом наконец подняла глаза на него. Они были полные слез.
- Ты прав. Может, я когда-нибудь тоже пойму это. Но я не могу сейчас так сразу взять и измениться. Никто так не может, согласись. Мне нужно время.
Женя заметил, что ее лицо сильно изменилось. Оно выражало беспомощность и поиск поддержки. Оно было настолько детское, что Женя улыбнулся.
Он шагнул по воздуху на встречу и обнял Алису.
- Я верю тебе, – говорил он. - Я верю в тебя. И… я… я люблю тебя.
Алиса промолчала. Только еще крепче обняла его.
Отстранившись, Женя увидел, что Алиса снова плачет. Но это были слезы радости, потому что туч больше не было. Снова ослепительно сияло солнце.
- Я не хотела тебе говорить, - у нее во рту пересохло, - но тебе надо знать, что боги не могут быть вместе. Это приводит к катастрофе.
Женя посерьезнел и задумался.
- Но тогда я могу не быть богом. Я могу отдать свою силу ради тебя, и тогда будет все нормально – бог и человек.
Теперь Алиса задумалась.
- Хорошо. Я тоже отдам свою силу. Мы с тобой вдвоем будем людьми.
- А ты уже исправляешься, - Женя бережно взял ее за подбородок и поцеловал в губы. Но она тут же крепко обняла его, прижалась еще сильнее и со страстью целовала в течение минуты.
Они открыли глаза.
Вокруг были стены ее комнаты. На полу лежали мелкие дробинки стекла, отражавшие бьющий в окно солнечный свет.
- Все, - вздохнула Алиса, - спустились с небес на землю. Теперь мы не в праве повелевать погодой. А жаль. Это было интересно…
***
Повернулась ручка двери, молодой человек, сидящий в узком проходе, сразу вскочил.
- Евгений Станиславович, - обратился к нему врач, - все готово, вы можете заходить.
Врач посмотрел в окно.
- Ох, дождь-то какой собирается!
Женя тоже посмотрел туда.
Он уже привык не сильно обращать внимание на погоду, зная, что у природы нет плохой погоды. Но в таком пустынном тяжелом сером небе было что-то странное.
Он зашел в кабинет. Алиса лежала на койке в белой одежде. Повсюду стояли приборы, которые тикали, пищали, трещали и моргали.
- Дышите ровно, успокойтесь, - подсказывал врач Алисе.
Женя взял ее за руку.
- Лис, все будет хорошо, у нас будет просто богатырь.
Она улыбнулась краем губ, а затем вдруг застонала.
Женя уловил, как по подоконнику в коридоре застучал дождь.
- Тужьтесь, тужьтесь! Глубоко дышите! – не переставал врач.
Алиса ворочалась, кричала.
Дождь становился все сильнее.
- Еще немного, давай! – Женя тоже подбадривал свою жену.
Стон а затем вскрик…
Младенческий вскрик…
Удар грома…
Радостное лицо доктора…
Оживленное лицо Жени…
Удар грома…
Алиса сжала зубы и продолжала стонать.
Доктор перерезал пуповину под еще один раскат грома. Ребенок плакал вовсю.
Женя все также крепко держал руку Алисы, которая вся содрогалась и тяжело дышала.
- Лис, - тихо позвал он, - Лиса.
Она повернулась к нему лицом и раскрыла покрытые кровавой сеткой глаза.
- Ты родила бога.
В произведении использованы тексты песен «Пока боги спят» и «Заклинание» группы «С.Маврин»