Зажигать спичками вечер и бесконечно метафорить в ванильно-нежное небо. Здесь постоянно хочется растекаться мыслями.
На высоте птичьего полёта лопаются шёлковые ниточки и сошедший с ума штормовой ветер выбивает из рук надежду в счастливый исход осмотра города. Высоко небо сыпется штукатуркой в аромате Версаче, в компании чаек и острых покалыванияъ в глазах. Слёзы бывают разными - ветренные самые неприятные.
Картонные колебания воздуха, и бесконечные оражево-апельсиновые крыши, акварельные улицы миниатюрного городка, такого, что можно уместить на ладошке и дыханием развеять в пыль. Словами в пульс, а вселенная, круглая как мяч помещается в одном большом стакане.
10 минут с маниакальным страхом улететь как Элли в фургоне в страну Гудвина, держась за все возможные решётки и прятаться на секунды за кирпичные стены. А воздух... просто вот он, возьми его в ладони и неси, он именно такой, с ним именно так... "Посторонним в" - напишу на листочке в лестничную клеточку и приклею на сердце скотчем, пока буду спускаться на лифте вниз.
Я слишком устала, чтобы говорить о падении цен на взлёты.
А потом был Opium.
Красный мак в четырёхугольном стекле горит ровным пламенем, а ведь всего лишь свеча... Днём в ночном сумраке бара с пустой стойкой Ди-Джея и галогеновыми лампочками цвета янтаря. Цезарь на мягких подушках через индийские деревянные шторы с пресыщенным звуками Guetta. В ожидании десерта, незакуренные сигареты и невероятность, вдохнуть удовлетворённо. Такое можно понять только когда ты здесь.
Я поставлю на бесконечность и обязательно выиграю, сегодня.