Кончились сигареты.
Такое чувство, что все подходило к концу: свежая одежда, обувь, нормальная еда, холодное пиво и деньги. Кончался мой лимит «красивой жизни». Пора было начинать выживать.
Такое случалось несколько раз в год. Или конкретный депресняк с продолжительным запоем в итоге, или радостная сумасшедшая эйфория и бесконечное счастье с продолжительным, опять-таки, запоем.
Всё заканчивалось мега-пьянкой – хорошее или плохое – не так уж важно. Важно, что после пьянки надо было подниматься на ноги и карабкаться в гору, с которой так весело ли, депрессивно ли – летел вниз и упивался этим полетом.
Чувствуешь себя Сизифом, особенно по утру понедельника без гроша в кармане и с пустыми бутылками по всей квартире и пачками из-под сигарет, с горой грязной одежды и белья, с убитыми в ноль ботинками и рваными носками.
Позвонив шефу и выпросив незапланированный отпуск без содержания и «аванс» в счет следующей зарплаты, я принялся вычищать себя и место своего обитания (квартирой назвать это язык не поворачивался).
Блевать я пошел первым делом после разговора. Частично из-за самого разговора, частично из-за хмеля в башке и рвотных позывов в области желудка. Что являлось первопричиной – мне было не важно.
Ложка нашатыря на стакан теплой воды обычно быстро прочищала как мозги так и пищеварительную систему с обеих сторон.
После часового отдыха от самоочистки, внешней и внутренней, нужно было браться за уборку берлоги. Это заняло около 3 часов. Голова уже почти прошла, и смирно сидела на плечах, ожидая новых потрясений с завидной стойкостью спартанцев. Тело таковой стойкостью не обладало, и постоянно требовало все бросить, ну или хотя бы приостановить.
Наконец-то захотелось чего-нибудь пожевать. Собрался в магазин. Вспомнил две вещи: отсутствие чистой одежды и денег. Позвонил Длинному, попросил привезти немного купюр и заехать на работу. Сначала съездили за шмотом, по пути перекусив какой-то дрянью, типа шаурмы. Запивали теплой фантой без газа. Не так уж и важно, из чего она, главное – не из дрожжей, солода или спирта.
Джинсы, кеды и футболка были на мне. Можно было появиться на работе и забрать аванс. Длинный по пути жаловался на подорожавший бензин, рассказывал про свои «любови» и нес всякую чушь по поводу своей развалюхи на колесах. Я переваривал его треп и «что-то типа шурмы». Было хорошо.
Шефа на работе уже не было, но кассир все же выдала запрошенный мной «аванс».
Длинный оставил шестерку на стоянке у дома и мы пошли к нему задобрить Бахуса чревоугодием. Пельмени с майонезом пришлись по вкусу как Бахусу так и нам. Давно почивший бог решил таки ниспослать нам благостное пищеварение и великую силу для новых свершений.
Выползли во двор. Встретили знакомых и друзей и попали на чей-то день рождения. Скорее всего это был один (или одна?) из знакомых Длинного. Отказаться от «пары тостов» мы не смогли – за рождение, за встречу, за любовь, за родителей, за…
Скрипела чья-то старая кровать, стонала именинница, доносились звуки рвоты из туалета и гогот пьяных мало знакомых голосов с кухни.
Сизиф снова оступился и отпустил свой камень с горы. Моя голова с утра была похожа на этот камень, который никак не мог остановиться и всё гулко ударялся о землю и отскакивал, отскакивал, отскакивал…
Кончились сигареты…