Глава 11. Потому что никогда.
В срок Эди отвезла дискету с текстом романа в издательство. Анна встретила ее, поинтересовалась, как развивается ребенок, сказала, что ей лично последние главы книги очень понравились, она прямо плакала. Эди отсылала их ей по электронке.
- Теперь редакторы прочитают, и будем готовить издание. Кстати, Эди, - Анна посмотрела на Эди слегка смущенно, - а эта книга ...она биографическая?
- Отчасти, - сказала Эди.
Анна больше ничего не спросила. Побоялась, наверное. И смотрела, почему - то на Эди с жалостью. Хотя на Эди были брюки для беременных, сшитые по специальному заказу в шикарном столичном ателье, а на плечах у нее висела новая норка - теперь уже светлая. На самой же Анне был свитерок из секонд - хэнда.
- А когда книга будет издана? - спросила Эди. - Дело в том, что мне уже через полтора месяца в Москву ехать, в клинику.
- Созвонимся, Эди. До того времени вряд ли успеем. Надо все детали продумать: формат, набор, иллюстрации, обложку...
- Я, конечно, мало что в этом понимаю...
Эди проехалась еще по магазинам, купила кое - какие вещи себе и ребенку, и Валентин повез ее домой. Уже в Качалове у Эди зазвонил мобильник. Мэл.
- Алло, Мэл? - спросила она. Ответил вдруг мужской голос:
- Эди, это Саня. Мэл сильно плачет, попросила, чтобы я тебе позвонил.
- Что случилось?
- У нас новости плохие. Мы сделали УЗИ. У нее поперечное предлежание.
- Что это такое?
- Ребенок лежит поперек. Она не сможет сама родить.
- Это не так страшно! - крикнула Мэл.- Не волнуйтесь зря! Сделают кесарево, и все! Запиши адрес моей клиники, и поезжайте завтра туда. Они запишут ее, и в срок родов сделают операцию! Саня! Я сейчас закажу вам на завтра прием!
Она позвонила Боке, он был как раз в Москве.
- Борька! Ты сильно занят?
- Приеду завтра.
- Борька, съезди в мою клинику и запиши мою подругу завтра на прием. К моему профессору. Слышишь? Заплати сам, они потом отдадут. Запиши не на очень рано, они в Подмосковье живут.
- Как скажешь, Королева. А что за баба?
- Запиши имя, а то забудешь: Мэл Дорецкая.
- А, эта, - презрительно сказал Бока, - на всю голову простуженная?
- Запиши ее, Борька! Ей кесарево будет нужно. У нее ребенок поперек лежит.
- Меньше надо было колоться!
- Борька! - заорала Эди. - Не мотай мне нервы, а!
Он позвонил через час. Все, записал. На три часа дня.
- А у них денег - то хватит на такую клинику? Или мне и дальше этих нариков спонсировать?
- У нее денег больше, чем у тебя, - сказала Эди. И отключилась от него. Надо было Сане позвонить.
"Эдька, я купил мотоцикл! Правда, не новый, но у меня есть друг в автосервисе, он его слегка подшаманил, бегает прекрасно. Часть денег я бабушке отдал на хозяйство. За картины заплатили хорошо. Хочешь, я напишу картину для тебя? Какой ты хочешь сюжет - печальный, веселый, а может, фэнтези? Когда мы увидимся? Я никак не могу вспомнить, где я видел тебя. Но точно, видел. У меня сильная память на лица, но очень плохая на события."
Эди посидела, подумала и вдруг написала:"Не раньше февраля. Но в феврале - точно. Обещаю!!!" И прицепила к письму первые главы своей книги. Те, что читал когда - то Антон.
"А почему в феврале? Ты окутана тайной, Эди! Я думаю о тебе день и ночь. Мне кажется, ты и есть мое зеркальное отражение. Я ни с кем не переписываюсь, кроме тебя. Почему тебе нельзя позвонить? Почему тебя нельзя увидеть? Почему ты не хочешь войти в мою реальность?
А ты, вообще, есть на этом свете? Может, ты виртуальное существо? Компьютерный эльф?"
" Я существую, Макс. У меня нет тайн от тебя. Это то, чего я не хочу говорить тебе пока. Потому что ты мне дороже многих моих близких. И я не хочу повергнуть тебя в черноту и мрак. Я пока во мраке. У меня нет пока экшна. Но я стараюсь. Я приобрела веру в любовь, когда увидела твою фотографию.
Подожди немножко, милый мой!"
Два костюма - из джерси, красный, и из фланели, темно - голубой. Оба сшиты на заказ. Три рубашки с кружевом ручной работы. Сапожки из замши, тоже сделанные на заказ, поскольку у Эди опухали сильно ступни.
- Нормально?
- Нормально, - равнодушно сказала Эди.
- Профессор сказал, что за компом сидеть вредно.
- А если бы я на работу ходила? - спросила Эди, глядя не на Боку, а в окно. За окном уже летел снег. Занесло всю грязь. Можно будет гулять. И она придумала - закажу Максу картину со снегом! Ей хотелось посмотреть, как он видит снег. Что есть на свете волшебнее снега!
Они ужинали, Эди жевала все без аппетита, лишь бы съесть. Выпила горсть каких - то специальных витаминов, которые ей тоже привозили из Москвы.
Таня убрала посуду и ушла к себе домой. Пошли спать.
- Эдька, твои Чудные не звонили?
- Звонили. Все хорошо, записали Мэл на операцию. Будет лежать в одно время со мной.
- Во, видишь, не скучно будет. Ну, я тебе там DVD поставлю, чтоб кино смотреть.
Эди промолчала.
- Эдька! Я дома не был две недели! Ты бы хоть это... минетик организовала, если так нельзя!
"Нарочно спросил про Мэл. Он - мне. Значит, я должна ему. Правила конкубината. Как же я это терплю, черти, дьяволы?"
Макс начал картину со снегом, как просила Эди. Снег получился у него и хрустящий, и пушистый, и неестественный - сиреневый, с искрами. По снегу бежала лисица. Над снегом в темно - синем небе качалась белая луна.
- Офигенно! - воскликнул Лёлик. - Эту еще дороже купят. Она такая ...сюрреализм плюс романтика!
- Эту не продам. Эту для девушки делаю, с которой общаюсь по Инету.
- Красивая? - спросил Лёлик.
Макс показал ему фотку в компьютере.
- Отпадная герла! - воскликнул Лёлик. - И как у тебя с ней? Встречаешься?
- Нет, - сказал Макс. - Пишу уже полгода ей, а ни разу не видел в реале.
Лёлик послушал про странную девушку, которой нельзя звонить, которая очень хочет видеть Макса, но не может, и даже присвистнул:
- Ну, ты лох, Макс! Качалово - это же рядом отсюдова! Садись в мою тачку, и погнали!
- Прямо сейчас? - поразился Макс.
- А что? Я всегда так делаю. Прикинь, у меня была лавер - она сейчас книжки пишет, Мэл Дорецкая. Такая герла была! Но не срослось.
- Я знаю. Я читал. Я тоже с ней встречался один раз, мимолетом.
- Ну, поехали! - снова потребовал Лёлик, и уже куртку начал напяливать.
- Подожди, ну так же нельзя! - запросил пощады Макс. - Во - первых, я не знаю, где она там живет.
- Макс. Ты настоящий лошок, ей - богу! Ну, деревня же там! В деревне все друг друга знают! Возьми фотку с собой и погнали. Первый же тракторист тебе покажет ее дом.
- Она же просила - не раньше февраля! А если ее дома нет? Если уехала?
- Повернем домой, делов - то, блин!
Поехали. Был легкий снегопад, беззвучно скользили "дворники" по стеклу. Впереди были леса и голые белые поля. Иногда Лёлик тормозил и спрашивал у прохожих, правильно ли едет. Домчали за полчаса.
- Я не буду с этой фоткой ходить по деревне и позориться, - сказал Макс.
- Дай мне, - приказал Лёлик, - я дурак, мне все равно! Эй, мужик, стой! Скажи, здесь живет такая девушка?
- Живет, - сказал мужик, глянув мельком. И поспешил от Лёлика, как от холеры.
- Эй, а где? - крикнул Лёлик.
- Там! - крикнул мужик и показал куда - то налево. - Здоровый такой особняк!
- Слышишь? - спросил Лёлик. - В особняке живет. Богатая невеста!
И засмеялся. А Максу было страшно, не по себе, совершенно, как в тот день, когда Вика попрощалась с ним, и накатило временное безумие.
- Лёлик, - сказал он, - давай не поедем! Давай!
Лёлик уже ехал уверенно влево.
- Ага! Вот оно!
Они вылезли из четверки, и Лёлик сказал:
- Ну, ни фига себе домик!
Вокруг коттеджа стоял бетонный забор. Ворота - бронированные. Лёлик нажал кнопку, и во дворе завыл сигнал, залаяли собаки. Открылось окошко.
- Вы к кому? - спросил подбежавший на сигнал парень с какой - то патологией в лице. То ли ассимметрия, то ли заживший ожог.
Лёлик опять показал фотку.
- К ней.
- Дай сюда, - сказал парень. Отобрал через окошко фотку и смотался вместе с ней.
- Слушай, тут военная база, что ли? - спросил Лёлик.
- Поехали отсюда, - проговорил Макс, глаза у которого уже стали отчаянные, чужие. Но тут ворота открылись, и перед друзьями стояли уже двое. Первый, с патологией на роже, и второй - здоровый лоб, без патологии, но и без тени интеллекта на лице.
- Кто из вас к ней? - спросил здоровый. Хозяин, понятное дело, на шее - золотая цепь в палец толщиной.
- Оба, - сказал Лёлик.
- Я, - тихо проговорил Макс.
- А ты кто такой? Откуда это взял?
- Ниоткуда, - ответил Макс, - пошли, Лёлик!
- Стоять, падла! - заорал хозяин.
А холуй его с патологической рожей выхватил пистолет и выстрелил прямо у ног Лёлика.
От этого выстрела у Макса точно в голове выстрелило, он вдруг все понял, а потом увидел двух женщин, шедших к воротам со стороны деревенской улицы. Одна была одета попроще, и лицом попроще, а вторая, в светлой норке, была Она Самая. Эди. Незнакомка с младенцем. И она же - Девушка из Ночных Грез. И понял, почему в феврале. Потому что у нее был живот, который уже в шубе не помещался. Она спросила:
- Вы чего тут такое делаете, а?
И он узнал голос, который беседовал с ним по ночам по телефону. Обернулся. Эди побледнела мертвенно.
Бока показал ей фотку.
- Откуда она у этих мудаков?
- Не знаю, - пробормотала она.
Он сощурил глаза таким манером, который она больше всего боялась и ненавидела.
- Не знаешь? Вы оба тоже не знаете?
Валентин между тем шагнул к открытой четверке Лёлика и стал рыться кругом, от салона до багажника.
- Ничего нет, - сказал он Боке.
- Ну, чё, - спросил Бока, - колоться будем, ребятки? Или будем к вам меры принимать? Валентин, ты отведи их в гараж. Я сейчас позвоню, кому надо.
- Не надо, - сказала Эди, - отпусти их. Это я послала фотку в издательство. В "Северные зори"... Они хотели поместить ее в моей книжке. Я просто испугалась, Боря. Я их никогда не видела. Их, наверное, Анна прислала, Боря.
Как ей в голову пришло это издательство, она сама не знала. Ее трясло. А Макс посмотрел смело на Боку и сказал:
- Я буду делать иллюстрации к книге Эди. И мне надо обработать фотографию в фотошопе. Она не очень качественная. Я здесь рядом был в гостях, решил заехать...
- Пошли, - сказал Бока, - идите оба. Щас позвоним в ваше сраное издательство.
Эди смотрела на Макса, и в ее глазах он увидел сразу миллион смертей. Она не знала. Она не знала, что он, правда, работал в "Северных зорях". Она уже как бы видела его смерть наяву.
- Дай мобильник, - приказал Бока Эди в прихожей. Она дала, а сама бессильно села на диван. Прямо в шубе.
- Алло! Это Анна? А это Панин Борис. Да. Муж Эди. Анна, тебе Эдька посылала какие - либо фотки?
Аннушка помедлила. А потом - Эди услышала, что она говорит медленно, видимо, пытаясь понять на ходу:
- Да, только не мне, а иллюстраторам ...а что такое случилось?
Аннушка читала книгу Эди. А Бока даже не спросил ни разу, о чем эта книга. Поэтому Аннушка знала, кто он такой. И спасала Эди, сама не зная от чего.
Бока прикрыл мобильник рукой. И спросил Макса:
- Тебя как зовут?
- Максим Волков, - спокойно сказал Макс.
- Анна, а такой иллюстратор Волков у тебя есть?
- Есть, - ответила Аннушка, - дизайнер и иллюстратор.
- Спасибо, больше ниче не надо.
Бока бросил мобильник Эди на колени. Эди, вся помертвевшая, смотрела на Макса. Максим Волков? Так не бывает!
Она невольно посмотрела на "Девушку из Ночных Грез", которая висела напротив. Макс тоже туда посмотрел. Краем глаза.
- Ну, и что тебе надо было, дизайнер херов? - спросил Бока. - Другую фотку, что ли, дать? Иди, бери, их вон пять альбомов. И вали отсюда! Берут же таких тупых в издательства!
Макс фотку взять не успел. Эди вдруг согнулась к коленям и со стоном стиснула зубы.
- Ты чего? - спросил Бока.
- Воды, кажется, отошли! Напугал до полусмерти, придурок! До Москвы не успею доехать...а еще полмесяца до срока!
Валентин привез профессора только в полночь, к тому времени Эди уже успела родить в обыкновенной районной больнице, и ребенка поместили в кювез. Кювез был плохой, но из клиники вместе с профессором доставили какой - то супернавороченный. Вес у мальчика был хороший, но оказались проблемы с дыханием.
- Это нормализуется, - сказал профессор. - Опасности никакой нет. Ребеночек сильный, справится. И мамочка в порядке. Если что, вызовете меня. Здесь им неплохо, а транспортировать ребенка не советую.
Эди лежала в отдельной палате, ей привезли из дома кровать, DVD, даже холодильник, набитый всяческой снедью. Снедью снабжали и весь персонал, поэтому персонал просто на цырлах бегал.
- А пацан на тебя похож, - сказал Бока, глядя через стекло кювеза, - честно! Ничего от меня нету. Ты чего молчишь, Эди?
- Я с тобой не разговариваю, - сказала она, глядя в потолок.
- Ну, ладно тебе, котик! - сказал он примирительно. - Прости, чуть вышел из себя. Больше не повторится.
- Больше уже некуда. Все, отстань от меня, я спать хочу.
И она отвернулась лицом к стене.
Назавтра притащились всяческие родичи и друзья с подарками. Подарков было море, но Эди не смотрела толком ни на что. Ей было холодно и страшно пусто. Теперь Максим все видел. Он пришел к ней из сна, в сон и уйдет. Зачем ему такие траблы?
Ничего не будет. Ничего больше никогда не будет. Эди проваливалась в сон, пустой и черный. И не хотела просыпаться совсем.
На пятые сутки ребенка из кювеза освободили. До этого времени Эди его не кормила, теперь же попыталась, но молока не было ни капли. До родов оно уже было, уже выдавливалось, а теперь пропало. Эди кормила самыми дорогими смесями. И держала потом ребенка долго у себя в постели. Смотрела, как он засыпает, как просыпается, как глядит на нее бессмысленными глазками. Он и правда, вышел точь - в - точь в нее. Волосы довольно длинные и светлые. Носик точеный. Скулы высокие. Изящно вырезанные губки. А когда Эди увидела, что у него за ухом родинка, как у нее, и над левой бровью родинка, как у нее, она даже засмеялась злорадно:
- Хрен вам в дышло, Панины! Мой сынок, а не ваш!
На шестые сутки пришел Антон. Эди аж рот разинула от удивления:
- Ты как сюда попал?! Там же у меня охрана сидит!
- Ну, - засмеялся Антон, - он внизу сидит, а я сказал - к Майе Алексеевне, я классный руководитель ее сына... Я даже не соврал. Она меня и пустила.
- Быстро уходи! - приказала Эди.
Антон махнул рукой и преспокойно сел на кровать в ногах у Эди:
- Сейчас подарок тебе отдам и уйду.
И протянул ей маленькую книжечку, затрепанную, старую. С заголовком "Поэзия Средневековья".
- Это редкая книжечка, у нее тираж был всего 10 тысяч по СССР. Там мой любимый поэт есть, Франсуа Вийон. Тебе понравится.
- Спасибо, - сказала Эди и положила книжку на сердце, - самый классный подарок.
- А Борька сегодня, мне сказали, на авторынок поехал, за иномаркой для тебя.
- Хоть бы он по дороге разбился, - спокойно сказала Эди.
- Можно я на мальчика посмотрю? - спросил Антон. - Я не буду близко подходить.
- Да подходи, - разрешила Эди, - его и так вся братва по рукам вчера таскала!
- На тебя похож! - воскликнул Антон. - Надо же! Такой маленький, а уже видно, что похож...
Помолчал и спросил:
- Эди... а он не мой?
- Антон, какой ты глупый! Мы расстались с тобой в начале марта. А я его зачала в конце мая.
- Ну, да, - сказал Антон, - я не понимаю в этом. Мне сказали, что ты не доносила, я подумал...
- Нет, Антон. Хотя, конечно, жаль. У тебя генетика лучше. Ты чего, Антон? Ты плачешь, что ли? Ты иди домой, не мотай мне нервы... и так измотанные.
Эди позвонила Мэл только на десятые сутки после родов. Мэл уже лежала в клинике перед операцией и удивлялась, почему Эди там все нет и нет.
- А я уже родила. Здесь. Получилось раньше срока и стремительно.
- Ну, ты в порядке? У тебя какой - то голос странненький.
- В порядке, - сказала Эди.
- И мальчик в порядке?
- Да все окей.
- Сколько вес?
- Сейчас уже почти четыре. А родился - три двести. Он, вообще, большой. Но похож на меня.
- Ну, слава богу! - Мэл засмеялась. - А как назвали?
- А я и не знаю, - ответила Эди рассеянно.
- Эди... ты правда, в порядке, а, Эди?!
Только из - за этого Эди впервые с Бокой сама заговорила. До этого времени упорно молчала.
- Ты мальчика - то записал?
- Да, - быстро сказал он, - конечно. На второй же день записал. Назвал - Виктор. Ну, типа, Витек.
- Понятно, - сказала Эди.
- Ну, ты ж так хотела!
- Да? - опять рассеянно сказала Эди. - А я и забыла...
Майя, докторша, сказала ей - это пройдет, это послеродовая депрессия, у всех бывает!
- Скоро мы вас выпишем. Уже все в порядке. Я бы давно выписала, да ваш профессор все страхуется. Завтра Борис его привезет, и тогда, наверное, поедете домой!
- Лучше бы я еще пару лет тут полежала, - сказала Эди, глядя в угол. Докторша посмотрела на нее испуганно.
Приехала Таня. Привезла свежеприготовленный обед: рагу из овощей, пирожки с грибами, салатик. Эди ничего не хотела есть. Вообще, после родов она стала весить меньше, чем до беременности. Кожа да кости.
- Я тебе привезла лак для ногтей, всю косметику, скоро же домой, - сказала Таня, - давай, ешь, пока горячее. Я Валентина гнала со всей дури, чтоб обед не остыл.
- Я не хочу ничего, Танюшка.
- Дома такая гульба была! - стала рассказывать Таня. - Три дня колобродили. Пяточки обмывали. Андрюха этот долбанутый в ванной внизу раковину разбил. Но уже поменяли. Домой приедешь, фейерверк будет. Правда! Инка обиделась на Виталика - он ей фейерверки не заказывал.
- Ну их всех, Тань, - сказала Эди, - мне Аннушка не звонила?
- Звонила. Сказала, сама приедет, привезет какой - то макет.
- А, - безучастно сказала Эди.
- На, - вдруг сказала Таня, и достала из кармана клочок бумаги. Эди посмотрела. Какой - то телефонный номер. Мобильный. Без имени.
- Это что такое?
- А тот мальчик тебе передал. Который с фоткой приезжал тогда ... Он, когда уходил, взял из кармана какой - то листок, написал и мне сунул. Молча. Ну, я поняла, что это же не мне.
Эди перевернула листок. Товарный чек из магазина, мятый, старый.
- Танюшка! И ты Борьку не побоялась, передала это мне?
Танька сделала презрительное лицо.
- А чё мне Борьку - то этого бояться? Я с ним в школе училась с первого по восьмой класс! Дралась с ним каждый день. Персона прям какая, двоечник бывший!
Эди засмеялась от души. Положила чек с номером в Антонову книжку. И сказала:
- Давай, правда, поем, пока не остыло!
Вечером она набрала этот номер.
- Привет. Это Эди.
- Эди! - тихо проговорил он. - А я так за тебя боялся... как ты? Как ребенок?
- Все хорошо, Максим.
Она не знала, что говорить, а он говорил. Быстро так, взахлеб, как не говорил, когда звонил ей по ночам. Спросил, кто у нее родился. Спросил, не было ей из -за него еще каких - нибудь неприятностей. Сказал, что дописал картину со снегом. И потом сказал то, чего Эди больше всего боялась.
- Я люблю тебя. Я тебя искал всю жизнь. Я это понимал, еще когда звонил тебе по ночам, только подсознательно. Мне казалось, я люблю Вику. А любил я тебя.
Эди молчала.
- Эди! Ты слушаешь?
- Да.
- Когда мы увидимся? Я могу осторожно подъехать. Я не буду к тебе домой приходить.
Эди молчала.
- Эди, так когда?
- Никогда.
- Почему?
- Потому что никогда.
Она отключилась. И не отвечала, сколько бы он не звонил. Плакать она почему - то не могла. Внутри как будто все заржавело.
Рано утром позвонила Мэл. Только это была не Мэл, а опять с ее телефона Саня:
- Поздравь нас, вчера прокесарили Мэлку.
- Нормально все? - спросила Эди. Она сидела в кровати с Витькой на руках и смотрела в окно на падающий снег.
- Прекрасно просто. Девочка пищит. Мэлка спит. Я сижу, ее рисую. Она такая прикольная во сне, лохматая.
Эди засмеялась. Смеяться у нее получалось.
- А как вы девочку назовете?
- Не поверишь. Александра. Она на меня похожа, волосы темные, вверх торчат, такой хаер, как у панка! Слушай, после операции всегда долго спят?
- Думаю, да. Там же наркоз.
- А я сам Сашке пуповину перерезал, прикинь!
- Ты прям на операциии был, что ли?
- Нет, меня только в конце пустили. Ради пуповины. Мы так с Мэл договорились.
Эди вздохнула. Потом снова засмеялась, но уже неестественным смехом.
Домой ехали уже на новой Ауди, с какими - то цветами, на которые Эди даже не смотрела, с видеокамерой. Эди сидела в машине и глядела куда - то на снег. И так до самого дома. Дома было застолье с родичами с той и с другой стороны. Эди выпила фужер шампанского и продолжала сидеть молча, не улыбалась, не ела ничего.
- Чего это она какая - то странная, как прибабахнутая? - спросила тихонько Инка у Боки.
- Профессор сказал - это пройдет. У некоторых баб от родов малость крышняк срывает, но не надолго.
- Я пойду спать, - сказала Эди гостям. - Вы тут гуляйте без меня. А я спать хочу.
Пошла наверх, забрала Витьку из колыбели под пологом в детской, унесла к себе в спальню, как нянька не уговаривала, уснула вместе с ним.