Электровоз негромко загудел , и поезд сбавил ход. Единственный пассажир литерного вагона поставил чашку кофе на стол и взглянул в окно . В излучине тихой реки уютно светилась огнями деревушка , и можно было расслышать , как мудрые дворовые собаки негромким лаем приветствуют первые вечерние звезды. Пурпурные облака медленно поднимались навстречу черному небу , и последний отраженный от них луч солнца ласково мелькнул в темной заводи. Мужчина посмотрел вдаль .Там над рекой серой громадой стоял лес , и по поросшим мхом тропинкам спешили домой деревенские дети.
Вечерело.
Где –то чуть слышно прозвенел колокольчик . Р. оторвался от окна и посмотрел на маленький телефон , лежащий на краю стола .Он не ждал звонка , однако колокольчик продолжал звенеть , и Р. все же снял трубку.
- Да. – произнес он неуверенно.
- Где ж ты запропал ? - грустный женский голос показался ему знакомым.
- Я уже еду ,- ответил Р. – домой.
Он сразу же понял .что обознался , что здесь никакие голоса , говорящие на родном языке , не могут быть ему знакомы. Все, кого он оставил тут много лет назад , либо уже умерли , либо уверены , что и сам он исчез , потерялся в неведомых краях , и разве может один человек ждать другого так долго – годы , десятилетия , почти вечность.
Вероятно , женщина тоже поняла ,что ошиблась . В трубке раздались короткие гудки , и снова только мерный стук колес нарушал тишину поздних сумерек.
Р. покинул Родину много лет назад. Так было нужно , долг заставлял забыть свое имя , свой дом , свой язык , всех , с кем дружил и кого любил. Иногда ему было страшно , когда черная тоска комом подступала к горлу , иногда казалось , что он и на самом деле лишь тот , за кого себя выдает , а спрятанные в глубине памяти воспоминания о детстве , белых сугробах , заливистом девичьем смехе , бое курантов – не более чем легенда , придуманная им самим для себя.
Теперь он возвращался . Для временного жительства ему определили уединенный дом в сельском захолустье . Здесь , окруженный заботами немногочисленного преданного персонала , он должен был отдохнуть и ждать награды , которая , как ему намекнули , станет достойной платой за жизнь , целиком отданную Родине , и поразит его своей щедростью .
Поезд остановился у маленького полустанка . Молчаливый молодой человек принял у Р. дорожный саквояж и распахнул перед ним заднюю дверь черного автомобиля . Дорога петляла по лесу . Мхи нависали над колеей , а кроны сосен закрывали небо . Через полчаса пути лес немного расступился , и машина подъехала к двухэтажному дому . Посреди громады леса он казался особенно уютным , каждое окошко манило неярким светом , а над крышей вился дымок . Молодой человек занес саквояж в холл и удалился . Р. подошел к потрескивающему камину и протянул руки к огню .Несколько минут он стоял , слушая как воздух шумит в дымоходе . Больше не нужно никуда спешить , больше не нужно оглядываться, больше не нужно бояться выдать себя неосторожным словом или жестом …
- Здравствуйте , - услышал он у себя за спиной , - с прибытием вас.
Р. обернулся и увидел немолодую женщину в переднике.
- Спасибо , - ответил он .
Женщина , казалось , была смущена .
- Ваша комната наверх . Там же кабинет и библиотека . Здесь гостиная , столовая … - она заученно произносила текст , и у Р. крепло ощущение , что она боится поднять на него глаза . Он усмехнулся . Еще в Москве он заметил , что многие сотрудники воспринимают его почти мифическим героем , вырвавшимся из плена древних преданий . « Как ? Разве он еще жив ?» - чуть не ежедневно слышал Р. у себя за спиной . Видимо и здешняя хозяйка не знает , как вести себя с ожившей легендой , не догадываясь , насколько он и впрямь близок к грани , сколько сил и здоровья оставлено ТАМ и как ему хочется покоя.
- Спасибо , - повторил Р.
Женщина опять замялась.
- Вы подниметесь к себе ? Или хотите сначала поужинать ?
- Нет , я не голоден . Мои вещи уже наверху ?
- Конечно , - ответила она .
- В таком случае на сегодня вы свободны , - сказал Р. и повернулся к камину.
Женщина кивнула и пошла к двери .
- Да , кстати , - остановил ее Р. , - мы с вами даже не познакомились . Вас как величать ?
- Истомина Валентина Петровна , - ответила она и неловко кивнула головой .
- Ну а меня вы , наверное ,знаете .
Валентина Петровна опять кивнула и быстро вышла.
Через несколько минут Р. поднялся к себе и не спеша осмотрел новое жилище , приятно удивляясь тому , с каким вниманием к его пристрастиям и привычкам подобраны книги и мебель .
Переодевшись и закурив сигарету ,он долго стоял у открытого окна , за которым чернел и угадывалась сонная река . Чуть слышно стрекотали кузнечики .
- Где ж ты запропал , - тихо прошептал Р. и усмехнулся , - где же …
Ветер прошелестел верхушками деревьев , и первый желтый лист тихо скользнул на подоконник .
Проснувшись чуть позже обычного от пения птиц , названия которых стерлись из памяти , Р. еще несколько минут обдумывал , чем он займется сегодня . Ему пришлось признаться себе , что он не вполне представляет существования без четко поставленной задачи , цель исполнения которой пусть и не ясна , но явно служит делу сокрушения врагов Родины , делу высокому и благородному . Бывали периоды – иногда они длились годами – когда условия его работы не позволяли связаться с Центром , но и тогда ожидание приказа казалось исполненным смысла . Рано или поздно , Р. знал это , невидимые знаки заставят стряхнуть сонное оцепенение , и два –три слова , сказанные случайному попутчику в метро , перевернут судьбы мира .
Но теперь …Теперь все было иначе . Знаки проступили явно и поведали , что он проиграл . Проиграл ? Нет ! Конечно , выиграл , но выиграв - выбывает из игры . Не нужно считать это поражением .
Р. вздохнул и начал одеваться.
Может быть стоило уйти раньше ? У него была такая возможность . Не раз
и не два ему предлагали вернуться , суля хорошую должность в Центре ,но что-то (как трудно признаться , что это был азарт ) мешало , гнало дальше , выше . Казалось , еще немного и непостижимая логика поступков людей и целых народов станет для него открытой книгой . Лишь бы читать ее ему – человеку без имени и Родины – было бы не слишком скучно.
Холл первого этажа был залит теплым светом , пробивавшемся сквозь листву . Валентина Петровна , уже ожидавшая Р. , поздоровалась с ним и жестом пригласила в столовую .
- Вы вчера не сделали никаких распоряжений относительно завтрака , - затараторила она , - и мы …
- Я непритязателен в еде , - остановил ее Р.
- Мы старались , - Валентина Петровна смущенно улыбнулась .
Завтрак на самом деле был неплох .Раздражала лишь сама Валентина Петровна , застывшая с кофейником в метре от стола да молодой человек , маячивший в дверях . « Из Конторы, » - профессионально распознал Р. , - «Только зачем ? Охраняют ? Боятся , что убегу ?». Он усмехнулся .
Выпив кофе (едва он успевал сделать глоток , как Валентина Петровна доливала чашку чуть не до краев ; это было как-то «по-деревенски» , но обижать женщину не хотелось ) , Р. объявил , что хочет прогуляться по окрестностям . Молодой человек предложил себя в спутники , но когда Р. отказался , навязываться не стал .
Окрестные луга зеленели вовсю , но лес уже жил предчувствием осени . Немного пройдясь вдоль прохладной реки , Р. свернул на тропинку , петлявшую среди высоких сосен . Он не знал , насколько далеко тянется лес , и шагал чуть настороженно , боясь за очередным поворотом наткнуться на деревеньку или – Боже упаси – семейный пикник . Но кроны над головой смыкались все гуще , а дорожка становилась все мене различимой среди серых мхов .
Сколько лет он мечтал о такой прогулке ! Прозрачный сосновый лес снился ему ночами , так отчего же теперь комом к горлу подкатывает тоска . Или это не тоска вовсе – ему ли не знать этого сжигающего чувства , ему ли не уметь с ним бороться . Тогда отчего так грустно шагать по этому лесу – такому родному , такому … «Безразличному!» - понял Р. ,- « Я теперь никому не интересен . Блудный сын вернулся домой , он обласкан , согрет – и забыт ».
Тропинка поднималась на холм . Лес стал реже . На самой вершине Р. остановился и закурил , но тут же понял , что курение не доставляет никакого удовольствия , и выбросил сигарету .
« А может быть - не забыт ? Эта награда , о которой все так явно намекают – чем это могло бы быть? Некий высокий , высочайший предел ? Конечный пункт , само название которого и вымолвить не хватит смелости ?»
И быть может именно сейчас ему необходимо пожить в уединении , вдумчиво и честно припомнив все вехи своей жизни перед столь высоким назначением ?
Р. вытащил еще одну сигарету . Теперь она не казалась безвкусной . Постояв еще несколько минут посреди пустоши , он двинулся обратно .
Он почему-то спешил , будто в домике на опушке его ждали важные дела .
Но природе вокруг было явно не до них , и когда тропинка запетляла между сосен , Р. сбавил шаг , словно испугавшись звенящей тишины леса.
Видимо дома его никто не ждал так рано . Навстречу скользнула запыхавшаяся Валентина Петровна , но Р. жестом остановил ее и поднялся к себе . Пробежав глазами по книжным полкам , он наобум вытащил тяжеленный том какого-то римского автора и , усевшись в кресло у открытого окна , начал читать с середины книги .
« Этот медлительный смертный век – только пролог к лучшей и долгой жизни . Как девять месяцев прячет нас материнская утроба , Приготовляя , однако , жить не в ней , а в другом месте , так за весь срок , что простирается от младенчества до старости , мы зреем для нового рождения . Нас ждет новое появление на свет и новый порядок вещей . А без такого промежутка нам не выдержать неба .»
« Боже , - подумал Р. , - кто говорит со мной ?» Внезапно ему представилось , что никакого нового назначения и вовсе не будет , и обещанная награда – это высший божественный покой в окружении близких друзей и любящих учеников . Но где они - эти друзья и ученики ? Не их ли голоса пели в трубке – « Где ж ты запропал ?» Где ждут его ?
« И теперь взлети отсюда , насколько можешь ; привязывайся к самым дорогим и близким не больше , чем чужой человек ; уже здесь помышляя о более высоком и величавом . Когда-нибудь перед тобой откроются тайны природы , рассеется этот туман и отовсюду ударит в глаза яркий свет .»
Холодный , одинокий свет – разве не такой же окружал его столько лет на чужбине . Разве не снится он теперь по ночам ? И разве не о нем он тоскует сейчас – боясь признаться в этом самому , пытаясь искать мелочного смысла . Новый свет будет стократ прекраснее и ярче , и нужно только немного подождать , когда душа , вдоволь наигравшись , успокоится , и он будет готов.
Он устал бредить бытием . Здесь , в глуши , оно сползет с него , как старая растрескавшаяся кожа , Родина отсалютует ему , и горний предел явится плодородной равниной .
Он положил книгу на подоконник и посмотрел вдаль . Солнечный луч , прорвавшись сквозь прорехи в облаках , скользнул по опушке и вновь спрятался за тучи .
Р. вздохнул и стал спускаться в столовую .
Жизнь текла размеренно , подчиняясь будто раз и навсегда заведенному порядку. Каждое утро после завтрака , сопровождающегося вялой беседой с Валентиной Петровной , Р. уходил гулять по окрестностям . К обеду он возвращался , читал или копался в своих бумагах . Пробовал , было , диктовать воспоминания ( на пороге бесшумно возникал молодой человек с блокнотом в руках ) , но скоро понял , что казавшиеся прежде шедеврами оперативной работы вербовки и «акции» - не более чем призрачная суета мира , который он уже почти готов покинуть . Р . твердо знал , что отдал Родине все , что мог отдать , и какой смысл сосредотачиваться на деталях . Будущие поколения найдут свой , неповторимый путь , а слепое следование его методам приведет лишь к косности и штампам .
Вечерами он сидел внизу , за столиком у камина , неспешно потягивая коньяк и глядя на огонь . Как-то само собой сложилось , что Валентина Петровна постоянно была рядом , делая вид . что читает книгу . Не раз Р . ловил на себе ее взгляд , но от предложения составить ему компанию она неизменно отказывалась , пряча глаза и тихо неуверенно повторяя : «мне не положено». Он не настаивал .
Ночи становились все холоднее . Заунывно пел ветер , и собачий лай пугал безнадежностью .
«А что если там , за гранью – лишь черная мгла ? Пространство без единого огонька , без единой родной души , без надежды на прощение ?»
Всю сознательную жизнь Р. был атеистом , и теперь , перед пределом , который сам себе поставил , не мог принять горделивую логику веры .
«Нет , нет , это невозможно ! Скорее тьма здесь !Там же ждет божественный свет , и друзья за общим столом уже готовы ко встрече , и женщина , уставшая ждать , снова произнесет – «Где ж ты запропал ?»
Он усмехнулся .
- Вы что-то сказали , - спросила Валентина Петровна .
Р. оторвал взгляд от огня и взглянул на нее . Поникшие плечи , усталый взгляд , тихий голос . Как безжалостно время играет с людьми , как страшно задержаться здесь даже на один лишний миг .
Он покачал головой .
- Вы меня совсем не помните ? – грустно сказала Валентина Петровна .
Р. присмотрелся внимательнее . Бой курантов , голубые ели , радостная чистая мелодия … Безбрежное небо .
- Нет , -ответил он , -нет .
Лес умирал . Сосны стали выше , их стволы уже не скрывала зелень подлеска , а вместо теплого мягкого мха сухая корка льда сковала землю . Стоя на голой вершине холма , Р. запрокинул голову и взглянул в черное небо .Холодные огоньки звезд нетерпеливо мерцали .
Больше он не вернется сюда . Пряничный домик у подножия будет его последним пристанищем , и кто знает , может быть уже сегодня этот тусклый мир станет всего лишь воспоминанием .
Р. вздохнул и стал спускаться .
Весь двор был забит машинами , а в холле было раздражающе многолюдно.
- Как хорошо , что вы уже вернулись , - безликий молодой человек спешил ему навстречу , - раздевайтесь , пожалуйста . Подъехал Василий Васильевич . Вас ждут .
За спиной подобострастно шушукались .
Р. удивленно обвел глазами помещение и сняв пальто прошел за молодым человеком в зал .
Василия Васильевич сиял как рождественская елка .
- Дорогой вы наш , - от обилия генеральских мундиров рябило в глазах , - дорогой , уважаемый Р. ! Вот , боялись обрадовать раньше времени . Только что пришло подтверждение…
- Те , - Василий Васильевич замешкался , - … препараты , которые вы принимали…
- Что ? – не понял Р.
- … Боялись обрадовать … - повторил Василий Васильевич , - … препараты. Ах ! Я сам в этом ничего не понимаю. В общем, наши Эскулапы подтвердили – после курса тонизирующих , что-ли , жидких … этих … ингридиентов…
- Каких ингридиентов ?
- Да ну их , Гиппократов этих ! Р. , дорогой ! Анализы показали : ты теперь, ты теперь …
Василий Васильевич торжественно обвел глазами зал .
- Бессмертен !
- Как ? – произнес Р.
- Так ! Так дорогой ! Наше правительство , в порядке исключения , в связи с особыми заслугами … Бессмертен ! Бессмертен !
Кто-то начал аплодировать . Р. вздрогнул и пошел к выходу.
- Куда ты , погоди ! – неслось вслед .
Задевая плечами столпившихся в холле людей , Р. подошел к двери и распахнул ее .
Черный ветер ударил больно , зло .