Дорогой друг! Ты никогда не прочтешь это письмо. Разве что тебя занесет на этот сайт, ты случайно наткнешься на меня и поймешь, что я – та самая Люба, с которой вчера у тебя было первое свидание. И второе свидание, если таковое случится, может стать последним. Впрочем. там видно будет.
Вообще-то давно зарекалась не встречаться с молодыми людьми младше себя. Особенно СУЩЕСТВЕННО младше. Но ты так мило смотрел на меня своими карими глазами, и столько просьбы было в них… Все-таки, даже мне не чуждо чувство жалости к братьям нашим меньшим, сиречь мужчинам.
Но письмо я все-таки напишу. Высказаться надо, аж чешется…
Милый мальчик!
Ты находишься в том прекрасном возрасте, когда хочется наброситься на все двуногое женского полу. Это нормально. С точки зрения женщины это иногда, конечно, немного противоестественно – все-таки хочется цветов, шампанского и бесед под луной, но в твоем случае мы будем проходить ускоренный вариант.
Шампанское сразу исключается: отечественную кислятину пить я не собираюсь, а на «Брют» у тебя денег не хватит. Поэтому заменим шампанское портвейном «777». Не Бог весть какая замена, но тебе все равно, а мне можно и юность вспомнить…
Ах, юность, юность… Портвейн в подворотне, секс в подъезде, первые страхи – месячные не идут, первое облегчение – слава те, Господи, пошли!
Долгие беседы под луной сокращаются до пятнадцатиминутного обмена репликами. Романтики в них будет мало, в основном – выяснение, у кого есть свободная хата.
Цветы… да, вот тут, конечно, можно и постараться: иногда собственноручно набранный букет, свистнутый из чьего-нибудь огорода приятнее, чем розы в январе. Но на худой конец сгодится и веник, который ты прячешь за спиной и не знаешь, каким боком мне его сунуть.
Цветы, мой милый мальчик, на первом свидании я приветствую, но в том случае, когда мне их дарят в домашних условиях. Потому что шляться по городу, размахивая букетом, тяжело. И вообще: руки должны быть свободными, чтобы периодически отбиваться от твоих домогательств. Первый поцелуй на первом свидании тоже где-то приятен, но только в завершении оного. А по тебе же видно, что разговаривая со мной, ты «прицеливаешься» и думаешь, где бы поскорей меня зажать. И глядя на твои глаза, уже заполненные гормоном по самое никуда, понимаю, что лучше поцеловаться сразу. Иначе последствия могут быть просто катастрофическими.
Все-таки, иногда я излишне гуманна. Я тоже была студенткой и понимаю, что ветер у тебя в карманах гуляет с громким свистом. Поэтому обойдемся без мороженого и прочих атрибутов псевдоромантических гулянок. Тем более, мороженое я не люблю. Я хищница. Мне положен ресторан, мясо (обязательно с кровью) и вино. Не тот шмурдяк, который вы называете благородным виноградным напитком, а настоящее вино. Урожай 1834 года не требую. Можно 1837. На крайний случай, 1899. Но не позже. Но этого я тебе говорить не буду. Иначе рискую получить на руки труп. Инфаркт миокарда, осложненный спермотоксикозом.
Я понимаю, что сегодня я с тобой пересплю. Не из каких-то эротических побуждений. Сомневаюсь, что ты доставишь мне удовольствие. Из твоих полунамеков можно понять, что у тебя были женщины… Но глядя на твои немного дрожащие руки, делаю вывод, что это дурно поданная реклама. В лучшем случае, я у тебя – вторая. Но если я тебе откажу, хрен знает, в какое чудовище ты потом превратишься.
Был у меня начальник. Очень умный и где-то даже талантливый мужчина пятидесяти лет. Но характер у него… Мама родная! Он всем и всегда пытался доказать. Что лучше него нет никого и быть не может. Именно тогда я предложила законсервировать эту личность и показывать выпускницам школ со словами: «Девоньки! Посмотрите, что бывает с теми мужиками, которым вы не даете, да еще и обламываете». Фрейд у этого начальника был написан на лице крупными буквами.
А ты… Ты тоже честолюбив и где-то даже забавен. Так, как может быть забавен студент-первокурсник, у которого впереди целая жизнь, полная приключений, пьянок в общежитиях, оргий и утренних бодунов в преддверие экзаменов. Дать тебе или не дать – это даже не прихоть, это философский вопрос и ответственность за то, каким ты станешь в будущем.
У тебя будет еще много женщин. Ты симпатичен и обаятелен. Просто пока не созрел до того уровня, когда щенок превращается в матерого волка. Такого же хищника, питающегося кровью, рвущего зубами соперников и выбивающегося в лидеры стаи.
И поэтому я просто беру тебя за руку, прижимаюсь к ней щекой и тихо говорю: «Завтра. Все, что хочешь – завтра».
Я не хочу торопиться. А ты потерпишь сутки.
Хотя бы ради того, чтобы радость была полнее.