Два видения в метро
Сначала Макс немного сомневался по поводу поездки в Москву, но Витька его уговорил. Ехать они будут вместе всю дорогу. Поэтому ни электричка, ни в дальнейшем - метро или маршрутки Максу не страшны. Дело в том, что Макс пару месяцев назад под страшным секретом поведал Витьке о своей дурацкой социофобии. Об этом не знала даже Максова мать. И тем более, не хотелось, чтобы об этом знали чужие.
- А мы там неплохо подработаем, - заверял Витька. - Бэт обо всем договорился. Ты будешь рисовать, я - устанавливать. Хороших бабок срубим.
Предложение Витьки соблазняло: поработать две недели в Москве на изготовлении и установке наружной рекламы. Бэт подкинул эту мысль Витьке, а Бэт вертелся в Москве уже около двух лет. Макс его плохо помнил. Какой - то парень с их двора, несколько постарше. Но Витька - то знал все и всех! Тем более, на работе у Макса был как раз отпуск. Он уже проработал одиннадцать месяцев в маленьком издательстве, где должность у него была противная, скучная, техническая и малооплачиваемая.
- И к тому же, Лесик приедет. Вкусного привезет, - сказал Витька с Мефистофельской улыбкой.
Лесик была его любовница. Никто, даже, наверное, сам Витька, не знали, чем эта Лесик занимается. Она ездила из города в город и везде работала по году, по полгода. Искала, где лучше. По образованию Лесик была архитектор, по поведению - разболтайка. И, самое лихое - она всегда имела маленький запас травки или хаша. У нее в каждом городе была масса таинственных знакомых, напичканных всякими драгс. Лесик была не жадная. Делилась с Витькой и с Максом.
Так Макс и решился. Мать, конечно, ворчала... Но он уже позволял себе некоторые непослушания. Потому как начал работать, и имел хоть какой - то собственный доход.
До Москвы было терпимо. Вообще, Макс открыл, что в компании "Балтики" и кого - нибудь из знакомых он легко переносил гнусное общество Толпы. В электричке стоял мерзкий запах потных человеческих тел. Но Макс и Витька прочно сели друг против друга около окна, никто не напирал на них. Пиво лилось в желудок легко и беспрепятственно, а в полпути от Москвы заскучавший Витька позвал Макса в тамбур. Типа покурить.
- Посторожи наши рюкзаки, ба! - крикнул он замшелой старушонке, которая сидела с самого начала около Макса и резкого отвращения у Макса не вызывала.
- Хорошо, сынки!
- Смотри, че у меня есть! - с хитрющей улыбкой показал Витька Максу. Макс глянул сначала Витьке на ладонь, потом на парочку куривших рядом девиц, потом снова на Витькину ладонь.
- Это что?
- Это очень улетный кайф, - ответил хитроумный Виктор.
Макс не спросил, где взял. Не спросил, как называется. Снова покосился на девок и прошептал:
- А с пивом хреново не будет?
- Не ссы, не будет! Глотай сразу две! И будет тебе небо в алмазах!
Макс проглотил, ничего больше не спрашивая. Запил "Балтикой". Закурил "LM" - ом. Они проторчали в тамбуре минут десять - пятнадцать, и пока ничего не ощущалось. Поглумились слегка над девками. Девки были отстойные: маленькие, с толстыми пузами и низкими жопами. Типичные пэтэушки. Витька начал дразнить их. Девки лениво отбрехивались, в основном нападая на Макса, который вообще молчал.
- А ты че вылупился, длинный? Тебя, небось, всем роддомом тянули? Три метра сухостоя!
Похоже, девки тоже были под кайфом.
- Пошли отсюда, - сказал Макс, - тошно смотреть на этих кобыл!
Они пробрались к своим местам, которые бабка истово охраняла. Сели. Сказали бабке спасибо. И вот тут - то началось...
В голове у Макса начали сами собой перелистываться страницы невидимой книги. Слова увеличивались и уменьшались. Буквы разбегались и сами собой составлялись в новые слова. В этих словах был какой - то сверхъестественный смысл. Только Макс никак не мог уловить его, а хотелось ужасно. Он читал и читал эту нереальную книгу, не видя ничего вокруг: ни Витьки, ни окна. Потом к словам добавился пушистый розовый свет. Свет обладал способностью дотрагиваться до лица Макса. Он смешивался со словами, и от этого смысл еще больше путался.
- Да елки! Дайте же дочитать! - крикнул Макс.
Кое - кто обернулся, посмотрел. Но лица у парней были не агрессивные, сидели они спокойно. Поэтому народ отвернулся и занялся прежними делами: кроссвордами, журналами, семечками. Бабка рядом с Максом вообще давно уснула.
Звуки тоже изменили свой вид и форму. Поплыли параллельно с буквами и розовым светом. Макс слышал только странное эхо. Потом его начали донимать судороги в ногах. Он не мог утерпеть, стал растирать ноги руками.
- Ты чего возисься, сынок? Совсем бабку затолкал! - умиленно сказала проснувшаяся старушка.
Сам бы Макс, наверное, сидел бы в вагоне до второго пришествия. Витька решительно встал и взял его за запястье:
- Пошли!
- Куда?
- Сказали: станция Киевская.
- А мы разве в Киев ехали?
- *** его знает, куда мы ехали. Все выходят.
И правда, все двигались к выходу, и некоторые даже оглядывались на парней и ржали:
- Обкурятся всякой дури, наркоманы несчастные!
На воздухе стало получше. Или просто действие таблеток кончилось. Но еще около получаса Макс и Витька сидели на обшарпанных лавочках в скверике недалеко от Киевского вокзала. Как они дошли до скверика напрочь выпало из памяти Макса.
- Сдуреть можно! Вот это колесики! - сказал, наконец, Макс. - Что это такое было, Витек?
- Это психические таблетки. Дурикам такие прописывают, чтобы не бесились.
- Улетно просто! Я все какую - то книжку читал. И розовое светило.
- А у меня пел кто - то. Как в опере. Женским голосом.
- Значит, оно неодинаковое?
- Конечно. У всех разное.
Есть после таблеток не хотелось, мутило и побаливала голова. К тому же, было дико жарко. Очень скоро Макс и Витька разделись до пояса. Именно в таком виде бродили по окрестностям вокзала многочисленные цыганята.
- А теперь куда? - спросил Макс.
- Поедем к Бэту. Он где - то на Маяковке живет, сейчас в метро карту посмотрим.
Они спустились в метро. Неестественный подземный ветер немного охладил их. Витька нашел, как ехать, и они влезли в поезд. Большой толпы в этот час не было. Уже не утро, и еще не обед. Макс даже сел около двери. Витьке сидеть было неохота. Он глазел по сторонам.
Неожиданно жутко грязный оборванный мальчишка толкнул Макса под локоть и начал бормотать что - то на неведомом языке, протягивая ладонь.
- Чего тебе? Отвали... отстань! - Макс отдернулся назад, но непроизвольно сунул руку в карман. Никогда не умел отказывать нищим. Плохое качество.
- Не давай ему ни фига, - сказал женский голос над ухом. Макс посмотрел на девушку. На первый взгляд ему показалось, что вернулись таблеточные глюки.
- Он все брешет, - сказала девушка.- Говорит, что родители в землетрясении погибли... Не было там землетрясения.
А потом обернулась к мальчишке и строго и резко заговорила на никогда не слышанном Максом наречии. Язык определенно звучал по - восточному. Это еще больше смахивало на галлюцинацию, потому что девушка была европейской внешности. Белокожая. Блондинка. Одетая странно и даже фантастически.
Мальчишка что - то проблеял девушке и сошел на следующей же остановке.
- Обалдеть! - сказал Витька. - А вы понимаете по - ихнему, да?
Девушка посмотрела коротким взглядом на Витьку и долгим - на Макса.
- Не по - ихнему, а по - узбекски. Понимаю, да.
- В школе учили? - спросил Витька.
Он явно нацелился на этот тропический цветок, определенно выросший из дыры между мирами. Оттуда, где бродило сознание Макса, когда оно было под действием психических таблеток. Может даже, она была героиней той книжки, которую он тщетно читал?
Макс ошеломленно разглядывал ее волосы, свитые в жгутики и лохмотья, небрежно падающие на голые острые плечи, ее ярко - красное платье, сшитое из отдельных лоскутов, ее левое ухо, в котором болталось сразу семь сережек разной длины.
- Нет, - сказала лаконично девушка. - В школе я учила английский.
- А вы в Москве учились? - продолжал свой напор Витька.
- Мне сходить, - сказала Девушка в красном и посмотрела на Макса уже жестко и агрессивно, - у вас три минуты, молодой человек!
- Какие три минуты? - заикаясь, спросил Макс.
- У вас социофобия? - строго, как у узбекского мальчишки, спросила она.
- А что это такое? - совсем глупым голосом спросил Макс.
- Первая степень шизофрении, - сказала Девушка в Красном. - Очень жаль. Прощайте.
И она вышла. И толпа скрыла ее. И поезд тронулся. Макс сидел, как током шарахнутый. Это было ощущение посильнее таблеток. Он даже не знал, откуда оно происходит. Ну, была девушка. Ну, говорила по - узбекски. Ну, семь сережек... Максу казалось, что невидимым шлангом кто - то откачивает у него кровь.
- Классная чикса, - сказал Витька, - а ты чего молчал, как туебень? Она же сказала - у вас три минуты. Чтобы телефон спросил, а ты не понял? Она на тебя запала, это ж видно было!
Макс смотрел себе под ноги и дрожал от острой ненависти к себе.
Девушка в Красном забылась, однако, под впечатлением встречи с Бэтом, его приятелями и Лесиком. Лесик заявилась в съемную квартируху, где жили вместе Бэт и еще трое подобных ему чудиков, когда Витька ей позвонил. Она изо всех сил строила из себя москвичку, хотя по виду была типичная лимита. Это Макс понял сразу. Странно, а раньше Лесик казалась ему весьма продвинутой девицей. Но в сравнении с Девушкой в Красном Лесик была просто колхозница. Толстые губы и не очень чистые волосы, покрашенные в два цвета: красный и белый. Покрашенные довольно давно. Не грех бы и обновить. На ней было узкое платье длиной до середины коленки, типа писк моды. Но Лесику оно не шло, потому что при чахлом тельце у нее значительно выступал живот. Лесик курила одну за одной. И девица, пришедшая с нею, тоже курила. И все время молчала.
- Ну, что, други мои! - заявил Бэт. - Пельмени сварились, консервы взломаны. Пора по водочке?
- Заряди лучше кофе покрепче, - сказала Лесик хрипло, - со мной хороший корабль приплыл...
Она вытащила из сумочки объемистую пудреницу. Пудреница оказалась внутри плотно набита серо - зеленым зельем. Черноволосая Подружка Лесика все так же молча извлекла коробку "Беломора". И со знанием дела принялась набивать косяки.
- Три нам хватит? - спросила Лесик.
Все пожали плечами. Витька жадно смотрел на косяки. Макс смотрел в сторону.
- Знач, хватит, - констатировала Лесик.
Вскоре по комнате поплыл серо - зеленый дым. Лесик и Подружка Лесика курили один косяк по очереди, глубоко затягиваясь. Парни заглатывали дым методом "паровоза". Скоро Бэт захихикал, а один из приятелей Бэта стал что - то возбужденно рассказывать, размахивая руками. Лесик сидела на коленях у Витьки, и время от времени они долговременно засасывались. Платье Лесика завернулось значительно выше колен. Максу были явственно видны ее трусы. И трусы были очень застиранные. Макс отвернулся. После четвертого паровоза ему стало пронзительно грустно. Фигуры вокруг мелькали как в замедленной съемке. Он не знал, о чем думает. Мысли рассеялись. Кайфа не было никакого.
Остальных парней от травки пробило на хавчик, и они жадно поедали пельмени прямо из кастрюли, неуклюже роняли шпротины на стол, и со стола подбирали их пальцами.
"Должен же быть какой - то кайф? Хоть что - то яркое, интересное? Как та недочитанная книга?" - подумал Макс.
- Какая книга? - спросил чей - то невыразительный голос.
Это была Подружка Лесика. Сам не заметив как, Макс заговорил вслух. Но тихо. Кроме нее никто не слышал.
- Мы сегодня поглотали колес с Витьком, - сказал Макс, - и мне мерещилась книга. Такая интересная. Как будто я ее читаю и не могу прочитать...
Говорил он несвязно и тихо. Да Подружка Лесика и не слушала. Она была совершенно никакая девица. Коротко стриженная, волосы выкрашены в радикально черный цвет. Нос длинноватый и острый. Как вороний клюв. И сама смахивает на ворону.
Ни грудей, ни бедер, вся в черном. Макс снова вспомнил Девушку в Красном. И опять сделалось ему пронзительно грустно.
Потом Бэт предложил навестить какой - нибудь клуб. Идти никому не хотелось, но обижать хозяина квартиры было нехорошо. Тем более, две девушки на шесть парней - это мало. Все собрались, кроме Наполеона. Он упрямо объявил, что хочет спать, и никто на него не обиделся. Второй парень сказал, что Наполеон со смены, всю ночь рубил мясные туши. Бэт звонил какой - то мочалке, остальные, в ожидании его, курили на лестничной площадке. Лесик все висела на Витьке со своими неуемными поцелуями.
"И целуется - то она противно", - подумал Макс, -"рот до ушей, хоть завязочки пришей! А может, я ревную? Завидую?"
- Ну, двинули! - крикнул Бэт, выходя из квартиры, - Аленка сейчас подъедет.
Они вышли на улицу, не пользуясь лифтом - квартира Бэта и Компании была всего на втором этаже серого шестиэтажного дома брежневской постройки. И до клуба пошли пешком. Витька сказал - в двух шагах. И только по пути Макс обнаружил, что Подружка Лесика прочно висит на его локте. Она была настолько незаметная, что он даже веса ее не ощущал.
"Вот тоже новости!" - беззлобно подумал он.
Клуб был маленький и малонаселенный. В клубах дыма мерцал плоский экран, на котором мелькали беззвучные клипы. Музыка из динамиков лилась совсем другая, клипам не соответствующая. А еще был маленький фонтан. В этот фонтан Лесик ухитрилась влететь жопой, когда после двух - трех дринков пошла танцевать. Танцевала она хуже, чем московские кислотные мальчики и девочки, а равновесие держала вообще хреново.
"Какая уродина!" - с отвращением подумал о ней Макс, когда она со своей мокрой жопой уселась снова к Витьке на колени. Вокруг мелькали ядовитых расцветок футболки, пятна лазерного света, официантки в белых брюках. Пришла Аленка, подружка Бэта. Это была вполне хорошенькая девочка, стильно одетая, с длиннющим маникюром и навороченной стрижкой. И, кажется, только слегка под кайфом. Но Максу даже она показалась противной. И, наверное, поэтому он спокойно отозвался на предложение Подружки Лесика:
- Пойдем домой!
Он даже не спросил - к кому домой. К Бэту? К Лесику? К ней? Пошел, и все.
Они, кажется, ехали сколько - то на метро, а потом Девица в Черном открыла железную закодированную дверь, и они попали в неживой и неосвещенный подъезд. Девица в Черном первая вошла в лифт. Макс в лифт ни за что не вошел бы первым, поскольку лифты были составной частью его фобии. Лифт поехал и завис где - то на уровне седьмого этажа. Каким - то образом случайная пара оказалась в квартире, где горел совсем слабый свет, и бродила толстенная персидская кошка.
Макс и Девица в Черном вошли в одну из комнат (Макс отметил, что комнаты выглядели странно стерильно, как будто нежилые). Здесь имелись двуспальная кровать, книжный шкаф и - чудо девяностых годов - компьютер! Кошка заперлась следом за людьми, плотоядно шипя и поглядывая на Макса.
- Это твоя квартира? - спросил Макс.
- Моя, - сказала Девица в Черном, - и родаков. Но они на даче... я одна сегодня...
Она смотрела на Макса, ожидая сигнала к действию. Макс сел на кровать - типа, это сигнал. И они проболтали какое - то время, о чем - Макс не смог бы ответить за все золото мира. Потом ( момента конкретно Макс не помнил также) Девица В Черном аккуратно расстелила постель и пошла в ванную. Макс ждал ее, лежа на кровати и борясь со сном. Сон подкатывал со страшной силой, потому что была уже середина ночи.
Девица в Черном явилась. Она опять была в черном. Какая - то черная и прозрачная рубашечка. От сексапильной рубашечки мощи Девицы лучше не смотрелись. Но было уже поздно. Очень хотелось спать, поэтому Макс совершил - таки подвиг проникновения.
Проникновение длилось половину минуты. Потом измученный наркотиками и поздним временем орган увял прямо внутри Девицы.
- Ничего, - жалостливо сказала Девица, - это слишком много покурили... утром все будет окей...
Макс уснул, как мертвый после этого милостивого разрешения.
Утро было серым и тоскливым, несмотря на летнее время. Макс имел нехорошую привычку просыпаться в шесть утра. И не только Макс. Девица проснулась одновременно. До этого она покоилась на боку, спиной к Максу. Макс, а точнее организм Макса отреагировал на белое бедро, светящееся под черной рубашкой. Девица, не оборачиваясь, протянула руку и потрогала источник реакции. Реакция усилилась - Макс припал губами к худому и острому плечу. Он вспомнил, что такие худые и острые плечи были у Девушки в Красном. Она снилась ему всю ночь, правда, смешанная с остатком бреда после травки.
- Давай, - сказала Девица в Черном, сжимая в руке источник утренней страсти, - Дави сильней... внутри дойдет!
Макс надавил. Действительно, все само собой дошло.
- Я же говорила, - сказала Девица, - все само получится утром.
И одна пошла в ванную. К чести Девицы в Черном, она была исключительно чистоплотна.
Потом был завтрак на кухне. Девица сварила кофе, но - видно было - не знала, как отделаться от Макса.
- Я на метро доеду, - сказал Макс со страшным насилием над собой, - не беспокойся!
- Я и не беспокоюсь, - сказала Девица, имени которой Макс так никогда и не узнал, - я скажу тебе, как ехать.
А дальше наступила черная часть приключений Макса в Москве. Конечно, будь Макс в родном городе, он лучше пошел бы пешком десять остановок, только бы не вступать в соприкосновение с неизвестными человеческими особями. Адрес Бэта в Москве ничего ему не говорил. И Максу пришлось войти в страшную пасть метро.
Он продержался в дрожи и ужасе ровно десять минут. Пока не пришел поезд. Когда поезд пришел, и народ толпой ломанул внутрь, к Максу пришли самые жуткие ощущения в жизни. Его затрясло, как отбойный молоток. Губы еле - еле ловили воздух. Он стоял среди толпы, как качающаяся осина. А потом упал прямо на руки Виктории. Благо, она руки вовремя подставила.
Макс тогда, конечно, понятия не имел, кто такая Виктория. А Виктории (хотя она тоже не имела понятия, кто такой Макс) понравились его глаза и губы. Глаза были черные и страдающие. Губы были трепетные.
"Пойдет", - подумала Виктория.
- Отойдем, дорогой, - говорила Виктория, отводя Макса в сторонку, - это нервное... это пройдет... сейчас полечим!
И она ловко массажировала какие - то тайные точки на запястьях и висках Макса.
Ему было отчасти не по себе лежать беспомощным на руках незнакомой женщины перед всем московским метро, а отчасти - и сладко.
У нее были темно - сливовые глаза. И низкий голос. Совершенно, как у Девушки в Красном. Вообще, они были похожи. Может, это Виктория снилась Максу всю ночь?
- Ты в порядке? - спросила Виктория.
- Кажется, да, - ответил Макс, - никогда со мной такого не было!
- Это панический припадок, - сказала Виктория, - видимо, от скопления людей. Ведь ты не из Москвы, да?
И сама быстро добавила:
- Я из Мятного. Это поселок такой...
- Я знаю, - сказал Макс, - недалеко от Дмитровска. У меня там родичи живут...
Ему показалось - это была судьба. Ведь иногда мы смотрим вслед совершенно не своей судьбе! У Виктории были совершенно такие же глаза и губы как у Девушки в Красном.
Макс не знал тогда, что Девушка в Красном живет в этом самом Дмитровске.