/ЖИТЕЙСКИЕ РАЕЛИИ С ПОЛУПАРОДИЙНЫМИ ЭФФЕКТАМИ/
«…лекарство от депрессии –
Любовные романы…»
(Тимур Шаов)
« …у окна. Её сияющие белизной, гладкие, как мрамор плечи содрогались от судорожных рыданий. Белоснежными руками с изящными пальцами и розовыми миндалевидными ногтями она прижимала к лицу батистовый кружевной платочек с вышитой в уголке маленькой золотой княжеской короной.
Княгиня Ольга уже давно не любила своего мужа - развратника, извращенца и пьяницу князя Леопольда. Сегодня…»
* * *
Ольга Ивановна кончила гладить очередной пододеяльник и решила сделать перерыв. Она задвинула ногой корзину с мятым бельём под гладильную доску и отнесла в спальню свежеотутюженное.
- Потом разложу, - решила она, пристраивая стопку белья на супружескую двуспальную кровать, - Сегодня – мой день!
Что верно, то верно, нечасто за последние четверть века жизнь Ольги Ивановны принадлежала ей самой, и грех было этим не воспользоваться. Сегодня её день! Дочь отдыхает у бабушки в Новосимках, сын отчалил с однокурсниками в поход, муж в командировке, а она так бездарно тратит свои выходные на наведение чистоты и порядка в опустевшей квартире.
Тем более что в сумочке лежит свеженький дамский роман в яркой мягкой обложке. Роман совсем новенький, Ольга Ивановна успела только чуть-чуть прочесть из него в метро по дороге домой с работы. Но зато уж теперь!
Ольга Ивановна сняла фартук. Потрогала волосы, накрученные на бигуди, - рано ещё снимать, не высохли. Сделала себе два больших бутерброда с маслом, яйцом и паштетом, налила в полулитровую кружку крыжовенного компота и устроилась за кухонным столом.
Она куснула бутерброд, открыла книжку и погрузилась в бездну блаженства.
* * *
«…оплывающие свечи. Княгиня Ольга лежала на софе в пеньюаре жемчужного цвета, отделанном валансьенскими кружевами. Её изумительные волосы, цвета тёмного мёда, падали блестящими локонами на точёную шею и роскошные плечи. Изящным локотком она опиралась на пунцовую бархатную подушечку с золотыми кистями. В другой руке она держала пышный веер из белоснежных страусовых перьев, оправленных в серебро с перламутром. Её ярко-синие глаза, оттенённые стрелами чёрных ресниц, были устремлены на коленопреклонённого брюнета с мужественным и благородным лицом, графа Виктора. Было заметно, что княгиня и граф сильно взволнованы. Граф смотрел…»
* * *
Ольга Ивановна допила компот и незаметно для себя съела оба бутерброда. Ноги затекли. Хотелось сладкого. Она взяла из шкафчика шоколадку и, захватив книжку, перебралась в столовую. Устроившись в кресле, она положила на язык ломтик шоколада и продолжала читать.
* * *
« …тяжёлая бархатная портьера.
- Нет! – вскричала княгиня, - я не могу изменить своему мужу, хотя давно уже не люблю его!
Она, казалось, была тверда, но внимательный наблюдатель заметил бы, что она сопротивляется из последних сил.
- Я люблю Вас, княгиня, люблю давно и страстно! Я готов целовать следы Ваших восхитительных ножек! – хриплым от желания и любви голосом промолвил граф Виктор и прижался горячими губами к полоске кожи между атласной туфелькой и кружевным краем пеньюара.
- Ах! – вскричала княгиня Ольга, - что Вы со мной делаете, граф!
Она, внезапно ослабев, откинулась на подушки. Туфелька соскользнула с ноги, пеньюар распахнулся. Словно обезумев, граф Виктор стал целовать её стройные белоснежные ноги.
- Граф, граф, остановитесь, я порядочная женщина, - уже едва слышно пролепетала княгиня.
Граф Виктор поднял голову, чтобы ответить ей, но не смог! В порыве страсти он кинулся к своей любимой и, нежно обхватив её своими сильными руками, впился в её алые губы жгучим поцелуем. Веер упал на ковёр из ослабевшей руки княгини, а граф осыпал поцелуями её атласные щёки и нежную шею. В порыве страсти он рванул корсаж пеньюара, и тонкая материя лопнула, обнажив его взору белоснежные крепкие груди с алыми бутонами сосков. Они были похожи…»
* * *
Ольга Ивановна тесно сжала бёдра. В животе болезненно потянуло, как при задержке. Она отложила книжку и подошла к зеркалу. Расстегнула халат. Усталые грудки немолодой уже женщины глянули на неё из зеркала блёклыми, оттянутыми сосочками. Ольга Ивановна крепко сжала их ладонями и почувствовала, как стало влажно в промежности. Бледные щёки женщины слегка порозовели.
Она пошла в ванную комнату. Умылась холодной водой. Вернулась в столовую и доела шоколад. Поискала на кухне конфет, съела парочку и запила холодным чаем. Застегнула халат и вернулась в кресло.
* * *
« …порванные кружева. Княгиня Ольга лежала на софе совсем обнажённая. Она уже совершенно не владела собой. Её влажные алые губы приоткрылись, показывая идеально ровные жемчужные зубки. Она простирала руки к графу и звала его по имени, изменившимся от волнения голосом:
- Виктор, идите ко мне! - её округлые груди бурно вздымались от нахлынувшей страсти, пышные золотистые волосики на лобке были влажными он желания.
Граф Виктор вскочил и сорвал с себя всю одежду! Возбуждённому взору княгини предстало его смуглое прекрасное тело с мощным торсом и мускулистыми плечами. Стройные сильные ноги венчались небольшими, прекрасной формы ягодицами, а под плоским животом курчавились завитки чёрных, как смоль волос. Его пенис вздымался выше его пупка своей точёной головкой.
- Ольга, любимая, - воскликнул…»
* * *
Ольга Ивановна задохнулась. Ступни её вспотели, сердце трепыхалось в груди, как выброшенная на берег рыбёшка. Руки тряслись. Она отложила книжку. Темнело. Женщина встала, чтобы зажечь свет, ноги не держали её. Снова хотелось чего-нибудь покушать.
- Морковки, что ли погрызть, - подумала Ольга Ивановна, и вдруг вспомнила старый анекдот про монашек…
Она быстро побежала на кухню и открыла овощной ящик. Морковки были крупные, толстенькие, вполне подходящей длины. Почистить выбранный корнеплод было секундным делом. Потруднее оказалось отыскать спрятанные от детей презервативы.
- Хоть ты и мытая, - сказала Ольга Ивановна морковке, - а бережёного - бог бережёт. Кто знает, какая на тебе зараза…
Вооруженная наряженной в кондом увесистой морковкой, женщина вернулась в столовую.
Уже совсем стемнело. Уютно светил розовый абажур торшера. Пахло свежим бельём и шоколадом. Ольга Ивановна сняла халат и трусики, села в кресло и тихонько поводила морковкой между раздвинутых ног по заждавшимся ласки нижним губам и напряженному клитору. Потом аккуратно направила правой рукой свой «фаллоимитатор» во влагалище. В левую руку она взяла книжку.
* * *
« … не расставаться!
Граф прижался лицом к белому, гладкому животу своей возлюбленной. Вдыхая её божественный аромат, он спускался всё ниже и ниже, пока не приник губами к цветку любви. Руки княгини гладили его прекрасную голову, её пальцы перебирали его густые иссиня чёрные волосы. Язык графа стал осторожно ласкать розовые лепестки изумительного цветка, доставляя княгине несказАнное наслаждение. Алые бутоны её сосков напряглись, и ноги сами широко распахнулись, открывая графу путь к блаженству.
- Возьмите меня, любимый, - нежно прошептала, задыхаясь, княгиня, и граф направил свой напряжённый пенис в самый центр своих желаний!
Наконец-то он проник во влажную горячую глубину вожделенной плоти, и обоих захлестнуло небывалое блаженство. Княгиня почувствовала в себе его мужской стержень и томно застонала. Они… »
* * *
Ольга Ивановна быстро двигала рукой. Морковка то появлялась, то исчезала под её лобком между пухленькими, в негустых каштановых завиточках губами. Женщина стиснула зубы и закатила глаза. Рука заработала ещё быстрей:
- Целуйте меня, граф Виктор, - шептала Ольга Ивановна, - крепче целуйте! Я люблю Вас, я ждала Вас всю жизнь. Как приятно ощущать тяжесть Вашего смуглого мускулистого тела. Как сладко обнимать Ваши широкие крепкие плечи. Как радостно любоваться Вашим волевым подбородком с маленькой сексуальной ямочкой посередине. Быстрее, прошу Вас! Я обниму ногами Ваши бёдра. Глубже! Так! Вам хорошо? И мне, и мне хорошо с Вами! Ой, как хо-ро-шо! А-а-а!
* * *
«Со слезами счастья на глазах лежали утомлённые страстью любовники, не в силах разомкнуть объятия: граф Виктор, - молодой, смуглый, мускулистый брюнет с волевым подбородком голливудского красавца, и Ольга Ивановна, - ещё не старая, но рано увядшая женщина в бигуди, с сияющим, умиротворённым лицом.»