Я учусь в 5-ом Б классе и вчера мне пришлось участвовать в одном довольно увлекательном событии. На дворе лето, учеба давно закончилась, а выпускники решили отметить окончание школы грандиозным спектаклем. Поскольку актовый зал нашей школы не слишком вместителен, то решили устроить целую серию представлений.
И вот вчера, выпал черед пятых классов насладиться творчеством Шекспира и актерскими способностями старших ребят. Пьеса называлась Тит Андроник, большая афиша с некоей Лавинией уже давно висела на дверях школы, и, судя по слухам, спектакль никого не мог оставить равнодушным. Видно, страсти в ней кипели полным ходом.
За двадцать минут до начала представления мы вошли в зал и расселись по местам. Так получилось, что 5-А и 5-В оказались справа, 5-Б и 5-Г рядышком слева, а 5-Д сидел и справа и слева, очень далеко от сцены. Мне, как ученику 5-ого Б, сцена была как раз хорошо видна, а большего я и не желал.
Но пока спектакль не начался, я с увлечением разговаривал с друзьями и посматривал за происходящим в зале. Сначала, вроде ничего необычного не наблюдалось. Редкие ни к чему не обязывающие тычки, дружеские подзатыльники, щелчки по уху, громкий смех и шумные разговоры. Однако, поползли слухи, что Вася Горячкин из нашего класса сильно повздорил с Абалдуевым Гришей из 5-ого А. Пока было неясно, что именно они не поделили, но грозились побить друг друга нещадно. И вот, в один момент, когда Вася о чем-то мирно беседовал со своим одноклассником, Гриша не менее мирно жевавший, до тех пор, яблоко, швырнул огрызком последнего по Васе. По Васе огрызок не попал, а попал он по голове Вити Перцева, с которым как раз разговаривал Вася. До Горячкина тут же дошло, что это дело рук Абалдуева. Гневно взглянув на обидчика, который сидел в обществе двух друзей - Сашки Липучкина и Димки Лапшичкина, жующих яблоки, Василий полез в портфель и достал из него перочинный нож. Тут раздался ужасный крик Ленки Каблуковой из 5-ого Г, который заглушил собой все беспокойное шумовое брожение рядов. Однако ужас Каблуковой оказался преждевременным. Вслед за ножом из портфеля были извлечены три яблока, которые Горячкин лихорадочно принялся резать на кусочки. Быстренько, как заправский повар из Китайского ресторана, порубив яблоки, Василий грозно взглянул на троих друзей и еле увернулся от двух других огрызков, упавших по счастью, под ноги моих товарищей.
Крикнув товарищам накрыться портфелями и лечь вниз, Василий предпринял ужасающую атаку на Абалдуева. Впрочем, последний весьма ловко увернулся от летящих кусочков яблок и в итоге весь удар пришелся на одноклассников Абалдуева. Одноклассники Абалдуева, не имевшие на тот момент яблок, принялись выкрикивать страшные угрозы в адрес Горячкина и всего 5-ого Б. Но им вскоре пришлось прекратить кричать, так как Горячкин накромсал очередную партию яблок, которых он, кстати, принес с собой немереное количество, и приготовился к нападению. Одноклассники Абалдуева скатились вниз под кресла, прикрывая руками, а кто и портфелями, голову. Второй удар оказался не менее чувствительным, чем первый. Абалдуев, видно, не был полностью готов к такому повороту событий, поэтому вместо того, чтобы собирать кусочки яблок под ногами, Григорий беспокойно озирался по сторонам, пребывая в некоем шоковом состоянии.
Тем временем, Василий продолжал резать яблоки, и положение Абалдуева становилось совсем уж незавидным. Но тут, на помощь Грише вполне ожидаемо пришел 5-Г - старый недруг нашего класса. 5-Г сидел возле нашего класса и два тайных товарища Абалдуева, Женька Шельмецов и Степа Хряпкин вытащили откуда-то банан, тихо его разделили и первым же кусочком угодили Васе прямо в лоб. Горячкин, резавший, как уже было сказано, яблоки, и предвкушавший новую победную атаку, от такого меткого попадания опешил. Но невзирая на радостное улюлюканье 5-ого Г, он все же нашел в себе силы вытянуть руку и запульнуть все имевшиеся у него кусочки в счастливую толпу. Толпа, вскрикнув от боли и неожиданности, попряталась, как смогла. Наступила тишина.
Тут, нужно заметить, что Абалдуев, доселе пребывавший в шоке, от последнего очнулся, распрямил плечи, улыбнулся боевым товарищам и рыбкой ринулся вниз собирать кусочки яблок. Пока он этим занимался, Василий приказал классу нагнуться, прикрыться портфелями и ждать следующих указаний. Сам же Вася залез в свой бездонный портфель и вынул оттуда тройку несозревших груш. Театрально медленно раскрыв нож, Горячкин не менее заторможено принялся разрезать груши на маленькие части, напевая себе под нос какую-то песенку. Абалдуев, не будь дураком, шустро насобирал кусочки и передал их товарищам, которые сидели совсем уж близко от прохода между двумя сторонами. Их атака оказалась не менее яростной, чем предыдущее нападение Василия на 5-ый Г. Особенно тяжело пришлось ребятам, сидевшим у самого прохода. Спрятавшись за портфелями и укрывшись под креслами, они все же серьезно пострадали. Василий, видя, что наших бьют и очень больно бьют, кинул кусочки первых двух груш наобум, разрезал оставшуюся грушу надвое и со всей дури швырнул обе части по передним рядам 5-ого А. Затем, под стоны обеих сторон и с отдельным завыванием 5-ого Г, Горячкин залез в сумку, лежавшую рядом с портфелем и вынул из нее горсть абрикосов. Победно подняв обе руки вверх, сжав губы, Василий жутко улыбнулся, покачивая при этом головой вниз и хитро щуря глаза. Он явно что-то замышлял.
Пока Вася занимался абрикосами, произошли две непредвиденные вещи. Во-первых, несколько кусочков яблок оказались в руках у 5-ого Г, что явно осложняло и без того нехорошее положение нашего класса. А во-вторых, доселе безучастный 5-В, жутко всполошился и зачем-то задвигался. Один из главных лиц 5-ого В, Вовка Мухобоев, довольно неприметный мальчик, поднял левую руку и, осторожно, чтобы не устать, замахал ею, призывая, вроде бы, стороны к миру и согласию в нашем и так уже неспокойном актовом зале. Однако, другая рука, правая, работала у Володи в совершенно ином направлении. Его товарищ и друг, Сережка Кипарискин, также помахивая левой рукой, но уже пониже, передавал Владимиру правой рукой сливы, какого-то ужасного цвета и запаха. Вова складывал их в кулек и как-то странно подмигивал ближайшему другу Абалдуева - Сашке Липучкину. Сашка, в ответ, показывал пальцами правой руки, что все, мол, в порядке. Далее он шлепал по плечу одноклассника и протягивал часы, явно не собственные, и требовал передать их Мухобоеву, ожидая заполучить, наконец, волшебный кулечек.
Однако, в этот момент у Владимира возникли свои непредвиденные осложнения. Трое ребят из 5-ого В, сидевшие в пугающем своей недосягаемостью углу, подальше от врагов, организовали собственный сбор слив с населения, и просто наотрез отказывались делится ими с Мухобоевым. Владимир, прознав об этом, перестал махать рукой и показал им кулак. Трое товарищей в ответ нахмурились и покачали головой. Стукнув кулаком по спинке кресла приятеля, Мухобоев принялся спешным порядком вытаскивать сливы из кулька. Видя, что с кульком творится что-то неладное, Сашка из 5-ого А открыл рот, но было уже поздно: часы ушли, а кулек наполовину пуст.
Тем не менее, и этого оказалось достаточно, чтобы достойно ответить на коварный удар абрикосами. Послав серию проклятий 5-му Б, Абалдуев и компания кинули на головы нашего класса горсть слив. Василий широко раскрыл глаза от удивления и возмущенно рявкнул. Такие сливы могли принадлежать только Владимиру, который обещал не вмешиваться в конфликт между Горячкиным и Абалдуевым. Василий недовольно взглянул на Мухобоева. Последний загадочно улыбнулся, пожал плечами и сделал вид, что он тут вообще не причем. Правда, улыбался он недолго, так как тут же получил по голове сливой от брата-близнеца Абалдуева, Марата, учившегося в одном классе с Мухобоевым. По-видимому, Марат остался недоволен тем, что Володя не выделил ему отдельную кучку слив. Поэтому он принялся усердно забрасывать Мухобоева и Кипарискина. Абалдуев Гриша смущенно улыбался, глядя на эту сцену. Он пытался на расстоянии убедить стороны, что не все так плохо между ними, как может показаться на первый взгляд, и что нужно продолжить гасить 5-Б, во что бы то ни стало. Однако он все же выделил, как от сердца оторвал, пару-тройку кусочков яблока своему брату на борьбу с Мухобоевым и компанией.
А в это время, очень глупо себя чувствовали Сашка Липучкин и Димка Лапшичкин. Они в процессе забрасывания вроде как не участвовали, но им все время приходилось что-то кому-то передавать. Конечно, кое-что из этого оседало и у них, но, увы, похвастаться им было практически нечем. Особенно переживал по этому поводу бойкий Лапшичкин. Он, как мог, собирал огрызки яблок, абрикосы и сливы, однако ему не доставало чего-то более существенного, такого, которое заставит всех залезть под кресла низко-низко и жалобно дрожать, моля его, Дмитрия Лапшичкина, о пощаде. Но где же достать это "такое". Этого Лапшичкин не знал, пока к нему неожиданно не прополз лазутчик-пластун из стана Мухобоева, Серж Гномикофф. Гномикофф весело качнул головой в сторону Мухобоева и шустро уполз в обратном направлении. Лапшичкин сначала ничего не понял, удивленно взглянул на Мухобоева, который уворачивался от слив Марата, но вскоре победно улыбнулся. Владимир держал в руках арбуз.
Здесь, нам следует вернуться к Василию Горячкину. Он, как мог, обкидывал абрикосами Абалдуева, а груши его друга Вити Перцева летели на Шельмецова и Хряпкина. Тем не менее, и Абалдуеву, и Шельмецову с Хряпкиным удавалось подло полученными сливами и кусочками яблок пробивать оборону 5-ого Б. Редко, но удавалось. Это Горячкина никак не устраивало. А тут он еще увидел, как Мухобоев внаглую предлагает Лапшичкину арбуз. Возможно не сразу, может даже по частям, но ведь арбуз! Со злостью бросив абрикосы на пол, Василий вынул из чудо сумки свой арбуз, еще побольше чем у Володи, и высоко поднял над головой. Абалдуев от вида арбуза нервно сглотнул, а подруга Каблуковой, Люся Сапожкина из 5-ого Г тут же завыла сиреной милицейской. Вот и все, закричала она, с 5-ым Г хотят расправиться самым ужасным способом. Куда, мол, люди-то смотрят, что же это в актовом зале-то делается. Спасите ее, пока не поздно. В общем, лишь бы заглушить этот затяжной гудок, нашего морского лайнера, Владимир и Василий, как по команде, убрали арбузы подальше от взора нервной Сапожкиной, и продолжили свою нелегкую борьбу с братьями Абалдуевыми.
Пока четыре класса, так или иначе, сражались друг с другом, либо помогали, чем могли, 5-Д внимательно за всем этим следил, ничего не предпринимая. Левая часть 5-ого Д втихаря поддерживала 5-А и 5-Г. До 5-ого В дела им не было никакого, а вот 5-Б вызывал у них определенное отвращение. То ли они упустили из вида, как Горячкин получил огрызком яблока по голове от Абалдуева, после чего все и началось. То ли они не понимали, как это один человек был способен так долго закидывать абрикосами 5-А и 5-Г одновременно с таким надоедливым постоянством. А может, у них просто была аллергия на абрикосы. Так или иначе, они поднимали руки вверх в знак дружбы с 5-ым А и 5-ым Г, что-то им кричали, размахивали какими-то кофтами, пока один хмырь из 5-ого А не швырнул в них помидором. Откуда у него в руках возник помидор, эта часть 5-ого Д понять никак не могла. Возможно, что и не было никакого помидора, уверяли они друг друга до тех пор, пока над их головой не пролетел еще один и не ударился об стенку. События принимали нежелательный оборот и последовали возмущенные крики протеста. Одно дело, абрикосы или кусочки яблок, летающие где-то далеко, и совсем другое - помидор, подумать только, помидор, бьющийся по совсем родной стенке. Абалдуев виновато улыбнулся левой части 5-ого Д, но все же не удержался и потрепал щечку хмыря, одобрительно тому кивая. Заметив эти гадкие по своей сути нюансы, некоторые левые 5-ого Д потребовали снабдить их для начала сливами. А парочка левых дошла до того, что принялась радостно прихлопывать при очередном метком попадании абрикоса по товарищам Абалдуева. Однако их быстро призвали к порядку, пятно от помидора удалили, а от Абалдуева решили выбить признание в вечной любви. Впрочем, Абалдуев был настолько увлечен уворачиванием от абрикосов, что признание пришлось требовать от Сашки Липучкина. Он, правда, интересовался по большей части часами, посланными по глупости Мухобоеву, нежели какими-то признаниями, поэтому попросил об услуге Лапшичкина. Взглянув на левых 5-ого Д, Лапшичкин недовольно поморщился и послал вместо себя хмыря, пулявшего помидорами. Хмырь, Андрюха Черноземов, подполз к левым, и не долго думая, потребовал от последних, чтобы те компенсировали ему утраченные помидоры. Такой наглости левые явно не ждали. Однако одного взгляда на Горячкина, издевавшегося, в данную минуту, над двумя классами, хватило, чтобы преодолеть собственную гордость. Брезгливо поморщившись, левый край 5-ого Д обратился за помощью к Мухобоеву. Мухобоев, который заставил Марата Абалдуева есть все сливы, брошенные в его сторону, согласился отдать часы Черноземову взамен на то, что Марат будет кушать сливы столько, сколько Владимиру вздумается без какой-либо реакции на это со стороны левых. Левые быстренько согласились и радостно потерли руки. Какой там, в баню, Марат, подумали они, с его сливами, когда такой беспредел творится у 5-ого А. Пусть этот Марат жует свои сливы, не арбуз, в конце концов, и то ладно. Нечего было бросаться ими. Правда, нашелся один, который ни с того ни с сего брякнул, что какое-то беззаконие творится, и что-де часы воруют посреди бела дня и отдают, кому ни попадя. Но его быстро уняли, пообещали другие часы, песочные, с дырочкой в стекле, и заставили пожать липкую от борьбы руку Черноземова.
Пока кипели эти страсти, Горячкин с Перцевым осознали, что эта перекидка абрикосами, которые и так уже были на исходе, ни к чему не ведет, и что нужно срочно выйти на иной, качественно новый уровень ведения войны. Для этого было решено заслать одноклассницу Жанну Туфелькину в правую часть 5-ого Д.
Правая часть 5-ого Д отнюдь не скучала во время всех этих событий. Она с живым интересом наблюдала за действиями Горячкина и с нескрываемым неудовольствием поглядывала на Мухобоева. Глава этой части 5-ого Д, интеллектуал от простого народа, Георгий Мясорезов-Кроткий, какое-то время назад дружил с Мухобоевым, у которого, по общему мнению обеих частей 5-ого Д, наблюдались необыкновенно честные глаза. Однако странные методы кормления Марата, непонятно куда посланные кульки со сливами, и угроза передачи арбуза Диме Лапшичкину, пусть пока и в виде небольшой корочки, привели Жору в состояние, близкое к коровьему бешенству. К тому же, каким-то непостижимым образом, пара слив из сумки Мухобоева перекочевала в руки неприятного хлюпика из левой части 5-ого Д, Славки Чавкина, сына милиционера, который грозился больше никогда не пожимать руку Жоре при входе в школу. Ходили также слухи, что Чавкин собирался выменять у Владимира пачку дротиков и пулять ими по фотографии Мясорезова-Кроткого на уроках физкультуры. Этого Мясорезов перенести не мог. Злобно взглянув на загадочного Вову, Георгий подозвал к себе двух своих соратников - Сандалину Лизу и Дениса Чайникова, по прозвищу, Дикий Чайник. Лизе, прекрасно осведомленной обо всем, что творилось в 5-ом В, Мясорезов поручил припугнуть Мухобоева. Подобравшись к Володе, Сандалина выразила горячий протест от имени всей правой части 5-ого Д против насилия по отношению к Марату. Но Владимир лишь удивленно улыбнулся, весело подмигнул Сандалиной, погладил бледного Марата по голове и сказал, что сливы вполне съедобные, давно уже дозрели, косточки, по большей части, выплевываются, и, вообще, внутренние дела 5-ого В никого не должны касаться. Пусть, лучше, правая часть 5-ого Д за 5-ым Б смотрит, какой те в актовом зале беспредел учинили. Однако, Лиза, не будь дурой, возьми и вставь в этот пламенный монолог, что, и левая часть 5-ого Д уже косо на Мухобоева поглядывает, мол, голоса отдельные раздаются, что, сколько можно Марата сливами пичкать безнаказанно.
Взгрустнул Владимир, Кипарискину что-то шепчет, а сам на троих отщепенцев поглядывает. В общем, решили они временно Марата передать в надежные руки его старого знакомого Толи Вкадыкова, а самим пока заняться отщепенцами. А Толя Вкадыков тоже не дурак, Марат ему даром не нужен, без слив, без яблок и груш. Пришлось Мухобоеву новые кулечки собирать, побольше прежних.
А отщепенцы, заметив, что от Марата к сожалению отстали, нервно зашевелились, крепко сжимая в своих руках, несколько маленьких сливок. Но их горе длилось недолго. К ним тут же подполз, почему-то с рогаткой, дикий Чайников с пакетом предложений и небольшим кулечком персиков. Приняв кулек и показав довольно длинный язык Мухобоеву с Кипарискиным, товарищи единодушно осудили наглеж последних, и попросились в 5-ый Д. Чайников к осуждению Мухобоева присоединился, однако прогудел, что в 5-ый Д, таким ненадежным отщепенцам как они, пока рано.
Устроив, таким образом, козу Мухобоеву, Мясорезов-Кроткий довольно потер руки и от радости сильно хлопнул ими по спинке кресла, где должен был сидеть Чайников. Чайникова в кресле конечно не было, он разговаривал в это время с отщепенцами, а вот гвоздь в спинке кресла был. Жора громко закричал от жуткой боли и хотел было отомстить подлому гвоздю второй, здоровой рукой, но, к счастью, поблизости находилась Лиза, которая на лету поймала руку и хлопнула Жору по лбу. Это подействовало, и тихо постанывая, Мясорезов-Кроткий позволил товарищам намазать рану йодом и наложить на нее пластырь.
И именно в это нелегкое время, к правой части 5-ого Д подползла Жанна Туфелькина, наша одноклассница. Видя, как страдает Георгий, она все же решилась попросить помощь для Горячкина и Перцева. Помощь, в виде чемодана с апельсинами, пробивающими любую оборону противника, уже стояла у ног Мясорезова. Однако, недовольно взглянув на Туфелькину, а затем печально на Гришу Абалдуева, совсем уже исчезнувшего за горой портфелей своих товарищей, Жора, громко, чтобы все слышали, поинтересовался, когда 5-Б планирует прекратить жестокую бомбардировку 5-ого А. Немного опешив, Туфелькина, впрочем, заявила, что до тех пор, пока по креслам нашего класса летят сливы, пока портфели пачкаются от ударов гнилых абрикос, а стены пропитаны яблочным соком, о прекращении конфликта не может быть и речи. К тому же, Абалдуев должен вылезти из-под портфелей, капитулировать, сдать все сливы и с позором покинуть актовый зал. Удивившись такой наглости, Георгий сначала нахмурился, но затем ногой толкнул чемодан Туфелькиной и застонал с новой силой.
Когда чемодан прибыл в расположение 5-ого Б, поднялся жуткий гул. Почуяв неладное, Гриша Абалдуев откуда-то вылез, и, заметив чемодан, отчаянно зажестикулировал, в основном в сторону левой части 5-ого Д. Шельмецов и Хряпкин, все еще не веря своим глазам, объявили об одностороннем перемирии и внезапном выходе из конфликта и постановили, что всякое падение апельсина на их класс будет расцениваться, как вероломное нарушение этих, и без того, с трудом достигнутых, односторонних договоренностей. Пока два товарища из 5-ого Г рассказывали кому-то о своих правах, оставшаяся часть этого класса, бросив под ноги кусочки яблок и горсти абрикосов, писала воззвание левой части 5-ого Д с требованием освободить их от агрессии 5-ого Б. Некоторая часть левой части 5-ого Д вняла воззванию и даже вызвалась своими собственными телами прикрывать невинных от апельсинов. Правда, о наиболее невинных из 5-ого Г, эти левые по какой-то неясной причине забыли и уселись почему-то в безопасном уголке, преимущественно женской части, 5-ого А.
Не знаю, чем бы это дело с апельсинами закончилось - вид Горячкина намекал на печальный исход, если бы в этот момент в актовый зал не вошла баба Лида, наша уборщица, которая, в принципе, находилась в отпуске. Увидев этот неземной разгром, она схватила за шиворот Мясорезова и Мухобоева и стукнула их лбами. Пока последние громко всхлипывали и потирали ушибленные места, баба Лида проехалась катком по всем классам, награждая подзатыльниками всех кого ни лень. После этой жестокой и крайне неадекватной реакции на наши маленькие шалости, нам дали всего 5 минут на уборку помещения. Затем все затихли, и представление наконец-то началось.