Всё сразу!

17.01.03
Час ночи. Сижу в полевом парке. Натоплено неплохо, слушаю радио, принесенное дежурным по парку. Он молодец – заботится о своем комфорте, а я этим пользуюсь. Редко удается спокойно послушать музыку. На моей памяти от нее не получал удовольствие более чем десять минут. А тут прямо сейчас поют «татушки» «Нас не догонят», радуя меня непомерно.
На учения мне ехать не нужно. Сначала вроде брали, а потом передумали. Зато меня определили в парк надвое суток в наряд. Пока не знаю радоваться этому или нет. Наряд сам по себе путевый – практически без з**б, но ночью спать всего четыре часа, ну еще в сумме может удастся наспать пару часов днем.
Напарник достался с «интересной» судьбой. Прослужив полтора года, Саша Кофанов по кличке «Кайф» стал жертвой несчастного случая. Ему уронили бетонный бордюр на ногу и сломали две кости. Операция была, спицы вставляли, но нормально ходить, как кажется, он станет нескоро. Стопа не гнется нифига, говорит, что наступать больно.
Позавчера у новичков нашей роты был зачет по знанию обязанностей дневального по роте и парку и обязанностей солдата перед построением и в строю. В случае успешной сдачи, солдат получал право на долгожданное увольнение. Ротный результатом остался доволен и я уже начал радоваться, что поеду домой на выходных. Теперь же, по причине массового выезда личного состава на учения, увольнение становится маловероятным. Очень не хочется верить в такой поворот событий. Очень не хочется, но как будет покажет время.
Последние дни были непривычно напряженными. Уже пятница, а мне все не удается закончить рассказ о субботе. Теперь то я не стану писать про все подробности установки ворот, потому что каждый день этой недели заслуживает внимая.
Возились с воротами часа три. Каждую воротину нужно было тащить в средне метров сорок. До места с разобранной «колючкой» двадцать, а дальше в зависимости от того, куда приходилось ставить. Фиг с ним, что они тяжеленные, так и тащить приходилось через препятствия. Восемь человек горб напрягут, оторвут эту херню от земли, да еще и препятствия преодолевают. Я, в основном, перелазил через кучу песка и кучу угля, а то-то перешагивал через уложенные кирпичи. Но самым западлом оказалось несть между ограждениями. После протаскивания через дырку, в процессе которого некоторым из рабочих чуть не отдавили ногу, мы попадали на скользкую грязь. Опасно, но опаснее было при прохождении уже принесенных ворот, которые не были привязаны, а просто лежали на земле. Спотыкались не один раз.
Забыл про один моментик.
Когда только начали, один из солдат стал жертвой караульной собаки. Она воспользовалась его чрезмерным приближением к колючке и хватанула за задницу. Несильно. Его оттащили, а собаку увели.
Пару слов скажу об эстетике в понимании некоторых военных людей.
Работа проводилась под руководством майора Галяутдинова, большого любителя чая и сигарет «Донской табак». Он наблюдал как кто-то делал дырку для того чтобы просунуть проволоку. Помните, ворота были старыми? Местами (почти везде) из-под краски проступала ржавчина, были дырки. Короче говоря, ворота имели неприглядный вид. Так вот, делая дырку, этот кто-то отогнул лист железа на полсантиметра больше чем нужно. Майор сделал замечание: «Ну, зачем ты? Некрасиво ж будет!». Вот так блюдется красота.
В конце могу сказать, что эта работа меня конкретно измотала. Особенно руки, которые мне напомнили об этом напряжении на следующий день. А шел я в это следующий день в наряд по столовой. В первый раз. Дежурным шел старший прапорщик Овсяников, наш старшина. Человек строгий и требовательный. По рассказам бывалых, наряд под его руководством был чем-то особенным.



СТОЛОВАЯ
После всех выслушанных впечатлений от этого наряда, я понял, что мне следует просто расслабиться и получать удовольствие. Определенного ничего не узнал. Кто-то жаловался на уставшие ноги, кто-то на огромное количество жира в мойке. Главным достоинством отметили обилие пищи на столах работников наряда. Это радовало.
Для отправки в столовую каптерщик выдал старые телогрейки для тех, кому предстояло находиться среди грязи, нашлась подменка – старые грязные комки, необязательно подходящие по размеру. Я воспользовался тем что первым заскочил в холодную каптерку и выбрал более менее подходящую формы. Перед походом на инструктаж Овсяников отправил меня в казарму забрать забытые перчатки. С этого момента началось беспрерывное торопление. На инструктаж мы опаздывали, но не опоздали. Мороз там скучать не дал. Отсутствие мехового воротника на телогрейке никому не понравилось.
Время от инструктажа до развода посвятили чистке картошки, предварительно оставив подменку в бойлерной комнате. На разводе наряд по столовой держать не стали, и, подгоняемые старшиной, мы вернулись обратно готовиться к ужину. Не помню почему, но переодеваться я пошел почти последним. Того комка, который я себе выбирал так долго и тщательно, в бойлерной не было. Немного позже, надев то, что хоть как-то подошло, заметил хитрожопого Поливенко, рассекающего по кухне в моей форме. Обзывать не стану, но он вообще вю раздачу подменок про**ал. Объясняться с ним толку никакого не было. Хоть у него и высшее юридическое образование, уперт он немеренно. Скорее всего, конечно, косит под такого в своих интересах. А если не косит?
Время до ужина пролетело быстро. В кашу я положил две таблетки масла. Ужин удался. Но упоение и радость от него продолжались недолго. Как только солдаты ушли, старшина нас построил и, наказав работать быстро и качественно, отправил по местам. И понеслось. Тарелка за тарелкой, тарелка за тарелкой. Моешь, моешь, а они все не заканчиваются. Оглядываться, чтобы посмотреть сколько осталось, я начал после семидесяти или восьмидесяти тарелок.
К каше на ужин давали кильку в томатном соусе. От этого соуса вода в мойке ближе к концу стала соответствующего цвета. По этому поводу старший по мойке, он же каптер Сальный, получил выговор. А я и другой мойщик тарелок Валя Гончаров стали сливать воду и выносить ее на улицу. Работали мы, как уже стало ясно, в жестких условиях: воды горячей из кранов не текло – ее грели в электрическом котле, а потом носили на мойку; канализация была забита, и каждый литр пролитой на пол воды становился проблемой в виде лужи.
Когда все домыли, принялись за уборку коридора. Полную. Я с Валентином вымыли стены, подмели. Немного позже на коридор были брошены все силы наряда. Один льет на пол кипяток, четверо трут щетками ДК (расшифровка этого сокращения почти для всех тайна, посвящены избранные). Следом за натирающими шли собиральщики воды во главе с рядовым Рычневым, личностью тихой и странной. Мы с ним отправлялись из Батайска в одной команде, и у него у единственного годом рождения стоял 2019. Управились к двенадцати ночи, и ушли спать.
Встали в пять. Дождались старшину, пошли обратно. До завтрака вроде было поспокойнее. Основная задача – это раздача пищи. Поев, пять минут перекурили и повторили все то, что сделали после ужина. Это потому что сервировка столов такая же. Особым напрягом отличался обед, на котором тарелок в полтора раза больше, а котелков два.
Пару раз выносил отходы в так называемое охлаждаемое хранилище. Царство крыс. Практически не боящиеся людей, они навсегда обеспечены едой. Я видел пять или шесть разных крыс. Худых среди них не было. Когда открываешь дверь, видишь разбегающиеся меховые тельца, а пока переворачиваешь кастрюлю, наблюдаешь мокрые усатые носики в норках. Изредка поблескивают глазки: хдут ухода человека, чтобы вернуться к занятию, составляющему смысл их жизни.
После обеда мне довелось поучаствовать в погрузке этих отходов для увозки на корм свиньям. Кажется, прапор командовал. Бумажки ему выбери. Ему то может это и нужно, но нам с Валентином, который был со мной, точно незачем. В железный ящик , стоящий в кузове «Урала», мы загрузили семь сороковок. Сверху насыпали что почище. Бедный Валя. Его прапор заставил отковыривать куски замерзшей каши, которую обнаружил, заглянув в самые укромные уголки свалки. Все равно ничего отковырять ему не удалось.
Тем временем в столовой кипела работа. Вернувшись, мы попали в шум из звона посуды и криков старшины. Ходили на склад за продуктами. После переноса кастрюль с маринованными кабачками и мочеными арбузами, руки мои устали окончательно. Уже в конце, перед сдачей наряда мне пришлось выносить воду. Там нести всего тридцать метров, а мне и это не удалось без смены руки.
Радовала погода. Легкий мороз, ветра нет, чистое небо. Сутки наряда пролетели незаметно. К сожалению, когда мы уходили, не осталось и следа от сытости, данной обедом. Главное, что появилась возможность перевести дух. Придя в казарму, я почувствовал новое в отношении к ней. Она показалась роднее.

Ничего интересного не припомню про понедельник и вторник, зато помню про среду. День Скребка! Были занятия, на которых мы спокойно сидели, борясь, как обычно, со сном. Рота встать! Смирно! Десять минут перерыв! Выходим покурить, а там метет. Снега нанесло быстро и много. Старшина Овсяников срочно выделил из числа учащихся пять человек на уборку. Среди них и я. Получили шкребки и стали чистить плац. Вычистили, а снегопад не прекращается. До обеда успели почистить еще два раза. На шкребки уже и смотреть не хотелось. Но тут любой скажет, что на них не смотреть надо, а использовать по назначению. Ну, там еще «не можешь – научим, не хочешь – заставим». Как водится.
Если б тут имело смысл думать, то я и не подумал бы, что после трехчасового развода снова возьмусь за эту железку. А пришлось. Понадобилось вычистить немалую площадь в большом полевом парке. Пока чистили, мне приспичило по-маленькому. С вопросом, где бы мне это сделать я обратился к нашему старшему среди уборщиков ефрейтору Благову. Тот сказал, что туалета поблизости нету. Я спросил, где ж тогда. Он говорит нигде. Предложил мне следовать его примеру. Он, оказывается, тоже хотел и давно. Тут то я и задумался. Размышляя о его мотивациях, зашел за ангар и обоссал стену

Пока что все. Предаюсь мечтам об увольнении на эти выходные.


МЕЧТЫ ПОХЕРЕНЫ…
Все из-за учений. Слишком много народу уезжает в поля, а в наряды ходить кому-то надо всегда. Еле-еле уловимый слух, дошедший до меня, наверное, через пять человек, тусклый лучик надежды. Жаль, но это похоже направлено на поддержание положительного настроения среди неуезжающих. Наверняка окончательно обломают в самый последний момент. Такое в практике начальства присутствует. Но, представьте, есть и положительная сторона. В части будет тихо. Наряд по столовой окажется раза в три проще. В общем, почти всю следующую неделю обойдемся без з**бов.

Дежурный наш ушел, оставив меня за себя. В кунге тепло, но печь уже погасла. Рядовой Кофанов сторожит машину с полными баками. Я даже слышал, что в будке этого «Урала» полно продуктов питания. Ценная машина. Лейтенант, который мне ее сдал под охрану, много всякого наобещал, если что-то пропадет.

Только что вернулся с обеда. Очень зол на сегодняшний наряд. Суп – говно, даже соль не помогла его исправить, в котлете хлеба полбулки, каша с комками, и тарелка недомытая. Суки позорные…

18.01.03
Сейчас пятнадцать минут седьмого. Вечера. Я наконец-то сдал двухсуточный наряд по полевому парку. Устал. Спал мало. Часов восемь за двое суток. Не то чтобы засыпаю, но самочувствие не радует. Странно гудит голова. Хочу есть, несмотря на неприятную тяжесть в желудке. Не представляю, что она может значить. Да и пока что меня это мало волнует.
Вчера обломался с ужином. Пошел во вторую смену, в надежде, что смогу спокойно поесть, а там все слопали без меня. Осталось пять ложек картошки и одна горбушка.
На вторую ночь заступил новый дежурный. Рядовой контрактник с ужасным дефектом речи. Хотел воздержаться от резких высказываний в его адрес, но что поделать, если он и вправду тупой. Непонятные мне люди контрактники. Устраиваются на работу, что бы от нее увиливать, ругают начальство и занимают деньги на пьянку под зарплату. Тут, именно в этой части, как в других не знаю, главным мотивом подписания контракта называют возможность поехать в Югославию. Всем известно, что там вроде как придется «в натуре» работать, но соглашаются на такие жертвы ради зарплаты в восемьсот долларов рядовому. Среди остальных плюсов ранняя пенсия и возможность получения квартиры. Вот так, подписывают и начинают ждать халявы. Такой народ. А какой еще пойдет? Интересно как проходит рабочий день «контрабаса»? Все просто: спать, п**деть с другими такими же и получать п**дюлины от начальства, не забывая этим хвастаться друг перед другом.

Сегодня, с самого рассвета я заметил признаки хорошей зимней погоды. Легкий мороз, без ветра и чистое небо. В записях уже второй раз про такую упоминаю. Особенно мне понравилась Луна, когда я на нее смотрел через пар, создаваемый моим дыханием. В тоже время, обернувшись, можно было подставить лицо ослепляющим лучам восходящего солнца. Мир был прекрасен, пока все не начали портить сыреющие портянки. До того как оно испортилось, мне довелось почувствовать на открытых участках тела настоящее весеннее тепло. Это было маленькое чудо, но продолжалось оно недолго.
После обеда комбриг произвел осмотр техники в колонне, построенной для выезда. К этому готовились долго, а, как оказалось, зря. Почти все было не так. Подводя итоги смотра, комбат немного выделил из всех нашу вторую роту, поставив «тройку». Остальным двойки. Он был прав. Он вообще всегда прав, и это… удивительно. Организация никуда не годится. Недостатки не были серьезными, просто так кому-то хотелось их устранить. Не хватало простейшего инструмента: топоров, ломов, лопат. Ни какой-нибудь аппаратуры.

21.01.03
я сменился с наряда по столовой. Кожа на кончиках пальцев до сих пор раскисшая от воды. Этот наряд был попроще прошлого из-за того, что большая часть людей уехала на учения. Тарелки кончались быстро, благодаря чему было время посидеть отдохнуть. Спать вернулись в казарму без двадцати одиннадцать, а поднялись около шести. Так что обошлось без нарушения режима.
Незадолго до обеда комбриг приводил в столовую генерала-лейтенанта. Сейчас в части работает комиссия из Москвы. Все стараются. Везде все правильно настолько насколько это только возможно. Специально для них в столовой вкрутили все лампочки, но стоящий автомат не выдерживает такой неожиданной нагрузки и периодически отключается. Из трех приемов пищи, приходящихся на наряд, мне больше всего понравился завтрак, на котором была тройная порция всего, кроме масла. Даже попался один вкусный кусочек мяса. Зажаренный такой. Остальные три были не такими. Обед качеством не отличился, зато, как и завтрак, отличился количеством. Макароны я даже не доел. Гредасов-старший просуетился, и моченых яблок мы съели целую тарелку с горкой.

22.01.03
Приезжал брат Вовчик. Привез мне часы. Очень кстати. Опять иду в полевой парк дневальным. Майор Шапарь, временно исполняющий обязанности комбата, предупредил, что завтра мне и второму дневальному Пономареву необходимо знать свои обязанности наизусть. Так же нужно знать точное число машин в парке. Это все потому, что какой-то важный человек будет ходить и все смотреть. Запросто может спросить, знает ли солдат то, что должен.
Дали сегодня зарплату тем, кто вчера был в наряде. Я думал, буду получать сто рублей, а получил сто пятьдесят. Прям не знаю куда девать теперь такие бабки. С определением части этих денег помог Сальный. Он собрал сразу с каждого солдата по сорокету. По тридцать на мыльно-рыльные и по червонцу на машинку для стрижки. Машинка нужна. Когда приходит время стричься, не у всех есть пять рублей, которые приходится отдавать парикмахерше. А требуют-то, что б все во время.

Снова в полевом. Угля принес, дрова наколол, чай есть, печенье есть. Даже сгущенка вареная есть. Как это называется? ЛАФА!!!
 
23.03.03
Начало седьмого вечера. Наряд уже сдал. Я и Пономарев, воспользовались советом одного из контрактников, и прогуливаем вечерний развод. Будто мы до сих пор сдаем пост. Прогуливаем здесь же в парке. Сидим на кровати в кунге. Серега спит, а я наслаждаюсь музыкой. Новый дежурный по парку пришел с плеером. Разрешил послушать. Звучит прекрасно. Его музыкальный вкус я разделяю. Много слышанных и понравившихся ранее песен. Раскачивая головой в такт, я как бы вытряхнул из нее все мысли об условиях, в которых оказался. Написав об этом, я конечно же вспомнил несколько неприятных моментов, но они не вызывают тех эмоций, какие могли вызвать в любой другой момент. Я счастлив. Могу себе это позволить. Это может себе позволить каждый, кто знает, что делать со своими чувствами. Лично мне помогает с этим разобраться музыка, за возможность послушать которую я очень благодарен товарищу старшему сержанту. Редкий момент, когда я всем доволен. Я такие моменты ценю. Вряд ли кому-то из окружающих удастся его испортить.

25.01.03
Уже двадцать пятое. Четверть второго ночи. Суббота. Сегодня еду домой, но это будет нескоро. Часов этак через четырнадцать.
Пятница стала странным днем. По нехорошему странным. Я конечно надеялся, что все будет в порядке, но некипяченный чай в полевом парке сделал свое гнусное дело. Первый раз случился прямо на зарядке. Конечно, не совсем прямо на ней – за елочку я спрятаться успел. Это было ужасно… Не менее ужасными оказались и остальные четыре раза, имевших место на протяжении всего дня. Бурлит в животе и сейчас, но после таблеточек из санчасти не так интенсивно, как до них. Когда я и остальные заступающие в наряд спали до обеда, я даже просыпался от того, что у меня бурлило в животе. Очень сильно. Вообще не припомню такого. Бывало то разное, но вчерашнему прецедента нет.
Что еще странного? Например: спотыкался я три раза за день. Я об этом и не упомянул бы, если б не то, как это получалось. Первый раз: утренняя пробежка, я уже высматриваю укромное местечко и вдруг спотыкаюсь о край плиты. Не помню, чтобы мне когда-то понадобилось пятнадцать или двадцать шагов для сохранения равновесия. И землю я видел близко-близко. Не больше полуметра. Второй раз: иду из санчасти на развод, спотыкаюсь и спасаюсь только тем, что хватаюсь за рядом идущего Бобовникова. И в этот раз земля притянула мою голову, как никогда. Третий раз стал самым опасным. Помимо близости к земле, получилось еще и так, что я самую малость не воткнулся во входную дверь казармы. Страшное дело.
Финальным аккордом в этой симфонии невезения стал ушиб пальца со сдиранием кожи. Ночью закрывал дверь на засов. А она тугая, нужно сильно хлопать и резко задвигать массивный засов. Палец попал между петлями под замок.

Вернулась большая часть из уезжавших. Грязные все, небритые. За то короткое время, которое они отсутствовали, я успел от них отвыкнуть. Сам не пойму, почему изменения в окружающей обстановке так быстро становятся привычными. Может быть, просто я мало внимания уделяю тому, что происходит вокруг. Мысли в основном не здесь, а где-то в другом месте. Все остальное, только не армия. Уверен, что не найду в ней ничего хорошего. Недавно на вопрос психолога бригады о службе ответил, что мне нравится. Неправду сказал. Правда в том, что мне пофигу, как служится. Ясно, могло быть и хуже, но сейчас-то неплохо. Главное виду не подавать.

Закончился первый блокнот. Теперь очередь второго, ставшего последним.

27.01.03
Все продолжается.
В увольнение я все-таки попал. После всей суеты вокруг сдачи наряда глаза у меня горели. Так давно мечтал об этих нескольких часах свободы, а тут не дают смениться. Потом еще и увольняшку искать пришлось. Капитан Сычев, который заступал ответственным, два раза обо мне забывал, и в итоге я за ней бегал полчаса. До того как получить эту бумажечку в руки, я просмотрел списки увольняемых. Там мне было предписано вернуться к пяти вечера. Это рано, но хоть так. Увольняшку рассматривать не стал. Ослепило предвкушение воли. Сюрприз случился на КПП. Дежурный зачитал вслух: «До девятнадцати ноль-ноль». И я побежал. Буквально побежал на автобусную остановку. Пока ждал автобус, окончательно стемнело. Я там был не один. Толпу создавали еще двое военных с нашей части и одинокая девушка, которая пришла вслед за мной, но из другого места. Она мне показалась несимпатичной. И грустной. Уловив однажды выражение ее лица, я представил сразу и отчима, заносящего над ней руку, и парня, который ей безумно нравится уже год, но они за это время даже взглядами не обменялись. Может даже беременность, от которой так хочется избавиться, но нет никакой возможности. Или неизлечимая болезнь… Ну ее на фиг. Запросто ведь такое выражение могло быть вызвано и нотацией матери перед тем, как она вышла из дома.

29.01.03
Прям не знаю. Предаться воспоминаниям об этом замечательном увольнении заново или рассказать о том, как я дожил до вечера среды и почему меня это не радует так, как должна радовать подходящая к концу неделя. Западло в том, что на эти выходные не светит возможность свалить отсюда домой. С субботы на воскресенье наша рота заступает в большой наряд. Типа я тут буду нужен.

Сейчас тридцать минут шестого. Последние сутки я и еще десять моих сослуживцев провели в столовой. Наряд опять под чутким руководством старшины Овсяникова. Все работы проводились быстро и качественно. Прошлые разы я попадал на мойку, а в этот работал в зале. Это оказалось не проще. Мыть тарелки – спокойное, умиротворяющее занятие, по сравнению с мытьем зала. Чтобы помыть весь зал, нужно неостанавливаясь работать шваброй около двух часов. Это еще с тремя-четырьмя сменами воды, которая уже после первого полоскания тряпки перестает ее очищать от грязи и просто начинает увлажнять. Конечно, получается, что полы покрываются тонким слоем грязной воды и процесс становится бесполезным . Но это только на первый взгляд. Если попробовать мыть, то можно убедиться вот в чем: полы не моются, а поддерживаются в некоторой степени загрязненными. Можно и не мыть, что б понять. Пока вымыл, подумал о кошке безногой, постоянно замечаемой во время приемов пищи, о поваре – сыне столовой, круглолицем и всегда сытом и еще о куче всего понемногу.

31.01.03
Можно считать конец недели. Обед скоро. А потом развод, чем-нибудь озадачат до следующего(вечернего), то есть еще фигней пострадать около двух часиков. Далее следует время от развода до ужина – еще около полутора часов, ну а там подготовка к следующему дню и отбой. Быстро дни кончаются. Кажутся длинными, а проходят быстро. Мутно сказано, но иначе в голову не пришло.
В последнее время случается крепко спать. Очень крепко. Прям не помню такого, чтобы крик дневального «батальон, подъем!» заставал меня в самый разгар просмотра интереснейшего сна. Вроде бы вчера с утра как раз снилось, что я был у себя в комнате и держал в руках компьютеризированный тренажер для стрельбы из АК-47 . Это, скорее всего, из-за того, что мы их недавно чистили. Всплыло в подсознании. Однако, мало этот тренажер был похож на настоящий. Только если формой. Под дулом еще ручка была, как у автомата Томпсона. И, главное, то, что мне больше всего понравилось – это рычаг справа, который был закреплен у цевья на жесткой пружине. Он якобы служил для проверки координации солдата. Держа тренажер в изготовке для стрельбы стоя, я левой рукой притягивал этот рычаг к себе. В ответ раздавалось: «Координация в норме», голосом японки, говорящей по-русски. Казалось язык она выучила неплохо. Забыл в описании прибора упомянуть о липкой ленте, которой этот чудо автомат был обмотан. Весь.
Ну, так вот. Стреляю я, стреляю в сторону окна, а тут этот проклятый крик. В один момент вся картина растворилась, а в другой я уже натягивал штаны.

1.02.03
Долгожданная суббота.
Утром шел дождь, но зарядку не отменили. Разрешили просто пробежаться десять минут. Этого хватило, чтобы сделать ночную просушку портянок напрасной. Они так хорошо высохли, что аж хрустели, когда я их наматывал. Как и любая другая радость в армии, радость от наматывания сухих портянок особенна. Чисто символическое наслаждение… Другому-то взяться неоткуда.

Та же суббота, но теперь уже без пятнадцати десять вечера. Почему я не дома? А потому. Я допустил косяк. Страшный. Из-за этого чуть не рухнули вековые устои Российской Армии, серьезно пошатнулась дисциплина батальона, и полностью разложился авторитет роты. О, как я виноват! Ошибка, вообще-то даже двойная. Первая половина: проявление инициативы, не влекущей за собой никаких последствий. Конечно, если б я не сказал командиру роты о ней, то только тогда никаких последствий не было бы. Но это и стало второй половиной ошибки. Я сказал, что не сменил белье в бане. Бывшее на мне в тот момент, редкостно подходило по размеру, и я хотел оставить его, постирав дома.
После бани он у всех спросил – все ли поменяли белье. А я, дурак дураком. И как я мог повестись на все эти разглогольства про какие-то отношения в коллективе, будто солдата начальник всегда выслушает и поймет. Блин, откуда во мне эта глупость, эта сраная наивность. Я с ним решил быть честным – сказал как есть. А что же он? О-о-о… Для начала скажем: возмутился. Стал кричать на нашего замкомвзвода за то, что он согласился с решением какого-то дебила (меня, разумеется). Причем обозначение типа личности подчеркивал неоднократно.
В финале своей тирады товарищ старший лейтенант постановил в увольнение мне не идти, нервно вытащил модную гелевую ручку и торжественно вычеркнул меня из списка увольняемых. Дабы другим неповадно было.
Честно вам признаюсь, как ему про белье, я остался стоять в шоке. По поднятому переполоху можно было сказать, что я принадлежу к числу постоянно косяпорящих солдат, к которым уже приходится применять такие суровые меры. Это ж ведь взыскание из устава. И за такую фигню. Уверен, что в этом случае вполне достаточно было бы предупреждения. Я бы ему следовал. Ни в жизни б не оставил себе старое белье. Никогда, раз это так страшно. Ну честное слово, бля…
После всего этого настроение мое упало. Всеми своими мыслями я был уже дома, парил ноги кипяточком, вкусно кушал, весело гулял. Но облом случился, и прогрутил я с обеда до ужина. Теперь я спокоен, в меру весел и настраиваюсь на еще одну неделю в армии. В АРМИИ!!! Это все-таки не сон. Хоть и хочется, что б так было.

2.02.03
Воскресенье. Я совершенно успокоился. На вчерашнее наплевать. На завтрашнее тоже наплевать. Беспокоит только легкое чувство голода, преследующее меня и еще многих моих боевых товарищей последние несколько дней. Позавтракали два часа назад, а покушать уже охота. И так после каждого приема пищи. Собираюсь вот вызвать гуманитарную помощь. Вкусненького охота, сигареток нормальных покурить. Майкопская прима, пожалуй, самое гнусное курево, но настают такие времена иногда, что приятно пару раз затянуться и этой фигней. А когда потом дорвешься до классной сигареты, то получаешь удовольствие, сравнимое разве только с пряниками, ну или какой другой вкуснятиной. Солдату много для счастья не надо. Он в своих желаниях редко далеко заглядывает. А если заглядывает, то сразу в недосягаемое царство мечты мира фантазий. Но настоящие удовольствия они ведь рядом. Девочки, водочка, еда приличная… За забором только – один недостаток.

 4.02.03
У-у-ух, какие времена настали. Командиру роты на меня донесли. Признаю, не без повода. Хотя глупо со стороны доносчика. Почему глупо? Результата от доноса никакого (в смысле положительного), на зато рассказал. Ну и кто он после этого? Правильно! Он - *****!!!
Как результат – увольнений мне не видать довольно долго. До вчерашнего вечера, казалось, я был одинок в подобной участи, но случилось ЧП.
Я вчера стоял в охране. Место несения службы называлось(называется) «Космос». Там стоит одна развернутая аппаратная, из которой доносятся характерные звуки – код Морзе и редкие шевеления. Это значит человек качает связь. Несет боевое дежурство. БД… Умиротворяющее место. Помимо звуков из машины, слышен шелест изоляторов на антенных растяжках и тихо доносятся музыка со стороны строения, назначение которого так и осталось мне неизвестным. Главное было спрятаться от ветра, несущего мелкий снег. Из-за того, что нас развели на посты позже на полчаса и пришлось отлучаться на ужин, из первых двух часов дежурства я простоял примерно час десять, но этого вполне хватило, чтобы я превратился в снеговика. Хорошо, было не очень холодно. Только после ужина я забыл сразу поднять воротник и пришлось достаивать с опущенным.
Ну, так про ЧП.
 Возвращаюсь я с охраны около половины десятого, зная, что батальон отбивается в 21.00, а пока отряхивал с себя снег в предбаннике, заметил несвойственную послеотбойному времени суету около расположения третьей роты. Захожу и вижу: третья рота построена, дежурный по части стоит перед ними и что-то выясняет. Что случилось конкретно я узнал от неспящего соседа, моего земляка-Новочеркассца Аврахова. Он довел до меня, что один солдат из второго карантина самовольно оставил часть. А это влечет за собой прекращение всяких увольнений минимум на месяц. Вот так.

Снег выпал. Подняв батальон в шесть утра, никто из командиров даже не заикнулся о зарядке. Зато часто слышалось слово «территория». Не думаю, что хоть один из солдат мог тогда предположить, чем это грозит. Весь день посвятили уборке снега. Сначала мне пришлось мотаться по плацу со шкребком, а ,погревшись в казарме, сменил его на совковую лопату. Смена вида работы взбодрила ненадолго. К обеду уже ныла поясница, и болело левое плечо. Старались все и, благодаря этому, наши сугробы остались самыми ровными. Сугробы высотой полтора метра, сплошные углы в девяносто градусов. Практически фантастический пейзаж.

5.02.03
Девять часов двадцать четыре минуты утра. Переживаю последствия доноса: я – дневальный. Весь наряд по роте, кроме дежурного по роте и помощника дежурного по части, накосячившие солдаты. Я стою за глупость, рядовой Карпенко за неряшливость и рядовой Нагой за твердость принципов. Внимание нашего ротного, который сегодня по части, большей своей частью обращено на последнего. Уж чему- чему, а принципам в армии места мало.

8.02.03
Да, уже восьмое февраля. Суббота. Я не в казарме, а в санчасти. Мое попадание сюда было предрешено еще вечером третьего числа. После ужина, сидя на самоподготовке, я чувствовал озноб. Меня трусило и гудела голова. Но не имело смысла говорить, что надо обратиться к врачам. Так ух получилось – заболел я накануне исполнения приговора. А начальство у нас проницательное. Проникает даже в то, чего нету. В момент раскусили бы меня прохиндея, который хочет их обхитрить, и от наказания увильнуть. Вот и пришлось собрать последние силы и отправиться в наряд. Ночь перед заступлением поспал под двумя одеялами, немного попотел и проснулся, казалось, оправившимся. Но на утренней пробежке бодрости не чувствовал совсем.
Принял наряд примерно в полседьмого. Все как надо – сдающий вычистил мусорку в курилке, подмел крыльцо, вынес мусор из урн в виде пингвинов.
Поначалу ничего делать не приходилось. На ужин сходил, немного на тумбочке постоял. Пока стоял, стал свидетелем того, как дежурный по части дал понять дневальным, что он приходит в возбужденное состояние, стоит только ему заметить маленькую, но достаточно беленькую, что бы обратить на нее внимание, бумажечку. Забыл еще, что поучаствовал в проверке работоспособности радиостанций Р-105, предназначенных для связи с патрулем, но редко используемых. Носить то патруль ее носит. Всю ночь носит.
Сразу после ужина я посыпал взятой в столовой солью крыльцо. Эффект ждать себя не заставил, и через пару минут лед начал превращаться в воду. Перепуганный дежурный по роте чуть не надоумил меня все это вымыть после того, как растаяло. Аж жалко его стало.
Потом был отбой, после которого я и остальные дневальные разошлись по своим «объектам» для капитальной уборки. Я начал с комнаты досуга. Выметание мусора из-под книжного шкафа принесло несколько интересных находок. Чья-то кружка с остатками сахара – след тайного ночного пира, кружка с испачканным гуашью помазком и ватными тампонами, которую стало лень мыть какому-то солдату-оформителю, ну и самое интересное – эмалированная квадратная чашка с крышкой, из тех, в которых чаще всего делают холодец. Приточил кто-то чего-то вкусненького. Эту чашку меня попросили оставить на месте, чтобы потом вернуть хозяину. А вот кружечку из-под сахара я добросовестно вымыл и отдал на пользование обитателям канцелярии.
Самое большое количество времени заняла протирка жалюзи. Ух, сколько там этих полосочек! И каждую нужно протереть, чтобы ничего серого не осталось. Когда я с ними закончил, на них появились блики от света лампы, и это не могло не сделать меня довольным собой. Про жалюзи вообще редко кто вспоминает. Я помню, только один раз видел, как дневальный водил по ним сухой тряпкой. Но мне, в моем положении провинившегося, пришлось найти занятие, которое продолжительное время создавало бы эффект «сибурда». Симуляции бурной деятельности. Повод давать мне никак было нельзя…
После комнаты досуга настала очередь предбанника. И там все было сделано тщательно. Имела место даже невиданная для предбанника вещь – я мыл дверную обивку с мылом! Но это не помогло, так как грязь уже въелась под нарушенный гладкий верхний слой в пористую основу. Но, как я не старался, повод все-таки дал. Мусор был обнаружен в щели шириной полтора и длиной около пятнадцати сантиметров. Пришлось прибраться еще разок.
Полностью закончил где-то часам к четырем, а разрешение поспать получил в пять ноль-ноль. У нас был час на двоих. Пол часа мне и пол часа рядовому Карпенко. Рядовому Нагой не оставалось ничего, ввиду его непосредственного участия в дисциплинарной работе, как объекта воспитания. Была кое-какая суета и из той половины часа, которая отводилась на мой сон, я пятнадцать минут не мог заснуть. Снов, разумеется, не было. В полшестого Карпенко меня разбудил. И пошло-поехало. Вся фигня. Одно снег с крыльца подметать да на тумбочке стоять. Вот еще забыл про выпитый в полночь аспирин в количестве двух таблеток. Благодаря ему я до утра чувствовал себя довольно сносно. А уже с утра я вкушал все прелести ощущений больного организма. Ни глотнуть, ни плюнуть. Пытался сглотнуть слюну, а она как маленький магнитик, облепленный маленькими гвоздиками. Намучался я конечно не по-детски. К обеду начал отхаркивать из носоглотки мокроту ржавого цвета с видимыми следами крови. Ненадолго облегчали мое состояние приемы пищи, во время которых гортань немного увлажнялась, делая все процессы в ней менее болезненными. Эх и ждал я конца этих долбанных суток. Меня даже мало волновала перспектива не попасть домой из-за болезни. Я был полон решимости идти в санчасть. И пошел. Мне померили температуру тела и отправили в казарму за мыльнорыльными. Да, положили. С температурой тридцать восемь целых и шесть десятых градуса.
А уж как тут все происходило – рассказ отдельный. Он будет завтра.

9.02.03
Ох, и благодать же тут. В санчасти. Расположили меня как раз перед ужином, сразу после которого была раздача таблеток. Заходишь, суешь подмышку градусник и сидишь. Я, пока сидел, несколько раз чуть не заснул. Сказывалась бессонная ночь. Осталось такое впечатление, будто весь тот вечер я находился в каком-то опьянении. Пытался перед сном зачитать соседям некоторые из записок. Там же лежал друг Ильи Кутырева (парня с иголкой) Витя, который однажды проходил мимо нашего расположения и услышал, как то-то читает про него, про то, что он делал. Вот и попросил он зачитать что-нибудь еще. Но я его просьбу удовлетворить не смог. Совершенно не мог связать одно слово с другим, некоторые вообще разобрать не смог. Пришлось извиниться и лечь спать. Спал как убитый…Чуть позже к нам положили еще одного, и он, посмотрев как я сплю, подумал, что меня накормили димедролом.
.К следующему вечеру я наспал около двадцати часов. Просыпался только поесть и принять таблетки. Я кайфовал. Я блаженствовал. И это после казармы, где в течении дня прилечь вообще не удается, а присесть на табуретку по собственному желанию удается редко.
То, что я проспал почти сутки, никак не помешало мне сладко поспать еще одну ночку. И уже на второе утро я почувствовал себя отдохнувшим и бодрым. Следов от болезни практически не осталось.
Со способами коротания времени определиться было не трудно. Выбирать пришлось из шашек, плохо показывающего телевизора и книги, которая была обозначена как мистический детектив Грэхэма Мастерсона. На титульном листе стояло название одного из трех, собранных в книге романов: Джинн. Мистический детектив с таким названием поначалу интереса не вызвал, но оказался более чем достойной альтернативой телевизору и шашкам. Первый роман назывался «Сфинкс». Сюжет незатейлив: мужчина влюбляется в молодую красивую девушку, настойчиво за ней ухаживает, а она просит его этого не делать из-за того, что это для него плохо закончится. У нее есть страшная тайна, которая не дает покоя ухажеру. Благодаря настырности он все-таки добивается возможности с ней общаться, проводить вместе время, но условие теперь уже звучит так: не предлагать ей выйти за него замуж. Он и от этого не удерживается, предлагает и получает согласие, только не от невесты, а от ее матери. Играют свадьбу. Жениху нет никакого дела до того, что его молодая жена принадлежит к какому-то там древнему племени, которое в период массового своего существования любовью современников не пользовалось. Для него главное быть с любимой и иметь возможность ежедневно созерцать ее великолепную, большую грудь.
Близится время первой брачной ночи. Нетерпеливый влюбленный, не дождавшись захода солнца, запирается со своей спутницей жизни в комнате. Что вполне естественно, просит раздеться. А она в отказ. Говорит, лучше ему ее никогда голой не видеть… Как так? Он давай ей рассказывать, что она ему ему жена, что так нельзя, что он готов принять ее такой, какая есть (выглядит то отлично). Ну она и разделась. Бедный мужик сутки не мог домой появиться. Ждало его несколько сюрпризов. Еще две пары грудей (поменьше и еще меньше) плюс жутко волосатая промежность до середины живота.
Как выход красавице была предложена пластическая операция. Точно не помню, кажется, согласилась она с первого раза. Но, разумеется, операцию назначили не на следующий день а до этого он решил спать с ней в одной постели. Беднягу среди ночи разбудили страшные звуки: хрипение и рычание. Жена его превратилась в какое-то чудовище, и после броска на супруга, выпрыгнула в окно. До земли десять метров.
Этот инцидент, как вы понимаете, стал более серьезным поводом для стресса, чем несколько лишних сисек. Тут подключилась мамаша. Обещала, что подобное не повториться, переселила дочку в соседнюю комнату и дала зятю ключ, что бы он запирал жену на ночь. Ну, и ружье еще дала. Так, на всякий случай
Что-то растягивается слишком пересказ сюжета. Попытаюсь закончить одним предложением.
Этот мужик был нужен для жертвоприношения, но в конце концов спасся и женился на своей секретарше, которая, как оказалось, любила его давно и преданно. Все.

10.02.03
Восемь минут первого. Идет шашечная битва. Местный абориген Третьяков оказался неплохим игроком. Получаются интересные партии. Этот тип находиться в лазарете постоянно. Он был со мной в карантине, но я его не запомнил, потому что еще с того времени он стал постоянным клиентом у врачей. Гипертоник хренов. Постоянно сидит на успокаивающих таблетках и, скорее всего из-за этого, разговаривает медленно-медленно. Первое мое впечатление, однако, говорило не о том что он наркоман. Он показался похожим на гея. Видели бы вы его.
Лафа недолго продолжалась. Я только начал делить с Павликом Давыдовым журнал «Вне закона», как он отлучился на минутку и вернулся грустный. «Выписывают», - сказал так, будто был не в армии и получил повестку. Журнал достался мне. Расположился поудобней и начал читать. Успел только прочитать статью о нелегкой организации личной жизни зеков. После этого в палату влезла физиономия типа из взвода материального обеспечения по кличке Лампа. Придурковатый малость. Из тех, которые считабт своим долгом при входе в помещение назвать находящегося там знакомого по имени или кличке каким-нибудь особым образом. А еще этот дурачок любит придти туда, где люди спят, и громко разговаривать. Короче говоря, за те трое суток, что я был в санчасти, он начал меня сильно раздражать. Ну очень сильно. Так еще ж блин именно эта паскуда пришла сообщить, что меня выписывают! Я уже думал сегодня этого не случится. Но надо было освобождать места – больные с высокой температурой поступают строго каждый день. Некоторым даже отказывают.

Пришел в батальон. Получил поздравления от товарищей (с выздоровлением). Некоторые пошли в наряд, некоторые работали на технике, и я остался один. Просто так сидел недолго. Нашлось дело – приклеивать скотчем значки (бирки конечно же, тут все бирки в армии, что кусок бумажки) с названием команд, собираемых по тревоге. Она будет завтра утром. С нее начнутся трехдневные учения, которые пройдут на территории бригады.
11.02.03
Вот-вот будет отбой. Я к следующему дню готов. Почти. Осталось почистить бляху.
Учения начались, но о том, что в бригаде происходило сегодня, я знаю только понаслышке. Меня и еще несколько человек с роты тут не было. Сразу после завтрака нас одели в ватные штаны и отправили на КПП. Как сказал старшина, нас забирали в Ростов неизвестно зачем. В голову лезло всякое, кроме естественно правильной причины. Нужны были рабочие для уборки военкомата. И совсем не Ростовского, а Аксайского. Что сказать? Шкребли снег, били кантики на сугробах. Ну, немного мебели потаскали.

14.02.03
С праздником!!!
Только вот сегодня, в пять минут десятого вечера появилась возможность сделать запись. Жаль, но кажется нечего сказать. Разве только что сменился с самого ублюдского наряда по столовой. Очень не хватало старшего прапорщика Овсяникова с его бесценным опытом руководителя. Это я так, опускаю всякие подробности… Хотя, пожалуй, есть моментик. Меня бесит везде присутствующая здесь нерациональная экономия.
Что б было чисто!!!
Я тут вам не это!!!
Разве мог я подумать, что реально услышу какие-либо из армейских маразмов. Считал, что все это преувеличено, что б казалось смешнее. Но нет. Они это могут.

18.02.03
В первую очередь хочется сказать, что хочется есть. Еще час до обеда. Меню на завтрак выглядело так: мясо тушеное с овощным гарниром. За все время пребывания тут я привык к тому, что за названием «овощной гарнир» скрывается картошка, а сегодня увидел в бачке тушеную капусту. Новенькое. Удивило больше, чем вчерашний суп-рассольник, который тоже дали в первый раз.

Вот и ужин уже позади. Часа еще не прошло, но это не значит, что чувствую сытость. Да, лежит в желудке грамм двести картофеля вареного и грамм двадцать жареной рыбы. Плюс еще две гарбушки, одну из которых урвал благодаря счастливой случайности. Не то чтобы вообще хреново, или плохо себя чувствую, но просто хочется заорать:
ДАЙТЕ ПОЖРАТЬ!!!
Который день представляю себе, как ем печенье, пряники, булочки, шоколад, жареную курицу (вином запить), яичницу глазунью, плов, нормальные макароны с нормальными котлетами (не из хлеба). Короче, все, чего тут нет. Даже макароны не могут приготовить по-человечески. В основном они напоминают кашу, мерзкую серо-белую массу, которая, тем не менее, вызывает усиление чувства голода. А с подливой если перемешать… Правда пальцы потом не оближешь. Платочком вытрешь – это точно.

Открылось новое пристрастие:
Я ЛЮБЛЮ КАШИ!
ВСЕ!

19.02.03
Пять минут четвертого утра. Пишу, облокотившись на тумбочку дневального. Такой вот замес. Изначально дневальными пошли водители (двое из трех). А у них сегодня будет марш на машинах. Типа практика – проедут по сто километров. Командир роты их ночью сменил. Я за Левашова, который уже второй раз подряд идет в этот наряд. Он провинился – опоздал из отпуска. Второго водителя, рядового Теплинского по кличке «Страна!», сменил наш новенький Беляев. Его перевели из Санкт-Петербурга. Напился солдат и ушел в самоход, а его за это к нам – фиг знает куда во вторую роту. Говорит, что в такой части служил, от которой пятнадцать минут до дома ехать на электричке. Не знает, что такое тютина. Зато рассказал, какие у них там растут грибы.


21.02.03
Пятница. Скоро обед, рота заступает в наряд, но поспать положенные два часа не удалось. В десять ходили в баню. К концу купания из кранов потек один кипяток. Первый раз за месяц удалось побриться с горячей водой. Хорошо…
Сразу после бани все кинулись готовиться к наряду. Звучит громковато для пришивания новой подшивы и чистки сапог. Как раз когда я делал последний стежок, рядовой Иванов принес приятное известие – к нам в казарму шла «девушка, дающая зарплату». Не исключено, что она казалась красивее, потому что была «девушкой, дающей зарплату». Пришла она очень кстати. Послезавтра с утра ухожу в увольнение – деньги пригодятся.
Эта девушка, как обычно, расположилась в ленинской комнате, но только не посреди нее за столом, а за столом, поставленным прямо перед дверью. Ну конечно она его туда не сама поставила. Такая маленькая, хрупкая.
Как и обещали в январе, сегодня дали деньги за декабрь. Тогда еще зарплата у солдата была другая, не сто рублей, а тридцать шесть. Не оказалось в кассе мелочи, и мне были вручены сорок рублей вместо положенных тридцати шести. Если брать в процентах, можно подумать – премию случайно урвал… Премия – всегда хорошо.
Стоявшая в последнее время ясная погода, казалось, нас оставила. Вчера весь день небо было затянуто. Я уже думал, что снова будет идти снег, появятся сугробы и начнется холод.

22.02.03
А вот и не двадцать второе. Сегодня двадцать шестое. Не помню… Хотя, кажется, потихонечку всплывают в памяти события конца прошлой недели. С пятницы на субботу был наряд. Весьма удачный, нужно сказать, выпало. Как оказалось, нечего было и мечтать о двухсуточном отпуске на праздники. Лучшее, что предложили, это увольнение с утра воскресенья до, до вечера понедельника, вместо увольнения в субботу после обеда. Вот и оставалось сходить в наряд, ночь переночевать и рвать домой.
В наряд я шел патрульным. Он представляет собой двенадцатичасовое (с семи вечера до семи утра) шатание по короткому маршруту с ежечасным докладом оперативному дежурному и положенными десятью минутами на согревание в казарме (раз в час). До этого раза мне доводилось только смотреть на патрульных со стороны и мне тоже хотелось отбиться сразу после завтрака и спать до обеда. Того, что значит бродить всю ночь, я никак не мог знать. Впрочем, как и предполагал, ничего особенного. Есть еще один плюс: наряд ходит кушать во вторую смену. Но не так, как помощник дежурного по части – после возвращения батальона в казарму, а сразу после его выхода из столовой. Что это значит? Это значит добавку. ДОБАВКУ будь она не ладна. Ранее написано о том постоянном чувстве голода, которое просто достало за последние недели три. Вот из-за него-то я и сорвался. Было б на что! Давали пресловутый «бикус» с жаренной рыбой. Если не писал, «бикус» - это капуста, приготовленная непонятным образом вперемешку с водой, в которой она готовилась. Я его наложил в тарелку не с горкой, но все-таки больше, чем стоило. Четыре кусочка рыбы вместо одного, две толстые горбушки, по два куска масла на каждую, ну и три стакана чая все это запить. Уже выходя из столовой я почувствовал неладное. Легло криво в желудке. Из-за этого выкуренная сигарета не доставила должного удовольствия. Не скажу, что прям начал беспокоиться за свое пищеварение. Естественно решил подождать, пока спадет чувство тяжести. Бывало, и не так наедался.
 Начали патрулировать в половину девятого. Ходим, разговариваем, едим карамели «Взлетные»… Покурим иногда. И смотрим на часы. Самое трудное время было около трех ночи. Жутко хотелось спать. Зайдем погреться, сядем перед телевизором – кино шло неплохое. Только облокотишься, что б поудобнее было, и начинает экран раздваиваться. На какой хочешь, на тот и смотри.
После завтрака легли спать. ПХД в нашей роте не наводилось – некому было работать. В одиннадцать меня разбудили. На КПП приехал отец. Я сходил сказал ему, что домой поеду в воскресенье. Он торопился, и, пообещав заехать за мной, отправился по делам. А я, разумеется, пошел спать дальше.

В воскресенье проснулся с замерзшим лицом. Пришли заморозки, которые обещал комбриг.

4.03.03
Долго не открывал блокнот. Долго… С первого взгляда мне показалось, что просто времени нет, но передумал. Не в этом дело. Оно в том, что впечатления становятся тусклее. Привыкаю. Последним легким шоком для меня стало второе подряд увольнение – 22.23 февраля сходил, туда сюда сходил 1-2 марта. Трудно разобраться в ощущениях. Эту неделю между увалами вообще не заметил. Ах, ну да! Я ж и 26 февраля был на полдня.
13.03.03
Почти десять дней не делал записей. Эти дни выдались неплохими. Получилось даже так, пять или шесть ночей не спал в казарме. Началось это в четверг. Отпустили до утра пятницы. В пятницу прибыл к восьми утра, а меня в наряд по полевому парку засунули. Там вместо меня стоял скворцов… У-у, как все запуталось. Я ж еще и в патруль ходил. Все перепуталось.
Ничего пока в голову не лезет. Так что попробую восстановить эти замечательные несколько дней заново.
Началось не в четверг, а в среду. Я ушел на ночь, утром приехал… Ничего не понимаю. Опять не то. А как же тогда? Все, вспомнил. Во второй раз начал правильно. В четверг вечером я заступил в патруль с Чотчаевым и Глазко. Ночь выдалась нехолодная, можно было даже позволить себе на скамеечке посидеть перекурить. Раз я прилег на эту скамеечку. Минут на десять, не больше. Это было неудобно – на спине висела рация. Слишком много суеты снимать-одевать ее. В одиночку вообще можно и не справиться. Я решил, что ради десяти минут не стоит заморачиваться, так с ней и лег. Лежал и смотрел в небо. Были видны звезды, половину из которых закрывали голые ветки дерева, стоящего около скамейки. Извените меня – я попутал. Вдруг вспомнилось, что ночка эта отличилась противным холодным ветром. Причем очень сильным. Часов до трех я постоянно жал голову в бушлат, из-за того, что поднятый воротник не спасал. Только потом догадался достать капюшон и закутался окончательно. Это обеспечило мне комфортное окончание наряда. Этот комфорт немного был нарушен разгрузкой прибывших машин. Привезли какую-то секретную аппаратуру и 107 километров тонкого провода. Этот провод называли «полевка». Но ящики не были тяжелыми. Лично мне пришлось сходит раза четыре. Так что получилось нормально.

14.03.03
???
17.03.03
Не сейчас, а потом как-нибудь расскажу, почему все реже появляются новые записи. В основном, как и прямо сейчас, этому занятию посвящаю те двадцать минут, которые отводятся на просмотр программы «Время». Ничего страшного, если для половины смотрящих по середине экрана находится опора, одна из восемнадцати, поддерживающих нашу крышу. Точнее, потолок.
Регулярно случаются сцены буйных шуток. Солдаты развлекаются всеми доступными способами, из которых самый популярный – бездействие.
Ломаю-ломаю голову, не зная, что написать, а про самое главное забыл. Самое главное – это
ВЕСНА!!!
То, что происходило с погодой вчера и происходит до сих пор – вторая попытка природы дать ход самому прекрасному времени года. Чистота ночного неба и яркость практически полной луны вселяют самые добрые надежды.

21.03.03
Нифига не весна. Вчера утреннюю пробежку совершали по снегу. Выпало его совсем немного, но это ж было двадцатое марта как-никак. Или все вокруг очень сильно заблуждаются? Сегодня вот утром случился настоящий снегопад. Что за весна такая? Хорошо, если все это – затишье перед бурей, и максимум через недельку доведется нам купаться в солнечных лучах и наслаждаться пением птиц. Хочется чувствовать тот запах, который пока только успел померещиться.

23.03.03
Ну совсем нету времени писать. А жаль, есть ведь о чем. О вчерашнем обильном, но кратковременном снегопаде. Сначала смотришь – везде хлопья снега летят размером с ноготь. Глаза закрыл-открыл, а в них уже солнце светит.
Но нету времени писать. Опять вот торопиться надо.

Прошло очень много времени…
10.06.03
Десятое июня. И весна закончилась, и лето началось. Позавчера было полгода, как я служу.
Получалось так, что я ранее не писал о происходивших переменах в моей армейской жизни. Коренных переменах. Теперь уже все не так. И я не тот.

В том виде, в каком велся дневник, он уже закончен за те три месяца, которые я тут жил армейской жизнью в самом распространенном ее понимании. Если б не произошло коренных изменений в этой жизни, то месяцев было б уже не три, а шесть. Но случилось, что пригодились навыки работы на компьютере. Пока учился в институте, я и подумать не мог, что многочасовые просиживания за компьютером (в период сессии) окажутся такими полезными. Я, что так и называется, «сел за компьютер». Работаю у замполита. Выявил меня он, кстати, благодаря вот этим самым запискам, которые у Вас, читатель, в руках.
Мой первый блокнотик незадолго до Нового года прочитал Вершинин на самом первом занятии. Там было написано еще совсем немного. После того, как он его вернул, мне не пришло в голову, что это будет иметь последствия. Ну, разве только что он подумает что-то по этому поводу. Немного позже, после того занятия, нас усадили в ленинской комнате. Я как раз собрался сделать новую запись, но был остановлен произнесением моей фамилии голосом командира роты. Когда я поднял глаза, он уже подходил ко мне с вытянутой рукой и со словами: «Ну-ка, Нестеренко, дай мне свой блокнот посмотреть…». Понял, что командиру поступило сообщение от замкомвзвода о «странных» записях в блокноте нового солдата. Немного попытавшись протестовать против прочтения, блокнот я все-таки отдал. Деваться то некуда. Ротный с блокнотом удалился. Вернулся скоро и пригласил меня на беседу. Первый вопрос: «Ты от армии косить собираешься?». Я ответил не очень внятно, что вроде как не умею такими вещами заниматься и, соответственно, не собираюсь. После еще нескольких вопросов он меня отправил обратно в ленинскую комнату, вернув блокнот. Еще через несколько минут снова подошел и взял его у меня, что бы дать прочитать Бакмаеву. О нем я уже был наслышан, хотя так и не видел в лицо его ни разу. Впечатление по рассказам сложилось серьезное. Рассказывали то кто? Рассказывали те, кто чаще всех с ним общались – нарушители воинской дисциплины. Сами понимаете, как и что подобные личности могу сказать по поводу главного воспитателя батальона.
Первый раз замполит собирался со мной побеседовать однажды после обеда. Так и сказал – подойти после обеда. Я тогда его не застал. Беседовал он со мной позже. Привел в штаб, но не в свой кабинет, а в кабинет командира батальона. По какой-то причине у него не оказалось ключей от собственного. Трудно передать грандиозность охватившего меня чувства от присутствия в кабинете комбата. Вокруг столько было интересного, все такое военное… Меня можно понять. Тогда еще и недели не прошло, как меня перевели в батальон. Самый разгар адаптации, неимоверная впечатлительность.
Начал замполит с того, с чего я и ожидал. Речь зашла о блокноте. Поэтому он приступил сразу к чтению. Раньше ему не удалось этого сделать. Меня обнадеживала временами появляющаяся на его лице улыбка, а смех даже радовал. В тот момент я думал не о последствиях беседы. Чувствовал маленькую гордость, что ли, за произведение. Не помню точно. Дочитав, Руслан Галеевич заговорил о вещах, нарисовавших в моей голове приемлемую перспективу. Скоро должен был появиться компьютер, кому-то надо было на нем работать. Он осведомился смогу ли я, я ответил что скорее всего да. Не было уверенности только из-за того, что я не мог знать о предъявляемых требованиях.
Много времени прошло, прежде чем случилась проверка на профпригодность. Прошел. И началось…Пока набирал обороты приходилось отпрашиваться у нижестоящих начальников, часто попадал в кабинет с каких-нибудь работ. Сейчас уже все по-другому. Я привык каждую неделю бывать дома. Меня давно не ослепляло чувство свободы на выходе из части. Я свободен в гораздо большей мере, чем любой из солдат. Это замечательно. Это фантастика.



ДРУГИЕ
Закономерно, что не я один единственный, кому пришла в голову мысль вести дневник в армии. У меня есть блокнот одного беглеца, который сбежал, разбив почти всю посуду в офицерской столовой. Однажды, в процессе наведения порядка в библиотеке, мне было велено этот блокнот выкинуть. Но я сохранил. Это ведь интересно. Чужие дневники – это очень интересно…
Вот текст этого дневника.

Здравствуй, дорогая мамочка!
До части доехал живой, здоровый. У меня сейчас небольшие проблемы, хотя я не сказал бы, что они такие, т.к. на самом деле у меня все очень сложно.
В Ростов приехали в начале одиннадцатого. Нас никто не встретил, да и автобусов не было. Только после часа ожидания нас забрал к-н Карасенко на своей машине вместе с майором Чекменевым.
По дороге в часть я ними побеседовал. Карасенко все время пытался меня запугать и как можно жестче разговаривать, а Чекменев, после моего рассказа начал меня выгораживать. Кстати, он мне и помог избежать больших неприятностей. По приезду в часть Карасенко мне сказал, что на мое место в офицерской столовой поставили другого с моей роты. Он, кстати, бестолковый, и если бы он не лег в госпиталь на следующий день после моего приезда, его все равно сняли бы оттуда. И теперь у меня есть возможность вернуться на свое место, хотя вероятность этого мала, но будем надеяться на лучшее. Сегодня 25.11.1999 года, о т.е. в четверг на мое бывшее место забрали другого пацана и тоже с моей роты.
Но я, кстати, и сам уже отказывался от офицерской столовой, сколько раз предлагал Антон (повар). Мне просто стыдно перед Маточкиным. Он, кстати, в понедельник (на следующий день после моего приезда в часть) вызвал на развод и высказал свое мнение обо мне. Ничего плохого он не сказал (даже к-н Панов ничего не сделал плохого по отношению ко мне) и даже «пустил слезу». Я очень удивился. Такой сильный и уверенный человек, а вдруг слеза на глазах.
Командир батальона п/п-к Радченко вызвал в тот же понедельник к себе в кабинет. При всех, а это при к-не Карасенко, м-ре Маточкине и к-не Панове «обласкал» меня и пообещал 7 суток за побег на гаупвахте и семь суток за утерю военного билета тоже там.
Я сразу же пошел к майору Чекменеву (психологу), рассказал ему все (ну или почти все). По крайней мере все, что вспомнил в моем состоянии. Он мне помог: поговорил с комбатом. Через день или на следующий день комбат сказал мне, что будет все нормально, и чтобы я взял себя в руки. Это он насчет того, что я был в состоянии заплакать (у меня всегда появляются слезы на глазах, когда начинаю вспоминать, как у меня дома плохо). В общем проблему, связанную с побегом меня из части, я , можно считать улаженной. Остается две большие проблемы:
1. Военный билет
2. Отпуск на новый год
На счет первой проблемы, хочу побеседовать с замполитом к-ном Карасенко. Посоветуюсь, может быть что-нибудь получится, а если будет военный билет, то в отпуск будет не так сложно уйти (по крайней мере с твоей помощью, может телеграмму пришлешь, а может быть еще что-нибудь).
Когда я был дома во время побега из части, ничего хорошего, честно говоря, я не испытал. Меня больше всего затронуло то, что долг за квартиру перевалил за разумную черту долга и я предполагаю, что квартиры, которая должна в скором будущем стать моей, да и мои мама, брат там живут, может стать недвижимостью другого человека, а в т.ч. квартире «тю-тю». Это больше всего обидно. Кстати, надо не забыть взять справку с места службы. Может она чем-нибудь поможет. Я думаю, как там мои мама, брат, бабушка. Хочу обязательно попасть домой на Новый Год 2000. Вдруг это последний, на который увижу свою прабабушку.
26.11.1999
У нас все привозят и привозят новых солдат. Сначала привезли с подмосковья из учебки связи. Потом привезли тоже с учебки связи, только учебка находится рядом с моей частью.
Теперь же привезли (сегодня) молодых из Астрахани 10 человек. Как раз мы пошли менять белье на склад и они пошли на склад получать обмундирование. Так жалко смотреть на них. Потерять два года жизни на какие-то бесплатные работы в загоне. Хотя и есть маленькие плюсы:
1. Бесплатная еда
2. 30 рублей заработная плата (а у кого и 50 рублей)
3. Бесплатная одежда и жилье.
А вообще делать тут нечего и все это лишь потерянное зря время жизни.

27.11.1999
Сейчас сменился из наряда по столовой. Сижу, пишу спокойно, было бы так всегда. Собираемся в баню, но я хочу попросить дежурного по части, что бы остаться в казарме. Очень плохо себя чувствую. У меня масса беспокойств: очень трудно ходить (боль) – вывихнул на правой ноге два пальца, а может быть растянул сухожилия; сильно болит поясница, вероятно продул и продул ухо, болит во внутри и опухает ушная раковина. К тому же дурно себя чувствую: голова болит, сонливость, сухость в горле. Не хочу ни есть ни купаться в бане.
Справку так и не взял и с Карасенко насчет военного билета не говорил – не хватает времени. Хотя завтра к-н Карасенко ответственный по батальону, так что время надеюсь будет с ним поговорить.



28.11.1999
Выходной. Воскресенье. Но я от этого выходного почти ничего не имел, разве что спали на час больше, а так с утра убирали снег до 10-ти часов, потом сидели слушали рассказ к-на Карасенко о войне в Чечне. В 12 часов опять построение, в два часа обед, а в три часа в наряд, вот и весь выходной.
С Карасенко так и не поговорил, не удалось. Думаю, что на Новый Год домой не попаду, т.к. много людей домой поедет очень много, а точнее говоря почти все. Должны оставить только караул, наряд по столовой, наряд по роте, а остальные похоже уедут домой. Я же, как залетчик высшего класса, можно и не мечтать, что я вообще ближайшие три месяца поеду домой. Зря, конечно, я сбежал из части, но чего в жизни не бывает (особенно плохого) – ведь что угодно и неугодно. Впрочем, буду пытаться добиться отпуска хотя бы до Нового Года, или на Старый Новый Год, но лучше все-таки на сам Новый Год, чего бы мне это не стоило, но только не побег, никогда в жизни.
Так день обычный, чуть отдохнули и в наряд.

29.11.1999
Сегодня виделся с м-ром Чекменевым. Сказал спасибо за то, что он мне помог. Спрашивал насчет военного билета. Он сказал, чтобы я просто написал рапорт на имя командира роты по поводу утери военного билета, а остальное дело рук начальства.

30.11.1999
Дни как будто пустые. Все идет однотонно, без всяких радостей и хорошего настроения, только одни трудности и неудобства. Ничего интересного и хорошего.
Я очень устал от жизни, которой я сейчас живу. Мне требуется отдых, но я чувствую, что его у меня долгое время не будет.
Вспоминаю дом и мне становится так плохо, что я еле сдерживаюсь чтобы не заплакать.

1.12.1999
Вчера ездили втроем с техником роты в Новочеркасск перевозить ему мебель. Уехали утром и только вечером приехали. Поработали нормально. Сначала носили мебель с 6-го этажа на первый и загрузили в Камаз. Потом поехали выгрузили, затем с первого поднимали на 6-й этаж стиральную машину «Вятка автомат», которая весит 138 кг и холодильник, диван и два складных стола, как у меня дома. Познакомился с девчонками: Светланой, Инной и Анджелой. Анджела, кстати, живет в Новороссийске. Может увидимся когда-нибудь.

6.12.1999
Меня уже несколько дней кормят в столовой отдельно и диетическим питанием. Диета была мне назначена сразу после госпиталя на месяц, а в госпитале я лежал еще в августе. Диету же стали 2 дня назад. Завтра понедельник и я буду писать рапорт по утере военного билета. Может быть, что-нибудь получится. Не могу ничего понять в этой армии: когда тебе говорят (начальство), ты делаешь, а когда ты просишь у него всеми доступными способами, этого никто не понимает. Почему так?
Всегда буду ненавидеть армию за то, что она в нашей стране дебильная, и из-за этого все командиры стали такие же, как армия. Как говориться: Чем больше в армии дубов, тем крепче наша оборона. А может и наоборот.
Ксюша, как поживает там мой бывший свитер? Не выкинула ли ты его со злости на меня за что-либо. Интересно, у тебя есть моя фотография? Когда ты вышлешь мне свою фотографию?

25.12.1999 не забыть
В/ч 51434 – здесь я буду встречать новое тысячелетие. Пусть будет проклята эта часть (не даром воинский номер нашей бригады – 30666), если я не поеду домой на Новый 2000 год.

9 часов сна для трех дневальных

3.01.2000
Новое тысячелетие на дворе, а жизнь то идет без новшеств и перемен. Так же хожу в наряд через сутки, так же ем, сплю (очень мало) и так же валяют дурака наши командиры и начальники. Я думал, что с наступлением нового века что-нибудь в моей жизни измениться, а на самом деле, я просто много думаю и помню. Правда, если все забыть, что было до армии, то я не буду ни писать писем всем своим знакомым и родным и вообще, тогда я тут сойду с ума в привычном смысле этого выражения. Хотя существует выражение: если солдат задумался, то это может привести к тяжелым последствиям или к непоправимым поступкам.
Новый Год встречал в армии. Я чуть не «чокнулся» головой. Правда, стол был неплохой. Были и рулеты и сгущенка, конфеты, пряники, печенье, мандарины, сыр, колбаса, картофельное пюре с котлетами. С утра 1.01.2000 мы пили кофе с рулетами, сгущенкой, печеньем, конфетами. На Новый Год легли спать в час ночи, смотрели видик, телевизор, слушали магнитофон. Все выходные (1,2,3 января) кто хочет – спит, хочет – смотрит видик или слушает магнитофон, пишет письма. А я не пишу, т.к. нет конвертов, а так хочется написать маме, поздравить всех с Новым Годам. Ну и ладно, не получается, так позже обязательно получится.
В полночь стреляли ракетницами, десантники (соседи) тоже палили из чего только могли, в Рассвете тоже стреляли будь здоров, а над Ростовом н/д вообще стояло зарево сигнальных ракет и фейерверков. Ровно 1-го числа выпал снег но 2-го он весь растаял, а его было немало. Теперь же опять ударил мороз и начинает идти очень мелкий снег, и чувствуется это надолго.
Интересно бы мне было знать, как справили Новый Год мама, Максим, Ксюша и друзья. Да и как встретят Рождество и Старый Новый Год. А под Новый Год мне не пришло не одного ответа на мои письма, так жаль, что обо мне похоже начинают забывать. И Ксюша почему-то не хочет писать и Максим тоже.

25.01.2000
Сегодня чуть было не уехал в Новочеркасск учиться на тропосферную связь, потом бы уехали в Москву, а далее, где сформировали бы часть новую, туда бы и послали. Возможно, эта часть будет стоять в Краснодаре или Армавире.


Все. Коротенький такой дневничок. Сразу после текста записаны пара объявлений о знакомстве, вручную написан календарь, кое-какие уставы и несколько «особым» образом оформленных названий «тяжелых» групп. Сепультура, Слейер и подобные. Он оказывается металлист.
 
Странный пацан, неправда ли?

14.07.03
Такое сейчас интересное настроение…
Вчера вернулся из отпуска. Около двенадцати был уже тут. А встал с кровати только в девять. Весь утренний моцион, с бритьем в обязательном порядке и мытьем головы по желанию, был совершен медленно. Ну очень медленно. А пока чай свой выпил, он остыл до неприличного. Еще б немного и его нельзя было бы называть чаем… Я не торопился. Никак не мог представить такого контраста, как пляжные шлепки и кирзовые сапоги, спортивные короткие шорты и камуфлированные штаны, легкая маечка без рукавов и непродуваемый китель. Но попрошу не принимать близко к сердцу: я уже в «этом» и без каких либо неприятных последствий. Раз!.. и все, снова армия. Будто не было отпуска на двадцать шесть таких замечательных и в той же мере скоротечных суток. Все нормально… Все нормально… Все нормально… Нет, я не успокаиваю себя. Это странная шутка такая.
Кстати, ввиду специфики своей армейской деятельности уже смирился с мыслью, что никогда не увижу батальон наш на учениях. Очень интересно, как это все происходит, но, по словам живших в тех условиях помногу дней, делать там нечего. Только хотел объясниться по поводу «делать нечего», и спохватился… Правда ведь, никому не пришло на ум понять это буквально?
А вчера вот посмотрел. Полученные впечатления остались только частью ожидаемых, потому как я побывал на подготовительных мероприятиях: разворачивании столовых (аж три вида!), курилки (да, полевая курилка – это палатка из маскировочной сети) и, самое главное, туалета (его надо видеть). Всем этим занималось не очень большое количество солдат, никакой суеты видно не было.
Меня отправили туда, разумеется, не просто на экскурсию. Я должен был развернуть полевую ленкомнату: развесить наглядную агитацию, подсоеденить магнитофон в полевом клубе. Разобрался только с первой половиной миссии, и то наполовину. Не нашлось скотча, что бы поприклеивать несколько плакатов и не было достаточной мощности для клуба. Работал маленький дизель, и основной его нагрузкой являлась одна телефонная аппаратная и холодильник. Что бы не бездельничать совсем, я был задействован в натяжке масксети и копании ямы под умывальниками. Самое примечательное: никакой тоски я не испытывал. Думал, с трудом найду себе места после отпуска…

…проезжая в электричке от Хадыженска до Туапсе, примерно равное количество времени я посвящал рассматриванию пейзажей в окне и людей, едущих со мной в одном вагоне. Оживление, создаваемое бегающими туда-сюда продавцами, поначалу воспринималось новым и слегка раздражало. Но неотвратим был момент, в который я почувствовал необходимость их присутствия.
Вполне естественно, что мой рацион в то время составляли такие продукты, как пельмени, кукурузные хлопья с молоком, булочки разные и, конечно, всякие там хачапури-чебуреки. А если напиться пива с соленой рыбой, то можно и не ужинать вообще. Утром кушать некогда (если собрался ехать на море), а когда окончательно просыпаешься, то очень хочется. На помощь придет она! Женщина с корзиной в руках и словами «пирожки с картошкой, капустой, беляши» в устах. Это удовольствие. Но однажды, таким образом я испытал настоящий кайф. Накупавшись, наплававшись, нагулявшись, сел в электричку. Чувство усталости ощущалось как бы только в верхнем слое кожи. Да, звучит странно, но было на это похоже. И, конечно же, я был голоден. Последний чебурек съел не один и даже не два часа назад. В моих намерениях по этому поводу было доехать до дома и сварить пельменей, но за десять километров до своей станции сорвался. И не пожалел об этом! Вкуснейший беляш. Я от него не отвлекался ни на что вокруг, а когда доел, отвлекся на тетку, продающую пиво. Прохладная бутылка «Хадыженского» за считанные секунды оказалась в моем желудке. Эффект от содержащегося в нем алкоголя наступал ударными темпами, делая меня веселее и еще голоднее, чем был до этого…
Ужинал пивом с рыбой…
 
Сидя в клубе с ручкой в руке я пытался описать свои впечатления от резкой смены обстановки, но ничего не получалось. Скорее всего, сказывалась специфика настроя при нахождении на службе. Прекрасно помня каждый приятный момент отпуска, не чувствовал никакой досады по поводу его окончания: закончился и ладно.

20.08.03
Позади мой день рождения. Не скажу, что какие-то особенные планы были по этому поводу, но кое-какие угощения приготовил. Необходимо было лишь собраться в комнате досуга после ужина. В любой другой день достаточно было бы просто предупредить дежурного по части или ответственного, но 13 августа 2003 года стояла необходимость не предупредить, а добиться позволения организации подобного мероприятия. Все потому, что как раз на этот период пришлось выполнение батальоном сто первой задачи, и два дня подряд ответственным стоял начальник штаба капитан Камфарин, который в недалеком прошлом являлся командиром моей второй роты. В настоящем произведении уже было посвящено ему несколько строк (помните модную гелевую ручку?). Никогда не было у меня особого к нему уважения, а сейчас, вспоминая подробности того вечера, я его вообще не ощущаю. Причем не ощущаю настолько, что хочется просто называть его «этот тип» (мягкая литературная форма выражения неприязни – на самом деле все не так, а со всей армейской спецификой, место которой в собственной речи он находит очень важным, в чем сильно заблуждается). Так вот, «этот тип» на первое обращение за разрешением ответил, что если я хочу что-то устраивать, то должен сделать это так, как он предложил: поставить столы на плацу и всех подряд угощать. Сразу вспоминаю своего преподавателя по математике из института Валерия Ивановича Белякова. Он, когда пытался навести нашу интуицию на что-то особенное, говорил (лучше сказать - вопрошал): Чувствуете? Сейчас и мне хочется так спросить. Чувствуете, что стоит за предложением «этого типа»? Разница между институтом и армией в данном случае заключается в отсутствии чего-то особенного настолько, что необходимо призывать к вашей интуиции, уважаемый читатель. Очевидно ведь, под***ет!
Несуразность ситуации оказалась настолько вопиющей, что буквально через минуту он стал ставить другие условия: потребовал список лиц, присутствие которых мною предусматривалось. Я растерялся… Никак не мог представить себе, что придется заниматься такой фигней. Решил, что достаточно будет просто написать имена нескольких человек (девять первых пришедших в голову) и показать ему. Типа: хотел список – вот тебе список. Показал и пошел в казарму собирать народ. Бегая глазами по лицам, я выбирал тех, кого хотел бы видеть в комнате досуга, совершенно не придерживаясь списка. Кто-то подойти не смог, поскольку был занят. Наряд там или еще что. Кто-то смог подойти несмотря на то, что их не звали. Все знают, есть такие люди, которые приходят сами. Есть такие люди везде.
Минуток этак через пять на пороге появилось тело начальника штаба. В своей обычной форме он воскликнул: «Так! Не понял!», достал листик с фамилиями и стал сверять с ним присутствующих. Тех, кого на листике не значилось, он просто выгнал! Тогда это почему-то показалось веселым… Может думали, что «тип» пошутит и перестанет. Но он свой рейд повторил еще не один раз, и с каждым из этих разов становилось грустнее. Знаете что примечательного еще в этом фарсе? Я скажу. Посидеть удалось максимум минут пятнадцать. За это время он заглянул в ленинку раз пять. Получается, что он возле нее дежурил! Вот какие проблемы в период выполнения ответственной задачи заботят начальника штаба отдельной части! Вот оказывается за чем нужно следить вместо того, чтобы следить за качеством связи. Вот…
ГЛУПОСТИ! ГЛУПОСТИ! ГЛУПОСТИ! НИКУДА ОТ ВАС НЕ ДЕТЬСЯ!

Через двадцать минут нужно идти брать барабан. Теперь это моя обязанность – водить строй в столовую. Моду ходить с барабаном подана 22-м батальоном. Когда они только начали, я вместе со всеми с этого прикалывался. А теперь вот сам… Рассказал на свою голову кое-кому про студенческие годы, когда играл в группе. Но тогда было по-другому: я часто барабанил пьяным и получал от игры намного больше удовольствия.

По датам записей легко понять, что пишу с меньшим энтузиазмом. Трудно теперь подобрать тему. Просто описывать события дней неинтересно – они слишком похожи один на другой. Но вспомнил про одну вещь, которой в обязательном порядке собирался уделить внимание. Это – солдатское творчество. Но это потом. Может быть завтра, может быть послезавтра… Кто знает точно когда?

21.08.03
Да прямо сегодня! Чудесным летним утром 21 августа. Прекрасная погода в 6.00 скорее всего обернется жарой днем. Но лето кончается, будет осень, потом зима… Где-то там дембель…
Настрой есть. Остается осуществить подбор материала. У меня есть один блокнот. Я в него давно не заглядывал, но насколько помню, там не самые яркие образцы. Нужно поспрашивать, у кого есть коллекция «посерьезней». Тогда можно будет браться.

Ну, вот и вечер. Конец рабочего дня, но не для всех. Сейчас как раз только начинается новый замес со стендами. После того, как нашей организацией был успешно выполнен заказ со штаба бригады на «исполнение» полевой наглядной агитации, решено модернизировать подобную агитацию в батальонной комнате досуга. А ведь с ней мороки больше намного – стенды в три раза меньше, а значит, и текст будет мельче. Казалось бы, что тут такого, но ведь, согласно последним веяниям моды, текст изготавливается на компьютере, обклеивается скотчем и вырезается лезвием для последующего аккуратнейшего приклеивания на стенд. Получается, видите ли, красиво. Красиво – значит как надо, а если надо, то, каким образом это будет делаться, никого не… Ну, вы понимаете.
 Сейчас справа от меня сидит рядовой Габдулахатов Николай. Он заслужил мое доверие качеством своей работы. Заказ бригады выполнялся в кратчайшие сроки, спать приходилось максимум часа по два почти неделю. Коля оказался в числе добровольцев, вызвавшихся помочь вырезать буквы. Вообще то, их всего было двое. Один поработав немного, напоров косяки, из-за которых я много нервничал, заявил, что хочет спать и у него все равно плохо получается. Козел. Никакой ответственности за результаты собственного труда. А Колек молодец. Хоть у него не сразу стало получаться, он внимал моим советам, и его не беспокоила перспектива мало поспать. Это привело к тому, что стал он ценным помощником.
Поглядываю я сейчас на темпы, с какими вырезаются буквы, и понимаю, что сегодня подбирать материал на тему солдатского творчества мне не удастся. Нужно врываться в работу. Хорошо, что нет сильной спешки. Замечательно. В подобной работе важна размеренность.

22.08.03
Все, пришел новый день. С подъема показалось, будет душно сегодня, но сейчас небо затянуло странным образом, а через окно до меня доходит обнадеживающая прохлада. Может даже, я зря снял майку.
Вчера неплохо работнули с Габдулахатовым. Заканчивали сегодня утром. На указательном пальце у меня теперь мозоль от лезвия. Пока вырезали, много разговаривали. В основном делились воспоминаниями. Он, оказывается, еще тот канительщик. Выпивка, дискотеки, девушки, разборки всякие. Короче говоря, нарассказывал он мне много всего. Ведущее место занимала его бабуля, с которой он жил два года перед армией. С отцом поругался.
Уже почитал имеющиеся блокнотики и нашел там достойные произведения. Разумеется, большинство не отличаются оригинальностью.

1.09.03
Осень…Долгожданная пора. Первый день этой поры отмечен жарой и поздравлениями от Заргарян Бориса. А еще первым (скорее всего и последним) нарядом посыльным. ВрИО замполита капитан Миргородский постоянно находит оригинальные решения. Полумертвый Бобовников не успел прийти с отпуска сразу пошел по увольнениям. Сволочь. Теперь вместо него становиться. Да еще и с его ножом. Но это мелочи… Не значительней самого Бобовникова.
Главное то что? Главное – это осень. Она принесет прохладу и дембель. В середине лета я вернулся с отпуска, а уже осень настала. Когда пролетит еще столько же времени, начну ощущать эйфорию. Сначала легкую, но потом она перерастет в настоящее помутнение сознания, гарантирующее получение настоящего кайфа. Легко, даже сейчас, представить все подробности наступления этого события. До мелочей. А как же ощущения? Они будут потом. Они будут, когда они будут нужны. Тогда, когда будет холодно. Будет холодно, но не придется смиряться с мерзнущей шеей, мерзнущими в кирзе ногами.
Не смотря ни на что, мне кажется, что воспоминания останутся достаточно теплыми, пронизанными изрядной долей юмора и сарказма. Ничего страшного, если придется приложить немного усилий, чтобы не оставлять основными впечатления от столкновения с глупостью и маразмом. Я отсюда уйду – пускай продолжают со всем этим жить.

3.09.03
Первая холодная ночь. Ближе к утру замерз так, как не мерз давным-давно. Это тоже символично. Такое сейчас началось время.
Хорошо, спокойно – оба замполита в отпуске. Исполнять обязанности остался Вова Москалец. Он недавно окончил институт с военной кафедрой. Этому-то не понадобится искать недостатки в моей работе, чтобы… Дальше продолжать смысла не имеет. Кому надо поймет и так. Правда, ведь?

Не помню, писал или нет, что настольный теннис – моя любимая игра. Я знал, что в спортзале есть стол, и что когда-нибудь я буду там играть. Начал. Удается изредка. Самое частое – два (может три) дня подряд ходил играть в обед. Ну, и раза три-четыре приезжал пораньше в воскресенье специально для этого. Такого же порядка число раз попадал к столу после ужина. Немного, конечно, но получались такие интересные партии, что можно сказать – небольшое количество скомпенсировано хорошим качеством. Но это не значит, что пропало желание играть как можно больше и чаще.
Вообще, положение дел с этим замечательным спортом здесь сполна характеризуют последние три вечера (вместе с этим).
Вечер первый намечался неплохим. Даже неожиданно узнав, что капитан Миргородский остается ответственным, я не стал сомневаться в успешном походе в спортзал. Уже успел перекинуться с Пономаревым десятком-другим заводящих спортивный настрой фраз. Но Бобовников ушел в увольнение, а капитан Миргородский нашел оригинальное решение. Никакого тенниса…
Вечер второй сулил более благоприятную обстановку. Дежурный по части капитан Цветков дал добро на эту затею. Я помыл свою любимую ракетку, положил ее в пакет. Туда же положил тапочки и фотоаппарат, чтобы осуществить давнюю задумку – сфотографироваться за игрой. И вот, батальон подходит к казарме, я убираю барабан в тумбочку дневального и иду за пакетом. К сожалению зря. Оказывается, имел место инцидент: ответственный по бригаде майор Каныгин попалил в нашей канцелярии нашего писарька Аврахова не ходившего на ужин. Тут же как. Строится батальон на ужин… Кстати, в натуре пора строиться на ужин. Закончу после. Тенниса то не будет. Итак, строится батальон на ужин, замкомвзвода проверяют наличие личного состава и ответственно заявляют дежурному по части: «Все в строю!». Приходим на ужин, а там уже дежурный по части ответственно заявляет оперативному дежурному: «Все». Потом кушать. Серый Пономарев перед ужином тоже сказал, что в строю все стоят, а про Аврахова умолчал. Результатом стало замечание Каныгина Цветкову, после которого последний стал сильно нервничать (даже покраснел немного), и запретил Пономарю идти играть. Мне не запретил, но я совсем не мог представить с кем играть, если не с ним. Пусть он меня и обыгрывает в основном, но это неважно, важно – как это происходит. А если удается одолеть его, то это вообще кайф. Просто на всякий случай я спросил у посыльного по штабу 22-го батальона, умеет ли он играть. Тот сказал, что умеет и неплохо, только не играл давно. Я его и потянул на свою голову. Резких движений против него пришлось совершать раз в тридцать меньше, чем против Пономарева. Не кайф. Один или двое из присутствовавших в зале тоже пробовали играть, но все далеко не те, с кем стоит играть.
Третий вечер – сегодняшний – та же фигня. Ответственный у нас старший лейтенант Алисевич. Ему в последнее время не везет. Второго августа (его дежурство) сбегал Авдеев Саня. Разбудили его пьяного, потом он уловил момент и дернул из части. Его хотел вернуть сержант Тараканов Вова, но вернули их одновременно и обоих записали в беглецы. Тридцатого августа про побег я узнал еще в автобусе, пока ехал на службу. Подробности - в части. Молодой солдат с третьей роты. Появилась причина рваться домой, но случай не тот, чтобы ехать в отпуск. Вот он и побежал. И опять же Алисевич был ответственным. Сегодня поймали в Калаче-на-Дону. Там искали одного, а поймали этого.
Теперь старший лейтенант Алисевич в целях профилактики побегов никого никуда не отпускает. Одно хорошо – хоть немного дополню такое большое когда-то дело – Армейский Дневник. Но это не названия для релиза. Название я буду придумывать долго, и только когда буду уверен, что больше нечего будет добавить. Да, в самом конце.

Ну, а пока до конца далеко. Нужно порулить плотником-маляром, выключить компьютер, продумать, что делать завтра и идти спать. Хотя… Разберу-ка я перед этим пару японских пасьянсов.

4.09.03
Рабочий день кончился. Думал написать пару строк до ужина, но по первому каналу посмотрел юмористическую программу. Она закончилась, но… нет, еще не закончилась!

18.09.03
???

23.10.03
Больше месяца пролетело. И как теперь вспомнить, что было, а что не было. Представляется возможным описать лишь события последних дней, а по ходу, может быть, вспомнятся какие-то из более ранних событий.
Последние дни…
Подготовка и начало итоговой проверки за период обучения. Тот, кто не был военным, не знает, что это такое. Для простоты можно описать одной фразой: комбриг ходит строевым. Пускай редко и мало, но все-таки ходит. Это интересно…
Получилось все очень серьезно. Комиссия начала работать еще до начала самой проверки. В воскресенье вечером. Приехавший из Генерального штаба полковник Кобец (созвучность фамилии с одним, знакомым всем словом, отмечена неоднократно в бригаде) обескуражил абсолютно всех солдат. Как восприняли эти его действия офицеры, сказать не могу. И чем же можно удивить нашего солдата… Проверкой чистоты рук перед приемом пищи! Были замечания. Конкретно с моей роты: ефрейтор Благов Алексей – вырастил на правой руке ноготь длиной около двух сантиметров. Любому понятно, что полковнику (особенно с Генштаба) найдется что сказать по такому поводу. Леха оказался самым оригинальным. Пара-тройка, остановленных помимо него, несли на руках просто-напросто несмываемую грязь. Это могло быть что угодно: краска, ГСМ и т.п. Поели благополучно.
А еще перед тем, как пустить в столовую, Кобец лично пересчитал людей в ротах. Этот пересчет поселил в душах всех смертных ожидание страшного. Версия: полковник записывает результаты подсчета, и в какой-нибудь неожиданный момент проверяет.
Как итог: серьезность намерений комиссии донесена до личного состава 11 отдельной бригады связи верховного главнокомандования.
…
…
…
…
Вот если честно, то мне писать надоело уже. Вспоминать, выбирать слова. Надоело все оно, взятое вместе со всем. Ну его на фиг. Скорей бы уже закончилась эта служба.
Я так рад, что закончил институт. Всего один год… Если представлю, что пришлось служить два, становиться не по себе.

А, задолбало!

Спасибо за терпение, благодаря которому Вы читаете эту последнюю строчку.
Надеюсь, было интересно.