Тебя придумал дождь,
Это все придумал дождь…
И вчерашний вечер наш –
Наважденье и мираж…
Он сидел на подоконнике, прислонившись лбом к холодному стеклу, и смотрел на улицу невидящим взглядом. Как обычно после вечеринки с давними друзьями, эйфории от встречи и, конечно же, выпивки, наступило опустошение. Словно бы кто-то, энергетически более мощный, высосал все жизненные, оставив лишь оболочку…
Дождь, не переставая, лил с самого утра.
В девять часов, проснувшись от очередного приступа жуткого сушняка, он понял, что в доме не осталось сигарет. Чертыхаясь и проклиная все на свете, он натянул куртку и пошел в магазин,находящийся напротив.
Едва он успел вернуться к себе, как зарядил ливень. Сильный, шумный, в чем-то даже угрожающий. Он то утихал, то вновь усиливался, пока за окном ничем не примечательной хельсинкской квартиры расхаживал беспокойный силуэт. Расхаживал туда-сюда, что-то пил и очень, очень часто затягивался сигаретой.
Ливень прекратился только к вечеру. Одно время на землю падали только редкие капли, но потом небо вновь заплакало, как маленький, капризный ребенок.
Он сидел на окне и смотрел на улицу. Люди спешили домой с работы, закрываясь зонтами – красными, черными, синими – пряча нос в воротники пальто, накрывая голову кусками газеты. Ездили, разбрызгивая грязь, машины. Город прятался от резких капель.
Он чувствовал кожей холод стекла, и его это отрезвляло. Не давало закрыть глаза. Было такое ощущение, что если он их закроет, то уже не откроет никогда.
Стук дождя в окно успокаивал, вносил уверенность, что все в этом мире неизменно – так же, как силы природы… Как гроза и свет солнца. Неизменна дружба, неизменна любовь и ненависть…
Все неизменно...
Он немного пошевелился и сменил позу – теперь он сидел, свесив с подоконника ноги вниз и прислонившись уже затылком, а не лбом, к оконной раме, точнее – к раме стеклопакета.
Небо затянуло мрачными тучами, где-то вдали громыхнуло. Кажется, вскорости будет неслабая гроза, вяло подумал он. Впрочем, ему было все равно. Какая-то машина за окном проехала, разбрызгивая грязь во все стороны. Сразу же кто-то громко выругался. Нечего стоять у самого тротуара, если вокруг – лужи, полные грязной воды. В некоторых из них можно устраивать соревнования по плаванию – такие они были глубокие.
Компания подростоков пробежала с воплями по улице. Ни один из них даже не подумал о зонтике – зачем? Ведь это так весело – когда капли стучат по волосам, по куртке! Какой зонт? О чем это вы? Дождь – это здорово!
Он вздохнул и облизнул губы. Ему хотелось пить и еще – курить, но шум бушующей стихии за окном успокаивал и навевал сонное состояние. Не хотелось ничего делать, двигаться, думать. Хотелось просто сидеть вот так и слушать стук капель по стеклу…
Но он все же сполз с подоконника и пошел в кухню.
Налил воды в стакан и сел на край стола. Он сидел так минут десять, медленными глотками пил минералку и думал, думал ни о чем. Потом потянулся за пачкой «Мальборо Лайт».
Ни одной сигареты внутри не оказалось – они все хабариками лежали в подаренной ему на прошлый день рождения сестрой пепельнице в форме свернувшегося дракона.
Черт! Он мысленно выругался. Значит, снова придется слезать с насиженного места, идти в спальню, открывать новую пачку, садится на окно и курить. Почему не может быть так, что сигарета сама появилась бы в его руке тогда, когда ему это необходимо?!
Чудес не бывает, услужливо напомнил ему внутренний голос, и ты прекрасно это знаешь, ведь правда?
Правда, хотелось процедить сквозь зубы. Правда, черт возьми…
Он спрыгнул со стола и направился обратно в спальню. Войдя, он увидел, что на его кровати сидит девушка.
Длинные темные волосы. Зеленоватые глаза, чуть прищуренные с насмешливой лаской. И абсолютно сухая одежда. Черная.
- Ты кто?! – Грубо спросил он. Опять эти надоедливые дуры… Уже и домой пробрались, только как?! Как они открыли дверь, запертую на все замки?!
Она часто-часто заморгала и улыбнулась.
- Убирайся, - процедил он. – Я тебя не звал!
И, больше не обращая внимания на нее, начал искать в ящике тумбочки запасную пачку сигарет. Нашел, взял одну, повернулся и в нескольких сантиметрах от себя увидел ее. «Я же сказал – убирайся!» - хотел крикнуть он, но слова замерли у него на губах. Девушка протянула руку и осторожно коснулась его щеки.
На него напало какое-то оцепенение, и он лишь беспомощно позволил ей забрать у себя столь вожделенную сигарету. Она полетела на пол и была безжалостно растоптана носком ботинка…
…И, связанные дождем, мы были здесь вдвоем,
И в целом мире одни…
…Утро наступило для него с лучам солнца. Он слегка застонал и сел на постели. Он был один. Ни следа ночной гостьи, и сигарета, целая и невридимая, лежала на тумбочке.
- Черт возьми, это был сон… - Пробомотал он и зарылся пальцами в волосы. Что-то внутри него говорило, что нет, не сон… Явь, черт бы ее побрал… Неужели ее придумал дождь? Такой успокаиваще стучащий по стеклу – дождь? Странно…
…Если небо услышит меня,
То пускай не кончается дождь…
Целый день он ловил себя на том, что смотрит на небо, ища в нем грозовые или хотя бы готовые разразиться дождем тучи.
А вечером позвонил его друг и сказал, что ночью обещают ливень…