Глава 27.
Железобетонная коробка чем-то напомнила Хелене институт, в их Ястжебиной гуре, так видимо все промышленные постройки походят одна на другую. Перед воротами, за которыми начинался внутренний двор строения, сплошь забитый контейнерами и ящиками с грузами, стояли военные. Офицер бегло сверял фотографии на пропусках аккредитации с наружной личностью, и люди проходили дальше, к дверям входа в корпус, где другой военный изучал бейджики более детально. Вереница состояла преимущественно из штатских, но было немало и армейских чинов среди тех, кто торопился на рабочее место. Зевак здесь не было, да и быть не могло.
Николай Петрович провёл пани Хелену по боковой лесенке на второй этаж. Здесь было нечто, похожее на ложу в театре. За стеклом во всю стену она увидела громадное кольцо, похожее на то, которое было в их лаборатории, но метров двадцати в диаметре. На её приход почти никто не обратил внимания. Здесь был не только штаб управления экспериментом, но здесь же стояли кресла для гостей. Пани Хелена присела рядом с мужчиной, лицо которого показалось ей знакомым. Острым взглядом мужчина окинул пани Хелену и спросил:
- Вы не журналистка?
- Нет. Меня просто пригласили, а Вас тоже?
- Взгляд мужчины сразу подобрел, и он весело засмеялся, а после извинился за несдержанность:
- Вы угадали, я тоже приглашён на пробный запуск, и, честно говоря, смех мой нервный, ведь страшновато, мало ли что!
- Не пугайтесь, ничего неприятного не произойдёт – здесь же стекло!
- А что, что-то такое случалось на другой установке?
- Да, моему мужу стрела в заднее место угодила. Прилетела оттуда.
- Так вы жена Яцека Пясецкого! А я всё думал, с какой целью рядом посадили столь очаровательную даму, уж не провокация ли! Надеюсь, в меня ваш муж стрелять не станет. Обещаю вести себя в высшей степени корректно! Хотя, признаться, я бы не решился прыгать, очертя голову в обруч от такой обворожительной супруги!
- Как приятно, что есть ещё на белом свете здравомыслящие мужчины! Таких нужно ставить президентами, чтобы остальные брали с вас пример!
- А я уже.
- Что, уже, уже президент?
- Ну, конечно, а Вы меня не узнали?
-Ну, да, Вы – президент Беларуси! А я всё голову ломаю, почему мне знакомо Ваше лицо! Надо же, а по телевизору Вы совсем другой, я и не узнала Вас! Там Вы жёсткий, суровый… Везёт мне на встречи с президентами в последнее время!
- Я тоже, наслышан про Вашу поездку в Москву, а журналистам, мой Вам совет - не верьте! Они всё ставят с ног на голову, как им выгодно! Вы же видите, какой я, совсем не страшный!
Беседу прервал голос в динамике:
- Внимание! Минутная готовность! Всему персоналу покинуть территорию опытной площадки!... Свет!... Запуск силовой установки!... Подать ток вспышки!...
За стеклом, так, что оно задрожало, раздался громкий хлопок, и нечто, похожее на шаровую молнию вспыхнуло в центре кольца. Хелена, многократно видевшая эту процедуру, впечатлилась масштабами эксперимента.
- Теперь шар начнут растягивать. Делая из него огненный обруч, и всё, когда растянут, зафиксируют постоянные уровни токов, чтобы не колебался обруч, и можно пользоваться! – так, по-простому, прокомментировала происходящее пани Хелена.
Президент не без восхищения посмотрел на необычную собеседницу, и был очень доволен, когда с огненным обручем произошли предсказанные ею метаморфозы.
В мареве было видно солнечный день, видимо довольно знойный, большую поляну, и стволы поваленных бурей деревьев.
Через несколько минут подкатили металлические леса на колёсиках, и с них закинули в обруч ретранслятор на привязи из оптоволоконного кабеля.
Через пару минут возле кресла президента, на столике зазвонил телефон.
- Слушаю… соединяйте…хорошо, ждём!
Спустя несколько минут вновь зазвонил телефон. Президент поговорил с тем, кто был на другом конце провода, и поздравил с открытием нового перехода, пообещал в кратчайшие сроки наладить снабжение, и отстроить вертолётную площадку. Затем, помолчав, взглянул на пани Хелену, которая, не очень интересуясь чужими делами, подошла к стеклу и вглядывалась в неясное отображение лесного бурелома. Отвлечься от этого занятия её заставила фраза, сказанная президентом:
- Яцек Пясецкий там далеко? Передайте ему трубочку, с ним жена поговорить хочет.
Президент поднялся, передав трубку телефона пани Хелене, и обратился к остальным. Находившемся в помещение:
- Ну, думаю, что надо дать поговорить супругам, а нам пойти поближе посмотреть на то, что мы с вами получили.
Хелена ему благодарно улыбнулась и прислушалась к шороху эфира. Когда зазвучал голос мужа, у неё перехватило в горле, и она не сразу смогла ответить своему любимому, а после разревелась от избытка чувств. Яцек смеялся, говорил ласковые слова, обещал наговорить звуковое письмо детям, поскольку теперь и со связью, и со снабжением дело налаживается. Говорили они достаточно долго, минут десять, хотя не виделись чуть больше недели. На прощание он пообещал построить для неё роскошный особняк, где они, с детьми, станут проводить летние отпуска, и тогда пани Хелена успокоилась, поверив в безопасность столь необычной командировки мужа, ведь детьми бы он не стал рисковать никогда!
Когда трубка уже вновь покоилась на аппарате, к Хелене подошёл Нечаев старший:
- Что мог, я для тебя сделал, но ты тоже, молодчина! Как президента в оборот взяла! Разве мог он после этого отказать себе в удовольствии сделать такой даме приятное! Главное, что ты засветилась!
- В каком смысле?
- В том, что ты, Алёнушка очень удачно приземлилась рядом с президентом, когда того снимали для официальной хроники. Теперь запись твоей милой, непринуждённой беседы на церемонии открытия нового кольца с президентом Беларуси, как с добрым знакомым, облетит весь мир, и не один раз, как и кадры беседы с мужем по телефону. Это выгодно всем, и тебе в первую очередь!
- Я ничего не понимаю в подобных делах!
- Пойдём, сегодня, интересного, здесь уже ничего не будет, а мы спокойно поговорим.
На улице вновь пахнуло густым сосновым духом. Они побрели к выходу со спец.территории по бетонной пешеходной дорожке к своему жилому корпусу, и Николай Петрович, неторопливо шагая под ручку со своей прелестной спутницей, продолжил начатый в лаборатории разговор:
- Алёнушка, весь фокус заключается в направленности общественного мнения. Когда мир увидит, что единственным стремлением твоего приезда сюда – воссоединение с мужем, он прослезится от умиления, и тогда, ни один польский чиновник не посмеет воспрепятствовать вашему триумфальному возвращению, уверяю в этом! Второе. После этого всяческое преследование детей и родственников будет только со стороны журналистов. Третье. Теперь вопрос о том насколько значимым оказалось решение Яцека перестанет обсуждаться – это новость вчерашняя, а вот то, что он проводит рискованный научный эксперимент, и мы ему в этом помогаем – это раструбят. Можно считать, что Яцек не только выйдет из опалы, но и приобретет необходимый серьёзному учёному вес! А Нобелевских лауреатов не принято подвергать гонениям, в цивилизованных странах.
- Но он же едва не застрелил человека! Его будут судить!
- Я так не думаю, польскому правительству не выгодно представать перед мировым сообществом некими инквизиторами от права. Скорее всего, что остальные, из тех, кто там присутствовал, дадут показания относительно того, что знали о готовящемся эксперименте по возвращению назад физических тел, нашего мира, переброшенных туда, а их коллега просто не верил в такую возможность. Он взял, и нарочно встал под пулю, не веря, что она пролетит сквозь силовые поля и даже сможет его ранить. Они же, вероятно, подтвердят, что решение их коллеги было столь стремительным и спонтанным, что элементарно не успели его остановить в тот момент, когда он опрометчиво бросился под пулю во время эксперимента по возвращению. И всё!
- Хорошо бы, но не верится, что такая подтасовка может произойти в демократической стране. У нас – не Россия!
- Зря вы так! Люди везде одинаковы, и пан Яцек, кажется, понял это раньше, чем его несравненная пани Хелена! Либо – пан, либо – пропал! Это же его мотивация, или я ошибаюсь?
- Да, это на него похоже.
- А мы с Вами, за болтовней, милая Алёнка, кажется, и до нашего корпуса незаметно добрались!