Странна и загадочна Вселенная, от которой идет начало всех начал. Странен и непонятен мир вокруг нас, мир природный, мир человеческий на крохотной планете Земля. Еще более неясными кажутся судьбы людские. Кто выбирает гениев и героев, кто отрывает их от общей живой массы с корнем, впечатывая в бесконечность пространства и времени, заставляя оборачиваться на них остальных, им же подобных? А чем хуже те, за бортом, у них тоже достаточно талантов, не замеченных вовремя и с чуткостью, не проявленных с умом. А может гении сами творят собственную вечность? Но как же сами, когда Шолохова приметил Сталин, то есть,обыкновенный человек, только стоящий на вершине власти, а Солженицына, к примеру - его неприятеля – тоже возвысили из-за Сталина, правда, за то, что на вождя голос поднял. И снова правда - не народ, а злая на отца всех народов маленькая сотавляющая русского этноса– евреи. Русской нации все равно, кто ее погоняет и кто в стойла заталкивает, одновременно засовывая в губы осклизлый пряник, чтобы, пока она тот пряник будет обсмыгивать, побольше урвать у нее в свою пользу богатств. Русская нация как то болото – черпай из него торф - не шелохнется, а ступи ногой – засосет. Она как то стадо баранов с овцами – стриги с них шерсть, выдергивай кого надо на мясо – никто не оглянется, не заступится, а пугни покрепче, да направь куда следует – сметет. Русская нация это уже доказала.
Евреи – совсем другое дело, они везде, им все надо, они каждой бочке затычка. Евреи это тоже доказали.
Почему я взял Шолохова, Солженицына и евреев? Потому что первые два - классики с Дона, лауреаты Нобелевской премии, оба на слуху. Только один истинно народный, из самой ее гущи, а второй, который за тот же народ глотку якобы дерет больше – он как воздушный шарик, или растение - пустоцвет, что-ли. Вроде и парит по правильному, и цветет пышно, а тех парений с запахом нету, одно слово – Со-лже-ницын.
Зачем только обратно приехал, да кто бы его здесь ждал, да еще и понимал. Ведь добился человек искомого, весь мир на себя оборотил, в Вермонте фазенда была собственная, в сосновом бору с настоянным на шишках воздухом, с компьютерами и прочим, с машинами у подъезда. Чего еще надо? Нет, новым мессией захотелось стать, и не где-нибудь, а именно в России! Повторюсь, весь мир его - изгоя – поднатужился и провозгласил тем самым русским почти мессией.., ну, полумессией, а он, неразумный, взял да и забыл прописанное в той же Библии, на собственной шкуре Христом испытанное, гласящее – в своем отечестве пророков нет! Как такое божественное наставление мимо ума пропустить! И как после такой оплошности человека считать разумным! К тому же, после обожествления Иисуса Христа две тысячи лет прошло – никто на святое место не позарился, а этот косноязычный - на тебе. Да ко всему еще не еврей, а только осознавший, откуда и куда ветер дует. И не классик совсем - трудолюбивый до умопомрачения, лопатит историю, пропускает через собственную обиду, выдает непонятное для простого русского человека, которым после татар с монголами в России пруд пруди, написанное непонятным для него языком десятками толстых томов. Для кого пишет, перед кем пряник отрабатывает? То на Шолохова грубым кобелем накинулся, мол, не он «Тихий Дон» нацарапал, то тем же кобелем перед евреями хвостом завилял, настрочив книжку «Двести лет с евреями». А те, хитрые, за классика его тоже не дюже, мол, «Тевье молочника» не он написал, и совсем этот Солженицын не Жид, даже не Толстой с Достоевским. Нобелевскую премию получил не за литературные труды, а за отвязку на благодетеля и заступника всех сирых, для их же блага им же – наместником Божьим – замоченных в таких количествах, что и в кошмарных снах вряд ли приснится. Все Сталину прощали и до сих пор прощают, потому что еще римляне заметили – быдло кнут с пряником лю-убит.
Смех да и только, все с ног на голову, или шиворот навыворот – какая разница.
Короче, если присмотреться получше к «Одному дню Ивана Денисовича», то «Колымские рассказы» Шаламова куда интереснее. Но речь не о Шаламове с Воробьевым, вывернувшим наизнанку один сталинские лагеря, второй Великую Отечественную войну – эти литераторы слишком уж обнаженные.
Есть у Шолохова с Солженицыным одно общее - это стиль письма. У Солженицына он просто тяжеловесен от наворотов, вряд ли даже просвещенный читатель дочитает до конца «Красное колесо» - осилить бы в «В круге первом». У Шолохова стиль наворочен от цветастостей, при чем «Они сражались за родину» из-за раздутых диалогов читать тоже весьма проблематично.
К чему тогда я вплел сюда евреев, когда разговор о двух классиках? А я про это уже говорил - ну куда без них. Эта нация не в п... - в смысле, не в заднее место - так в Красную армию с Троцким ли, Буденным во главе – какая разница. Лишь бы в сыте, тепле и уюте. Но дело не в этом, пойдем дальше.
А кто такой Сталин, и кто подсадил на вершину памяти его самого? Время? Сермяжная толпа, признающая лишь кнут с пряником? И это быдло через своего посредника, такого же быдла, только еще более каменновекового, в состоянии предлагать вечности якобы великих личностей? Да бросьте, люди русские, в массе своей совсем неграмотные, это вам так кажется, вы так хотите из-за нехватки мозгов, а вместе с ним ума, замененного, как правильно подметил медальный Ленин, мечтательностью. А проще – грезами о рае небесном. Если бы вы знали, о чем мечтают животные, к примеру, те же собаки! Я вам скажу - они исходят слюнями о сахарной косточке.
А это означает: кому что нужно, тот именно то и получает.
Но это еще означает, что для сермяжников эти гении – гении настоящие. А михаилы булгаковы с мережковскими, с признанными просвещенным миром философами, косточки которых – не сами они во плоти, как некоторые – только сейчас возвращаются на родину в полусгнивших гробах, с шаляпиными, с дягилевыми – они из другой оперы. Ну так и получайте то, до чего доросли, и не ропщите, что силос подгнил, а питие отравленное – по уму и кормежка.
Итак, не одну неделю по телевизору показывали сериал по произведениям Александра Исаевича. Думается, чтобы создать на экране сталинскую эпоху с ее духом подозрительности, одновременно, как ни странно, масштабности – ну чистая копия комеди из римской эпохи - киношникам пришлось потратить деньжищ с дополнительным возом уйму. Деньжищ, принадлежащих народу, но ловко прикарманенных себе шайкой суетливых людей. Тут и здания той поры, и машины, и золотые офицерские погоны,и любовь,и актеры один к одному–с интеллигентными лицами, одухотворенными настоящей мыслью – это в рабоче-крестьянской-то стране с провонявшим крепостным правом мужиком. Здесь и ломания рук с душевными раздраями, с исканиями правды даже в кабинетах Лаврентия Павловича с самим Иосифом Виссарионовичем – то есть, все то, о чем народ - раб мечтает и к чему стремится вечно. Что еще русским людям надо, чтобы просветиться и никогда больше не допускать надругательств над собой, над доведенным до уровня скотского человеком с большой буквы, а по Горькому еще и гордым? А народу на улицах города не убавилось, наоборот, как бы даже прибыло, будто Чубайс опять свет отключил.
В чем же дело, почему телесериал по произведениям живого классика этот самый плебс, для которого писатель лысел над чистыми листами бумаги, не воспринял совершенно? Неужели за годы советской власти успел отупеть до опупения, до привычки жевать непотребное, подражая жвачным животным, но только бы не думать о судьбе собственной? Ведь не вылезал же народ из квартир, когда показывали про Штирлица, про казаков в «Тихом Дону», про судьбы метисок с мулатками, наконец, из мексиканских сериалов. И не вылезает до сих пор, вот какая оказия.
А все дело в том, что в тех фильмах правда приукрашенная. Ну не бывает в жизни такого умного в логове врага Штирлица, обводящего вокруг пальцев всех и вся нацистской верхушки. Как не могло быть чуткого и благородного казака Мелехова, рубящего всех подряд и не знающего, в какой край податься. Кто где и когда видел такого казака, рвущего на себе рубаху от душевных метаний? Они с пеленок знают, что им делать и к кому и как относиться. Так-же и метиски с мулатками, под конец сериалов выходящие замуж за олигархов с миллиардами долларов личного состояния. Все это называется вымыслом и подразделяется, во первых, на самый близкий к душе вымысел простонародный – Григорий, мексиканки без гроша в кармане. Потом патриотический – русский разведчик или десантник во вражеском стане, даже русский олигарх среди иностранных акул империализма, если он оставляет последних с носом. В третьих любовный – девушки добиваются взаимной любви любимого ими человека. Всего таких тем присутствует семь – работа, бытовуха и так далее.
А у Александра Исаевича в произведениях сухая правда, ничем не приукрашенная, даже золотом погон с дворцовыми коридорами, не говоря о лагерных бараках с бетонными боксами шизо. Кому она нужна, эта правда, и что бы с ней делать, когда она вокруг и повсеместно? Кого в России можно удивить строительствами волго-донов с беломорканалами, возведением магниток с тракторными гигантами, устланными толстым слоем человеческих костей? Тем более, работой в каких-то режимных учреждениях с хорошими условиями труда и полновесной пайкой – работой вообще инородной, если не сказать больше, для рожденной для кнута и пряника, обожающей грязь, толпы. Вот почему во время показа фильмов по Солженицынским произведениям улицы не пустели и пустеть не будут еще долго. Может быть никогда. Сами американцы с европейцами после проведенного на днях в Питере саммита большой восьмерки в закулисных беседах признали, что для России лучше всего подходит режим авторитарный, и не стоит это государство трогать демократиями, потому что демократия – состояние общества есть не наносное, а врожденное. Как не следует и принимать огромную страну в ВТО – не доросла.
Весь смысл Библии заключается в одной простой истине – людям нельзя говорить правду. Распнут.
Остается только пожалеть, что Солженицын приехал на родину, надеясь напялить на облысевшую свою голову терновый венец мученика за соплеменников - в России мученики все. Писатель так далек от нации, к которой себя причисляет, что расстояния эти не сократятся никогда. Русский народ его уже распял, молча и беспощадно. Как сделал это со многими великими своими гениями, решившими пойти другим путем. У русского народа путь свой, потребности тоже, они заключаются в скудных обозначениях – кнут и пряник. Эта нация при великих в закромах богатствах всегда довольствовалась малым.