Достойно ли тебя, мое очарованье,
любить спеша и не даря надежды?
Я замерла, еще не сняв одежды,
А ты уж лег, молчаньем душу раня.
Не взяв руки моей и локон не лаская,
ты прошептал в отчаянье – вендетта!
А я молчала рядом безответно
И недвижимо, словно глубь морская.
Ты был так мил в безжалостном соитьи,
Что я, в обиде плавясь, занемела,
Но ты, сжав рот, ласкал вполне умело,
Далек от мук моих, как вепря монолитье.
Да, исторгались стоны, волновалась нервы,
Но кровь застыла в венах без движенья,
Самой себя скупое отраженье,
Я отдавалась с вдохновеньем стервы.
Недосягаем, словно дальний парус,
В пространстве моря сине-голубого,
Ты, полубог мой, не хотел быть богом,
И меркла нежность, в одночасье старясь.
Потом, во тьме, ты уплывал в дремоту,
И стон твой горький рассекал мгновенье,
А за стеклом окна стыл дождь осенний,
И плакали любви нетронутые ноты…
***
Который год – война без перемирья!
Который год – стрельба на пораженье!
И мы с тобой в зеркальном отраженье –
Два падших ангела без нимбов и без крыльев.
Твои виски покрыты сединою,
И у меня вон - тени под глазами,
Как скверные ученики, экзамен
Не сдали мы которою зимою.
Твои слова – штык-нож мне прямо в спину,
Мои слова – набор отмычек острых,
Моя любовь ползет лукавым монстром,
Твоя любовь скорбит базальтом стылым.
Когда-нибудь, через века, столетья
Найдут двух тел истлевшие приметы.
В твоей руке – моя рука, а где-то
Завоет ветра гулкое веретье…
***
О эта страсть – ходьба на минном поле!
Хоть шаг ступлю - и горечью взрываюсь,
Шрапнелью черной в небе рассыпаюсь,
Крича взахлеб от нестерпимой боли.
Да, ты прекрасен – страшно и навеки,
Да, я мила, беспомощно и сиро,
Но злобный дъявол правит этим миром,
И вспять сегодня потекли все реки.
Опять коснуться бы твоей ладони,
На миг прильнув к запястию губами,
А вдруг когда-нибудь тебя не станет,
И я увижу, как тебя хоронят?
Но лучше сразу пусть меня положат
С тобой под землю в черном покрывале,
Там, где кресты рядами тяжко встали,
Ведь без тебя меня и быть не может.
***
А осень пахнет нашею бедою,
Как пахнет луком острая приправа,
Идет при штурме злая переправа
И зорко стынут в кронах козодои.
Твой взгляд суров, и колки твои речи,
Улыбки нет, и мне не ждать пощады.
И дабы показалась жизнь мне адом,
Твоей руке не лечь на мои плечи.
Ты снова не напишешь мне ни строчки,
В который раз я слышу: «Не прощаю!»
Листва в садах день ото дня тощает,
И вместо поцелуя – снова точка.
Сто тысяч раз меня ты ненавидел,
Сто тысяч раз тебя проклинала,
Гремит война меж нас закатом алым,
И я тебя, и ты меня обидел.
Моя измена – и твоя измена,
И на предательство предательством отвечу,
А был вчера такой счастливый вечер,
Пришел ему жестокий день на смену.
Я подниму чужому взгляд навстречу,
А ты чужой положишь руки на колени,
Всплывут друг друга лица на мгновенье,
Нот тщетно – быть врагами легче.
***
Где нежности не больше, чем коварства,
Там меч мечу зазубрит рукояти,
Вот только-только – сласть твоих объятий –
И через миг – пощечин злое царство.
Чья гордость выше, чей урон сильнее?!
И чей язык больнее сердце ранит?
Мы не в плену любви – на поле брани,
Как звери, рыскаем, от гнева млея.
Пылая бешенством, мы ярость ласки
Излить спешим, чтобы потом наутро,
Рвать в клочья золотую камасутру
Мечты своей, подняв друг друга насмех.
Не стань под меч! А то ударю
И острие в ребре вскрошит твое упорство,
Кипит смертельное единоборство,
Где меткость не награда – кара.
***
Ты нежно зол, улыбку дав, как метку
Пиратскую, где гибель начертали.
Твое решение прочнее стали,
И я упрямее, чем Клара Цеткин.
Детали наших тел узнав напамять,
Оставим мы на них свои укусы.
Сто лет назад на прядях моих русых
Легла в три дня седая горя камедь.
Черно в душе – и черной краски траур
Я наложу умелою рукою.
Коснись души моей фатального покоя –
Пусть за окном давно поникли травы!
Прости не навсегда – сию минуту,
Чтоб завтра вновь казнить меня жестоко.
Горит луны миндалевое око,
И пучит мост живот свой вздутый.
Ты нежно стыл, как лед горючий,
И злой улыбкой пламенеешь,
Лишь только ты один умеешь
Огнем любви так сладко мучить.