Часть 3
Вера Васильевна посмотрела на него из окна, удивлённо спросила у Ирины:
–– Чего это с ним? Такой весёлый был, а то совсем смухордился.
–– А кто же его знает. Ваш Володька –– родная кровинка вам, и то вы его совсем не знаете, а Ивана я впервые увидела только утром в магазине. Если бы не он, то нам и до завтра не добраться бы. Я Стрижу брата привезла, совсем его освободили.
–– Ой, какая ты молодец! А она тут загрустила: и уж в детдом к братишкам бегала, и все подходящие избы обежала, а их на её глазах занимают вновь прибывающие –– прямо нашествие какое-то. А Стриж мечется, мечется, не знает, что ей делать.
В избу, еле двигаясь, вошла Ефимовна.
–– Приехала, Голубка? А мы заждались тебя. Сонька не забегала сюда? Говорят, что куда-то убежала.
–– Наверное, за младшими в детдом пошла, –– догадалась Ирина.
–– Может быть. У идущего одна дорога, а у ждущего их дюжина. –– Ефимовна тяжело село на стул, посмотрела на пакеты. –– Ты мази от ломоты в костях не привезла? Мочи нет моей, так выкручивает. Видать, дожди скоро пойдут.
–– Все ваши заказы выполнила, сейчас разыщу.
Женька вырвался из рук Ирины и побежал к двери. Она поймала его на крыльце, а он тянул ручонки вперёд.
–– Ты что, чудо-юдо моё? За машиной тянешься? Она велика для тебя. Пойдём, я маленькую привезла, –– Ирина хотела идти в дом, но Женька громко заревел. И её осенило, что он зовёт одиноко сидящего Ивана.
–– Чего ты там один уединился, Иван? Иди в дом, –– позвала она. –– Какие думы горькие думаешь?
–– Я слышал ваш разговор. Слушай, Ирина, а тут никакой равалёной халупки мне не достанется? Вам одним с этой оравой не справиться. Тут сильная мужская рука нужна, а я спортсмен, дзюдоист, чёрный пояс имею. Это многого стоит, –– он смотрел на Ирину таким умоляющим взглядом, что она в растерянности даже отступила от него. А Женька заливался в смехе, то хлопал ладошками, а то пытался дотянуться до Ивана.
–– Пошли в дом на совет в Филях, –– пошутила она смущённо. –– Вы слышали, командирши, что говорил Иван? Нет? Ну так послушайте, что он предлагает.
А Иван молчал. То ли от смущения из-за Женькиного поведения, то ли уже передумал. Но Ирина не хотела упускать предложенной помощи.
–– Иван просит дать ему какую-нибудь избёнку, чтобы остаться тут и помогать нам. Говорит, что мы не сможем справиться с этой оравой.
В этот момент Женька дотянулся до лица Ивана, погладил ручонкой, вновь заливисто рассмеялся, сполз с Ирининых рук и уселся с Верунькой в углу, как будто и не уходил оттуда.
Стоявшая у стола Вера Васильевна безвольно опустилась на стул, громко всхлипнула.
–– Что с вами, Вера Васильевна? –– встревожилась Ирина.
––Нет, нет, я ничего, просто устала стоять. А парень дело говорит. Зимой, когда не будет работы, нам караул кричать. Уже и сейчас новенькие у Клавдии всю пенсию выпросили, самогон раздобыли.
–– Вот-вот, и надо парня определить на постой к Клавдии. А я возьму к себе Соньку со всем её гуртом. Я уж привыкла к ней, она девчонка хорошая, –– довольная своим решением Ефимовна мирно улыбалась.
–– Да где ж вы там поместитесь, бабушка Ефимовна? –– засомневалась Ирина.
–– Ты думаешь, что им моей избушки не хватит? Горница у меня пустая. А мне и топчана в закутке у печи достаточно. Зато по ночам спокойно спать буду, не надо бояться, что за копейку прибьют. Да, говорят, что теперь пенсию через два месяца принесут. Ирина, в городе не слышала об этом? Правда это или просто балабонят?
–– Нет, бабушка Ефимовна, не довелось услышать.
–– Ну и ладно, доживём –– увидим, а помрём –– там деньги не нужны. Пойдём, касатик, отведу тебя к Клавдии.
Они вышли на улицу. Иван захлопнул все дверцы, багажник, догнал Ефимовну. Она посмотрела на него с усмешкой.
–– Что, касатик, люб`а тебе наша Ирина?
–– Люб`а, да ещё как люб`а, –– вздохнул Иван.
–– Так женись, пока никто не подвернулся.
––Да зачем я ей, валух меченый. Такой красавице и муж орёл нужен.
–– А чем ты плох? Тебе грех обижаться: что ростом Бог не обидел, да и на лицо хоть куда. У вас у мужчин так получается –– чуть получше кикиморы и уже красавец. А болячку твою вылечим, ещё каким жеребчиком будешь, столько детишек нарожаете. Твоя хворь-то с чего приключилась?
–– Били сильно, вот и изуродовали.
–– Вот оно как. Сколько же пострадать тебе пришлось, горемычный? А ты почто машину там оставил? Ну да, чего ж это я тебя спрашиваю, когда яснее ясного: чтобы её, голубку свою, лишний раз увидеть.
Иван рассмеялся.
–– Слушай, касатик, а ведь Ирина и не красавица вовсе.
–– Это вы слепые, не видите её внутренней красоты.
–– Да––а, касатик, здорово тебя зацепило, коль ты до самого нутра добрался. И давно вы знакомы?
Иван посмотрел на часы, на садившееся солнце, покачал головой:
–– Надо же, как время быстро бежит. Уже полусутки скоро сравняются.
–– Как –– полусутки? –– удивилась Ефимовна. –– А я думала, что ты полжизни её знаешь.
–– А так и есть. Только не половину, а всю жизнь. С такой не то что рядом, а даже вблизи неё быть, и то –– счастье.
–– Не зря же её Веснянкой зовут. Своим взглядом всех обогреет.
–– Веснянкой? Точное определение дали. Кто же это догадался первым?
–– Подруга её, Женька, сноха Васильевны. И детей своих ей доверила воспитывать.
–– Не понял. А разве это не Иринины дети?
–– Нет. Сноха Васильевны умерла при родах.
–– Пацанёнок забавный, но и со странностями.
–– Прозорливый он. Клиническая смерть у него была. Акушерка и мать их загубила, и их чуть не отправила на тот свет. Когда разрезали Женьку, то сын не дышал, еле отходили. А у самой столько порывов внутри было, что не смогли остановить воспаление. Так и сгорела в горячке. А почти месяц организм боролся, но болезнь одержала верх. Сам знаешь, время какое злое, не на нас, а против нас работает. –– Ефимовна остановилась возле старой избёнки с гремевшим листом железа на крыше, упавшим плетнём из прутьев, постучала по столбу:
–– Клавдя! Принимай постояльца.
На покосившееся крыльцо с полусгнившими ступеньками вышла седая старуха в сатиновой длинной юбке, облезлой серой, с проглядывающей чернотой, как бы напоминающей о её первоначальном цвете. Она подставила ладонь к лицу, загораживаясь от оседавших лучей солнца, прищурила подслеповатые глаза, заулыбалась, отчего лицо её округлилось, а от падавших на него закатных лучей, казалось румяным.
–– Да где ж ты его раскопала, соколика ясного? Уж ты не сомлевайся, милок, я хорошо готовлю, мой муженёк всегда доволен был. И в избе у меня порядок, силёнок ещё хватает на это. Пойдём в дом, у меня молочка немножко есть, покормлю тебя, –– она отстранилась от двери, пропуская Ивана в избу.
–– Иди, касатик, иди, а я Соньку поищу, успокою её. А ты тоже подходи к Вариной избе, там и Ирина будет.
Через час во дворе у Вари собрались все до единого жильца деревни. Сама хозяйка с уже обозначившимся животом смахивала крошки со стола. У одного края сидела Стриж и по-матерински смотрела на младших братишек, жадно евших картошку. Ирина поняла, что Варя с Игорем продолжали кормить всё возрастающую группу молодёжи. Они расположились кто-где: часть осталась за столом рядом с пришедшими старушками, часть уселись на чурбаки, валявшими по всему двору. Ирина сначала не поняла, откуда они появились, но заметила исчезнувший вековой клён, росший во дворе, от которого осталось высокое основание, приспособленное под стол.
–– Как же вы справились с такой громадиной? –– удивилась она.
–– Да тут мужик с бензопилой проезжал, вот мы и упросили его кое-что попилить. Вера Васильевна с ним самогоном расплатилась. А нам с Варюхой топки на зиму хватит, если экономно расходовать, –– Игорь нежно смотрел на жену и рассуждал как бывалый заправский хозяин. Казалось, что беспечное детство стало покидать его.
Ирина машинально пересчитала присутствующих и сокрушенно покачала головой –– уже 35 человек. Она не заметила, что произнесла это вслух.
–– Нет, Веснянка, уже пятьдесят : пятнадцать человек на промыслах –– пять в совхозе, а десять по соседним деревням помогают убирать урожай в обмен на продукты, –– ответила Соня.
–– Откуда они взялись? –– Ирина с любопытством рассматривала незнакомую молодёжь.
–– А кто откуда. –– Вступила в разговор Варя. –– Вот эту пятёрку детишек отец привёз, Христом Богом просил оставить. Сам в совхозе на тракторе свеклу возит, рад до безумия, что работу нашел. Мать у них казашка, потому и дети узкоглазые. Её не отпустила родня: выдали за новоиспеченного бая. А мужчину выгнали за то, что он не их кровей. Как ему удалось увезти детей и сам не понимает. Говорит, что пол России проехал, нигде пристанища не мог найти. С одним совхозным мужчиной за два дня землянку вымахали, перекрытие из балок сделали, из бочки буржуйку соорудили. По их примеру и другие ребята стали в землю вгрызаться.
–– А перекрытия где брать? Я смотрю, что наша лесополоса здорово поредела, а этого делать нельзя, –– голос Ирины построжал. Она удивилась перемене своего характера: два года назад была застенчивой, несмелой девчонкой. Вероятно, причиной такой перемены стала ответственность за чужие жизни.
–– Да лучше нашей коммуне достанется, чем богатые себе заберут, им и так хватит, –– не согласилась Варя.
–– Веснянка, давай нашу коммуну назовём «Искоркой», –– предложила Соня.
–– А почему «Искоркой»? –– Ирина заметила, что за тот месяц, когда ребята были вместе, они сплотились между собой, значительно повзрослели и посерьёзнели. И среди них новички выделялись своей неуверенностью.
–– Как это ты не понимаешь, Веснянка! –– возмутилась Соня. –– На свет от нашей «Искры» слетаются бездомные ребята со всех уголков страны.
Ирина смотрела на Соню и думала: «Вот тебе и Стригунок, Стриж! Теперь её так и не назовёшь. И даже отросшие волосы возражали против детских кличек».
–– Ребята, а нам и в самом деле, надо определиться с названием нашего коллектива, –– обратилась она ко всем присутствующим, которые с нетерпением смотрели на неё, ожидая, что она скажет, и ловили каждое её слово. Она продолжила:
–– Случай помог и я попала на приём к самому главному начальнику, к главе администрации области и он обещал помочь.
–– Так это разве случай, голуба моя, Это сам Бог тебя привёл к нему, –– возразила Ефимовна. –– Так вот почему наш директор совхоза примчался разъярённый. Васильевна еле-еле его успокоила. Тебе придётся ехать к нему, докладывать всё, –– начальство сердить нельзя, с ним лучше в мире жить. А насчёт коммуны он подбросил идею. Может быть, сверху команду дали. Вот завтра с утра и отправляйся к нему.
Ирина подробно рассказала о поездке, о покупках, после чего ребята весело загалдели, окружили Ивана.
Утром Ирина прикрепила к багажнику велосипеда канистру под бензин и поехала в совхоз. Директор находился в своём кабинете: широкоплечий, крупноголовый, с топорными чертами лица мужчина вытирал пот с лица большим серым платком.
–– Здравствуйте, Пётр Иванович. Я –– Ирина Соколова из Сурково. Вы хотели поговорить со мной. А вы уже набегались с утра пораньше?
–– Здорово, Непоседа. Садись, судить-рядить с тобой будем. А ты разве не Кипреева?
–– Нет, я на своей фамилии.
–– Вот-вот –– на своей, по своему. Слишком грамотные, да самостоятельные стали. Вон чего удумала –– к самому Голове пробилась! Тут двадцать лет руководишь, и то ни разу к этому кабинету не приблизился. А она заварила кашу, а Уткин ей помогай. А чем я тебе помогу? Тут в каждом углу по десять дыр, не успеваешь латать: вчера одну корову прирезали, а сегодня ещё две на подходе.
–– Так они у вас зеленей объелись! Чем вы их кормите?
–– Как раз зеленями и кормим…
–– А куда ж ваш зоотехник смотрит? А ветеринар?
–– Ты что, девка, с неба спланировала? Сбежали специалисты, платить им нечем.
–– Так чего ж вы сидите, бежать надо на ферму спасать коровок! Я видела в палатке яблочный уксус. Хорошо бы активированный уголь найти. Бабушка Ефимовна говорит, что силой гонять надо, чтобы растряслась скотинка.
Загрузив ящик уксуса в машину, директор с любопытством посматривал на Ирину.
–– Ты откуда всё знаешь, Непоседа?
–– Жизнь учит. Просто надо быть небезразличной ко всему. Со мной в общежитии института жила девчонка с зоотехнического факультета. Приехала с практики, разные случаи рассказывала. Вот я и вспомнила сейчас.
На ферме директор приказал убрать зелёнку из кормушек и поить подкисленной водой. Первое ведро он сам поднёс беспомощно лежащей корове. Она повернула на него голову и своим жалобным страдальческим взглядом просила о помощи –– мычать у неё не было сил. Пётр Иванович смочил рукой её горячие губы –– корова языком облизала их и потянулась к ведру, стала жадно пить. В её брюхе резко заурчало, как будто заработали жернова. Она головой стучалась по ведру, собирая последние капли.
–– Бабы! Подайте второе ведро! –– попросил директор.
Корова приподнялась и стала пить, стоя на коленях, а из брюха вырвались зловонные газы.
Директор радостно засмеялся:
–– Спасли коровушку, спасли!
Он в неудержимом порыве обхватил Ирину и закружил.
–– Спасли! Спасли, Непоседа!
Смущённая Ирина вырвалась из объятий.
–– Проси чего хочешь, Непоседа, всё отдам. Я твой вечный должник. Это ж надо –– чуть всё стадо не загубили, –– директор взял Ирину за плечи и повёл из коровника.
–– Помогите советом, Пётр Иванович: что делать, с чего начать? А то и не знаешь, что просить.
–– Да, ты права. Самое главное для вас –– начать что-то делать. Вы молодцы, что стали строить какое никакое жильё. Именно оно удержит их на месте. А чтобы не занялись глупостями, нужна цель в жизни, занятость. Недельки через две соберём расширенное правление и подумаем сообща, что делать, как помочь. В нынешней обстановке вам одним не вытянуть –– налогами задушат. Без техники землю не обработаешь, а у вас даже плюгавенького плуга, сохи нет, не то, что трактора. Я думаю, что вас надо отделением совхоза оформить.
У нас некоторые бузят, других подбивают, чтобы совхоз ликвидировать, а землю и технику раздать на паи. Раздать-то в один миг можно, не велика проблема: ломать –– не строить. А кто на земле работать будет, когда полсела пенсионеры? Городских сюда не заманишь, и с Америки рабочую силу не привезёшь. Дров наломаем в спешке, беда большая будет –– загубим кормилицу нашу. До последнего надо держаться в коллективе –– в этом наше спасение
Вот что надо сделать, дочка: у нас половина урожая свеклы, картофеля находится в поле, а дожди вот-вот зарядят. Не управимся мы, рабочих рук не хватает. Надо ваших ребят подключить: пусть бросают всю работу и на подмогу идут. Тут двоякая выгода: и урожай соберут, и на правлении легче будет вести разговор по вашему вопросу. А бузеть будут, я чувствую.
–– Хорошо, Пётр Иванович, завтра с утра все и придём. Может быть, часть урожая вручную убрать? Это так старушки говорят.
–– Много ли вручную уберёшь? Это какую армию рабочих рук нужно? У нас трактор на ходу, распахать можно. Главное –– из земли выбрать и посуху вывезти с полей.
–– Я всё поняла. До завтра.
Вернувшись в село, Ирина не увидела ребят на стройке. У Вари тоже никого не было. Но странней всего, что и Веры Васильевны не было дома, хотя дверь была нараспашку. Машина возле дома тоже отсутствовала. Тревога вкралась в душу. Что случилось за это время?
На лугу возле бывшей школы она заметила толпу народа и побежала туда. По дороге её обогнала лошадь с незнакомым мальчишкой в седле. Пока она бежала, уже другой всадник на этом же коне проскакал мимо. В толпе она увидела Веру Васильевну, подошла к ней.
–– Что тут за цирк устроили? Откуда лошадь?
–– Ой, Ирина, хорошо, что ты пришла. Спасать надо лошадь, загубят они её –– под седлом раны видно.
–– А чья она? Откуда взялась?
–– Да Цыган утром привёл.
–– Какой Цыган?
–– Без тебя он объявился. Ты его вчера должна была видеть у Вари. Иван отобрал у них лошадь, к нам в сарай поставил и запретил брать. А они как озверели –– всем гуртом во двор ворвались и увели.
–– А где Иван? –– Ирина начинала злиться.
–– В город на машине уехал.
–– А Стриж где?
–– С ним вместе умчались.
Подскакал всадник –– это был Игорь. Ирина подбежала, ухватилась за уздечку.
–– Всем отойти от лошади и не сметь приближаться, –– строго, звонко крикнула она.
По толпе пробежал недовольный гул. Двое новеньких выступили вперёд.
–– Наша очередь. А ты, тётка, не мешай нам, –– просипели они простуженными голосами.
–– Я могу вам не мешать, но под одним из вас лошадь упадёт, издохнет. Что тогда будете делать? Кто будет отвечать перед хозяином? Или всей ватагой в тюрьму пойдёте, вместо того, чтобы нормально жить, работать? Как «хорошо» в тюрьме, вам ваши товарищи расскажут, кто побывал там.
–– А лошадь бесхозная,–– прошепелявил из толпы чернявый парень.
–– Это ты –– «Цыган»? Где ты взял лошадь?
–– Она в лесопосадке была. Я целый день за ней следил –– нет у неё хозяина, –– Цыган пытался убедить Ирину.
–– Она была осёдланная?
–– Да.
–– И ты говоришь, что у неё нет хозяина? Ты может быть, ещё скажешь, что лошадь сама на себя взгромоздила всю сбрую? А если хозяина убили и всю вину на вас взвалят? Вы об этом не подумали? Надо немедленно снять седло, там теперь есть потёртости. А вы на ней скакать вздумали.
Цыган подошел к лошади.
–– Я сниму. Я знаю, как это делать.
–– Без тебя снимут, бузотёр, –– отстранила его Вера Васильевна и погладила лошадь, приговаривая:
–– Хороший, умный Орлик. Сейчас я сниму с тебя эту тяжесть. Позволь мне это сделать.
Лошадь неожиданно опустилась на передние колени.
–– Ах ты, умница! Да ты же совсем ручной и дрессированный, –– Вера Васильевна ловко расстегнула ремни на подпруге.
–– Игорь, помоги Вере Васильевне снять седло, –– попросила Ирина.
Вдвоём они легко приподняли его и осторожно сняли с крупа лошади. Под ним были крупные кровавые язвы с белыми шевелящимися точками в них и множество мелких болячек. Похоже, что не один день была лошадь оседланной. В толпе послышались вздохи, кто-то жалобно всхлипнул.
–– Пойдём домой, Орлик, я тебя сейчас подлечу, –– говорила ласково Вера Васильевна, ведя лошадь за уздечку.
–– А почему –– Орлик? Почему вы его так зовёте? –– Ирина шла с другого бока коня, а вслед за ними четверо ребят несли седло.
–– Да Иван как увидел лошадь, так и воскликнул: «Это же Орлик! Никого не подпускайте к нему!» А сам бегом к машине и умчался.
–– А Соня зачем увязалась за ним?
–– Так Ефимовна утром не поднялась, радикулит прострелил, а она забыла тебе заказать мазь. Вот она и сорвалась за лекарством. А без неё ребята вышли из-под контроля. Спасибо ты появилась, а то и правда, лошадь могла издохнуть от болевого шока или от заражения крови. Посмотри, вон там, у забора зелёный подорожник сохранился. Собери его весь, вымой хорошенько и прокрути через мясорубку –– вот эту кашицу и положим на раны.
К утру Орлик повеселел: Веру Васильевну встретил приветливым ржанием, потянулся большими шершавыми губами к лицу, стараясь о её плечо потереться головой со звёздочкой на лбу.
–– Ах ты ж ласковый мой, где же твой хозяин? –– Вера Васильевна одной рукой гладила Орлика по голове, а на другой ладони протянула кусочек сахара и хлеб. Но Орлик не стал брать, а только понюхал и тревожно заржал, замотал головой.
–– Чего он так волнуется? –– спросила подошедшая Ирина.
–– Наверно о хозяине вспомнил. Умное животное, а говорить не умеет. Давай седло перепрячем, чтобы никто не нашел.
Они занесли седло в сарай, где хранилось сено, там и спрятали.
–– Я пойду ребят будить, в совхоз на уборку свеклы директор нас прикрепил. А вы тут за Орликом смотрите, может Иван с Соней скоро подъедут –– Ирина остановилась у калитки.
–– Хуже нет дела –– ждать да догонять. Ты там поговори с директором, может каких продуктов подбросит, а то ребята скоро пухнуть с голода будут –– дело ли это, один раз в день есть и то не досыта. И это осенью, когда всего полно. Варя вся извелась, не знает, чем кормить эту ораву. Боюсь, как бы они до нашей коровы не добрались, а то с голодухи могут прирезать и спросу с них не будет.
–– А вы не выгоняйте сегодня, я к вам Варю пришлю –– побудьте вместе. А с директором мы кое-что наметили. У них на складе стоит походная кухня, доставшаяся от ликвидированной воинской части. Мы решили её использовать на свекловичных полях.
Ирина весь день моталась с поля в контору, затем в детдом с просьбой послать старшеклассников на уборку. К вечеру так устала, что еле дошла до дома, села рядом с детьми в углу и уснула. Она не слышала, как вернулся Иван. Вера Васильевна встретила его строго:
–– Ты где же это пропал, парень? Мы чуть не потеряли коня.
–– Да дела там неважные –– друг в больницу попал в бессознательном состоянии, а без документов и страхового полиса и без денег не лечили полноценно. Пришлось сюда забрать –– в городе за ним ухаживать некому. Хотел с собой на квартиру взять, а Сонька как вцепилась в него, так и не отдала.
Всю дорогу как квочка над ним тряслась –– только он пошевелится, а она к нему: «Что тебе, миленький? Ты только скажи». А где там –– скажи, когда весь забинтован.
Я сразу-то, как услышал её воркующий голосок, глаза от удивления вытаращил, а она меня в упор не видит, для неё только он один существовал в тот момент.
–– Да уж, если Сонька полюбит, то спалит своей любовью. А кто же он, твой друг?
–– Тоже спортсмен, только по конному спорту мастер, в школе верховой езды преподавал. Я перед отъездом искал его и не нашел. А, оказывается, там трагедия разыгралась: за его Орликом давно охотились. Неделю назад он выехал на нём на прогулку по обычному маршруту. Вот его и подкараулили возле лесополосы, но Орлик сумел убежать и оказался возле Сурково. А Серёгу избили до полусмерти и бросили, подумав, что он мёртвый. Через двое суток его нашли. Как его лечить теперь, что делать –– головы не приложу, но и там оставлять нельзя было.
Ирина давно проснулась и слушала Ивана с большим интересом. Она встала и подошла к беседовавшим.
–– А ты голову не ломай, Иван: любовь чудеса творит. Соня –– хорошая девчонка, они вместе с бабушкой Ефимовной выходят его. Пойдём, посмотрим Орлика, как он там? Он тебя знает?
–– А как же, знает, мы с ним друзья.
–– А как же ты, друг ситный, мог уехать, не расседлав его? –– с укором проговорила Васильевна.
Иван покраснел, искоса глянул на Ирину:
–– А что с ним?
–– Он же, выходит, неделю был под седлом, а тут ещё ребята угнали его и скакали по селу. И что удивительно, он не убегал от них, не вырывался.
–– Так ведь он всю жизнь рядом с ребятами: они и ухаживали за ним, и учились верховой езде.
–– А у нас беда, Иван: Цыган, который увёл Орлика, устроил бучу на свекловичном поле. Ребята раскололись на два лагеря. Надо с Соней поговорить. Давай выведем Орлика на прогулку, а то он застоялся. И с ним дойдём до них. Может быть, Сергей услышит голос Орлика и пойдёт на поправку?
Орлик увидел Ивана и приветливо заржал, застучал копытами.
–– Здорово, дружище! Ты прости меня за невнимание –– спешил обрадовать твоего хозяина, что ты нашелся.
Орлик заржал тревожно.
–– Не волнуйся, Орлик, живой твой Серёга, привёз я его сюда. Пойдём, навестим его, –– Иван отвязал коня и повёл из хлева.
Чем ближе они подходили к дому Ефимовны, тем беспокойнее становился Орлик, а возле двери призывно заржал, застучал копытами по порогу, а головой толкал дверь.
–– Тихо, Орлик, тихо, –– уговаривала коня Ирина, поглаживая его по шее. –– Иван, зайди в избу, может быть, от этого голоса Сергей уже встал?
Иван зашёл в сени, и Орлик попытался пойти следом, но Ирина встала в проём двери.
–– Куда ты, Орлик? Шею сломаешь, здесь же низко. Потерпи немного.
Рядом открылось окно, и Иван позвал:
–– Ирина, веди Орлика сюда.
Но она не успела и пальцем шевельнуть, как Орлик оказался у окна и просунул голову в избу по самые лопатки. Раздался тихий, но властный мужской голос:
–– Назад! Стоять!
Орлик попятился назад и замер, но через секунду по его телу пробежала нервная дрожь, хвост стал размахиваться, похоже, что в такт махания головой.
Ирина услышала хруст ветки за углом.
–– Цыган, это ты? Иди сюда.
Подошел чернявый мальчишка, удивлённо спросил:
–– А как вы догадались, что это я? Вы же меня не видели?
–– Так ты же шел за нами от самого дома. Ты что, хочешь украсть коня?
–– Нет. Куда я его дену? Мне посмотреть на него хочется –– очень красивый конь.
–– А его хозяин нашелся. Вот сейчас они общаются.
–– А кто он, хозяин коня?
–– Он наездник, в школе учил ребят верховой езде.
–– Вот здорово! Теперь бы у нас такую создать, вот тогда и драк не будет.
–– А ты правильно соображаешь. Только из-за чего же сам бучу устроил в поле?
–– А чего они из нашего бурта в свой свеклу таскали? Пусть сами попробуют столько сделать. А то они на чужом горбу хотят в рай въехать. По-справедливому должно быть.
–– Молодец, Цыган, ты очень правильно рассуждаешь. А за конём хочешь ухаживать?
–– А можно? –– глаза мальчишки мечтательно засверкали.
–– Пока Сергей болеет, за конём кто-то должен ходить, а нам всем некогда, у всех дела. Только ещё долго на него нельзя садиться, пока все раны не заживут.
–– Я знаю. Я его в обиду не дам.
–– Зайди в избу, познакомься с Сергеем. Он скажет, доверяет ли тебе уход за конём.
Цыган испуганно, и в то же время с надеждой посмотрел на Ирину, тряхнул своими неухоженными кудрявыми волосами, шагнул за порог, вслед за своей судьбой.