(О.Х.)
Мне - тридцать два. Говорят, самый лучший возраст, нет уже дури, а до старости еще шагать и шагать. У меня красивая, всегда модно одетая и заботливая жена. Дочка – школьница, отличница. Квартира, телевизор в стенке, холодильник, ну и прочая дребедень. Была кошка, да загуляла, молодая, хоть и осень. Осень я почему-то люблю больше, чем весну. Жена говорит, весной - авитаминоз. Может быть.
Завтра воскресенье, надо чего-нибудь предпринять. Я кричу на кухню жене:
- Кать, завтра что будем делать? Воскресенье все-таки.
- У меня завтра стирка.
- А…
Дочка Юлька вышла из своей комнаты и присела на ручку моего кресла. Прислонилась ко мне. Тихая, как мышка. У нее мягкие густые волосы.
Я прижал ее к себе:
- Сделала уроки уже?
- Ага. Кто выигрывает?
В ее больших глазах отражается экран телевизора с бегающими взад и вперед хоккеистами.
- А я не слежу, Юль.
- А зачем тогда смотришь?
- Так, и не смотрю вовсе.
Она поудобней устроилась.
- Пап, пойдем завтра в лес?
- Правильно, пошли. Кать! Ты с нами завтра в лес пойдешь?
- Нет, мне бездельничать некогда.
- Как хочешь, а мы пойдем! Да, Юлька-пилюлька?
Она обвила своими тонкими ручками мою начинающую полнеть шею.
- Самое главное, не было бы завтра дождя, правда, пап?
- А мы и в дождь пойдем, не растаем.
Воскресное утро было серым, но не дождливым. Жена заваривала себе кофе, нам – чай.
- Ну что, вы все-таки пойдете в лес?
- Конечно, пойдем, - Юлька с надеждой посмотрела на меня.
- Конечно, пойдем, Юлиана Сергеевна.
Она наморщила носик:
- Фу, я не люблю так называться.
…Как очарователен лес в конце сентября! Золото, медь, платина, сколько драгоценностей, как у Шехерезады. Нет, лучше. Юлька в восторге. Собирает всякие симпатичные травки, уже высохшие, от этого еще более стройные, светящиеся. Сама, как травка. Ах, как быстро летит время! Скоро вырастет невеста. И уйдет куда-то в другой дом. Грустно.
- Пап! Смотри, какой колючка красивый!
- Колючка красивый?
- Ну это же колючка. Но он.
- Ладно, согласен, не уколись только.
- Я осторожно.
И тут вспомнилось. Нам было девятнадцать лет. Ее звали Наташа. Днем мы гуляли в таком же лесу. У нее были светлые длинные волосы. Стояла чудесная прозрачная осень. Да, осень, девятнадцать лет. Она собирала высохшую траву и вечером поставила в вазу на подоконнике. Горела свечка. Мы пили чай и молчали, словно немые. Потом я тихо рассказывал о себе, о своем тогдашнем одиночестве, и о том, как хорошо, вот так вдвоем сидеть на кухне, сидеть при свечах, пить горячий чай, тихо разговаривать, и молчать.
Ее родители были где-то загородом, я остался.
Она постелила мне в своей комнате и ушла в родительскую спальню. Долго горел там свет бра. Наверное, читала.
Я не спал. Захотелось пойти к ней и утонуть в ее чистых светлых волосах. Но так и не осмелился. Нелепая какая-то ситуация.
Под утро я заснул и проснулся от негромкой беседы на кухне. Она разговаривала с отцом.
- Наташ, что это там, на твоей кровати?
- Это Сережа.
- Да? Тогда кто этот, Сережа?
- Мой знакомый.
- Что-то я его не помню. Среди твоих знакомых…
- А он не из моих.
- Да?
- Как съездили?
- Мы-то съездили хорошо, а ты?
- Что я? Пап, я не поняла, я же никуда не ездила.
- Ты что, не понимаешь?
Пауза. Потом он выдохнул скороговоркой:
- Ты что, с ним спишь?
- Пап, ты что? Как ты можешь?
- Наташа, а что я должен думать, по-твоему? Я приезжаю домой, а в твоей постели спит какой-то Сережа, которого я и знать не знаю…
- Пап, как ты можешь?
- Наталья, я требую ответа!
Она заплакала.
Я уже не мог больше лежать и притворяться спящим. Быстро вскочил. Рубашка, джинсы, свитер. Черт, где носок? Так и вышел на кухню в одном носке. Она стояла спиной у окна. На табурете сидел лысоватый, но хорошо еще выглядевший мужчина в очках.
Я сказал прямо с порога:
- Здрасьте.
Он посмотрел на мою непричесанную шевелюру, на всего меня в одном носке и кивнул:
- Здравствуйте, молодой человек.
Надо было еще что-нибудь сказать, и я сообщил:
- Извините, я пошел. До свидания.
…Юлька бежала с целой охапкой травы, нет, целым букетом мне навстречу, раскинув руки.
Вечером я не смотрел телевизор, а сидел тихо в кресле и разглядывал стоящую на полу вазу с дочкиным уловом. За окном шел дождь.
Жена читала зарубежный детектив, поедая яблоко. Вдруг она спросила:
- Сереж, ты не заболел?
- А?
- Сидишь какой-то…
- Нет, ничего. Просто вот смотрю на этот букет осенних трав.
Июль 1985.