Легенда в стиле Сельмы Лагерлеф

 

 Поджав ноги к подбородку, невидящими, опухшими от слез глазами, лежит на диване молодая женщина, воткнувшись сознанием в одну точку. Ноги греет теплом ее верный пес, иногда взвизгивая и вздрагивая во сне. Ей не дает покоя одна навязчивая фраза, непонятно откуда взявшаяся - " Женщина-Любовь, женщина-Вера, женщина- Надежда….". Рядом безголосо покоится мобильный, раня своим упрямым молчанием. В это время солидный господин на другом конце города склонился, в свете камина, над распечатанными листками. Он дочитывает очередную страницу и, соблюдая положенную временную паузу, готовится к принятию решения. Медленно вытягивает правую руку, сжимает нервные пальцы в кулак, выставляет большой палец и располагает эту несложную конструкцию параллельно полу…..
 Новый день в Риме выдался особенно жарким. В потертом от времени кресле сидел, вытирая липкий пот со лба, цезарь. Уже несколько часов длился гладиаторский бой, подходя к своему концу. Уставший господин зевнул, оглядывая нехотя окровавленную арену. На этот раз был бой гладиаторов-женщин. Бой жизни и смерти, любви и ненависти. Из тридцати одной участницы в живых остались только три. Одна нубийка с крепким поджарым телом, вторая испанка и третья синеглазая пленница, бог весть как попавшая в эти края из севера. Цезарь окидывал взглядом каждую из них, делая про себя выводы. " Нубийка продержится дольше, она злее и крепче, да и раны не так сильны. Испанка хороша, но слаба." Вдруг он увидел до этих пор незамеченную им, хрупкую северянку, ее стройные бедра и белую кожу. Наклонившись ближе к перилам, он прищурил глаза, рассматривая не без интереса пленницу. Удар шиповатой булавы поверг испанку наземь, обливая кровью песок арены, посыпанный опилками. Следующий удар здоровенного верзилы-гладиатора предназначался северянке, но дерзкая нубийка оттолкнула ее в сторону и с нечеловеческим криком приняла удар на себя. Трибуны неистовствовали и бесновались - "Смерь, добей, добей…" Господин с нарастающим интересом следил за последней, оставшейся в живых. Что заставило его, искушенного женщинами, богатством и властью, заметить обреченную на смерть, он не осознавал. От женщины исходила особая сила. Женщина-Любовь, Женщина- Вера, Женщина-Надежда, его надежда. Отпрянув в сторону и защищаясь мечом, она повернула голову в сторону цезаря, их взгляды встретились. Словно молнией поразил его взгляд немыслимо-синих глаз, развевающихся на ветру рыжеватых волос, ее жажда жизни. Цезарь до боли впился пальцами в ограду парапета. Мгновение промедления и удар булавы смертельно ранил женщину-гладиатора. Она упала на бок лицом к главной трибуне, на которой располагался цезарь. Верзила подошел к ней и занес меч над жертвой, оглядывая с вопросом зрителей. Мгновенно стало тихо, замерла чернь на трибунах и господа в ложах, даже ветер затаил свое дыхание. Все обратили взгляды на вершителя судеб, на цезаря. И тут случилось невероятное. Перед глазами господина предстал берег моря и та самая женщина, которая сейчас истекала кровью на арене амфитеатра, в прозрачном белом хитоне, бежит к нему с распростертыми объятиями. А он, стоит на берегу, подхватывает ее на руки и кружит в морском приливе, смеясь и ликуя от счастья. Затем картина сменилась цветущим садом и та же влюбленная пара, чистая и светлая от любви. Они бегут навстречу друг другу, а им на головы сыплют свой весенний снег цветущие деревья. Наваждение длилось меньше минуты. Цезарь выпрямился, стряхнул минутную слабость с плеч, стирая навсегда мечтательный блеск со своих глаз. Он ни за что не смог бы допустить в сердце такую непоправимую для мужчины слабость, как Веру, Надежду, Любовь. Он Господин своей жизни, свого Государства ! Медленно выпрямив правую руку и сжав нервные пальцы в кулак, выставил большой палец и расположил эту несложную конструкцию параллельно земле привычным жестом. Борьба души, еще не отмершего за жизнь сердца и холодного разума продолжалась несколько секунд, незаметно поднимая, и опуская большой палец. Затаив дыхание, замер мир, только пленница с надеждой и мольбой о пощаде, синеоко смотрела в лицо своему господину, да смерть потирала, костлявые руки и хихикала, стоя неподалеку. Усилием воли сжались челюсти, сузились глаза, резкий поворот руки вниз. Занесенный клинок мягко вонзился в живую теплую плоть, круша Надежду, убивая Любовь. Он был уверен в правильности своего поступка, он цезарь, он Мужчина и этим все сказано. Никаких посторонних, лишних слабостей, чувств, сомнений. Завтра будет новый бой, новые жертвы. Белокурая женщина-гладиатор смотрела угасающими глазами в небо, отпуская на волю истерзанную душу. Душа, напоследок подлетела, прощаясь к Господину, ласково коснувшись огрубевшей щеки. Посмотрела в его суровое лицо глазами, в которых стоял немой вопрос без ответа " Зачем ты это сделал, милый?" Еле заметная дрожь прошлась по его спине, ему стало не по себе, и он рухнул обратно в кресло. Подбежали рабыни с опахалом и напитками. Душа еще раз на прощанье приблизилась к цезарю и улетела домой , в мир горний, в замок Грааля. Навсегда. Ему вдруг стало так пусто, как никогда, словно вынули из груди сердце. Он побелел и обмяк. Нервно задрожали руки и с большого пальца, закапала кровь. На арене продолжало лежать бездыханное тело, к которому ковыляла на полусогнутых ногах уродливая смерть. Снова загомонили трибуны, расходясь по домам. Служители принесли новую порцию опилок и вынесли трупы. В кресле, словно памятник мужскому безумию и гордыне, остался сидеть, внезапно поседевший и окаменевший, некогда великий цезарь…
 Солидный господин дочитал рассказ. Неожиданно для самого себя, его глаза заволокла мечтательная дымка, и он увидел себя, стоящего на теплом берегу моря, а навстречу ему бежала с распростертыми объятиями его спасение, та самая женщина-Вера, женщина-Надежда, женщина-Любовь. Нервные пальцы разжались, рука задрожала и опустилась, размыкая круг, сделав выбор. С облегчением дунул ветер из раскрывшегося окна, ярко вспыхнули угли в догорающем камине, треснула пополам забытая чашка недопитого чая…
 На другом конце времени, окаменевший памятник вечному мужскому безумию взялся многочисленными трещинами, затрясся и рухнул, не оставляя следа. На его месте вырос розовый куст, с лепестками цвета рассветного неба – символ победы Любви, Веры, Надежды.