Мы выйдем из дома, держась за руки. Прорвемся сквозь безликую толпу спешащих на работу людей. Улыбнемся мальчишкам, пускающим змеев. Успокоим девочку, уронившую в лужу куклу. Спрячемся в парке, под сплетеными кронами деревьев. Большой добрый бродячий пес проводит нас до пруда, мы погладим его и он убежит по каким-то своим песьим делам.
Мы обойдем пруд, прогуляемся вдоль ручья, послушаем птиц. Ручей упрется в болото, и я останусь на его берегу, а ты исчезнешь в небе. И я буду знать, что ты уже никогда не вернешься. Я соберу букет из пожелтевших внезапно листьев, сделаю бумажный кораблик, а ветер надует его паруса. И я исчезну. И там, на краю нигде, ты спустишься ко мне и возьмешь за руку. Но между нами пройдет черная кошка, и по взмаху ее хвоста нас разделит бездонная пропасть. Мы встретимся вновь - там, на ее дне. И эхо будет звать нас чужими именами, а мы будем отзываться.
И ты погладишь меня по голове, я буду читать линии на твоей руке, и скажу, что завтра будет дождь. А потом Иероним Босх нарисует нас в левом нижнем углу своей новой Картины, а мы будем смеяться.
А дальше ты возьмешь гитару, а я буду петь что-то невпопад, и мы спугнем стаю гусей, взявшихся неизвестно откуда.
А чуть позже мы выйдем к старому дому. Растопим камин, и к нам выйдет шарманщик, а мы угостим его печеньем. Но мы сбежим от него, когда шарманка сломается. И где-то на лесной дорожке нас обгонят Гензель и Гретхен, а мы будем кричать им вслед, но они так и не услышат. А потом закончится тысяча вторая ночь и Шахерезада забудет свои сказки. Но все уже будет неважно, потому что мы выйдем к морю. И будем сидеть на его берегу. Я буду брать с песка раковины и слушать шум прибоя, а ты будешь кидать камешки в прибегающие к нашим ногам волны.
И тут мы проснемся. Ты скажешь, "что за ерунда мне снилась", а я заварю кофе. И мы выйдем из дома, взявшись за руки...
*реверанс в адрес Умберто Эко