Он говорил ей....
Он обещал ей брильянтовые горы в золотой оправе, медовое гнездо с видом на молочные реки, многофайловую жизнь с оплаченными счетами и прочие достопримечательности которым не было конца. Щедрость на обещания – одна из отличительных черт настоящих мужчин. Настоящий мужчина знает что говорит, верит в то что говорит, и слеза блеснет в прищуренном глазу его когда он троекратно повторит свои намерения... к третьему разу обещанные события приобретают настолько уж законченную форму, что кажутся почти свершившимися, а поскольку у настоящих мужчин слово «почти» не имеет уважения, то пообещав три раза – можно идти спокойно спать. Дело сделано! Трижды произнесенное – это как трижды реальное, а кто не спрятался – я не виноват...
Как хорошо быть доверчивой женщиной. Можно проживать тысячу жизней в одной. Не две несчастных в одной, а тысячу... и каждый раз с полной мерой, силой и отдачей... Доверчивая женщина – это муза настоящего мужчины. И впрямь, чтобы он делал если бы не ее золотые уши, способные воспринимать, проводить услышанное к самому сердцу ее и там сохранять пока есть силы верить?... Он бы ничего не делал. Он бы погиб! Он бы иссяк! Как источник чьи воды заперли скалы, он бы ушел сам в себя и там бы захлебнулся собственными потоками. Как хорошо что есть и те и другие... пока есть и те и другие – земля вертистя и крутится, а куда же ей деваться, если есть и те и другие?..
Он обещал ей золотые горы. Он был горд самой мыслью, что он, настояший мужчина, готов подарить своей любимой то на что другой – мелкий и незамысловатый, неспособен в силу неширокости души своей... Он был счастлив от понимания того, как много он может отдать ради возможности быть с ней, той которая подставляет свои золотые уши к его золотым устам. Он любил ее так сильно, что готов был говорить и говорить, долго, бесконечно, даря ей все новые и новые вселенные и сокрушаясь тому, что лишь он один мог чувствовать такую бесконечную нежность к своей избраннице... О, как сильно он любил ее, как глубоко бархатная нежность разливалась по жилам его...
Но стоило ей намекнуть, что дескать обещания - это хорошо и приятно, а как же насчет притворения их в жизнь?...- праведным гневом закипало сердце его, обидой непроходящей застилало глаза его... Да где же это виданно? По самым нежным струнам его души такими ежовыми рукавицами играют... топорами стучатся в кружева сердца его... Все исполнилось в горячем стремлении сердца его, так как же хватает наглости спрашивать об этом?..
И золотые уши преобретают сероватый оттенок и не испускают уже аромата доверия и не привлекают уже радостных флюид... Ах, как больно и досадно когда рушатся сверкающие здания грез об эту непереносимую тяжесть бытия... Вот так исчезают мечты и надежды. Вместо того чтобы упиваться радостью обещанного рая она стала запускать свои руки в этот самый рай... запускать свои руки... по самые локти... по плечи... с головой пытаясь нырнуть в святая святых...
Умирает романтика, умирает тонкий мир выстраиваемый теплыми руками мастера, умирает потому что некому поддержать в нем жизнь... Почему женщины всегда норовят все испортить?...
У него болит голова, на работе возникает масса проблем, он отворачивается от любви и уже не хочет провожать глазами хрупкую фигурку... да и фигурка какая то уже вовсе и не хрупкая, а даже вовсе наоборот. И голос... почему он раньше не замечал какой у нее пронзительный и нервный голос?... волосы на затылке расподаются в хлипкий вихор и выглядят как-то жалко... У нее слишком покатые рыхлые плечи и вены на руках как у грузчика... Где та тонкость которою он наделял ее облик?...
Она уходила размашистыми шагами словно солдат на строевой подготовке, он смотрел ей в след закусив обиженную губу. Не-срос-лось!
Он взглянул в небо- небо было голубым, пустым и отчужденным. Оно смотрело на него и ничего не выражало, так же как оно смотрело на Еву и ничего не выражало, когда Ева все испортила и обрекла все человечество на страдания с помощью одного маленького фрукта.. Ах, женщины... ну чего вам всегда не хватает?.. Уж чего бы Еве не хватало в Эдемском саду?.. ведь все было у нее... так нет же... женщине в раю стало скучно, вот она и натворила дел.. Он подумал, а что было бы , если бы змей-искуситель предложил Адаму первому попробовать запретный фрукт?... и улыбнулся, потому что был уверен - змей этого не сделал именно потому, что Адам бы никогда не посмел ослушаться Бога и змей знал, что уговорить Адама могла лишь Ева, потому и начал с нее...
Горячая волна осознания мужского превосходства так знакомая каждому мужчине разлилась по телу, он выпрямил плечи и глубоко вздохнул.
Он подумал - как хорошо жить... завтра будет новый день и может в этом новом дне он встретит новую женщину которая сможет ему поверить и не ударить в самое сердце своими меркантильностями... Он хотел чистой и светлой любви... а кто же ее не хочет? И готов был сделать для этого все что угодно... даже спрыгнуть с бордюра на котором он стоял, чтобы видеть удаляющуюся фигуру вчерашней женщины... Он спрыгнул... Ничего не произошло. Бордюр был слишком низкий для столь возвышенного сердца...
Он повернулся и поправил седые волосы...Их было с лишком много, но он то этого не видел.. Он не чувствовал что уходила не просто женщина - уходила его жизнь, уходила от него, даже не оглянувшись, не помахав на прощание рукой, уходила на-все-гда...
Он завертел брелоком и двинулся к машине. Мотор заурчал с готовностью выдохнув теплый воздух в салон, где еще сохранился легкий запах ее духов...
Странные они эти женщины, подумал он и, выплюнув жвачку в окно, полетел по мокрой дороге прочь.