Cтрела изгиба или год Лошади криминал

 
И не любовь – всегда порок.
 И.А.Крылов
 

 Cтрела изгиба или год Лошади…
 
 Глава.1

 Звонок телефона глюкнул в двенадцать часов ночи. - Жена, подумал я, снял трубку и весело: - Але, алё! - Ты что там делаешь? - раздался хриплый голос зам. прокурора области. От неожиданности промямлил, - работаю. Хриплый голос повторил - работаешь? Я не только в кабинете, но и во всей конторе находился сам. Давно закончил печатать обвинительное заключение, сшивал дело. Две секунды неожиданности развеялись, выдал рапортом: - в конторе один, шью дело «белыми нитками», это же в голове отдавалось эхом, завтра на подпись, а если точнее, то сегодня. Стрелка часов шагнула в новый день. Шеф, крякнув, отключился. Сам же при народе, на совещании, приказал, умри, но выдай дело. Умрешь тут. В казенном доме повисла тишина. Как приятно добиться, но главное оправдать доверие, светлейшего Николай Романовича …Вы только вдумайтесь Николай свет Романович, Вы мой герой. И тут же понял, какая-то сволочь бдила, и, небось, в окна тыкалась, однако шторы, а шеф видно спал, разбудили, стареешь батя. Уставившись, на готовые четыре тома, забыл про звонок. Эти минуты должны приносить следаку радость, а творить надо как не забвенный старик Штирлиц, слегка мыча и от забвения торча. Рифмы губят меня.
 Я стал образно мыслить, сам с собой, любимое мое занятие, кстати. Вот, от пирса отправляю субмарину с пятью торпедами, кэп с экипажем против вражеских судебных рифов, донных мин ложных свидетелей, глубинных бомб адвокатов. Медные звуки, свисток боцмана. Таинственный вечный архивариус, не путать с нотариусом, после приговора, глашатая судьи, упокоит мое потаенное судно – дело уголовно - сочиненное, в сухом казенном доке архива, да на вечные времена. А сейчас надо работать, пятый том вырываю из железных зубов станка скоросшивателя, на титульном листе вывожу имярек обвиняемого, его подвиги в виде цифр, точек запятых, ну прям криптограмма, готово. Пять томов - близнецы, эксклюзив, получите, в единственном экземпляре. Кодовое название боевого похода «Стрела изгиба». Почему? Любопытных на БАМ, в кафе «Сказка Ургала». Я там барматуху по комсомольской путевке пил, по усам текло да в марь ушло.
 Зимние шторма, эксклюзивные, принесли потери, лишения и испытания. Одни мамаши били меня, другие чад. В дело явно вмешивались потусторонние силы. Был бы я, той потусторонней силой, вмешался, а так следак, что с меня возьмешь. Могу УПК в окно выбросить, если никому в голову не попадет, государство не заметит, а дальше как в песне. Служить бы рад…
 Эпоха следаков чести заканчивалась, око государево запудривалось. Впереди прежних названий госконтор просилось слово « коммерческая..» и далее госназвание карательного органа. Выручала меня от погибели только моя наследственность, но об этом потом, при случае.
 А вот душа Учителя физкультуры, очищенная мной, вместе с телом, не упокоилась так лет на семь - восемь. За это я себя люблю.
 Криминальная история началась как-то обычно, незаметно, перманентно, в первый понедельник, в зимний месяц, наступившего года. Жили мои герои своей жизнью, а следствие, в соответствии с законами и установленные сроки, как обычно вмешивалось в эту жизнь, и, судьбы героев следователя смешались, получались кони – люди. Кстати Год Лошади – мой год.
 И было у меня, как у царя из сказки, три фишки, большая, маленькая, ну и понятно – сам дурак. Мой зональный прокуратор, по традиции, на чистокровном мате полюбовно разговаривал со мной, давал советы-указания, и эта его лебединая песня душевно успокаивала и помогала в работе, поскольку не каждый следак между строк УПК сыщет чистокровный мат - погоняло любого отца командира. Зональный имел в этом деле дар божий, прости Господи за истину.
 Вторая круче. Передел собственности империи довел народ до цугундера, прости еще раз Господи. В двадцатом кормиться из общака социализма и взвыть принародно народно в двадцать первом, да еще рядом с золотым корытом капитализма. Крыша течет от дождя после града или душевной болезни хозяина, причем вялотекущая.
 В это утро, в контору, позвонили одновременно: начальник отдела милиции и оперативный дежурный. Первый доложил моему любимому Прокуратору оперативную обстановку в районе. И кроме прочего сообщил, поступило коллективное заявление об изнасиловании школьниц, сейчас пишут объяснения вместе с директором школы, но уже, мол, от всего отказываются. От себя самих то есть. Есть такой народ, попаписуют всякую ересь костёрную, душу траванут, а потом в отказ и ты полный дурак, поэтому, потом.
 Второй звонивший - не любимый в опернароде Оперативный дежурный районного отдела милиции. Этот стал любезничать со мной и разговаривать, почтительно вежливо. - Выходи мол, дорогой, у порога ждет карета- дежурка, для тебя молодца, да эксперт уже с участковым упакованы, туда, и голос такой ласковый, приторный.
 Ясно, обычное ежедневно - многоразовое турне – шоу для следака района – смотрины трупа.
 Стало грустно. Народ, стал вымирать как мухи, бомжи шли косяками. Морг. Больше меня там находились только эксперты, родственники и трупы не в счет.
 Я, старший следак прокуратуры любимого промышленного района - санитар каменных джунглей, в составе опер группы, отправляюсь созерцать на тело еще не давно счастливого строителя светлого будущего. Как говорят в Одессе, шоб у Вас все было, а Вам за это ничего не было. Ровным счетом.
 Погода как всегда мерзкая, противный дождик. Местами туман. Заводские трубы никто не вырубал, рифмы тут не причем.
 При выезде на главную, за Днепрогесом, дежурка носом резко уперлась в побитый оспой асфальт, было поздно. Я только успел слегка повернуться, тупая морда рейсового автобуса влетела прямо в меня, удар в переборку. Под звуки клаксонов моя безмятежная голова метнулась блуждать в пространстве, резко прогнулась и тупо вонзилась в эту переборку, спас ее, голову естественно, от погибели, надетый сверху собачий вертухай и ушли мы блуждать в нирвану вместе. Очнувшись, стал шарить рукой под сиденьем в поисках шапки. А мимо меня, в вечность, улетели стекла ветрового окна автобуса, жизнь осталась при мне, приехали.
 Резко, рывком, открытая дверь справа, представила для меня удивительный мир людей. - Люди, - вы люди? как называется ваша планета?- Планета зет?- В смысле привет? И тут же раздался голос «локомотива». Кондуктор автобуса, пробуждая народ от спячки, в обеденное время, выдала своим верхним гудком - менты, сволочи, пьяные – у-би-ва-ют! Неожиданный вой достиг молотобойца Луку, игравшего после ночной смены с мужиками ближнего дома, в домино и опрокинул его на слове - «рыба». Он резко развернулся, правая рука, с зажатой костяшкой домино прошла по инерции мимо стола и врезала какому-то «Ваську» по загривку. Тот отключился, сразу. Видать был зараза. Картина Репина.
 А в это время, водитель – милиционер, втянув в себя шею, вместе с головой, выполз из кабины стукнутого бобика и, как побитая собака, злобно поглядывал на высыпавших из маршрутного автобуса людей, виноват же сволочь. Руки зачем-то засунул в карманы, да, каждый переживал по - своему.
 Эксперт - медик бросил беззлобно водиле - Быстрота нужна при ловле блох и при поносе, а главную надо уважать, Правила писаны кровью, и, стал вытирать капающую с носа кровь. Делать нечего, следственное действие, святое для следака, а тем более осмотр места происшествия, это ого-го го, надо выполнять. ДТП отдельно, труп отдельно, как мухи от котлет.
 Следственный чемодан на адрес трупа тащу сам – благо уже было рядом.
 На территории промплощадки, адрес такой-то, тусовались рабочие. Перепуганный бригадир метался между ними. Увидев своего участкового милиционера, заикаясь, ткнул перстом в сторону железобетонных конструкций, и выдал - т-т-ама о-о-он. На предложение пройти в утыканное перстом место, он не реагировал, а слова, - в качестве понятых, испугали всех, этот бзык слепили из слова понятливые, а где их брать. Сдвинуть кого-либо с места было невозможно. Пройдя метров двадцать, обнаружили искомое тело на одиноко стоящем железобетонном блоке.
 Светило солнце, лицо покойного сияло черным отливом, негров только не хватало. Тут еще заикающийся бригадир с перепуга сзади взвыл белугой. От неожиданности у меня по спине прошел холодок. Автор воя, раздирая себе грудь, но, теперь не заикаясь, выдохнул поток слов - у него руки, руки не так были. Такого феномена я еще не видел. От страха заика забыл заикнуться.
 По инерции, подойдя к усопшему мавру и не понимая волнений в тылу, уставились с экспертом на покойника. Толпа рабочих сзади сверлила спину глазами - буравчиками, стало жутко тихо. Только издали, на Т-образном перекрестке, подвывали клаксонами раненые два автобуса. И тут с экспертом услышали исходящий от покойника музыкальный храп.
 Само тело лежало на высоте метр двадцать пять, эксперт нервно хмыкнул, я ему поверил, в меня стали вселяться потусторонние силы. - Вася, злобно попросил я эксперта, - пни, бля, ты этого драного кота. Невидимая сзади публика не шевелилась. Эксперт - маг, на глазах обалдевшей толпы, медленно повернул голову с кровавым оскалом в сторону полуживых рабочих, приподнял правой рукой штанину, согнул медленно ногу в колене, и со всей силы ударил покойного в тазобедренный сустав. А тот даже не шевельнулся, но храп резко прерывисто рванул в минор. Тут уже я, со всей пролетарской ненавистью, навернул покойника, в тот же сустав, следственным чемоданом.

 От удара мавр ожил и вскочил на ноги. Оживший покойник шагнул с железобетонного блока и рухнул вниз. Упало двое, эксперт естественно оказался снизу, сегодня был явно не его день, одичавший мавр, мгновенно подскочил и бросился в бега. В бег мавра с форсажем вмешалась турбулентность, болтанка и три дня запоя. Закружив, обвиснув крыльями, мавр упал на спину и на его черной роже заблестели два мигающих глаза. – Живой. Падла! Сзади нас вздохи облегчения.
 Бригадир никогда не страдал энуресом, с детства, но, увидев своими глазами оживший труп, застыл в ужасе. Облегчение, и выход
из тисков, сердце бригадира почувствовало после того, как тугая струя прекратила извергаться в собственных штанах хозяина. И тут же раздался чей-то радостный крик, - Да это же наш слесарь - по фамилии Дымочко, рубироидный зомби опознан народом.
 Стало ясно, мы свидетельствовали историческое событие – у многодетного слесаря, дым ему в одно место, почетного донора, выходной день которого длился дольше века, а самый таинственный загар пьяной физиономии у хамо сапиенсов планеты зет происходит в зимнем феврале. - Кто ты? - племя, вырастившее, за века эволюции, такой живчик.
 Бригадир таки перестал заикаться, выезд признан положительным, вот что такое осмотр места происшествия, главное нет криминала, а отсутствие события преступления есть лечебный фактор для понятых, как реактор для глухонемых.
 Учитывая факт ДТП, группа вернулась спасать ее виновника в отдел милиции. На втором этаже, в холле, обратил внимание на группу школьниц, скорей они обратили на меня внимание, в общем было это обоюдное. В кабинете начальника мой Прокуратор восседала за большим столом у окна, начальник разговаривал по телефону. Шеф дымила «Ялту». Чувствовалась напряженная обстановка, мало ли что случилось, за время выезда опергруппы.
 Наконец начальник милиции положил трубку, нажал известную ему кнопку, подкурил сигарету, и явно заканчивая с шефом разговор, мрачновато подытожил, что ничего в материалах нет. Написаны отказные, школьницы признались, оговорили своего Учителя. Все события давние, повреждений никаких, оперативной информации нет, агентура такие слои населения не пробивает. Перспектива - ноль, одним словом пустышка. Подследственность прокуратуры, материал доработаем, как говориться встречайте завтра первой лошадью.
 - Володечка, подожди около служебной машины, раздался голос шефа. Я брякнул в защиту водителя – милиционера, пожал руку начальника и вышел из кабинета. Настроение паршивое, чувствовал себя побитой собакой, переборка в дежурке железная, а голова костлявая. Среди школьниц что-то произошло, замерли, уставившись на меня. С интересом глянул на них - опустили глаза, глазки всех мастей. Видно узнали, что я их следователь. Потерпевшие всегда говорят, мол, мой следователь, а бандюки в малявах – следак. Еще бы, я же вам не лишь бы что, достоин уважения. Привет. Встретимся на допросе. В голове послышался шум винтов, звук удара и визг тормозов. Серое вещество следака работает без перерыва. Это факт. Хорошо, что мускулы не нарастают на сером веществе. Представляю, каким бы уродцем мы ходили бы по улице, но череп спасает.

 Скандал, как кило тротила, рванул все же утром, понедельник. Кто любит понедельники? У Главы района день начался неудачно, проводя совещание, вопросом депутата был сбит как У-2 мимо пролетевшим истребителем. В ведомом им Промышленном районе Учитель физкультуры на уроках насилует девочек, а он при всем честном народе бредит проблемами вывоза мусора. Все другие руководители, чиновники и прочая публика, вместе с Главой, уставились на начальника милиции. Начальник районного отдела милиции, как учили, подскочил и отрапортовал - Материалы переданы в прокуратуру. Головы, как в игре пинг-понг, мигом повернулись в сторону шефа. Мой шефуля - Заслуженный работник прокуратуры бывшей империи, Евдокия Фроловна, матерно ругнулась про себя и доложила - Материалы будут переданы лучшему следователю. Вот она, пришла мирская слава, спасибо незабвенная, я отработаю.
Понедельник казался вечным, вечером секс-скандал обсуждали примерно сто тысяч взрослого населения, молчали только ленивые.
 Шеф выдала ценное указание, изучи школьный материал внимательно, доложишь результаты. Могла бы и через секретаря. В производстве куча дел, а тут. Что имеем. Несколько детских заявлений, текст рукописный. Написан факт, под диктовку. Объяснения переписаны. Затем еще объяснения, на имя прокуратора, участковый работал на прокуратуру, моя школа, чтоб второй раз мне не опрашивать. Все. Остается изобразить постановление об отказе, работа на корзину. Если осмыслить начальные перлы, следовало, что жили спортсменки красавицы половой жизнью неоднократно с Учителем физкультуры. Мало ли в школе злачных мест. Потом дружно - не имеем, мол, никакого понятия, что это такое – ваша взрослая половая жизнь. А зов природы? А обвинения в адрес Учителя? Недоразумение? Лёгко. Я стал перечитывать собранный материал. В голове вертелось: - кто писал, не знаю, а я дурак сижу читаю.
 Лучшая районная школа впитала в себя всех мисс спортивные дарования города, создав две команды юных длинноногих волейболисток, от 12 до 17. Кроме этого победы по всем видам спорта на олимпиадах города. Кроме физической культуры у Учителя физкультуры длинноногие красавицы занимались у Тренера. Дважды в день посещали тренировки в Центральном Доме культуры, разъезжали по городам, летом спортивные лагеря на море. Школу знал город, директор, милая женщина, летела на работу как на праздник, никогда не спешила домой. Школа ее дом. Этот вечный период переходного возраста. И вдруг поход избранных в милицию.
 В моей голове завертелись вертушки - черные эшелоны и мотив, дурацкой песенки, - что случилось, - что случилось, - что случилось. В памяти всплыли два мигающих глаза. Крылья. Кто наступил на бабочку американского фантаста? Рэй Бредбери. С ума можно сойти.
 Широко распахнутая дверь служебного кабинета временно вернула меня в мир людей. В кабинет впорхнула Сладкая женщина, я оторопел, неужели, откуда, любимая народом актриса и ко мне. -Здрассьте. Шутка природы. В кабинет ввалился двойник - мамаша, жаль. Еще в холле второго этажа, я успел заметить, что, у ее дочки - красавицы девицы, все самое длинное. Ноги, ресницы, волосы, руки и т.д. У родителя все наоборот. Катаклизм. Папу правда не видел.
 - Вы! Что себе позволяете, Вы! Издеваться, Вы! Да над моим ребенком. Вы! Из обрисованного губной помадой дула слова вылетали как пули. По моему разумению она ниже дитяти сантиметров на двадцать пять.
 Увернувшись от кинжального огня, решил возмутиться, но, чья-то Сладкая женщина выдавала роскошный монолог. Мысленно я наслаждался талантом. Минут двадцать. И как истинный поклонник таланта молча изображал лицом восхищение кумиром и всем вылетавшим словам.
 Мое лицо и ее слова выражали пороки общества. Выразить это трудно, особенно лицом.
 - Как Вас зовут, Сладкая женщина? – Люська! - А отчество? - Я сказала, Люська! Сказала, как саблей рубанула и, сбросив руки с того места, где никогда не было талии, развернулась, и со страшной силой грохнула казенной дверью.
 Вопросы повисли в воздухе, сами по себе и осиротели. Выскочив в коридор, Люська, вдруг, остановилась, сознание пробило молнией. Она осознала меня и мой порок гримасничать.
 -Ты у меня получишь – Паяц! яц, Яяц. Послышалось эхом из коридора – явно в мой адрес, точно. Люська возвращалась - Терминатор – три в юбке. Ворвавшись в кабинет, забежала сзади моего стула и, кулаками забарабанили в то место, которое еще недавно я нежно признавал головой. С этим мне сегодня явно не везло. Правая ее рука, сменяя левую, барабанили тихую дробь, кулачки мирные такие, пудовые. Быть разоблаченным и не признанным - горько. Сопротивляться, а зачем. Милость сменяет гнев.
 - Сладкая ты моя, ты не устала? Люська вышибла второй раз телом дверь и выбежала прочь. А как похожа на любимую артистку, чертовка, мелькнуло в посиневшей голове.
 Побитым соображал быстрее. Отбросив трудное детство, несчастную любовь, пороки общества, получалось, что Полина как староста команды знает ВСЁ. Я это осознавал. Из пережитого следует одно, Полине мешают двое - маньяк Учитель и бестолковый следователь. Со мной я разберусь…
 Дверь открылась тихо, на моем лице изобразилась маска ужаса, не ужели, мессер на третий заход пошёл… Но в проёме двери появилось видение - длинноногое чудо с не накрашенным лицом и в школьном переднике. Глаза зеленые и все такое, с ума схожу? Природа постаралась, мозги из глины, но проблески ума не давали возможности сгинуть этому чуду. Слава Создателю.
 Можно, войти, - чудо еще разговаривало. – Заходи, родимая!
В моей голове зашуршали листья, соображалка заработала.
 Это была Полина. Она пребывала в нервно возбужденном беззащитном состоянии. Сорок пять минут назад, в квартире, дуэтом, изображала с мамашей художественный, обоюдоострый монолог –
 крик на весь дом. Соседи выпадали. Финал мне. А жили - то по соседству, в трех минутах ходьбы от конторы. Во – дела. Я понял, Люська довела себя до состояния аффекта, впала в него и бросилась по дороге ненависти в сторону площади справедливости и естественно попала в цель. Худо без добра не ходит, кабинет мой слева. Заходите. Всегда рады. Полина шла по следу.
 Вспомнив бабочку американского фантаста и любуясь красотой Полины, разозлился и начал работать. Птичка в золотой клетке должна чирикать.
 На игривой волне разговора, получая полу – ответы и полу – намеки, двинулся блуждать внутри визави. О чем можно говорить с человеком, впервые увидев его? Хорошо, что еще с подогревом.
Обоюдным. Со страшной силой стараюсь понравиться Полине. Случиться, буду черпать из этого длинноногого колодца информацию и овладею миром. Путь к красоте – созидание. А если девица знает тайну, пребывая в невинном возрасте, ноша для нее непосильная. Где моя черпалка.
 Глазами она говорит - Я все знаю, милый, а Вам не скажу. Отвечаю, глаза у меня тоже есть - Мне родимая все расскажешь. - Не сразу, потом, сразу не интересно. Давай накрапаем интригу, соседка. Окольцованная выпорхнула. Наше расставание определяло встречу.
 Тут же, бешено, зазвенел внутренний телефон, срываю черную трубу, - Встречай гостей по школе, - прокураторша напомнила о себе и отключилась. В дверь постучали. Здрасьте, как мы рады, тук, тук - кто там, - почтальон Печкин.
 Я открыл дверь, трое, директор школы - Светлана Григорьевна, из районо тетка - педагог с немецким уклоном и Тренер.
 - Прошу, приглашаю жестом в кабинет, усаживаюсь на следственное место, замираю в ожидании и снова жестом прошу - пришли, можно и слово молвить. Трио вспыхнуло и заголосило одновременно, в такт их гомона тут же затрезвонил городской телефон. - Извините, поднимаю вверх глаза. Снимаю трубу. - Бог ты мой, - Зональный! Родненький! Как всегда, во время.
 - Ё… т… м…, вы шо там все о…и, тут шо, в сводке написано, я тебя, спрашиваю, раз…й и п…т, народ бредит, ломиться, вся школа, родители, «скорые» одна за другой, - Учитель на свободе? - Я спрашиваю? - пох…ты и при…рки, шо с делом? Слышимость на весь кабинет.
 Григорий Андреевич, да я материал только получил, чернила еще не высохли…
- Ё… т… мать, чернила, да у тебя мозги высохли. - Ты шо не понял, дело на контроле.
- Не выдерживаю, - Григорий Андреевич, да какое дело?
- Я тебе шо говорю, говнюк, - Вы все там о…и, м… ё…, он даже не знает, шо в районе твориться! Учителя посадить! Дать спецсообщение. Доложить. Е… т… м…! У них детей насилуют, а он, какое дело. В моей трубе послышались противные длинные гудки.
 Приятно наслаждаться ценными указаниями Зонального в присутствии уважаемых людей района, и мысленно представил Григория Андреевича в его знаменитых нарукавниках и очках велосипедах на лбу, не верите, от мня до его кабинета пол часа трамваем. Приемственность поколений штука серьезная. Мое трио молча смотрело на меня.
 – Я слушаю, Вас, товарищи. Слушать товарищей не хотелось.
 Тетка из района заговорила первая, она чувствовала себя старшей и явно прониклась телефонной речью зонального.
 – Товарищ следователь объясните, как наши дети могут ходить на уроки физкультуры к сексуальному маньяку. «Наши дети» выделила особым смыслом. Тренер подскочил и стал размахивать руками в возмущении, он потерял дар речи.
 Директор школы молчала, она страдала душевно, как, с тридцатилетним стажем в Учителе не увидела то, что боялась даже мысленно представить. Привели ее безвольной, удалили тенью.
 Паломничество, однако, как выяснилось тут же, только начиналось. Дверь отворилась, как в избушке, со скрипом, в комнату вошли потусторонние силы. – Вот …, тетка с немецким уклоном отскочила в сторону Тренера и распорядилась, - Проходите, товарищи, мы Вас ждем!
 Это было четверо старушек божьих одуванчиков и хромой мужичок с медалями на лацкане пиджака. Вся группа прибыла с прокуратуры области, зональный адрес указал правильно, предупреждать меня он посчитал лишним. Тут я понял, сегодня понедельник – вся группа поддержки попала на прием к прокурору области, тот вставил зональному, зональный мне. Но это были цветочки, божьи ягодки одуванчики прикатили сами. Инициатива явно уходила из моих рук, надрываться в понедельник и доказывать что ты не верблюд занятие утомительное. Публика явно не выговорилась, говорили все, кроме директора, возмущение народа надо уважать. Примерно через полчаса, напомнив о себе, я попросил представиться и спокойно стал записывать на листок имяреки и прочую информацию. Затем взял в руки библию следователя уголовно–процессуальный Кодекс и объявил, - спасибо всем за бдительность, повестки пришлю каждому. А поскольку в стране демократия, прошу, всех разойтись, следствие разберется с каждым по одному. А Вас - Штирлиц, это я директору школы, прошу остаться. Все, молча, ненавидя тупого следователя, покинули кабинет. Разговор с директором был коротким. Прошу, - строго я обратился к директрисе, что бы привести ее в чувства, - завтра утром ко мне с воспитанницами, при себе иметь свидетельства о рождении, паспорта. – Вам все понятно, досвидание, придерживая ее за локоток, подвел к двери. – Директор школы глазами промямлила - Я все поняла, завтра в девять мы будем, и как тень растаяла в проеме двери.
 Через десять минут, только успел выкурить сигарету и во время ее утыкивания в пепельницу, дверь открылась, в кабинет вошли примерно девять девиц постарше и две поменьше. Входили они по одному колонной, последней зашла Полина. – Вот, сказала староста, - мы передумали, отказываемся от заявлений, так и запишите. Все было, как первый раз. Я уставился на культпоход, боже, фотомодели рекламировали фирму - Адидас. Одни Кока-колы.
 – Прошу, присаживайтесь, сейчас разберемся. Девицы уселись на стулья и как по команде бросили правую ногу на коленку левой, двоим, не хватило места. Мои глаза двинулись слева направо в сторону окна, столько девиц одновременно в моем кабинете не бывало. Дух захватило. Мои глаза пошли в обратном направлении.
 - Так, что нужно писать? – взволнованный голос Полины вернул меня к действительности. - Как это, что? - Вы пришли без вызова и еще спрашиваете. Я разозлился.
 – Полина, что было между Вами и Учителем? – Полина посмотрела на своих подруг и от их имени заявила, что все члены команды занимались половой жизнью с Учителем. В третий раз обвел глазами длинноногую сборную красоты района по баскетболу, все молча, кивая головой, поддерживали заявление лидера команды. Что ж это за монстр такой - Учитель физкультуры? И где, простите, Вы занимались половой жизнью? - На уроках физкультуры, в раздевалке. - И как давно? - Примерно полтора года. - А почему молчали? – Боялись, а сейчас не боимся. - Только Вы занимались с ним половой жизнью? - Нет, и другие из команды тоже, они придут завтра. Святая простота. Полина отвечала за всех, все молчали.
 - почему они молчат? Я не верил ни одному слову, бред сумасшедшего, спокойно, с ума сходят по одному, от таких девиц с ума сходят, но опять же строго по одному. Малолетки для любви таблетки.
 - Значит так, всем встать, снять куртки, положить сумки на стулья и в коридор. – Быстро раздеваться! и, не давая им опомниться, бросился принимать и вешать куртки, а когда места не хватило на вешалке, сложил на стул. Куртки открыли тела, ноги стали длиннее.
 - В коридор, я сказал.
 Усадил первую напротив себя, глянул в ее очи, да она стесняется, значит, поколение не потеряно, посмотрим, посмотрим.
 Итак, сейчас начнем добывать прямые доказательства.
 - Милая, слушаю? Первая выдала, - Учитель жил со мной половой жизнью. - И в чем же это выражалось. - Он меня трогал везде. Песня – ты целуй меня везде. У всех была одна песня, припевчик иногда менялся. Певец – солист один.
 И чтобы дочки-матери поняли, что шутить и я умею, всех направляю, вместе с директором и постановлениями на судебно -медицинскую экспертизу живых лиц. Примерно 17 девиц ввалило в бюро СМЭ и тут-же я об этом узнал, эксперты отблагодарили родным ласкающим слух матом. В телефонном режиме.
 А я так и не понял, завидую я им или нет. Но скоро эксперты нарисуют 17 экспертиз – истории половой жизни. Нет, скорее это уже роман. Криминальный?