Вступление от автора
Данный текст в основной своей части был написан в середине ноября 2003-го. С тех пор не только несколько изменились компьютерные технологии, но и возросли знания автора относительно последних, причём, возросли до такой степени, что он теперь и сам понимает, что нижеприведённый текст в части основного сюжета не относится к научной фантастике.
Пролог
Дело было зимой. Московское Тайное Собрание (шутливо называемое небольшим количеством осведомлённых о его существовании людей «Дума-2» по аналогии с известной игрой для компьютера) незначительным большинством голосов одобрило проект «Клонирование-1. ППС», который являлся ничем иным, как аналогией уже успешно выполнявшихся в большинстве стран мира замен людей «природных» людьми «клонированными» (с особой программой в психике, о чём речь пойдёт в своё время).
Через две недели началось осуществление проекта. Дело набирало обороты с завидной скоростью, и уже через месяц можно было констатировать, что до установления абсолютной гармонии и «счастья для всех, даром» осталось никак не более двух лет.
А
Семён Торчинов, строитель, зашёл в бытовку, добавил к выпитой ранее полусотне грамм ещё приблизительно столько же и, убедившись в том, что за ним никто не следил, вернулся к работе. В данный момент эта работа заключалась в том, что Торчинов клал на кирпичи раствор. Прежде чем устроиться строителем, Семён прошёл немалый жизненный путь. Окончив десять классов обычной средней школы, он поступил в вуз, но был отчислен во время зимней сессии третьего курса, когда соотношение времени, затрачиваемого на распитие всяческих спиртных напитков, стало окончательно преобладать над временем, затрачиваемым на приобщение к истинам науки. Таким образом, он несколько превзошёл незабвенного Венедикта Ерофеева, который дотянул только до половины второго курса.
Армии Семён избежал «по состоянию здоровья» (на самом деле, симулянтски-финансово откосив). Последовательно работал водителем, гардеробщиком, курьером и кое-кем ещё.
В каком-то там году женился, вскоре у него родился сын, которого назвали Василием. На данный момент Васе шёл двенадцатый, самому же Семёну — сорок третий.
Работая, Семён думал о купленном давеча для сына компьютере, который сразу же был подключён к сети Интернет. Сейчас Василёк уже должен был вернуться из школы и наверняка, забыв напрочь об уроках, лазить на сайтах.
Торчинов всегда удивлялся достижениям человеческой мысли, создавшей возможность общения на громадных расстояниях. В детстве его поразил телефон (не какой-то конкретный аппарат, а как изобретение вообще). Теперь — международная электронная сеть. «Поистине безграничны человеческие возможности!» — думал Семён, настолько глубоко проникшись величием двуногих млекопитающих, что не заметил подошедшего Костю по прозвищу «Костыль».
Костыль был на пару лет моложе Семёна, и в данный момент имел довольно озабоченный вид. В его карих глазах совершенно явственно выражалась какая-то затаённая мысль, что весьма заинтересовало Торчинова. Но он не стал ничего спрашивать, решив, что будет лучше, если Костыль сам всё расскажет.
Костя молвил негромко:
— Пошли после работы хлебнём пивка. Разговорчик есть.
Заинтригованный Семён кивнул в знак согласия.
Закончив работу, помывшись в душевой и переодевшись, Семён и Костя направились в ближайший бар. Они заказали по «третьей Балтике», выбрали самый дальний столик, отпили несколько глотков, и Костя сказал:
— Как я уже говорил, я неспроста тебя позвал выпить. Ты же вроде как компьютер вчера купил?
— Да. И что? — спросил Семён.
— А ты как, к Интернету собираешься подключаться?
— Так вчера же ещё и подключился. А тебе что-то надо оттуда, что ли?
Секунды три Костя молча и пристально смотрел на Сеню. Затем тихо спросил:
— Ты что-нибудь слышал о клонах?
— О клонах? Как же, слышал: овцы, коровы, обезьяны, говорят, до людей добрались. А почему ты спрашиваешь?
— Ты заметил в бригадире изменения?
— Да, заметил, а что?
— Небось, только на этой неделе, да? А я тебе вот что ещё скажу: вся семья у него — как будто подменили (хотя почему — «как будто»?). Я знаю, я у него и раньше дома бывал. А Гришки, помнишь, третьего и четвёртого не было, а три дня назад явился, и — знаешь, что я тебе скажу? — тут Костя понизил голос до еле слышного шёпота, — никакой это не Гришка!
— Ну, это ты загнул! А вроде по первой бутылке пьём…
— Не Гришка. Клон это, — говорил негромко Костя. — Клон с ППС. Как и бригадир.
— Ну, ты даёшь! А что ещё за «ППС»?
— «Программа Послушания и Смирения».
— Полный Пипец, Сука! Ну, допустим на время, что твой бред о том, что тот человек — не Гриша, не бред. К слову, его поведение, и верно, от Гришкиного весьма далеко, — увлёкшись, Сеня говорил громче, чем следовало. — Бригадир тоже какой-то не особо бригадирский. И сам я похожие случаи замечал, но откуда ты «клонов» этих взял?!
— Ты потише бы! — попросил товарища Костя и огляделся. Кроме их столика была занята ещё пара, но люди за ними не обращали на них с Семёном внимания. Тогда он достал из сумки бланк какого-то документа и дал его Сене, проговорив:
— В те выходные ночью на меня какой-то чертило наехал — я подумал, ему деньги были нужны. Не на того он напал! Я его вырубил ударом по печени, взял документы посмотреть — и это увидел.
Сеня развернул документ: «Выдать из кассы 4x43 3000 евро гражданину Мальцеву С.Д. в случае успешной замены им Смирнова К.М. на К-ППС». Внизу стояла подпись рядом с именем «губернатор ...........» и была обозначена дата.
— И с чего же ты взял, что «К» — это «клон», да ещё и про «Послушание» со «Смирением»?!
Костя объяснил без тени смущения:
— Ты ведь не первый, с кем я говорил обо всём этом. Я ещё двоим про то же намекал. И один, увидев бумагу, говорит, что я, значит, свой. Сказал, что нас, не клонов, во всей Москве всего пять миллионов осталось и, если ничего не изменить, все мы очень скоро «капута отбросим». Но есть ещё шанс — правительство взять надо. Он, говорит, лично организатора знает, который бунт против клонов готовит, — негромко говорил Костыль страшную правду о стране Семёну. — Меняют кого где: если дома, то тогда всю семью сразу «мочат». На работе если — по одному, а то и по несколько человек за раз. Армия, флот, пресса, связь, телевидение, отделы снабжения, торговля. Промышленность, искусство, наука, религия — все они, Семён, клоны. Людей специально нанимают, чтоб убивали — платят им до фига. А то и — глядишь — менты клонированные могут заехать к кому-нибудь (у этих так прямо и написано на тачке: «ППС»), сантехник заскочить, врач заглянуть. «Мочат» тех, у кого Интернет есть. Если пользуешься им — встроенный по секретному приказу во все модемы специальный элемент сканирует тебя, а ты и не замечаешь; не чувствуешь, как делается анализ твоей родной ДНК через воздействие луча. Потом твоего клона выращивают, вставляя в мозг Программу Послушания и Смирения. Затем приезжают, и — до встречи в аду, Сеня! Семён, брат, модем разбей, выкинь его!
Воцарилась минутная пауза. Сеня сказал:
— Да-а... Я верю, Костыль, тебе. Но — что ж это за дела такие, блин?! Что же нам с тобой делать теперь?
— В следующую субботу, Сеня, все наши идут брать правительство. Наш главный, Гриша, говорит, что точно будет пол-лимона бойцов. Оружие выдадут накануне в одной деревне, я тебе объясню, как туда доехать. Ты пойдёшь, Сеня?
— Пойду.
Дома Сеня пересказал всё, что узнал. Сын Вася и жена Даша вспомнили сами о случаях, когда люди абсолютно неузнаваемо и необъяснимо менялись. Сеня разбил модем. Он долго не мог уснуть в эту ночь: думал.
Д
В субботу бунт провалился. Людей пришло мало, военные знали обо всём заранее, так как Гриша — главный организатор — оказался клоном-провокатором от правительства. В газетах и по телевидению всё представили, как действия террористов-мусульман.
Сеня видел, как в ходе сражения убили Костю. Сам Сеня получил ранение в голову, но, однако же, оказался одним из немногих, кто покинул поле боя сам. После недели в больнице он вернулся на работу и увидел там Костю. Сразу понял, что это — клон с ППС. Клонами заменили вообще всех погибших бунтовщиков. Человеческих копий с ППС в последнее время стало значительно больше, а людей, соответственно, меньше.
Семён серьёзно запил. Его собутыльником стал сосед Данила — не клон.
Ъ
Данила с Сеней пили во дворе своего дома. Напротив лавки, на которой они расположились, качалась на качелях девочка шести лет. Сеня и Данила, посовещавшись, пришли к выводу, что она — клон, поскольку уж очень она была послушная и смирная.
— Дети почти уже все заменены, — заметил Данила. — Остались те несколько десятых процента, что без Интернета.
Сеня разливал водку по стаканам и нарезал закуску. Он сказал в ответ на замечание Даньки:
— А ведь, самое главное, для чего они всё это делают? Для нашего ведь собственного блага. Чтоб слушались мы, жизнь любили и счастливы все, как один, были. Чтобы все были одинаковы, равны. Вот я и ты, например: одинаково будем голосовать, думать, пить, спать, есть, испражняться и умирать — ну чем не рай на Земле?!
Сеня сплюнул. Они выпили, закусили и немного помолчали.
— Да, но если я не хочу? — спросил Данила.
— Не хочешь — не пей, мне больше достанется.
— Да нет, я не о том! Я не хочу быть таким образом счастливым. Я хочу быть собой, хочу мыслить и страдать, а не жевать вместе со всеми такую же жевательную резинку после такого же гамбургера.
— Ах, вот чего не хочешь... Нет, Данька, брат, жвачка была придумана умными людьми. Такая частая её реклама по телевидению очень была на руку тем, кто нами правит, — Сеня поднял указательный палец вверх. — Пока ты жуёшь, ты не думаешь. Ведь когда ты думаешь, голосовые связки слегка двигаются — это естественно, ведь ты как бы говоришь, только тихо. А жуёшь жвачку — и этот процесс сразу стопорится весьма активно.
— Что ж, пожалуй, это так. Но, правда, хоть мы с тобой такие умные, скоро всё равно будем клонированы, и ничего тут не попишешь.
— Да ну их к бесу, этих клоунов! Коль клонируют, так, может, это и к лучшему — от мыслей ведь всё равно одни проблемы! А ты посмотри на вон тех улыбающихся придурков, синхронно жующих жвачку и потягивающих «Пепси» — они же счастливы, два идиота!! Так вот о чём мечтало человечество с древнейших времён!
Тишина воцарилась на пять минут. Выпили ещё по одной. Вдруг Семён резко изменился в лице и издал какой-то негромкий звук.
— Что с тобой? — спросил Данила.
И тогда Семён сказал ему:
— Я понял. Я всё понял. Нет никаких клонов с ППС. Клоны с ППС — это мы! Клоуны. Только выступаем без грима на сцене!
Едва лишь он произнёс эти слова, Данила, который смотрел на Семёна во все глаза, увидел, как кто-то, подкравшийся к Семёну сзади, схватил его за лицо. Семён выпучил глаза, и вдруг раздался звук удара. Пока Семён оседал на землю, открывая взгляду возможных свидетелей этой сцены воткнутый в спину финский нож, из-за его спины вышел ещё один Семён. И прежде, чем Даня успел окончательно сойти с ума, пуля, вылетевшая из ствола пистолета «Семёна-два», угодила ему в сердце.