На открытие зимней охоты наша бригада приехала на стареньком Олеговом УАЗике. Приехала в угодья Красного Рога, богатого и зайцем, и косулей, и кабаном. Ленька Нихалев со своим шурьяком следом добирался на своей сверхпроходимой, как он ее любовно называл, «Паджере». У охотничьего домика, скромно стоящего на краю деревни, пестрая толпа шумно вывалилась и сразу стала обсуждать наболевший вопрос: бить или не бить?
- Никаких разговоров быть не может. Один загон нужно сделать, - утверждал Сережка Левенец.
- Согласен, - убедительно сказал Соколов Игорь, - время-то детское, одиннадцати еще нет. Оставим здесь Егора, пусть печку растапливает, хату прогревает, а сами – в лес.
- А за прибытие благополучное? Вы что, страх потеряли, что ли? – возмущался неугомонный Нихалев, - хоть по соточке, а надо…
- Давай так, Лень, по честному. Вот придем на место и перед тем, как стать на номера, бабахнем по сотке, – пытался убедить Олег.
На том и порешили. Без голосования.
Занесли в домик вещи, сложили. Переэкипировались, кому было нужно, и по одному стали выходить во дворик, вытаптывать белое покрывало снега..
- Егор, дров, смотрю, достаточно заготовлено. Может и баньку протопишь заодно? Попаримся в усладу перед застольем. А? - С заискиванием перед самым старым промямлил Женька Задовский.
- Ладно, чешите отседова. Не травите душу. А то пойду с вами, хто сугрев организовывать будет? А ну, с глаз долой! – нарочито сердито ворчал Егор, желавший тоже поучаствовать в первой вылазке. Но кому-то нужно и быт организовывать. Да и привык он по-хозяйски, по-стариковски создавать даже при экстремальных условиях какой-то почти домашний, теплый уют.
Один за другим, гуськом, по скрипучему, рассыпающемуся под ногами снегу охотники потопали в сторону леса. Идти километра два-три, до пересечения с узкоколейкой.
Нехожено. Тропу прокладывает Бывалый. Так прозвали Задовского за его заумные советы по любому вопросу в любое время и на любую тему. Идет тяжело, пыхтит. За ним, покачиваясь со стороны в сторону, мельтешит Ленька. Следом иду я, а за мной Серега с Олегом Лопыловым, о чем-то переговариваясь. Игорь с Ленькиным шурином, придерживающим за поводок Ленькиного гончака, рванули вперед в другом направлении – то ли в разведку, то ли в загон. Собаку нужно было бы отпустить с поводка.
Вот и длинная продолговатая поляна. По одну сторону - хвойный сосновый лес, на другой стороне, через ивовый хмызник отделяясь замерзшим ручьем, стоит дубовая роща.
Женька молча, знаками стал расставлять нас на номера вдоль опушки сосняка. Метров через десять – пятнадцать от меня поставил Сергея. Это хорошо. С ним мне в охотку общаться, нормальный парень, простой и добрый. Да и покурить втихоря можно, если толку от простаивания нет. Не сдаст, потому что и сам не прочь перекурить.
Стоим. Взглядом стал искать место, где можно присесть, не теряя из виду зону наблюдения. Нашел в двух метрах обсыпанный снегом ствол старой сосны, который еще не растерял уродливо торчащие остатки ветвей. Смахнул снег. Устроился. Лепота! И видно все, как на ладони. Вон, впереди маячит Серегина фигура, переминается с ноги на ногу. Сзади – Олег, прислонившийся к стволу сосны. Отлично!
Как отдаленный раскат грома прогремел вдали одиночный выстрел. За ним – второй, третий. Ружье – на изготовке, предохранитель снят. Ловлю в прицел опушку и веду по своей зоне. Все тихо. После тех трех выстрелов такая громкая тишина… Ветра нет. Прошло в этой тишине с полчаса и вдруг:
- Седой, можно с тобой посидеть?
- Тьфу ты, нечистая! Серега, сволочь, разве можно так пугать? Подкрался и спрашиваешь. Присаживайся.
- Давай курнем. Сдается мне, там Соколов с этим хмырем что-то уложили. Если бы на нас зверя вывели, давно уже бы проявился. А то тихо!
- Ну, давай.
Я достал свою легкую «Яву» в твердой упаковке, вытащил сигарету. Прикурить не успел. Так с незажженной во рту и продолжал сидеть, наблюдая красоту спокойно, но важно ступающей косули с двумя рыжеватыми, с рядами желтых пятен вдоль туловища, детками, не отстающими от матери. У обоих козлят уже видны покрытые бархатистой кожей рожки. Серега сидел тоже, как завороженный. Более того, ни косуля, ни ее козлята не слышали нас, сидящих с подветренной стороны, тем более, что ветра-то и не было. А вот мне довелось в абсолютной тишине полуденного прилесья слушать попискивание козлят и то ли пофыркивание, то ли поревывание косули. Так близко наблюдать подобное мне никогда не приходилось.
Как выстрел, в стороне хрустнула ветка. В прыжке исчезла и косуля, и ее деточки.
- Вы чего расселись? – баском вернул нас в обычное состояние подошедший Олег.
- Что мы сейчас видели, Олежек! Минут пять наблюдали косульку с двумя козлятками. Какая прелесть! – выдал Сергей.
- Врешь, Серега.
- Иди, посмотри на следы, Фома неверующий. Да не там, левее, ближе к сосенкам, - попытался я откорректировать Олега.
- Что вы там воркуете? – дал знать о себе подходящий Женька.
- Да вот мужики косулей любоваться приехали. Ох-от-нич-ки! – с издевкой съязвил Олег, любивший «приколоться».
Женька быстро отреагировал, угадывая место предполагаемого выхода косули.
- Да она не одна была, - вглядываясь в следы, громко заключил он, - два козленка с ней. А чего не стреляли? Тут же восемь метров от вас, мужики!
- Ох-от-нич-ки! – в тон Женки продолжал «прикалываться» Олег.
- Да ты что? Очумел? Во-первых, мы такой красоты еще не видывали. Во-вторых, Жень, это были, как ты сам сумел убедиться, мать с двумя детками. И что, нужно было их расстреливать?
- Не понял.
- Кончай наезжать, Жека, - начал успокаивать Задовского Серега, - у тебя что, поднялась бы рука на них?
- Да вы что, на экскурсию в зоопарк приехали или на охоту? – с какой-то озлобленностью Женька не хотел униматься.
- Считай, что на экскурсию. Только не в зоопарк, а домой, к себе домой. И ты знаешь, я рад, что они успели уйти в лес. Искренне рад!
- Не понял.
- Жень, не поймешь ты, видимо, никогда, что в лес заходить пора бы научится не потребителем, а быть рачительным хозяином, - сказал подошедший Игорь, - иди-ка лучше, помоги Володьке - двух козлов мы с ним завалили.
- Не понял… – промямлил скомкано Женька и, пригнувшись, как от удара по шее, побрел в сторону, откуда появился Игорь.
- Ни хрена он не понял, - глядя ему вслед, в один голос сказали мы с Серегой.
2005