ВНИМАНИЕ! ЭТО ПРОИЗВЕДЕНИЕ НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ!!!
Оно создано на основе рассказа Давыдкина Александра Александровича. Я прочитал его, предложил автору вставить одно из своих стихотворений… А потом мы решили поработать в соавторстве. Тем более, что у меня родилось несколько неожиданное продолжение и развитие первоначальной идеи.
В настоящий момент у нас есть две версии этого рассказа. Одна – моя, другая – Александра Александровича. (http://zhurnal.lib.ru/d/dawydkin_a_a/shra-pod.shtml) Очень интересно, как каждая из них воспринимается читателем… Чем хороша Проза-ру, и подобные ей Интернет-проекты – так это тем, что размещенные в них произведения не только читаются, а ещё и обсуждаются, и благодаря высказанным читателям мнениям могут правиться, шлифоваться, становясь более соответствующими вкусам современного читателя.
В общем, мы будем благодарны за любое высказанное мнение! А уж тем, кто возьмёт на себя труд по анализу версий путём сравнения – особая благодарность!
- У силипоидов в древности был один обычай, напоминающий наши гладиаторские бои. Ослабленных соплеменников, мешающих обществу, или преступников, они заживо отдавали на растерзание хищникам. А из этой казни устраивали еще и представление. Будоражили так сказать свои, силипоидные нервишки, - на этих словах Кирк сделал большой глоток т-пива. – И заодно пополняли казну.
Лампа на их столике внезапно сменила цвет с желтого на белый. Как уже объяснил Кирк, это означало, что поданное на большом подносе местное экзотическое блюдо с названием "шра-под" достигло кондиции. Основательно захмелевший Вирт тоже приложился к бокалу с кислым напитком и положил в рот кусочек деликатеса. Вторая неделя на Эребусе, в ожидании починки телепортера, превращалась в основательный запой. Бар, в который сегодня его затащил Кирк, был плотно забит представителями самых разных цивилизаций. Но среди прочих явно преобладали местные - похожие на прямоходящих кальмаров, силипоиды. При всей своей похожести на кальмаров они, как ни странно, выглядели плотными и коренастыми.
- Со временем этот варварский обычай развился в полный бардак, - продолжил Кирк, - у силипоидов вообще со становлением цивилизации мозги набекрень съезжали всё сильнее и сильнее. Хотя... Может это только со стороны, нам, людям, так кажется? Наверняка, для них какие-то из наших привычек и обычаев тоже выглядят идиотски. Кто знает!
Вирт, не слишком жаловавший экзотические блюда, брезгливо отодвинул от себя горку бурых щупалец и подтянул вилкой кусок светло-серого мяса, которое Кирк уплетал с особым удовольствием. Мясо, действительно, оказалось гораздо вкуснее.
- У силипоидов, видишь ли, обостренное чувство любви к поэзии. Такая вот чисто силипоидная черта… Все как один любители писать, все как один любители читать. На человеческий, правда, почти непереводимо, лишь приблизительно. Обычно звучит как бред какой-то. Но рядовой силипоид готов всеми своими трубчатыми костьми лечь, чтобы выделиться из толпы, написав "шедевр". Странные создания.
Вирт снова приложился к т-пиву и двузубой вилкой оторвал себе солидный кусок деликатеса, нежный вкус которого начал ему решительно нравиться.
- Было давно замечено, что муза обычно настигает их в моменты сильных переживаний. И, как оказалось, для силипоидов, в силу их природы, практически самое страшное переживание - это быть съеденным. Впрочем, мы в этом плане от них не слишком отличаемся! – Кирк хохотнул. - Поэтому неудивительно, что аттракцион собирал так много зрителей. А так же неудивительно, что у приговоренных к казни через растерзание хищником на арене, открывалось небывалое вдохновение. Особенно в те самые минуты, когда зверь поедал несчастного живьем, отрывая куски от живого еще тела.
- Забавно, - соврал Вирт, прожевав кусок.
- И вот в годы постиндустриального демографического кризиса, когда перенаселение стало самой, пожалуй, страшной проблемой для цивилизации, у них возникла, поощряемая правительством, традиция. Особо романтичные натуры, не сумевшие хоть как-то себя реализовать в жизни, добровольно шли на растерзание, надеясь оставить после себя великие строки.
- Идиоты, - кратко резюмировал своё отношение к тенденциям в искусстве силипоидов Вирт.
- Тем не менее, очень вкусные, не так ли? - ухмыльнулся вдруг Кирк.
Вирт несколько секунд переваривал сказанное. Внезапно он обратил внимание на то, что последние несколько минут силипоиды на ближайших столиках неподвижно смотрят на их с Кирком столик. Слегка трясущиеся щупальца некоторых из них выдавали скрываемое внешне душевное напряжение. Вирт перевел взгляд на чашу в центре стола, в которой находилось блюдо.
- Ты хочешь сказать, что "шра-под" - это приготовленный в пищу силипоид?
- Вообще то Шра-под - это имя местного гражданина, мозги которого мы с тобой сейчас едим. Мы с ним вчера встречались в баре "Лагуна", если помнишь, - Кирк слегка раздвинул створки стола и Вирт увидел, что на самом деле чаша была вмонтирована в стол и фиксировала в себе силипоида, с которого сняли верхние покровы кожи. Зажатое тельце изредка сотрясала крупная дрожь.
- Он еще живой?! - взвизгнул Вирт, .
- В этом весь смысл, - тяжело вздохнул Кирк, - это называется "строки забвения". Теряя кусочки мозга, поэт начинает сбиваться и путаться в повествовании, в конце неся уже просто околесицу, прежде чем умереть. Местный трэш-арт. Ценители обожают.
Вирт, зажимая рот, стремительно выбежал на улицу. Там его обильно стошнило. Кирк чуть погодя тоже вышел наружу, сгибаясь от хохота.
- Обожаю шокировать новичков местными нравами! Главное - это совершенно легальное блюдо! Зрители-силипоиды благодарят еще обычно за необычное зрелище. Одно дело быть съеденным своим местным хищником, а другое - разумным инопланетянином. Они в этом находят какую-то свою, изысканную, тонкость.
Вирт крепко выругался, наградив Кирка множеством нелицеприятных ярлыков, среди которых самым добрым было "моральный урод". Потом его снова вырвало.
- Ну-ну, мой несдержанный друг, - Кирк снова хохотнул, - Это ведь не только легально, но и вкусно! - чем спровоцировал еще один рвотный приступ.
- Ты… как ты мог! – задыхаясь от ненависти к Кирку, Вирт сделал попытку ударить его в лицо, но лишь потерял равновесие и, несомненно, упал бы, не подхвати Кирк его вовремя. – Ты, извращенец!..
…- Неужели ты думаешь, что всё так просто? – объяснял Кирк ему, когда автотакси везло их по ночным улицам Иш-нода. – Ты решил, что я – поклонник живодёрства… фашист… ненавижу силипоидов… Нет, пойми, Вирт! Пойми! Я здесь живу уже семнадцать лет. Я сам, наверное, наполовину, а то и больше, стал силипоидом – вот здесь, - он постучал полусогнутым пальцем себя по голове. – И тебе меня так же сложно понять, как и Шра-пода, наверное. Силипоиды – они мне уже ближе, чем ты… и все земляне тоже!
- Тем более не понимаю. – Сказал Вирт, понемногу приходя в чувство после таблетки антидота.
- Написать бессмертное творение, шедевр – мечта любого местного поэта. Но… Для этого требуется лишь такая малость – быть съеденным заживо. Крупных хищников на Эребусе давно уже не осталось, а сами силипоиды… для них каннибализм – вещь более непредставимая, как ни странно, чем для тебя… или меня. – Усмехнулся Кирк в свои роскошные чёрные усы. – И как, скажи пожалуйста, мог ещё Шра-под создать то, что он создал сегодня? Без нашей помощи? А?
- Противно. – Только и смог выдавить из себя протрезвевший, наконец, Вирт.
- Это тебе противно. А для Шра-пода это был момент триумфа, дело всей его жизни, супервыигрыш, можно сказать! Ты знаешь, что он просил меня об этой «услуге» восемь лет? Но мы с ним решили, что он будет съеден двумя землянами, и именно это возведёт его творение в ранг «небывалых». Теперь он – суперклассик Эребуса! На его стихи напишут песни, самые лучшие девы будут ожидать объявления времени его повторного воплощения, чтобы в смертельных боях между собой завоевать право стать его матерью… Для силипоидов он теперь – почти бог!
- И ты… веришь в эту чушь? – С возмущением спросил Вирт.
- Я тебе сказал уже, кто я… тут. – Кирк опять постучал себя по голове. – У силипоидов слова «вера» и «жизнь» обозначают одно и то же.
- Но… Неужели мы для них – то же самое, что и хищники?
- Нет, конечно. Именно поэтому Шра-под сегодня стал почти богом. Мы разумны… И его память, его чувства, его эмоции – вся его сущность теперь становятся частью нас. И тебя, и меня. Понимаешь?
Вирт опять ощутил приступ неудержимой рвоты, но желудок его был пуст, как межзвёздное пространство. Словно из-за стены, до него доносился голос Кирка:
- И сегодня, в этом баре, силипоиды сидели не просто так. Они присутствовали при самом значительном и радостном, пожалуй, событии за последнее тысячелетие их цивилизации… Теперь и ты, и я – мы тоже – Шра-под. И мы – самые почитаемые Безымянные Граждане Эребуса. Пока мы не повторим подвиг Шра-пода… Великого, Небывалого Шра-пода…
Силы окончательно покинули Вирта, и он провалился в спасительное забытьё. Последней чёткой мыслью его была мысль о том, что единственный на Эребусе землянин оказался сумасшедшим…
Телепортер наконец-то отремонтировали, и Вирт продолжил своё путешествие к пункту назначения. В зале ожидания, бродя среди рядов торговцев сувенирами, он вдруг заметил перевод свежего издания "локального стихотворного творчества силипоидов". Поддавшись внезапному порыву, он открыл оглавление и нашел в списке авторов "Ашри-чок Шра-пода". Цена за сборник предлагалась немалая но, даже не торгуясь, Вирт почему-то купил сборник.
...
Шра-под. Ашри-чок (предсмертный).
«Последнее знакомство с человеками».
(перевод электронный, адаптированный).
Иш-нод, изд-во «Бессмертие».
Оценка: «Вечность».
Кадавр, пишущий стихи -
Кто может быть его ужасней?
И в то же время сколь злосчастен
Кадавр, пишущий стихи!
Кадавр, пишущий стихи -
Его никто не понимает
И всяк с укором головой качает:
"Кадавр, пишущий стихи!"
Кадавр, пишущий стихи -
Для всех он как копытный палтус,
Иль в джинсах цвета хаки кактус -
Кадавр, пишущий стихи.
Кадавр, пишущий стихи -
Как осуждённый на изгнанье,
Как обречённый на закланье -
Кадавр, пишущий стихи.
Кадавр, пишущий стихи -
Он несуразен по своей природе,
Как рядом с Клеопатрой Квазимодо -
Кадавр, пишущий стихи.
Кадавр, пишущий стихи
Пытается создать шедевры
Чужие и свои, мотая нервы -
Кадавр, пишущий стихи.
Кадавр, пишущий стихи -
Он пишет, упованьем маясь,
Что мы воскликнем, восхищаясь:
" Кадавр, пишущий стихи!"…
Ничего прекраснее этого в своей жизни Вирт ещё не читал. И он, поддавшись какому-то необъяснимому импульсу, решил, что любой ценой создаст стих, равный этому. Чего бы это ему не стоило. Проходя на посадку, он мельком подумал, что неплохо было бы познакомиться с этим поэтом лично, когда он снова будет на Эребусе.
Кирк, загадочно улыбаясь, махал ему рукой с эстакады, а вокруг него, чему-то радуясь, подпрыгивали силипоиды.