ЧУВСТВО СОВЕРШЕНСТВА
Василий Светлов стоял перед мольбертом и завороженно смотрел на холст. То, что он переживал при этом, не поддается описанию. Это был абсолютный восторг! Душа молодого художника ликовала, словно Небесное Воинство в час Воскресения Господня. Сердце замерло в груди, пораженное великолепием увиденного. Василий догадался, что этот холст перед ним – лучшее произведение в истории живописи. Величайший шедевр. Торжество Красоты!
На следующий день Василий Светлов сидел за столиком уютного кафе в центре Москвы. За окнами начинался замечательный майский вечер. Василий испытывал приятную легкую усталость и чувство умиротворенности. Не обращая внимание на часы, коротал время ожидания за бокалом красного вина. Его подруга запаздывала. Предвкушая желанную встречу, он, жмурясь от удовольствия, смаковал терпко-сладкий душистый напиток…
Вот стеклянные двери кафе отворились и на пороге возникла девушка. Высокая, длинные каштановые волосы волнами ниспадали на плечи, изящно оттеняя благородную бледность лица. Стройность фигуры подчеркивал элегантный черный деловой костюм. Секунду оглядевшись, она заметила Василия и с улыбкой направилась к его столику.
«Как же мне везет в этой жизни!» - подумал Светлов, глядя на приближавшуюся подругу.
- Привет! - девушка причмокнула Василия, оставив на его губах синтетически-клубничный вкус помады, - Извини, но никак не получалось сбежать с работы: наш шеф сегодня устроил ревизию и…
- Ерунда! Я так рад, Таня, что ты пришла! - млея от удовольствия, перебил ее Светлов, одновременно сделав знак внимательной официантке.
Изучая пухлую папку меню, Татьяна спросила:
- Вась, а что мы сегодня отмечаем?
- Кое-что случилось, очень важное. Для меня… и для тебя… Для нас.
Приветливая смазливая официантка принесла заказ: пышущее жаром ароматное подрумяненное мясо с овощным гарниром и бутылку «Мерло». Василий разлил рубиновое вино по бокалам.
- Давай выпьем, Танюша, за нас, за нашу судьбу! – предложил тост сияющий Светлов.
- Давай, Вася. Ты, как всегда, пафосен и загадочен! – Татьяна звонко чокнулась с Василием и пригубила багряного напитка.
- Так что же все-таки за повод? – девушка глазами давала понять своему другу: «Не тормози, парень – зеленый свет!»
Василий отпил большой глоток и закурил сигарету.
- Я кое-что сделал!
- Что же это? – Таня улыбалась, не спеша прожевывая кусочек сочной отбивной, сдобренный пряной горчицей.
- Картина. Лучшее, что было когда-либо! Настоящий шедевр!
- Это так здорово! Я хотела бы посмотреть.
- Да, ты должна это увидеть первой! Я стану знаменит. И выручу за нее кучу денег. Мы не будем больше ни в чем нуждаться, сможем наконец-то жить вместе. Мы обвенчаемся!
- Ты делаешь мне предложение? – Татьяна отложила в сторону столовый прибор и взглянула прямо в глаза Светлову.
- Да.
Когда стемнело, молодые люди приехали в мастерскую Светлова. Василий несколько минут возился с неисправным замком, прежде чем они смогли войти в сумрачное тесное помещение, пропахшее масляными красками и заваленное различным живописным инструментарием. В середине комнаты возвышался мольберт, напоминавший средневековый пыточный агрегат инквизиторов. На нем, занавешенный темной - в пестрых пятнах краски - тканью, помещался натянутый на подрамник холст. Величайшая картина в мире.
Василий старинным, с железной затейливой рукоятью, штопором откупорил приобретенную по дороге бутылку красного и наполнил вином пузатые фарфоровые чашки.
- Выпьем за волшебство искусства!
- Покажи хоть картину-то, - сказала Татьяна, принимая из рук художника хмельную чарку.
- Погоди! Давай сначала выпьем!
Светлов от счастья фосфоресцировал в полумраке мастерской.
Отставив опустошенную чашу и плотоядно слизывая сладкие капли с губ, Василий подошел к мольберту.
- Смотри, - взволнованно обратился художник к своей возлюбленной, - ты первая из смертных лицезреешь эту бессмертную красоту!
Светлов сорвал с картины замызганную тряпицу и бросил ее на пол.
В глазах Василия словно бы полыхнул ядерный взрыв.
Татьяна присвистнула от удивления.
Холст был девственно чист.