На Прозе я постоянно ощущаю себя как в качку: читаешь что-то хорошее - и душа радуется, и ты уже - вместе с автором - на волне, на самом её гребне, стоит подпрыгнуть - взлетишь. Но уже следующий текст повергает в глубокое уныние, поскольку качеством своим просто "скребет по дну". Копи-чарты - тоже всегда качка, хотя штормит и не так сильно, как в "свободном плавании". Покачаемся вместе?))
1. Иван Иванович "Кольт"
Автор удалил страницу, что тут скажешь... Об отсутствующих либо хорошо, либо ничего.
2. Тхоривский Максим «КУЗЯ»
Средней руки пародия на ТВ-расследование (типа "Профессия - репортер", "Честный детектив"). Остается только удивляться фантазии рецензентов, которые в данном случае оказались умнее текста и разглядели вторые и третьи слои. Не знаю даже, плакать в такой ситуации, или смеяться. Откуда в рецензиях взялись "неприкаянная детская душа", "тема беспризорных детей", и все остальное?! Мне стало понятно, что речь идет о неживом предмете, примерно с третьего абзаца. Правда, не сразу догадалась, что инкогнито Кузи раскрывается в последней фразе. Чувствовала себя обманутой, пока не прочитала еще раз название песни. Эх, Максим, перемудрили вы! Надо было написать: играет песня "Мужичок с гармошкой". А буржуазные навороты с Ennio Morricone нашим людям не близки! Хотя все равно, даже без Морриконе, не могу понять: неужели можно подумать, что вопросы "какого он был цвета? На что похож?" намекают на детскую душу?
Как видим, текст не удался: мало того, что люди не веселятся, так кто-то чуть не плачет даже. В общем, пойду пить "таблетки от равнодушия", а рецензентам посоветую припарки от наивности и прививку чувства юмора.
3. Роберт Итиль «КУДРИ ГНЕВА»
В шести частях рассказа герой - молодой типаписатель - испытывает состояние творческой импотенции. То есть писать хочет, но не может. И так и не может до финала, в котором раскрываются причины такого болезненного (не только для него, но и для читателей) состояния: он "полый человек". Человеку нечего сказать людям, когда у него нет ничего внутри. Наполняет герой свою пустоту "простыми вещами": шнурок, плюшевый мамонт, изогнутый гвоздь - вот его багаж, его ценности. Но ценность эти вещи имеют не потому, что с ними связаны какие-то истории. Просто они "уникальные и беззащитные".
Автор исключительно подробно описывает все телодвижения героя, от умывания до расстилания постели. И если сначала такая обстоятельность кажется художественным приемом, то к середине рассказа закрадывается мысль о серьезном душевном нездоровье героя. Мысль эта окончательно укрепляется после эпизода с завернутыми в салфетку крошками, которые герой пересчитывает (!) перед тем, как положить в шкаф на вечное хранение. Могу себе представить этот шкаф, если за каких-то несколько дней, описанных в рассказе, "простых вещей" набралось на целый аквариум... Наверняка в шкафу, кроме прочего, затаилась парочка скелетов.
Абсолютно непонятна связь названия рассказа с его содержанием. Вообще в последние годы стало хорошим тоном давать произведениям яркое, притягивающее читателя название, которое никак не соотносится с текстом. В частности, признанный мастер такого приема - Д.Донцова. Но в детективах Донцовой по крайней мере в одном предложении притягивается за уши название. В креативе Роберта Итиля мы не видим даже этого.
По-настоящему потрясает последнее предложение текста: "Кроме того, у наполненных хоть чем-то людей рано или поздно обязательно встает проблема с тем, чтобы отыскать в себе в нужный момент самое необходимое…" А перед читателем встает нелегкий выбор: либо признать себя человеком пустым (что грустновато), либо наполненным, и тогда придется с минуты на минуту ждать проблему поисков необходимого. Действительно, как вспомню про шкаф героя, так думаю: как же он справляется с проблемой поиска?
Финал у рассказа - без дураков - достаточно неплох. Но ведь ради последних двух абзацев пришлось прочитать пять вязких, "пустых" частей! Не без творческих находок, конечно, но... Затраченные усилия нивелируют эффект финала. В общем, если оставить первую часть, а из остальных пяти сделать "выжимки"...
4. Ната Май "Романтизм как признак инфантильности"
Качественная литературоведческая статья, выполненная в стиле научной публицистики. Автор с большой долей экспрессии "препарирует" биографию и тексты А.Грина с целью показать "как романтическое ... мировосприятие порождает чисто потребительское отношение к миру, когда уже не ты должен миру, а мир (общество, государство и т.п.) тебе должен." Спорить о качестве текста не приходится: выдержанность стиля, в меру и к месту употребленные цитаты, отсылки к другим исследованиям создают впечатление добротного труда. Настолько сильное впечатление, что не сразу становится заметным отсутствие эксплицитно выраженной логичности. Внутреннюю свою логику Н.М. до читателя донести не смогла. Именно поэтому возникает недоумение рецензентов: "а какова идея?". Действительно, мысль каждого абзаца в отдельности ясна, а общую идею текста ухватить не удается. Даже после дополнительных разъяснений автора.
Очень эмоциональные ответы на рецензии, с тем самым максимализмом, который автор не приемлет в Грине, называя такую черту свидетельством инфантилизма.
Текст номинирован в Копи-чарт как "широкое поле для полемики". Мне кажется, полемики в рецензиях после статьи достаточно. Я, например, нашла там рецки, под которыми готова подписаться. То есть мне уже туда писать не обязательно. Остается думать. О Грине, о творчестве, о замечательном многообразии человеческих мнений.
Вопрос к автору: можно ссылочку на какой-нибудь текст, где подтверждается "агрессивное неприятие непонятного" мифологическим мышлением (вопрос затронут в обсуждении)?
5. Ли Че "Востребовать имя"
Хорошо. Нет, в самом деле очень хорошо. Поводов для похвалы больше, чем для ругани. Основная идея рассказа - поиск и обретение себя, перерождение и возрождение. Чтобы найти себя - нового, надо сначала утратить себя старого, и герой практически сознательно разрушает свою личность наркотической зависимостью. Но наркотики для него - не цель, а средство, ключ к пониманию мира. Правда, этот ключ не подходит к "двери". Понимание мира и себя приходит лишь на грани жизни и смерти. Этапы разрушения и возрождения главного героя показаны как этапы потери и обретения им собственного имени: Вадик - Адик - Ади - Ад - А -... - Вадим. Финал рассказа заставляет задуматься также о единстве-разобщенности человечества: национальность, религия - для героя это лишь условности, цель переродившегося сознания - стирание этих искуственных границ.
Радует язык произведения - яркий, образный, без штампов и затертостей.
В общем, идея хороша, донести ее до читателя удалось - получилось почти все.
Тепрь о том, что не очень получилось. Во-первых, неудачный синтаксис (в противовес удачной лексике). Автор злоупотребляет причастными и деепричастными оборотами, как будто задавшись целью не оставить без них ни одного предложения. Мало того, сами деепричастия порой сконструированы как будто в том самом грибном бреду. Чего стоит, например, фраза "Плохо став видеть"! Встречаются и речевые ошибки ("последние остатки"), часты повторы ("Сжевав ее, он постоял немного с открытым пошире РТОМ, но, кроме нескольких снежинок, в РОТ ему ничего не попало; несмотря на сухость во РТУ, совать в РОТ припорошивший помойные холмы снег Аду не хотелось совсем."), много недочетов в пунктуации и орфографии. В общем, текст очень нуждается в элементарной редакторской правке. Без таковой читается тяжело.
Во-вторых, показалась длинноватой середина: описание пребывания в заброшенном доме. Отсутствие динамики плюс невнятный грибной бред героя. Действие пропадает, когда Ад увязывается за девушкой, и вновь появляется лишь в контейнере с продуктами. Вообще многое непонятно в этом куске. Откуда в заброшенном доме компьютер? Это просто развалины, или чья-то квартира (притон)? Если у героя украли куртку, почему все содержимое ее карманов в итоге оказалось при нем? Добросердечные воры? Хм...
В-третьих, финал вяловатый. Нет ощущения восклицательного знака в конце, всё так... достаточно размазанно.
В целом талантливость автора не вызывает сомнений, остается лишь пожелать ему работы над собой и дальнейших творческих успехов.
6. Першин Максим "Гитара для рок-н-ролла"
Хороший, легкий, ироничный и лиричный рассказ. О чем? О любви к рок-н-роллу как образе жизни, когда гитара - самая постоянная девушка, когда материальное безусловно ниже духовного, когда сложно сказать, зачем тебе это, но точно знаешь, что без этого - никак. Читается легко, язык образный, с удачными метафорами... Автор не претендует на какое-то морализаторство, не проповедует Великую Идею - он просто приглашает в гости, в романтический и безбашенный мир рока.
Претензии рецензентов по поводу отсутствия стержня в рассказе небеспочвенны: выбивается из композиции глава "Электрическое сердце". Сама по себе рассказ, она плохо соотносится с остальным текстом. Если ее убрать, получится органичнее: Лиля - гитара - Лиля. Зачем еще и Хетти? Она несколько путает, отсюда и ощущение, что текст "распадается на куски".
Опять же необходима редакторская правка: орфография, пунктуация, речевые недочеты... В общем, что называется "мелочи, а неприятно".
Автор вполне сформировался и состоялся и без моих одобрений или неодобрений, однако скажу: спасибо!
7. Эмилия Галаган "Пасха в городе Г."
Разочаровала меня Эмилия. Этот рассказ ЗНАЧИТЕЛЬНО хуже номинированного недавно "Снежного дома". На том же уровне эмоциональность, но эмоция какая-то безличная и безадресная, сама по себе. Очень сумбурный, композиционно невыстроенный текст. Основная идея прослеживается плохо, что подтверждают высказывания рецензентов: "...герои "заперлись" на запоры и засовы и "ожабились". Каждый бросает вызов. Кто как может", "Все мы палачи и жертвы", "видишь в себе жабу и презрительно швыряешь ее еще более униженному." Вам не кажется, что они все - о разном? Неясно даже, кто главный герой: не то Алла, не то учитель, не то провинция...
Сам автор формулирует так: "Провинциальная безысходность ... Жутко разобщенные и одинокие люди". Не увидела я тут этого, простите уж. Во-первых, при чем тут провинция? Метания Аллы проистекают вовсе не из того факта, что она живет в провинции. Разве в столицах нет алкоголиков? Или они не рожают? Или исключительно в провинции может появиться человек, остро чувствующий боль, жестокость, обман? А уж склероз стариков и подавно - только провинциальное заболевание. Во-вторых, безысходность... Для кого? С Аллой вроде все в порядке, ее выход - в умном учителе. Для провинции в целом? В смысле, алкоголики кругом, да сумасшедшие? Так та же Алла - вызов этой обыденности. С "разобщенностью" тоже поспорю: учитель обобщает всех. Вот одинокие - да.
В стилистике текста тоже нет единства. Начало написано как сценарий или пролог к пьесе: глаголы наст. времени, короткие предложения. Потом начинают преобладать глагольные формы прошедшего времени... Искуственно, картинно выглядят некоторые реплики персонажей: "И теперь...теперь нужно ее найти - учитель нервничал, его лицо покрылось красными пятнами, речь стала прерывистой. - нужно убедить ее...что она - прежняя, что ее место здесь, что она не чужая..." С чего вдруг учитель так прямо занервничал? Неубедительно. Неубедителен и приход Аллы к учителю с признанием в любви, и совсем уж нелепым кажется присоединение учителя, который только что характеризовался ТАК ("Спокойствие в этом человеке есть, учительская ровность, смотрит из-за очков - мудро, уверенно, издалека."), к компании местных алкашей. Вообще сюжет странноватый: двадцатилетняя девушка теряет невинность со случайным человеком, переживает по этому поводу и уходит из дома. На полдня. Я бы еще согласилась с постановкой проблемы, если бы Алле было 14-15. А так - "не верю"!
Вопросы, которые автор ставит в финале: "Где Павел?" и "Беременна ли Алла?". Концептуальные вопросы. Ответ автора на них - "не имеет значения...". Что ж, согласимся. Не имеет.
Название текста призвано обобщить героев, подвести их действия под единый знаменатель. Но в самом тексте упоминание Пасхи выглядит скорее случайным, таким же случайным кажется и название, обобщения не происходит. К тому же это скорее "пред-пасха". Город Г. - тоже не очень удачный вариант. Когда от названия города оставляют лишь букву, подразумевают, что действие происходит в одном из городов страны, в любом городе. Но Г - слишком "говорящая" буква. Если это и имелось в виду (то есть не город, а сплошное г...), то хорошо. В противном случае лучше изменить.
Заканчивается текст датой написания. Тут хочется обратиться к автору напрямую: Эмилия, не стоит так подробно посвящать читателя в творческий процесс! Ограничьтесь годом. А еще лучше вообще без даты обойтись. Дата заинтересует в основном Ваших биографов, так что запишите ее куда-нибудь в блокнот для светлого будущего. А я, например, извлекла из даты такую информацию: текст писался 8 дней, потому и недоработан. Чем автор и гордится.
Ложка меда: столь подробная критика вызвана убеждением в том, что автор умеет писать лучше! Просто эта вещь еще сырая...
Ну вот, покачались.))) Не все согласятся с моими оценками и суждениями, но ведь в этом и есть прелесть жизни - люди разные!
С признательностью и уважением ко всем авторам и читателям - Анастасия Шваах.