Боль. Такая жгучая, и кажется, что не ударив в ответ ты не
сможешь оправиться. А самое главное - ущемлено самолюбие.
Хочется плакать. Но плакать - это слабость. Как долго учишься
сдерживать слёзы. Прятать их от людей, которые походя,
задевают самое хрупкое. Как долго, и всё равно, иногда трудно
сдержаться. Как хочется иногда закричать. Но и кричать
нельзя.
Высший пилотаж - сохранить на лице улыбку.
Презрительную. От которой они завертятся как ужи на
сковородке. Вот оно - самое то. Пока ты спокойна они ищут
чем бы тебя уязвить. Ты не дашь им этого.
Природа наградила тебя даром. Тебе не нужно искать долго
болевую точку. Ты чувствуешь их, как опытный сапёр. Вот
мина. Отходишь на безопасное расстояние и БАЦ! есть.
Только вот отчего так пусто становится внутри после?
Минутное наслаждение - повержен гнусный нарушитель
спокойствия, а потом.. никак.
Что вообще может быть хуже этого самого "никак"?
Отвратительное равнодушие, имеющее приторный вкус. Который
ничем не заглушить.
Не просто равнодушие, а то, что "после".
Вообще цинизм сродни раковине, в которую прячется улитка.
Некоторые люди его перерастают и постигают иную стадию.
Другие же так в нём и остаются.
Самое удивительное в этом то, что следующая после цинизма
стадия очень напоминает предыдущую ему.
То же самое, только осознанно. Через всю боль, всю пустоту и
отчаяние ты приходишь к своей же чистоте человека, не
сталкивающегося ещё с тяготами и жестокостью жизни.
Тогда можно в ответ на нанесённую обиду просто промолчать
удивившись. Или.. пожалеть того, кто пытается причинить
тебе боль.
Не удивляйся. Пожалеть потому, что ты стал
неуязвимым. И все попытки уязвить или оскорбить
как-то, попросту отлетают от тебя как резиновые мячики от
пола.
Природа наградила тебя даром. Тебе не нужно искать долго
болевую точку. Ты чувствуешь их, как опытный сапёр. Вот
мина. Отходишь на безопасное расстояние и..
Улыбаешься. теперь можно просто уйти оставив остальных
смотреть тебе вслед разинув рты.