Мой Гид
Не приходи в унынье при расставаниях. Прощанье необходимо для того, чтобы вы могли встретиться вновь. А новая встреча спустя мгновение или многие жизни несомненна для тех, кто является друзьями.
Ричард Бах.
Пролог
Когда-то в юности я писал стихи. Не сказать, чтобы они отличались особой оригинальностью, так, обычные, скорее всего, бесталанные попытки выразить свои чувства рифмованными строчками.
Потом все пошло своим чередом, работа, дела, все как у всех. Я погряз в круговороте дней, событий, дел и чувств. И стал ловить себя на мысли, что у меня не осталось времени побыть наедине с самим собой.
Остановиться бы хоть на минуту, задуматься о том, куда и для чего бежит сумасшедшим потоком моя жизнь.
Мы повстречались совершенно случайно, в одном из Интернет-чатов, куда я заходил иногда, чтобы убить время. Я сидел с прикрытым окошком, разбирая почту и проглядывая попутно несколько новостных сайтов. Заглянув через некоторое время в чат, я обнаружил, что ко мне обратилась какая-то девушка.
Не помню, о чем мы тогда говорили. Как и водится в подобных “болталках», это был легкий, ничего не значащий и ни к чему не обязывающий разговор.
Лишь несколько последних фраз четко отпечатались в памяти:
- Я очень люблю дождь, есть в нем что-то грустно-притягательное. Прохожие так смешно и нелепо бегают по улицам прикрываясь, кто чем может, пытаясь как можно скорее добраться до заветного домашнего тепла. А я никогда не ношу зонтов. Так и хожу под дождем, промокая до нитки и с идиотской улыбкой на губах. Наверное, я выгляжу в этот момент как сумасшедшая. Но безумно счастливая в этом своем сумасшествии. А еще я люблю фотографировать дождь, у меня целая коллекция собралась уже.
- Я его тоже люблю. Только вот наблюдать за ним предпочитаю, находясь в помещении. А фотографии – это интересно.
- Хочешь посмотреть?
- С удовольствием.
- Дай мне свой адрес, я пришлю.
Я оставил e-mail, но уже через секунду меня выбило из сети, и я решил не заходить больше, так как время было позднее, да и дел никаких не осталось.
На следующий день, проверяя почту, я обнаружил сразу несколько писем от своей вчерашней собеседницы. Фотографии, запечатлевшие капли на стекле, несколько рассказов, которые, надо сказать, произвели на меня впечатление, и последнее, единственное, обращенное конкретно мне:
"Удивительно, говорят, писать легче в состоянии депрессии.
Но иногда происходит что-то, что ломает настолько, что не можешь ни писать, ни даже думать. Что-то, что сжигает все чувства и кажется, что уже не восстановиться.
Ты ушел не попрощавшись, мне почему-то стало очень больно. А чтобы избавиться от боли нужно не приходить больше"
Какая странная девушка. Наверное, совсем еще молоденькая, подумал я.
И написал ей письмо, в котором объяснил, что причина моего ухода никак не связана с отношением к ней и назначил новую «встречу».
Сам не знаю, что мною двигало в тот момент. К виртуальному общению я всегда относился скептически. Но что-то в этой девушке тронуло меня до глубины души. Слова ее были очень искренними, а письма казались отчаянной мольбой о том, чтобы я на них откликнулся.
Через несколько дней, мы общались уже так, как будто знали друг друга вечность.
Оказалось, что живет Алена, так звали мою виртуальную собеседницу, за тридевять земель – в Норвегии.
С фотографии, которую она прислала, на меня смотрела хрупкая шатенка с зелеными глазами. Красивая, но не бездушной красотой намалеванной куклы, а какой-то тонкостью, одухотворенностью образа.
У нас было много тем для обсуждения и, что самое удивительное, наши мироощущения совпадали почти во всем. Даже манера изъясняться, любимые слова и отношение к слову в целом.
Алена была такая трогательная в своей искренности и в то же время в ней чувствовалась мудрость, несвойственная ее возрасту. Во время наших разговоров, меня не покидало смутное чувство чего-то непонятного, как если бы я беседовал сам с собой. Только с самим собой я мог позволить себе быть таким же ранимым, искренним, лишенным скептицизма, которым я оброс, как панцирем, с возрастом.
Однажды в разговоре она обронила фразу, которая крепко впечаталась в мое сознание – «Может быть, я твой сон, а ты – моя явь». Это удивило меня, и я попросил объяснить, как такое возможно. - Я напишу тебе об этом в письме, ответила она. И написала:
"Здравствуй. Расскажу тебе одну историю. Жили-были два человека. Одного звали Авраам Бранкович. Другого - Коэн. Явь одного была сном другого. Когда один спал, другой обязательно бодрствовал. Они чувствовали друг друга, мечтали вместе, но никогда не видели друг друга в реальности. Потому, что если бы они встретились, то кто-то один из них должен был умереть. И вот однажды Авраама убили, когда он бодрствовал, а Коэн спал. И Коэн не мог проснуться, так как не мог уже жить во сне Авраама.
Вот так вот бывает.
Мне просто нравится эта история. Когда-то я вычитала ее в повести Милорада Павича.
Может быть, я тоже сплю в чьей-то яви или живу в чьём-то сне. Вчера просто захотелось тебе рассказать.
Надеюсь, объяснила. Иногда мне сложно выражать свои мысли логично. Мысль - это ведь меньше секунды. Это совсем мало - одна мысль.
Бывает, я пытаюсь вспомнить - а о ком я совсем не думала сегодня?
И оказывается, что ежедневно я думаю об огромном количестве людей.
И ведь невозможно не подумать, потому, что как только начинаешь вспоминать, а не думала ли ты о таком-то сегодня, то ты ведь уже о нем думаешь.
Вообще-то мне хотелось написать о молчании вдвоем.
Если тебя не напрягает тишина с кем-то, значит тебе с этим кем-то хорошо.
Когда не надо объяснять, о чем ты задумался.
А еще, наверное, важно, когда с кем-то можно помолчать об одном и том же.
Хотя, на самом деле ведь никто не думает точно как ты. Вообще никто.
И ситуации все оценивают по-разному.
Иногда, найдешь случайно какого-то автора, какой-нибудь книги, который пишет, как ты мог бы написать, и тебя охватывает дикий восторг.
Что же это получается, мы всю жизнь ищем самих себя, вернее, таких как мы?
И значит, люди нам нравятся на нас похожие. Не внешне, конечно. И не вкусами схожие. Принципами, шкалой ценностей, взглядами на что-то"
Теперь мы «встречались» ежедневно и часто просиживали за компьютером ночи напролет, встречая рассвет. А перед первым телефонным разговором я волновался, как школьник перед долгожданным свиданием. Голос ее сразу показался мне удивительно знакомым, каким-то родным.
Алена называла меня «мой Чудик». Мне было хорошо с ней, и время летело совершенно незаметно. Однажды она со смехом рассказала мне, что не умеет завязывать шнурки. Я был удивлен, ведь это, в общем, простое умение не давалось и мне до определенного времени. И мы всю ночь учились с ней завязывать шнурки, вернее, я ее учил, а она, поставив ботинок на компьютерный стол, следовала моим инструкциям.
Эти разговоры стали занимать все мое свободное время, и самое удивительное, мне не хотелось ничего иного! Я стремился поскорее избавиться от окружающих меня людей, чтобы сесть, наконец, за «адскую машину» и поговорить с ней.
- А я сегодня улыбалась в автобусе. Просто вспомнила тебя, и стало так радостно от этого. А люди смотрели на меня, и думали, наверное, что я сумасшедшая.
- Может, они думали, что ты просто счастливая?
- Может быть… Вспомнила сейчас один ужасный рассказ. Он позиционировался, как эротический, но по сути был об одиночестве.
- Ммм… Интересно.
- Девушка познакомилась с парнем и не хотела отпускать его даже на кухню. Хотела, чтобы он был рядом, чтобы он был в ней все время. А когда он ушел, не от нее, нет… Просто по делам, потому, что у каждого человека есть какие-то свои дела, она выбросилась из окна.
Скажи, это нормально, когда возникает такое желание - быть все время рядом с тем, кого любишь?
- Нормально. Я думаю, это и есть настоящая любовь. но любовь - это еще и уметь отпускать. Что-то такое хрупкое и прозрачное. Вечно на грани.
- С любимыми не расставайтесь, всей кровью прорастайте в них. И каждый раз на век прощайтесь, когда уходите на миг. Помнишь?
- Помню. Жуткая баллада. Каждый раз мороз по коже от красочных описаний аварии.
- Скажи, ты веришь вот в такую, вечную любовь?
- Когда-то верил. А потом понял, что способность любить кроется в самом человеке и нисколько не зависит от того, кого именно ты полюбил.
- Хочешь сказать, что вместо меня сейчас мог быть кто угодно? Это как-то… Обидно, что ли.
- Ну, не кто угодно, конечно. Да и не настолько я уверен в том, что говорю. Может, это просто горечь прожитых лет.
- Я думаю, это слабость. Тебе просто легче не верить сейчас во что-то большое и настоящее, потому, что терять легче, когда не веришь. И поэтому, ты постоянно оговариваешь для себя "сейчас я люблю"
- Очень спорный вопрос, что "легче", и что можно назвать "слабостью". По сути, "слабость" и "сила" - просто слова. Кому-то проще уйти, другому - остаться.
Ты не думаешь, что витать в облаках, думая, что ты приобрел "счастливый билет навсегда" - гораздо приятнее, чем все время готовить себя к неминуемому падению?
- Не настолько я витаю в облаках, как тебе кажется. Просто я твердо знаю одну вещь. Зачастую, чудо - это то, что мы создаем сами. Своими руками. Это где-то компромисс, где-то, необходимость наступить на горло собственной песне. Любая, даже самая большая любовь угаснет, если эгоизм в ком-то преобладает над желаниями и чувствами любимого человека. Но для того, чтобы суметь создать это чудо, нужна огромная вера и усилия двоих людей.
Мы как-то не затрагивали тему личной жизни, и она не знала, что у меня есть девушка и мы любим друг друга и даже собираемся пожениться. Она не спрашивала, а я не считал нужным говорить об этом. Положа руку на сердце – всячески избегал этой щекотливой темы.
И вот, настал неминуемый момент, когда она сказала мне, что любит меня.
Что я мог ответить ей? Да, я тоже полюбил ее к тому моменту всей душой, смутно чувствуя это каждую секунду нашего общения. Мне так хотелось защитить ее от этого жестокого мира, научить чему-то, подсказать, избавить от бесконечного одиночества, которое томило ее душу. И я, ничуть не кривя душой, ответил ей, что тоже люблю ее.
Странное чувство – любовь. Тогда, к своим двадцати семи годам, я пришел уже к твердому убеждению, что привязанность эта возникает, исключительно, вследствие гормональных перепадов и сексуального влечения к женщине. В платоническую любовь, как таковую, я не верил, хотя, что греха таить, в юности случилось как-то со мной и такое. Списав «платонизм» этого чувства на тогдашнюю сексуальную недосягаемость объекта моей трепетной любви, я успокоился. Такие уж мы, человеки, существа. Не терпим понятий, не загнанных в привычные и понятные рамки. И вот теперь я целыми днями пытался нащупать, понять, что же со мной происходит. И не находил ответа.
День шел за днем, мы продолжали общаться, и были счастливы. Признаться честно, был в моем чувстве к ней некоторый нездоровый оттенок, – я ощущал ее совсем еще ребенком и от осознания всей хрупкости ее существа, и моей полной власти над ним, я чувствовал себя преступником. Дело было, конечно не в ее возрасте (в ее годы многие девушки заводили семьи и даже собственных детей), скорее в ее сущности.
За что ты любишь меня? – задавала Алена очередной свой по-детски незамысловатый и в то же время такой сложный для меня вопрос.
- Ну как.. Ты такая…
- Какая?
- Вообще на этот вопрос не существует ответа, так как люди сначала влюбляются, а потом уже оценивают, что же им в конечном итоге «досталось», нашелся я тогда с ответом.
А ведь, действительно, за что? Глядя на ситуацию со стороны, я, вернее, скептично настроенная часть меня, находила все происходящее наивным и смешным. Можно ли всерьез влюбиться в человека, находящегося на расстоянии? Мне было, действительно важно, что с ней происходит. Однажды она рассказала мне, что каждый день посещает мануального терапевта – проблемы с позвоночником. И я обеспокоился тогда не на шутку. И хоть я не планировал встретиться с ней хоть когда-нибудь, чем и утешал себя, мысль о том, что ей может быть больно, вызывала у меня серьезные переживания.
Ей было 22 года. В Норвегию семья Алены эмигрировала 10 лет назад, но спустя три года распалась – отец ушел к другой женщине, что послужило для нее огромным ударом. И хоть он и пытался с ней сблизиться после развода, на контакт девочка идти не хотела. Не прощала предательства и слишком хорошо помнила, как тяжело пришлось им с мамой после того, как отец ушел. Сейчас же она снимала квартиру с подругой- норвежкой по имени Алма. С ней она училась в медицинском техникуме, а на жизнь зарабатывала написанием заказных учебников по программированию, йоге и всякой ерунде. Этот виртуальный заработок, хоть и не был слишком большим, но на жизнь хватало. И на то, чтобы ежемесячно отправлять небольшую сумму маме в Брекстад – небольшой городишко, который больше напоминал селение.
Иногда Алена поражала меня своей женственностью. Нет, не женственностью, а, скорее, женскостью, это слово больше подходит для описания этой ее черты. Думаю, женщины рождаются с этим умением утешить и найти нужные слова, когда ее любимый расстроен.
- Чудик мой, ты все время преувеличиваешь, посмотри на происшедшее с другой стороны.
И она рассказывала мне, как обстоят дела в ее понимании, и как лучше поступить в сложившейся ситуации. Моя милая Алена… Такая терпеливая, заботливая, любящая. Она любила меня слушать. Говорят, это огромный талант – уметь слушать. И я рассказывал ей все о себе, своем детстве, друзьях. Удивительно, как много можно сказать в виртуальной беседе. Наверное, потому, что тут невозможно отмолчаться, просто улыбнуться и уйти от ответа. Или прервать беседу каким-нибудь действием.
Приближался Новый Год и я, по давней договоренности, должен был уехать на пару недель из города, чтобы встретить его со своей «реальной» девушкой. Было бы нечестным сказать, что мои чувства к ней исчезли, я по-прежнему любил ее и две эти любви, вполне комфортно уживались в моем сердце.
Я не знал, как мне сообщить о предстоящей поездке своей виртуальной возлюбленной и решил, – будь что будет. Если спросит с кем, признаюсь. Но она не спросила. Просто сказала, что ей будет меня не хватать, и попросила беречь себя. Праздничные каникулы прошли замечательно, мы с любимой много гуляли, дурачились, как дети, а Новый Год встретили обнявшись, сидя у весело потрескивающего камина. Правда иногда я вспоминал ее, свою милую девочку, думая о том, с кем она сейчас и хорошо ли ей.
Вернувшись, я первым делом включил компьютер, чтобы проверить почту и обнаружил письмо от нее:
"Я очень люблю твой голос. Ведь он – единственное, что у меня есть. Я воссоздаю тебя по интонациям. Не слова, а именно интонации говорят о тебе, за тебя. Я замираю и вслушиваюсь. Собираю по кусочкам твое настроение.
Я люблю твой смех, он заразителен и задорист. Когда ты смеешься, все невзгоды отступают, признавая свою нелепость на фоне этого великолепия – искринок твоего смеха.
Иногда твой голос бывает глух, и я начинаю беспокоиться за тебя. Это признак твоей грусти.
Он выдает мне твои тайны потому, что я люблю тебя. И еще потому, что ты любишь меня»
Я отключился от сети и начал набирать ее номер. После ряда длинных гудков, она подняла трубку:
- Да.
- Привет, С Новым Годом! Я вернулся.
- Я рада.
Голос ее звучал как-то глухо и как будто расстроено.
- Что-то случилось?
- Ты ездил туда с кем-то, кого любишь?
- … да.
- Однажды понимаешь, что все было не так, как казалось. И немного жаль той сказки, которая приносит счастье и страдания… Ты обманул меня.
- Я никогда тебя не обманывал…
- Я так ждала тебя, мне было плохо, плакала каждый вечер. Мне страшно за отданную часть себя, которую уже никак не вернуть.
Я не знал, что ответить. Нет, конечно, я подозревал, что когда-нибудь этот разговор произойдет, но в эту минуту, после полученного, такого нежного письма от нее, я был застигнут врасплох.
- Не звони и не пиши мне больше. Мне нужно побыть наедине со своими чувствами.
- Пока…
- Пока.
В тот же вечер я получил от нее письмо со стихотворением:
“В фиолетовой темной вазе
Увядают цветы.
Я читаю чужие фразы.
Что же, что же наделал ты...
Юный, тихий, мне пишет стихами,
Улыбаюсь ему. В три версты,
пропасть ширится между нами.
Что, мой милый, наделал ты...
Я теряюсь, твой след теряю,
Кто бы знал, как сейчас боюсь,
Что забуду, что уже забываю,
Что к тебе никогда не вернусь»
Я пребывал в полной растерянности, и, несмотря на все доводы, приводимые мной самому себе в качестве утешения, мною овладела депрессия. Я потерял интерес ко всему вокруг, избегал встреч и телефонных звонков, замкнулся в себе.
Прошло дней десять, и она позвонила мне:
- Я не могу без тебя, и решила все оставить как есть, только ответь честно на несколько моих вопросов, хорошо?
- Да.
- Тебе было хорошо с ней?
- Да.
- Ты вспоминал там обо мне?
- Да.
- Когда ты обнимал ее, у тебя было такое чувство, что больше ничего не нужно?
- … не знаю.
- Хорошо.
После этого разговора, все встало на свои места. Мы продолжали общаться так, как будто ничего не случилось, перезванивались время от времени, и как прежде делились своими сокровенными мыслями друг с другом.
Но однажды утром меня разбудило сообщение от нее:
«Пожалуйста, зайди сейчас в сеть. Мне очень плохо. Я умру»
Я кинулся к компьютеру и еле дождался, пока загрузится аська.
- Что случилось?!
- Помнишь, я говорила тебе, что у меня была серьезная травма позвоночника.
- Конечно, помню.
- Несколько дней назад у меня начались сильные боли. А сегодня я была у врача.
- И что он сказал?
- Что через некоторое время я не смогу ходить. И с этим нельзя ничего сделать.
- Не может быть! Нужно проверить, надо пойти еще к нескольким врачам, может он ошибается.
- Нет, он не ошибается. Это один из самых лучших врачей, когда-то он буквально поставил на ноги моего отца. Я знала об этой вероятности, но мы надеялись, что лекарства мне помогут. Я решила не ждать.
- В каком смысле «не ждать»?!
- Не дожидаться того времени, когда я стану беспомощным и никому не нужным инвалидом… Я не смогу так жить, понимаешь? Я не хочу так жить.
- Подожди. Послушай меня. Не делай сейчас ничего. Ты нужна мне. Я люблю тебя, слышишь?
Слезы катились по моим щекам. Моя бедная девочка. Что же мне делать? Как ее спасти? Господи, помоги…
Мы проговорили весь день, и она пообещала мне, что не сделает с собой ничего. Назавтра я обзвонил всех знакомых врачей, но все как один говорили, что ничего не могут сказать без обследования. Алене я звонил каждые пять минут, опасаясь оставлять ее одну на длительное время.
Прошло еще несколько дней. Она собиралась поехать к маме, в другой город, где не было никаких средств связи и я очень переживал по этому поводу. Получалось, что я был единственным человеком, с который знал о ее проблеме. Но сделать ничего не мог. Я советовал Алене рассказать о своем диагнозе родным, которые могли хотя бы поддержать девочку в сложную минуту. Но она не соглашалась, говоря, что близкие этого не перенесут. Прощался я с Аленой все же с неспокойной душой. И написал письмо, в котором говорил о том, как она мне дорога, что я душой и сердцем с ней, и буду очень ждать ее возвращения. В ответ она написала мне:
«Ты не можешь себе представить, как мне важны твои письма,
мне так нравится, как ты пишешь, что ты пишешь.
Для меня это очень важно. Особенно последнее письмо.. Оно мне помогло позвать тебя. И ещё... Я всегда всё делаю по-своему. Я спрашиваю совета, но поступаю
всё равно, так как задумала с самого начала.
Ты первый человек, который убедил меня, что я не права. Я просто
слепо тебе верю. Я позволю идти рядом. Никогда никому не
позволяла. Я люблю тебя»
Она уехала. А я готовил документы, чтобы отправиться к ней. За эти дни я решил для себя окончательно – я проведу с ней всю свою жизнь. Буду рядом, чтобы поддерживать, чтобы она чувствовала, что нужна мне. Это был нелегкий шаг, - я оставлял любимую женщину, работу, всех родных, но, так велело мне сердце.
Через пару дней Алена должна была вернуться, и я ждал этого дня с нетерпением, потому, что успел соскучиться, и волновался за ее моральное состояние.
В день ее возвращения мы договорились встретиться в Интернете.
Но меня ждали неожиданные вести:
- Привет! Наконец-то ты приехала, я соскучился безумно. Как там, у мамы, все было хорошо?
- Привет. Я же рассказывала тебе, что не очень люблю там бывать. Мне бывает там очень одиноко… Особенно грустно почему-то именно по вечерам, в час «между волком и собакой». Брекстад – рыбацкий городок и, в общем-то, туристический центр, но время там идет очень медленно, тягостно. Я много работала – успела закончить пару книг. И много думала…
- Как ты себя чувствуешь?
- Не будем об этом, пожалуйста.
- Ты какая-то… необычная сегодня, что-то произошло?
- Мне нужно сказать тебе одну важную вещь. Только ты выслушай меня и попытайся понять.
- Скажи.
- Я влюбилась.
Я ожидал какого угодно поворота, но слова эти стали для меня настоящим ударом. Как нож в спину. Это, наверное, какая-то нелепая шутка, вот сейчас она скажет, что влюбилась в меня, что поняла это окончательно. Странная форма, конечно. Но Алена вообще достаточно необычная девушка…
- Ты встретила кого-то там, в городе, где живет твоя мама?
- Нет. Я познакомилась с ним тоже виртуально.
- И кто это?
- Зачем тебе?
- Просто любопытно. Может быть, я его даже знаю.
- Neo.
Черт, черт, черт!!! Будучи в Брекстаде познакомиться с ним она не могла. Выходит, все произошло гораздо раньше. Общаясь со мной, она параллельно «подцепила» этого типа. На редкость цинично. Писала мне любовные послания, флиртовала тут со мной… Ха, а может, у нее это заготовки такие. Универсальные любовные письма. Какой же я идиот!
Несмотря на эмоции, бушевавшие во мне, я поторопился закончить разговор, не выдавая своего состояния. Не буду же я предъявлять ей претензии. Сам дурак, как говорится.
- Понятно. Ну, тогда желаю вам счастья. Я рад, что у тебя все хорошо.
- Подожди… Не оставляй меня.
- Это еще почему?
- Я люблю тебя.
- Мда… Час от часу не легче. Послушай, все эти виртуальные игры не для меня.
- Ты мне нужен! А Neo, он просто такой интересный…
- Это все? Мне надо идти.
- Значит, тебе можно, а мне нет?! Ты всегда думаешь только о себе!!! Я не смогу без тебя!
Я выключил компьютер. Мне хотелось биться головой о стены, чтобы заглушить боль. Придурок, повелся как последний слизняк. Хотел все бросить ради нее.
Хорош, ничего не скажешь. Нет, ну надо же!!!
Я скрипел зубами от злости и никак не мог успокоиться. В тот момент, когда я рвал на себе волосы, переживая за нее, она «закрутила интрижку»! И с кем!
С персонажем под ником «Neo», я, действительно был знаком. Это был на редкость напыщенный и неприятный человек. Эдакий позер, постоянно выдающий прописные истины в назойливо-вычурной форме. Мнимо-эстетический фарс всегда вызывал во мне брезгливое отторжение и стоял в одном ряду с лицемерием и ханжеством.
Мы не раз «скрещивали с ним шпаги» на поле чата из-за его хамского подхода к обсуждению некоторых вопросов. Неприязнь наша была взаимной и в результате последнего инцидента (тогда он ни за что ни про что облаял одну мою хорошую знакомую), мы окончательно перестали с ним общаться.
Сказать, что после ее «признания» я чувствовал себя полным дураком, - это ничего не сказать. Мне вдруг открылась вся правда, в которой я представал наивным идиотом, распускающим нюни из-за влюбчивой, игривой девчонки, с легкостью променявшей меня на первого встречного.
На следующий день я получил от письмо от Алены:
«Я не могу так жить. Мне очень плохо без тебя.
Я простила тебе все, а ты… Неужели ты не можешь переступить через свою гордость и простить меня хоть раз в жизни? Толстокожесть – это малодушие. Это безразличие, бездуховность и непонимание большей частью. Не становись таким. Я буду верить, и ждать»
Письмо меня возмутило, и я отписался одной строчкой:
«Как можно простить человека за то, что он продолжает делать?»
Ответ не заставил себя долго ждать:
«Если я перестану с ним общаться, ты вернешься?»
Следующее мое письмо было еще короче:
«Нет»
На протяжении последующей недели я получал от нее сообщения:
«Мы так хорошо узнали друг друга,
и у нас было так много хорошего…
Неужели этого мало, чтобы попытаться
простить мне эту ошибку?»
«А без меня ничего не изменится
это страшно произносить,
но ведь ничего…»
«Почему мы не нужны тем, кто так нужен нам?
все было бы так просто... Я не знаю, почему все во мне устроено так. И почему без тебя мне становится так беззащитно-зыбко и безоружно-уязвимо. Я не могу без тебя.
Ты помнишь наш первый разговор? С тех самых пор ты ассоциируешься у меня с дождем. Он бывает разным. Теплым, грибным, ливневым, косым и резким, угрюмым и даже солнечным. Но каким бы он ни был, в нем всегда скрывается грусть. И сейчас я чувствую, как он льет. Отчаянно, безответно, как будто пытается избавиться от боли. Как будто хочет докричаться до кого-то. Не отталкивай меня, прошу»
Я молчал. Просто увидев однажды ситуацию с другой стороны, я почувствовал себя прозревшим. Слова, которые когда-то могли вызвать во мне нежность и умиление, вызывали сейчас лишь презрение и напоминали мне о моей обиде. Я чувствовал, как сильно изменился из-за этой истории. Казалось бы, далеко не первое разочарование в моей жизни, сделало меня циничным и мрачным. Такова была расплата за идиотскую восторженность. Я стал вести себя резко, в эти дни общение со мной выдерживали лишь самые близкие мне люди.
Состояние мое скорее напоминало наркотическую ломку, чем разочарование. Я скучал, ужасно скучал по общению с ней, по ее стихам, наивно-искренним сообщениям. Как же я мог так ошибаться? Всегда считал, что непосредственность и искренность не терпят подделок. Бесценные в оригинале, они превращаются во что-то тошнотворное при попытке их сыграть. Эдакая безвкусная, вычурная барышня, пахнущая нафталином и тошнотворными духами. Сам же глупо попался на дешевый, и старый как мир трюк. Разочарование - это не вкусно. Это пусто. Это - никак.
Мне хотелось кричать: «пожалуйста, пусть не будет тебя больше в моей жизни, потому, что я не умею жить в мире, где мы стали чужими». Но сказать это Алене я не мог. Мне было жаль своих чувств к этому, оказавшемуся таким поверхностным, человеку.
Не помню, кто из поэтов сказал, что лучшие его произведения, посвящены, увы, не лучшим людям. Эта история стала для меня такой встряской, что я даже начал изливать свои чувства на бумаге:
«Я брожу по улицам, заглядывая окна, в каждом из которых - ты.
У тебя так много лиц, привычек, настроений, что я теряюсь - а есть ли настоящее?
Ты приручаешь новорожденных львят, трогательно кормя их из соски,
изучаешь какой-то неведомый африканский диалект, ты хочешь улететь в соседнюю страну на дельтаплане, чтобы совершить там восхождение на лунную гору и сорвать цветок с самой вершины.
Ты бреешься налысо, чтобы лучше контактировать с иными цивилизациями, а я смотрю на тебя и думаю - с какой ты планеты?
Ты сворачиваешься клубочком, уютно мурлыкая какую-то старую, добрую песенку. Я смотрю на тебя с умилением. И не знаю, что это - такая морзянка и сейчас, в этот самый момент, ты общаешься с марсианскими тюленями, узнавая, как им живется? Много ли рыбы в марсианских морях?
Я даже не подозреваю о том, что на самом деле у тебя красивая, серебристая кожа и по шесть изящных пальцев на каждой конечности, а температура твоего тела равна температуре окружающей среды. И поэтому мне так холодно.
Ты любишь кофе по-карибски с ромом, сливками и щепоткой корицы, и считаешь, что ритуал заваривания кофе в джезве носит магический характер.
Ты любишь белое сухое вино из Бургундии, со смешным названием "Кот шалонез".
Ты любишь 47 тысяч эскимосов, населяющих Гренландию. Они ловят рыбу в прорубях, и от их ледорубов отлетают кристаллики льда. Ты считаешь, что у них красивые, суровые лица и независимый характер.
А я люблю тебя»
Да, я с удивлением обнаружил тогда, что прогнать возникшую любовь из сердца гораздо сложнее, чем ее же туда впустить. Я старался не думать об Алене, но все мои мысли волей-неволей возвращались к ней, к нашему общению, к ее обману.
Я был разбит. Вдребезги.
Спустя некоторое время, я обнаружил в своем почтовом ящике письмо от ее близкой подруги, с которой мы были «заочно» знакомы.
«Извини за это письмо, но я не могу больше смотреть на то, как она страдает. Я понимаю, что ты многого боишься и тебе нужно много-много признаний, чтобы поверить. Не бойся потерять себя и раствориться в ком-то. Находят и побеждают только тогда, когда не боятся, когда сумасбродны, когда наивны и святы в этой наивности.
Я знаю, сейчас тебе кажется, что ты выглядел смешным, но это не так. Искренность не может быть смешной, жалок тот, кто ее не ценит.
Все это кажется тебе предательством, но у происшедшего иные истоки. Просто пойми, она очень боялась оказаться ненужной тебе, когда узнала, что в твоей жизни есть кто-то помимо нее. Алена всего лишь глупый ребенок и многого не понимает. По большому счету - это болезнь, но она спасает от переживаний.
В ее жизни много сумасбродств, еще одно можно просто не вынести.
Ей нужен только ты.
В тебе сейчас говорит гордыня.
Когда-то я сама облегчала себе жизнь такой же обидой. Легче всего уйти, обвиняя кого-то другого. Но это обычная слабость.
Знаешь, что я сделала, когда поняла, что из-за гордыни потеряла человека?
Я наплевала на страх и на эту самую гордыню и поехала туда. И меня в буквальном смысле слова били по лицу, меня заставили говорить о самом глубоком. Тебе же нужно сделать всего один шаг. Ей нужна сейчас твоя любовь и тепло.
Я очень прошу тебя подумать и простить.
Я буду тебе благодарна всем сердцем»
Скажу честно, это письмо тронуло меня. Возможно потому, что девушку, написавшую его, можно было назвать тонким психологом, - она написала множество неприятных для меня вещей, не вызвав при этом неприязни. В письме было много мудрости, но я не считал, что данный «шедевр» был применим в моем случае. Меня не покидала жгучая обида, и ничто не могло смягчить мое сердце.
Однако, время, как известно, имеет обыкновение притуплять страсти и получив через месяц очередное письмо от своей “виртуальной изменщицы”, я немного смягчился:
«Прошу тебя, не злись. Мне страшно, что я могу потерять тебя навсегда.
Я не думала, что ты отреагируешь так на мои слова.
Просто мне было очень больно, что ты любишь не только меня и я подсознательно начала искать тебе замену. Это было большой ошибкой с моей стороны.
Я хотела позвонить тебе, но боюсь, что ты бросишь трубку.
Пожалуйста, приди сегодня вечером в Интернет, мне нужно сказать тебе что-то очень важное. Я не прошу ничего больше, только приди.
Я люблю тебя»
И я пришел.
- Привет, Чудик мой.
- Привет.
- Я не знаю, как начать разговор, чтобы ты воспринял все, что я говорю без отторжения, ведь то, что я хочу сказать, действительно очень важно.
- Попытайся.
- Все, что между нами произошло, было сделано специально и задумано заранее.
- В каком смысле?
Я начал подумывать о том, что у “моей” девочки за это время слегка “съехала крыша”. Интересно, я очень похож на придурка, страдающего манией преследования, который поведется на эти безумные фантазии?
- Понимаешь, я твой Гид.
- Гид?!
- Духовный наставник, или ангел-хранитель, как тебе больше нравится.
Тут видимо, все гораздо запущеннее, чем я думал сначала. Или девочка, действительно, слегка «тронулась» за это время, или заигралась вконец.
- Угу, и что?
Я решил подыграть.
- На самом деле меня не существует в том воплощении, в котором ты привык меня себе представлять.
- Как это, а фотографии как же?
- Я подобрала внешность, которая могла бы наиболее тебя привлечь.
- То есть, это не твои фотографии? Это другой человек?
- Нет, такого человека вообще не существует. Хрупкая, зеленоглазая шатенка – просто воплощение твоего идеала, которое мы считали с твоего подсознания.
- Мы? Вас, к тому же много? И все зеленоглазые? Здорово-то как!
- Нет, я такая одна, единственная и неповторимая.
- И что дальше? Как насчет телефонных разговоров?
- Точно так же. Это не сложно, равно как и общаться с тобой сейчас при помощи компьютера.
- Нет, ну до чего дошел прогресс, а? Ангелы-хранители уже стадами пасутся в чатах! Ты ничего умнее придумать не могла?
- Я просто выбрала наиболее подходящую и привычную для тебя среду, чтобы познакомиться с тобой.
- И чем же я так отличился, что мой ангел решил снизойти до меня?
- Такое бывает, когда человек почти готов уже перейти на иной уровень духовного развития, но ему мешают некоторые “схемы”.
- Что еще за схемы?
Нет, определенно, это что-то параноидальное. Придумала еще какие-то «схемы».
- Как замки, ситуации, на которых человек зацикливается и они повторяются снова и снова, то есть, образец его поведения не претерпевает изменений из раза в раз.
- И ты точно знала, что я в тебя влюблюсь?
- Для того чтобы привязать тебя к себе, я как раз и использовала твои схемы. Например, одиночество, схема номер один. Ты постоянно ощущаешь себя одиноким, и потому отнесся сочувственно к человеку с такой же проблемой.
- Ну-ну? Какие же еще у меня “схемы”, по-твоему?
- Ты падок на лесть.
- Чтооо?! Ну уж нет, я терпеть не могу лесть и лицемерие во всех их проявлениях, тут ты просчиталась.
- Я говорю не о грубой лести. Тебе льстило, что я слушала тебя, как учителя. Тебе нравилась эта роль, и именно это привязало тебя ко мне больше всего. Вспомни. Я постоянно восхищалась тобой и просила совета.
Как бы то ни было, эти слова меня обескуражили и заставили серьезно задуматься:
Я так долго пытался понять, как же это возможно, влюбиться в человека, которого не видел ни разу. Неужели, причина моей «огромной» любви, ради которой я даже решился на серьезные перемены в своей жизни, была столь прозаична? Я решил выслушать ее до конца.
- Дальше.
- Чье-то внимание и восхищение способны вскружить тебе голову. Ты поддался легко, и я могла вертеть тобой как захочу.
- Что за глупости? Если бы ты могла «вертеть мной», тебе не пришлось бы прилагать столько усилий, чтобы вызывать меня на этот разговор.
- Ты готов был бросить все ради меня. По-настоящему близких тебе людей, проверенных годами. Тех, кто протягивал тебе руку помощи в трудные моменты. Только потому, что со мной ты чувствовал себя королем.
- Ерунда, я просто любил тебя и хотел прийти на помощь.
- Альтруизм, говоришь?
- Может и эгоизм, но не тот, о котором говоришь ты. Если любовь вообще можно назвать эгоизмом.
- Ну и куда же делись твои благие помыслы, когда я ударила тебя по самолюбию?
- Я просто понял, что ты мною манипулировала…
- Разве мои проблемы исчезли, когда я стала для тебя “плохой”? Или мне меньше нужна была твоя помощь?
- НЕО бы позаботился.
- Умей смотреть правде в лицо. Не я, а ты предал меня и всех остальных. Ты слишком много говоришь о любви, но знаешь ли сам, что это?
- Знаю.
Очень в этом сомневаюсь. Любовь – это прощение. Любовь не приемлет эгоизма, она заставляет человека понимать и принимать. Настоящая любовь не выбирает. Нельзя любить кого-то пока тебе с человеком хорошо и удобно.
- Хорошо. Какие еще «схемы»?
- Ты добился многого. В тебе нет алчности, зависти, желания нанести кому-то вред. Но гордыня в тебе очень сильна. Она превыше всего для тебя. И это – самая большая твоя проблема, на данный момент. Вспомни, сколько я просила тебя о прощении, но ты был неумолим. Разве думал ты в тот момент обо мне? Задумался о том, что мне может быть очень плохо, и это может меня окончательно сломить? Нет, тебе было наплевать. Тебя лишь тешили мои унижения. Бальзамом на твое сердце. И чем хуже было мне, тем лучше тебе.
Скажешь, неправда?
- Мне надо подумать.
- Ты знаешь, что я права и тебе нечего мне возразить.
- Хорошо, ты права.
- Что еще?
- Я была жестока. Выбирая ситуацию, я намеренно сыграла на самых твоих больных местах, но это было сделано во благо. Даже «соперник» был выбран из тех, кто был тебе ненавистен.
- Это я уже понял.
- Мне было нелегко добиться разрешения вмешаться так прямо в твою жизнь, чтобы помочь.
- Я должен благодарить?
- Нет. Ты должен понять. Опять слышу твою гордыню.
- Прости, мне сложно все это… уяснить. И поверить.
- Я знаю.
- Сейчас я перечислю по пунктам то, на чем ты «застрял».
1. Гордыня. 2. Эгоцентризм. 3. Жажда внимания, признания. 4. Чувство собственника и ревность. 5. Вспыльчивость, излишняя эмоциональность, заглушающая в тебе голос рассудка. 6. Импульсивность.
- Да уж…
- В тебе есть и много хороших черт. Просто перечислять их, сам понимаешь, нет необходимости.
- Значит все, что было у нас с тобой – ложь?
- Кроме одного.
- Чего же?
- Я действительно очень люблю тебя, Чудик.
- …
- Ты будешь помнить меня и этот наш разговор еще несколько дней, после чего мы заблокируем твои воспоминания. Я очень надеюсь на то, что этого времени тебе хватит…
- Мы больше никогда не увидимся?
- Помнишь историю про сон и явь? Мы увидимся с тобой еще много-много раз.
А сейчас мне пора. До встречи.
И она ушла.
Эпилог
Психологи утверждают, что пресловутые терзания на тему смысла жизни, в основном, посещают людей, чувствующих себя одинокими и несчастными. Думаю, толика здравого смысла в этом присутствует, потому, что меня эти мысли благополучно покинули, и ощущаю я себя без них вполне комфортно.
Три года назад мы с моей любимой поженились, а год назад у нас родилась чудесная девочка. У меня отличная семья и я считаю себя одним из самых счастливых людей на земле.
Со дня написания этой истории прошло более пяти лет, и я до сих пор не могу понять, было ли что-то подобное на самом деле, или этот рассказ лишь плод моего воображения.
Но несколько дней назад мне приснился удивительный сон – в темной комнате ко мне приблизился женский силуэт и я услышал слова, произнесенные почти шепотом: «Я горжусь тобой, Чудик».
Конец.