Изыскатель

 
 Посвящается моему другу, коллеге
 и просто хорошему человеку
 Пепелину Андрею Борисовичу
 А так же всем тем, кто так
 верит в близкую удачу.

ИЗЫСКАТЕЛЬ одернул тесный, когдато белоснежный фрак, поправил галстук-бабочку и потуже натянув на узловатые, тонкие пальцы белесые перчатки, неторопливо, словно большая болотная птица, забавно вскидывая худые ноги, в закатанных по колено полосатых брюках, шагнул в омерзительную, зловонную лужу. Лужа колыхнулась тяжелой зеленоватой волной, которая неторопливо докатились до дальнего пологого берега и лениво лизнув его вязкой жижей, вернулась обратно в свои границы. ИЗЫСКАТЕЛЬ остановился на миг, втянул носом тяжелый воздух, посмотрел на огненный шар солнца над головой, и продолжил свой путь. Выйдя на середину, он остановился и огляделся, как бы убеждаясь что, находится точно по середине смердящего пространства и удовлетворившись своим расположением, извлек из кармашка атласной жилетки, стеклышки пенсне в дорогой золотой оправе, неторопливо протер оптику, огромных размеров платком, и водрузил сияющие окуляры на свой бесконечный нос, потом торжественно засучив рукава, взглянув, через плечо на раскаленное небесное светило, прищурив глаз, многозначительно произнес, обращаясь к кому-то там, наверху:
- Не так просто найти в навозной луже, крохотный бриллиантик, чаще попадаются совсем иные предметы…- и, не раздумывая долго, по-хозяйски деловито опустился на колени и погрузил в густую жижу обе руки.

 Солнце палило нещадно, обесцвечивая и высушивая все, рисуя жесткой кистью черные густые тени. Жара висела в раскаленном воздухе осязаемая и материальная. Час за часом ничего не происходило, и только жара отбирала силы, изматывала и опустошала, казалось не будет конца этой пытке, но упрямо, продвигаясь вперед шаг за шагом ИЗЫСКАТЕЛЬ процеживал жижу сквозь пальцы, он шарил и шарил в смердящем месеве руками.

 Вдруг он остановился, замер, таинственно обвел взглядом берега колыхающейся лужи, и не торопясь, встал и разогнулся. Тишина нависла над миром. В этот миг его фигура олицетворяла торжество справедливости и превосходство добра над бесконечным злом, кулак крепко сжат, словно в нем зажат хвост неуловимой удачи, тело напряжено в предвкушении победы, пенсне в лучах ослепительного солнца блестит величественно и грозно «ВОТ ОНО, СВЕРШИЛОСЬ!!!». Извлеченный предмет был небольших размеров, тверд и округл, Изыскатель обтер его все тем же огромных размеров платком и приблизил к стеклышкам пенсне…..
 Жизнь замерла в нервозном ожидании чуда. В наступившей тишине было отчетливо слышно лишь заунывное жужжание десятка мух, и глупое стрекотание полуденного кузнечика в пыльной придорожной траве. Тишина придавила мир вместе с торопливым временем, и оно почти остановилось. Секунды превращались в часы, а часы в вечность. Напряжение нарастало.
- Ну-у-у !!! – повис в жарком мареве не то вопрос, не то вопль.
 Изыскатель держал паузу, он не торопился, торжественно подняв высоко над головой находку, что бы каждый смог сам увидеть и убедиться в достоверности его слов, провозгласил:
- Пуговица! Пид-жа-чная пуговица, господа!
……………
- Они когда-нибудь тебя прибьют, разве можно народ так пугать? – по-дружески заметил его знакомый ассенизатор, сливающий тут же очередную бочку предмета своего труда.
- так лужа она же для всех,- проорал Изыскатель - чего же Они сами то не ищут? Не нравится дельце барам, во-о-ня-я-яе-е-ет си-и-иль-но-о? – и он опять погрузив в зловонную жижу руки, продолжил процеживать горяцую, податливую массу сквозь узловатые пальцы.
……………
- Главное в моей профессии, ловкость рук – говорил он позже в ближайшем кабачке, выпивая с все тем же труженником сливной ямы, дешевое грушевое вино – ну и конечно удача, без нее никуда.
- А откуда в дерьме, алмазы то берутся? - требовал ответа пытливый ум ассенизатора, он каждый раз задавал этот вопрос, рассчитывая понять какую-то ускользающую от него тайну, и всякий раз получал один и тот же ответ…..
- они там родятся – всегда отвечал Изыскатель улыбаясь грустно, и они пили дальше. Они пили, а потом провожали друг друга, распевая только им понятную грустную песню, обнимались и плакали прощаясь, заверяя друг друга в вечной и нерушимой дружбе. Потом Изыскатель болел дня три, потом куда-то уезжал на день а, вернувшись, раздавал долги и уже на следующее утро вновь шел к смердящей луже искать новые алмазы. Жизнь текла своим чередом. И солнце бесжалостно палило, и зловонная лужа смердила попрежнему.