ДРУГ
Как поздно ж мы все понимаем,
И пребывая в сладостной тоске,
Словам, что все пустое, не внимаем.
И мним себя ферзем на шахматной доске.
Живем, наивно полагая,
Что сами выбираем как нам жить.
И путь свой в жизни сами выбираем,
Решая Гамлета вопрос: «Так быть или не быть?»
Но наступает миг, приходит с ним прозренье.
И как бы ни обидно было сознавать.
В руках судьбы мы просто пешки
И ей судить. И её играть.
Было зимнее утро. Такое же как и вчера, и 2 дня назад… Такое будет и завтра, и через неделю… Друг знал это. Знал так же хорошо, как и то, что не в его силах, что-либо изменить. И вся его жизнь представлялась ему просто скоплением таких вот одинаковых утренних часов, дней и вечеров. Вся будущая жизнь. Потому что прошлая была иной, яркой, шумной. Он чувствовал себя любимым, нужным… Так было всего лишь ещё 3 дня назад.
Друг прикрыл глаза, вспомнив день, когда он совсем ещё щенком попал к хозяину. Он сидел, любопытно озираясь, а в этот момент решалось, какое имя же он будет носить.
-Бобик!
-Слишком банально. Да и не подходит для его королевских кровей. Это же тебе не дворняга. Это чистокровный немец!
-Может Лорд?
-Нет! Лорд, Граф, Бим… Все настолько приелось…
А он сидел и никак не мог понять, о чем же они спорят. И какое значение имеет для имени его королевская кровь
-Собака друг человека! Друг?
Ему понравилось это слово. От звонко тявкнул.
-Ты чего, псина? Возмущаешься?
-Может он кушать хочет?
А он думал, как же объяснить этим непонятливым людям, что ему всего лишь понравилось то слово. Тявкал, мел хвостом, тягал штанину того большого человека, которое произнес это слово. Но от него всё отмахивались.
-Фу! Нельзя.
И только мальчишка наверно что-то понял.
-Пап, а давай назовем его Друг.
-Дружок, что ли?
-Нет, Друг, - и уже обращаясь к нему, - Эй, хочешь, чтоб тебя звали Друг.
Конечно же, он хотел. Так он стал Другом.
А теперь он у чужих людей. Его отдали, как какую-то вещь, потому что им надо было уехать. И даже не попрощались, просто отвели на поводке и все.
Друг лежал на своей подстилке. Скрипнула дверь. Но он даже не пошевелился. Слишком горьким оказалось разочарование прошедших дней. Когда Друг бросался на каждый шорох, скрип дверей, шум шагов, в надежде, что это за ним. Что за ним вернулись. Но сразу же понимал свою ошибку, учуяв чужой запах. И понуро, опустив голову, возвращался на свое место. Ему не хотелось есть. Он прятал морду в лапы, когда кто-нибудь к нему подходил, пытаясь накормить. Он не рычал на них за то, что они чужие. Он понимал, что нельзя. Он просто лежал, отворачиваясь от еды, тоскливо смотря на дверь. И знал, что за ним не придут больше, что он не нужен.
Рядом с ним присела женщина, протянув ему кусочек колбасы. Друг отвернулся.
-Ну поешь. Что же ты совсем ничего не ешь. Исхудал совсем.
Из груди пса вырвался тяжелый вздох. Он взглянул на неё большими карими глазами, и отвернулся. Около его подстилки стояло три чашки, вода, какой-то суп и чухой корм. Сухой корм понемногу убывал, но не потому что Друг ел его, просто в новой семье был маленький ребенок. Который таскал из чашки Друга сухой корм, по-видимому, он ему нравился. Иногда ребенок играл с ним, таская его за хвост, лапы. Но Друг не рычал на него за это, понимая, что тот ещё маленький, и делает все это, не для того, чтоб его обидеть.
Вот снова скрипнула дверь, вошла девушка. Друг видел её впервые, он приподнял голову и тихонько зарычал.
-Фу, Друг! Свои.
А девушка рассмеялась.
-Друг? Что ж, признавай меня! Я тут жить тоже буду. Поделишься со мной жизненным пространством?
Она подошла к нему, потрепала его по голове. Улыбнулась ему. А в Её глазах он увидел какую-то грусть. Потом Она отошла от него, и что-то начала бойко рассказывать женщине, своей маме.
-Мам, а почему он такой худющий? Вы что совсем его не кормите?
-Да он не ест ничего. Уж не знаю, чем его там кормили, он тут привередничает, воротит нос от всего. Воды только иногда попьет и все.
Девушка села рядом на подстилке, потом встала на четвереньки и прилегла на локтях, заглядывая ему в глаза.
-Ты чего? Голодовку решил объявить? Не самое лучшее решение. А ну давай есть.
Она пододвинула к нему чашку, но Друг отвернулся.
-Пфф. Привередина. Ты думаешь, тебя кормят тут хуже, чем сами едят? Ну давай есть вместе.
Она подошла к столу, взяла кусочек хлеба, намазала его маслом, и вновь вернулась на подстилку к Другу.
-Вот смотри, - Она отломила кусочек хлеба, и положила его себе в рот, я ем. Значит это вкусно. Теперь твоя очередь.
Девушка отломила очередной кусочек и подсунула его Другу под нос. Друг понюхал его, но есть не стал, только снова отвернулся. Девушка погрустнела.
- Да… А знаешь, я понимаю теперь, как обидно, когда к тебе со всей душой, а от тебя отворачиваются.
Она положила кусочек хлебы на пол и ушла.
Друг остался один в комнате. Поднялся с подстилки, прошелся по комнате. Опять улегся, только уже не на подстилке, а у самой двери, загородив проход. У него все вертелись в голове слова девушки. Что она хотела этим сказать…
Спустя некоторое время девушка вновь появилась в комнате, но уже одетая.
-Ну, что, Друг. Пойдем гулять.
Друг поднялся, подошел к ней. Ожидая, что на него натянут поводок и намордник. Но она одела на него только поводок. Он удивленно поднял морду, Она, заметив это, усмехнулась.
-Чего глядишь. Так хочется эту клетку на морду натянуть? Ну, давай…
Она взяла намордник, но Друг попятился. Девушка звонко рассмеялась.
- Вот и я решила, что тебе это не захочется. Ну, что? Идем?
Друг радостно побежал к дверям. Что-что, а гулять он любил. А сегодня ещё и без намордника. Правда обычно прогулка сводилась к двум кругам вокруг нескольких домов, после чего его вели домой. Не давая ни побегать вдоволь, ни каких либо поблажек. Она же пошла по какой-то незнакомой местности, они пропетляли по переулкам около 10 минут, и вышли на открытый участок. А девушка прибавила шаг, подергивая поводок.
Друг вопросительно взглянул на девушку, не понимая, что Она от него хочет.
-И что ты еле плетешься? Давай побегаем! Или тебе мешает эта кожаная удавка? Так дай я сниму её.
Девушка встала перед ним на колени, стянула ошейник вместе с поводком, резко поднялась на ноги, и побежала в сторону. Отбежав на некоторое расстояние, она оглянулась на него.
-Друг, догоняй!
И Друг, не веря своему счастью, побежал за ней. Девушка петляла, выбирала нарочно сугробы поглубже, думая, что так Друг её не догонит. Только выходило все наоборот, она глубоко проваливалась в сугробы, а Друг перескакивал через них. Вот он уже бежит рядом с ней, вот обогнал. Отбежал достаточно далеко, и вдруг остановился. Он же свободен. Он может убежать, он может найти своих хозяев. И больше не вздрагивать при каждом шорохе, ожидая их. Он снова будет нужным. При этих мыслях Друг встрепенулся, и оглянувшись на девушку, бросился бежать.
-Друг! Друг!! Друг!!!
Неслось ему вслед. Но он, почуяв свободу, не останавливался. Лишь добежав до края поля, он оглянулся. Девушка стояла на месте, держа в руках поводок, и смотрела ему вслед.
-Друг!
Но он, уже не слыша этого, несся к своему дому. По такой знакомой дороге. Вот и до боли знакомая дверь. Друг подбежал к ней, поскреб лапой калитку, как всегда делал, возвращаясь с прогулки. Но на этот раз ему никто не открыл. Он поскребся ещё раз, ещё. Потом стал прыгать на калитку, пытаясь открыть её весом своего тела, но она не поддавалась. Он поскуливал от какого-то странного чувства тревоги, и вновь и вновь, бросался на калитку. Не понимая, что происходит. И почему его не пускают домой. Тело болело от ударов, но Друг все пытался попасть домой. Наконец он понял, что его усилия напрасны, дверь не откроется. Друг лег у калитки, и стал ждать. Ведь быть может хозяин просто уехал куда-то, но скоро приедет, и, увидев его, потреплет за ухом:
-Э-э-э, товарищ. Где ж ты пропадал?
Был уже вечер. Темнело. Как вдруг Друг услышал за калиткой шаги, он вновь поскреб лапой дверь. Странное сосущее чувство тревоги усиливалось с приближением шагов. Дверь открылась, и Друг увидел чужого человека. Он прижался к земле и угрожающе зарычал. А потом понял почему было чувство тревоги. В его доме уже почти не пахло хозяином. Слабый запах был, но его начал перебивать чужой запах, запах человека, который стоял у дверей.
-Кто там, Сергей?
-Да пес какой-то, - сказал мужчина, закрывая дверь, - наверно старых хозяев, выгнали перед отъездом.
Друг слышал все это. И теперь окончательно понял, что его бросили. Отдали чужим людям, потому что он мешал им в новой жизни. Он задрал голову, и тоскливо завыл.
-Э-э-э, товарищ. Где это ты пропадал?
Друг подскочил от неожиданности, и увидел девушки.
Она стояла неподалеку и укоризненно смотрела на него.
-Я оббегала все вокруг, пытаясь тебя найти. Ну кто так делает? А ну иди сюда. Хватит. Нагулялись. Пойдем домой.
Друг, опустив голову, поплелся к ней.
-Что ты какой не радостный? Довольный должен быть, набегался в кои-то веки., - приговаривала Она, натягивая на него ошейник, - Ну, пойдем., -дернула Она за поводок.
Друг, еле переставляя лапы, пошел за ней.
-Что это вы так долго? – спросили девушку её мать, когда они вошли.
-Да просто забегались с Другом, вот и не заметили как время пролетело.
Друг удивленно посмотрел на Неё, ожидая совсем другого, что его сейчас будут ругать. А Она вдруг подмигнула ему.
-Думаю, сегодня ты поешь с удовольствием, умаялся наверно.
С этими словами Она снова присела на его подстилку и протянула кусочек хлеба. Друг принюхался и вдруг осторожно, чтобы не поцарапать её, взял кусочек из её рук.
-Ну вот и молодчина!- обрадовалась девушка, и протянула ещё один кусочек и потрепала его за ухом.
Покормив его, девушка сама села за стол.
-Теперь моя очередь, - улыбнулась Она ему.
А Друг снова заметил грусть в её глазах.
В доме погасили свет, все легли спать. Только Друг никак не мог уснуть. Вспоминая, как стоял сегодня у закрытых дверей. Как же так? Что он плохого сделал им? За что его бросили. Может, он себя как-то неправильно вел, может чем-то разозлил их? И они, обидевшись, отдали его.
Дали бы ему ещё одну возможность, и он стал бы самой послушной собакой. Он никогда бы не царапал дверь, не играл бы брошенной обувью. Не требовал бы так часто прогулок. Он терпеливо бы ждал, когда у них появится время на него. А он только надоедал им, и поэтому его бросили, отдали чужим людям. Друг сам виноват в том, что с ним случилось.
От этих мыслей ему стало больно, сдавило сердце. И Друг застонал.
Думаете, собаки не могут стонать? Не чувствуют боли? Вы ошибаетесь. Они так же чувствуют боль и страдания, только не могут выразить это словами. Впрочем как и люди, когда боль слишком сильно, просто стонут. Так и Друг сейчас, спрятав нос в лапах, застонал.
-Что с тобой, Друг? – раздался вдруг голос, - Тоже не спится?
Девушка подошла к нему, присела рядом с ним. Положила его голову себе на колени, стала перебирать волоски.
-Тяжело тебе, да? Один, у чужих… Знаешь, мне это чувство тоже знакомо. Подумать, так у нас с тобой найдется много общего. Ты только не смейся. Я когда-то как и ты была вырвана из родной стихии, пришлось уезжать. Ходила там словно потерянная, всюду слыша голоса знакомых, точнее, думая что это их голоса. Видела знакомые облики, походку, бросалась к ним и понимала, что это все не те люди. И их не может тут быть. Так и ты, да? Ты тоже наверное, сейчас каждый шорох, принимаешь за шаги того, кого любишь, да?
Друг вздохнул, соглашаясь с Ней. Он подумал вдруг, что эта девушка почему-то несчастна. Но почему такое может быть? Она же вернулась к себе. Тут Её дом. Друг чувствовал это и знал, что это так и есть. Но в Её глазах грусть. И похоже это Её совсем не радует. Но почему? А может… быть может Она тоже вернулась домой, а тут чужие? Так же как и он, вернулся в тот дом, где жил, а там не было его хозяина, а были чужие люди. И поэтому Она несчастна, только Она человек. И не может как он завыть от отчаяния, а должна смеяться. И поэтому в Её глазах грусть…
-Интересно, о чем ты сейчас думаешь… А знаешь, порой мне тоже хочется быть собакой. Проблем меньше… Живешь себе и живешь, кормят тебя, поят. Даже партнера подбирают и приводят. Никаких сомнений, никаких забот. Так?
Друг недовольно заворчал. Да что Она такое говорит?! Что Ей известно о трудностях собачьей жизни, особенно домашней. Когда живешь словно в клетке, а на прогулку тебя выводят по расписанию.
-Хотя я наверно не права. Вот и ты, вижу, не согласен. А мне иногда кажется, что я живу словно в клетке. Вроде и свобода. Но в тоже время, всюду преграды, всюду границы. Это нельзя, то нельзя. А самые глупые преграды, границы ставим мы сами себе, руководствуясь, то ли гордостью, то ли глупостью. Ты ведь меня понимаешь, правда?
Она вновь потрепала его по голове.
-Ладно, Друг. Пойду я, пожалуй, спать. Ты тоже спи. Устал сегодня наверно. Знаешь, а ты ведь меня многому учишь…Ну ладно, не буду грузить тебя своими бреднями. Спокойной ночи, Друг!
Утром Она вошла в комнату бодрым шагом.
-Доброе утро, Друг! Как спалось? Я вот не выспалась немного, наверно никак к новому месту не привыкну.
Она вновь покормила его с рук, на этот раз друг съел все, что Она ему предлагала.
-Делаешь успехи, умничка! Скоро пойдем гулять. Надеюсь, ты будешь себя вести лучше чем вчера?
Друг пристыжено опустил голову. Подумав, что на самом деле нехорошо с Ней вчера поступил. Она доверилась ему, сняла поводок, а он бросил её. И вновь задумался о Её словах, а может и правда, Она приехала сюда, а здесь чужие. Сказала же Она, что никак не привыкнет к новому месту. Значит Ей так же тяжело тут, как и ему. И при этом Она старается поддержать его, а почему бы и ему не сделать тоже самое.
Друг подошел к девушке, положил голову Ей на колени. Она положила руку ему на голову, не отрывая взгляда от чего-то за окном. А Друг лизнул её ладонь, и потянул за рукав.
-Э-э, нет. Так не пойдет, усмехнулась девушка. Ты поел, дай и мне поесть.. А то это какой-то эгоизм с твоей стороны. Вот поем, помою посуду, переделаю кучу дел, а потом и гулять пойдем.
Друг, услышав о прогулке, усиленно завилял хвостом, показывая, что эта часть её планов, ему наиболее интересна.
-Похоже прогулка тебя больше привлекает, чем все мои остальные дела, не так ли? – усмехнулась девушка, - но извини, придется потерпеть.
Друг послушно пошел на свою подстилку.
-Хм… Ну не все так безнадежно. Ты можешь поиграть пока чем-нибудь. Мало что ли тут всякой ерунды валяется.
Играть Другу не хотелось, поэтому он отвернулся к стенке и уснул.
День пролетел незаметно. И надо отметить, не так скучно и обыденно как последние несколько. Девушка периодически заходила в комнату, присаживалась к нему на лежанку, и начинала с ним о чем-нибудь разговаривать. Поговорит-поговорит, и снова бежит заниматься своими делами, бросив на прощание: «Не скучай, я скоро вернусь.»
Наконец она вбежала в комнату со смехом:
-Чего развалился?! Подъем! Гулять пора!
Друг с радостным лаем подскочил к ней, крутясь под ногами, мешая Ей натягивать на него поводок.
-О, у нас голос прорезался. Так! А ну, стоять на месте! Я, конечно. Все понимаю. Но официально гулять мы идем в поводке. И без всяких выкрутасов. Понял?
Друг согласно гавкнул.
-Вот и умничка! Я в тебе и не сомневалась. Пойдем, - улыбнулась Она.
Теперь уже знакомыми закоулками они вышли на поле, Она снова сняла с него поводок, и побежала по полю. Друг с лаем носился за нею, Она вновь петляла, убегая от него, иногда со смехом кидая в него рыхлый снег. Тогда он прижимался к земле и шутливо рычал. И Она в шутливом страхе убегала от него. Он уже догонял её, когда вдруг Она упала на снег. И замерла. Друг по инерции пробежав несколько метров, остановился и недоуменно посмотрел назад. Куда Она делась? Девушка лежала на снегу, не шевелясь. Друг тявкнул, призывая Её, но Она и не пошевелилась. Друг подошел к Ней. Она не открыла глаза. Тогда он тронул носом Её щёку, Она смешно сморщилась, рассмеялась. Вдруг обхватила его за шею и повалила в снег.
-Попался!
Друг тотчас же вскочил на ноги, оттряхнул снег со шкуры, отскочил чуть поодаль и остановился, чуть наклонив голову набок. Девушка, встав на колени, стала осыпать его снегом. И он, приняв игру, стал скакать вокруг Неё, будто пытаясь укусить, хватая зубами рукава и подол Её куртки. Она звонко хохотала, вырываясь. Наигравшись вдоволь, девушка встала на ноги. Стала оттряхиваться.
-Мда… Извалялись мы с тобой. Снеговики. Нет, пожалуй, я все таки снегурочка. Давай домой скорее, а то как бы мне не простыть. У тебя-то вон какая шкура теплая, а у меня несчастная куртка.
Она натянула ему ошейник, и они побежали домой.
Шумно ввалившись в дом, Она что-то рассказывала матери, тормошила Друга.
-Мам, смотри, у Друга вся шкура в сосульках. Он не заболеет?
-Ты бы о себе подумала. Он то не заболеет, а вот ты можешь и простыть. А ну марш переодеваться и пить горячий чай.
Спустя полчаса девушка сидела рядом с Другом с чашкой чая, и шутливо возмущалась:
-Вот видишь, и мне иногда достается ни за что.
-Больше жалуешься,- усмехнулась мать,- тебе что за столом места мало?
-Мало, -рассмеялась Она, -мне тут удобней, тут и теплый Друг под боком.
Сказала девушка, обняв его за шею.
- Вы его просто не понимаете, на самом деле он очень хороший, и вовсе даже не отказывается от еды. Главное обращаться с ним как с человеком.
-Правда, Друг?
Друг только чихнул в ответ и устроился поудобнее.
-Вот неблагодарный, я тут тебя защищаю, а ты…, - Она пихнула его в бок и отвернулась.
Друг забеспокоился, не обидел ли он эту девушку. Почему-то ему было не все равно, что Она думает о нем, и не обижается ли. Он поднял голову и внимательно посмотрел на Неё, но Она даже не повернулась. Друг тихонько гавкнул, девушка продолжала смотреть в сторону. Тогда он поднялся на ноги, обошел вокруг Неё, и снова гавкнул, и поставил ей на колени лапу. Девушка посмотрела на него с удивлением, а потом широко улыбнулась и обняла его.
-Друг.
Когда все ушли спать, он снова услышал шум Её шагов. Он ждал Её и знал, что Она придет.
-Ну, что. Опять никак не уснешь? Я тоже.
Друг посмотрел на Неё. Если бы он мог говорить, то сказал бы, что не спит, потому что ждет Её. Что почему-то он привязался к Ней, хоть и знает всего 2 дня. Он бы сказал, что вдруг рассеялся серый туман, который опустился, в тот день, когда он оказался в этой семье. Но он мог только гавкнуть, не ожидая, что Она поймет.
-Я тоже привязалась к тебе. Ты хороший. Ты понимаешь и слушаешь меня. Тебе я могу сказать все, не боясь, что ты будешь меня упрекать. Друг, тебе хорошо живется на свете? Я вот иногда начинаю думать о смысле жизни. И не понимаю тогда. Человек в основном стремится к тому, чтобы быть счастливым, но при этот, сам рушит своё счастья. И не поймешь почему, то ли боится быть счастливым, то ли ещё по какой-то причине. Знаешь, как мне сейчас хочется завыть на луну…
Друг удивленно посмотрел на Неё. Ну хочется, так завой. В чем же проблема. Это же так просто? Так почему же Она не делает этого? Но… Почему Ей хочется завыть. Друг неожиданно понял, что он воет, когда ему плохо, значит… Значит и Ей тоже плохо. Он вновь вспомнил грусть, не уходящую из Её глаз, печаль на лице. Вот и сейчас Она очень грустная. Пытаясь как-то приободрить Её, Друг лизнул Её руки.
-Спасибо, - произнесла Она, -Эх, Друг, Друг… Знаешь, как хотелось бы научится разделять хорошее и плохое, черное и белое. Так почему всегда это все так перемешано. И в жизни кроме белого и черного существует куча полутонов. И не всегда понятно оттенок это белого или черного. И почему в одной ситуации такой ответ правильный, а в другой… ошибочный. И почему сделав ошибку, не всегда получается её признать, а напротив доказываешь себе, что это верный ход и ты прав. И теряешь от этого близких людей… И как в заботе о близких, стремясь доставить им радость, можно причинить себе боль.
Он слушал Её, пытался понять, о чем Она говорит. И какие могут быть полутона, когда все предельно ясно. К примеру, его бросили хозяева – они поступили плохо, он познакомился с Ней – этот хорошо, он голоден – это плохо, Она его покормила – хорошо. И уж совсем ему было неясно, как можно причинить боль себе и при этом радоваться. Наверно, Она просто сама запуталась, и не понимает, о чем говорит. О каких полутонах ведет речь.
-Друг, ты же меня понимаешь… Друг… Какое интересное тебе дали имя. Да и ты соответствуешь ему. Если бы ты был человеком, то мы бы стали друзьями. Жаль, что ты пёс…
Друг опустил голову. Он никогда раньше не задумывался о такой разнице, он никогда не думал, кто такой друг. И были ли друзья у него. Были другие собаки, с которыми он порой играл во дворе, был хозяин, были дети хозяина, но кто такой друг?
-А знаешь ли ты вообще, кто такой друг? Что такое дружба?
Друг поднял голову, посмотрел ей в глаза.
-Наверно нет. Друг… Друг это такой человек, который тебя всегда понимает, который с тобой рядом когда тебе плохо. С ним хорошо даже просто молчать. Он всегда поймет, когда надо промолчать, а когда напротив что-то сказать. С другом можно поговорить обо всем, он не будет смеяться даже над самыми бредовыми идеями, и не бросит тебя в беде, не отвернется в тяжелое для тебя время… Для друга ты сделаешь все, и он для тебя тоже. С другом можно не видеться долго, но при встрече вам всегда найдется, что сказать, и вы не будете молчать, выдумывая темы. А если и будете молчать, то просто от того, что вам так сейчас захотелось… Друг…
Пес вздохнул. Он понял, кто такой друг… И ему стало больно и грустно от тех слов, что Она сказала чуть раньше. Но понимал, что псу надо знать свое место. Ему не стать Её другом. Это привилегия человека. А он всего лишь пес, который должен охранять. Не выдумывая глупостей. Ему не стать Её другом. Ей бы сейчас смешно стало, узнай Она, о чем он думает, что он вознамерился… нет, на какой-то миг, решил, что он Её друг. И зачем же ему дали такое имя… Словно в насмешку. Теперь он будет слышать его, но пониматься под ним будет совсем не то, что Она только что говорила… А всего лишь собачья кличка…
-А бывает ещё предательство. Это когда друг оставляет тебя… Когда вдруг в тот момент, когда меньше всего ждешь, он делает что-то такое, что тебе причиняет боль. Он же знает о тебе все, поэтому знает куда бить, чтобы было большее. И это хуже всего. Тогда перемешивается все, и черное и белое. И не хочется никому верить. Потому что тот, кому ты верил, вдруг обманул, бросил…
Ты чего приуныл, а? Друг? Думаешь, пора бы и спать, а я тут тебе объясняю какие-то человеческие глупости… Ты прав, наверное. Спокойной ночи, Друг.
Так шли дни. Каждое утро начиналось с Её слов:
-Привет, Друг!
Потом Она кормила его, ела сама, занималась домашними делами, и они шли гулять вместе. Все было чудесно, все омрачала лишь одна мысль… Мысль о дружбе. Но если не обращать на это внимания, то все было просто отлично. И иногда можно было даже представить, что они друзья.
Но однажды утром, Она не вышла. Сначала Друг решил, что Она просто крепко спит, и поэтому Её нет. Шло время, час за часом. Поесть ему дал Её брат, посуду мыла и готовила Её мама, Она же так и не появилась. Приближалось время идти гулять, друг с нетерпением ждал этого момента, думая, что это-то Она не пропустит.
-Друг, гулять!
Но позвала его не Она, а Её брат. Друг не понимал, что случилось, почему Её нет. Он поплелся на прогулку, впервые мечтая, чтобы она поскорее закончилась, чтобы вернуться домой. Они прошли те самые несколько кругов вокруг домов, этот путь уже забылся. Он привык бегать по полю с Ней. Привык, что Она кидается снегом, пытается его повалить в снег, и что на шее нет этого поводка, который Она называла удавкой. Друг поскуливал, рвался домой.
-Да что с тобой сегодня. И как только она с тобой постольку гулять умудряется, тебя еле удержишь на поводке.
Наконец-то томительные часы прогулки закончились, и они направились домой. Друг рвался домой, парень еле удерживал в руках поводок. Они подошли к дому, но Её не было.
-Ма, что с Другом сегодня такое! Как с цепи сорвался! Я еле удерживал его.
-Не знаю. Покорми его.
Парень поставил миску перед Другом, но тот вновь отвернулся от неё. И, положив, морду на лапы, тихонько заскулил. Оставалась ещё последняя надежда, что Она придет к нему вечеров, когда все лягут спать.
Семья села ужинать, Она так и не появилась. Но Она где-то в доме, Друг знал это, т.к. чувствовал её запах. Но ему не позволялось заходить в другие комнаты.
Все разошлись, в доме потушили свет. Она должна сейчас придти! Она всегда приходит, не пропуская ни одного дня на протяжении уже почти двух недель. Но Она не пришла.
Друг подошел к двери, наступил лапой на порог. Принюхался. Она там. Но войти он все не решался, помня запрет. Он поскреб порог, прислушался. Но в ответ не услышал ни звука. Друг лег у порога, тихо поскуливая, в надежде, что Она услышит, что Она придет. Несколько раз он поднимался на ноги, порываясь пойти в дом и найти Её, но потом вновь опускался на пол у порога. Шло время. Приближался рассвет, Друг так и не сомкнул глаз в ожидании Её. Но Она так и не пришла.
Под самое утро Друг уснул, ему снилось, что они пошли гулять, как всегда пришли на их поле, и Она сняла с него ошейник:
-Догоняй, Друг!
Он сначала стоял, не веря, что это этот случилось. Она, отбежав на несколько метров, остановилась и, обиженно взглянув на него, потянула:
-Друг, что с тобой?
И он кинулся к ней, Она от него. Так они бегали по полю, Она вновь кидалась снегом.
-Друг, что с тобой?
Друг непонимающе глянул на Неё, но тут кто-то начал теребить его.
-Друг, что с тобой?!
Друг открыл глаза. Она стояла у его подстилки на коленях, в Её глазах была тревога. Он, радостно взвизгнув, подскочил к Ней и повалил на пол, тыкался носом Ей в лицо. Она, звонко смеясь, уворачивалась.
-Друг! Ну, Друг!!
Тут Она обняла его за шею:
-Друг, хватит. Что с тобой? Соскучился, что ли. А я просто немного приболела, вот и провалялась в кровати. Ты надеюсь не безобразничал, и не отказывался от еды? Посмотри мне в глаза и говори только правду!
Друг виновато опустил голову, признавая свою вину.
-Тааак! Стоит только ненадолго тебя оставить одного, как ты начинаешь привередничать.
Друг улегся Ей на колени. Чувствуя себя абсолютно счастливым из-за того, что Она здорова, что Она тут, и потому что все хорошо. А то, что Она его укоряет, ему даже нравилось, потому что он чувствовал, что Она не со зла это говорит, а просто волнуется и беспокоится за него.
-…а что же будет, когда я уеду? – донеслось до него.
Он встрепенулся, вопросительно посмотрев на Неё, но Она поняла этот взгляд по-своему.
-Ах, да. Хочешь сказать, что разговором сыт, не будешь. Понимаю. Поголодал денек, а теперь смотришь. Ладно, погоди чутку.
И ежедневный ритуал повторился.
Но Друг замечал, что хоть все как обычно, но в Её жестах все чаще проскальзывает неуверенность, Она иногда замирала у окна, смотря в даль, или начинала о чем-то с ним говорить, замолкала. И выжидающе смотрела на него, будто ожидая ответа. Друг не понимал в чем дело, ему не нравились эти перемены в Ней, но он не мог ничего изменить. Пес чувствовал своим собачьим сердцем, что что-то произойдет, но не мог понять, что же это.
Этим вечером Она снова не пришла, Друг снова стоял у порога, поскуливая. Почему-то ему казалось, что вскоре придут изменения, но ему не хотелось их. Его вполне устраивала эта жизнь, которой он жизнь последние дни. Сомнения переполняли Друга, и он решился. Тихонько, втягивая когти в лапы он вошел в дом, стараясь идти как можно тише, направился к Её комнате. В этом он не ошибался, точно чувствуя, где Она. Дверь была прикрыта. Друг остановился в сомнении, но потом поскребся в дверь. Ответа он не услышал, но из комнаты доносились странные звуки. Друг испугался, он подумал, что Ей плохо, Она же говорила, что приболела. Он снова начал скрестись в дверь, она не поддавалась. И уже без сомнений Друг встал на дверь передними лапами, пытаясь её открыть, но вновь безуспешно. Друг отошел, наклонил голову набок, задумался. Но тут из-за дверей вновь раздались непонятные звуки, и Друг прыгнул на дверь, которая распахнулась под его тяжестью.
В комнате было темно. Она почему-то лежала не на кровати, как этот обычно делают люди, а на полу. «А может, Ей так удобнее», - мелькнула мысль у него в голове, - «Она же говорила, что Ей удобней сидеть с ним на подстилке, наверно, и на полу спать Ей удобнее». Друг подошел к Ней, Она не пошевелилась. «Наверно, это такая игра опять», - решил он, - «Тогда, на поле, Она точно также лежала, не шевелясь, а когда я к Ней подошел, Она повалила меня в снег». Поняв, что это игра, он принял её правила. И, припав к земле, начал подкрадываться к Её лицу, чтоб лизнуть Её в нос. Она всегда при этом смешно морщилась и смеялась. С этими мыслями друг подполз к ней и с радостным визгом лизнул Её нос. Но тут же, отфыркиваясь, отскочил, капли воды попали ему в нос, да и на языке остался соленый привкус. Да и Она почему-то не засмеялась, только всхлипнула. Друг стоял, не понимая, что происходит. Он вопросительно заскулил, поставив лапу Ей на грудь. Она молчала, Друг забегал вокруг Неё кругами, иногда пытаясь носом приподнять Её руку. Лучше бы Она ругала его, укоряла, все лучше, чем это непонятное молчание. Опять какое-то странно сосущее чувство возникло у Друга в груди, Она все отталкивала его, уворачиваясь от мокрого носа, от его взгляда. Он уже понимал, что Ей плохо. Что такие странные стонущие звуки люди издают, когда им плохо. И называется это плач. Он уже слышал, как люди плачут, правда, плакал обычно маленький ребенок в этой семье, когда у него отнимали игрушку, или он падал. Быть может, Она тоже упала? Или у Неё отняли игрушку? Друг побегал по комнате, нашел мягкий комок ткани, он знал, что это Её любимая игрушка. Она часто сидела, обнявшись с ней. Тихонько, чтобы не испортить её зубами, он взял её, и отнес девушке. Положил на пол, рядом с Ней, и снова ткнулся ей в лицо мокрым носом, чтобы привлечь внимание. Она только отвернулась от него. Тогда Друг носом пододвинул игрушку поближе к ней.
-Друг…
Он, услышав свое имя, радостно взвизгнул. Наконец-то! Она обняла его, и уткнувшись лицом в его шерсть, снова заплакала. Что же это… Что происходит? Почему Она плачет, он же принес игрушку.
-Друг… как хорошо, что ты пришел. Прости, что сказала тогда, что ты не можешь быть другом, потому что не человек. Наверно, таким другом как ты, не каждый человек сможет быть. Ты не пугайся... Спасибо за игрушку. Друг, я так запуталась. И в такой ситуации не могу сделать выбор. Друг, ты любил когда-нибудь? Хотя о чем это я… Ты же наверно не знаешь, как это… Любить. Любить… Это почти как дружба, только во много раз сильнее… И хочется никогда не расставаться с человеком, которого ты любишь… Понимаешь, никогда…
Друг понимал. Он не хотел никогда расставаться с Ней. Тем более, сейчас, когда Она, сказала ему, что он друг. Впервые это была не его кличка, это было нечто большее. Только он не мог понять, почему Она плачет. Ведь судя по тому, что чувствовал он, дружба – это хорошо. Этот, когда чувствуешь себя счастливым. Так если любовь намного лучше дружбы, сильнее её, то почему Она вместо того, чтобы быть намного счастливее, выглядит такой несчастной.
- А я, вместо того, чтобы быть с ним, сказала, что он мне не нужен. Я не знала, что я его люблю… Меня пугало это, пугало то, что если я буду с ним, то перестану быть собой. Боялась испытывать к нему какие-либо чувства. И ушла от него. Поэтому я тут. Думала, что с ним мне будет плохо. Но мне плохо без него. А я, как последний трус, не отвечаю на его звонки, боюсь признаться себе…ему…в своей ошибке…
Этого Друг тоже не мог понять. Как можно избегать кого-то, и при этом хотеть быть с ним. Друг хочет быть рядом с Ней, и он никогда не будет при виде Неё, заползать под стол или под кровать, чтобы не видеть. А может быть это и есть те самые полутона, от которых Она говорила ему когда-то? В этом случае, он точно мог сказать, что полутона – это плохо. Потому что тебе от них плохо и больно. Неужели Она этого не понимает сама? Он положил голову Ей на колени, слушая, что Она ему рассказывает, позабыв о том странном чувстве, которое было, когда он только вошел в комнату.
-Наверно, стоит поговорить с ним. Как ты думаешь?
Друг думал, что стоит. Потому что если от разговора будет хорошо, так зачем избегать этого. Поэтому он встал и пошел за той штукой, с помощью которой люди разговаривали с невидимыми собеседниками. Найдя её, он принес её девушке, положил ей на колени. Она смотрела на трубку, не решаясь взять её. Тогда Друг подтолкнул её носом к руке девушки, и гавкнул, чтобы Она поняла, что он принес этот для Неё, чтобы Она поговорила, и снова улыбалась. Но Она, только смотрела на неё, да вертела в руках, ничего не делая.
- Нет, Друг… Не буду. Думаю, не надо этого делать. Наверно пора спать. Спокойной ночи, Друг…
Она легла в кровать, а он пошел на свою лежанку. Так и не понимаю, почему Она не хотела говорить. Или Ей нравится плакать… Почему у людей все сложнее, или они сами все себе усложняют.
Когда он лег спать, то услышал, что Она что-то говорит. Друг встрепенулся, наверное, Она его зовет. Но потом понял, что Она говорит не с ним. Значит, с тем, кого любит. Значит, завтра Она будет улыбаться, и они пойдут гулять.
-Доброе утро, Друг!
-Гав!
Друг видел, что сегодня Она довольная, сегодня Она улыбается. Значит счастливая.
-Ну, что? Сегодня мы будем есть самостоятельно? Или опять кормить надо, а? Бунтарь.
Но он видел, что Она не сердится, а говорит все это в шутку. Девушка села на его лежанку, как всегда начала его кормить. Сегодня Она выглядела довольной, все что-то говорила. Потом обняла его и тихонько шепнула:
-Спасибо, что принес телефон. Сама бы я наверно ещё долго не осмелилась.
Потом села завтракать сама. И день потек как обычно. Только Она, чаще, чем обычно, присаживалась к нему, трепала его за ухом, смотрела в глаза. Словно, что-то хотела сказать, но потом, молча вставала, и вновь принималась за свои дела. А Друг лежал, и смотрел на Неё, все удивляясь, если так просто стать счастливым, то почему Она этот так оттягивала и не хотела говорить. Ему нравилось, что Она улыбается, и он иногда подбегал к ней, начинал тягать её за штаны, шутя рычать, всячески играя с ней. Она же звонко смеялась, и совсем не ругала его за это.
-Друг! Гулять!
Гулять? А почему так рано? Обычно они выходили гулять, когда на улице уже начинало темнеть, сейчас же ещё день. Но он все равно с радостным лаем бросился к Ней, подставляя шею, под ошейник, зная, что стоит им оказаться в поле, Она все равно его снимет.
Так оно и оказалось, только Она при этом не бросилась, как обычно, бежать, а просто медленно пошла по полю. Друг догнал Её, потом обогнал. Громко гавкнул, призывая бежать за ним. Но Она продолжала неспешно идти.
-Друг, я хотела с тобой поговорить…
Так в чем же дело? И почему нельзя было говорить пока они были дома… И вообще Друг не понимал, что происходит, Она сегодня была счастливая, но он не мог понять ничего.
-Друг, мы вот сегодня гуляем в последний раз… Т.е ты конечно будешь и дальше гулять, но не со мной…
А вот это ему уже не понравилось. Почему они не смогут гулять вместе. Может, Она снова заболела, и будет сидеть дома. Но это ничего, Она вылечится. В его собачьем мозгу проносились кучи мыслей. И впервые Друг понял, что ничего не понимает. Обычно все можно было понять, что плохо, а что хорошо… А Она продолжала…
-Понимаешь, Друг, я вчера поговорила с ним. И я уезжаю. Я буду жить с ним. Здесь я тоже иногда буду появляться, но редко… В общем, я хотела с тобой попрощаться…
Друг остановился. Ему вдруг расхотелось бегать по полю. Он слушал Её, сначала не понимая. А когда Она сказала, что уезжает, он все сразу понял. И остановился. Снова то странное чувство сжало сердце. И он заскулил. Поняв, что теряет Её. Что Она уедет, что он опять будет просто лежать на лежанке и слушать шорох шагов, в надежде когда-нибудь услышать Её шаги. И вскакивая напрасно на все шорохи, на все запахи… А Её все не будет. Потому что Она его бросила. Так же как и его старые хозяева. Просто бросила. А ещё говорила, что он Её друг. Она же говорила, что друг всегда поймет друга и не оставит в беде. Так почему же сейчас Она не понимает его. И почему хочет оставить… Почему бросает в этот момент, почему вообще бросает. И не это ли Она имела в виду, когда рассказывала, что такое предательство. Друг отвернулся от Неё, и пошел к месту, где Она бросила ошейник.
Она словно поняв его чувства, догнала его, опустилась перед ним на колени. Попыталась обнять, но Друг не дался, отскочил
-Друг, прости меня. Пойми… Я же говорила, помнишь, я когда-то рассказывала, тебе о том, кто такой друг, и что он должен понимать все… Так и ты пойми…
Друг не хотел ничего понимать. Он не думал, что дружба это больно. И что надо понимать то, что тебя бросают. Друг не бросит. Он не может бросить. Он же друг.
-Я тебе рассказывала и о том, что такое любовь. И его люблю. И хочу быть с ним. Понимаешь? А к тебе я буду приезжать иногда… Друг… Ну почему, у меня всегда не находится слов, чтобы что-то объяснить. Ты же понимаешь, я не могу остаться…
А Друг теперь все понял. Он понял все-все-все. Он понял, что такое полутона. Он понял, как можно быть несчастным и в тоже время счастливым. Друг хотел, что бы Она была счастливой, чтобы Она улыбалась. А это будет лишь тогда, когда Она будет с тем, кого любит. А это значит, что Она должна уехать. А он, должен радоваться этому. И он будет счастлив, потому что Она счастлива… Но все равно в сердце будет боль. И он будет лежать, и ждать Её приезда, вскакивая на любой шорох, звук шагов. Он будет ждать Её…
Друг лизнул её в щеку, говоря, что не обижается на Неё, что он все понимает, потому что он Её друг. Потом добрел до того места, где оставили ошейник, и принес его Ей.
Они пошли домой, молча. Она ничего не говорила, да и что Она могла сказать. А Другу говорить не полагалось по определению. Он всего лишь собака. Поэтому они шли молча. Она наверно о чем-то думала про себя. А он думал лишь о том, сколько впереди пустых дней без Неё. И сколько раз он подскочит к двери с радостным визгом, думая, что сейчас Она войдет… а войдет Её мама или кто-нибудь ещё…Это не имеет значение. Но в тоже время Друг был рад за неё, что Она нашла свое счастье, что Она будет улыбаться. Наверно, Она сейчас во много раз счастливей, чем был он тогда, когда Она сказала, что он друг. Это хорошо. Но почему сквозь эту радость, проглядывалась и боль, одиночество.
Они пришли домой, Она стала собирать вещи. Ему разрешили зайти в дом. Он лежал на полу в Её комнате, грустно смотрел на эти сборы. Она что-то говорила ему, словно оправдываясь за то, что покидает. Друг молчал, иногда вздыхал. Наконец, Она взяла сумку, оделась. И направилась к дверям. Друг пошел за Ней. У дверей Она опустилась на колени, обняла его.
-Я буду скучать по тебе, Друг. Я приеду, обязательно приеду…
А Друг вдруг заскулил, как щенок, которого оторвали от матери. Он провожал друга.
-Друг, обещай, что ты дождешься меня. Хорошо?! Знай, ты обещал! Я не прощу тебя, если ты не дождешься.
Она вышла за дверь, он остался стоять у порога. Вдруг с лаем начал бросаться на дверь, пытаясь её открыть. Дверь распахнулась, Друг выбежал на улицу, но Её уже не было. Он бросился к калитке, но та была закрыта. Она ушла… уехала. И Друг, задрав морду, завыл на луну, от боли, переполняющей его сердце, от одиночества…
Прошел месяц. Месяц одиночества, тоски. Другу порой хотелось грызть землю, выть, но он понимал, что этим Её не вернешь. И он ждал. Ждал каждый день, каждый час, минуту, секунду, что сейчас распахнется дверь, и Она войдет, и скажет:
-Ну, что, Друг. Здравствуй. Опять ничего не ешь? Привередина. А давай ты будешь жить у меня.
Но проходили минуты, затем часы, затем дни, но Она не приходила. Друг понимал, что Она никогда не возьмет его жить к себе, что Она очень занята сейчас. Но она все равно придет к нему. Она обязательно придет. Порой Другу начиналось казаться, что ничего и не было, что не было Её, что ему все это просто приснилось однажды. Но эти мысли были мимолетны, и он снова Её ждал. Потому что Она сказала, что приедет, Она обещала. Она друг. Она не может бросить
Друг снова не хотел ничего есть. И чашки стояли нетронутыми, только иногда он подходил попить воды, и совсем уж редко Её мама, уговаривала его поесть, чаще он просто отворачивался к стене, и тяжело вздыхал. Он слышал, как о нем говорят в семье.
-Он ничего не ест совсем, может, заболел? Так и издохнет.
-А может, он заболел чем-нибудь. А у нас ещё и кошка есть. Заразит её ещё. Наверное, стоит его усыпить. Рано или поздно он все равно сдохнет, а так хоть мучаться не будет. Он же уже месяц ничего не ест, чумку наверно подхватил.
-Да где бы он умудрился. Как дочь уехала, так он и бунтовать начал, может привык к ней просто. Скучает.
-Может, конечно. Но вряд ли. Ты посмотри, какой он худой стал, да и нос горячий. Болен. Завтра отвезу ветеринару, пусть усыпит. Нечего собаку мучить
-Я сама отвезу
Наступила ночь. Друг понимал, что возможно это последняя его ночь. Он знал, что значит усыпить. У его старых хозяев заболела кошка, её увезли усыплять, и она больше не появилась в их доме.
Друг не боялся смерти. Только ему было очень грустно от того, что, найдя друга, он так просто его потерял, что все так быстро закончилось. И было грустно, что он не дождался Её. Он обещал ей, что дождется, что встретит её, но не сможет исполнить обещание. «Надеюсь, это не предательство. То, что я не смог исполнить свое обещание», - подумал он. Было больно думать о том, что когда-нибудь она все же придет к нему. А Она придет, он это точно знал, Она вернется, но уже не застанет его. Его больше не будет там. И ей наверно тоже станет грустно. А он не хотел, чтобы Ей было грустно, Друг хотел, чтобы Она улыбалась. Он вспоминал их разговоры, когда Она рассказывала ему обо всем, учила тому, что значит друг, предательство. Наверно, Она все же все поймет. Она же друг, Она должна понимать, что он не нарочно, сделал это, он не хотел сделать Ей больно. И сегодня, в последнюю свою ночь, он радовался, что знал Её. Что научила его жить, что у него был такой друг.
Наступило утро. Женщина надела на него поводок, намордник, и они вышли из дома. Пошли по тем переулкам, по которым он ходил с Ней, вышли к какой-тот остановке.
-Держись, Друг. Недолго тебе мучиться осталось, - произнесла женщина, глядя на него странным взглядом, - уж не знаю насколько это все правильно.
Подъехал автобус, они вошли в него. Друг оглядывался вокруг с вялым любопытством. В голове была только одна мысль, что он Её не дождался. И было совсем не страшно, что его куда-то ведут, что это последние часы, а может и минуты в его жизни. Только очень грустно было, что он Её больше не увидит. И он надеялся, что Она все же поймет его, и простит, что он не дождался.
Они подошли к какому-то дому, Женщина позвонила в дверь, теребя поводок. Пахло кожей… Дверь открылась.
А на пороге стояла Она…
Друг не поверил своим глазам, а потом с радостным лаем и визгом, словно маленький щенок, бросился к Ней. Повалил на пол, начал облизывать Её руки, лицо. Не веря своему счастью, боясь, что она исчезнет, как и любой другой сон. А Она смешно морщилась, звонко смеялась.
-Ну, что, Друг. Здравствуй. Опять ничего не ешь? Привередина
А давай ты будешь жить у меня.