Конец февраля 2006 года
Дикие холода, наконец, закончились, но вид заснеженных улиц, забитых автомобилями, с грязными обочинами, и присыпанных мусором газонов приводит в дикое уныние. Порой кажется, что общество наше состоит только из двух категорий – молодых людей, спешащих на занятия, и пенсионеров, пытающихся спешить по делам, которые сами себе и придумали. Понимаю, что, выбираясь из дома только, когда за окном уже довольно светло, встретить других представителей, так называемое основное трудоспособное население, в это время затруднительно. Они все очень заняты. Они уже с раннего утра на своих рабочих местах, или едут в машинах, вернее пытаются куда-то добраться на них через сплошные автомобильные пробки.
Таким образом, я вижу только тех, кто едет со мной в городском транспорте. Пользуюсь я им очень редко. Надо отметить, что, проживая в самом центре крупного города, вообще предпочитаю добираться до желаемого места пешком. Это оказывается сейчас гораздо надежнее, чем пытаться поехать на автомобиле. Я не из тех, кто может подолгу торчать в пробке, терпения не хватает, да и времени своего очень жалко.
Что больше всего поражает сегодня в нашей жизни, будь это в транспорте, магазине или другом общественном месте, просто на улице, так это присутствие какого-то резкого антагонизма между молодежью и стариками. Ни те, ни другие совсем не уважают друг друга. Явление такое, по меньшей мере, кажется странным. Уверена, что у многих есть бабушки и дедушки. И внуки их очень любят и жалеют, и помогают, и опекают, как в свою очередь любили их маленьких и беззащитных эти самые предки. Но почему же с чужими то все не так?
Почему, к примеру, в бассейне в дневное льготное для пенсионеров время, часто слышу нетерпимые замечания, что опять на дорожках много старух. А ведь еще не известно, дорогие мои мальчики, какими вы придете сюда, когда вам будет за шестьдесят, да и придете ли? Они с презрением обгоняют старых людей, один из которых видный кардиолог и до сих пор практикует. А другая престарелая дама побывала с аквалангом почти во всех теплых морях мирового океана, и в свои 68 лет и сейчас спокойно проплывает 800 метров за час. А вот та бабка – заслуженный учитель, а вот эта создала своим детям такую финансовую базу, что может позволить себе не только путешествовать по белому свету когда и куда захочет, но и вполне могла бы остаться там жить. Но хочет она быть здесь.
И все-таки, как и повсюду, равновесие существует и тут. Друг друга не понимают чужие люди. У каждого из нас существует свой круг, где все со временем встает на свои места. И я тоже не люблю ворчливых стариков и стараюсь по возможности избегать общества тех, кто всем на свете не доволен и постоянно на что-то жалуется. И бассейн под прекрасным названием «Юность» мне нравиться за то, что и в дневное время вижу на дальних дорожках сильных молодых ребят. Они насыщают воздух своей жизненной энергией молодости и здоровья, радости жизни, приводя наш мир в равновесие – между юностью и зрелостью.
Но и этого уже не хватает - нет больше сил смотреть на грязные улицы и голые ветви деревьев. Узнав, что у мужа появляются две свободных недели, решаю вырваться туда, где в настоящее время тепло. Так и заявляю в турагенстве, что хочу сейчас, хочу быстро, и чтобы солнце, теплое море и пальмы. Итак, накануне вечером получаем документы для поездки в Египет и авиабилеты в Шарм Эль Шейх.
Начало или из зимы в лето
11 марта. Международный терминал аэропорта Кольцово. Поздний вечер. За окнами метель, снег зарядил с утра, аэропорт закрыт. Ветер усиливается, поднимая свежевыпавший сухой колючий снег навстречу падающим сверху снежинкам, окончательно отрезая нас, ожидающих вылета, от исчезающего в метели внешнего мира. Вылет самолета задерживается основательно. Нам придется ждать не только улучшения погоды, но и прибытия своего самолета, который, вылетев вовремя из Египта, из-за уральской погоды был принят только в Уфе.
Но вот к часу ночи вызвездило небо, весь выпавший снежок невинно покрыл толстым слоем летное поле. Самолет прибыл, и нас приглашают на посадку. В предвкушении солнечного Синая народ бодро переодевается в легкое и светлое, небрежно запихивая теплое и тяжелое в заранее приготовленные пакеты. Не рискуя совсем уж перейти на летнюю форму одежды, все-таки меняю сапоги на туфли, не париться же в теплой обуви несколько часов полета, а в Шарме то уж точно тепло. Некоторые дамы идут еще дальше, сразу надевая пляжные босоножки.
Но переходной шланг для выхода из здания в салон самолета оказывается уже занятым, и мы топаем по рыхлому снегу до автобуса, а из него к трапу самолета в летней обуви. Так и подходим к долгожданному Боингу – кто в шлепках, кто в босоножках на босу ногу. Ночное небо усыпано звездами, будто и не бушевала непогода еще час назад, все тихо, спокойно, под голыми пятками рыхлый снежок, воздух всего то каких-то минус семь градусов. Когда еще приведется словить такой драйв! Молодежь в восторге бьет джинсовым копытом, заряжая возбуждением ожидания экзотического путешествия людей старшего поколения. Ну, где еще, в какой стране можно сделать веселыми и довольными жизнью людей после восьмичасового томления в ночном аэропорту, заставив их самим добираться в салон самолета по снегу почти босиком. А еще говорят, что мы мало улыбаемся. А потом вдобавок выстраиваться по одному на скользком обледенелом трапе. Но мы в толпе всегда солидарны и пока трап занят, сплачиваемся на летном поле в кучку поплотнее, чтобы не просквозило ледяным ветром легкие курточки. Не хватало еще прилететь на Красное море с ОРЗ.
Отдаю должное пилоту московских авиалиний – взлетаем и набираем высоту как-то незаметно. Наконец-то можно и поспать. Вылетаем в шесть утра следующего дня вместо 21-35 предыдущего вечера. Летим шесть часов. Приземляемся очень легко. В Шарме, конечно, во всю сияет солнце, светлое голубое небо, на горизонте маячат Синайские горы, чистое бетонное поле аэродрома, незаметно переходящее в стоянку туристических автобусов, повсюду арабы – только мужчины, высокие чахлые пальмы (все-таки зима), и полное отсутствие запахов – ни аромата цветов, ни угара выхлопных газов.
Встречающая фирма ПЕГАС быстро рассортировывает нас и доставляет по отелям. Пока добираемся до своего SF ***** уже половина одиннадцатого – опаздываем на завтрак. Встреча с гидом назначена на вечер. Персонал говорит на каком угодно языке только не на русском. Поскольку муж еще со студенческих времен не в ладах с иностранными языками, общение приходится брать на себя. Выручает знание английского в рамках советского преподавания в техническом университете. Заполняю необходимые бланки, оставляю аванс под будущие траты в размере 50$, что совершенно не принято в Европейских отелях такого уровня, и получаю ключ от номера – огромную бляху из металла под золото весом почти полкило. Этот ключ будет служить нам пропуском на всей довольно обширной собственной территории отеля, включая ресторан, несколько пляжей и спортивных площадок. По замысловатым внешним коридорам обширного отеля нас провожают до номера, к дверям которого уже доставлен наш багаж.
Отель оправдал мои ожидания, не смотря на то, что пяти звездам в Египте далеко до такой же звездности в Европе. Все, что мы узнали о нем предварительно, соответствовало действительности. Номер удобный, вся мебель из натурального дерева, никакого пластика и синтетических покрытий. Постельное белье отличного качества – тонкий хлопок с пушком, шелковистый на ощупь, одеяла из верблюжьей шерсти, легкие светло желтого цвета. Полное отсутствие в номере каких-либо запахов. Архитектура отеля в стиле Османской империи создана по южному типу ступенчатыми террасами. Солнце в комнату не попадает, только на балкон номера, в комнате не жарко в течение всего дня, но при необходимости можно включать кондиционер. В баре номера - набор для тинейджера: чипсы, соленые орешки, вода, газированные напитки в жестянках и пиво в бутылках.
Возникшие первоочередные вопросы дня выясняю на ресепшен, где появилась русскоговорящий гид отеля Светлана. Надо отметить, что россиян в последнее время здесь отдыхает довольно много, и потому кроме постоянного присутствия русскоговорящей дежурной обслуживающий персонал худо-бедно тоже пытается говорить по-русски. К концу дня находим рядом с ресепшен маленький филиал банка, курс обмена везде одинаков 5,73 египетских фунта за 1$. Но ни поменять деньги, ни купить питьевую воду не успеваем, да и не знаем пока, где это можно сделать. Началось время послеполуденного безделья – все лавки на территории отеля закрылись на обед. Сиеста! Обедаем в номере остатками от самолетного набора и кипятим для чая воду из-под крана. Как туристы – путешественники с многолетним стажем везде возим с собой маленький кипятильник, будь то Россия-матушка, Европа или Египет. Вода невкусная, но не хуже чем из нашего кухонного крана, хотя дома уже давно для питья водопроводную воду не пользуем.
После встречи с гидом ужинаем в ресторане. Вечером прогуливаемся вдоль берега до центра Наоми Бэй. Путь туда проходит по территориям близлежащих отелей, дорога возле которых отделяет здания отелей от моря. Людской муравейник. Повсюду открытая готовка пищи, при полном безветрии в воздухе стоит чад горелого оливкового масла. Сразу оцениваем местоположение своего отеля – закрытая бухта, вся большая площадь отгорожена от внешней территории. На всех выходах охрана.
В стране сухой закон – алкоголь, включая пиво, продают только в ресторанах и закрытых барах при отелях. На улице и пляжах не слышно пьяных песен и мата, обслуживающий персонал тих и не заметен, чего не скажешь о владельцах лавок, но если не обращать на них внимания, то никто тебя за руки хватать не будет. Все улыбаются. В обслуге работают только мужчины - в магазинах, кафе, администрации, в охране, повара, уборщики и разнорабочие. С языком проблем нет. По-английски все друг друга понимают, но и без него можно обо всем договориться. Надо отметить, что Шарм представляет собой международную курортную зону, где нет местных жителей. Работать сюда приезжают по договору, без семей, так что местных женщин увидеть здесь можно очень редко только вечером, гуляющих в паре со своим мужчиной и по их виду можно сделать вывод, что они здесь тоже на отдыхе. Но на пляже мы не видели местных жителей ни разу, ни женщин, ни мужчин.
По вечернему Найоми Бэй доходим до магазинов. Все улыбаются, многие стараются заговорить по-русски (чего успели нахвататься у отдыхающих). Самая распространенная фраза: «Как дела», на которую муж всякий раз отвечает мимоходом: «Как сажа бела», вызывая изумленное непонимание даже тех, кто считает, что разумеет наш язык. Несмотря на привязчивость местных продавцов, уважаю народ, который изо всех сил старается заработать. В основном все это молодые мужчины, но и не подростки. Их семьи живут далеко за пределами курортной зоны, а здесь у них что-то вроде общежитий. Приезжают сюда, как правило, работать по контракту.
Возле магазинчика с маслами молодой араб просит написать ему что-нибудь в журнал, который ведет специально для посетителей. Интересный рекламный ход. Просматриваю записи, их много на разных языках. Я тоже оставляю о себе памятную запись, что-то о приятных ароматах среди красивых кувшинчиков, но раскрутить меня на покупку продавцу не удается. Глупо сувенирить в начале приезда.
В первый же день, не зная брода, полезли в воду. В море сиганули прямо с понтона. В результате оба с мужем порезали ноги об острые кораллы, когда пытались самостоятельно выползти на него обратно, по воде идти до берега было невозможно. Сама я так и не смогла взобраться на понтон, волны отбрасывали назад в море. Причалил катер, и мне помогли местные аборигены. Вытаскивали меня вдвоем с большим трудом, так как вся я была в масле от загара и выскальзывала из их рук, как рыба. После такого заплыва мы и поняли, почему здесь необходимо ходить по пляжу, а тем более купаться, только в специальных тапочках. Ближе к вечеру после сиесты в местном отделении банка разменяли, наконец, деньги. Сначала купили в вечернем городе ярко желтые пляжные тапки мужского размера. Но оказалось, что они хорошо тянутся и крепко фиксируются на ноге, а поскольку из соображения безопасности на чужбине купаемся мы всегда с супругом по очереди, то решаем иметь тапки одни на двоих. Их больший, чем нужно, габарит выполнял для меня роль симпатичных ласт. Тапки стоили 40 фунтов (около 200 рублей). Попробовали местную воду в бутылках. 1,5 литра за 2 фунта (10 рублей). Местная вода SIMA не понравилась – на наш вкус горчит. Потом брали только фирмы Нестле, цена у нее такая же.
Шарм Эль Шейх находится в Египетском коралловом заповеднике, и здесь нет смысла в простом купании, да и море часто волнуется, а дно сплошь покрыто кораллами. Хорошо, что взяли с собой маску и трубку. Наш отель расположен прямо у коралловых рифов. На первом пляже нам понравилось больше всего, поскольку здесь в рифах вырублен специальный коридор, проход расчищен от камней, и можно спокойно заходить в море. Коридор обозначен плавучими буйками – шарами, так что, плавая в маске, легко можно сориентироваться относительно прохода к берегу. Второй пляж с мелкими кораллами, а третий оборудован понтоном, с которого сразу погружаешься в море на глубину за зону купания. Понтон кончается лестницей, стоящей на краю огромного кораллового рифа, вплотную подходящего к берегу.
Итак, маску на лицо и вперед, прямо вдоль пляжа. Красота необыкновенная! Яркие кораллы как небольшие цветочные клумбочки – голубые незабудки, фиолетовая сирень, желтая акация, а еще яркие яйцевидные формы, и необычные ни на что не похожие образования, как с картин абстракционистов. И все это живое – дышит, шевелится, нападает и защищается, гибнет и размножается. И повсюду такие же необыкновенные в своей расцветке рыбы, рыбки и рыбищи. Они здесь кормятся – тычутся в рифы, так что пыль стоит. Не знаю, что уж они там выгрызают. Температура моря постоянна 23-24 градуса, воздух около 30, а вот вода в открытом пресном бассейне не подогревается и только 20 градусов. На дворе середина марта.
1001 ночь
Первая экскурсия в развлекательный центр «1001 ночь». Недалеко от входа возлежит флегматичный верблюд с оригинальными украшениями на ушах, похожими на большие наушники, возможно, они и выполняют такую роль, чтобы защитить животное от людского шума. Вход в центр через магнитную ловушку с тщательным досмотром сумок и даже оттопыренных карманов. Такой оказался у меня в пиджаке – забыла выбросить смятую салфетку. Бумажный комок, конечно, не звенел, но бдительный страж попросил показать, что лежит в кармане.
Перед въездами на территорию отелей, перекрестками на дорогах сооружены «лежачие полицейские» – чтобы не гоняли там, где ходят люди, светофоров на дорогах не видно. Перед въездом в курортную зону полицейский пост, въезд машин только по специальным карточкам с отметкой въезда и выезда, повсюду незаметная в своей ненавязчивости и не броскости вооруженная охрана.
Поздний вечер, темно, чернота египетской ночи и огромная желтая луна над головой. Только здесь мне стало понятно, почему на шпилях исламских мечетей представлен месяц в лежачем положении. В родных северных широтах мы обычно наблюдаем его вертикально, когда тень Земли закрывает Луну слева или справа. А ближе к экватору тень нашей планеты формирует месяц, расположенный под непривычным для нас углом. Представление идет в открытом амфитеатре. Вокруг арены макеты цветных минаретов в натуральную величину. Выступление на русском языке длится около часа, на арене высвечиваются согласно сценарию поочередно сфинкс, Луксор, храмы Исиды и Рамзеса. Фабула спектакля, наивная, как детский утренник, прерывается плясками и цирковыми номерами наездников. Мужские танцы с круглыми национальными юбками-зонтами, артисты кружатся очень долго, я бы сказала даже слишком. Затем наступает очередь скакунов, одного осла и верблюда.
После этого переходим в общий зал под открытым небом, вокруг бутики и кафе, ближе к центру мягкие диваны и кресла, а в центре расположена круглая сцена, отгороженная рвом-фонтаном. На сцене под шатром непрерывно исполняется танец живота, то девушки танцуют в белых длинных одеждах, на попах пояса-монисты, то перехватывает инициативу мужик в белом балахоне бедуина. У него тоже заднее место обозначено черным поясом с бантом на боку. Был бы в плавках, а так - не впечатляет. Запоминается только заросшее бородой лицо араба в феске, совсем не гармонирующее с интимными движениями мужского тела. Возможно, сказывается стереотип мышления, что мужчины с такой внешностью обычно одеты в военную форму и с оружием в руках. А девушки в этом карда балете сплошь русские или украинки. На сцене под восточными платьями угадывались внушительные женские прелести, но позже мы увидели их на выходе из центра. Они показались нам очень худенькими – похоже на сцену они надевают костюмы с фальшивыми формами.
Из публики, окружающей сцену, особенно запомнился обособленный столик, за которым спокойно без мужского сопровождения сидели три женщины восточного типа, одетые с ног до головы во все черное. Внешне они походили на наших монашек, но только одеждой. Лица их были смуглы, чернобровы и надменны. Они не обладали той мягкостью и добротой, так свойственной православным монахиням. Дамам было явно за сорок, и, несмотря на аскетичную одежду, выглядели они очень ухоженно и богато. Казалось, даже очки, которые имелись на носах у всех троих, были обсыпаны драгоценностями. Они наблюдали за происходящим на сцене, не выказывая никаких эмоций. К какому сословию относились эти госпожи и зачем вообще пришли сюда, для меня осталось загадкой. Если это действительно высокопоставленные матроны, то видеть их на танцах живота, да еще и без мужской охраны, по меньшей мере, было странно.
Старый город
Следующим развлечением стала поездка в старый город Шарма All Sity. В четверг после обеда отдыхаем в номере, пережидая жару, и в 16 часов выходим на шоссе. Дороги в отличном состоянии, машины гоняют во всю, но, завидев одиноких пешеходов, останавливаются, готовые подвезти куда угодно - только плати. Ловим что-то среднее между такси и мини фургоном – за 7 фунтов очень быстро довозит до базара окольной дорогой чуть ли не через пустыню. Позже я поняла, что на такой скорости нельзя ездить в курортной зоне, и потому он вез нас окружным путем. В сувенирной лавке покупаем магнитики на холодильник – торгуемся недолго, торговец скидывает цену за 7 штук до 65 ф, но это лишь первая лавка и чтобы отвязался, соглашаюсь купить только за 60ф, но продавец отрицательно качает головой и я направляюсь к выходу. Но уже на улице он догоняет меня и приглашает вернуться. Его хозяин принимает мою цену. Так знакомлюсь с нравами восточного базара.
За фарфоровыми тарелками заходим в красивый бутик. Продавец прилично говорит по-русски и представляется как Саша с Уралмаша. Думаю, что он вряд ли понимает, откуда взялось такое словосочетание, научил кто-то из туристов, вот он и доволен. Но надо отметить, что имя Александр среди арабов довольно распространено, как и еще одно имя, которое меня поразило своей звучностью – Валентино. В процессе торга получаю в подарок флакон для духов, колокольчик для вызова прислуги с фирменными атрибутами Египта и рыбку-магнит. Позже узнаю от мужа, что пока рассматривала товар, хозяин лавки предлагал за меня, такую прыткую и веселую, молодого верблюда, но супруг твердо отказался. Цирк закончен – полноватый Саша в серой хламиде бедуина доволен спектаклем. Как понимаю, процесс торговли для них является бесплатной развлекаловкой вместо театра. По довольной физиономии продавца и обилию полученных от него сувениров догадываюсь, что много переплатила. Но тарелки уж очень понравились, с такой богатой росписью я подобных нигде больше не видела.
Бездумный отдых
Первую половину дня проводим у моря на песчаном пляже. От берега гребешь тапками по фарватеру и выплываешь к рифам, вдоль них параллельно берегу можно уплыть далеко, насколько хватает тепловых ресурсов собственного тела в морской воде температурой в 23 градуса. Устав, можно отдохнуть, встав на рифы. Они недалеко от берега могут быть на очень малой глубине так, что можно и пузо поцарапать. Не нравится, что тут же проходят маршруты экскурсионных катеров и лодок See Scop, у которых прозрачное дно и туристы сидят в них ниже уровня моря, как в батискафе и обозревают рифы. Кто побывал на таких лодках, остались недовольными, так как все мутно, видно плохо, только рыбу распугивают. Совсем другое дело самостоятельно обозревать подводный мир. Море подсвечено солнцем, его зеркальные колеблющиеся блики играют на разноцветных коралловых наростах. Рифы тянутся вдоль берега, повторяя его изгибы. На мелководье разноцветье рыб – большие и мелкие, они обгрызают кораллы, поднимая песчаную взвесь.
Ощущение такое, будто плаваешь в огромном аквариуме с экзотическими рыбами южных морей. Накануне вечером немного штормило, поэтому утром возле берега было много медуз, самая большая из увиденных около 25 см. В свете солнца, если смотреть на них снизу из воды, медузы кажутся наполненными искусственным фиолетовым сиянием.
В четверг играли на пляже во французский боулинг. Правила как в детской игре в «чижик». Русская физкультурница Ольга из местной группы анимации собрала две команды по три человека. В одной – я, мальчик Артур лет десяти из России и Виола из Вильнюса, в другой – русские парень с девушкой и пожилой итальянец. Игра до 13 очков, смысл ее вполне понятен, простенько и со вкусом, как все французское.
Поражает, что здесь в это время отдыхает много итальянцев. Судя по возрасту, это пенсионеры. Они объясняют свое присутствие на берегах Красного моря тем, что у них дома сейчас зима и им не хватает там солнца. Ох! А нам - то, бедным, что тогда делать, куда бежать из нашей - то зимы? С раннего утра до позднего обеда старые итальянцы находятся на пляже, почерневшие, как головешки и высохшие как мумии. Пожилые мужчины с седыми чубчиками или абсолютно лысые, и женщины с ярко окрашенными кудряшками и в украшениях – все сплошь без головных уборов. Они жизнерадостны и подвижны, очень громко и много говорят, на пляже только их и слышно. Светлокожие северные нации, разморенные африканским солнцем, молча балдеют в тени навесов или сразу заныривают в море.
Несколько слов о природе. Растения цветут практически все, включая всевозможные пальмы. Цветов не видела только у фикусов. То, что у нас считается комнатными растениями и холится и лелеется в горшках, здесь растет на улице. Фикусы являются деревьями, а агавы кустарником. Цветы всевозможных оттенков, но практически без запаха – не медоносы. Поражают деревья с кронами, сформированными, как у нас яблони, листья хризантем, а цветут огромными охапками, как у фрезий сиреневого, красного и лимонного цвета. Причем, цветков больше, чем листвы.
И вдруг вокруг пальм внизу вижу клумбу со знакомыми цветами – календула, лиловые грамофончики и белые зонтики травы, которая у нас растет повсюду летом на лесных полянках. Земля цвета глины, но на самом деле это спекшийся от жары песок. Полив идет утром и вечером. Включение производится автоматически. Повсюду в газонах встроены водяные фонтанчики, никакого ручного полива мы не видели. Строительство отелей в Шарме продолжается. Эта зона считается самым дорогим курортом Египта, а наш отель занимает по дороговизне здесь третье место, но по расположению на побережье, я думаю, он лучше всех.
Здесь же в Шарме находится резиденция для отдыха президента Египта, который умудрился окончить наш московский университет имени Патриса Лумумбы. Дворец для него огромен, на отдых сюда он приезжает со своей многочисленной свитой, в том числе со всем кабинетом министров. Но еще большую территорию занимают подсобные помещения для его охраны.
Полуостров Синай в южной своей части считается национальным коралловым заповедником. Ничего из страны вывозить не разрешается – ничего из фауны или флоры, даже если это куплено в виде местного сувенира. Штраф 1000$ и все равно отберут при выезде. Живые кораллы очень твердые, а если уже отжили свой век, то напоминают испещренный ветром известняк. Если в маске замереть над неглубоким рифом, то видно, что вся его поверхность испещрена норками. Они могут быть диаметром в один мм, то есть едва заметны, а могут достигать внушительных размеров. Некоторые пещерки похожи на правильные кувшины круглой или вытянутой формы. Видно, как туда заныривают разноцветные рыбки – в маленькие дырочки мелкие яркие рыбешки. Рыба покрупнее тыкается своим клювом в погоне за мелкотой. Особенно поражают огромные рыбины в полоску всех цветов радуги. Но самой прекрасной хвостатой обитательницей Красного моря мне показалась рыбка средних размером необыкновенной раскраски. Довольно плоская, на светлом желтом фоне узкие вертикальные черные полосы, и глаза подведены ярко синей полосой. Я еще не знала тогда, что диковинка эта называется рыбка Пикассо. Своей необычайной расцветкой она действительно напоминает красочные пристрастия великого художника.
Праздник живота
Ресторан, питание в котором было включено в наш ваучер, здесь один, но довольно большой. Каждый день недели какая-нибудь национальная кухня, кроме русской, но это касается только ужина. Завтрак стандартен, но выбор весьма обширен. У входа стоит за плитой улыбчивый араб с пушистыми усами, что не характерно для местных молодых людей. В его распоряжении огромная корзина со свежими яйцами и бак с сырым омлетом. При тебе по заказу тут же печется омлет на порционной сковородке в любом наборе, если мешать все – говоришь «mix» (омлетом заливается смесь из свежего лука, помидоров, колбасы и шампиньонов, все посыпается сырным порошком пармезана). При мне одному господину повар выпекал яичницу из одних белков, тут же выкидывая желтки в мусорный контейнер вместе со скорлупой. Да, красиво жить надо уметь!
Рядом располагаются плита для выпекания блинов и стойка с острыми всевозможными соусами и заправками. Соусы на мой вкус неприемлемы из-за какой-то специфической приправы, назвать которую мне так никто и не смог. Далее по залу идут столы с сырами, мясной нарезкой, супы молочные, в которые можно добавлять по желанию кокосовую стружку и разные сухофрукты. Всевозможные сухие завтраки, горячее молоко и шоколад, булочки величиной с пятак, свежие настоящие круасаны, всевозможные диетические хлебцы, выпечка вроде нашего разборника со сладкой начинкой, йогурты, фрукты целиком и в коктейле - тазике. Чай и кофе, соки – хоть запейся. Из горячего постоянно традиционные минисосиски и минитефтели-сушенки, яйца вкрутую, горячий сыр и тушеные томаты.
Серенада животу начинается вечером за ужином с 19 до 22 часов. В это время все напитки платные и очень дорогие, но фруктовые нарезки, особенно дыня или арбуз, вполне позволяют обходиться за ужином без дополнительного питья. Разнообразие ужина заключается в том, что каждый вечер недели отдается чей-то традиционной кухне. Местная кухня относительно горячих блюд не понравилась, а вот французская была отменной, особенно луковый и сырный супы. Национальная кухня понравилась только в части десерта: выпечка, халва и разного рода сладкие изыски. У французского десерта: шоколадный торт и типа «птичье молоко», оригинальные не очень сладкие муссы с фруктами, все вкусно, но знакомо.
Всегда есть лимоны лайм, как целиком, так и половинками, обтянутые марлей, словно конфеты. В таком виде их удобно выжимать. Приятный запах при этом на пальцах остается надолго, на вторых блюдах чувствуется слабо, но придает оригинальный привкус мясным супам и чаю без сахара.
В рыбный день были роллы с креветками, но сам рис не понравился, до японской кухни далеко, даже в наших кафе готовят лучше. Морскую рыбу кухарят каждый вечер, но ее вкус перебивают национальные приправы. Понравилась только однажды нормально поджаренная рыба типа трески, если не портить ее предложенными местными соусами.
Официанты вечерами одеваются в национальные костюмы согласно представленной кухне. На французском вечере ходили в обычных костюмах, но Франция была обозначена макетом Эйфелевой башни на столе с тортами. Мы так и не поняли – съедобна она была или нет, никто не рискнул ее потрогать. Сам зал ресторана, как и всего курорта, выдержан в марокканском стиле. Особенно впечатляет огромная люстра из чеканной меди, подвешенная на длинных цепях к высокому потолку в самом центре. В люстрах по кругу зала расположены фонари из ажурного металла. Потолок смотрится как из старых закопченных деревянных брусьев.
Здесь вообще все выполнено из натуральных материалов: камень, чеканка по меди и дерево, никакой синтетики. Наверное, только такие материалы и выдерживают без больших потерь резкие перепады температур дня и ночи, песчаные бури и соленый морской воздух. Испещренные песчинками и солнцем ажурные деревянные перила переходов после очередной песчаной бури шкурят и покрывают темным лаком, постоянно поддерживая в привлекательном виде.
Заповедник
Суббота – экскурсия в заповедник Рас Мохаммед. На его территории силами международных ученых ведется постоянный контроль состояния воды, чтобы не нарушалась жизнь рифов и экзотических рыб, живущих за счет микроорганизмов кораллов. Выезжаем из курортной зоны Шарма через пограничный кордон – идет проверка паспортов и виз. У россиян обычно бегло просматривают только наличие в паспортах визовой марки, на фото даже не смотрят. Гид объясняет, что здесь к нам относятся очень лояльно, чрезвычайно дотошно проверяют израильтян. Гид - араб, оканчивал Каирский университет иностранных языков и хорошо говорит по-русски, но, если начинает быстрить, то сложно воспринимать информацию из-за особенностей восточной манеры речи. Едем дальше пока вдоль берега Красного моря. На побережье стоят войска ООН, об этом попросил Израиль, когда уводил свои войска с захваченной ранее территории, он их и содержит. Что тут велась за война, и зачем все это надо, мне понять было трудно, впрочем, я и не старалась вникать в восточные военные игры.
Моря уже не видно, на горизонте различимы Синайские горы, вокруг однообразная пустыня и в центре пейзажа наша дорога. Проезжаем Ворота Мира – нагромождение огромных валунов неправильной прямоугольной формы под углом над дорогой. Возле них часовые с автоматами, недалеко каменное сооружение, исполняющее роль казармы. Что охраняют непонятно. Проверяют документы у водителя, на нас не обращают никакого внимания. При въезде в заповедник асфальт кончается – из экологических соображений начинается грунтовка, дорога обозначена камнями размером в кирпич.
Цель первой остановки - отдохнуть на пляже, поплавать в маске, обозреть местные кораллы и рыбок. Море и песок пустыни. Надеваем маски и долго заходим в море, очень мелко, дно песчаное, народу много, поднимают со дна песок, вода быстро становиться мутной, а заплывать далеко не имеет смысла – кораллы уже глубоко, мы же не в аквалангах. Нахожу относительно безлюдный риф, попадаю в стаю мелких золотых рыбешек. Жарко, 34 градуса, тени нет никакой. Быстро отряхиваемся и едем дальше.
Вторая остановка – мангровые заросли. Деревья мангр удивительны тем, что, произрастая в морской воде, перерабатывают ее в пресную, выделяя соль на обратной стороне листьев. Выглядит это как у нас ивовые заросли вдоль речек. Здесь находится рукав моря, и деревья растут вдоль него, их корни торчат рядом со стволами деревьев из воды приблизительно на полметра, как голые вички. Так они опресняют для растения морскую воду. Листочки небольшие, как у яблони, плотные, покрыты морской солью с двух сторон – это мангровое дерево выкидывает наружу соль. Живности никакой не наблюдается.
Следующая остановка в пустыне недалеко от моря, где когда-то произошло землетрясение, и сейчас на поверхности образовались геологические разломы земли. Трещины достигают глубины более 18 м и шириной почти метр. И хотя вода в них, подсвеченная солнцем, кажется изумрудной, неровные изломы грунта вызывают жуткое ощущение мертвого мира.
Подъезжаем к Магическому заливу, в воде которого содержится в два раза больше соли, чем в море из-за подводных солевых источников. Воду залива считают сходной по составу с водой Мертвого моря в Израиле. Местные бедуины из-за его благотворного влияния на здоровье и прозвали его Магическим. Местной шуткой гидов считается рассказать туристам байку о том, что, с разбега погрузившись в его чудесную воду с головой, надо загадать желание, которое обязательно сбудется, правда не уточняется срок его исполнения. Смысл прикола в том, что вода в заливе намного холоднее Красного моря, не более 15 градусов. И, конечно, погружаясь с разбега в такую воду, над жаркой пустыней раздается дикий визг. Но нас, привыкших к купанию в горных озерах, где вода едва прогревается за короткое уральское лето именно до такой температуры, холодным купанием не удивишь. Более того, было даже очень приятно поплавать в прохладной очень соленой воде, которая, казалось, сама выталкивает тебя на поверхность. Даже не умея плавать, поплывешь.
Последняя остановка в бухточке метров 150 вдоль берега на 100 метров до открытого моря. При входе в нее морской прибой поднимает сильные волны с белой пеной, но до самого берега они не доходят. Вдоль бухточки тянется песчаный пляж, а по бокам плотный песчаник высотой около пяти метров. На невысоком выступе неподвижно сидит большая черная птица, похожая на пернатых созданий, которых изображали древние египтяне на своих фресках. Вначале я даже приняла ее за статую. Птица на меня совершенно не реагировала, но вот медленно повернула голову и моргнула – все-таки живая. На выходе из бухты в открытое море трудно удержаться в воде на одном месте, даже если усиленно грести к берегу – такое сильное подводное течение, а потому, купаться здесь оказалось не комфортно.
В это время местные бедуины организовывают стоянку для обеда. Под натянутым тентом или рядом на солнце для желающих сидеть или лежать раскладывают свои тканевые подстилки, очень похожие на наши деревенские половики. Обедаем и едем обратно, утомленные солнцем и бесконечной в своем безмолвии и безразличии ко всему живому пустыне. Несколько верблюжьих колючек и ничего, и никого, только солдаты в черной форме с автоматами на дороге. Ни птиц, ни растений, и лишь на горизонте полоска далекого синего моря, которое называется Красным за его подводную красоту.
Покупка масел
Воскресение. После тихого часа решаем посетить местную лавку с маслами. Очень приятный хозяин лет сорока, тихо восседающий в затемненном углу и продавец – темнокожий Ахмет, больше похожий на негра, нежели на араба. Продавец говорит по-русски достаточно хорошо для нормального общения. Хозяин по-нашему не говорит, поскольку Ахмет постоянно вертит головой, переводя ему весь разговор. Видимо, чем-то мы приглянулись, поскольку приглашают за красивый столик на мягкие низкие диванчики. Хозяин сам приносит горячий чай каркадэ, очень вкусный и запашистый, совсем не то, что у нас в пакетиках. И начинается бесплатный театр. Они это обожают, любят, когда с ними начинаешь вести беседу. Говорим за жизнь, природа и климат, семья и дети.
Начинаю все нюхать. Сначала пробую сандал. Тут же показывают листок бумаги, где по-русски отпечатана информация о свойствах сандалового масла и амбры. Если верить листовке – масла эти являются панацеей от всех болезней. Сандал представляет собой тягучую крахмалистую жидкость белого цвета с легким приятным запахом ореха. Что амбра является продуктом секреции кита, это я знаю, как и то, что вещество это очень и очень дорогое. Но чтобы в таких количествах настоящую амбру продавали тут на каждом углу, не верю. Не слышала, чтобы у берегов Африки плавали киты. Предлагаемое здесь масло амбры, представляет собой густую жидкость цвета липового меда с изумительным запахом, который обычно обволакивает нас в дорогих бутиках элитного парфюма. От одного только ее запаха начинаешь чувствовать себя элегантной дамой, и сразу повышается настроение. За 100 мл любого масла запрашивают по 20$. Я знаю от знакомых, которые уже слетали с экскурсией в Каир и побывали там на парфюмерной фабрике, что это вполне приемлемая цена. Но у меня осталось только 25$, а я хочу и то, и другое. Продолжаем беседу, рассказываю, что мне надо привезти подарки двум девушкам, но здесь видимо не удастся, возможно, придется посмотреть в другом месте. Продавец сам с улыбкой до ушей предлагает начать вести торг. Принимаю правила восточной игры в базар и, в конце концов, прошу за 25$ налить и того, и другого, пусть флакончики будут не полные, и можно без изящных сосудов. Все равно больше дать не могу.
Ахмет переговаривается с хозяином. Перед этим мы искренне хвалим предложенный чай и интересуемся, как выглядит растение каркадэ. Хозяин очень доволен нашим любопытством и приносит высушенный плод каркадэ, открывает коробочку, показывая внутри нее семена, похожие на гречку. Объясняет, что их можно посадить. Забегая вперед, скажу, что уже в апреле я посадила три семечки, и все они быстро взошли. Одно растение у меня продолжает расти в цветочном горшке, любопытно, до каких пор оно сможет развиваться в комнатных условиях, высаживать его на улицу при нашем климате, думаю, не имеет смысла. Супруг, как истинный джентльмен, не обращает внимания на мои дамские забавы с запахами, а продолжает, вальяжно развалившись на диванчике, общаться с хозяином. Я так и не поняла, как они понимали друг друга, поскольку, один не знал русского, а другой английского, а тем паче арабского языка. Но знакомство их состоялось, в чем я убедилась позднее, когда именно хозяин лавки помог нам разрешить небольшую проблему, возникшую утром перед самым отъездом.
Обозрев всю лавку и нанюхавшись до зуда в носу, решаю заканчивать торг – достаю бумажки дяди Сэма, кладу на инкрустированный столик и спрашиваю, что будем делать? Далее со стороны разговор выглядит так: я пытаюсь беседовать по-английски, чтобы хозяин тоже меня понимал, а улыбчивый Ахмет говорит на два фронта – со мной по-русски, а с ним на своем языке. Снова ведет с хозяином переговоры, не переводя мне его слова, и тут же начинает разливать в фирменные бутылочки по 100 мл сандал и амбру. Наливает доверху и передает их своему боссу.
Театр продолжается – беседа идет дальше. А хозяин в это время в своем углу тихо пакует товар, но мне этого не видно, и никто еще не сообщил, что покупка состоялась. Во время нашего пребывания несколько раз заходили туристы, но все внимание продолжали уделять только нам. Думаю, здесь сыграли свою роль представительный вид супруга, и его по-восточному снисходительное спокойное отношение к женским забавам. Женщина болтает с продавцом, а мужчины общаются, восток – дело тонкое! Наконец, я оставляю свои 25$, а мне вручают очень герметично упакованные две бутылочки в красивых коробках, на картинках которых изображены сценки из жизни фараонов Древнего Египта. Обоюдно довольные, покидаем магазинчик. Ахмет перед этим объясняет, что покупатели из России только, только начали появляться, и они сделали мне такую большую скидку в надежде, что я в свою очередь разрекламирую их лавку. Ну что ж надо признать, что посещение этого бутика было самым приятным из всех торговых мест, в которых мы успели побывать в Шарме.
Неожиданное воскресенье
Вечером пошли гулять в Наоми Бэй. Были удивлены толпами народа и огромным количеством зажженных повсюду свечей. Со всех сторон раздавались национальные мотивы. Дошли до пересечения главных дорог, где обычно снует множество машин, а сейчас это место возле самого крупного маркета и казино оказалось огороженным. Со всех сторон наблюдаются наряды полиции. В конце импровизированной площади стоит несколько экранов. Сбоку трибуна и ораторы. Все похоже на нашу картину, когда идут выступления и дебаты накануне выборов. Тут же после выступления ораторов раздают куски от огромного торта. За сценой дежурят пожарные машины. Подходит группа военных в незнакомой форме – по их регалиям, видно, что это офицеры высокого ранга. По сторонам расположилось несколько групп артистов в своеобразных одеждах с национальными инструментами.
Во всем чувствуется, что мы попали в гущу какого-то праздничного события. Тут же на площади хозяин богатого художественного салона понимает мой вопрос на английском, а я в свою очередь понимаю его ответ. Оказалось, что в это воскресенье они отмечают день независимости – победу на Синае. По такому поводу сюда приехал президент и здесь готовится театральное представление. В общем, что-то вроде нашего дня города, все очень похоже, кроме одного – ни у кого в руках нет ни выпивки, ни какой-либо еды. Возлечь на диванчик в открытом кафе, расположенных вдоль улиц, с кальяном и обкуриться гашишем, что как нам намекнули здесь не проблема - это всегда пожалуйста, а вот выпивки – ни-ни. На открытых верандах ресторанов для туристов предлагается только пиво. Другое, что покрепче, только в закрытых помещения на территории отелей.
Посмотрели на сборы местной элиты и дальнейшего скопления народа ждать не стали, возвращаемся в свой отель. По воде залива отлично слышна музыка начавшегося концерта. Местные мелодии приятны, не надоедают и не раздражают. Ровно в одиннадцать вечера звук словно выключают. Наверное, начинается тихое отмечание национальными способами, а может, праздник уже и закончился по простой причине, что вставать на работу на следующий день надо очень рано.
Последний сувенир
Понедельник. Предпоследний день. Имеем в активе 22 фунта. Два из них оставляем на последнюю бутылку воды. Итак, моя задача потратить на сувениры последние 20 фунтов (100 рублей). По нижней дороге вдоль отелей пилим до супермаркета, но не найдя вчерашнего отсека, где висела вывеска, что все сувениры по 20 фунтов, попадаем, в бутик с такой же завлекательной фишкой «oll 20». Лавка тряпичная – майки, футболки, штаны и рубахи. Вид у них самый затрапезный, никакого национального налета. В малюсеньком отсеке три торговца, а может это просто друзья хозяина этого закутка. И по принципу « дело было вечером, делать было нечего», начинается базарное шоу. По очереди предлагают мне одну тряпку за другой. Муж, изобразив безмятежную мину каменного сфинкса, занимает нейтральную позицию снаружи, так как в лавке и без него не пошевелиться.
Поскольку ничего меня здесь не впечатляет, решаю уйти и вдруг замечаю на нижней полке яркое синее пятно – национальное египетское платье «галаха» (или что-то созвучное с этим). Хозяин, обрадованный, что меня все-таки заинтересовал его товар, начинает вытаскивать с полки национальные тряпки: женских платьев всего три – серое, синее и темно-зеленое, изумительно насыщенного изумрудного цвета. Платье до пола фасона простой рубашки без рукавов, сверху покрой скрывает плечи. Спереди по всему полю от горловины вниз наляпан «золотом» общепринятый лик фараона. Сомневаюсь, что такая вещь тоже стоит 20 ф, и на вопрос о цене получаю ответ 120 ф. Догадываюсь, что продавец загнул цену, увидев мою заинтересованность. Возвращаю товар, и вновь начинается базар. Хозяин, остановив меня на выходе, уже просто спрашивает, сколько дам. А мне и выдумывать ничего не надо, говорю чистую правду, только 20 ф и ни одного доллара больше. Российские рубли ему, конечно же, не нужны, хотя даже их у нас с собой не было. Мы заглянули сюда с прогулки, у меня на плече фотоаппарат и местная банкнота в кармане. Про кредитную карту «visa» у мужа им было знать не обязательно. Кстати надо отметить, что пользоваться карточкой только для съема в здешних банкоматах не удобно, поскольку они выдают деньги исключительно в местной валюте, которую при отъезде обратно не поменяешь. В аэропорту в зале перед посадкой стоит огромная стеклянная пирамида со щелью вверху, куда покидающие солнечный Шарм туристы скидывают оставшиеся фунтики.
Я, конечно, понимаю, что лихие торговцы не верят, что у меня нет больше денег. Но мне эта круговерть надоедает, и направляюсь к выходу, даже не собираясь торговаться. И опять срабатывает обычай Востока: человек, вошедший в лавку должен купить товар, то бишь, оставить деньги - любые деньги, но оставить. Продавец, который бойко базарил со мной по-русски, быстро лопочет что-то по-своему другому, как я понимаю, самому главному. И тот, кивая головой, пакует в фирменный пакет понравившееся мне зеленое платье. Они буквально впихивают его мне в руки, и я отдаю последнюю местную банкноту. И тут они все трое начинают просить в качестве компенсации за большую скидку хоть какой-нибудь русский сувенир, а у меня нет ничего кроме фотоаппарата через плечо, даже очки у меня с диоптриями.
Муж, заметив сквозь витрину бурное оживление в лавке и не понимая, что происходит, заходит все-таки в бутик, сурово сдвинув брови и шевеля усами от недовольства. Со смехом объясняю, что ничего не просила, ни в чем не виноватая – они сами мне продали тряпку за то, что у меня было. Я выхожу, уверенная, что супруг следует за мной, и уже снаружи, обернувшись, замечаю его отсутствие. Снова захожу в лавку и, как оказывается, очень даже вовремя. Драгоценная моя половина уже расстегивала браслет от часов. Пока я выходила, местные аборигены из лавки заболтали его просьбами оставить хоть что-то в качестве сувенира из России. Поскольку ничего в руках у мужа не было, а в карманах только ключ от номера в гостинице и носовой платок, то выбор падал либо на английские очки, либо японские часы. А так как очки были взяты напрокат у сына, то под угрозой оказались именно часы. Вся сцена очень походила на психологическую обработку, но нас, русских дам, так просто не облапошишь. И я решительно вывожу мужа, пояснив ему при этом, что русским сувениром у него могут быть только носки, как единственное, что имеется на нем «made in Russia». Он потом признался, что давно хотел сменить часы. Эти надоели, но не выбрасывать же их, а работают как часы, одним словом – сделано в Японии.
Прощание
На следующий день отдыхаем на всю катушку. Отрываюсь в море с маской больше часа, так что муж на берегу заволновался. И зачем? Рифы у самого берега, глубина воды над ними от 0,5 до 1 м. Устала, встала на кораллы, прочистила трубку и снова в море.
После ужина приятная неожиданность – торопиться никуда не надо. Вместо ночного отъезда вылет переносится на следующий день на 12ч дня. Это обещанная в самом начале приезда компенсация за задержку отдыха, хотя поселяющая нас фирма была не виновата в опоздании самолета из-за плохой погоды. Итак можно спокойно гулять весь вечер.
Впервые прошли вдоль самого берега в светлое время до заката солнца. Между пляжами отеля расположены крутые высокие песчаные холмы с резкими обрывами к морю. Утоптанный песок так прогревается за день, что всем телом чувствуется, как от земли поднимается тепло. Ровно в 17 ч солнце резко начинает уходить за горизонт, вернее за горы Синая. Закат длится ровно 8 минут и в 17ч 30 мин солнце уже скрывается за горами, а в 18 ч совсем темно. С моря дует юго-западный ветер, очень теплый. Стоит теплый спокойный изумительный вечер, но никаких запахов ни моря, ни цветов. В нижних бухточках, там, где расположены отели Наоми Бэй, начинают работать многочисленные кафе и рестораны. Они здесь любят все жарить на открытом воздухе, и по побережью там стелется отвратительный (на мой вкус) запах горелого масла.
Ложка дегтя
22 марта с утра еще раз выкупаться не успеваем, просто, не спеша, завтракаем и выставляем чемодан в коридор, а сами направляемся на ресепшен. Гида Светланы еще нет, нашу выписку она не подготовила, так что утрясать все дела приходится мне самой. На Востоке не принято такими делами заниматься женщине, это не на базаре торговаться, но делать нечего, поскольку муж по-английски не понимает. По тому, как портье долго и нудно проверяет наши счета, а вернее полное их отсутствие, через компьютер, а затем еще и дополнительно звонит в разные службы отеля, догадываюсь, как неохота ему расставаться с 50$, которые мы оставили при приезде на депозите.
Но, убедившись, что наш внутренний счет, оказывается таки по нулям, выдает мне на подпись кучу бумажек, основной смысл которых в том, что нам возвращают деньги. Я подписываю, и он, как клоун из шляпы, достает бумажку в 100$, требуя от меня сдачи. Такой суммы у меня нет. Менеджер сначала просто качает головой, убирая деньги в стол, а затем замирает с нейтральным выражением лица, не предпринимая при этом ничего для размена банкноты. Этот цирк продолжается даже когда подъезжает за нами трансфер в аэропорт. Сопровождающая русская девица сначала ничего не понимает, или делает вид, что не понимает, пока я открытым текстом не говорю все, что думаю по создавшейся ситуации и прошу ее перевести менеджеру, что не собираюсь им дарить чаевые в размере 50 баксов. Она что-то ему лопочет на местном языке, после чего тот собирает у своих сотрудников какие-то деньги и предлагает мне 35$ и остальное затертыми фунтиками, на которые уже ничего не успеть купить и обратно не поменять. Возможно, при ином обращении, когда не мурыжил бы он меня так долго при выписке и не при таком явном вымогательстве, я бы оставила эти 15 $ как чаевые, так как отдохнули мы здесь великолепно и до сих пор никаких претензий к обслуживанию не имели. Но хамства прощать нельзя и потакать такому обращению тоже, чтоб впредь не повадно было.
Я бы еще оставила чаевые тем, благодаря труду которых нам было так комфортно здесь отдыхать. Темнокожему поваренку, который каждое утро с улыбкой до ушей готовил нам омлеты. Или подвижной молодайке из группы анимации, которая постоянно шустрила на пляже, вовлекая нас в подвижные игры. Тем веселым арабам, выдающим нам сухие полотенца на пляже, постоянно что-то напевая и пританцовывая, пытаясь одновременно разговаривать с нами на совершенно незнакомом для них языке. Уж они-то их заработали, а не этот прилизанный менеджер, считающий здесь себя белой костью. Возможно, сказывается мое классовое формирование, но что поделаешь, из нашей жизни, как из песни слов, советское воспитание не вычеркнешь.
И я решительно отказываюсь от кучи замызганных бумажек, требуя размена денег. Больше всего меня поражает приехавшая за нами гидша, она молча наблюдает за происходящим, но сама никакого участия не принимает. Я объясняю ее спокойствие тем, что заехали за нами очень рано и времени до отлета еще полно.
Приходится разъяснять сложившуюся ситуацию мужу, при этом я добавляю, что ни за что не оставлю им свои деньги. Он сразу просекает, в чем дело и молча исчезает на несколько минут, а, вернувшись, говорит, что встретил гостеприимного хозяина масляной лавки, который может без проблем разменять купюру. Я перевожу это менеджеру, но тот и не думает что-то предпринимать. И тогда мой замечательный муж, которому надоело наглое вымогательство, на чистом русском литературном языке, но с такой выразительной интонацией требует у менеджера денежку, что египтянин отдает ее моментально. Через пять минут супруг возвращается с пачкой мелких баксов, и мы покидаем отель. Наверное, к разборке на ресепшен надо было сразу подключить мужчину.
А вообще относительно денег можно сделать следующий вывод: имея в кошельке доллары, хозяином жизни здесь будешь чувствовать себя везде, и не надо их менять на местные фунтики. За исключением мизера для покупки питьевой воды. Причем менять помаленьку удобно в филиалах банков, которые, как правило, находятся на территории отеля – поменял 5 баксов и продолжай наслаждаться отдыхом. В банкоматах можно снять только местную валюту не менее 100 фунтов (около 500 р), а за операцию с вас могут взять почти 300 р. Так что путешествуйте, друзья, по Египту с баксами, а карточку держите как НЗ на всякий случай. И не очень доверяйте предлагаемому товару, даже если он вам покажется вполне качественным. Ну, уж если чего-то очень захотелось, покупая, все-таки, держите в уме, что любой товар здесь, скорее всего, окажется подделкой. Рынок есть рынок, а восточный базар тем более. Но на то и едем мы в отпуск в дальние края, дабы расслабиться на полную катушку. Главное, чтобы потом ни о чем не жалеть.
Несколько слов о чаевых. В пяти-звездном отеле, где наперед все оплачено, карманные деньги нужны только за пределами территории своего отеля. Это, как правило, такси и носильщики. Принято в номере каждый день оставлять чаевые 1-2 фунта уборщику. При размене долларов кроме крупных купюр нам выдали кучку основательно затертых грязных одно-фунтовых бумажек. Думаю, собранные по номерам мелкие чаевые обмениваются обслугой в этом же банке на более крупные купюры. Так сказать, круговорот фунтиков в отеле. Мы поначалу четко следовали этому правилу. Но чем дальше, тем хуже стали обслуживать номер – то шампунь не доложат, то апельсин исчезнет, то из бара пропадет жестянка с водой. Зная по опыту, что в конце проживания могут выставить счет за содержание бара, которым мы не пользовались, сразу пошла на ресепшен, требуя полностью освободить бар от их обязательного набора. При этом пояснила, конечно, что считаю неприемлемым, чтобы баром в номере пользовался обслуживающий персонал. Не знаю, досталось ли уборщику нашего этажа, но бар освободили подчистую уже на следующий день и больше фрукты из номера не пропадали.
Снова дома
И вот наш самолет приземляется в родном аэропорту. Он долго рулит по летному полю, ломая корку льда застывших луж. На этот раз нас подвозят к самому терминалу и загоревшие, излучающие накопившееся в нас солнечное тепло Египта, мы по переходу проходим в здание, не успев почувствовать холодного мартовского ветра. За спиной осталось пять с половиной часов лета и 4300 км азиатского континента. За стойкой виднеются приветливые лица встречающих и от сознания того, что тебя здесь ждали, что сейчас дети подхватят наш багаж и быстренько усадят в машину, не давая глотнуть холодного, но такого привычного воздуха, чтобы, не дай бог, мы не простудились после возвращения из лета, снова хочется жить и … жить. Строить дальнейшие планы, куда бы еще поехать, что бы еще успеть посмотреть, пока есть силы и желание это делать.
Но одно я точно знаю - обязательно вернусь на замечательный в своей солнечности берег Красного моря, чтобы шепнуть в набегающую морскую волну:
«Здравствуй, здравствуй, золотая моя рыбка Пикассо!»