Две биографии А. П. Ганнибала

 
Гнамманку Д. Абрам Ганнибал: черный предок Пушкина. Предисловие Л.М.Аринштейна. Пер. Н.Р.Брумберг, Г.А. Брумберга. – М. Молодая гвардия, ЖЗЛ. 1999.
Телетова Н.К. Жизнь Ганнибала – прадеда Пушкина. Отв. редактор В.П. Старк. «Сад искусств», СПб, 2004.

 
Книги Дьёдоне Гнамманку и Наталии Телетовой, посвященные «странной жизни Аннибала», содержат новую версию его происхождения. Эти работы, по-видимому, не были замечены критикой; появлялись только короткие и иногда курьезные информационные заметки. К примеру, пресс-бюро Российской Национальной Библиотеки сообщило: «Исторической родиной Пушкина, по-видимому, стоит считать территорию, располагающуюся к югу от озера Чад на севере Камеруна. Именно там жило племя котоко, откуда происходил Абрам Ганнибал, пишет Наталья Телетова». Однако, если не ошибаемся, исторической родиной Пушкина остается Россия. Страна же, где родился его прадед Ганнибал, - вопрос все еще дискуссионный. Поэтому в аннотации к труду Д.Гнамманку сказано осмотрительно: «автор книги, африканский исследователь Д.Гнамманку, предлагает свою версию происхождения прадеда Пушкина». Подчеркнем: предлагает СВОЮ версию.

В.Набоков в 1962 году высказал догадку о том, что Ганнибал родился в окрестностях озера Чад. Затем в 90-ые годы его предположение было «переоткрыто» и обосновано Д.Гнамманку. О своем вкладе в продвижение этого открытия Н.Телетова сообщила в беседе на радио (цитируем по литературной записи): "… я поддержала Гнамманку - я была первая, кто это сделал, - потому что на него нападали традиционалисты». Итак, в книгах Д.Гнамманку и Н.Телетовой представлено новое родословие знаменитой личности, что случается не часто.

 ДУЭТ АВТОРОВ. КОРОТКО О ГЛАВНОМ

Две биографические книги рассмотрим одновременно, поскольку посвящены они одной теме, и их авторы излагают одну и ту же версию происхождения Абрама Ганнибала. Получилось не всегда в унисон, но авторы дополняют друг друга, помогая тем самым читателю разобраться в противоречивом материале.
Книги серии «Жизнь замечательных людей» нередко представляют собой беллетризованные биографии. Д.Гнамманку справедливо заметил, что жизнь Ганнибала подобна настоящему авантюрному роману. Однако авторы рассматриваемых биографий - не литераторы, а филологи-литературоведы. Их произведения принадлежат научной или научно-популярной, а не художественной литературе. Задача писателя – проникнуть в душу героя, раскрыть его характер, помыслы и чувства в эпизодах жизнеописания, показать эпоху и среду его существования. Повествование должно заинтересовать читателя, вызывать восхищение замечательным человеком, сопереживание и прочие эмоции. Научные монографии, напротив, обычно сухи и скучноваты, в них главное – фактография, интерпретации, теории и тому подобное, что может взволновать специалистов, но нередко заставляет зевать прочих читателей. Книга Д.Гнаммаку – произведение научно-популярное и, по собственному суждению автора, явилась первой полной биографией Ганнибала, поскольку в ней впервые имеется африканская часть. Автор, африканец из Бенина по рождению, французский ученый-славист, излагает свой взгляд на происхождение прадеда Пушкина. Вопрос в том, насколько корректны и достаточны обоснования его версии.

Книгу Д.Гнамманку торжественно предваряют два вступительных слова – А.В. Петрова (от издательства) и переводчиков Н.Р.Брумберг и Г.А.Брумберга (они же составители комментариев), и два предисловия - Л.М.Аринштейна и самого автора. Большую часть своего художественного предисловия проф. Аринштейн посвящает противопоставлению великого Пушкина и обожаемого поэтом Петра Великого. Он уподобляет их, в стиле черного духовенства, соответственно Христу и Антихристу. О труде Гнамманку профессор сообщает, что он не изменил ни слова в тексте его рукописи, а это говорит или о редком совершенстве произведения, либо о нежелании научного руководителя вникать в подробности. Проф. Аринштейн считает бесспорными доказательства Камерунской версии. Однако название города Лагон известно только из прошения Ганнибала, в котором приведена вымышленная история его появления в России. Поэтому нет оснований принимать на веру и слово «Лагон». Профессор убежден также в существовании сестры по имени Лагонь из «Немецкой биографии», что другие исследователи, в том числе Н.Телетова, считают выдумкой в стиле популярного в 18-м веке романа Сэмюэля Джонсона. Все эти обстоятельства требуют внимательного рассмотрения. Как говорят англичане, дьявол всегда скрывается в деталях.

Монография Н.Телетовой, выпущенная под грифом Пушкинской комиссии РАН, вполне соответствует жанру научной литературы. Жизнеописание Ганнибала занимает чуть более четверти объёма книги. Остальное – ранее опубликованные работы автора по теме и, что очень ценно, почти все известные документы к биографии Ганнибала (кроме немногих, видимо, нежелательных) с комментариями и примечаниями автора. Глава, посвященная изображениям А.П. Ганнибала, а более всего – портрету якобы И.И.Меллер-Закомельского, отличается присущим книге обилием фактического материала и тенденциозностью выводов. Но об изображениях Ганнибала следует говорить подробно и потому отдельно. Некоторые главы книги, например, «Земли Ганнибалов», «Родословие Ганнибалов», «Родственные фамилии», явно нечитабельны, но содержат весьма полезный для исследователей справочный материал. Научный характер труда не помешал Н.Телетовой уделить полторы странички описанию непростого характера Ганнибала, особенностям его психики: «Натуре его свойственна гибкость, податливость, сопряженная с определенной цепкостью. Пластичность сочетается с упорством. Ганнибал, вследствие трудностей в детстве и юности, стал льстив, умел унижаться (в традиции 18-го века), но нрава был строптивого и довольно склочного…». Впрочем, неуживчивый, «поперечный» характер – обычная характеристика честного человека в обществе, где в порядке вещей небрежение обязанностями, казнокрадство и злоупотребления. А в книге Гнамманку подробно и документально, хотя и без обобщений, описана и неравная борьба Ганнибала с такими явлениями. Материала, посвященного непосредственно жизнеописанию Ганнибала, у Гнамманку почти вдвое больше, чем у Телетовой. Однако в обеих биографиях черты характера героя скорее названы, чем показаны, а в работе Н.Телетовой значительность его личности вообще не ощущается. Авторов, по-видимому, более всего занимало происхождение Ганнибала и доказательство теоремы о том, что он родился в городе Логоне, находящемся в нынешнем Камеруне.
 
 ФАКТЫ «ОСОБЕННОЙ ВАЖНОСТИ» И ФИГУРА УМОЛЧАНИЯ

Д.Гнамманку пишет в первой главе своей книги: «Логон был портовым городом. Это подтверждает рассказ одного из сыновей Ганнибала: он утверждал, что отец его, сын князя, был вывезен (в 1703 году) из Африки по реке». В приведенном утверждении, как ни удивительно, нет ни слова истины. Это вообще большая редкость в трудах ученых, хотя автор, видимо, руководствовался какими-то благими побуждениями. Камерунский Логон не был портовым городом. Жители княжества занимались рыбной ловлей, но, как писал путешественник Генрих Барт, посетивший Логон в середине 18-го века, «…по рекам никто не путешествует, за исключением очень коротких расстояний» (Н.Телетова, с.24). Мешали предрассудки и крокодилы. Из сыновей Ганнибала оставил воспоминания только Петр Абрамович. Они включены в книгу Гнамманку как Приложение 3. Но Петр Абрамович не писал о том, что его отец был вывезен из Африки именно в 1703 году и именно по реке. Придуманный вывоз мальчика «по реке» подыгрывает рассказу зятя Ганнибала – Адама Роткирха в «Немецкой биографии» - о мифическом «турецком судне», которое, однако, никак не могло бы появиться в реке Логоне, не имеющей сообщения с океаном. Вымышленная дата, очевидно, должна была соответствовать прибытию мальчика Абрама в Москву в 1704 году. Однако архивные записи, как известно пушкиноведам с 1969 года, свидетельствуют: арап Абрам, он же Аврам Петров, с 1698 года уже находился в России. Поэтому «рассказ одного из сыновей Ганнибала» - добросовестное заблуждение доктора Д.Гнамманку.

 Город Лагон в сохранившихся документах Ганнибала упоминается единственный раз - в прошении императрице (через Сенат) 1742-го года. Гнамманку пускает в ход следующий аргумент: «Обмануть он не мог хотя бы потому, что русская императрица Елизавета, дочь Петра Великого, отлично знала Ганнибала с детства. Значит, его свидетельство надо считать единственно верным». Однако Елизавета Петровна родилась в 1709 году, а в 1716 году Абрам уехал во Францию. После возвращения в 1723 году он уже не был секретарем и приближенным императора. Понятно, что 7-летняя девочка о происхождении Ганнибала ничего не знала, в чем он мог не сомневаться. Нам не известно, вольно, невольно или по необходимости фантазировал Ганнибал. Он, по-видимому, простодушно строил свою генеалогическую легенду, не придавая значения достоверности фактов, которые все равно было невозможно проверить. (Его нельзя осуждать за некоторые вольности, как, к примеру,и М.В.Ломоносова, назвавшегося дворянским сыном, чтобы получить образование). Другое дело – письмо-посвящение его двухтомной рукописной книги о геометрии и фортификации императрице Екатерине Первой (1726 г.). Она действительно знала Ганнибала с его детских лет, поэтому в письме том нет ни неточных дат, ни придуманных эпизодов его биографии.

Вымыслы, подобные приведенным выше, появляются с помощью так называемой «податливой логики». Если в обыкновенной косной логике рассуждения идут от фактов к заключению, то в «податливой логике» они могут двигаться наоборот, от желательного вывода к сочиняемым фактам. Прибегают к такой логике из-за недостатка аргументов. Очевидно, Д.Гнамманку посчитал недостаточно убедительными доводы своей научной публикации 1995-го года (работа приведена в книге как Приложение 1). В этой публикации многие аргументы основаны на придумках из «Немецкой биографии», а некоторыми, по-видимому, достоверными данными из нее же автор пренебрегает.

Д.Гнамманку, судя по списку литературы в его книге, изучал публикацию «Когда родился прадед А.С.Пушкина» (1969 г.) видного архивиста В.С.Козлова. Не статью Козлова, так книгу Н.И.Грановской «Если ехать вам случится…». Не книгу Грановской, так труды члена-корреспондента АН СССР Д.Д.Благого. Изумляет то, что изложенные в их работах факты и выводы из них Гнамманку, как позднее и Телетова, игнорируют. Приведем только одно красноречивое высказывание Д.Д.Благого: "Записи (в дворцовых расходных книгах – ГФ) об Абраме Петрове от 1698 и 1699 гг. имеют характер решающего документа. Однако ввиду особенной важности, которую имеет факт нахождения прадеда Пушкина в России уже в последние годы XVII века, что заставляет пересмотреть все традиционные представления о его биографии, следует указать, что, помимо прямого свидетельства дворцовых книг, он подтверждается и рядом косвенных указаний … Наконец, то, что упоминаемый в дворцовых записях "арап Абрам", "Абрам Петров" - одно и то же лицо, свидетельствует сама непрерывность их вплоть до 1717 года».

Кто-нибудь попытался пересмотреть канон? Отнюдь. Никто не стал возражать почтенному ученому, как и пересматривать «традиционные представления» и привычные даты. Опровергать документальные данные, по меньшей мере, бессмысленно, зато можно прибегнуть к пресловутой фигуре умолчания. В новых биографиях - старые догмы и старые байки про сераль в Константинополе и прочее. Не будем повторять целый ряд дополнительных аргументов, собранных в наших предыдущих публикациях. Несомненно, профессор Д.Д.Благой был прав, утверждая, что Ганнибал родился примерно в 1688 году. В таком первостепенной важности вопросе, как дата рождения Ганнибала, апологетами «традиционализма» являются Д.Гнамманку и Н.Телетова. Они полагают, что Ганнибал родился в 1696-м году. Н.Телетова уклончиво пишет, что это год, «уже утвержденный в пушкиноведении на основании косвенных дат в биографии Ганнибала». Нет сомнений, что высоким начальником, «утвердившим» ошибочную дату, не был патриарх советских пушкинистов член-корр. Д.Д.Благой.

Почему же авторы новых биографий не приняли во внимание достоверные факты? Д.Гнамманку - без объяснений, а Н.Телетова - под благовидным предлогом. Можно предположить, по той обычной психологической причине, что «негодные факты» противоречили их замечательным построениям. В самом деле, если Абрам Ганнибал находился в Москве уже в 1698 году, то не привозил его в Россию в 1704 году Савва Рагузинский. Возможно, и не бывал никогда «омонат» в Стамбуле, и не звали его Ибрагимом. Получается, лукавил Абрам Петрович в своем прошении 1742 года к Сенату. Значит, ошибался сын Ганнибала Петр Абрамович и фантазировал Адам Роткирх в своих сочинениях? По-видимому, рассказывал им Абрам Петрович, запамятовав уже Лагон, всего лишь легенду о своем происхождении.
Об этой коллизии недвусмысленно сказал проф. С.А. Фомичев в интервью (в 1999 году): «Вся ранняя биография Абрама Петровича Ганнибала (то есть откуда он родом, как попал в турецкий сераль и т.п.) - на его совести. В воспоминаниях, которые дошли до нас в записях его зятя Роткирха на немецком языке … есть один топоним – Логон (здесь неточность: Лагон был указан только в прошении Ганнибала к Сенату, в других документах его нет. - ГФ). Ганнибал, будучи ребенком, запомнил это название, запомнил Эфиопию. А в 60-е годы вышел комментарий Набокова на английском языке. Владимир Владимирович - въедливый мужик - обнаружил, что эта ранняя биография Ганнибала удивительно похожа на известный английский роман, который читали во всей Европе. Очевидно, и Ганнибал читал. Набоков понял, что все эти воспоминания - типичная генеалогическая легенда. Генерал-аншефу это [было] просто необходимо».

Заметим, что В.В.Набоков, взыскательный ученый и крупный писатель, почему-то сам не поверил в свою находку, хотя искал её много лет. Не правда ли, это кажется удивительным? Причина могла быть только одна - он посчитал эту версию (нынешнюю камерунскую) маловероятной и не имеющей достаточных обоснований. Наличие города на карте, к тому же современной, – аргумент недостаточный.

 Попытаемся понять, почему честному Ганнибалу пришлось лукавить. В России после крещения в 1705 году арап Абрам стал Петром Петровичем Петровым. Как пишет в воспоминаниях его сын, было Абраму «имя дано Петр, но как он по молодости плакал, когда его оным именем называли, то государь велел его называть прежним именем, до крещения его, Аврамом». Позднее, после возвращения нашего героя из Франции он, видимо, понял, что фамилия «Петров» звучит фальшиво в сочетании с его африканским обликом. Кроме того, говорит она о его принадлежности к «подлым людям». Так назывался в России 18-го века низший слой городского населения. Но у гвардейского офицера, получившего образование во Франции, умного и начитанного, любимца Петра Великого, дружеский круг общения был – дворянская элита, где его приняли по старой памяти на равных. Позднее он оказался в фактической ссылке дальше Сибири, в Селенгинске, на границе с Китаем, без денег, в отчаянии и глухой безнадежности. Надо было как-то выбираться и упрочить свое шаткое положение. Здесь ему осенью 1727 года снова встретился граф Савва Лукич Владиславич-Рагузинский. Ранее они дважды встречались во Франции. Савва Рагузинский принял самое деятельное участие в судьбе старого знакомого. Граф был родом серб из Рагузы или Иллирии. В России он был известен с 1703 года как успешный купец и удачливый международный авантюрист, выполнял важные дипломатические поручения. Графство его, если оно существовало вообще, осталось в Рагузе, а титулом графа Рагузинского, вероятно, с разрешения царя, он со временем стал пользоваться в России. Пример был достойным подражания. Поручик Абрам Петров получил от графа не только дельные советы, но и его властью - вельможного посла - направление в Тобольск. В декабре 1727 года он уже назвался Ганнибалом и не ошибся. Абрам Петров - безродный российский арап - не вышел бы в генералы, а имя прославленного в веках африканского полководца Ганнибала неплохо подходило к темной коже Арапа Петра Великого. Получалась натуральная, экзотическая, но знатная персона.

После воцарения Елизаветы Петровны положение улучшилось, Ганнибал получил чин генерал-майора, присмотрел или присвоил себе выморочный герб, и, очевидно, придумал легенду, в которой были Лагон, путешествие с графом Рагузинским из Стамбула в Москву «волею своею», то есть якобы по собственному желанию мальца. (Много позже, в «Немецкой биографии», Савва Рагузинский был представлен в совсем иной роли - товарищем по несчастью и «почти сверстником» мальчика Абрама). Заодно в своей челобитной Ганнибал подправил на 8 лет дату своего прибытия в Москву, видимо, чтобы «омолодившись» продолжать служить. Присочинил небывалое участие в войнах и походах вместе с Петром Великим после своего возвращения из Франции. Заметим, Абрам Петров не просил разрешения называться графом или князем Лагонским, что было бы естественно, если бы было правдой. Может быть, он надеялся на щедрое благоволение Елизаветы Петровны. Не получив утверждения герба и почетного потомственного дворянства для наследников, Ганнибал не рассказывал родным о городе Лагоне, поэтому ни дети его, ни зять Роткирх этого слова не знали. Современные биографы Ганнибала посчитали, что достаточно найти топоним Лагон или Логон на карте, чтобы признать правдивой его генеалогическую легенду. Однако карта - доказательство необходимое, но недостаточное.

 ТОПОНИМИЧЕСКАЯ ФАЛЬСИФИКАЦИЯ. ТРИ КАРТЫ

В статье «Так где же родина Ганнибала?», опубликованной в Вестнике РАН в 1995 году (т.65, № 12), Гнамманку выдвинул против академика Д.Н.Анучина, географа, этнографа и антрополога, демагогические обвинения в расизме и в «топонимической фальсификации». Последними словами Гнамманку даже назвал один из разделов своей научной работы. Претензия заключались в том, что академик не опубликовал в подтверждение «Абиссинской версии» карту местности, где он обнаружил город или провинцию Логгон. Автору этих строк уже доводилось писать о том, что научные фальсификации вообще довольно редки, и обычно в них бывают грешны молодые карьеристы, стремящиеся сделать себе имя с помощью какой-либо сенсации. Академик Анучин был крупным ученым, главой Российского Географического общества, основоположником антропологических исследований в России. Конечно, и академик мог в чем-то заблуждаться, но его работа называлась «А.С.Пушкин: антропологический эскиз», то есть была посвящена антропологическому аспекту проблемы, причем в предварительном рассмотрении. Прошло более ста лет, но антропологические выводы Д.Н.Анучина никто не смог или не удосужился опровергнуть.

В открытии Гнаммаку должна была убедить карта. «Гнамманку, - писала журналистка Т.Максимова, - нашел в архивах карты Африки ХVII века и обнаружил, что город с названием "Лагон" имеется в одном единственном месте, неподалеку от озера Чад, на севере Камеруна». Итак, Гнамманку решил не повторить ошибку академика Анучина и предъявить карту, где находился бы город Логон. Но о старинных картах речи быть не могло. На картах 1671 и даже 1737 годов, составленных европейцами, по словам Н.Телетовой, « места, где лежало княжество Логон и текли реки Логон и Шари, - это белое пустое пространство». Понятно, что у племени котоко, как и у большинства его соседей, карт не было. Они не имели письменности, о чем Гнамманку и Телетова деликатно умалчивают. В книге Гнамманку приведена карта с надписью: «Княжество Логон и сопредельные земли в 16-18 вв.». Происхождение карты читателю не известно. Настораживает, что три века подряд в регионе якобы ничего не менялось. Топоним Логон-Бирни существовал уже в 16-ом веке? Город Логон-Бирни на карте указан, города Логон-Гана нет, и о нем Гнамманку не упоминает: «В Африке есть единственный город Логон». Телетова пишет, что слова «Бирни» и «Гана» означают соответственно – большой и малый, причем Логон-Гана – моложе Абрама Ганнибала. Но двойные названия дают для того, чтобы различать города. Если есть Логон Большой, то где-то есть Малый; пока не было Логона-Гана, город Логон-Бирни, вероятно, называли как-то иначе. Примеров масса: Новгород (Великий) и Нижний Новгород, Ростов и Ростов на Дону, Нью-Йорк и Йорк, Нью-Мексико, Франкфурты на Майне и на Одере, Брест и Брест-Литовск, Нижний Тагил и Верхний Тагил и т.д. Нам ясно, что карта Гнамманку – современная и сомнительная в части дат реконструкция.

Действительно, впервые эта карта под другим названием появилась в научной публикации Гнамманку 1995-го года. Там год ее составления указан как 1992, а изображенная ситуация отнесена составителем к 18-му веку. Однако в этом веке есть и 1700-ый, и 1799 годы, для биографии Ганнибала эта разница принципиальная, тем более, что он родился примерно в 1688 году. В книге – аппетит приходит во время еды - Гнамманку решил указать, что эта карта показывает ситуацию 16-18 веков.
Точно та же карта приведена в книге Телетовой с третьим вариантом надписи: « Княжество Логон и его соседи по состоянию на 1700-й год по французским картам. Составлено Д.Гнамманку. 1996». Итак, оказывается, Гнамманку сам выступил в роли картографа. Конкретный год должен выглядеть правдоподобнее. Однако 1700-го года в подписях к картам в трудах Гнамманку нет, да и никаких старинных французских карт с городом Логон не было и быть не могло. Автору карт не следовало вводить читателей в заблуждение, а указать, откуда они взялись. Мы доверяем сведениям Н.Телетовой, она всегда права, за исключением случаев, когда ошибается. Н.Телетова сообщает технологию изготовления карты Гнамманку: «Он обратился в ЮНЕСКО, где ему предоставили детальные современные карты и исторические материалы». Якобы «старинные французские карты» не могли быть составлены даже ранее конца 19-го – начала 20-го веков, когда Франция заимела обширные колониальные владения в Западной Африке. Поскольку современная карта исправлялась Гнамманку по историческим материалам, обратимся к ним, чтобы уяснить важные детали.
 
Первыми европейцами, побывавшими в княжестве Логон, рассказывает Телетова, были англичанин майор Денхем с небольшой группой. Они совершили труднейшую, сопряженную со смертельным риском экспедицию в 1822 – 1824 годах. Денхем писал: «Логгун (Loggoun) – плотно населенная страна; Кернок (Карнак – исправляет его Н.Телетова), его столица, имеет не менее 15 тысяч жителей». В 1825 году экспедиция Клаппертона посетила местность, которую член экспедиции Лендер назвал Lughwi (Лугви), сделав пометку, что это «Logoun de Denham». Написание и транскрипции этих топонимов, как видим, проблематичны. Они произошли, видимо, от названия божества реки – Lagham или Lagwan. Только с принятием в начале 20-го века в Камеруне французского языка, как государственного, очевидно, закрепились окончательно топонимы Логоне, Логон, в которых чувствуются галлицизмы. Телетова пишет: «Примечательно, что все исследователи – Денхем, Клаппертон, Барт – не называют реку Логоном. Она именуется то Шари, то «поток у города», то просто река. И только Нахтигаль, едва ли не первый перенес название города и княжества на название реки…». (Gustav Nachtigal. Sahara und Sudan. Berlin, 1884). Тем не менее, название реки Логоне почему-то присутствует во всех вариантах карты якобы 16-18-го веков.

После путешествий Денхема и Клаппертона следующей была экспедиция 1852 года Генриха Барта. Однако тут Н.Телетова увлеклась генеалогией князей Логона. (Генеалогия эта не имеет дат до девяностых годов 19-го века, и потому весьма сомнительна в интересующей нас части – в конце 17-го века). Вернемся к книге Гнамманку. Вот описание, составленное Бартом и опубликованное им в 1861 году: « Мы вошли в столицу княжества Логон, которая называется Логон Бирни, или … Карнак Логон на языке канури…». Таким образом, столица, которая в 1824 году еще называлась Карнак, к 1852 году называется уже и Карнак-Лагон, и Логон-Бирни в интерпретации Барта-Гнамманку. В книге Гнамманку указывает, что миарре (князь) основал или перестроил город Логон-Бирни в 1700 году. Это может означать - построил заново на месте другого селения. По данным Данхема и Барта получается, что название города Логон-Бирни появилось позднее начала 18-го века. Таким образом, когда братья Абрам и Алексей покинули Африку (примерно в 1696 году), названия города – Логон-Бирни - еще не существовало. Можно предположить, что Ганнибал, будучи во Франции, услышал от африканцев о подходящем ему княжестве и потом в прошении 1742 года назвал его городом. Впрочем, Логон и Лагон (от итальянского – лагуна) в качестве названий различных объектов – не редкость в самых разных странах, и даже в России имеется «Лагань – город у моря» (см. одноименный сайт).

 БРАТ АЛЕКСЕЙ И НЕМНОГО ХРОНОЛОГИИ

Есть у авторов новых биографий и некоторые расхождения. Гнамманку верит в романтическую легенду о сестре Лагани и только мельком упоминает о старшем брате. Н.Телетова утверждает, что сестра вообще не существовала в природе, и высказывает довольно путаное предположение, будто брат Алексей, он же Абдула, он же Абд-Аль-Карим вместе с Ибрахимом (Абрамом) был доставлен в 1704 году царю Петру, но позднее Абдула якобы вернулся в Африку. Вообще преобразования имен и названий по принципу «Вилка – Филка – Филарет» или «Брува - Бруха – Абраха – Абрам – Ибрагим» - чрезвычайно плодотворны. Относительно упоминаний сестры и брата Абрама Ганнибала в сочинениях Адама Роткирха и В.И.Роткирха, Телетова высказывает догадку, что сестра Лагань появилась в этих биографиях вместо Абдулы, «тень которого предстала в женском обличьи». Это уже научная мистика. Важная для автора биографии деталь: «Отец их по закону ислама не подверг обрезанию, о чем сообщает Савва Рагузинский». По закону или вопреки ему – не суть важно. Из текста Н.Телетовой следует, что братья были мусульманами. Но по данным Гнамманку ислам был принят в княжестве Логон только в конце 18-го века, когда А.П. Ганнибал уже преставился. Алексей-Абдула в 1716 году, считает Телетова, покинул Россию и затем счастливо правил княжеством Логон. Однако судьба Алексея, по-видимому, была иной и более печальной.
О ней рассказывает запись допроса в марте 1716-го года в канцелярии Сената «араплянина» Алексея Петрова. Его уважительно называют в этом документе братом Аврама, «камардина» царя. Запись еще раз (в дополнение к данным дворцовых расходных книг) подтверждает прибытие братьев в Россию в 1798 году. Дело расследовали в связи с ограблением и избиением Алексея во время его поездки на север к жене. Пострадавший рассказал, что его «женили на девке Авдотье на Пенежском волоку» в то время, «когда к городу был его Царского Величества второй приход». Этот «приход» состоялся в 1694 году, поэтому Н.Телетова делает далеко идущий вывод: «значит, не было Алексея среди привезенных в Россию арапов в 1698 году». Далее идет рассуждение: «крещение его произошло после свадьбы, что явно было невозможно», затем оказывается, он по возрасту не подходит Абраму в братья. Н.Телетова утверждает, что документ о допросе – «мистификация или, лучше сказать, фальшивка, призванная скрыть исчезновение одного лица, подмененного другим…». Это произвольное и алогичное предположение открывает Алексею-Абдуле дорогу назад в Логон, где его якобы ждало княжеское владение. Однако логичнее допустить, что Алексей на допросе всего лишь - и совсем немного - ошибался. Если братья прибыли в Россию в 1698 году, то Алексей мог знать только понаслышке о предыдущих «приходах» царя. Он слышал, что царь уже бывал в северных архангельских местах, но сам-то Алексей в первых путешествиях не участвовал, его еще не было в России. Поэтому спустя 14 лет он мог забыть, что в 1702 году был не второй, а уже третий «приход» царя. Мог вообще не знать счета «приходов», то есть мог «позабыть» то, чего и не знал. Алексей сказал, что крещен он был «лет с двадцать», что соответствует 1696 году, но выражение его говорит о приблизительности даты. Поэтому это мог быть и 1698 год, что согласуется с найденными записями в расходных книгах. Таким образом, протокол допроса Алексея еще раз доказывает ошибочность даты прибытия братьев-арапов в Москву, на которой настаивают Гнамманку и Телетова. Если Алексея женили не позднее 1702 года, то не мог он впервые появиться в России в 1704 году.

Н.Телетова стыдливо обрывает «почти полное» цитирование документа перед следующей фразой: «И ево били смертным боем». (Вероятно, возникают болезненные ассоциации - несколько лет назад в Москве на пороге Румянцевской библиотеки был избит Д.Гнамманку. С тех пор он не ездит в Россию). Более следов Алексея нет. Зверски избитый и брошенный на февральском морозе гобоист мог стать профессионально непригодным (нельзя исключить и травматических последствий жестокого избиения: переломов ребер, повреждений внутренних органов и т.п.). После избиения Алексей прекратил свою поездку. Его доставили в столицу как груз под расписку. Следы его исчезают. Можно предположить, что он вскоре закончил свой земной путь. Абрам Петрович не рассказывал родным о брате Алексее, видимо, по той причине, что рядовой гобоист, женатый на крепостной Авдотье и скончавшийся после избиения, компрометировал знатный род генерала.

Относительно конфессиональной принадлежности братьев у авторов также некоторые разногласия. Телетова полагает, что Ибрахим и Абдулла (Абрам и Алексей) были мусульманами. Гнамманку же пишет, что ислам был принят в Логоне в конце 18-го века, следовательно, на век позднее, чем увезли братьев. Поскольку они обнаружились в Москве ещё в 1698 году, то упомянутое выше сообщение 1704 года Рагузинского об арапчиках к Абраму Ганнибалу и его брату отношения не имеет.

 ГАННИБАЛ ИЗ ПЛЕМЕНИ КОТОКО ?

Вернемся к племени котоко, которое якобы породило Ганнибала. Слово «котоко», как сообщает Телетова, означает – «обращенный». В какую веру обращенный, - сомнений нет. Конечно, в ислам. Именно правоверные здесь обращали в свою веру язычников, а непокорных уничтожали. Но если обращение князя Логона в ислам совершилось, как указывает Гнамманку, только в 1790 году, то племя, из коего вышел Ганнибал, во времена его детства должно было называться иначе. Ведь племя и его князь еще не были обращенными. Это были, следует полагать, не котоко, а предшественники «обращенных» котоко. Эти племена называли макари, сао или со, возможно, как-то еще. Их нет на картах Гнамманку, которые, очевидно, показывают ситуацию конца 18-го века, если не более позднего периода. Возможно, племя котоко вытеснило, заместило, может быть, даже вместе с другими соседями уничтожало племя, из которого гипотетически мог бы происходить Ганнибал, унаследовало или присвоило земли его племени и, наконец, в наше время - славу его имени. Люди племени Сао были рослыми, красивыми и - для своего времени - интеллигентными людьми, что и обрекло их на исчезновение. К кому мог принадлежать мальчик Абрам – к охотникам или жертвам, - представляется очевидным.

Среди материалов, приведенных в книге Н.Телетовой, обращает на себя внимание оригинальный документ – «Протокол экстренного совещания по поводу происхождения Ибрагима Ганнибала, негритянского генерала российского царя» от 30 сентября 1996 года, утвержденный Его Величеством Миарре Логон-Бирни. Все знатные лица, придворные и старейшины султаната за два часа рассмотрели вопрос и вынесли заключение: «ИБРАГИМ ГАННИБАЛ действительно был князем Логон-Бирни, без сомнения, сыном Маи Джанны Первого или Абдул Карима Первого». Решение было мотивировано тем, как вспомнили самые старые из знатных людей, что действительно случались похищения во время войн, «таков был наиболее близкий по времени случай, когда Ибба Махамат Бахар был похищен около 1914 года, препровожден в Нигерию и впоследствии выкуплен обратно». Случай этот отдален от эпохи Петра Великого на два века. Н.Телетова не дала разъяснения научного значения этого уникального документа. Но это дело будущих диссертаций.

Гнамманку описывает личную печать Абрама Ганнибала с гербом, на котором виден акроним «какого-то девиза на латинском языке – FVMMO». Приведена догадка по расшифровке девиза. Н.Телетова посвящает гербу Ганнибала целую главу и доказывает, что герб этот представляет собой заимствование выморочного герба Франца Лефорта, у которого не осталось наследников. Любопытно, что одним из важных результатов российской экспедиции на предполагаемую родину Ганнибала в 1999 году была расшифровка девиза. Стоило заменить букву V на U и прочесть слово вслух, как аборигены воскликнули, что это слово на яыке котоко означает «родина» (По другим данным: «бежим» и «стреляю»). Таким образом, творческий поход привел к прекрасному результату.

ПОТЕРЯННАЯ ГЛАВА БИОГРАФИИ ГАННИБАЛА

В своей книге Н.Телетова одной строчкой упоминает, что к участку (владению), где был дом А.П.Ганнибала в Санкт-Петербурге, примыкал и дом М.В.Ломоносова. Это любопытно.
 
Но были ли знакомы соседи? Н.Телетова об этом не пишет. Оказывается, были не только знакомы, но два замечательных современника сотрудничали в составлении «Российского Атласа». Кроме того, генерал Абрам Ганнибал помог в январе 1753 года великому ученому Михаилу Ломоносову приобрести огнеупорный кирпич для стекловарочных печей строящейся Усть-Рудницкой фабрики. Вот как пишет об этом в книге «Ломоносов и художественное стекло» В.В.Данилевский: «Распоряжение об отпуске огнеупорного кирпича подписали руководители Канцелярии Главной артиллерии и фортификации. Свою подпись под приказом поставил питомец Петра I – Абрам Петрович Ганнибал. Прадед А. С. Пушкина, как показывает документ, принимал участие в оказании помощи Ломоносову при подготовке строительства фабрики». Все это очень интересно.

Позднее из сваренной на этой фабрике смальты - по изобретенной Ломоносовам технологии - он вместе с помощниками создал ряд замечательных мозаичных картин, в числе которых грандиозное панно «Полтавская баталия». Площадь панно составляет 30 кв.м., по другим данным – больше. Состоит уникальная картина из миллиона отшлифовааных пластинок из смальты, имевшей множество цветов и оттенков. И это чрезвычайно интересно.

Историк В.Н.Прищепенко полагает, что Абрам Петрович консультировал Михаила Васильевича при создании панно. Он остался в те годы единственным - из соратников Петра Великого - еще живым участником Полтавской битвы. И Абрам Петрович, как и при создании холста Мартена-младшего «Битва при Лесной», себя тоже не забыл. На панно центральной фигурой является, конечно, Петр Великий. Он на боевом коне, за ним изображены его генералы, за ними следуют трубачи и барабанщики под сенью знамен лейб-гвардии Преображенского полка. И среди них, утверждает историк, – Абрам Ганнибал! И это необыкновенно интересно и замечательно!

Мне не довелось самому воочию рассмотреть панно, на репродукциях мелкие детали не разглядеть. По моей просьбе попытался сделать это один добрый человек. Но в служебное здание Академии наук на Университетской набережной, где находится панно, посторонних не пускают. Фотографировать – ни-ни. Добрый человек на огромном панно Ганнибала … не увидел. Неужели Прищепенко ошибся? Это весьма маловероятно, и хочется поверить историку и Народному Академику В.Н. Прищепенко. Может быть, кто-то из читателей сообщит об этом в отзыве на мою статью. Хочется верить, тем более что А.П.Ганнибал консультировал художников. Конечно, изображение молодого Ганнибала на панно могло быть только воображаемым, иным и быть не могло – оригинал состарился. Конечно, между юношей и пожилым человеком – разница немалая, разве что кости черепа у них одни и те же, что немаловажно. Только цвет кожи мог остаться неизменным. Оказывается, на панно у него, как пишет Прищепенко, - «коричневое с ясно выраженными специфическими чертами лицо с узкими «петровскими» усами». Далее поразительная деталь: лицо Ганнибала было «одухотворено тем пафосом, которым всегда одушевлялись люди, и много лет спустя вспоминавшие о своем участии в славных боевых свершениях, в исторической битве…». Нет, такое не выдумать.
Казалось бы, одно только сотрудничество двух замечательных людей, даже не говоря об изображении Арапа Петра Великого на уникальном панно, заслуживает того, чтобы биографы Ганнибала посвятили ему, если не главу, то хотя бы страницу-две. Но нет ничего подобного, и это удивительно.

Возможно, биографы объяснят читателям, что Абрам описан не тот, каким должен быть. Во-первых, он с усиками. Юнцу, по их мнениям, в 1709 году было только тринадцать лет, значит, это не он. Однако член-корр. Д.Н.Благой утверждал, что Ганнибал родился в 1688 году. Поэтому во время Полтавской битвы ему был 21 год, чему и соответствуют его усы. Во-вторых, скажут биографы, лицо у Ганнибала должно быть черным, а не коричневым, поскольку он был из племени котоко. Еще путешественник G.Nachtigal (Нахтигаль) в 1872 году отметил, что у логонцев «совершенно черная кожа» (tiefschwarzer Haut). И Анри Жид описывал встреченного им в 1925 году совершенно черного человека из племени котоко. Короче, такой Абрам не годится, такой – опровергает каноническую дату рождения Ганнибала и легенды, ставшие его биографией, противоречит замечательной камерунской версии. Возможно, поэтому о Ганнибале и Ломоносове у авторов биографий – одна строчка на двоих. Если, конечно, историк Прищепенко не ошибался.

 ВМЕСТО ЭПИЛОГА

В заключение подчеркнем: в проблеме Камерунской версии самое важное, первичное и основополагающее – вопрос о том, верны ли сведения, изложенные в известном прошении Ганнибала, или всё это, простите за повтор, - его генеалогическая легенда, как утверждали В.В.Набоков и проф. С.А.Фомичев. Нам понятно, что данные о Стамбуле, о Савве Рагузинском, о дате прибытия в Москву и ряд прочих – вымышленные. Были заимствованными и герб Ганнибала, и сама фамилия его. Нет оснований верить на слово и остальному. Камерунская версия держится на «честном слове» (Ганнибала), все остальное – домыслы и суесловие. Антропологические данные не поддерживают эту версию. Камерунская версия остается недоказанной.

Как надежно определить, откуда и какого рода-племени был Абрам Ганнибал? Доктор Гебре-Георгис из Асмарского университета в Эритрее предложил, может быть, последний способ – анализ ДНК Ганнибала или его потомков. Такое же предложение – только в устной форме – высказывал ранее, отдадим ему должное, Д.Гнамманку. Результаты таких экспертиз признаются даже судебными властями. Д.Гнамманку, кстати, лично и тайно пытался откопать череп Абрама Ганнибала. Очевидно, сам тоже считал недостаточным свое обоснование «Камерунской версии». Однако захоронение Ганнибала утрачено. Есть памятник, который, как указано в книге Гнамманку, поставили в 1971 году. (Эпитафии на фото стелы и в тексте книги почему-то разные). Но гроба под памятником нет.
 
Андрей Бурлаков, директор музея-усадьбы "Суйда" рассказывал в интервью в 2001 году: «Могилу теряли дважды. Первый раз она сравнялась с землей в конце XIX века. Но в первую мировую в барской усадьбе устроили военный госпиталь, и, когда стали хоронить умерших солдат, лопаты наткнулись на плиту "Ганнибал". Ее вернули на место. А в 1922-м новая власть организовала коммуну, и со старого кладбища стянули надгробия - на фундамент для бараков… Туристы спрашивают: почему его схоронили в поле? Я отвечаю: да хоронили-то на кладбище! Просто в 1976 году его вместе с косточками Ганнибала распахали под картошку... Потом нам удалось отвоевать островок - на нем и поставили надгробие, посадили деревья. Старожилы уверяют: Абрам Петрович в этом радиусе и лежал... Вон, видите, старый барак? - показывает Андрей. - Может, под ним и лежит та плита… А на картофельном поле пашня долго белела косточками. Как-то трактористы примчались: "Старинный гроб выпахали, дубовый, в музей не возьмешь?"


Может быть, захоронение все же удастся найти. Долг перед памятью наперсника Петра Великого, крупного военного деятеля и замечательного предка Пушкина не менее важен, чем выявление его родины. Понятно, что у местных властей не хватает времени и бюджета для поисков могилы и идентификации захоронения. Возможно, они не сохранили пушкинскую «любовь к отеческим гробам». Остается надежда, что подключатся энтузиасты, летавшие искать следы Ганнибала в республику Чад и Камерун. Может быть, помогут спонсоры из африканских стран, и дело сдвинется.

Имена Абрама Ганнибала и А.С. Пушкина известны и популярны в Африке. О российском генерале Абраме Ганнибале писали в газете в США уже в 1828 году! Оказывается, многие афроамериканцы и культурные жители Африки знают Пушкина и считают его единственным своим поэтом, достигшим мировой известности. Поэтому интерес к биографии прадеда.Пушкина, А.П.Ганнибала, показавшего собственным примером, что африканцы могут обладать замечательным интеллектом, будет только расти. Можно надеяться, что еще будут написаны вполне достоверные его биографии.