КАК ЛЕНИН РАБОТАЛ НА СУББОТНИКЕ
Пародии «Из жизни дедушки Ленина»
Хорошо помню, как я участвовал в первом субботнике. Это было в день Первого мая 1920 года. Нам сказали, что этот день был объявлен днем Всероссийского субботника. Это означало, что в этот день люди добровольно и без оплаты труда вышли на работу в пользу общества… Мы, кремлевские курсанты, видели, что работали на субботнике сотрудники ВЦИК и Совнаркома. Многие заметили, что около девяти часов утра вышел Владимир Ильич Ленин,.. и нам стало ясно, что Ильич будет работать на субботнике. Это была тяжелая работа. Мы носили дубовые кряжи. Кряжи были очень тяжелые, а день был жаркий. Один из нашей группы подошел к Ленину и попросил, чтобы Владимир Ильич шел бы лучше в Совнарком, где его ждет важная работа. Владимир Ильич сильно обиделся и продолжал работать…
Ф. Солодов. «Всероссийский субботник».
Так вот ребята, что я вам расскажу. Сейчас мне 98 лет. Я слишком стар. Вот-вот подохну. У меня старческий маразм, болезнь Паркинсона и этот, как его,.. склероз. И я пишу эти записки в редкие минуты просветления между приемом транквилизаторов и сменой подгузников. Да, история сурова и ее не откорректируешь – у меня стойкий энурез. Я передвигаюсь по Дому инвалидов первого Всероссийского субботника в кресле с моторчиком. Правда, главврач грозится отобрать у меня моторчик, так как я не умею пользоваться рычагом тормоза, и поэтому все стены в коридоре побиты моей головой, но… О чем бишь я?.. Ах, да! Те огрызки воспоминаний, которые еще шевелятся в моем протухающем мозгу, я просто не имею права не донести до потомков. Итак, товарищи потомки, слушайте мой бр,.. бр,.. бр,.. черт, клинит иногда. Слушайте мои проникновенные мемуары.
Я был ровесником великих свершений. Помню, тогда еще все зубы мои были целы, и в роскошной шевелюре не было ни одного седого волоса, ни одной вши. А на груди,.. нет, кажется, на груди волосы у меня не росли,.. хотя… При чем здесь волосы?.. Ах, да!
Я тогда был молоденьким курсантиком. Стоял на посту №1 у входа в гардероб для работников Совнаркома. Сами понимаете, времена были кромешные. В округе рыскали одичалые белогвардейцы в поисках где б чего стырить. А комиссарские кожанки ценились особо, потому-то и необходимо было их охранять. Ну, стоял я себе, пил пиво, и тут вдруг из Мавзолея высыпала ватага перепуганных матерых революционеров. Следом за ними шел Владимир Ильич. Живой и веселый. Он хлестал плеткой коллег-большевиков и орал на них благим матом. Самым последним на подгибающихся хилых ножках, трусовато озираясь, вышел товарищ Троцкий. Я спросил у него, что случилось. Товарищ Троцкий пояснил, мол, лютует Ильич. А все из-за того, что Крупской сегодня стало в западло подать вождю чашку утреннего кофию и она сказала, что в порядочных семьях по субботам никакая сволочь не работает. Вот Ильич и взбеленился. А самого Троцкого за то, что он подслушивал скандал под дверью, Ленин обозвал иудушкой. «Но какой же я иудушка, - сказал мне товарищ Троцкий, - я просто очень любопытный.» И он горько заплакал. Тогда я поделился с ним пивом. Троцкий расстрогался, вылакал все пиво, и мы пошли с ним трудиться на халяву, то есть, на благо общества. Да здравствует Первое мая во имя Отца и,.. извините, переклинило. Сейчас мне сменят подгузники, и я буду готов продолжить повествование.
Так вот, в какой-то момент Ленин увидел, что мимо движутся крестьянские телеги с бревнами для строительства приюта для детей депутатов Государственной Думы. Ильич любил детей, но ненавидел злых депутатов. Нужно было выбирать, и Ленин сделал выбор в пользу революционной необходимости. Он приказал крестьянам идти вон, а группу партработников заставил перекладывать бревна с одной телеги на другую, со второй – на третью, с пятой – на десятую.
Да-а, жара тогда была. А при жаре обычно делается страшно жарко. Я это, кстати, сам, своим умом допер. Вот, а эти бревна, бес бы их побрал, были большие и тяжелые. Дубовые бревна обычно всегда сильно большие и сильно тяжелые, ну потому что дубовые. Ага, это я тоже сам помню, собственным мозгом. Потому что другого нету. Охо-хо, и зачем я в эту авантюру влез?.. Весь организм себе тогда подорвал – сплошная грыжа получилась, с головы до пяток. Ох, какая жара была, и бревна – тяже-о-олые!
Тут Ильич в стороне какую-то заварушку заприметил. Дотошный был, сунул туда свое жало. А это, оказывается, Дзержинский со Сталиным бревно не поделили. « Э-э, - думает Ильич, - что-то здесь нечисто». Ну, подкрался он и потихоньку бревно умыкнул. Как потом оказалось, бревно-то внутри пустое было. Это на площади вчера заезжий цирк выступал, а как съезжал, так впопыхах реквизит-то и позабыл.
Вот ходит Ильич, находке не нарадуется, на плече ее таскает, личным примером всех заражает. А одному рабочему жалко стало Ильича, видит – надрывается человек, живота своего не жалеет ради светлого будущего. Подходит рабочий к вождю и молвит человеческим голосом, ну то есть, культурно выражается:
-Ильич, мать-перемать, шел бы ты отседова подобру-поздорову. Тебе вон еще « Апрельские тезисы» писать надо, а месяц-то уже закончился. Иди, Ильич, иди, не занимайся фигней. Давай я за тебя бревно потаскаю.
Ленин, конечно, сильно разобиделся тогда, хотя и понимал, что рабочий – всего лишь глупый и неотесанный гегемон. Он ведь решил было, что гегемон хотел у него автограф попросить, - звезда как-никак, вождь мирового пролетариата. Он уже и улыбку натянул и в позу стал, и за авторучкой в карман полез, а тут, блин, такой облом. Но Ленин, конечно, был настоящим старым пер,.. интеллигентом, поэтому он сглотнул смертельную обиду вместе с нехорошими словами ,отвернулся от рабочего и пошел руководить своей беспомощной командой партработников. А неотесанный гегемон еще долго валялся посреди Красной площади без сознания, которое Ильич случайно вышиб из него бревном.
…Ах, это было, было!.. Сейчас я старый, лысый, уродливый, и пива мне не дают, и везде у меня грыжа. И что-то мокрое течет. Ах, я стал таким сентиментальным. Пожалуй, нужно сменить подгузнички.
22.01.96; 8.01.01