Бласт
Для Бласта, долгое время жившего словно на иголках из-за воспоминаний о том, каким образом он открыл в себе способности Назгула, в "Когорте" существовало только два авторитета, к уважению которых он стремился. Ими были Единорог, едва не убивший его тогда, на метромосту, и Дима Москвин, спасший его и, фактически, сделавший Назгулом. Единорог ненавидел его, не смотря на то, что Бласт делал все, чтобы искупить свою вину и доказать, что он способен не только отнимать жизни. Но с Москвиным они, все же, сдружились. Димка оказался не столь обремененным принципами, как Денис и, что называется, не отказывал людям в праве на ошибку. Иными словами, он признавал и правоту Единорога и, одновременно, давал Бласту второй шанс. Шанс искупить свою вину. Димка научил его всему, что знал. Научил драться, стрелять, проникать с чужие мысли… убивать. Но убивать не ради денег, как это делали многие в "Когорте", не ради сомнительных принципов организации, а ради себя самого. Ради того, чтобы выживать самому.
Со временем, когда Москвин понял, что Бласт выделяется среди всех Назгулов не столько своей силой, как Единорог, ставший к тому времени инструктором по боевым искусствам, а чем-то иным – быть может, не сожженной внутренним огнем Назгула душой, они стали настоящими друзьями. Вместе отправлялись на диверсионные задания как в этом мире, так и во вторичных, вместе старались выходить на дежурства….
Но в тот день, когда Бласт спас из рук каких-то ублюдков девушку по имени Вера, фактически перевернувшую всю его жизнь, он был один. Глупо было отправлять на дежурство над одним районом сразу двух Назгулов. Вообще, не смотря на заверения "Когорты" в печати, что над городом ежедневно парят девять Назгулов, как правило, в сутки дежурили не больше троих, а в праздники это количество увеличивалось до пяти. И этого вполне хватало, так как при скорости движения в открытом небе, порядка трехсот километров в час, Назгул мог поспеть в любую точку города минут за пять, едва получив вызов от диспетчера. Вот и тогда, не смотря на то, что дежурили в этот вечер Бласт, Москвин и Франк, все они парили над разными районами, распахнув разум в поисках, "черных мыслей" – если внизу, под ними, происходило, скажем, убийство – они, улавливая мысли убийцы, тут же пикировали вниз и пресекали любые попытки противоправных действий.
Бласт медленно кружил на Академгородком, когда "услышал" на берегу Обского моря крики о помощи. Он снизился, оценивая ситуацию. Четверо парней избивали одного, а пятый держал девушку, скрутив ей руки за спиной. Видимо, эти двое решили провести ночь на пляже, не учтя, что помимо них это обязательно захочет сделать какая-нибудь пьяная компания. Парень уже был в глубоком ауте, что не останавливало разгоряченных спиртным нападавших. В общем, стандартная ситуация… Бласт тоже действовал стандартно. Спикировал вниз, несколькими точными ударами раскидал нападавших, вырубив при этом троих из пяти, надел всем на руки наручники с кодовым замком и, продиктовав диспетчеру суть происходящего и номера наручников, отпустил всех восвояси. Такова была тактика действия "Когорты" в случае мелких правонарушений – одеть наручники и отпустить. Юмор был в том, что снять их теперь могли только в "Когорте" и арестованным таким образом оставалось только три варианта: ходить со скованными за спиной руками до гроба жизни; пытаться снять наручники, которые при повреждении их микропроцессора взрывались, отрывая бедолаге кисти рук; или же, отправляться в "Когорту" и "добровольно" сдаваться, после чего будучи предваренным в тюрьму или заплатив штраф. После того, как слух о том, что несколько человек лишились рук, все, как правило, выбирали третий вариант. Удобно и действенно. Не надо никого арестовывать, тратить деньги, нервы и бензин на доставку преступников….
Когда нападавшие разбежались и расползлись, отчаянно матеря про себя проклятого Назгула, но не решаясь сказать это вслух, Бласт оказал первую помощь лежащему в отключке парню и, убедившись, что жить тот будет, хоть и проваляется некоторое время в больнице, вызвал скорую помощь, сообщив диспетчеру координаты. Он уже собрался, было, продолжить свой полет, когда, абсолютно случайно, "услышал" мысли девушки:
"… Один из тех, кого собрал вокруг себя Тень. Мой Толя…"
Как ему удалось устоять на ногах, услышав это, Бласт не знал. Перед ним был человек, знавший Тень не как загадочного супергероя, а как человека, которым он когда-то был. И Бласт не сумел удержаться. Усыпив девушку, он заглянул в ее память, разыскивая сведения о Тени. И нашел… история их знакомства всплыла перед ним, подобно флэшбэку в фантастическом фильме. Где-то – немного смазанная, где-то - домысленная ей самой, а где-то – лишь точное отражение реально существовавших фактов. Увиденное в ее сознании заставило Бласта поразиться, каким образом эта девушка осталась жива, зная столько о, пожалуй, самом страшном сейчас человеке на планете. Ответ был прост – она была его первой любовью, и даже у Тени, всегда казавшегося Назгулам жестоким прирожденным убийцей, не поднялась на нее рука. К тому же, она тоже любила его, поэтому никогда и никому не рассказывала о том, что знала. Сдерживаемая не страхом перед Тенью и теми силами, что стояли за ним, а куда более сильным чувством.… Даже сейчас, по прошествии 14 лет после их знакомства, вера все еще надеялась, что он вернется. Вернется к ней…
Письмо лежало в почтовом ящике как всегда, ровно через неделю после того, как Вера отправляла свое - Толик никогда не медлил с ответом. Письмо, как письмо, как всегда, в самодельном конверте из идеально белой бумаги, с маркой в правом верхнем углу и "Гербом Островского", как называл Толик свой личный символ – зеленый прямоугольник с буквой "О" в центре и синими стрелками, расходящимися от нее во все стороны. Зеленый цвет означал природу, "О" – его самого, Анатолия Островского, а стрелки говорили о его свободолюбии.
Письмо, как письмо, но задолго до того, как открыть его Вера уже точно знала, что оно резко выделяется из всего, написанного Толиком за все время переписки с ней.
Познакомились они зимой, полтора года назад, через клуб знакомств в какой-то газете, после того, как Вера подала туда типичное для девчонок ее возраста объявление, буквально от нечего делать. "Мальчишки, ну где же вы? Как можно совсем оставить без внимания прелестную голубоглазую 13-ти летнюю девчонку? Напишите мне, и я обещаю, что жалеть об этом вам не придется! Со мной не соскучишься!" – гласило оно. На этот призыв откликнулось с десяток мальчишек от 12-ти до 16-ти лет, но по настоящему внимания заслуживал лишь один из них. О нем нельзя было ничего сказать однозначно, в его письмах чувствовалась то безграничная тоска, то искрометный юмор. Он то восхищался всем миром, то критиковал его направо и налево. С ним было всегда интересно, он мог пуститься в обсуждение чего угодно и когда угодно. За это Вера его и полюбила....
Их переписка продолжалась чуть больше года, когда по весне Вера предложила встретиться. Все бы хорошо, но жили они в разных концах города, и доехать к ней в Академгородок ему было отнюдь не просто. Но, к великой радости Веры, Толик с готовностью откликнулся на предложение встретиться где-нибудь на нейтральной территории, например, на набережной Оби.
Она была тогда просто очарована этим спокойным, рассудительным парнем, который, к тому же, был на два года старше ее. Толик совершенно не походил ни на кого из Вериных знакомых. Он любил поговорить и поспорить, но даже в самых оживленных спорах никогда не повышал голоса, не ругался и не размахивал руками словно мельница, как это принято говорить, "для пущей убедительности". Однако, переубедить его в чем-либо было просто невозможно. Толик обладал уникальным даром убеждения, и использовал его "на всю катушку", так что, чем дольше они встречались, тем больше изменялись Верины представления о жизни и окружающем мире.
- Жизнь прекрасна? – восклицал он с неподдельным изумлением на лице, - Ты меня просто удивляешь! Это выдумка трусов и ничтожеств, боящихся открыть глаза, и трезво взглянуть на этот мир, необходимая им доля успокоения собственной мелкой душонки! Они словно дети, у постели которых стоит воображаемый монстр. Достаточно накинуть одеяло на голову, и раз ты не видишь монстра, значит и от не видит тебя – бредовое детское заблуждение. Но жизнь реальна, от нее не спрячешься под одеяло! Этот "монстр" реален, и встречать его нужно лицом к лицу! Жизнь ужасна, отвратительна, чудовищна! И, как ни странно, именно это и придает мне силы жить! Человеку нужно всегда иметь врага – нужно бороться против кого-либо, это делает его сильнее.
Мой враг – сама жизнь, будь у нее хоть тысяча обличий. Фактически, получается, что я борюсь против всего мира – пусть будет так, ведь, в конце концов, наша жизнь – всего лишь вечный бой, победить в котором все равно нельзя. Почему? Да потому, что в финале нас все равно ждет старуха с косой, и никуда от нее не денешься, как не старайся. Значит, цель жизненного пути – одержать как можно больше маленьких побед и прослыть, по возможности, "Великим Полководцем". Ведь добились же этого такие великие люди, как Пушкин, Есенин, Лермонтов.... Гитлер и Сталин, наконец! Да, последние двое – чудовища, но менее великими они от этого не становятся. Пусть свою жизненную энергию и весь свой потенциал они направляли во зло, но все же, они – гении!
Раскрыв рот от удивления Вера слушала, и постепенно начинала перенимать эту, и другие Толины теории.
Толик всегда был готов помочь и делом и советом, умел поднять настроение и дать тему для размышлений. Их дружба крепла день ото дня. Вера полюбила его как друга, даже как брата, но никогда даже не догадывалась о том, что творилось в душе этого "непробиваемого" юноши с карими глазами, которые могли оставаться веселыми даже тогда, когда на душе у него скребли кошки. Он никогда не позволял эмоциям даже на секунду показаться из-за его толстокожей "брони", так что Вера не знала, да и не могла знать о том, что с самой первой встречи она покорила его сердце.
Прошла весна, и ее сменил дождливый и холодный июнь. Теперь, на каникулах, они могли встречаться чуть ли не каждый день, а для Толика расстояний просто не существовало, так что ради встречи с Верой он готов был с радостью трястись два с лишним часа в переполненном городском транспорте.
В середине июня за Верой увязался ухажер-однокласник – тоже, в сущности, неплохой парень, пускай не блестящий философ и оратор, но зато культурист и каратист, да и поговорка "сила есть - ума не надо", была к нему неприменима. Вере нравилось ощущать на своих плечах его сильную, но нежную руку, ее умиляли его робкие признания в любви, а Толик же никогда не делал ни малейшей попытки даже прикоснуться к ней.
Однако, однажды на прогулке по Академовскому лесу, Толика, наконец, покинуло его железное самообладание и то краснея, то бледнея, он рассказал ей о своих чувствах. Вера была просто потрясена. да, она тоже любила его, но не как парня, а как… Впрочем, она и сама не могла подобрать подходящих слов для описания своего чувства. Да и попросту рановато это было в ее четырнадцать лет… Это то она и сказала ему в тот теплый летний денек, под сенью соснового леса. Толик ответил коротко – "Ясно", и как ни в чем не бывало, перевел разговор в другое русло, словно ничего и не случилось. Но самой Вере все было далеко не ясно. Во-первых, она и сама никак не могла разобраться в своих чувствах к Толику и однокласснику Игорю, а во-вторых, в тот день Толик ушел рано, что было совсем необычно для человека, девизом которого было Кинчевское "Я дома, пока я гость". Ей показалось, что эта встреча станет последней, поэтому, не теряя ни секунды она настрочила ему коротенькое послание, в котором со всей деликатностью, на которую она была способна попыталась описать свои чувства к нему, при том, что сама в них еще не разобралась. Главная тема письма была чисто женской, так часто встречающейся в их прощальных строках – "Разве не можем мы просто остаться друзьями?"
И вот, спустя неделю она получила ответ! Он не обещал ничего, ни дружбы , ни любви – просто предлагал встретиться и обсудить все лично, не доверяя сокровенные мысли бумаге.
Отложив письмо в сторону, Вера взглянула на часы и тут же поймала себя на том, что считает время до назначенного Толей дня встречи. 21 час… Всего 21 час… Целый 21 час! Как долго!!!!
Последний день июня упорно не хотел заканчиваться, то солнце никак не желало скрыться за горизонт, то разгулявшиеся соседи до полуночи слушали завывания какой-то попсовой группы, дико хохоча над кавезными фразочками из песни. Да и сама Вера часа два вертелась в постели с боку на бок, пытаясь представить себе их будущую встречу и найти в своем сердце ответ на вопрос о том, кого же она больше любит? Толика – такого неземного, интеллектуального и загадочного, или Игоря – обычного парня, доброго и любящего, да и живущего на соседней улице, а не на затерянном где-то далеко-далеко от нее, в другой части города или, быть может, даже мира. Ответа не было....
Наступило утро. Веру разбудил проникнувший сквозь щель между шторами луч солнца, упавший ей прямо на глаза. Широко зевнув, она опустила ноги на пол и бросила взгляд на часы – 10:30!!! Толик обещал быть к одиннадцати! Ничего себе, поспала! Соскочив с кровати, Вера пулей помчалась на кухню в развевающейся за спиной ночной рубашке.
Она как раз успела позавтракать, когда дверной звонок залился веселой трелью. На пороге стоял Толик, как всегда веселый, с искрящимися глазами и живой улыбкой, держа в руках букет ромашек, сорванных, вероятно, пять минут назад.
- Привет! – сказал он, протягивая цветы и, конечно же, не смог удержаться от традиционного для него комплимента, - Конечно, эти цветы не столь прекрасны как та, кому я их дарю, но нет ничего символичнее полевых ромашек.
- И что же они символизируют? – крикнула Вера уже с кухни, устанавливая букет в стакан с водой.
- Ромашки – цветы жизни. Они растут везде. По обочинам дорог, в тени высоких деревьев, на полянах, и все лето радуют нас своей красотой. Они – символ жизни и процветания.
- И что же, - озорно улыбаясь спросила Вера, одевая босоножки, - Я похожа на ромашку?
- Ты? Нет! Ты – тигровая лилия! Невзрачное на первый взгляд растение, но вот когда оно расцветает – даже розы не могут с ним сравниться!
- Ну что ж, я готова. Пойдем?
Вере не нужно было даже спрашивать, "Куда бы нам отправиться?" – ответ всегда был бы один. За Вериным домом начинался небольшой лесок, а на свете не было ничего, что Толик любил бы больше раскидистых деревьев.
Какое-то время они шли молча, надеясь, что другой начнет этот неловкий разговор. Первым заговорил Толик.
- Я уже давно хотел тебе все это сказать, но как-то все не хватало духу. Я влюбился в тебя еще с самой первой встречи, и с тех пор ты стала смыслом морей жизни. Теперь я не представляю ее без тебя, и не знаю, что делать – подобное со мною впервые!
- В этом и вся проблема, - ответила она после непродолжительного молчания, - Ты просто не знаешь, что нужно делать, и это-то и отпугивает меня! Ты – словно робот, для которого даже понятие "пол" – и то что-то новенькое! Все парни – как парни, если они влюбляются, то это сразу же видно в их глазах, но в твоих я никогда не могла прочесть ничего. Иногда мне казалось, что ты вообще не способен искренне радоваться, удивляться и т.д., а все твои слова, шутки и улыбки – лишь маска, за которой ты прячешься от кого-то. Хоть бы раз ты продемонстрировал, что ты живой человек – испугался бы, был бы очарован... За все время нашего знакомства ты даже ни разу не взял меня за руку! А я, ведь, не робот – мне то хочется ласки и тепла!
Толик рассмеялся.
- Вот, значит, как! Объяснение моему поведению очень простое. Я просто боялся тебя потерять! Вечная проблема молодежи, обнимешь девушку, и получишь пощечину за наглость. Дескать, озабоченный, и т.д.
Теперь рассмеялась Вера.
- Значит, никто не виноват – просто стечение обстоятельств, и вечна проблема молодежи?! Жаль, что мы не выяснили этого раньше. Теперь уже просто поздно что-то менять – не ты один за мной ухаживал, и кое-кто делал это более успешно.
Толик хотел, было, что-то сказать, но не успел. Прямо перед ними, словно выросший из-под земли, возник мужчина лет 20-25, на пол головы выше его (и это при том, что Верина мама всегда звала Толика баскетболистом за его рост под метр восемьдесят), одетый во все черное. Черные брюки, длинные черный плащ, черные очки... Довершала картину черная шляпа, полностью скрывавшая и без того прячущиеся за черными стеклами глаза. Усмехнувшись он вынул из-за спины руку, сжимавшую пистолет, и направил его на Веру, отчего к ее горлу сразу же подступил тугой комок.
- Здравствуй, Тень! – произнес он, - Извини, что не обращаюсь к тебе по твоему настоящему имени, хотя, конечно же, оно мне известно, так как я вообще знаю о тебе все. О тебе, о ней, о твоем учителе, о том, как ты получил статус бойца. Все! Не знаю только, сколько наших ты убил. Сотню? Тысячу? Просто никто не спасся от тебя, чтобы рассказать об этом. Наши агенты просто исчезали….
Вера переводила взгляд с Толика на незнакомца и обратно, пытаясь понять, что же означает этот бред.
- Видишь, - продолжал черный человек, - Как удивлена твоя подружка. Сколько же можно держать ее в неведении? Расскажи ей, кто ты!
Взгляд Толика, вдруг, стал суровым, да и весь он как-то неуловимо изменился внешне. Подобрался и напружинился для схватки.....
- Кто ты, и что тебе от меня нужно? – спросил он, и Вера не узнала его голоса.
- Можешь звать меня Сэтом. Тебе, обреченному на смерть больше ничего знать не нужно. А все, что нужно мне – это ты.
- Тогда отпусти ее, - Толик кивнул головой в сторону Веры, - Я не хочу лишних жертв.
- Ну уж нет, - Сэт криво усмехнулся, - Едва она уйдет, как тут же, как чертик из табакерки выпрыгнет твой Белый дружок, а уж с ним-то мне не совладать. У нас, образно говоря, разные весовые категории, так что драться я буду с тобой, а не с ним, ну а твоя подружка послужит гарантией того, что никто не вмешается в нашу дуэль. Ведь тебе не нужно объяснять, во что он, сам того не желая, превратит ее? Ты, ведь, не хочешь видеть, как она превращается в ходячее безмозглое растение?
Незнакомец резко вытянул вперед руку, и Вера почувствовала, как какая-то неведомая сила отшвырнула ее к дереву, а затем, в считанные секунды, ее руки оказались крепко связаны за стволом сосны неизвестно откуда появившейся, вдруг, крепкой веревкой.
- Впечатляет? – обратился незнакомец к Толику? – Телекинез, и никакого мошенства. Как видишь, я тебе ни в чем не уступаю.
- Проверим, - проскрежетал зубами Толик и рванулся вперед с явным намерением разорвать мерзавца в клочья, но не успел сделать и шагу. Сэт перевел пистолет на него, и нажал на курок.
Вера не раз видела, как в голливудских боевиках выстрелом из мощной винтовки жертву отбрасывает на пару метров назад, но то, что предстало ее взору не могло присниться и в самом жутком и невероятном сне. Толик согнулся пополам, словно поймав врезавшуюся в него пулю и, пролетев метров пять с силой стукнулся затылком о дерево, однако через мгновение он уже снова был на ногах.
Вторая пуля глубоко вошла в кору дерева, совсем рядом с головой Толика, а третьего выстрела Сэт сделать не успел. Толик резко выдохнул воздух, одновременно словно бы оттолкнув что-то от себя, и из его ладоней вырвался сноп огня и устремился к черному человеку. Миг, и тот исчез в вихре пламени! Толик выпрямился, и из голубого сияния в его руке, словно из ниоткуда, возник чуть изогнутый меч.
Огненный смерч разлетелся искрами во все стороны, не причинив Сэту никакого вреда. С невообразимой скоростью он бросился к Толику, занеся для удара свой меч, также возникший из ничего, словно по волшебству. Противники сошлись....
Вера смотрела на происходящее, даже не делая попыток освободиться от сковывавшей ее веревки. То, что она видела перед собой, можно было воспринимать лишь как сон, иначе сойдешь с ума!
Мечи мелькали с невероятной скоростью, то скрещиваясь, то расходясь вновь, отбрасывая на траву и деревья яркие солнечные блики. Казалось, даже воздух вокруг дышал напряжением, а земля под ногами содрогалась от молниеносных шагов двух сверхлюдей, сошедшихся в смертельной схватке. Бой продолжался не более минуты. Сэт понял тщетность своих попыток поразить противника таким образом и, отскочив сторону гигантским прыжком, отбросил в сторону меч, и широко размахнувшись метнул что-то невидмое в Толика. По лесу промчался порыв ветра, когда тот, скрестив на груди руки, сдержал удар таинственной силы, лишь пошатнувшись. Еще удар! Толик снова устоял, и лишь старые сухие ветви посыпались с деревьев. Сэт замахнулся для новой телекинетической атаки, но Толик опередил его. В радиусе пяти-семи метров от места поединка с земли поднялась вся прошлогодняя листва, хвоя и различный мусор и устремилась к Сэту, скрыв от его взгляда все вокруг. На то, чтобы разметать эту хлипкую завесу у него ушло не более доли секунды, но этого оказалось достаточно.
Удар! И Сэта отбросило в сторону, как ребенок швыряет надоевшую ему игрушку.
Еще удар! И меч Толика, пролетев через поляну, вонзился ему в живот!
Еще удар! И Сэта окружило пляшущее огненное облако. Воздух прорезал страшный крик агонизирующего человека, и собрав последние силы смертельно раненный Сэт сумел отразить натиск огня, без сил рухнув на землю.
Толик остановился. В его противнике больше не чувствовалось угрозы, теперь перед ним был лишь умирающий обгоревший человек в дымящихся ошмотьях черной одежды.
- Хватит! - еле слышно прошептал Сэт, с трудом поднимаясь на ноги. – Довольно! Я проиграл! - пошатываясь он оперся на ствол сосны и взглянул на Толика полными ненависти глазами. А затем вдруг, выхватив из-за пояса пистолет, выстрелил в Веру.
Все произошедшее далее не заняло и секунды....
Звук выстрела разорвал тишину летнего леса, и вырвавшаяся на волю пуля, ошалев от чувства свободы, ринулась вперед.
Сэт успел лишь охнуть, когда вонзившийся в его тело меч пришел в движение и, рванувшись вверх, раскроил свою жертву пополам.
Толик бросился наперерез пуле, словно растаяв в воздухе, опровергая постулат теории относительности о недостижимости скорости света. Их траектории пересеклись, и пуля окончила свой сумасшедший полет, пройдя навылет чуть пониже левой ключицы. В голове Толика помутилось от боли и он почти беззвучно рухнул на землю за спиной Веры.
В лесу вновь повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом листвы одиноких березок, вклинившихся в царство вековых сосен, да пением птиц где-то вдалеке.
Прошла минута, другая, третья. Вера почувствовала, что удерживающая ее веревка ослабевает, а затем и просто соскальзывает на землю. Потирая запястья, на которых остались красные отметины, она сделала шаг в сторону, не решаясь взглянуть в направлении, откуда раздался звук падающего тела Толика, все еще не осознавая того, что здесь произошло. Тень... Сэт.... Стрельба, мечи.... Толик, закрывший ее своим телом....
Медленно-медленно Вера обернулась, ожидая увидеть мертвое тело с размозженной пулей со смещенным центром тяжести головой (ведь именно таким оружием, как это укоренилось в общественном сознании, должны пользоваться отъявленные мерзавцы), но вместо этого она встретилась взглядом со взглядом Толика. Он лежал на боку, прижав к груди окровавленную руку, и смотрел на нее, не говоря, ни слова.
С трудом передвигая ставшими, вдруг, ватными ногами, Вера подошла к нему и опустилась рядом на колени. Лицо ее выражало полнейшее опустошение и растерянность, а на глаза наворачивались слезы.
- Не плачь, - прошептал Толик и, скривившись от боли повернулся на спину, не отводя взгляда от Вериных глаз, - Я не умру. Рана не слишком тяжелая, а моей способности к регенерации позавидовала бы и болотная гидра. Минут через пятнадцать – двадцать я буду в полном порядке – достаточно лишь ускорить метаболизм клеток в месте ранения. Я то могу это сделать, в отличие от него, - Толик кивком указал на изуродованное тело его противника.
- Кто он? – с содроганием произнесла, наконец, Вера, - И кто ты? – Ее страх и растерянность, вдруг, сменились злостью. Злостью на обрушившегося на нее, как гром среди ясного неба черного человека и на Толика, о котором она, как оказалось, не знала ничего. – Кто ты такой? Ты появляешься в моей жизни, становишься ее частью, и в итоге говоришь что любишь. Я то считала тебя обыкновенным человеком – пусть немного странным, но все же вполне обыкновенным! Но нет! Вдруг появляется какой-то твой приятель, приковываем меня к дереву одним лишь взглядом, а затем вы набрасываетесь друг на друга, словно два петуха по весне! Как он там тебя назвал? Тень?! И что это еще за агенты, которых ты, по его словам, убивал пачками? Финал – вы оба лежите на земле, истекая кровью, но ты заявляешь мне, что все в порядке, что ты – как ящерица, и если тебе оторвать хвост – тут же вырастет второй!...
- Ты закончила? – мягко спросил Толик.
- Да!
- Тогда сядь и слушай! – резко бросил он, - Мне понятно, что ты сейчас чувствуешь, и ты заслуживаешь объяснений. Но запомни, о том, что ты сейчас услышишь, не должен знать никто! Вообще-то, по идее, я не должен был мешать этому Сэту пристрелить тебя, и даже довершить это дело, если бы он промазал, но... Я не смог.
Толик резко сел, по йоговски поджав под себя ноги, и из раны на его груди вновь засочилась кровь, заливая уже и без того практически полностью изменившую свой цвет рубашку, но это, казалось, совершенно не волновало его.
- С чего бы начать?.... Наверное, с самого начала. Ты веришь в существование параллельных миров? – Вера неопределенно покачала головой, - Это реальность! Взгляни на мир с точки зрения геометри. Бесконечные прямые состоят из бесконечного числа точек. Бесконечные плоскости состоят из бесконечного числа прямых. Пространство состоит из бесконечного числа плоскостей. Но существует и нечто, недоступное нашему приземленному пониманию, состоящее из бесконечного числа пространств! Миров много, возможно, бесконечно много, и время от времени они пересекаются, открывая проходы друг в друга, и делают это с определенной периодичностью, подчиняясь определенным законам, до познания которых нам еще ужасно далеко. А если учесть еще, что для перехода из одного мира в другой нужна определенная техника....
Так вот, в одном из миров, в разных его концах, развивались две цивилизации, которые мы, посвященные Земляне, зовем Черными и Белыми. Нет, рас то, конечно, было много, но быстрее всех развивались именно эти, исследуя свою вселенную. Белые вели мирную политику, предлагая другим цивилизациям помощь, в обмен на партнерство и торговлю, Черные же наоборот, выбрали путь военного вмешательства, покоряя или уничтожая целые планеты или галактики, все более и более укрепляя свою военную мощь. Вселенная бесконечна, но однажды этим двум великим расам суждено было встретиться, чтобы стать врагами навеки.
Война, которую они вели в своем мире, продолжалась много миллиардов лет с переменным успехом. Никто не хотел уступать. И вот однажды были открыты способы перемещения в параллельные миры и война перенеслась в них. Вместо того, чтобы захватывать планеты враги могли теперь владеть целыми мирами! В наш мир первыми проникли Черные, около семи тысячелетий тому назад, и, как назло, переход в этот мир открылся именно рядом с нашей цветущей планетой, единственной обитаемой на множество световых лет вокруг.
Однако, при переходе из одного мира в другой с совершающими этот переход существами или объектами происходят некоторые изменения на генетическом и атомарном уровнях. Феномен этот до сих пор не изучен до конца, но вызван он, по видимому, адаптацией к новому пространству – видоизменяются и живые существа, и любая техника. Бывает, что они даже сливаются друг с другом....
Переход в наш мир открывает раз в земной год, в ночь на первое ноября, не зря же в этот день весь мир отмечает Хеллоуин, где-то в районе Венеры. И вот, семь тысяч лет назад к нам занесло космонавта-разведчика Черных, который в нашем пространстве превратился в истинное чудовище с двумя передними конечностями – саблями, словно у богомола, только гораздо подвижнее, с паучьей головой с двойной челюстью и двухметровым членистым телом черного окраса (именно за это здесь их и зовут Черными).
В общем, эта тварь приземлилась на земле, и ей здесь жутко понравилось, по этому год спустя первый Черный вернулся за своими дружками. Однако, на наше счастье, разведка Белых не дремала, и когда еще через год Черные подошли к точке перехода с огромным флотом, их встретил флот Белых, оснащенный ничуть не хуже. Сражение было долгим и кровопролитным, но пройти Черным не удалось. Однако, несколько десятков их кораблей все же прорвались через заслон, чтобы подготовить почву для захвата этого мира, и незначительной части флота Белых пришлось последовать за ними, собственно говоря, с той же целью.
Здесь то, как раз, и произошло слияние Белых с их техникой, и итогом этой мутации стали небольшие, всего около полуметра в диаметре, плазменные шары. Но безоружными они не остались! Белые могли свободно передвигаться в любом виде материи, не нуждались в кислороде для дыхания, а питаться могли энергией, добываемой из чего угодно. Оружием им теперь служили до сих пор практически не изученные ультракороткие волны, распространяющиеся только по воздуху, и испускаемые непроизвольно, убивающие в радиусе 10-15 метров любое РАЗУМНОЕ существо. Если быть точнее, что они просто-напросто ионизируют клетки головного мозга, вызывая их отторжение организмом. Каким образом эта радиация воздействует на мозг, и почему лишь на мозг высокоразвитых существ - так и осталось загадкой.
В контакт с Землянами было решено пока что не вступать, в виду нашей к этому неподготовленности и этих самых убийственных для нас волн, но вскоре, лет, так, через тысячу, Белые обнаружили в себе особые возможности, ранее нигде не встречавшиеся. Они могли покидать свое тело, если, конечно же, так можно назвать светящийся шар, испускающий смертоносные волны и, освобождая сознание, путешествовать по всему миру, никем не видимые и не осязаемые. Еще одним открытием стало то, что они могли наделять частичкой себя любой предмет и он, попадая в руки человека, мог подготовить его разум к контакту с Белым. Это долгий процесс, но лет через пять тот Белый, часть сознания которого оказалась в руках человека, мог контактировать с ним на телепатическом уровне благодаря так называемому слиянию разумов, а еще через пяток лет для этого человека становились безвредными смертоносные волны его учителя. Таким образом, Белые стали набирать себе информаторов среди людей, чтобы лучше узнать этот мир, а иногда, впрочем, крайне редко, информаторы помогали обнаружить скрывающихся на Земле Черных.
Пять лет до установления контакта – срок не особо долгий даже для нас, и уж тем более песчинка в океане времени для Белых, чья продолжительность жизни в нашем мире измеряется тысячелетиями. Моему учителю, Вархаленару, например, уже две с небольшим тысячи земных лет.
Война, перенесшаяся к нам семь тысяч лет назад, продолжается и до сих пор. Раз в год, когда открывается проход в наш мир, на той стороне начинается битва за обладание им, а на этой стороне врагов поджидают несколько сотен Белых, что живут на Земле, так что, если кто-то и прорвется – этой стороне ему будет уготован достойный прием. Да и Черным с Земли не удастся прорваться домой, чтобы передать своим результаты исследования нашей Вселенной вообще, и нашей планеты – в частности. Так что, если когда-нибудь Белые не выдержат натиска Черных и пропустят их в наш мир – нам всем придет конец. Разумеется, через год Белые вновь придут сюда с громадным флотом и выбьют противников с Земли, но их здесь встретит уже безжизненная, разграбленная планета, начисто лишенная ресурсов и полезных ископаемых.
Впрочем, иногда одному – двум кораблям Черных и удается прорваться к Земле, но и здесь их найдут и уничтожат, хоть это и весьма сложно. Сейчас на планете скрывается около сотни Черных, и они тоже имеют своих информаторов и, как оказалось, и своего Бойца.
Теперь обо мне. Когда мне было года четыре, гуляя по улице, я нашел небольшой красиво ограненный кусок стекла, который тогда показался мне драгоценным камнем. Я подобрал его, принес домой и хранил, как самую большую драгоценность в мире. Он стал моим талисманом, и не раз оправдывал это свое назначение, принося мне удачу. Откуда мне было знать тогда, что этот камушек содержит в себе частичку Вархаленара, и не я наткнулся на него на улице, а он сам выбрал меня из сотен, а быть может и тысяч прохожих.
Я рос, сознание Вархаленара постепенно сливалось с моим, и когда мне исполнилось десять лет мои мысли были для него открытой книгой. Я стал информатором, даже не подозревая об этом.
Но Белые привыкли не только брать, но и давать. В обмен на информацию они помогают людям обрести свое место под солнцем – найти себя, наставляют их на путь истинный. Многим они помогли занять высокое положение в обществе. Например, информаторами были Пушкин, леди Ди, и многие другие, хотя, конечно же, достичь таких высот удается единицам. Ведь зависит все, в основном, от человека, а его учитель может лишь подтолкнуть его в нужном направлении.
В 13 лет я стал замечать, что меня непреодолимо влечет в лес, расположенный в семи – десяти километрах от моего дома, и в силу того, что живу я на 12 этаже, видимый мне из окна. В конце концов, я решил туда отправиться – Вархаленар вел меня, указывая мне дорогу, хотя сам я об этом и не подозревал.
И вот, я вышел к маленькому тихому озерцу, расположенному в безветренной ложбинке. Пожалуй, ничего прекраснее его я еще не видел, – возможно, именно из-за божественной красоты этого озера Вархаленар и поселился на его дне.
Не стану рассказывать, как он устанавливал со мной контакт, и как проверял, подхожу ли я ему, – в общем, мы познакомились, и он стал моим учителем. Я узнал и о войне, и о том и другом лагере, а потом Вархаленар взялся за мое обучение, помогая добиться чего-то в жизни. Ты даже представить себе не можешь, насколько легко учиться и учить, общаясь на телепатическом уровне! Какие возможности открываются, когда общаешься не только с помощью слов, но и с помощью эмоций и образов! Именно благодаря Вархаленару я стал таким, каким ты меня знаешь. Он помог мне обрести себя – не больше, не меньше.
Но однажды, примерно через год после нашего с ним знакомства, на меня навалилась жуткая депрессия. Меня бросила девушка, я поссорился с лучшим другом, с родителями и вообще, казалось, потерял смысл жизни. Сейчас, правда, когда я вспоминаю об этом, те, совсем еще детские проблемы кажутся мне полнолй ерундой, не заслуживающей внимания. Но тогда я был совсем другим…. В таком состоянии я направился к озеру, надеясь получить дельный совет от Вархаленара или, хотя бы, просто развеяться. Но вместо совета он предложил мне круто изменить свою жизнь, из информатора превратиться в Бойца, что является великой честью, так как за всю историю войны с Черными в нашем мире Бойцов было всего дове. Сложность состоит в том, что для того, чтобы получить из рук Белых ту силу, которой обладаю теперь я, нужно пройти испытание, выдержать которое может далеко не каждый.
В тот день мне было плевать на все. Что жить, что умереть, – не все ли равно, если не знаешь, зачем тебе дана эта жизнь, и я согласился без особых раздумий. Должно быть, на это то Вархаленар и рассчитывал.
Как только я произнес "Да!", мир вокруг меня исчез, и я оказался в кромешной тьме. Уж не знаю, куда и как они меня зашвырнули, но это была и не темная комната, поскольку в ней не было ни стен, ни пола, ни потолка, а я стоял, каким-то образом, прямо на воздухе, не ощущая под собой ничего, и не космос, как я решил вначале, поскольку я мог дышать. Наверное, это был один из вторичных миров, напрямую соединенный с нашим, но тогда мне некогда было задумываться о том, где я нахожусь.
Что-то налетело на меня и сильно ударило в грудь, а еще через секунду удары посыпались на меня со всех сторон. Я пытался обороняться, и пару раз даже довольно сильно ударил своего противника, но он был заметно сильнее и крупнее меня, так что о том, чтобы одолеть его грубой физической силой нечего было и думать.
Досталось мне тогда крепко... Пять сломанных ребер, нос, сотрясение мозга, разбитые в кровавое месиво губы.... Но я продолжал сопротивляться, и даже не чувствовал страха, хотя нападавшая на меня мохнатая тварь явно намеревалась сделать из меня отбивную. Смешно, но я готов был умереть, так как все равно не знал, зачем я живу. Я не боялся ее, и продолжал сражаться, безуспешно пытаясь нанести врагу хоть какое-нибудь увечье. Я слабел, но вскоре стал замечать, что и его удары становятся менее чувствительными, да и сам он стал двигаться медленнее... Монстр уставал.... Поняв это я намеренно пропустил пару ударов, один из которых своротил набок мою челюсть и, резко бросившись вперед, изо всех сил вцепился в толстую мохнатую шею.
Мой противник не просто уставал – он уменьшался в размерах, а я все плотнее и плотнее сдавливал его трахею, чувствуя, как она крошится под натиском моих коченеющих рук. Он пытался вырваться, но безуспешно. Рвал мои руки когтями, срывая лоскутья кожи, но я уже не чувствовал боли. Вскоре он затих, уменьшившись до невероятных размеров – тварь, всего пару минут назад поражавшая меня своим натиском и силой теперь легко помещалась у меня на ладони. Я отшвырнул мертвое тело в сторону и провалился в небытие, потеряв сознание.
Очнулся я снова на берегу озера, и каким-то чудом сумел доползти до шоссе, где меня подобрали и отвезли в больницу. Выглядел я ужасно! На всем теле небыло живого места, и даже говорить я не мог из-за сломанной челюсти. Даже врачи, многое повидавшие в своей жизни с сомнением качали головой, глядя на меня, и в их глаза явственно скользило сомнение – "А выживет ли?" Выжил. В больнице я отлежал чуть больше недели, а через месяц и вовсе полностью оправился от полученных ран.
Конечно, возникло много вопросов – кто меня так, и за что – пришлось даже подать заявление в милицию, мол, в лесу нарвался на компанию наркоманов, которые меня и отделали. Какое то время их даже искали, приглашали меня на опознание, но поскольку никого я, естественно, так и не опознал, дело благополучно легло на полку и забылось.
Едва оправившись от схватки с чудовищем, я тут же отправился к Вархаленару. "Молодец, - сказал он мне, - Мне есть, чем гордиться! Ты, мой ученик, стал третьим бойцов в истории Земли! Теперь ты не человек, в обычном понимании этого слова. Ты – нечто большее, так как твоя ДНК существенно видоизменена." Сила эта и в самом деле невероятна. Я до сих пор открываю в себе все новые и новые возможности.... В мои обязанности, как Бойца, входит искать и уничтожать информаторов Черных, которыми часто оказываются президенты солидных компаний и даже политические деятели. Искать самих Черных, но вряд ли у меня хватит сил, чтобы справиться с ними, а также патрулировать вторичные миры, поддерживая в них порядок.
Ну а сегодня выяснилось, что и Черные нашли-таки способ создавать своих Бойцов, и уже создали, по крайней мере, одного. Да, это был трудный бой... Он верно рассчитал выбрав время, когда я был с тобой. Вархаленар был рядом через несколько секунд после появления Сэта. Одно мое слово, и разум этого мерзавца просто расплавился бы, превратив его в бездумное растение. Волны Вархаленара не причинили бы мне вреда, но вот тебе.... По этому мне и пришлось сражаться самому. А кто знает, сколько таких, вот Сэтов разбросаны по всему миру?
Вот, собственно, и вся история моей жизни. Я – Тень, Боец Белых. Я не робот, и не пришелец с другой планеты... Рана затянулась.... Пожалуй, мне пора.
Толик поднялся на ноги, и следом за ним поднялась и Вера.
- Прощай, - сказал он, - Я думаю, тебе не нужно напоминать о том, что здесь ничего не произошло, и ты, естественно, ничего не видела? В том числе и этого – Толик перевел взгляд на изувеченное тело Сэта, и оно тут же вспыхнуло ярким пламенем, поглотившим его за несколько секунд, оставив лишь горстку дымящегося пепла. – Прощай, и прости за то, что я втянул тебя в этот кошмар. Будь счастлива.
Быстрым шагом он направился по тропинке, в сторону чащи леса, и вскоре скрылся под сенью деревьев, даже ни разу не обернувшись…
Бласт сидел на земле рядом до самого приезда "скорой", пораженный увиденным. Для него смешна была история любви этих двоих, еще не вышедших из подросткового возраста, но хоть убей, он не мог соотнести Толю Островского – паренька, влюбленного в юную Веру, и Тень – жестокого воина, державшего в страхе целые миры. Теперь перед ним отчетливо стояли два образа – Толя, не причинивший вреда Вере, и Тень, едва не угробивший его на Трассе огня – личном испытании перед приемом в Назгулы. Эти два человека не могли быть одним. Нет, точнее, Толик не мог превратиться в Тень!
Вернувшись на базу, Бласт тут же уединился с Москвиным, рассказав ему о том, что только что узнал…. Передав, показав ему все увиденное в голове Веры. Димка был потрясен не меньше его самого, но тут же посерьезнев, рассказав об одном задании, на которое его направил не Новоселов, а лично Тень.
Москвин шел по коридорам российского посольства в Великобритании, ничуть не таясь. Пусть у него не было документов, удостоверяющих личность, но зачем они нужны Назгулу, обладающему потрясающей силой внушения? Одетый в представительный костюм от Кардена он ни у кого не вызывал подозрения – так, очередной дипломат, идущий на очередную важную встречу. Ну а если бы кто-то и заинтересовался им? Спросил бы, кто и откуда? Лишь единицы людей не поддались бы телепатической силе Назгула, не приняв для себя ту версию, которую он навязал бы их сознанию – русский посол, направляющийся к находящемуся сейчас здесь министру обороны Великобритании, сэру Джорджу Паттерсону. А если бы, каким-то чудом, воля встретившегося Москвину человека оказалась бы слишком сильной… Что ж, никто и никогда больше не услышал бы о нем.
Неисчислимое число поворотов этого величественного здания он знал наизусть, мысленно "сфотографировал" трехмерный план посольства. И спустя восемь минут после того, как он вошел внутрь через главный вход, благополучно (а как же иначе!) миновав охрану и детекторы металла, Москвин оказался возле дверей конференц-зала, в котором сейчас и проходила встреча министров обороны дух стран – России и Великобритании.
- Диспетчер, - прошептал он, обращаясь к верхней пуговице пиджака, - Я на месте. Ход за тобой.
- Понял тебя! – отозвался миниатюрный передатчик в ухе – подарок спецслужб одного из вторичных миров, - Через пятнадцать секунд наши ребята начинают. Будь готов, я подам сигнал.
Димка остановился у дверей, с любопытством рассматривая двоих дюжих охранников-гвардейцев, вооруженных винтовками с длинными штыками. Судя по всему, эти ребята хоть и служили в своеобразном кадетском полку, быть может, даже, в личной гвардии Ее Величества, но единственное, что они могли делать с ружьем – красиво, зрелищно и синхронно вертеть его в руках, брать " на караул" и т.д. Замерев у дверей они, словно две статуи, искоса поглядывали на него – видимо, этот мраморный взгляд должен был испугать предполагаемых террористов. Впрочем, наверняка охрана посольства просто не думала, что кто-то проникнет внутрь через пост на входе, да еще и вооруженным до зубов. Пусть у Назгула не было огнестрельного оружия, но "Когти" из жидкого металла были куда более эффективны в умелых руках. А кто заподозрит в респектабельном джентльмене смертоносного Назгула? Или его оружие в позолоченных наручных браслетах? Да и зачем оно, вообще? Димка мог за несколько секунд перебить всех, находящихся сейчас в зале, не пошевелив даже пальцем. Пережать сонную артерию, воспламенить головной мозг, не позволить биться сердцу…. Телекинез!
- Москвин! – радостно гаркнул диспетчер, - Начали!
Димка знал, что в эту секунду десяток хакеров "Когорты", ранее вклинившиеся в компьютерную систему посольства, стирают его со всех камер слежения. Его не было здесь. Никогда! Одновременно должен был погаснуть свет во всем здании – на беду англичан, они слишком увлеклись компьютерной техникой.
Свет погас – хакеры принялись за работу. Секунду спустя послышался удивленный возглас одного из кадетов-гвардейцев. "Хреновая выучка. – машинально отметил про себя Москвин, - Ему полагается в любой ситуации играть роль статуи!" Еще секунда, и нокаутированные парни сползли по стенке на пол, держась за сломанные челюсти и не издав и звука. Он не хотел их убивать – цель была совсем иной. Убить всего одного, запугав других.
Распахнув двери в конференц-зал, Москвин остановился на пороге, оглядывая собравшихся здесь. Если в коридоре, лишенном окон, сейчас царила полная тьма, то в окна большого округлой формы зала легко проникали лучи уже клонящегося к закату солнца. Но, тем не менее, собравшиеся здесь бизнесмены и политики были напуганы…
Охрана должна была появиться через несколько секунд, поэтому медлить было нельзя. Да Димка и не собирался. Его взгляд уже отыскал жертву, удивленно смотревшую на него из четвертого ряда. Паттерсон…. Министр обороны Великобритании. Человек, по каким-то причинам переставший устраивать Тень и "Интеркомодитис". Что давало "Когорте" его убийство, Москвин не знал. Быть может, новый канал торговли оружием, быть может, возможность усадить на его кресло своего человека или же, просто сорвать идущие сейчас неформальные переговоры о развертке систем ПРО… Какая разница? Паттерсон должен умереть, причем умереть так, чтобы другие при упоминании его смерти, сразу же становились сговорчивее.
Они смотрели друг на друга всего секунду, но Паттерсону этого было достаточно. Каким-то образом он понял, что вошедший человек пришел именно за ним, и в глазах его отразился страх и… обреченность. Как будто он знал, кого именно направили убить его!
В два прыжка Москвин покрыл расстояние, отделявшее его от жертвы, взлетев по ступенькам прохода. Еще один такой же гигантский выпад, и Паттерсон рухнет на пол с перебитым горлом или свернутой шеей – Тень запретил ему применять "Когти", чтобы не скомпрометировать "Когорту". Но в тот миг, когда Димка уже готов был нанести решающий удар, Паттерсон вскочил со своего места и рванулся к выходу в обход, перепрыгивая через ряды буквально по спинкам кресел. В зала поднялся гомон – люди повскакивали со своих мест, кто в страхе, а кто - просто не понимая, что происходит….
Проклиная столь маневренного министра, Димка бросился за ним, перекрыв жертве путь к выходу из зала. Паттерсон заорал что-то невообразимое, больше похожее на серию булькающих звуков и, круто развернувшись, метнулся к окну, решив, видимо, что лучше расшибиться о тротуар, прыгая с третьего этажа, чем попасться в руки к Назгулу. В какой-то мере он был прав…
На секунду Димка растерялся, не зная, позволить ли тому угробить себя самостоятельно, но потом, логически рассудив, что тогда смерть будут не столь зрелищной, бросился за ним.
Паттерсону не хватило, буквально, одного шага. Он был уже в метре от окна, и даже оторвался от пола, намереваясь выбить окно своим телом в прыжке, когда Москвин схватил его за руку и, дернув вправо, отшвырнул к трибуне, от которой поспешно отбежал прятавшийся за ней оратор. Ударившись о ее край подбородком, англичанин яростно закричал и, развернувшись, бросился на Димку. Разумеется, без толку – тяжелая рука Назгула легла на его горло, сдавливая артерии и круша трахею.
- White's servant! – сдавленно прохрипел Паттерсон, все еще силясь освободиться. – Cretin! Why you are believing them?.. It's terrible fucking balls!
Димка не ответил. Он не понимал, что мелет этот англичанин, да и не пытался понять. Он был солдатом, и как солдат сейчас оценивал обстановку. Толпа людей в панике пробивалась сквозь узкие двери прочь из зала, так что, разыгрывать представление с красивым театральным убийством уже не имело смысла.
- Прощай! - шепнул он на ухо Паттерсону, резко привлекая его к себе и сворачивая шею одним мощным рывком.
Теперь нужно было выбираться отсюда. Проще всего – подозвать свой "Флайб" и выбраться на него через окно. Но нет, нельзя продемонстрировать и толики того, на что он способен. Отходить так, как отходил бы обыкновенный террорист. А как бы он отходил? Ясное дело, у него был бы четкий и ясный план, как выбраться из здания. У Димки такого плана не было. "Когорта" вбухала кучу времени и денег на то, чтобы дать ему пробраться сюда незамеченным – не оставить следов и не засветиться на камерах наблюдения, но вот о том, чтобы придумать план эвакуации никто и не подумал позаботиться. Впрочем, это было нормальным явлением – Назгулы привыкли действовать, полагаясь только на самих себя. Вот только сейчас ему нужно было казаться обычным человеком…
Димка метнулся вперед, вклиниваясь в толпу и пробивая себе дорогу к выходу, крича при этом первое, что пришло в голову. "Пропустите! Пропустите! Я врач!" Слова эти, разумеется, не произвели никакого впечатления на испуганное стадо людей, но зато позволили ему затеряться в толпе, став ее частью. О том, почему это доктор пытается выбраться из зала, в котором, собственно, лежит умирающий, никто, к счастью, не задумался.
Прошло не меньше минуты, прежде чем он, расталкивая всех локтями, прорвался через дверь в темный коридор. Спасибо умельцам "Когорты", свет здесь до сих пор не загорелся, а, потому, давка и паника ничуть не уменьшились.
- Да пошли вы на хрен! – воскликнул Москвин, имея в виду, одновременно и толпу политиканов, преграждающих ему проход, и Тень, запретившего ему демонстрировать любые свои возможности. – Диспетчер, камеры по-прежнему выключены?
- Так точно! – ответил микродинамик в ухе, - выключены. Сейчас наши парни развлекаются тем, что подменяют графический материал, вставляя Паттерсона на место тебя во всех кадрах. Пусть гадают, как он мог быть убит в зале, если минуту назад был в другом крыле.
- Отлично!
Оттолкнувшись от пола он взмыл в воздух и, отталкиваясь попеременно то от одной стены, то от другой, обезьяньими прыжками помчался по коридору над головами испуганных людей, отчаянно надеясь, что в такой темноте и тесноте никто его просто не заметит, подкрепляя это желание телепатическими посылами, запрещающими людям поднимать головы. Миновав скопление людей, на очередном повороте он спрыгнул на пол и продолжил свой путь бегом, за считанные секунды одолев расстояние, отделяющее его от лестницы и разминувшись с восьмерыми охранниками, не заметившими его. Конечно, внушить одновременно восьмерым людям образ пустого коридора было нелегко, но….
В два прыжка он одолел лестничный пролет. Второй этаж. Дальше – медленнее. На входе должна стоять охрана. Не стоит привлекать к себе внимание. Просто пройти мимо них, внушив им, как обычно, что пространство перед ними пусто…. Выход был близко…
Жуткий гортанный рев разъяренного зверя, раздавшийся у Димки за спиной, разнесся по всему посольству, заставив дежурных гвардейцев вскинуть оружие, целясь то ли в него, то ли в кого-то прямо за ним. Последнее не имело значения – нужно было убраться с линии огня, и Димка прыгнул в сторону, за секунду до того, как на то место, где он только что стоял, опустились, высекая искры из мрамора, две саблеобразные черные конечности, а совсем рядом с ними взвили в воздух фонтанчики мраморной пыли два ружейных выстрела. Второго выстрела гвардейцы сделать не успели. Краем глаза Димка видел, как из лестничного пролета выпрыгнуло громадное нечто, похожее на гигантского черного паука, занеся для нового удара смертоносные передние конечности. Взмах, и голова первого гвардейца отделилась от туловища. Второй, похоже от шока, не мог даже броситься наутек, а лишь стоял, глядя в мутные желтые глаза существа, дрожащими руками пытаясь перезарядить свою винтовку. Тварь заверещала, вызывая нервную дрожь по всему телу и подалась вперед, пробивая голову гвардейца своей подвижной челюстью.
Что это, и откуда, у Димки не было ни малейшего желания выяснять, и сопровождаемый гортанным верещанием монстра, несущихся за ним на шести длинных коленчатых ногах, выставив вперед, словно копья, две конечности-сабли.
- Диспетчер, это Москвин. – не могу выбраться из здания посольства. Меня преследует какой-то паук мутант с явно не дружелюбными намерениями.
- Москвин, повтори, не понял тебя!
Ясное дело, не понял. Он и сам не понимал происходящего.
- Повторяю ситуацию. Меня преследует громадный паук, размахивающий передними ногами, напоминающими самурайские мечи.
В эфир ворвался голос Тени.
- Дима, слушай меня внимательно. В драку не вступать! Уходи от туда! Скоро, как только можешь.
Дробный топот шести ног за спиной стих – чудовище, видимо, отстало.
- Я не знаю, что это было, - произнес Димка, чуть сбавляя ход с сумасшедшего до приличного, - Но оно отстало.
- Уходи оттуда немедленно! – рявкнул Тень. – Так просто оно тебя не оставит!
Впереди замаячило голубое сияние, заполнившее собой весь коридор.
- Черт! А это еще что такое?!
Облако голубого света вмиг распалось, выпуская из себя черное членистоногое нечто, вновь с ревом бросившееся на Димку. Раздумывать было некогда. Пустив в дело жидкий металл и заставив его окутать все тело, он не полоном ходу распластался по воздуху в нескольких сантиметров от пола и, уклоняясь от громадных ног чудовища, проскользнул под ним, полоснув его своими "Когтями".
Яростный рев черного гиганта вновь сотряс здание, разящие ноги-сабли рассекли воздух, но Димка был уже в десятке метров от врага. Впереди, в конце коридора он видел зарешеченное окно. Путь к свободе, к спасению! Еще на бегу, не рассчитывая лишь на свою физическую силу, он сконцентрировал мысли на болтах решетки, и те пришли в движение, откручиваясь, словно по мановению волшебной палочки. Решетка, игравшая в большей степени декоративную, нежели защитную роль, выпала наружу, а следом за ним со звоном последовало и стекло.
Рев за спиной снова стих и, одновременно, впереди снова замерцало голубое сияние. Чудовище, понимая, что не может тягаться по скорости с Назгулом, вновь телепортировалось вперед, чтобы преградить ему пусть. В этот раз оно наверняка бы не промахнулось.
Успев на бегу подивиться методике телепортации без использования порталов, Москвин вновь "лег" на воздух и, подталкивая, себя телекинезом заскользил к окну, рассчитывая вылететь из него раньше, чем монстр появится на его дороге. Чуть сбавив скорость, огибая голубое сияние, чтобы не дай Бог не быть заброшенным в какой-нибудь вторичный мир, он вновь выровнялся над полом и молнией метнулся к окну, достигнув его как раз в тот момент, когда Черный завершил телепортацию. Теперь он не думал о том, как бы выбраться из посольства незаметным. Лишь бы вообще выбраться! К черту Тень с его указаниями не использовать телекинез и оружие "Когорты" на виду!
- Дима, как ты там?! – грянул в ухе голос Тени.
Отвечать было бесполезно – микрофон в пуговице пиджака был теперь надежно закупорен под броней из жидкого метала, да он и не успел бы ответить. Пулей вылетев из окна он краем глаза успел уловить за спиной яркую вспышку, а затем огненный ураган, вырвавшийся из окон посольства, накрыл его и завертел волчком.
Жидкий металл не выдержал натиска огня, пропустив жар внутрь. Силясь вырваться из объятий пламени, он еще больше ускорил свой полет, и потому едва успел затормозить, увидев стремительно приближающуюся к нему кирпичную стену здания. Без сил рухнув на траву он тут же направил жидкий металл обратно в браслеты и бегло осмотрел раны. Костюм тлел в нескольких местах, все тело саднило – ожоги были не сильными, но все же ощутимыми, к тому же, на большой площади. Не смертельно, хоть и болезненно. Он перевел взгляд на посольство, поразившись тому, что за долю секунды, прошедшую с момента взрыва (или выстрела), успел пролететь почти две сотни метров, и это не видя практически ничего ни перед собой, ни под собой. Подобного трюка среди Назгулов, кажется, еще не проделывал никто – слишком уж психологически трудно удерживать свое тело в воздухе. Но, видимо, когда за тобой гонится неведомое чудовище, явно не питающее к тебе теплых чувств, сделаешь и не такое.
Посольство, на удивление, пострадало не сильно – горел лишь первый этаж правого крыла, где и произошла его стычка с чудовищем. Парадный вход не пострадал, и из него толпой выбегали люди, охваченные паникой. Где-то рядом завывали сирены – пожарные и полиция уже ехали на вызов. Черного нигде не было видно, что Димку, собственно, и не удивляло – выбраться через окно он не мог, а голубое сияние его телепортации он заметил бы издалека. Остаться в здании посольства он тоже не мог: из чего бы он ни стрелял, каким бы образом ни произвел этот взрыв, сотворить его и уцелеть в нем – абсолютно разные вещи.
Димка поднялся на ноги – пора было уходить. Теперь, в опаленном костюме он, естественно, привлечет внимание, зато, с другой стороны, выглядит не как убийца, а как жертва. Таким образом, визит этой паукообразной твари даже помог ему.
"Интересно, - подумал он, - А что об этом скажет Тень? Ему то, наверняка было нужно красивое политическое убийство, а не нападение твари из иного мира?"
- Черт… Москвин?!… Где ты?! – сквозь треск помех послышался голос диспетчера из микродинамика. – Что произошло?!…
- Порядок, диспетчер. – отрапортовал он, - Тварь исчезла, возможно, уничтожена. Сам я немного обожжен, но в целом в полном порядке. Стою сейчас на громадном газоне между посольством и какой-то гостиницей и раздумываю, как бы убраться отсюда потише. Что посоветуешь?
Диспетчер что-то ответил, но Москвин не расслышал его слов из-за рева и рокота, раздавшегося сверху, словно бы прямо на него шел в пике истребитель. Прямо над его головой из облака голубого сияния, яростно ревя, появился все тот же отливающий металлом черный монстр и, вытянув ноги, рухнул вниз. Тварь рассчитала все с идеальной точностью, телепортировавшись прямо над ним. Процесс перемещения занимал чуть больше секунды, но для Назгула это была прорва времени, и едва заметив голубоватую вспышку он тут же был готов к бою или отступлению. Но он, не имея опыта боя с использующим телепортацию противником, ни разу не взглянул наверх, и если бы монстр не выдал себя своим громогласным победным ревом, то он имел бы все шансы пригвоздить Москвина к земле своими конечностями, проткнув того насквозь…
Димка едва успел отпрыгнуть в сторону, когда Черный мягко приземлился на все свои шесть задних ног, занеся для удара саблеобразные передние.
- Ну, чертов урод, поиграем! – крикнул Димка, уклоняясь от молниеносных ударов чудовища. "Флайб" спикировал к земле, выровнявшись у самой поверхности, чтобы подобрать своего хозяина, и, когда острая нога монстра просвистела там, где только что была Димкина шея, сам он уже заходил для атаки, на ходу выхватив пистолеты.
Монстр прижал ноги-мечи к груди так, что на первый взгляд могло показаться, что он просто прикрывает от выстрелов голову. А когда Димка, расценивший этот маневр именно так, на лету открыл огонь по его задним ногам, рассчитывая повалить противника на землю, раскрылся, вытянув свои сабли вперед. Уже заходя на вираж, Димка краем глаза успел заметить большие дымящиеся поры на блестящей коже Черного и, поняв, что сейчас произойдет, круто взял вправо, обходя врага со спины и надеясь укрыться от его залпа.
Монстр развернулся на своих шести ногах с быстротой, которой позавидовали бы и цирковые акробаты и, в мгновение ока вновь обнаружив цель, выплеснул из пор кожи мощные струи огня.
Димка не успел уклониться. Не успел поставить телекинетическую защиту, чтобы остановить огонь до того, как он коснется его тела. На этот раз на нем даже не было защитного слоя из жидкого металла – он покрывал лишь ноги, удерживая их на "Флайбе". Чудовище буквально впечатало его в стену гостиницы, беспрестанно поливая огнем.
Из последних сил отталкивая от себя смертоносные струи, в сравнении с которыми удар напалмом был не более чем комнатным обогревателем, и, чувствуя, как горят его волосы и кожа, Москвин закричал от боли, мысленно простившись с этим миром. Такого натиска он не встречал ни до, ни после той встречи с паукообразным монстром, а тот момент ему казалось, что он не встретит больше вообще ничего в своей жизни.
…Что-то, похожее на громадную черную птицу, спикировало с неба на спину Черного. Не видя толком ничего сквозь полуобморочную рябь в глазах и желто-красные струи огня Москвин услышал, как чудовище заверещало от боли, а затем ощутил, как телекинетическая сила противника отпускает его, и ослабевает жар огненных струй. Почти лишившись сознания, он сполз на землю по стене гостиницы и, с трудом различая, что происходит рядом с ним, пытался понять, кто же пришел ему на помощь.
Тень. Разумеется, это был Тень. Москвину не раз доводилось видеть его в тренировочных боях и даже биться с ним на мечах еще в то время, когда он сам делал еще лишь свои первые шаги в статусе Назгула, но только теперь он понял, насколько силен его учитель. Такой скорости движения и реакции ему еще не доводилось видеть. Тень был одновременно повсюду, без устали нападая на своего противника и вынуждая его забыть о своей обгоревшей жертве, спасая собственную жизнь.
Черный больше не пытался использовать свои железы, вырабатывающие горючее вещество. Видимо, на выброс струй огня требовалось какое-то время, а Тень не давал ему ни секунды, пытаясь пробить мечом нерушимую защиту саблеобразных конечностей. Теперь он сам вынужден был обороняться. Однако и Тень не использовал ничего, кроме острия своей катаны…
Но спустя пол минуты боя монстр, кажется, разобрался в тактике противника и изучил его потенциальные возможности, так как перешел в атаку, неистово размахивая своими костяными саблями, не уступавшими по твердости стали…
Тут Димка потерял сознание….
Очнулся он уже в палате реанимационного отделения Новосибирской клиники "Интеркомодитис", ставшей за эти несколько лет, лучшей в стране. Первым, что он увидел, с трудом приоткрыв глаза, был Тень, сидевший возле кровати, сложив руки на груди, и, весь его вид говорил о том, что так он сидит уже несколько часов и намеревается сидеть и дальше.
- Кто это был?.. – с трудом выговаривая слова обожженными губами спросил Димка, вновь закрыв глаза. Держать веки поднятыми было выше его сил.
- Враг. – ответил Тень. – Главный враг, о котором ты еще не слышал и с которым не сталкивался никто из "Когорты". Даже я…. Эта встреча и для меня была первой.
- Что ему было…. нужно…
- Он пришел отомстить. Мы уничтожили слишком много их агентов, одним из которых был Паттерсон. Это, ведь, было не просто политическое убийство. Просто Паттерсон работал на НИХ, а я не хотел, чтобы в руках их человека была сосредоточена такая власть. Ты знаешь, что он метил в премьер министры?
Димка чуть качнул головой.
- Имя этой твари невозможно произнести, поэтому мы зовем их просто Черными. Они не из этого мира. И не из вторичных. – добавил он, уловив в мыслях Димки его вопрос.
- Что со мной? – устало и обреченно спросил тот.
- Жить будешь. Быть может, останется несколько шрамов, но при таких ожогах это можно считать чудом. Впрочем, и я, и наши медики, умеем творить чудеса. А теперь отдыхай. Только знай, что этого задания не было. Вся Англия теперь только и говорит о монстре, которого видели возле русского посольства, маньяке, который ворвался в зал и голыми руками убил Паттерсона, и массовой гибели людей, видевших мой поединок с этой тварью. И будет лучше, если так думать будут ВСЕ. Я понятно выразился?
Димка воспроизвел некое подобие кивка.
- Хорошо. Где тебе так досталось – никого не касается и, разумеется, надбавка за ранение к твоему гонорару будет более, чем приличной. В Англии какой-то маньяк совершил нападение на тамошнего министра обороны и преуспел в этом. Параллельно откуда-то появился жуткий монстр, с которым даже мне было тяжеловато сладить, ну а, естественно, примчался по первому зову. Связаны ли маньяк и монстр между собой – не знает никто, а уж мы, "Когорта" – и подавно. Нам то какое дело…
Тень вышел, оставив Москвина в одиночестве.
Сопоставив это с рассказом Веры, Москвин и Бласт сделали соответствующие выводы. Паттерсон был агентом Черных – ни он сам, ни Тень, и не думали это скрывать. Димка, без сомнения, схватился с одним из Черных, гостившим на Земле. Ясно было также и то, что даже Тени не под силу было победить это чудовище, и, поэтому, кто-то пришел ему на помощь. Белый? Вероятнее всего – да. Его учитель Вархаленар. Его то излучение и убило семь человек, видевших поединок с достаточно близкого расстояния. Газеты писали, что причина смерти так и осталась неизвестной…
Непонятным было то, каким образом в живых остался сам Димка? Исходя из того, что излучение Белых воздействует только на разумных существ, можно было бы предположить, что признаков разума в потерявшем сознание человеке достаточно мало. Впрочем, более вероятным казался вариант, что Тень просто каким-то образом защитил его от воздействия этих убийственных волн.
С того момента Бласт и Москвин и задумались о конечной цели существования "Интеркомодитис" и "Когорты". Просто бизнес? Сверхприбыль? "Интеркомодитис" и так уже входило в пятерку самых дорогих и влиятельных компаний в стране и продолжала разрастаться вглубь и вширь. У нее не было проблем с сырьем - громадные трубы уходящие в постоянно открытые сияющие порталы, непрерывно перекачивали нефть и газ из вторичных миров. Проще некуда – просто найти мир с озерами нефти и качать, сколько душе угодно…. Достаточно было вспомнить Трассу Огня и ее бензиновый мир…. Бешеные деньги… А всевозможные льготы для компании, которые обеспечивал договорами с правительством лично Тень, гарантировали что никто не попытается доказать, что подобный способ получения полезных ископаемых незаконен.
Единственной угрозой оставался промышленный шпионаж. То есть, вероятность того, что кто-то, построив собственную установку перехода, займется аналогичным бизнесом. Но с этой стороны "Интеркомодитис" прикрывала "Когорта". Со шпионами и предателями разделывались быстро, жестоко и демонстративно – так, чтобы другим было неповадно.
Разумеется, слишком долго так продолжаться не могло. По теории вероятности, закону подлости, правилу бутерброда и всем им вместе взятым, рано или поздно даже самый отлаженный механизм должен был дать сбой. Кто-то унесет секрет перехода во вторичные миры. Кто-то создаст свой жидкий металл и своих Когортианцев. И так далее! Через пять лет? Десять? Пятнадцать?
Значит, планы Тени не распространялись столь далеко….
Тогда чего он добивался? Они не могли заглянуть в его мысли – как раз наоборот, вынуждены были скрывать от него свои, так что, точного ответа на этот вопрос они не знали.
Но свой умозрительный вариант у них был….
Передать планету, весь этот мир, Белым! Построить развитую силовую систему на базе Когорты – недаром же число Когортианцев постоянно увеличивается, которая сумеет противостоять и Черным и, при надобности, поставить мир на колени. Создать свою технику, которая готова будет встретить флот Черных у перехода и отбить его атаку, пропустив к Земле Белых…. Одним словм, изменить это Вселенную!
Они понимали одно – если они правы, и если все пойдет в таком же темпе и далее, то спустя десяток лет Тень будет готов к финальному Бою с Черными. Бою, который выбьет их с Земли, оставив ее под властью Белых.
Стоило ли бояться? Ведь когда-то он уверял Веру, что они ведут мирную политику. Но стоило ли верить этим словам? Война невозможна без насилия, а противостояние двух рас в иных мирах длится уже тысячелетия! "Они привыкли не только брать, но и давать"… Но нужно ли Земле то, что они хотят ей дать? Превратить этот мир в сырьевой придаток своего, в виду недостаточного уровня развития землян? Или установить здесь свои порядки, чтобы быть готовыми к агрессии Черных?
В конце концов, это была ИХ война, и Земля не обязана была примыкать к той, или иной стороне. Разве что, ее вынудят сделать это…. Сделают сателлитом….
Они не могли узнать больше ничего – просто было неоткуда. Москвин пытался забраться в сознание Новоселова, просканировать его, но это не дало ничего, или почти ничего. Во-первых, за годы работы с Назгулами, он научился неплохо блокировать доступ в свой мозг. Конечно, эту примитивную защиту легко можно было пробить мощной телепатической атакой, но им требовалось не это. Главным было разузнать все так, чтоб ни о чем не догадался Тень. Разум Носова, напротив, был открыт для каждого – видимо, с Назгулами он встречался достаточно редко и еще не понял, что они могут читать его мысли независимо от его, и даже своего желания. Назгулы просто слышат их, даже сами того не желая. Носов не знал ничего. Он был пешкой в этой игре даже в большей степени, чем Новоселов, который, время от времени, задумывался над тем, какой же цели пытается достичь Тень, создавая свое воинство – "Когорту".
Спустя два месяца, когда оба они, уже отчаявшись узнать что-то еще, решили посвятить во все известное им кого-то еще, Москвин погиб.
Бласт был в ужасе. Мало того, что он потерял единственного настоящего друга в "Когорте", теперь ему еще и казалось, что Димка погиб не случайно. В официальную версию происшедшего не поверил никто – все знали, что Димка отличался отменным здоровьем, как, в общем-то, и все Назгулы, и его, якобы, инфаркт, восприняли как простую "отмазку" Новоселова и Тени. Кто-то считал, что Димка погиб на секретном задании, и потому его смерть объясняют столь бытовым и, в то же время, фантастическим диагнозом, кто-то решил, что у "Когорты" есть куда более могущественный враг, чем все те, с кем им уже приходилось сталкиваться и здесь, и во вторичных мирах.… Одним словом, смерть Москвина посеяла первые зерна недоверия к Тени и Новоселову среди Назгулов. Когда-то он был для них учителем и чуть ли не Богом. Однако, теперь каждый из них про себя считал, что Тень – всего лишь Назгул, первым открывший в себе эти способности. Многие из тех, кого обучал Москвин, или Единорог, и вовсе считали его ровней себе. Лишь те, кто прошел Трассу Огня, или, подобно Димке, видели Тень в настоящем бою, сохранили почтение к основателю "Когорты".
В Бласте же зародилось не просто сомнение или подозрение, а страх и ненависть. Долгое время он считал, что Димку убили из-за того, что он узнал слишком много, и каждый день ждал, что Тень придет и за ним. Когда ушел Единорог, Бласт без труда связал это со смертью Москвина. Зная принципиальность Единорога, он решил, что теперь и он посвящен во что-то, чего другим знать не следует, и потому и уходит, не в силах больше работать с таким грузом на душе. Он нашел его и попытался рассказать обо всем, поминутно оглядываясь и ожидая, что из-за угла вылетит Тень и испепелит их обоих. Единорог, мягко говоря не питавший к нему нежных чувств, то ли решив, что Бласт просто издевается над ним, то ли, что замышляет какую-то подлость – просто сломал тому челюсть и ушел, даже не обернувшись. Бласт даже не попытался защититься, или ударить в ответ – слишком он был парализован страхом и отчаянием. Больше ему некому было доверять…
Однако, время шло, а карающая десница Тени так и не опустилась на голову Бласта. Приходилось признать, что пусть Димка и в самом деле погиб не случайно, но к войне Черных и Белых это не имеет никакого отношения. Или, разве что, связано с ней косвенно. Убедился он, так же, и в том, что остальные Назгулы отнюдь не разделяют мнения Единорога о нем, как об убийце невинных людей, загнанных силою обстоятельств в подземный переход. Пусть для Назгулов Единорог был другом, соратников, а для некоторых – еще и учителем, но Бласта они приняли в свое братство вполне нормально. Никто и никогда не напоминал ему о том, что случилось девятого мая, за что он был им всем премного благодарен.
Спустя четыре месяца после смерти Москвина, Бласт все же решился довериться кому-то еще. Первым, кому он рассказал все то, что знал о Тени, стал Хаммер…. Потом они оба поговорили с Мухом, потом с Яростью – постепенно внутри "Когорты" стало назревать не просто недовольство Тенью, а настоящий заговор против него! С удвоенной энергией Назгулы пытались добыть информацию из ученых, работающих над различными проектами "Интеркомодитис", из начальников отделов, но все было бесполезно. Судя по всему, никто, кроме самого Тени, не знал всей головоломки, а все его так называемые "замы разного уровня", начиная от Носова, и заканчивая руководителем исследовательского отдела из пяти человек, делали лишь свою долю работы в общем деле, разрастающемся, подобно снежному кому. Но проникнуть в мысли самого Тени было не просто невозможно. Это было самоубийством.
Единственным интересным фактом, подтверждающим общее мнение о намерении Тени передать планету Белым, было обнаружение подземной лаборатории в Саяногорске, занимающейся изучением ультра коротких волн неизвестного происхождения. Целью исследований было обнаружение средств защиты от них. И, насколько знал руководитель этого проекта, положительный результат был совсем близко, не желая, пока, даваться в руки. Назгулы были уверены в том, что "Интеркомодитис" разрабатывает методы защиты от излучения Белых, чтобы обеспечить их контакт с людьми.
Лишь один из них, а если быть точнее, то одна – Пума, не верила в то, что Тень может замышлять что-то недоброе в отношении целого мира и использовать Назгулов как пушечное мясо для достижения своих целей. Лишь она, спасенная им некогда от пришедшего из иного мира чудовища, безгранично верила в него, подобно священнику, воспевающему своего Бога. Для нее Тень так и остался кумиром, эталоном и образцом для подражания….
Остальные же были готовы в любой момент выступить против него, если возникнет такая необходимость. Вот только, Белые не спешили высаживаться всей армадой на Землю, а Тень не отправлял их на заведомо обреченную на поражение битву с полчищами Черных. И Назгулы выжидали, не зная, что замышляет их учитель. Ждали, когда же он первым выдаст себя. Но вместо Тени с тыла ударили ИБС….
Инской мост
Джеральд восседал на некоем подобие трона, собранного из десятка стульев и столов, в кабинете директора породившего ИБС НИИ. Других зверолюдей рядом не было – все они были в городе, отсиживаясь по подвалам и выжидая, когда он отдаст приказ нанести решающий удар. До этого момента все шло даже лучше, чем он предполагал. Потери среди гражданских превысили ожидания на тридцать процентов, среди военных – на двадцать, а среди "Когортианцев" – на двадцать пять. Нет, определенно, эти люди, как бы хорошо они не были обучены, все равно не умеют воевать. Его отряд из полусотни зверолюдей практически подчинил себе весь громадный город, и если бы не Назгулы – давно уже захватили бы его целиком.… Впрочем, если бы не Назгулы и неуемное стремление людей потягаться с ними, его бы сейчас здесь не было, так что хоть за что-то он мог сказать им спасибо.
Но все же, Назгулы оставались для него костью в горле. Они были единственными существами в этом мире, с которыми не могли расправиться его солдаты. В общем-то, их возможности соотносились с возможностями ИБС почти как один к одному, но все же, справиться с Назгулом один на один, или, хотя бы, уйти от него, мог далеко не каждый зверочеловек.
Хотя, после уничтожения "Когорты" шансы ИБС ан победу существенно повысились – теперь значительная доля энергии и внимания Назгулов была сосредоточена на том, как бы не свалиться с "Флайба" на полном ходу. Если раньше роль крепления на "летающей доске" выполнял жидкий металл, то теперь Назгулы удерживали себя силой собственного телекинеза. Они многое потеряли и в лице своих "Когтей" – идеального оружия для ближнего боя, исчезнувшего вместе с резервуарами жидкого металла и оборудования для его телепортации. Технических средств "Когорты" не стало, но Назгулы, все же, остались. Пусть и ослабевшие, но все же, представляющие собой единственную силу, способную дать отпор его солдатам.
Джеральд не бросил их в атаку, в тот момент, когда "Когорта" исчезла в грибообразном облаке взрыва. Он и сам до самого конца не верил в то, что Пума способна будет исполнить его приказ. Да, он долго присматривался к Назгулам, выбирая самого морально-слабого из них, но все же, этот план легко мог дать сбой, в отличие от второго, со взрывом плотины. И вот результат, первый план удался, а второй был сорван все теми же вездесущими Назгулами, во главе с загадочным Тенью. Теперь Джеральд уже жалел о том, что не бросил своих ребят на штурм тогда, когда Назгулы еще были ошарашены гибелью их штаба.
Он не мог и представить, что они сумеют усмирить реку и водрузить разрушенную плотину обратно! И потому, теперь, терзался сомнениями о том, как же поступить дальше. Выделить штурмовые отряды для хладокомбината и НЗХК, как планировал ранее? Или, исходя из того, что Назгулам известны все его планы (один или два раза он чувствовал чье-то прикосновение к своему разуму), перегруппироваться и нанести удар в новом месте? А может быть, именно сейчас, когда Назгулы ослаблены борьбой со стихией и гибелью еще одного из них, и стоит бросить на них в атаку все имеющиеся силы?
Джеральд выбрал третье…
Спустя пол часа после того, как был передан приказ о наступлении, Джеральд выбрался из подземного корпуса и рысцой помчался по опустевшей дороге в сторону города, побрякивая перекинутым через плечо патронташем и двумя автоматами УЗИ. В конце концов, он тоже был бойцом, и инстинкт убийства, заложенный в его ДНК, давал о себе знать. Сейчас, когда его план находился на грани срыва, он как никогда был нужен в гуще событий, ибо он был несравнимо лучшим бойцом, нежели любой из его солдат. Да, он нужен был им и как координатор атак, но для ИБС, с их телепатическими способностями, не существовало проблем связи, так что, руководить захватом города Джеральд мог из любой его точки. А исходя из того, что кто-то, по меньшей мере, коснулся его сознания (а иначе, как объяснить тот факт, что сразу же после гибели "Когорты" все Назгулы оказались возле рушащейся ГЭС, чтобы спасти ее от уничтожения), этот кто-то знает о нем все, включая и то, где он сейчас находится. Отсиживаться в убежище, когда кругом кипит бой, не было смысла, да и не мог Джеральд, созданный для того, чтобы убивать, ограничиваться лишь тем, чтобы отдавать приказы об убийстве.
Джеральд мчался по дороге, мягко ступая ногами, обутыми в самодельные портянки, смастеренными из обивки кожаных кресел из лабораторий, по разгоряченному летней жарой асфальту. Или, быть может, асфальт был горяч вовсе не от жары, а оттого, что на него ступали ноги могуче гиганта, наслаждавшегося сейчас бегом со скоростью больше сотни километров в час? По крайней мере, Джеральду нравилось так думать….
ИБС налетели подобно урагану, сметая части регулярных войск, милиции, и Когортианцев, вынужденных теперь рассчитывать не на мощь своего оружия, а на собственные силы. Никто не осознавал полной картины происходящего. Среди солдат ходили жуткие слухи о том, что вся страна уже захвачена появившимися невесть откуда зверолюдьми, и Новосибирск, пока, остается в числе последних городов, не подчинившихся врагу. Сказать, что боевой дух солдат упал, значило бы ничего не сказать.
Когортианцы, лишенные надежного огнестрельного оружия и связи, только теперь в полной мере осознали, насколько зависимы они были от технических новшеств "Когорты". Телепортация патрона в ствол пистолета, конечно, удобна, так как исключает необходимость перезаряжать оружие во время перестрелки. Аналогично, телепортация бензина в бензонасос мотоцикла, тоже весьма и весьма полезна, так как позволяет усовершенствовать "Харлеи", сняв с них бензобаки и установив вместо них системы телепортации напалма в огнеметы. Но… Никто и никогда не допускал мысли о том, что эти устройства просто-напросто откажут, оставив своих хозяев вооруженными лишь мечами, которые до этого никто из Когортианцев не воспринимал, как серьезное оружие.
Лишенные оружия, связи и поддержки, Когортианцы превращались в массу, уступавшую по организации даже милиции и армии. Теперь голос диспетчера не сообщал им о последних событиях в городе, не предупреждал о местонахождении очередного зверочеловека, и не обещал в крайнем случае выслать подмогу. Подмоги ждать было неоткуда, ибо не стало самой "Когорты", виртуозно управлявшей четырьмя сотнями своих бойцов, рассеянных по Новосибирску. Не мелькали, больше, над головой черные тени Назгулов, заставлявшие ИБС отступить одним лишь своим появлением.
И бойцы смешались, в беспорядке отступая и занимая оборону в домах и подвалах. С готовностью уступая инициативу ИБС… А те, в свою очередь, с готовностью приняли ее, круша и сметая на своем пути все живое. Они, в отличие от людей, верили в победу, не допуская даже мысли о том, что исход этого боя может быть иным.
Первыми их ярость ощутили на себе защитники НЗХК, порядком расслабившиеся за несколько часов "ленивой обороны" с кратковременными беглыми перестрелками и отсутствием попыток штурма. Трудно было окружить по периметру всю территорию завода, поэтому во время первой атаки ИБС солдаты и Когортианцы стояли по одному на каждые сорок метров ограды, готовые сгруппироваться в одном месте, если такая нужда возникнет. Несколько десятков человек, преимущественно Когортианцы, заняли огневые позиции на высотных объектах завода, на тот случай, если противник все же проникнет на охраняемую территорию. Еще чуть больше сотни солдат рассредоточились на самой территории – в цехах и складах, охраняя, преимущественно, склады с радиоактивными материалами. Никто не ожидал, что спустя двадцать минут после того, как отдрожала земля и на западе поднялся в воздух огромный черный гриб, вместо двух зверолюдей, иногда обстреливающих ограду с фасада, то есть со стороны жилых кварталов, завод атакуют пятеро, трое из которых зайдут с тыла….
Люди, увлеченно спорившие о природе потрясшего город взрыва, не сразу заметили, что положение изменилось и ИБС пошли на штурм. Ну а когда вскинули автоматы, готовясь отражать нападение, один из зверолюдей уже легко и грациозно перемахнул трехметровую ограду, а другой взметнулся вверх в гигантском прыжке. Шестнадцать солдат и трое Когортианцев, встретившие первый натиск ИБС, погибли в течении первых тридцати секунд…. Поднялась тревога и люди, оборонявшие другие участки ограды, бросились на помощь своим в месте прорыва. Поздно! Двое ИБС, вооруженные автоматами, являли собой практически несокрушимых противников. Курки ружей и автоматов людей щелкали впустую – зверолюди, при помощи телекинеза, деформировали бойки на оружии, в то время, как их собственное оружие разило без промаха.
Когортианцы, засевшие на высотных объектах не могли помочь тем, кто остался внизу – лишь у единиц из них оказалось оружие, помимо входившего в экипировку "Когорты" и ставшего сейчас бесполезным. Военные бежали к месту боя с охраняемых цехов, останавливаясь на пол пути и вскидывая оружие к плечу. ИБС не могли обезоружить их всех, и потому десяток пуль из шквального свинцового дождя, обрушенного на врагов людьми, все же достигли цели, впиваясь в мускулистые тела зверолюдей. Но те не чувствовали боли…
А в это время еще трое ИБС прорвали слабую оборону с тыла – со стороны железнодорожной магистрали. Они ударили сзади, бесшумно и неожиданно, пустив в ход вместо огнестрельного оружия, холодное – мечи Когортианцев. Не сделав ни единого выстрела они легко и, словно бы, играючи, вырезали пол сотни человек до того, как в пылу перестрелки люди поняли, что кто-то атакует их сзади.
Капкан захлопнулся. Выбраться живым из этого месива было невозможно…
Две черные тени метнулись к земле, двумя тяжелыми ударами отшвырнув в сторону двоих ИБС. Не слезая с "Флайбов" Смерч и Вулкан пошли на новый заход, вскидывая автоматы. Уцелевшие люди разбегались, уступая поле боя тем, кто действительно мог сокрушить врага.
Автоматные очереди прорезали воздух, только утихший, было, после шумной перестрелки. Назгулы целились в грудь одному зверочеловеку, памятуя об их невероятной живучести, и рассчитывая сейчас уничтожить хотя бы одного из них. Оба понимали, что третьего захода не будет – ИБС просто не позволят им сделать его.
Пули, словно пунктирные линии, указывающие направление, вонзились в грудь монстра, опрокидывая его на землю. Если не мертв, то, по крайней мере, выведен из строя на какое-то время. Назгулы развернулись для нового захода, поливая автоматным огнем у себя за спиной.
ИБС не попадали на землю, уклоняясь от пуль, как это сделали бы люди. В теле каждого из них уже засело не меньше десятка свинцовых зарядов, но их болевой порог и устройство системы кровообращения позволял не обращать внимания на такую мелочь. И то, что сейчас Назгулы вели по ним беглый огонь, казалось, вовсе не волновало гигантов. Их мысли объединились и они, вчетвером, одновременно нанесли удар. По двое на каждого Назгула….
"Флайбы" под ногами Назгулов ожили, сбрасывая с себя хозяев. Доска Смерч рванулась вертикально вверх, доска Вулкана, наоборот, к земле. Но эффект был один – лишившись средства передвижения, но успев выхватить из ножен мечи, Назгулы, поддержав себя в воздухе, приземлились на ноги и, не давая противнику возможности опомниться и открыть огонь, бросились в атаку, словно копируя движения друг друга.
По скорости и грации движений ИБС, пусть и не намного, уступали Назгулам, но вот по силе тягаться с ними было бесполезно. Каждый удар зверочеловека, нанесенный почти без замаха, мог бы без труда отрубить голову буйволу. Вдвоем против четверых Смерч и Вулкан яростно отражали сыпавшиеся на них удары четырех противников, тщетно надеясь нанести хоть один удар. ИБС теснили их к ограде, где рассчитывали прижать к стене и, лишив подвижности, убить их.
Грянул выстрел, затем еще один. На смену им пришла короткая очередь из "Калаша". Люди не спрятались, не бежали, спасаясь от страшного врага. Они лишь отступили и, взяв оружие погибших, пришли на помощь Назгулам, как те, совсем недавно, отвлекли врага от них самих.
Один из зверолюдей беззвучно повалился на землю с простреленным коленом и, выхватив из рук мертвого Когортианца пистолет, прицелился в подбиравшихся к нему солдат и нажал на курок. Ничего. Лишь сухой щелчок, заглушенный десятком выстрелов. Монстр не учел, что уничтожение "Когорты" лишило Когортианцев боеприпасов, за что и поплатился. Несколько десятков пуль одновременно вошли ему в плечи, голову и грудь, разнося крепкий череп в клочья и вминая могучее сердце в ребра. Дернувшись в последний раз монстр затих.
Назгулы по-прежнему отступали, теснимые к стене теперь уже тремя ИБС, удвоивших усилия в попытке уничтожить их. Выстрелы смолкли – Смерч и Вулкан были слишком близко к противникам, поэтому люди боялись ненароком задеть их.
Понимая, что им не совладать даже с тремя чудовищами одновременно, Смерч неожиданно рванулась вперед, целясь в горло врага, надеясь вывести из строя еще одного противника. Но, тем самым, она раскрылась перед другим ИБС, на секунду предоставившим своему сородичу самостоятельно парировать редкие удары Вулкана и бросившимся на нее. Быть может, если бы он атаковал ее мечом – она бы еще успела подставить блок и отвести от себя смертоносный удар, просто направив его силу в сторону. Но ИБС ударил не мечом, а всем своим телом, сбивая Назгула с ног и, одновременно, сдавливая ей горло своими ручищами.
Вулкан, уклонившись от очередного удара противника, кинулся к ней, но другой монстр преградил ему путь, отрезая от напарницы. Он попытался отшвырнуть его в сторону телекинезом, но словно бы натолкнулся на невидимую преграду – ИБС выставил свой телекинетический барьер и даже не пошатнулся от нанесенного удара.
Смерч захрипела, пытаясь разжать сжимающие ее горло руки, но монстр лишь сильнее прижал ее к земле, сминая ее шею ручищами, больше напоминающими гидравлический пресс.
Грянули выстрелы – поняв, что Назгулу все равно конец, люди решили помочь ей хоть чем-то, в тщетной надежде спасти ей жизнь. Монстр лишь вздрогнул, когда пули вонзились в его мохнатую спину… Его глаза лишь подернулись пеленой, когда одна из пуль вонзилась точно в сердце, но в них по прежнему алым огнем мерцала ненависть к врагу. Он не разжал своей железной хватки, ни на секунду не ослабил телекинетическое давление, черпая силы из какого-то, казавшегося неуязвимым, источника. До того момента, когда тело девушки обмякло и перестало двигаться. только тогда громадная туша, по прежнему осыпаемая десятками пуль, рухнула на нее, погребя под собой и заливая бардовой кровью.
Двое других ИБС, словно забыв о своем сородиче, продолжали теснить Вулкана к ограде, пусть и понимая, что победить, сражаясь на два фронта, им не удастся. Одно дело – пользуясь эффектом неожиданности, разгромить защитников завода, а противостоять Назгулу с одной стороны, и уже опомнившимся от шока людям с другой – это уже совсем иное. Но не приученные проигрывать чудовища продолжали биться даже в совершенно безнадежных условиях, одновременно продолжая телепатически призывать на помощь.
Оказавшись в нескольких метрах от стены, Вулкан резко отпрыгнул в назад и, оттолкнувшись ногами от ограды, бросил свое тело вперед, прикрываясь телекинетическим щитом от ударов мечей противника. Пробившись, таким образом, между ними, он подхватил с тела погибшего солдата пистолет, присоединился к строю вооруженных людей, ожидавших лишь того, чтобы он ушел с линии огня.
Заговорили автоматы, посылая очереди свинца по ИБС, идущим в атаку с неистовым ревом. Люди вкладывали в каждое нажатие на курок всю ненависть к чудовищам, разрушившим их привычную жизнь; Вулкан же, помимо ненависти, помимо образов погибших, присоединял к каждой вылетающей из его вороненого ствола пуле еще и мощный телекинетический посыл, который, в сочетании с убойной силой самой пули, сбивал с ног любого противника.
Первый ИБС не добежал до него всего несколько метров – пуля Назгула снесла половину его черепа, выплеснув в лицо второго ошмотья серого вещества и покрытой шерстью головы. Доля секунды ушла у него на то, чтобы смахнуть эту дрянь со своих глаз, чтобы вновь отчетливо видеть происходящее, но для Назгула эта доля секунды была целой вечностью. За это время он мог успеть сделать очень многое….
Меч серебряной искрой полыхнул в руке, впиваясь в грудную клетку чудовища. Монстр пошатнулся и хрипло выдохнул, пуская с губ кровавые пузыри. Он ощутил лишь легкий укол от удара, не смотря на то, что лезвие прошло через легкое… Вулкан крутанул меч, разрывая внутренности врага, и тогда уже монстр заревел от боли.
- Тебе мало, ублюдок?! – прорычал Назгул в лицо чудовища.
- Мало! – пророкотал тот в ответ, сжимая руку держащую меч так, что пальцы Вулкана захрустели.
- Тогда получай еще! – ствол пистолета, наведенный левой рукой Назгула, замер у виска ИБС. – Попробуй, увернись! – произнес Вулкан услышанную где-то фразу, показавшуюся ему сейчас, почему-то, актуальной, и нажал на курок…
Железная хватка чудовища ослабла далеко не сразу после того, пуля прошла на вылет, оставив аккуратную дырочку на лбу, окруженную опаленной взрывом шерстью, и отверстие, диаметром сантиметров в пятнадцать, на затылке. Чудовище медленно завалилось на спину, а затем вспыхнуло, подчиняясь посылу Назгула.
Не глядя больше на него, и даже не вынув меч из источающего запах горелой плоти тела, Вулкан направился к Смерч, отшвырнув закрывавшее ее тело чудовища. Она была мертва – остекленевшие глаза выкатывались из орбит, а ее горло по-прежнему сжимали громадные лапы монстра….
За его спиной грянули выстрелы – люди открыли огонь по поднявшемуся с земли ИБС, первым выведенным Назгулами из строя. Он был лишь тяжело ранен, но не мертв… Не оборачиваясь Вулкан вторгся в его мозг, разрывая нейроны и испепеляя участки коры…. Впрочем, под шквальным огнем раненному монстру жить и так оставалось не больше нескольких минут.
Она была мертва…. Берсек, Пума, Мух… Теперь, вот, и Смерч.
Кто следующий?!
Что делать?! Кто виноват?!
Виноваты ли люди, ради которых она отдала свою жизнь? Человечество, своей алчностью и стремлением к власти, породившее зверолюдей?!
Назгул обернулся к людям, и те, уловив в его взгляде холодное безумие, опустили ружья и отступили на шаг назад.
Кто виноват?! Что делать?!
За его спиной, подчиняясь приказу, взметнулось пламя, пожиравшее тело погибшего Назгула. Он не знал, хотела ли она быть кремированной, или погребенной в земле – он просто оказал ей последнюю услугу, которую был способен оказать, вполне осознавая то, что ее душе уже все равно, что происходит сейчас с ее бренной оболочкой.
Жар припекал спину. Затлел плащ, взметнувшийся вверх от потоков горячего воздуха, подобно живому существу, спасающемуся от огня. Все живое страшится огненной стихии… Живое!.. Но Смерч была мертва, и потому с благодарностью приняла этот сомнительный дар.
Мертва…
Кто виноват?! Что делать?!
Отомстить? Кому, если кругом враги? Даже Тень….
Или, быть может, он прав, желая отдать эту несчастную планету, населенную безнадежно злыми и алчными людьми, в лапы захватчиков из иных миров? Что они сделают с этим миром? Не все ли равно?! Он сам ведет себя к погибели!
- Они не виноваты! – услышал он, вдруг, совсем рядом, чей-то голос. – Кто-то решил за них.
Вулкан огляделся. С ним говорил один из Когортианцев, стоявший ближе всех. Без маски, в рваной одежде, заляпанной темными пятнами, должно быть, крови.
- Ты читаешь мои мысли?! – спросил Вулкан, грозно шагнув вперед. Этот юнец даже не подозревал, насколько близок он был сейчас к гибели.
- Да… Простите… - сказал он, опустив взгляд под ноги, - Я немного умею это делать с детства… Улавливать эмоции и все такое. А "Когорта" усилила мои способности, так что я могу прочесть даже Ваши мысли… Неглубоко! Только то, что на поверхности, и при условии, что Вы не попытаетесь меня блокировать.
- И о чем же я сейчас думаю?!
Парнишка побледнел, как полотно, и испуганно прошептал:
- О том, что убьете нас всех…
Испуганный вздох прошел по толпе. Кто-то отступил еще дальше, надеясь, что сила Назгула ограничена расстоянием, кто-то дрожащими руками вскинул к плечу ружье…
- О том, что это мы виноваты в ЕЕ гибели!…
- Дурак. – произнес Вулкан, отчего по толпе прошелся еще один испуганный шепоток, - Не умеешь ты шарить по чужим головам!
"Флайб", подобно послушному коню, подлетел к своему хозяину и опустился перед ним на землю. Взойдя на него, Вулкан поднялся в воздух и направился в центр города. Внизу вновь грянули выстрелы – опомнившиеся люди добивали еще одного поднявшегося ИБС.
"Они не виноваты! Кто-то решил за них!"
Он не позволит решать за себя! Он не человек! Он Назгул!
А следом пришла и еще более дикая мысль:
"Все ли мои мысли – МОИ?!"
Со скоростью пригородной электрички Джеральд несся по дороге, лавируя между брошенными автомобилями не сбавляя хода. Советский район плавно сменился первомайским, промелькнул мимо мост через Иню, и вдруг он резко затормозил, хватаясь громадными руками за кузов стоящего у обочины грузовика. Шестое чувство зверочеловека подсказывало ему, что где-то рядом опасность…
Голубой портал в форме уходящего в асфальт идеального круга, появился в нескольких метрах перед ним. Интуиция не подвела – еще несколько шагов, и он просто влетел бы в это переливающееся нечто, которое вы плюнуло бы его совсем в другом месте и, быть может, в другом времени…
Из портала, навстречу Джеральду, шагнул человек, облаченный в черный костюм и надвинутую на глаза шляпу. Впрочем, надобности в ней не было – его лицо и так скрывала черная маска с прорезями для глаз.
"Назгул!"
Такой была первая мысль, и Джеральд тут же подобрался для боя, выхватив УЗИ из самодельных креплений, выполненных на манер набедренной кобуры. Но этот человек не нападал. Они продолжали стоять, выжидающе глядя друг на друга.
"Здравствуй." – сказал, наконец, пришедший из успевшего исчезнуть голубого круга, не шевельнув при этом губами. Удивить телепатией ИБС было невозможно (да и, пожалуй, способность удивляться была у них лишь рудиментарной), но тот тон, с которым эти слова прозвучали в его голове, повергли Джеральда в мелкую дрожь. Этот человек здоровался с ним так, как будто был с ним давно знаком. Нет, хуже, как будто имел какое-то право на него, предводителя отряда зверолюдей, крушащего сейчас этот город. Он поприветствовал его тоном повелителя. Этого Джеральд вынести не мог.
Он не знал, отдал ли пальцам мысленный приказ нажать на курки автоматов, или же все сделали за него рефлексы, отточенные еще на стадии эмбрионального развития. УЗИ, вдруг, ожили в его руках, десятки свинцовых пуль во врага. Не мог понять Джеральд и того, что произошло потом. Этот черный Назгул в шляпе
"Назгулы не носят шляп! Это неудобно, когда летишь на "Флайбе" – ее сдувает ветром! Все люди знали, что шляпа – отличительный атрибут… Тени!"
словно растворился в воздухе, превратившись в подвижное черное пятно, с неимоверной быстротой меняющее очертания. Он был повсюду, и одновременно нигде, то ли уворачиваясь от несущихся к нему пуль, то ли делая что-то другое, требующее не меньшей скорости и сноровки.
"Что-то еще более фантастическое, чем уклонение от пуль!"
Автоматы умолкли, опять же, сами собой – Джеральд не помнил, чтобы решал прекратить огонь. Остановил свой стремительный танец под свинцовым дождем и Тень. Он шагнул вперед, протягивая Джеральду открытую ладонь, и тот отшатнулся, увидев, что лежало на ней.
"Горстка еще дымящихся пуль!"
"Здравствуй!" - повторил Тень, делая еще шаг навстречу Джеральду, в глазах которого застыл ужас. Еще несколько минут назад он и не думал, что может испытывать такие эмоции. Еще несколько минут назад он шел на бой, в котором неминуемо стал бы победителем. Еще несколько минут назад под его ногами дрожала земля… А теперь… Теперь он понял, зачем был создан. Понял, почему люди так боялись Тени и его Назгулов. И понял, так же, что они просчитались. Даже весь его отряд…. Даже армия подобных ему не смогла бы остановить этого человека… Это существо в черной одежде.
Джеральд сделал попытку заглянуть в его сознание, и тут же отшатнулся. Тень и не думал его блокировать, он спокойно позволил тому заглянуть в свою душу. Она была непроглядно черной, словно испепеленной тем огнем, что полыхал внутри него…. Когда-то бывшего человеком…
- Что тебе надо?! – сдавленно прохрипел Джеральд.
- Сделку. – прямой и лаконичный ответ на прямой вопрос испуганного монстра.
- Чего ты хочешь?! Мы уйдем, только прикажи.
"Нет! – Тень вновь перешел на телепатию. То ли ему так было легче и удобнее передавать информацию, то ли он боялся, что кто-то сможет услышать то, о чем он будет говорить. – Ты и твои братья нужны мне."
- Мы будем служить! – голос Джеральда был подобен стону забитой собаки, но руки его, заведенные за спину в жесте покорности, починяясь приказу подсознания, уже перезаряжали обойму УЗИ. Он был испуган, но не был трусом. Он был побежден сейчас, но не собирался сдаваться.
"Это хорошо. Тогда слушай. Сейчас тебя ищут двое моих парней. Двое Назгулов. Они знают, что ты – глава отряда. Знают, что ты сильнее всех тех, кто сейчас в городе. И знаю, так же, что твоя смерть гарантируют их победу…"
- Мои ребята уже достаточно порубили Назгулов. Я справлюсь даже с двумя! – с тихим щелчком, которого, кажется, не заметил Тень, обойма встала на место. Оружие наливалось ощущаемой лишь Джеральдом силой, готовое к бою.
"Это не обычные Назгулы. Эти двое стали гораздо сильнее, чем были раньше. Каким-то образом они впитывают силу погибших, правда, не равномерно. Иногда больше достается одному, иногда другому. Один из них существенно опаснее. Единорог…"
Джеральд вздрогнул, когда в его память вклинился мысленный образ двух Назгулов. На первый взгляд – идентичных в этих черных костюмах, но если присмотреться... Посадка глаз, манера движения, манера боя, манера речи... Теперь Джеральд знал о них все. Или, точнее, все, что хотел рассказать ему Тень.
"Ты убьешь их."
- Понял. – ответил Джеральд и, выбросив руку с автоматом из-за спины, приставил ствол ко лбу Тени и нажал на курок.
Очередь ушла в "молоко"…
Джеральд не успел обернуться – Тень был уже сзади. Сильные руки сдавили его бычью шею, а затем он почувствовал, как поднимается в воздух.
"Ты думаешь, ты – СИЛА?! – рявкнул Тень, все сильнее сжимая его горло, - Сила – это я. И они – сила, пусть и меньшая, нежели я.
Думаешь, ты Бог? Нет, Бог – это я, а они – мои ангелы Смерти.
Я создал их! Создал свою армию, которую хотел закалить в мелких боях, а затем повести к славе. К покорению мира!
Но они не захотели этого! Не захотели власти! А эти двое сеют раскол в рядах моих парней! Разваливают мое воинство!
Ты думаешь, ты здесь хозяин?
Они тоже так думают!
Но и ты, и они, ошибаетесь! Я создал их! Я создал тебя, волосатая тварь! Я - хозяин! Я – Бог!
- Я понял! – прохрипел Джеральд задыхаясь и уже даже не пытаясь вырваться. Тень тряс его словно плюшевого медвежонка, не давая шевельнуться или вздохнуть.
"Хорошо. – стальная хватка немного ослабла, давая зверочеловеку вдохнуть хоть немного жаркого летнего воздуха, - Тогда слушай меня. Во-первых, отзови своих псов, довольно уже убивать моих парней, повинных, разве что, в том, что они недостаточно усердно тренировались и плохо усвоили науку боя. После того, как ты выполнишь свою миссию, вы все исчезнете. Я приду за вами и переброшу вас в какой-нибудь мирок, где вы сможете наводить порядки по вашему усмотрению. А во-вторых, сейчас тебе придется научиться многому. Те двое, что идут по твоему следу – гораздо сильнее тебя, и тупой пальбой из автомата их не взять.
Джеральд вновь почувствовал землю у себя под ногами, и в этот момент его голову наполнила непрерывная череда образом, эмоций и понятий. Громадное количество информации, растекающейся по его мозгу…
Тень учил его. Передавал ему часть своих знаний…
И в тот момент, когда Джеральд вновь смог четко видеть окружающий мир, Тень уже исчез, оставив его в одиночестве. Но теперь зверочеловек знал: это одиночество не продлится долго. Бласт и Единорог идут за ним по пятам, и сейчас, обшарив его штаб в подземном бункере, мчатся сюда, подобно охотникам, преследующим добычу.
Этих охотников ждал сюрприз….
"Отбой! – приказал Джеральд своим солдатам, - Прекратить боевые действия! В контакт с противником не вступать. Встреча через час в штабе!"
Чуть больше трех десятков телепатических голосов отозвались, рапортуя о количестве убитых врагов и подтверждая получение указания отступить. Подумав секунду Джеральд оскалил клыки в некоем подобии ухмылки и добавил:
"Избегайте Бердского шоссе. Возвращайтесь в штаб через левобережье…"
Это был его бой, и он не намеревался делить его с кем-то еще. В конце концов, именно для этого его и создали. Для того, чтобы сражаться с Назгулами и составить им достойную конкуренцию. Правда, теперь он знал, что идея о создании ИБС принадлежала вовсе не людям, как наивно полагали они сами. Знал он, так же и то, почему он выделяется среди своих собратьев и силой и умом. Знал, и потому поражался размаху и гениальности плана Тени… Этому человеку… существу…. Он готов был покориться. Сила подчиняется лишь силе.
"На помощь!"
"Помогите!"
"Мы попали в мясорубку на территории НЗХК!"
"Кто-нибудь, помогите!"
Единорог и Бласт, не сговариваясь, рванулись в сторону завода, едва услышав тревожный крик Смерч. За последние пятнадцать минут они без труда уничтожили двоих ИБС, имевших неосторожность попасться им на пути, но, так и не получив от них никакой информации, продолжали поиски главаря зверолюдей самостоятельно. Телепатический барьер этих монстров был столь силен, что даже Единорогу и Бласту, способности которых многократно возросли, не удалось пробиться в их разум. Если быть точнее, то ИБС с готовностью выдал им весь их прежний план действий, сорванный неудачей у плотины, но вот информация о том, кто придумал этот план, и где он сейчас находится, была наглухо закрыта от любого постороннего взора.
Но, не смотря на это, след главаря все же был. Назгулы буквально физически ощущали его. Мысли этого зверочеловека, руководившего остальными монстрами, подобно паутине пронизывали город, проскакивая, порой, под самым носом Назгулов и оставляя едва заметный "запах". По нему-то они и шли в тот момент, когда Смерч позвала на помощь.
"Успеем?" – отрешенно спросил Бласт. Сам он был уверен, что вся эта спешка не приведет ни к чему. Даже при самой большой скорости, на которую способны Назгулы, перелет от Затулинки до НЗХК занял бы не менее четырех-пяти минут, а если это и в самом деле "мясорубка", как говорит Смерч, то счет событий уже пошел на секунды. Назгул не стал бы просить о помощи, кроме как если бы ситуация была не просто тяжелой, а безнадежной.
"Должны успеть." – отозвался Единорог, но в его сознании Бласт ощутил те же мысли и сомнения. Он тоже не верил в то, что им удастся успеть во время.
Распластавшись по лишенным, теперь, жидкого металла "Флайбам", они мчались вперед, поддерживая телепатическую связь со Смерч и Вулканом. Им и в самом деле было "жарко"….
Две минуты сумасшедшего лета – целые районы Новосибирска проносились под брюхом "Флайба", подобно цветастым пятнам. Еще немного.
"Держитесь" – передал Единорог, но не услышал ответного импульса. В пылу боя они не услышали его. Одновременно он ощущал и других Назгулов, спешащих на помощь. Диана и Хаммер летели почти параллельно, с другой стороны к ним подбирался Франк. Остальные были заняты в боях – ИБС атаковали повсеместно, не давая шагнуть и шагу. Винт отступал под натиском сразу троих, но его ситуация не была столь тяжелой. Воланд загнал в руины дома одного из зверолюдей и сейчас яростно обстреливал остов здания из найденного гранатомета. Сюрикен занял оборону в Пашинской части, отстреливаясь от нескольких чудовищ.
Пожалуй, ни у кого не было реального шанса успеть. Все зависело от того, сколько еще сумеют продержаться Вулкан и Смерч.
Волна боли захлестнула их обоих, когда Смерч упала, прижимаемая к земле телом ИБС. Бласт и Единорог чувствовали ее страдания и смятение… А затем эта волна сменилась ударом. Еще один Назгул покинул этот мир.
С трудом удерживаясь в воздухе, они завертелись волчком на месте, мысленно отгоняя рой красных искорок, застилающих взор.
"Ты в порядке?" – спросил Бласт, выровнявшись.
"Почти. Дай мне еще минуту. Никак не могу собрать это все воедино…"
Рой отступил, оставив после себя массу новых ощущений. Вновь обострился слух, как физический, так и телепатический, налились силой и энергией мускулы… Отчетливее стали слышны мысленные голоса других Назгулов и даже ИБС, различимые, правда, сквозь стену помех, словно их мозг был настроен на другую волну. Почти материальным сделался след, оставленный мыслями главаря. Смутной точкой блестело где-то рядом сознание Вулкана, потерявшего напарницу, и ярким солнцем – сознание Бласта.
"Что с нами происходит?" – спросил он.
"Точно не знаю, - ответил Единорог, - Каким-то образом, после смерти Назгулов, мы получаем их энергию. То, чем они владели при жизни. Должно быть, мы - какая-то аномалия, так как другие этого не умеют. Энергия погибших перераспределяется только между нами двоими и, при чем, неравномерно. Берсек передал большую часть своей силы мне, Пума распределила ее поровну, большая часть энергии Муха ушла к тебе, а Смерч вновь принял на себя я…
Единорог вздрогнул, ощутив, как мимо него, подобно шальной птице, пронеслась мысль одного из ИБС. Оказывается, телепатическое общение имеет некое подобие физической формы…
- Что будем делать? – спросил Бласт, вероятно, тоже ощутив чье-то незримое присутствие и, потому, не пользуясь телепатией.
- Найдет тех, кто за все это в ответе. Сначала того ИБС, который управляет этим погромом, а затем и Тень. Что-то подсказывает мне, что и он причастен ко этому разгрому гораздо сильнее, чем говорит.
- Ты чувствуешь его? Если верить твоей теории, то сейчас, ведь, ты сильнее.
- Чувствую кого? Главного ИБС – да, немного. Кажется, его след уходит на юг. А что до Тени, то его паутиной словно опутан весь город…
Единорог повернул свой "Флайб" в южном направлении и постепенно стал набирать скорость. Бласт последовал за ним.
- Что ты имеешь в виду под паутиной?
- Мысли. Телепатия тоже оставляет следы, а столь мощная, как у Тени – настоящие колеи. Когда ты просто передаешь мысли, или заглядываешь в чужой разум, этот след быстро исчезает. А вот если ты следишь за кем-то, или постоянно контролируешь одного человека – тогда эта нить будет еще долго тянуться за ним даже после того, как ты обрубишь свой конец. Неужели ты этого не ощущаешь?..
- Ощущаю… немного. Город словно под колпаком. Этакий плетеный шатер из чего-то неосязаемого. А каналы от него тянутся еще дальше.
Новая мысль пронеслась мимо них. На этот раз Бласт успел отчетливо ощутить ее, а Единорог – даже частично перехватить.
"… Отступите на время. Дождитесь подкрепления, и снова атакуйте. Еще трое идут к вам. Быть может, четверо, если он сумеет отбиться от…"
- Он в Академе! – воскликнул Единорог, проследив направление, откуда исходил посыл, адресованный ИБС.
- Оттуда и надо было начинать!
Они вновь легли на "Флайбы" и понеслись туда, откуда только что прилетели. На юг города, в Академгородок. Наукоград, породивший этих звероподобных монстров.
"Минут семь лета, не больше. Как долго!"
Почему-то Единорог был уверен в том, что сейчас на счету каждая минута, если не секунда. Что-то надвигалось, неотвратимое, словно цунами.
Они были над центром Академгородка через шесть минут восемнадцать секунд – он знал это точно, получив вдобавок к своим возможностям еще и потрясающе точное чувство времени. Почти не сбавляя скорости, оба Назгула спикировали вниз, на маленький пятачок земли, расположенный за НИИ органической химии.
"Где-то здесь должен быть вход. Под нами целые катакомбы."
"Там!"
Бласт указал на небольшую стальную дверь в стене одного из административных зданий НИИ. Панель с кодовым замком, спрятанная за подвижной решеткой не была проблемой для Назгула, особенно сейчас. Разрыв проводов, вызванный телекинетическим посылом, и массивная дверь неохотно повернулась на громадных петлях. За ней открывался длинный коридор, упирающийся в двери лифта, вместо кнопки вызова у которого имелась аналогичная, но уже не замаскированная цифровая панель управления. Казалось удивительным, что такие чудовищные на вид существа, как ИБС, умели обращаться со сложнейшей электроникой. Ни одна микросхема не была повреждена – монстры неоднократно входили и выходили через эту дверь, каждый раз пользуясь электронным замком.
"Они телепаты, не забывай. – передал Единорог, - Скорее всего, они просто считали код из головы одного из охранников."
"Убив его после этого…"
Лифт опустил их метров на семь под землю и гостеприимно распахнул двери в один из кругов ада. Должно быть, здесь было целое побоище – не смотря на то, что тел не было, все стены были заляпаны бардовыми пятнами запекшейся крови. ИБС, должно быть, расчищали себе проход от трупов, но не особо старались навести порядок.
"Интересно, сколько здесь было людей?"
"И где тела?…"
Коридор разветвлялся на несколько переходов, открывая проходы к новым лифтам и стеклянным дверям лабораторий. Вот только здесь царил настоящий хаос. Осколки стекла, снесенные с петель двери, и кровь. Кровь была повсюду. Поневоле напрашивалось сравнение с американскими боевиками а-ля "Чужой", в которых главные герои пробираются по разграбленным лабораториям, в которых разрабатывались смертельно опасные вирусы. И естественно, эти вирусы вырывались на свободу в самый неподходящий момент.
Не смотря на то, что хаос и разгром, царивший в подземном НИИ, ассоциировался именно с чем-то подобным, отождествить громадное ИБС с микроскопическим телом вируса было невозможно. Единорог даже улыбнулся, представив Джеральда, выбирающегося из пробирки. Губы Бласта тоже тронула улыбка - похоже, их мысли бежали параллельно.
"Стоп! Джеральд! Откуда я узнал, как его зовут!"
"Паутина. Здесь она гуще всего. Здесь ее центр. Ты знаешь, куда идти?"
"Да. Будь готов ко всему, но, мне кажется, его здесь нет. Паутина распадается."
Коридор продолжал ветвиться, но Единорог без труда определял направление движения. Он чувствовал центр начавшей распадаться паутины, и мог без труда найти его.
- Здесь.
Они оба вынули мечи из ножен и переглянулись, прочтя во взглядах друг друга молчаливое согласие. Затем Бласт пинком вышиб дверь и ворвался в помещение, служившее когда-то кабинетом директора, как гласила табличка на двери. Единорог последовал за ним.
Ничего.
Никого.
Лишь кровавые сгустки на стенах, да невероятных размеров сооружение, занимавшее центр бывшего кабинета. Металлические каркасы стульев были погнуты и искорежены в попытке создать гротескный трон, устланный подушками от кожаных кресел. Должно быть, отсюда Джеральд и руководил нападением.
"Как думаешь, куда он ушел?"
"В город. К своим. И теперь я не чувствую его… Его паутина движется вместе с ним."
Они двинулись обратно, бегло осматривая помещения подземного комплекса одно за одним, в тщетной надежде обнаружить уцелевших. Оба они знали, что ИБС не берут пленных, но все же, нужно было выполнить свой долг до конца…
"Интересно, где тела? Кровь повсюду, но трупов нет."
"Не думаю, что тебе захочется увидеть, что они с ними сделали." – ответил Единорог, перед мысленным взором которого предстала жуткая картина: громадный монстр, склонясь в три погибели над обнаженным женским телом, залитым кровью, отрезает охотничьим ножом солидную порцию мяса с ее живота, и смачно опускает ее в свою громадную пасть. Челюсти смыкаются, брызжа начавшей сворачиваться кровью. Конец кинопоказа…
По всей видимости, эта же картина посетила и Бласта, потому как он прижал руку к груди, борясь с позывом рвоты.
"В конце концов, они получили что заслужили. Сами создали этих тварей, сами за это и расплатились."
"Так ли уж они и виноваты? Все, кто здесь работали, делали это по чьему-то приказу. И уж когда я найду того, кто отдал этот приказ…"
Красноречивый жест сжатой в кулак руки говорил сам за себя. Пощады не будет.
Какое-то время Назгулы шли молча, пробираясь к выходу и, теперь уже, даже не заглядывая в попадавшиеся им по пути лаборатории. Секретный НИИ умер. В нем не осталось никого – ни людей, ни их творений.
"Стой! – Единорог, вдруг, остановился, проведя перед собой рукой, - Здесь не только паутина Джеральда. Чья-то еще… Крепче и сильнее… Я чувствую, ей более двух дней, но ее след все еще держится здесь."
"Ну и что? Мысли еще одного ИБС."
"Нет же! Ты не понимаешь, они сильнее паутины Джеральда. Черт, я не могу определить, откуда она исходила и к кому была направлена!"
Оба Назгула замерли, глядя друг другу в глаза. Кто мог создать мысленную сеть, более крепкую чем у сильнейшего из ИБС? Назгул? Даже у него не хватило бы сил обойти Джеральда в плане телепатии. Разве что они, сейчас, могли сотворить что-то подобное, но еще несколько часов назад у них не было той силы, которой они обладали теперь.
Тень! Мысленная сеть, опутывавшая НИИ, могла принадлежать только ему. Зачем? Держать связь с ИБС? Но Джеральд покинул здание несколько десятков минут назад, а паутина эта была гораздо старше. Она начала распадаться еще пару дней назад, когда умер, или покинул это место тот, или те, к кому она была направлена. Ученые. Те, кто здесь работал!
"Он приложил руку к созданию ИБС!" – глаза Единорога вспыхнули огнем.
"Но зачем?"
"Понятия не имею. Возможно, на замену нам. Возможно… Да хер его знает! Это же Тень. По-моему, он просто спятил. Я убью этого ублюдка!
Они вошли в лифт и под мерное гудение механизмов, двинулись наверх, на поверхность… Короткий коридор и металлическая дверь с электронным управлением и кодовым замком… Бласт шагнул, было, вперед из лифта, намереваясь вновь закоротить контакты и запустить систему поворота петель, Но Единорог отстранил его движением руки.
"Погоди. Дай немного размяться и выпустить злость."
Воздух в коридоре словно бы сгустился, готовясь к удару, а затем, подчинясь движению рук Единорога, помчался вперед, к стальной преграде на пути к открытому пространству.
"Вот так!"
Дверь не просто слетела с петель – громадная металлическая бандура вырвалась наружу вместе с солидным куском железобетонной стены, сметая на своем пути кусты, и закончила свой путь, впечатавшись в стену какого-то здания, расположенного в нескольких сотнях метров от выхода из подземного комплекса.
"Не плохо для начинающего." – усмехнулся Бласт, движением рук рассеивая поднявшиеся столбы пыли.
"Так и ОН говорил мне когда-то. – Единорог не принял тона и, "подозвав" свой "Флайб" шагнул на него, - Полетели. Я уверен, он выберет главную дорогу до центра. Он не станет прятаться – слишком самоуверен."
Бласт последовал его примеру и поднялся в воздух, не сказав больше ни слова. Его самого Тень тоже прогнал через бензиновый ад "Трассы огня", и он, как и Единорог, слышал от Тени эти же слова. Вот только почтения перед Тенью, как перед учителем, он не испытывал никогда. Как перед командиром или просто выдающимся человеком – да, но не как перед учителем. Жизни и работе в "Когорте" его учил Москвин, и именно ему он был благодарен за то, каким стал сейчас.
Но, черт возьми, в самом деле, зачем же Тени ИБС, когда у него есть они, Назгулы? Неужели он действительно замышлял им замену?
Или нет? Быть может, ИБС нужны были как раз для обратной цели. Подготовить Назгулов! Отсеять слабых и дать сильным возможность стать еще сильнее, хотя сама идея о том, что могут быть "слабые" Назгулы казалась Бласту абсурдной. Этакая искусственная имитация естественного отбора.… Зная Тень, вполне логично предположить, что он пойдет на это. Подобные штучки вполне в духе командира, прогоняющего своих бойцов через гонку на выживание на "Трассе огня".
Но это еще не все. Бласт чувствовал это. Изжить из "Когорты" слабых можно было и другим способом – элементарно, устроить своего рода турнир. Или вообще перебить собственными руками. Тени нужно было что-то еще.
В очередной раз он прогонял в голове события сегодняшнего дня и все, что могло иметь к ним отношение. Как сказала ему Диана… "Все знать – твоя работа." Что ж, раз уж он заработал среди Назгулов имидж тайного агента, раскрывающего заговоры, то придется ему соответствовать.
ИБС появляются этим утром неизвестно откуда и проводят серию беспрецедентных по жестокости террактов на всей территории города. Зачем? Они стараются внушить людям панику. Нет, не только людям. Военным, Когортианцам, и особенно Назгулам. Все они должны поверить в то, что враг силен и могуществен. Несокрушим. При этом они атакуют хаотично, не имея никакого намека на определенный порядок. Тактика разведки боем – напал, нанес удар, отступил.
При этом никто не знает, откуда они появились и чего хотят. Никто, даже Тень, как утверждает он сам. Теперь, когда Бласт на собственной шкуре ощутил, каково это, осязать паутину мыслей, он не мог поверить в то, что Тень, могучий супермен, каким он всегда представлялся (а по сути и был таким), не видел, не ощущал того, что делал Джеральд. Более того, Единорог ощутил его собственные нити паутины, шедшие в подземный НИИ. Значит, Тень все знал, но почему-то скрывал эту информацию. Почему-то он считал, что для Назгулов еще не пришло время узнать все. Почему?
Меньше часа прошло с тех пор, как он раскрыл все свои карты. Все ли? Хотелось бы в это верить. Пума сходит с ума, по крайней мере, по версии Тени и разносит в щепки "Когорту". Нет, в щепки – не совсем точное определение. Просто испепеляет ее. И тогда и только тогда Тень делится сведениями о том, что ИБС созданы в подземном НИИ Академгородка. О том, что эти зверолюди не пришельцы из параллельных миров или иных планет, а всего лишь дети генной инженерии, созданные людьми. Признаться, после этой вести, всякая охота защищать человечество от его же творений, созданных для борьбы с ними, Назгулами, отпадала сама собой…
Стоп! А так ли уж виновны люди в том, что они сотворили?! Разумеется, Бласт проводил четкую грань между военными с работающими на них учеными и мирными жителями, дома которых сейчас крушили звероподобные монстры. Здесь было что-то еще….
Паутина Тени в секретном комплексе! Сам он не чувствовал ее, разве что легкие намеки на ее присутствие, а вот Единорог был полностью уверен, что она принадлежала Тени, вот только не мог с точностью сказать, куда она вела и для чего была создана.
А не мог ли Тень управлять созданием ИБС? Воздействовать на сознание людей так, чтобы они и сами об этом не догадывались?! Физически – мог. Но практически, зачем ему это было нужно?
"Чтобы настроить нас против людей!" – вклинилась в его сознание мысль Единорога. И в самом деле их мысли теперь бежали параллельно. Бласт даже не мог с уверенностью сказать, какая мысль принадлежала ему, а какая Единорогу – от долгого контакта их сознания начали переплетаться, образуя нерушимую связь из нитей мысленной паутины.
В самом деле, это было логично. ИБС, в таком случае, выполняли одновременно две роли – отсеивали слабых Назгулов, в частности – неуклюжего добродушного увальня Берсека, который и убивал то всегда с неким подобием раскаяния, и служили примером того, что могут сотворить люди себе во вред. Бласт уже даже представлял те аргументы, которые разложил бы перед ними Тень, призывая передать планету Белым.
"Люди не способны управлять сами собой. Белые помогут им научиться этому!"
"Люди не способны эффективно использовать природные ресурсы этого мира и сопряженных с ним вторичных. Белые смогут сделать это лучше".
"Если власть над этим миром не перейдет к Белым сегодня – кто знает, не возьмут ли Черные ее силой завтра?!"
А главным доказательством этого станут ИБС и желание отомстить за погибших товарищей. Интересно, сколько их будет еще?…
"Берегись!" – тревожный окрик Единорога заставил его отвлечься от своих мыслей за секунду до того, как автоматная очередь прошила бы его насквозь. Молниеносно рванув "Флайб" влево Бласт успел заметить десяток пуль, пронесшихся в полуметре от него.
Ощущение того, что он видит, не отрывая взгляда от поверхности доски, уже не было для него в диковинку. Бласт начинал все чаще и чаще использовать мысленный взор.
ИБС внизу вновь выпустил очередь, на этот раз по Единорогу, который без труда увернулся от пуль и почти вертикально помчался к земле, на ходу поднимаясь с "Флайба" на ноги. Бласт повторил его маневр с поразительной точностью, у самой земли выхватив меч и уклоняясь от новой автоматной очереди.
Единорог сразу же узнал его. Это был не простой зверочеловек. Джеральд. Тот самый, чью паутину он ощущал в подземном комплексе, тот самый, чьи мысли растекались по всему городу. Тот самый, что был многократно сильнее любого ИБС, призраками бродящих сейчас по городу. И что-то подсказывало ему, что сейчас Джеральд стал еще сильнее и еще опаснее…
Од дожидался их на новом мосту через Иню, с мечом на перевязи и двумя УЗИ в руках. Джеральд не рассчитывал на мощь огнестрельного оружия – после того, чему научил его Тень, открыв в нем новые возможности, он понимал всю его бесполезность. Но, тем не менее, он выпустил пару очередей по проносящимся по нему Назгулам, отчасти, чтобы привлечь их внимание, а отчасти, все же надеясь, что пули достигнут цели. Разумеется, этого не случилось. И когда Назгулы стремительно упали вниз, на лету выхватывая свои мечи, монстр последовал их примеру, отбрасывая в сторону бесполезные автоматы и доставая из ножен подаренную Тенью катану. Легкий боевой меч, разрубающий даже падающий на него волосок.
Джеральд подбросил себя в воздух, радуясь новым возможностям телекинеза и стремительно бросился в атаку…
"Мы нашли его! Главного ИБС! – передал Единорог всем Назгулам, призывая их на помощь. Еще утром этого дня, так изменившего его жизнь, он думал о том, что не существует обстоятельств, способных заставить Назгула позвать на помощь. – Мост через Иню на Бердском шоссе! Все сюда!"
Без толку рыщущие по городу в поисках скрывшихся врагов Назгулы, тут же откликнулись на этот призыв, устремившись на юг, готовые разделаться с самим дьяволом, если он встанет у них на пути и если это поможет покончить с воцарившимся в городе и в их жизни хаосом.
Они сошлись в воздухе, выписывая неимоверные пируэты и нанося друг другу бесчисленные удары, ни один из которых не достигал цели, натыкаясь на умело подставленные блоки. Двое Назгулов и двухметровое чудовище с мускулатурой атлета, не уступающее им ни по силе, ни по ловкости. Джеральд не отступал под градом ударов их мечей, упорно бросаясь в атаку, сочетая звериную ярость с холодным и расчетливым умом, а силу и ловкость с владением телекинезом.
Назгулам не было нужды переговариваться хотя бы мысленно, координируя свои атаки. Их мысли были столь тесно переплетены, что когда Джеральд оказывался в тылу одного из них, он знал об этом просто потому, что это видел другой. В паре они представляли собой более чем достойных противников, способных сокрушить и более умелого бойца, нежели честолюбивый Джеральд, основной сильной и слабой стороной, одновременно, была нерушимая уверенность в победе. Он не только не допускал мысли о том, что противник может быть сильнее его – он еще и не был к этому готов….
Десятки раз меч Бласта встречал на своем пути меч ИБС, но когда Единорог нанес отвлекающий удар, целясь тому в голову, руки Бласта сами устремились вперед, нанося колющий удар в живот врага. В последний момент Джеральд успел податься назад, так что катана лишь слегка вспорола его толстую кожу, но это было лишь начало… Оборона ИБС, как физическая, так и психологическая, была пробита. Пусть он обрел способность удерживать в воздухе свое тело и умело манипулировать им, пусть многократно усилил свой телекинез… Но он по прежнему мог концентрировать свое внимание лишь на одном предмете, или действии, в то время, как двое Назгулов, действующие как один, могли одновременно орудовать двумя мечами или вдвое большим количеством подверженным телекинезу объектов.
Джеральд отступил, создавая вокруг себя барьер, который еще недавно не смог бы преодолеть ни один из Назгулов. Теперь же Бласт и Единорог легко смели его со своей дороги, одновременно нанося удары мечами и ускоряя вокруг Джеральда движение молекул, повышая температуру и пытаясь поджечь его самого.
Джеральд, легко раненый, но уставший, отказался от поединка в воздухе, ступив ногами на мост. Таким образом он ограждал себя, хотя бы, от атаки снизу. Назгулы кружили над ним на "Флайбах", время от времени одновременно нанося удары с разных сторон. Зверочеловек проигрывал этот бой, не смотря на всю ту колоссальную силу, которую дал ему Тень. Его большая подвижность, в сравнении с ограниченностью движений Назгулов "Флайбами", компенсировалась тем, что нападающих было двое. Его физическое превосходство таяло при использовании телекинеза, а не отточенные навыки боевого искусства, просто влитые Тенью в его подсознание, и вовсе не шли ни в какое сравнение с подготовкой Назгулов….
Тяжелый "Флайб" Единорога ударил его сзади под колено, в то время, как Джеральд отражал атаку Бласта. Падая, он с удивлением отметил, что не смотря на то, что доска грохнулась на асфальт рядом с ним, сам Назгул по прежнему висит в воздухе, не испытывая, как будто, особых неудобств.
"Это же невозможно! – мелькнуло в его голове, - Назгулы не могут летать без своих чертовых досок!"
"Обычные Назгулы. – возник в его сознании ровный, но в то же время раздосадованный голос Тени, - А эти уже давно перестали быть обычными."
Джеральд попытался подняться на ноги, но не смог. Не смотря на то, что он не чувствовал боли, то, что сломанные ноги ему больше не подвластны он ощущал прекрасно. "Флайб" раздробил ему коленные суставы, буквально вывернув их наизнанку.
"Согните колено. – равнодушно прокомментировал Тень, - А в какую сторону, доктор?"
"Помоги!" – мысленно простонал Джеральд, из последних сил отражая удары мечей, неуклюже подставляя блоки, и чувствуя, что шерсть на его теле уже начинает тлеть. Сил сдерживать пирокинетическую атаку Назгулов больше не было.
"Помогу, но не тебе. Себе самому. Тебе помогать уже поздно."
На голове зверочеловека вспыхнули первые язычки пламени, готовые разрастись в широкий костер. Краем глаза он успел заметить распахивающееся в десятке метров над землей голубое окно портала, а в следующее мгновение меч Бласта раскроил его череп, разом оборвав нити мысленной паутины, берущие начало в громадном мозгу ИБС.
"Единорог!" – тревожный крик Бласта ворвался в его сознание, но он и сам уже шестым чувством успел ощутить приближающуюся опасность. Он прижался к земле, и выпущенная из автомата очередь пронеслась над его головой и вонзилась в пылающее тело уже мертвого Джеральда.
Все то же шестое чувство подсказало ему, что пули – лишь отвлекающий маневр. Даже находясь к нему спиной Единорог видел, как Тень пикирует на землю с занесенным для удара мечом, и понимал, что сам он распростерся на асфальте подобно осужденному на плахе. При скорости движения Тени уклониться от удара он уже не успеет.
Все это промелькнуло в голове Единорога за долю секунды, а для Бласта осознание происходящего заняло и еще меньшее время. Поняв, что сейчас произойдет, он метнулся вперед, тщетно пытаясь отразить удар Тени.
Телекинетическая атака отшвырнула его в сторону, а затем невидимая сила сковала его по рукам и ногам, не давая шевельнуться.
Единорог поднялся в воздух и бросился на помощь, стараясь отвлечь Тень атакой и, одновременно, пытаясь разрушить невидимые оковы, удерживающие Бласта. Но Назгулы не могли концентрировать внимание сразу на двух действиях, когда дело касалось телекинеза…. В отличие от Тени.
Лениво отразив удары Единорога он сам перешел в атаку, едва не выбив меч из рук Назгула. Единорог успел лишь чуть податься в сторону, совсем как минуту назад Джеральд, не в силах справиться с превосходящим его по силе противником. Катана Тени, нацеленная в сердце, прошлась по его левой руке, оставив на предплечье длинный разрез, а затем мощный телекинетический удар отшвырнул его к земле, больно ударив о перила моста и едва не сбросив вниз.
Обессилено сползая на асфальт и держась за раненую руку он мог лишь наблюдать за тем, что происходило в воздухе над его головой.
Бласт не мог обороняться ни чем иным, кроме своих телекинетических способностей, но они меркли в сравнении с силой Тени. Без видимых усилий преодолевая сопротивление Назгула, Тень приблизился к нему, более не обращая внимания на лежащего на земле Единорога и трижды взмахнул мечом, вкладывая в удары всю свою физическую и психокинетическую силу.
Бласт не ощутил, как остановилось его разрубленное надвое вместе с грудной клеткой сердце, так как за секунду до этого его голова отделилась от туловища….
Все тело и сознание Единорога пронзила адская боль, а взор затуманили миллионы и миллиарды красных икорок, отплясывающих свой безумный вальс. Если переход в него энергии других Назгулов был просто болезненным, то вливающаяся в него сила погибшего Бласта буквально раздирала Единорога на части. Вместе с силой и возможностями, многократно усиленными за этот день, в сознание входили и мысли, мечты и переживания. За несколько секунд перед мысленным взглядом Единорога промелькнули все, кого Бласт любил, или ненавидел на протяжении всей своей жизни. Люди, события, чувства и эмоции…
Мать, отец, сестра….
Первая учительница, соседка по парте в первом классе….
Первая любовь и первая романтическая ночь под луной….
Соперник и разлука….
Работа, безликие сослуживцы, начальник….
Подземный переход на 9 мая и люди, обращенный им в живые факелы…
Душевная боль от осознания того, что он сотворил, и еще большая, от сознания того, что поступить иначе он не мог….
Сам Единорог и боль в объятом пламенем теле…. Желание жить и понимание справедливости своей обреченности….
Москвин, Тень, Новоселов… Другие Назгулы….
Лица сотен убитых на заданиях….
Снова Тень, снова Москвин, отливающее металлом тело паукообразного Черного…
Вера, первая любовь Тени….
Единорог, Тень, Назгулы, Тень, ИБС, Единорог, Тень, Тень, Тень, Тень…. Пума…. Всепоглощающая ненависть…
Отблески солнца на острие меча, нацеленного в его голову…
Ненависть…. Месть….
Единорог закричал, обхватив раскалывающуюся от боли голову руками. Его сознание перестало принадлежать ему. Оно стремительно мутировало, трансформируясь во что-то новое. В помесь его самого, Бласта и кого-то нового, рождающегося при слиянии первых двоих.
Та ничтожная часть его сознания, что по прежнему находилась в здравом уме, понимала, что сейчас он беззащитен, и на то, чтобы прикончить его, у Тени уйдет не более пяти секунд, но в то же время, он отдавал себе отчет в том, что до тех пор, пока не отступит боль, пока не исчезнут красные искорки, заполнившие его голову, он не сможет даже сдвинуться с места.
Сила Бласта расплавленным свинцом вливалась в его артерии, а его мысли, причиняя не меньшее страдание – в его голову. Он заново переживал все, что пережил Бласт за всю свою жизнь, открывая его для себя не как Назгула, а как человека. Правда, слишком поздно.
Боль начала понемногу отступать, но Единорог все еще не решался открыть глаза или, или, хотя бы, воспользоваться своим мысленным зрением, которое, как он знал, теперь многократно усилилось. Он сидел на разгоряченном солнцем асфальте, отрешенно ожидая удара, который оборвал бы его жизнь. Тень наверняка был где-то рядом, в двух шагах, а острие меча наверняка было нацелено в его сердце.
Звон мечей…
Сейчас, еще секунда, и Тень ударит, вложив в этот выпад всю свою ненависть к Назгулу, рискнувшему пойти против него.
Звон мечей…
Вот сейчас. Еще мгновение…
Красные искорки исчезли. Боль понемногу пряталась в отдаленные уголки тела и разума. Единорог был готов к бою, вот только сам еще не осознал этого.
"Да вставай же ты, наконец!" – звенящий яростью женский голос. Знакомый голос… Диана!…
Единорог широко распахнул глаза, одновременно неосознанно используя и мысленное зрение. Увиденное зрелище заворожило его…
Диана и Вулкан из последних сил держали оборону, защищая его от непрерывно атакующего Тени. Израненные, выбившиеся из сил, они стояли стеной, не давая Тени пробиться через их живой заслон.
Но Единорог видел не только это. Он видел тысячи нитей мысленной паутины, прочерчивающих пространство. Видел движение каждой молекулы, которую вспугнуло молниеносное движение мечей или рук сражающихся. Видел и слышал биение сердец Назгулов – частое, не ритмичное, готовое сорваться на бешеный галоп к смерти. Видел, как по нервным окончаниям Назгулов мчатся электрический импульсы к каждой клеточке тела.
Видел миллиарды частиц одновременно, и в то же время, ту картину, которую они составляли своим движением.
Он сделал шаг вперед, и тут же отшатнулся, ступив ногой по ожившему, вдруг, асфальту. Каждая его молекула, каждый атом кристаллической решетки имел свое место во всеобщем упорядоченном хаосе. Миллиарды тончайших нитей мысленной паутины залегали в нем, связывая его с теми, кто создавал этот мост, с каждой машиной, проезжавшей по нему.
"Ты даже не снял тогда свою гребаную шляпу, ублюдок!" – выдохнула Диана и рванулась вперед, намереваясь сбить Тень с ног своим телом и дать Вулкану шанс атаковать.
Но Единорог знал, что у нее ничего не выйдет. И сама Диана знала это…. Она шла на смерть. Летела ей навстречу.
Тень поймал ее на лету, сжав в мощных телекинетических объятьях, а затем выбросил вперед меч, вонзая его в сердце девушки.
Со спины к Тени мчался Сюрикен, но застать того врасплох было невозможно. Теперь Единорог знал, какие возможности открывает перед бойцом мысленное зрение.
Легко и изящно Тень уклонился от ударов Сюрикена и Вулкана, и понесся к своей главной цели – к Единорогу, в глазах которого вновь вспыхнули красные искорки. То Диана отдавала ему свою силу и душу.
Время замедлило свой ход в десятки раз, наверное, для всего мира, кроме двух сверхлюдей, управлявших не только хаосом молекул, но и хаосом секунд. Описать словами этот поединок, заключавшийся в ускорении и замедлении времени каждым из них, было бы невозможно, равно как и осознать всю его мощь. Каждый из них ускорял бег секунд для себя и замедлял его для противника, чтобы максимально воспользоваться выигрышем хоть в несколько сотых секунды.
Усилием воли Единорог загнал рой искорок в дальний уголок своего сознания, отодвинув их на третий план. Теперь он мог управлять даже собственной болью.
Раненная рука больше не болела – мимолетом взглянув на нее он обнаружил, что рана затянулась, оставив после себя лишь алеющий рубец.
"Должно быть, именно это и имел в виду Тень, говоря об ускорении метаболизма клеток".
Собрав волю в кулак, Единорог встретил Тень, приближающегося сквозь деформирующееся пространство и время, непроходимым заслоном. Стеной из бешено движущихся молекул, а затем, когда тот увяз в ней, словно в паутине, отшвырнул его обратно мощным ударом.
Ход времени вернулся в нормальное русло.
Тело Дианы рухнуло на асфальт.
Сюрикен и Вулкан склонились над ней, пытаясь нащупать пульс.
Тень тяжело упал на землю в десятке метров от них. Его шляпа, гонимая летним ветром, понеслась к реке, и Единорог не смог удержаться от того, чтобы помочь природе утопить этот символ различия между Назгулами и их бывшим учителем, предавшим своих учеников.
Нетвердой походкой Единорог двинулся к Тени. Для него все еще было в новинку не прекращающееся движение под ногами и мириады нитей того, что он именовал мысленной паутиной. Он все еще не свыкся с теми мгновенными изменениями, что произошли в нем. Не столько с физическими – обострением чувств, а в частности – мысленного зрения, сколько душевными. Сейчас он, фактически, являлся Чистилищем для душ погибших Назгулов, и теперь явственно осознавал это. Единорог никогда не верил в существование души, особенно в ее христианском понимании, не верил и сейчас. Но отчетливо ощущал, как в его сознании бьются сплетения живой паутины, ИХ паутины…. То, что когда-то было его друзьями. Все они, сами того не желая, передали ему все, что имели, всю свою жизнь, не желая отдавать ее старухе с косой. Первым был Берсек, вот только тогда он еще не осознавал этого, не мог ощутить Берсека внутри себя. Сейчас же…. Денис Алтухов перестал быть самим собой. Он перестал быть Единорогом. Единорог перестал быть самим собой – он стал живым воплощением, невольной реинкарнацией шестерых погибших Назгулов.
И все эти души, все эти шесть сгустков паутины, горели жаждой мести и багровым пламенем гнева…. Он должен был довершить начатое. Ради них, ради себя, ради того, чтобы умершие Назгулы улеглись на дно его сознания, перестав впрыскивать в кровь лошадиные дозы адреналина ежесекундно.
За то время, что потребовалось ему для того, чтобы преодолеть пятнадцать метров, разделяющих его и Тень, в голове Единорога мелькнуло, также, "Ради этого мира", но мысль эта была столь незначительной в сравнении с предыдущими…
Тень встряхнул головой и одним рывком поднялся на ноги, готовый встретиться с противником лицом к лицу. Он даже не повернул головы, чтобы оглядеться и оценить ситуацию, но Единорог знал, чувствовал, что своим мысленным зрением он просканировал все вокруг и видел все, что происходило даже вне поля зрения обычных человеческих глаз.
С разных сторон к месту схватки слетались остальные Назгулы, уже зная от Вулкана и Сюрикена, что происходило на Инском мосту. Еще минута, и они будут здесь…
"Неплохо. – без слов произнес Тень, поведя плечом, разминая его перед боем, - Для начинающего."
"Именно для начинающего. Я еще только начал."
Меч Дианы прочертил в воздухе серебристую линию, сорвавшись с земли и устремившись рукояткой в раскрытую ладонь Тени.
"Тогда начнем!"
Они сошлись, вновь то ускоряя, то замедляя время друг для друга или самих себя, дыша на противника огнем и вздымая асфальт под его ногами. Бой двух сверхлюдей был подобен разбушевавшемуся смерчу, затягивающему в свою воронку все, что встанет у него на пути. Стальные клинки, отбрасывающие огненные или серебристые блики на молчаливо созерцавших этот поединок Назгулов, кружились в сумасшедшем танце, которому недоставало только музыки…. Тень отступал под яростным натиском Единорога, мягко и грациозно ступая уже не по твердой земле, а по воздуху над поверхностью реки.
Назгулы окружили их полумесяцем, ожидая развязки и не решаясь вмешаться в бой. Каждый из них знал, если Единорог потерпит поражение, Тенью займутся они…
Даже в пылу боя Единорог чувствовал, что за ними сейчас наблюдают десятки зрителей. Вот только ни одного человека среди них не было! 8 Назгулов, сосредоточенно пытающихся уловить каждое их движение, а так же несколько десятков существ, каких он раньше не встречал. Из-за деревьев, редких строений из-под земли и из-под воды за его боем с Тенью следили Белые и Черные, забывшие ненадолго о своей многовековой вражде в миг, когда решалась судьба этого мира, на который претендовали и те, и другие. Кто-то – мысленным зрением, а кто-то – обыкновенным, но невероятно развитым, кто-то с содроганием, а кто-то – с нетерпением…. Они наблюдали и выжидали…. Ждали развязки.
"Может, перенесем поединок в другое место?" – выкрикнул Единорог.
"С какой это стати?"
"Я бы предпочел вообще изменить его правила."
"Что ты предлагаешь?"
"Трассу огня."
Глаза Тени вспыхнули, выдав подобие радости. Теперь, заглянув к нему в душу, Единорог знал, чем был для Тени бензиновый мир с его драконоподобными обитателями. Не только треком для мотогонок, не только тестом для новичков, но еще и своего рода домом, которого у него никогда не было. Мир, созданный им самим. Мир, выпестованный им. Мир, подчиняющийся ему! Тень проводил там много времени, совершенствуя свою скорость и реакцию, носясь наперегонки с огненными смерчами или безмозглыми бензиновыми змеями, не осознававшими того, что играют в кошки-мышки со своим творцом.
И сейчас Единорог намеревался разрушить этот мир, погребя в нем и его создателя.
"Пойдем. – меч Тени замер в воздухе, а затем устремился в небо, направляемый могучей силой. – Зачем нам это средневековое оружие? ТАМ они нам не потребуются."
"Точно. – меч Единорога последовал за своим собратом, со свистом рассекая воздух, и вскоре исчез в голубой вышине. – Там потребуется только скорость."
Точно так же, как и Единорог, Тень обладал способностью заглянуть в его сознание. И увидев его замысле, он усмехнулся.
"Что ж, пусть будет скорость, раз таково твое желание. Ты все еще надеешься меня обогнать?"
Голубой портал во вторичный мир распахнулся прямо перед ними, и Тень без колебаний шагнул в него первым. Единорог же задержался, чтобы еще раз встретиться взглядами с Назгулами. Франк утвердительно кивнул, давая знак, что понимает и одобряет, Хаммер отсалютовало мечом, Сюрикен, Ярость, Воланд и Вулкан последовали его примеру. Винт протянул вперед руку, на раскрытой ладони которой вспыхнул язычок пламени, взметнувшийся вверх – тоже, своего рода салют, правда другим оружием.
Единорог, больше не раздумывая, шагнул в портал, который тут же захлопнулся за его спиной. А секунду спустя перед глазами Назгулов, над рекой, у самых перил моста, возник еще один голубой круг. Портал выхода из огненного мира. Точка финиша гонки между Тенью и Единорогом, в которую должен успеть попасть лишь один из них.
Крещенье огнем
Мир бензина и огня встретил его все так же неприветливо. В месте перехода не было дороги, на которую он выехал на своем "Харлее" в прошлый раз, но сейчас это его не волновало – Единорог научился удерживать свое тело в воздухе даже лучше, чем некогда управлялся со "Флайбом". Вот только этот портал Тень нарочно открыл у самой поверхности огненного океана, и взметнувшиеся вверх языки огня с готовностью приняли Назгула в свои объятья. Плащ вспыхнул, окунувшись краем в бензин и пропитавшись им, но тут же потух, повинуясь воле Назгула, взлетевшего вверх, прочь от огня.
Тень неподвижно застыл в воздухе, сложив руки на груди. Он выжидал.
"Почему так долго?"
"Прощался с остальными."
Губы Тени тронула чуть заметная улыбка. Большего он не позволял себе никогда…
"Правильно. С ними стоило попрощаться. Ты, ведь, уже не вернешься. Обратно перемещусь только я, и уж я то разберусь с ними! Обидно, конечно – положить столько сил и времени на их создание и воспитание и так глупо потерять своих лучших бойцов! Из-за того, что ты оказался слишком упрямым, а Бласт – слишком любопытным."
"Не трать время на разговоры!"
Единорог сорвался с места и быстро набирая скорость помчался в том направлении, где, как он знал, открыт портал в его мир.
Теперь он видел этот огненный мир целиком. Знал все его секреты и уязвимые места. Знал, откуда он берет свое начало, и какой переход в первичный, его мир, спровоцировал появление этой мутировавшей планеты. В это место он и нанес удар, направив его из одно мира в другой.
Недра бензиновой планеты содрогнулись, пробуждая от долгого сна скрытые под океанами вулканы. Геологические процессы вспыхнули за секунды, разрывая земную кору на части и силясь разнести в щепки весь этот мир. Вся Вселенная, весь космос этого мира пришел в движение, стягиваемый в одну точку, подобно коллапсару. И этим коллапсаром была планеты "Трассы Огня"… Мир разрушал себя сам, повинуясь потоку, идущему из перехода. До момента разрушения оставались считанные минуты.
Тень набирал скорость, нагоняя его. При такой скорости движения и речи быть не могло о том, чтобы огибать возникающие на пути препятствия, но Тень не замечал их. Столбы огня, взметавшиеся из океанов, он таранил насквозь, воздвигнув перед собой мощнейший телекинетический барьер. Струи магмы, вырывавшиеся из недр планеты, отметались в сторону одним лишь движением руки. Вершины гор, вздымавшиеся из океана в местах стыка литосферных плит, крошились и с грохотом срывались вниз, уступая дорогу силам, создавшим и разрушающим этот мир.
Единорог и Тень мчались в воздухе, пропитанном запахом бензина и окиси серы из земных недр, не уступая друг другу ни метра. Гонка на выживание…. Тот, кто придет к порталу вторым, окажется запертым в этом разрушающемся мире, который превратится в гигантскую черную дыру, поглощающую всю свою вселенную, в то же миг, когда захлопнется дверь тоннеля между мирами.
"Еще не поздно отступиться. Войдем в портал вместе! Становись на мою сторону, и вместе мы перевернем эту Вселенную по нашему усмотрению!"
"Передав ее твоим ублюдкам Белым в красочной упаковке, словно Новогодний подарок?"
"Почему бы и нет?! Люди нашего мира, не говоря уже о вторичных мирах, еще не скоро достигнут того уровня, когда смогут грамотно распорядиться тем потенциалом, которым обладают. Даже мы с тобой отстаем от Белых на десяток шагов эволюции!"
"Или на десяток звеньев пищевой цепи?!"
"Кретин! Если бы не они – не было бы и тебя!"
"Значит это они создали Назгулов?"
"Они создали МЕНЯ! А уже я создал вас, свою армию!"
"КАК?!" – Единорог задыхался от гнева, переполнявшего его.
"Это не просто генная инженерия – это воздействие на ДНК уже живого и сформировавшегося человека на атомарном уровне. Нужно просканировать каждую клеточку тела, каждую молекулу, каждый атом, и заменить те, что должны быть заменены, чтобы дать человеку возможность превратиться в сверхчеловека. Белые проделали это со мной, наделив колоссальными способностями, я же проделал это с вами, пусть и на более низком уровне, нежели то, что произошло со мной. Я изменил пол сотни человек. Большинство погибли, десяток так и не открыли в себе свой дар, и я сомневаюсь, что мне удалось привить его им. И лишь из шестнадцати вышел толк… Вышел бы, если бы не твои идиотские принципы, излишнее любопытство Бласта и пара моих собственных проколов!"
"Ты хотел создать свое собственное войско?"
"Да. Бойцов, подобных мне."
"Но как же болезнь Вологодского? Мы не можем прожить больше десятка лет… Запас энергии, ресурсы организма и все такое. Тебя, ведь, это не коснулось, не так ли?"
"Это был первый прокол. Моей силы не достаточно для того, чтобы создавать себе подобных. Я могу пропустить несколько молекул или даже ядер…. Белые не допускают таких ошибок, поэтому я не просто не умру через пару лет, а как раз наоборот, буду стареть гораздо медленнее других людей. В меня заложен навык получения энергии извне. Любой взрыв, огонь, даже течение воды, может послужить мне энергетической подпиткой. Даже сейчас я впитываю больше энергии, чем расходую на перемещение в этом гребаном пространстве."
"Назгулы могут научиться этому?"
"Пару дней назад сказал бы, что нет. А теперь – сомневаюсь. Я, ведь. Не думал, что возможна передача энергии от одного Назгула к другому, пусть и при смерти первого. Это, видимо, один из побочных эффектов генетической трансформации, и почему то он коснулся лишь тебя и Бласта. Так что, кто знает, быть может ты научишься не только расходовать свои ресурсы, но и пополнять их. Ты, ведь, теперь не обычный Назгул."
"Да! Я равен тебе!"
"Вряд ли…."
"Это мы и выясним в гонке!"
"Пусть так, только мне жаль убивать такого бойца, как ты. Мы с тобой могли бы многое сотворить вместе. Говорю тебе еще раз, присоединяйся ко мне!"
Мир вокруг стремительно несущихся к цели сверхлюдей стонал и искривлялся, отсчитывая свои последние минуты. Коллапсирующее солнце ярко вспыхнуло, выбросив громадный протуберанец, окутавший огненной мантией близлежащие планеты, в том числе и ту, над поверхностью которой ученик состязался в скорости со своим учителем.
Если в момент первого визита в этот мир Единорогу показалось, что вокруг полыхает все, то теперь он понял, как тогда ошибался. В тот миг он еще мог дышать пусть раскаленным, пусть отравленным, но все же воздухом. Теперь же не стало и его. Не стало ни бензинового моря, ни затянутого черным дымом неба. Огонь гигантского солнца поглотил все, закружив целую планету в огненном вихре. И лишь двое в этом мире оставались неподвластны огню… Они мчались вперед, к сияющему голубым светом выходу из этого ада, пробивая себе дорогу в превратившейся в горячую плазму атмосфере. Им нечем было дышать, но они создавали воздух сами. География планеты менялась десятки раз в минуту, но портал был не подвержен влиянию огня или геологических процессов.
Луны планеты срывались с орбиты и падали на ее поверхность, сотрясая пылающую изнутри и снаружи литосферу.
Десятки планет этой солнечной системы сдвинулись с места, устремившись друг к другу.
Сотни тысяч звезд на миллионы световых лет вокруг, так же начали движение к гигантскому кольцу, образующемуся вокруг огненной планеты.
Мир готовился к смерти….
"А Пума? Почему ты убил ее? В самом ли деле она разрушила "Когорту"?"
"Да, это сделала она, но не по своей воле. Способности Назгулов проявляются лишь в экстренных ситуациях, когда в голову бьет адреналин, и обычно эти ситуации создавал я сам. Но с Пумой вышло иначе…. Я планировал обратить ее в Назгула еще лет через пять, когда она подрастет, но тут через один из случайных порталов в наш мир пробрался кое-кто из вторичного мира. Чудовище по имени Фариус… У него был повод ненавидеть меня, и были кое какие способы отплатить мне за то, что я разрушил его власть в его мире. И он почувствовал Пуму – ощутил ее измененность. И тогда он напал на нее, чтобы, во-первых, превратить ее в Назгула, а во-вторых – заложить в ее голову некое подобие программы самоуничтожение, которая запустится, когда будет подан определенный сигнал. Этот тучевидный ублюдок или мог предвидеть будущее, или просто разгадал мои планы… Джеральдом управлял действительно я, но делал это ненавязчиво, так, чтобы он не догадался о моем присутствии в его голове до поры до времени. Так что, я проглядел тот момент, когда один из его монстров ввязался в бой с Пумой и, просканировав ее, обнаружил и заложенную в нее психологическую программу и послание Фариуса тому, кто в будущем будет сражаться со мной. Джеральд воспользовался этим по полной программе… И естественно, мне пришлось убить Пуму после того, что она сотворила. Кто знает, что еще творилось в ее кудрявой головке…. Да и вообще, от нее было маловато толку."
"Постой. Что ты имел в виду, говоря о том, что искусственно создавал чрезвычайные ситуации для будущих Назгулов?"
"Все очень просто – я управлял людьми, скажем, какими-нибудь отморозками, заставляя их нападать на тех. Кто был мне нужен. Бывало, конечно, что человек умирал, так и не осознав того, что он Назгул. Таких было всего двое. Но обычно эта практика срабатывала."
"Значит и те пьяные уроды, что пристали тогда к нам в лесу – тоже твоя работа?!"
"Более чем. Я отправил в лес не только их, но и вас шестерых. Я манипулировал вами."
"И подземные переход, в котором Бласт сжег десяток человек?…" – Единорог не мог продолжать, вспомнив события того вечера.
"Почти. Люди – и так народ достаточно вспыльчивый. Я лишь подлил масла в огонь!… В огонь…. Ха!"
Тень рассмеялся, довольный собственной шуткой.
Единорог молчал, сконцентрировавшись лишь на одном – добраться до портала быстрее этого чудовища и уничтожить, его, вместе с этим проклятым огненным миром. Но Тень продолжал свой монолог, казалось бы, не обращая внимания на то, что портал был все ближе и ближе к ним.
"Я задумал все это очень давно – практически сразу после того боя с Сэтом, о котором вы с Бластом, как я понимаю, узнали от моей Веры. Пожалуй, и в самом деле стоило убить ее тогда, но я не смог.… Да и не смогу даже сейчас, тем более, что все это уже не важно.
Тогда я был юн и неопытен, и не будь Сэт столь самонадеян, и подожди он хотя бы пару лет – я не устоял бы перед его натиском. Но он был самоуверенным юнцом, как и я сам, хоть и был значительно старше меня. Он не потрудился испытать свои способности в деле, развить их как следует, а сразу же бросился в бой, как ты сейчас. Не стоит думать, что раз ты еще не знаешь предела своих возможностей, значит они безграничны….
В то время я и сам упивался своей силой, вихрем проносясь по вторичным мирам и наслаждаясь ощущением власти и могущества. Сэт раскрыл мне глаза на то, что, по сути, я был еще никем! И я понял, что в этой грандиозной войне сражаться можно лишь столь грандиозными методами.
Я учился жить по-новому, воспринимая этот мир в совсем других красках. Тренировался, совершенствуя себя и готовясь, если придется, сразиться не только с бойцами Черных, но и с самими Черными. Попутно мы многое обсудили с Вархаленаром, в том числе и перспективы развития этого мира в качестве колонии Белых. Они не стали бы менять даже государственное устройство планеты – просто взяли бы нашу Землю под свое крыло, установив жесткий и действенный контроль. Они изжили бы войны между народами одного мира, просто запретив их и жестоко покарав того, кто осмелится нарушить этот запрет. Помогли бы людям выбраться в космос, победить болезни и много чего еще…"
"А взамен взяли бы душу?!" – не выдержав, съязвил Единорог.
"Ну, называй это так, если хочешь. Они просто контролировали бы нас, запрещая то, что давно пора запретить. Кто-то назвал бы это тоталитаризмом, но у Белых в обиходе нет такого слова. Они знают лишь понятия "эффективная" и "неэффективная власть"…. Мы просто жили бы под их управлением и все!
С другой стороны на наш мир имеют виды Черные, которые превращают покоренные миры в сырьевые придатки, колонизируя планеты и уничтожая большую часть коренного населения. Ты же не предлагаешь сотрудничать с ними?!"
"Но агенты Черных думают иначе."
"Их хозяева им врут!"
"Ты так уверен в том, что твои хозяева говорят тебе чистую правду?!"
"У меня нет хозяев!"
"Нет, есть! И есть, по всей видимости, что-то подобное той программе, которую Фариус заложил в голову Пумы. Они используют тебя, так же как Черные использовали своего Сэта!!! Почему ты считаешь, что в этой войне есть "хорошие" и " плохие", как в детских книжках? Не потому ли, что ОНИ хотят, чтобы ты так считал? Это война, и я, своими не зомбированными мозгами, своим мысленным зрением, которое никто не успел затуманить, вижу, что и те, и другие, ведут обычную ВОЙНУ! Да, добро всегда побеждает… Кто победит, того и добро!"
"Нет!"
Волна пылающего воздуха захлестнула Единорога, отшвыривая его прочь от Тени, а следом посыпался град телекинетических ударов.
"Последний раз говорю, присоединяйся ко мне!"
"НЕТ!"
Телекинетическая атака Тени возобновилась с новой силой, и Единорогу требовалось прикладывать все больше и больше усилий, чтобы не сбиться с курса, нацеленного точно на портал. Они по-прежнему летели рядом, но Тень медленно брал верх. Сбиться на такой скорости с пути, означало бы потерять несколько драгоценных секунд на то, чтобы вновь "лечь на курс", а этого было более чем достаточно для того, чтобы мир "Трассы огня" захлопнулся, подобно гигантской ловушке.
"Нет?! Тогда держись!"
В сравнении с натиском Тени ярость бушующего вокруг адского пламени казалась детской шалостью. Время замедлилось, горящий воздух уплотнился, а собственные руки и ноги перестали ему подчиняться…. Единорог чувствовал, что проигрывает это состязание.
Мотивчик возник в его голове сам по себе, казалось бы, безо всякого его на то желания. Любимая когда-то песня "Арии" – "Битва" заиграла в его сознании сначала тихо, а потом все громче и громче. И, удивительно дело, это прибавило ему сил.
"Резонанс!" – мелькнуло в голове, одновременно с воспоминанием того дня, когда он впервые оказался в этом мире, тогда еще полагавшийся на мощь своего "Харли" больше, нежели на себя самого. Он вспомнил слова Тени: "Любая музыка тонизирует, настраивая на определенную волну, а рок, в частности, действует как чашка очень крепкого кофе. Но главное – не это, а твой внутренний ритм и мотив. Если он совпадает с тем, что ты слышишь – твоя сила умножается.… Это, своего рода, резонанс…. "
В тот день он решил, что сможет обойти своего учителя, еще не зная ни его возможностей, ни даже своих, веря только в силу возникшего в нем ощущения резонанса.
"Войти в ритм мелодии! Слиться с ней! Неповоротливый гигант Берсек так и не смог этого сделать…"
Своим мысленным зрением он ощущал, что и Тень уловил какую-то перемену в нем, и теперь вглядывается в его разум, силясь понять, что же он задумал. Но Единорог еще и сам этого не знал, однако, готов был поклясться, что нашел свой мотив.
Он попробовал ускориться, но тут же почувствовал, что не смотря на внутренние ощущения и так летит на предельно возможной скорости.
"А что, если эта музыка заиграет не внутри меня, а снаружи?!"
Тень снова атаковал, вложив в телекинетический удар все, на что был способен, и ударная волна смешала Единорога с пылающим воздухом, сбив его с пути. Он затормозил, восстанавливая равновесие и координацию, чтобы не влететь на полной скорости в расплавленное ядро планеты, или наоборот, не вырваться за пределы атмосферы. Тень уже исчез из поля его мысленного зрения, и теперь торжествовал где-то вдали, удаляясь с каждой секундой. Он думал, что он победил…. Единорог же не был в этом уверен.
"Назгул, какой бы силой он не обладал, не может концентрировать достаточно внимания на двух вещах одновременно!"
Чтобы осуществить задуманное, пришлось остановиться окончательно. Теперь это уже не имело значения. Если резонанс и в самом деле возможен, то он нагонит Тень за секунды. Если же нет – он все равно проиграл.
Единорог завис в колышущемся море плазмы, задержал дыхание, чтобы не размениваться даже на очистку вдыхаемого воздуха и, мысленно нащупав несколько молекул атмосферы, сначала остановил их беспорядочное движение, а затем заставил двигаться так, как нужно ему – соприкасаясь друг с другом и издавая звуки.
Пылающий воздух заунывно заскрипел, затем запел, затем грянул…. Из трения молекул и атомов рождались ноты, а из нот – музыка, и скоре огненный мир, не знавший, ранее, разумной жизни, узнал, что такое музыка….
Тяжелый рок-оркестр грянул "Битву", и тут же Единорог понял, что больше не должен насильно управлять воздухом. Теперь музыка, резонирующая с его собственным сознанием, творила себя сама, стремительно разбегаясь звуковыми волнами по густому и смрадному, пропитанному бензином воздуху.
Грянет Битва,
Воздух полнится грозой!
Грянет Битва,
Для Земли последний бой!
И для этого мира, и для мира, привычного Единорогу, этот бой и в самом деле мог оказаться последним. И едва ощутив прилив сил, он сорвался с места, подобно ракете, нацеленной на голубой портал.
Они летели
Сто тысяч лет,
К чужой планете,
К твоей земле…
Белокожие сыны
Первой звездной расы.
Теперь Единорог начинал понимать суть резонанса. Целительная и тонизирующая функция музыки была известна давно, но никто и никогда не задумывался о том, как текст песни накладывается на мотив, сливаясь с ним. Это тоже было резонансом, и когда текст идеально соответствовал музыкальному сопровождению, композиция и переставала жить только на диске или пленке. Она селилась в сердцах людей. В их душах….
Они вселялись
В тела людей,
И убивали
Сначала тень,
А потом любовь и злость,
Споры и согласье….
А когда для конкретного человека композиция совпадала с его жизненными ощущениями, с конкретной ситуацией, это и вызывало резонанс в нем самом. В такие моменты музыка может поставить на ноги и смертельно больного. Правильно подобранная музыка. Резонирующая с душой….
Все меньше жизни
В глазах землян –
Они во власти
Чужих команд.
Рушат вечность пирамид,
Поджигают море…
Впереди показался Тень, который также заметил приближающегося Единорога и выстроил мощный телекинетический заслон на его пути. С улыбкой Единорог вспомнил о том, как не доверял полулегенде о том, как Москвин остановил взрывную волну и осколки гранаты…. Этот заслон мог сокрушить и мощь водородной бомбы.
Он почувствовал, как Тень притормозил, вкладывая в созданную стену всю свою силу. Он был озадачен и растерян, не понимая, как противнику удалось так быстро его нагнать. Нет, как ему удалось нагнать его вообще?!!
Единорог врезался в телекинетический барьер Тени, круша его с той же легкостью, с какой сметал со своего пути вздымающиеся из литосферы горы.
Грохот музыки заглушил даже чудовищный удар, потрясший планету, когда препятствие рухнуло под его натиском.
Планета, ускоряя свое вращение с каждой секундой, приближалась к сжимающемуся солнцу….
Атмосферы планеты не стало – вся она улетучилась в космическое пространство из-за ускорения вращения планеты вокруг своей оси. А значит ему теперь неоткуда было брать кислород для дыхания. В последний раз вдохнув и задержав дыхание, Единорог продолжал набирать скорость, двигаясь к порталу.
Скоро…
Тень остался далеко позади….
Солнце сжалось в маленький комок, гравитация в котором в сотни миллиардов раз превышала земную. Из звезды, излучающей свет, оно превратилось в черную дыру, поглощающую все, что оказывалось в поле ее тяготения. А к ней стекалась вся Вселенная этого мира.
Портал приближался…
Единорог по-прежнему боялся сбавить скорость. Сейчас он думал не о разрушениях, которые может причинить с своем мире, а о Тени, который хоть и остался у него за спиной, все равно все еще может сделать какой-нибудь неожиданный ход….
Портал был совсем рядом…
"Подожди! – раздался позади телепатический голос Тени, - Ты не можешь бросить меня здесь! Я бы не оставил тебя!"
Единорог влетел в портал на полной скорости и успел почувствовать, как тот захлопнулся за его спиной….
В ту же секунду не стало и огненного мира столь любимой Тенью "Трассы огня". Силы, сдерживаемые лишь хрупкой преградой, связанной с порталом перехода, вырвались на свободу, разрывая планету в клочья. То же самое происходило сейчас и на других планетах, расположенных в миллионах световых лет от той, на которой состоялась последняя гонка Тени. Ядра планет взрывались, а разрозненные массы устремлялись к своим солнцам или ближайшим крупным космическим объектам. И все это, по сути, громадная куча космического мусора, через множество миллионов лет, будет стянуто в расширяющуюся черную дыру, положившую начало разрушению мира.
И лишь тогда на месте этого мира появится новый…. Из гигантского взрыва "нестабильных" миров и рождались вторичные "стабильные", слабо подверженные влиянию потоков из первичного мира….
Не стало и Тени….
Назгулы держались на почтительном расстоянии от пышущего жаром портала, из которого, время от времени, вылетали громадные языки пламени или куски горной породы. Перила моста перед голубым кругом оплавились, а от асфальтового покрытия дороги поднимался черный дым…
Они ждали.
Никто не смел даже мысленно предречь исход этого поединка – все понимали, что если из этого портала выберется Тень, то всем им – тем, кто не согласится предать друзей и забыть то, во что они верили, придет конец. Тень не пощадит никого, и не найдется такого существа во Вселенной, которое сумело бы его остановить.
Они надеялись.
Никто не смел оборвать эту хрупкую надежду. Не смотря на то, что для большинства из них Тень был лишь частью большой легенды, имя которой "Когорта", сегодня даже самые недоверчивые и нелюбопытные испытали, на что он способен. Назгулы знали лишь некоторые части большой головоломки, которую подбросил им этот день, но понимали одно, теперь Тень – враг, и враг гораздо более страшный, нежели разрозненные теперь ИБС.
Они верили.
Черная молния, сопровождаемая хвостом пылающих паров, ворвалась в этот мир настолько неожиданно, что даже Назгулы, столько лет бывшие для города эталоном спокойствия и невозмутимости, отшатнулись назад, не то от неожиданности, не то опасаясь быть сметенными с пути.
Черная молния вылетела из портала внезапно и на такой скорости, что рассмотреть ее было совершенно невозможно. Перила, оказавшиеся на ее пути, просто испарились, а мост, над которым она пронеслась, словно сдуло порывом ураганного ветра, со страшным грохотом и лязгом опрокинув на соседний, а затем оба моста обрушились в обмелевшую Иню. Воды реки последовали за ворвавшимся в этот мир Назгулом, сорвавшись с места и мутным потоком устремившись против течения, успокаиваясь по ходу движения и укладываясь обратно в русло. Из железнодорожного моста, стоявшего неподалеку от двух автомобильных, просто вырвало один из пролетов и отшвырнуло на другой берег реки, словно игрушку. Опоры моста, однако, выдержали и он, пусть и опасно накренившись, устоял.
Испуганные Назгулы проводили взглядом черную молнию, оставлявшую след из выкорчеванных деревьев и сорванного дорожного полотна до самого момента ее остановки в пяти-шести километрах от них, а затем с замиранием сердца наблюдали, как черная фигура плывет им навстречу по воздуху. Обгоревшая черная маска уже не полностью скрывала лицо, но все же, определить, кто перед ними, было невозможно. А для мысленного сканирования этот человек был задраен словно люком подводной лодки.
Фигура приблизилась и остановилась в нескольких метров от них, выжидая. Выжидали и Назгулы, по-прежнему продолжая пытаться пробраться в его разум, чтобы определить, кто перед ними. Он позволил им сделать это, открыв вход в свое сознание, но Назгулы лишь натолкнулись там на сотни тысяч разрозненных образов, которые не могли принадлежать одному человеку.
Первой среди этих образов обнаружила себя Ярость и, поняв, кто перед ней, склонила голову и обнажила меч в приветственном салюте. Вскоре и остальные вскинули мечи над склоненными в знак почтения головами….
Единорог парил в метре над мостовой, с улыбкой наблюдая за Назгулами. Одновременно, мысленным зрением он видел, как безмолвные наблюдатели – и Черные, и Белые, словно растворялись в воздухе, исчезая из его поля зрения. Они увидели более, чем достаточно. Черные праздновали маленькую победу, Белые проклинали его за это поражение. Но война не была окончена… Кто-то из них вновь нанесет удар. Не важно, кто – этот мир не будет втянут в их войну. Он восстановит "Когорту" и создаст СВОЮ армию… Для борьбы и с теми, и с другими. Теперь он займет место Тени, вот только, в отличии от него, не позволит власти разъесть его душу…
Наконец, он заговорил, и взоры восьмерых Назгулов обратились к нему.
- В городе еще остались ИБС. Пусть растерянные и разрозненные, но все еще опасные. – Назгулы кивнули головами, выражая согласие. – Найдите их, и уничтожьте!
Задумавшись на секунду, он добавил, с легкой ухмылкой на лице:
- И пусть никто не уйдет обиженным….
Это был приказ, и все они ощутили перемену в тоне. Никто не усомнился в правах Единорога, как командира. Семь Назгулов, как один, поднялись в воздух и рассредоточились в разных направлениях. Еще будет время обсудить происшедшее и заняться обустройством своей будущей жизни. Потом. А сейчас нужно очистить город от последних свидетельств замысла Тени…
Единорог огляделся по сторонам, поражаясь причиненным им разрушениям. Все это тоже придется отстроить заново. Главное – что он победил. Главное, что он жив!
Долгое время он был просто Денисом Алтуховым, затем, не по своей воле, стал Назгулом Единорогом. Теперь пришла пора примерить на себя шляпу Тени… И он окинул мысленным взором Иню, отыскивая, куда же течение отнесло этот символ власти…. Оказалось, что шляпа уже втекала в Обь.
Единорог без усилий поднял себя в воздух и направился к реке…