День Гнева, часть 1

 ДЕНЬ ГНЕВА

ИБС

Громадная фигура Джеральда покоилась на металлическом столе, отдаленно напоминавшем алтарь, прикованная к нему стальными кандалами, разорвать которые было не под силу даже его могучим мускулам. И, тем не менее, люди боялись этого великана со звероподобным лицом, боялись своего творения, предпочитая обходить стол-алтарь стороной, даже будучи уверенными в том, что зверочеловек спит, накаченный наркотиками.
Но они ошибались.
Даже анестезиолог, вводивший в его гигантское тело лошадиную дозу морфина, не мог знать о том, что организм Джеральда давно выработал иммунитет против одурманивающего воздействия человеческого зелья. Великан не просто не спал – он находился в прекрасной форме, и был готов к действию.
Джеральд наблюдал за своими создателями ИХ ГЛАЗАМИ!
С ним провели уже около сотни экспериментов, испытывая его силу, ловкость, выносливость, и главное – ум. Ученые были в восторге. Военные потирали руки, в ожидании того момента, когда первая партия ИБС – Идеальных Боевых Существ, будет передана им.
Люди были поражены его силой, сочетавшейся с необыкновенной пластикой и координацией движений, скоростью реакции и умением находить выход практически из любой ситуации. Но ни в одном из опытов Джеральд не выдал своего главного оружия, дававшего ему превосходство над людьми - своей способности проникать в чужие мысли, рассудив, что это, как ничто другое, сумеет помочь его побегу.
Он знал все о своих врагах, знал все их сильные и слабые стороны (при чем, сильных оказалось не так то много, и Джеральд не раз поражался тому, как этот ничтожный вид сумел добиться такого превосходства над остальными) и, следовательно, знал, как их победить. Знал он и все подробности проекта "ИБС", которому он был обязан своим рождением, а в том числе и то, что в соседнем корпусе подземного НИИ, производство ему подобных уже поставлено на поток. Пол сотни гигантов покоились в питательной жидкости, ожидая своего часа. И этот час наступит, уж он-то об этом позаботится! Пусть только люди зазеваются хоть на секунду...
- Внимание! – раздался из динамика громкой связи металлический голос, - Всему персоналу третьего корпуса подготовиться к испытанию на воздействие гамма лучей! Через пятнадцать минут перевезти подопытное ИБС в отсек повышенной ионизации!
- Двадцать кубиков морфина, - приказал анестезиолог и, спустя несколько секунд, Джеральд почувствовал, как игла вонзается в его вену. И внутренний голос подсказал ему: "Время пришло!"
Он резко дернул левой рукой, затем правой, приподнялся над столом, изогнувшись дугой так, что затрещали позвонки, и закричал во всю силу своих громадных легких, имитируя непосильную боль. Кандалы разрывали его запястья и ноги, глубоко вонзаясь в плоть, но Джеральд не замечал этого. Имея болевой порог ниже, чем у акулы, он мог позволить нанести себе и более серьезные раны, ради одного – свободы!
Среди людей началась паника. Санитары навалились на него всем телом, силясь остановить судороги, но безрезультатно. Одно движение плечом, и удерживавший его человек отлетел в угол и сел на пол, держась за сломанную челюсть.
- Еще морфина! – закричал кто-то.
- Не сметь! – заорал в ответ анестезиолог, - Может, это он дал такую реакцию!
- Да держите же его, пока он не лишился рук! - кандалы разорвали кожу на руках Джеральда, и теперь с отвратительным скрежетом терлись о костную ткань.
- Попробуй сам, - огрызнулся один из санитаров, и тут же взвыл от боли, когда когти ИБС впились ему в бок.
- Разомкните наручники, - завопил какой-то военный, ворвавшись в лабораторию, видя, что его детище истекает кровью, - Он же покалечится!
Замки наручников щелкнули и бьющееся, словно в агонии, тело Джеральда рухнуло на пол. Он был свободен! Человек в военной форме даже не успел схватиться за рукоятку своего электрошокера – его голова повисла на лоскутьях кожи. Медики и лаборанты разлетелись в стороны, не в силах противостоять двухметровому зверочеловеку со стальными мускулами. Джеральд взревел, перемалывая и круша кулаками плоть своих недавних мучителей – он был свободен, и упивался чувством превосходства над врагами.
Паника охватила лаборатории и отделы – весть о том, что первое ИБС вырвалось на свободу, была передана по системе оповещения спустя минуту после кровавой бойни, учиненной Джеральдом. Военный персонал был поднят по тревоге, замки заблокированы, а всякая связь с поверхностью начисто отрезана – в случае, если что-то пойдет не так, о проекте "ИБС" не должен был знать никто, так как информация могла просочиться в "Когорту" откуда угодно. Солдаты перекрыли коридоры, мужественно, но с дрожащими руками, ожидая приближения чудовища.
Круша и ломая все на своем пути, Джеральд несся по институту, словно всадник апокалипсиса. Не прозвучало ни одного выстрела – он просто не позволил людям нажать на курки, подчинив себе их сознания. Никто не передал сообщения о случившемся "наверх" – это было строжайше запрещено, да люди и представить себе не могли, чудовище какой силы было создано ими для противовеса военной силе "Когорты". Никто не покинул подземный бункер – единицы пытались, но не смогли, а остальные же предпочитали отсиживаться по углам, ожидая помощи. Но вместо нее двери отделов распахивал разъяренный Джеральд, опьяненный жаждой крови. Он делал то, для чего его создали – убивал, и делал это с удовольствием. Спустя час во всем здании не осталось ни одного живого человека. Заложники не были нужны ему – он считывал всю необходимую ему информацию из их разума, прежде чем убить...
Затем он занялся другими ИБС, вызволяя их из плена отсеков с питательной жидкостью. Это были его солдаты, с помощью которых он рассчитывал покорить сначала весь город, а затем и весь мир…

Из повести С. В. Никоненко "Я пережил День Гнева".

Сейчас, к 2012 году, никто уже и не вспоминает, как и откуда появились Когортианцы и Назгулы... Теперь кажется, что они были всегда. Что во все времена существования Новосибирска, его мир и покой оберегали суровые рыцари на "Харлеях" и черные призраки, проносящиеся, время от времени, над нашими головами, на своих "Флайбах", призванные жестоко карать любое нарушение закона. Кажется, что всегда была "Интеркомодитис", заполнившая собой весь город, и быстро выбравшаяся не только за его пределы, но и за пределы страны. Огромная фирма, сферы интересов которой были попросту безграничны... И "Когорта" и Назгулы, и повлекшая за собой их появление "Интеркомодитис" существовали далеко не всегда и, я надеюсь, они не будут вечными, не смотря на то, что именно благодаря им и Тени мы выстояли в тот страшный "День Гнева", как называют его теперь. Нет, я не против соблюдения буквы закона, в том числе и до мелочей, что упорно навязывала нам "Когорта". Я не против черных теней Назгулов, бороздящих небо над моей головой, в конце концов, один из них спас меня из лап ИБС, и я, безусловно, благодарен ему, а если быть точнее, то ей, за это. Я пообещал себе быть объективным, садясь за эту повесть, но это слишком уж трудно для меня! Меня не покидают сомнения относительно того, что День Гнева может повториться в еще большем масштабе, когда из под контроля (которого и так уже нет) выйдут Назгулы! Выстоим ли мы против этих сверхлюдей, возглавляемых загадочным и неуязвимым Тенью, если однажды им, как когда-то ИБС, придет в головы мысль о мировом господстве.
Итак, обратимся к истории появления Назгулов. В декабре 2005 года в регистрационной палате Новосибирска была сделана запись о создании нового ЗАО, под названием "Интеркомодитис", занимавшегося автомобильными перевозками. Командовал парадом в этой фирме никому ранее не известный Николай Носов... Никто, по началу, не обращал внимания на неожиданно возникшую маленькую фирмочку, но со временем она становилась все больше и больше, забираясь во все новые и новые сферы бизнеса. Экспорт компьютеров и видеотехники, новый спортивный аэроклуб, такси и т.д. За "Интеркомодитис" начали, было, приглядывать местные авторитеты, рассуждая о том, кто же является крышей этой нахальной компании. Уж не знаю, докопались ли они до сути, но факт, что надежней этой крыши просто не было - все они исчезли без следа!
К середине 2006 года у "Интеркомодитис" появился новый интерес – охранный бизнес. Тогда же на свет божий появилась и "Когорта" – элитная группа телохранителей, услуги которых стоили весьма и весьма недешево, но, тем не менее, пользовались огромными спросом. За все время своего существования они так ни разу и не допустили ни одной ошибки. Все клиенты живы, все подосланные к ним убийцы либо сидят, либо мертвы! Работали Когортианцы чище некуда!
А в январе 2008-го и началось самое интересное! Террористы, имена которых, как и причастность к какой-либо группировке, так и остались неизвестными, решили нанести удар по самому сердцу России, по Кремлю! Ракета весьма солидной мощности, была пущена точно по нему с угнанного СУ-36, и неизбежно попала бы в цель, если бы не Тень!… Кто он, откуда появился, и каковы его намерения - не знает никто! Где-то в криминальных кругах Новосибирска до этого случая мелькали слухи о том, что за безопасностью "Интеркомодитис" приглядывает нечто в черном плаще, да еще через родственников Когортианцев долетали обрывочные сведения о таинственном учителе в маске, создавшем "Когорту". Да, формально ею управлял поставленный Носовым некто Новоселов, работавший ранее директором другой охранной фирмы значительно меньшего масштаба, но все Когортианцы знали, кому реально принадлежит власть в их организации. В общем, сведя вместе все слухи и сплетни, можно сделать обобщение: где-то в коридорах "Когорты" существует таинственный НЕКТО, могущественный и окруженный ореолом таинственности. И если в Новосибирске об этом хотя бы догадывались, то в Москве о Тени не слышал никто.
Если он и человек, как утверждает он сам, то лишь по образу мыслей, так как остановить ракету в полете человек просто не способен! А ведь она просто застыла в воздухе, а затем взорвалась, окруженная неким шарообразным полем, не выпустившим из себя ни пламени, ни взрывной волны. Вся Москва с благоговейным трепетом наблюдала за тем, как сияющий поток огня медленно перетекал по воздуху в парящую в небе человеческую фигуру. Какое-то время он висел над городом, то ли наблюдая, то ли просто впитывая в себя энергию взрыва, а затем обратил свой взор к удаляющемуся самолету. Мгновенная вспышка, и истребитель постигла та же участь, что минуту назад и пущенную с него ракету. Москва взорвалась аплодисментами…
Народ воспринял появление Тени с восторгом! Наш собственный супермен, спасший множество людей от гибели и покаравший злодеев! Он быстрее пули, он сильнее бульдозера! Он сверхчеловек! Никто и никогда не видел его лица, скрытого под простой маской омоновца с дырками для глаз и рта. Казалось бы, такой вид не соответствовал образу супергероя и, видимо по этому, свой имидж Тень дополнял развевающимся черным плащом "а-ля Спаун" и шляпой с широкими полями.
Однако этот супермен не был бескорыстным – за свой подвиг он потребовал огромных торговых льгот для "Интеркомодитис", обещав взамен предотвратить абсолютно любую катастрофу, которая когда-либо будет угрожать России. И его требования были выполнены. Так "Интеркомодитис" начала свое восхождение на Олимп... Разумеется, тут же нашлись люди, заявившие, что Тень и Носов – одно и тоже лицо, но эти подозрения быстро рассеялись, когда на одном из интервью с Носовым появился и Тень, чтобы, как он выразился, прокомментировать некоторые аспекты их совместной деятельности. В том, что это именно он, сомневаться не приходилось, так как только он один на всем белом свете мог появиться из ниоткуда, и воспламенить движением руки камеру журналиста, обвинившего его в государственной измене.
Через пару месяцев на улицах Новосибирска появились Назгулы – тоже, по сути, сверхлюди, не открывающие своих лиц и парящие над городом на своих летающих досках – "Флайбах". В Назгулы отбирались лишь люди, обладающие каким-либо особым даром, (теле- и пирокинез – это не фантастика, а реальность, умело использованная Новоселовым и Тенью), которым было нечего терять. Отбор был более чем жестким и результатом его явились Назгулы, днем и ночью патрулирующих город – наши защитники и хранители! Долгое время газетами муссировались слухи о том, что Назгулов всего девять, что они вообще не люди, и что денно и нощно они парят над Новосибирском, выискивая негодяев. "Когорта" ничего не подтверждала, но и не спешила опровергать эти слухи, добавлявшие ее Назгулам истинно Толкиеновской таинственности. И лишь после атаки ИБС в статьях, освещавших происшедшее в городе, новый шеф "Когорты" заявил, что на тот момент Назгулов было пятнадцать, но каждый день над городом и в самом деле кружили девятеро.
"Интеркомодитис" взяла на себя роль управляющего порядком в Новосибирске (за что, естественно, получила дополнительные льготы) и успешно справилась с этой ролью. Когортианцы и Назгулы перестали быть заказными телохранителями – теперь они стали блюстителями порядка, которые, разумеется, тут же бросались на выручку тем, кто заключил с фирмой контракт о защите их жизни, или имущества.
В Новосибирске стало гораздо спокойнее... Согласитесь, трудно воровать или насиловать, ежесекундно опасаясь, что с неба на тебя спикирует Назгул, и всадит в шею свои стальные когти…. Специальные приборы в виде браслетов, крепившиеся на их руки, выбрасывали из себя затвердевающий в мгновение ока жидкий металл, который мог принимать абсолютно любую форму. Так что, из руки Назгула или Когортианца могли вырасти и их любимые когти-ножи и стилеты и даже мечи, не обладавшие, правда, в виду своей длины, большой прочностью. Уровень преступности упал, что было на руку Носову: спокойный город – спокойный бизнес, и сферы влияния "Интеркомодитис" расширялись день ото дня.
Однако такой оборот дел не устраивал правительство страны. Высшим чинам государства не хотелось быть зависимым от Тени или Назгулов (которые, к тому же, оберегали один лишь Новосибирск) – им нужно было свое оружие, действенное и несокрушимое! Так появился проект ИБС – Идеальные Боевые Существа, значительно превосходивших по силам и возможностям кого бы то ни было. Но кто же мог знать, что ИБС не захотят подчиняться людям, и, более того, сочтут себя выше их, захотев властвовать над миром?
Так начался тот майский кошмар….

Ночь перед "Днем Гнева"

Ровный шорох колес по асфальту успокаивал нервы и навевал сон, вызывая у Кости непреодолимое желание остановиться прямо здесь, на обочине Бердского шоссе и спокойненько вздремнуть на заднем сиденье. Но нет, нельзя! Ведь он, на свою голову, пообещал Настиным родителям доставить их дочурку домой в срок, не позже 12 ночи и, при том, привезти ее лично, ни в коем случае не отпуская на такси – мало ли, какие шалопаи там могут оказаться. Костя мимоходом взгляну на нее, и тяжело вздохнул. Эх, и угораздило же его связаться с такой девчонкой! И каким, только макаром он позволил себя уговорить пойти с ней сегодня в кино? Да, она красавица, просто прелесть, но Боже мой, разве нельзя за всю дорогу, что они уже проделали от центра до Матвеевки, произнести хоть пару слов, кроме равнодушного и безликого "да-нет"? Вечер однозначно не заладился и теперь он мечтал только об одном: отделаться поскорее от этой красотки, сдать ее в вечное пользование родителям и отправиться домой, чтобы хорошенько выспаться. Дорога была почти пустой, лишь время от времени навстречу попадались громадные фуры дальнобойщиков, как и он, боровшихся с желанием прикорнуть прямо здесь, за рулем.
- Костя, - неожиданно подала голос его спутница, - Видишь, там, впереди, кто-то бежит?
- Бежит? – Костя напряженно вглядывался в темноту по правой стороне дороги, но так и не мог различить ничего определенного. – Не вижу.
- Да вот же, человек, впереди нас! Метров десять, не больше!
- Впереди нас? – Костя презрительно усмехнулся, взглянув на спидометр, - У тебя глюки, дорогая.
- Да включи ты дальний свет! – почти закричала она, - Мне страшно!
Свет фар прорезал тьму, и теперь даже Костя отчетливо различил на незначительном расстоянии впереди автомобиля рослую человеческую фигуру, с огромным заплечным мешком, движущуюся на одной скорости с ними. В каждом движении гиганта чувствовалась небывалая сила и мощь, отчего и по спине Кости пробежал холодок.
- Так не бывает, - удивлено и испуганно пробормотал он, - Мы же делаем почти 70 километров в час!
- Давай обгоним его, - с мольбой в голосе произнесла Настя, - Мне не по себе.
Костя сильнее вдавил в пол педаль газа. 75, 80, 85... На долю секунды расстояние между ними и таинственной фигурой сократилось, а затем прибавил ходу и двухметровый гигант, вновь вырвавшись на десяток метров вперед несущейся по шоссе "Восьмерки".
- Да что же это такое? – сдавленно воскликнул Костя, - Кто он?!
На какое-то время в машине повисло напряженное молчание, молодые люди с ужасом наблюдали за бегущим по обочине существом, передвигавшим ноги с такой скоростью, что уследить за их движениями было просто невозможно. Затянувшуюся тишину прервал хриплый голос Насти.
- Давай подберем его, а? Ему же тяжело так бежать...
- Да ты что, с ума сошла?! – воскликнул Костя, но оторвавшись от дороги и взглянув в ее лицо чуть не выпустил из рук баранку. Глаза девушки затуманились, руки смирно лежали на коленях, а из чуть приоткрытого рта на платье капала слюна.
- Давай подберем его, а? – снова произнесла она, глядя не на Костю, а прямо перед собой, ничего не выражающими глазами.
Неожиданно Костя почувствовал, что машина замедляет ход. Он хотел, было, еще сильнее нажать на газ, но ноги больше не подчинялись ему! "Жигуленок" медленно, но верно, сбрасывал обороты.
- Давай подберем его, а?.. Ему же тяжело так бежать... Давай подберем его, а?.. – бессмысленно повторяла Настя, неподвижно глядя куда-то вперед.
45 километров в час, 40, 35... В ужасе Костя со всей силы ударил себя по колену, вдавливая непослушную конечность в пол, и когда машина рванулась вперед, крутанул руль влево, разворачивая "Восьмерку" на 180 градусов. Завизжали тормоза, колеса оставили на дороге четыре черных дуги и автомобиль, едва не слетев в кювет, помчался в сторону, противоположную той, в которую только что ехал. Левая нога Кости, так же, отказываясь подчиняться хозяину, потянулась к педали тормоза, в то время как он старательно вжимал руками на правую, набирая скорость.
- Настя, да помоги же мне! – закричал он, поняв, что и руки его больше ему не принадлежат!
- Давай подберем его, а? – абсолютно не осознавая происходящего, ответила она.
- Черт возьми!
Дернувшись в последний раз, "Жигуленок" остановился, давая возможность гиганту, уже ровно, не торопясь, подойти к нему. Полностью парализованный Костя закрыл глаза, ожидая своей участи и сожалея о том, что так и не купил пистолет для самообороны, как советовал ему отец, хотя что-то подсказывало ему, что против того, кто сейчас приближается к ним, бессильно любое оружие кроме атомного...
- Давай подберем его, а?..

Из повести С. В. Никоненко "Я пережил День Гнева"

"ИБС, под командованием Джеральда, собирались с силами и вооружались. Почти полсотни гигантских фигур под покровом ночи удивительно бесшумно сновали по городу, готовясь к завтрашней битве. Никто не замечал их. Никто не обратил внимания на троих зверолюдей, с обезьяньей ловкостью карабкавшихся по плотине ГЭС – не залаяла даже сторожевая собака, разум которой был в мгновение ока подавлен более могучим разумом чудовищ. Еще четверо беспрепятственно добрались до Пашино и расположились вблизи воинской части, в ожидании утра и приказа об атаке – им не было необходимости даже пользоваться рацией, телепатическая связь друг с другом была нерушимой.
Многие погибли той ночью – точное число жертв подготовки серии террактов, учиненных ИБС на следующий день, неизвестно. Они просто затерялись среди сотен тысяч погибших в завязавшейся на утро кровавой бойне. Быть может, кого-то из милицейских чинов и удивило небывалое количество сообщений о погибших той ночью.… Быть может, дай зверолюди нам еще хотя бы день, мы успели бы подготовиться к их нападению.… Но нет! Они были слишком быстры для нас…"

Первая встреча

- Чтобы произвести вычисление математического ожидания и дисперсии для данной, дискретной случайной величины Х, будем использовать закон... – а вот закон кого, Денис уже прослушал. Что-то было не так, об этом говорило его шестое чувство, прекрасно натренированное за два года работы в "Когорте". Да, вот уже почти год, как он не был Назгулом, но умение предчувствовать опасность не деградировало за время спокойной и размеренной жизни. Денис никогда не мог определить его природы – то ли срабатывала некая система раннего оповещения сознания, то есть, мозг еще не обработал поступивший сигнал, а подсознание уже произвело идентификацию? То ли это объяснялось обычной телепатией и умением Назгулов чувствовать витающую в воздухе ненависть? В данный момент было не важно, КАК он почувствовал приближение опасности. Куда важнее было, ЧТО являлось ее источником.
Где-то далеко, в стенах института раздался глухой хлопок, за ним еще один, и еще... Никто не обращал на это внимания - и студенты, и лектор, были заняты своим делом.
Серия хлопков, в которых тренированное ухо Дениса отчетливо различило автоматную очередь... Он огляделся. Несколько встревоженных взглядов были устремлены на дверь – похоже, не он один умел отличать выстрелы от удара двери или детской хлопушки.
Еще одна очередь... На этот раз ближе. Крик... Сдавленный крик человека, захлебнувшегося собственной кровью. Теперь насторожился весь поток. Ручки были отложены в сторону, газеты забыты. Только пожилой глуховатый профессор все еще ничего не понял и продолжал выводить на доске формулу вычисления чего-то-особо-хитрого-и-заумного.
Снова очередь. Снова крик... Еще один! Долгий, срывающийся, протяжный крик боли. Одиночный выстрел, и крик прекратился. Видимо навеки!
- В чем дело? – седой профессор оторвался от доски и удивленно смотрел на взбудораженных студентов, - Почему никто не пишет?
Длинная автоматная очередь, по всей вероятности из "Калаша", на этот раз уже явно в лабораторном корпусе, совсем рядом. Крик... Нет, не крик боли и ужаса, а удивленный и испуганный возглас человека, вышедшего в коридор, посмотреть, что же случилось. Выстрел. Глухой удар тела о пол.
- Там… стреляют? – удивленно произнесла какая-то девушка за спиной Дениса.
За дверью аудитории кто-то кричал, призывая на помощь, все ближе и ближе раздавались выстрелы.
- Нужно уходить отсюда, - подал голос один из парней.
- Счастливого пути, - усмехнулся Денис, поднимаясь со своего места, - Можешь через дверь, черт его знает, что там происходит, а можешь через окно, всего второй этаж.
- А что нам делать, умник? – вскочил тот. Дениса не особо жаловали в группе – волк одиночка, всегда при деньгах, хоть никогда и не кичился ими, автомобиль, мотоцикл, и все это неизвестно откуда. Согласно общественному мнению, вот уже год, как он нигде не работал, жил явно не по средствам и не признавал ни чьих авторитетов. В общем, странный тип, от которого лучше держаться подальше.
Вновь сработало шестое чувство, вовремя предупредив о том, что сейчас должно произойти. Неведомый убийца, бродящий в стенах академии с автоматом у самой двери, и спустя секунду распахнет ее…
- Все на пол! – крикнул Денис, и за секунду до того, как дверь в аудиторию с грохотом слетела с петель, сам первым последовал своей команде, швырнув под парту свою соседку и прикрыв ее своим телом.
Грянула автоматная очередь. В щель между столами Денис мог видеть, что мало кто последовал его совету. Свирепые свинцовые пчелы не щадили никого, разрывая в клочья плоть и кости. Денис отчетливо видел, как разлетались на куски, словно спелые фрукты, головы его сокурсников, в которые вонзались одновременно три и более пуль, как вылетали из тела осколки позвоночника, если пуля вонзалась в живот или в грудь точно посередине и проходила насквозь... Грохот выстрелов стих. Последнее мертвое тело рухнуло на пол, разбрызгивая вокруг фонтаны крови. Вот кто-то из уцелевших, видимо, поднялся посмотреть, что же произошло, чего только и ждал убийца. Выстрел. И снова тишина.
Одним движением Денис оказался на ногах, чувствуя во всем теле знакомое напряжение. Как пару лет назад в тренировочном зале, перед учебным боем с другим Назгулом.… Как перед тем, как вдевятером обратить в бегство целую дивизию десантников, в другом мире.… Да, в душе он все еще оставался Назгулом. Пожалуй, даже, скучающим без жужжания пуль у виска и постоянных всплесков адреналина в крови. Сейчас адреналина хватало с лихвой. Перед ним была "темная лошадка", потенциальные возможности которой неизвестны, а он даже не вооружен.
За доли секунды, прошедшие до того момента, когда убийца нажало на курок, он мог рассмотреть его и оценить, как противника.
Рослое, более двух метров, покрытое шерстью, чудовище с уродливым, звероподобным лицом стояло прямо перед ним, нацелив дуло автомата ему в грудь. Через плечо монстра был перекинут пояс, обвешанный обоймами к "Калашу", другой пояс, обхватывающий талию, украшал с десяток гранат, а на каждом боку болталось по кобуре с пистолетом. Ни обуви, ни одежды – человекоподобный антропоид с волчьим лицом и мускулатурой спецназовца.
Зверочеловек нажал на курок.
"Стреляет одиночными, бережет патроны. - отметил про себя Денис, - Значит шанс есть!"
Грянул выстрел и пуля, со свистом рассекая воздух, понеслась к цели со скоростью, в сотни раз превосходящей скорость реакции простого человека...
...Но не Назгула!
В тот миг, когда пуля достигла того места, где только что стоял Денис, сам он был уже в воздухе. Преодолев расстояние, отделявшее его от монстра всего в один прыжок, Денис нанес ему сокрушительный удар ногой в челюсть, способный снести человеку голову. Зверочеловек отлетел в сторону, пошатнулся, но устоял. Только теперь Денис понял, что рядом с ним выглядит, словно Давид перед Голиафом, но отступать было поздно. Он бросился вперед, нанося в широкую грудь чудовища удар за ударом и тесня его к окну. Казалось, гигант почти не чувствовал боли, а отступал лишь в недоумении, поражаясь натиску этого маленького, в сравнении с ним, существа.
До окна оставалось не больше метра. Денис подпрыгнул, рассчитывая нанести удар ногой с разворота и вышвырнуть монстра со второго этажа, но... В ту же секунду его нога оказалась в капкане захвата. Зверочеловек схватил его за грудки, и метнул, что было силы, через всю аудиторию. От удара головой об стену Денис чуть не потерял сознание, но тут же вскочил на ноги, оказавшись лицом к лицу с противником. Монстр оценивающе смотрел на него… Он выжидал, так же, как и Денис, желая изучить возможности напавшей на него "неизвестной величины". Первым ударил все же зверочеловек…
Блок, захват, резкое движение… Рука монстра хрустнула и повисла безвольной плетью.
 Прижав сломанную руку к телу, чудовище взвыло от боли и отскочило в сторону с явным намерением поднять упавший автомат, но Денис не дал ему этого сделать. Его нога, очертив в воздухе плавную дугу, врезалась в подбородок монстра, сбив его с ног. Он попытался подняться, но человек вновь оказался быстрее, и вновь отброшенный к окну ударом ладони монстр встал боевую стойку, поняв, что задумал его противник.
Удар, еще один... Блок чудовища был непробиваем, не смотря на то, что он явно испытывал адскую боль в сломанной руке. Еще серия ударов – ни один из них не попал в цель. Денис на секунду остановился, глядя чудовищу прямо в глаза, и...
Что-то мерзкое и холодное вползло в его разум, силясь подчинить его себе. Будучи инструктором по боевым искусствам "Когорты", Денис и сам не раз учил других противостоять натиску телепатов, но поскольку таковых противников им ни разу не встречалось, привитые навыки постепенно забывались и мало кто из Назгулов поддерживал постоянный телепатический барьер во время поединков. Теперь Денис пожалел о том, что пренебрег этим правилом. Он сконцентрировался на одном – изгнать врага из своего сознания, и холод постепенно стал уходить, уступая место привычной разгоряченности боя.
Теперь в воздух взвился монстр, удивив Дениса своей проворностью, казалось бы, немыслимой для такого гиганта, но он все равно был быстрее. Его левая рука приняла на себя удар, а правая раздробила врагу переносицу.
Рев монстра сотряс аудиторию, заставив уцелевших ребят снова в ужасе нырнуть под парты. Подошва ботинка Дениса со страшной силой ударила его в грудь, ломая ребра и отшвыривая назад. В окно... Раздался звон бьющегося стекла и чудовище, несколько секунд словно балансируя на краю карниза, с ревом рухнуло вниз, с высоты шести метров.
Денис перегнулся через край подоконника, чтобы взглянуть на поверженного врага. Зверочеловек лежал без движения на куче строительного мусора, оставленного еще с прошлого года. Из его пробитой головы сочилась ярко-красная кровь, придавая свежей траве жуткий и неправдоподобный оттенок. Мертв? Вероятнее всего. Что дальше? Связаться с диспетчером "Когорты" и рассказать ему о происшедшем? Что-то подсказывало ему, что появление этой твари в стенах института – не первое и не последнее событие нынешнего дня.
Не обращая внимания на шепот студентов, покидавших свои убежища под партами и оханья девчонок, с суеверным ужасом обходивших кровавые потеки на полу, Денис шагнул к двери, подняв с пола автомат гиганта, и передернул затвор – возможно оружие ему еще потребуется, чтобы покинуть академию. Не исключено, что убийца был не один. Неожиданно вновь дало о себе знать шестое чувство. Опасность! Денис круто развернулся лицом к окну как раз во время, для того, чтобы увидеть, как окровавленное чудовище бесшумно вскочило на подоконник, без труда преодолев одним прыжком расстояние, отделявшее его от земли. Зверочеловек огляделся, выискивая взглядом жертву, и увидев перед собой Дениса, взвился в воздух в гигантском прыжке...
Десять пуль вонзились в мохнатую грудь гиганта практически одновременно, разрывая ее в клочья, но даже им не под силу было остановить его. Денис с трудом успел отскочить от падающего на него чудовища и, сделав в воздухе сальто, еще в прыжке вновь открыл огонь. Новая очередь попала Зверочеловеку в правую руку, и отбросила его назад, давая Денису время на то, чтобы тщательнее прицелиться... На этот раз он не промахнулся. С десяток пуль вошли чудовищу точно в правый глаз, снеся половину огромного черепа. Несколько секунд гигант стоял неподвижно, бессмысленно глядя на Дениса единственным уцелевшим глазом, а затем стал медленно заваливаться назад, пока не рухнул на пол, разбрызгав по партам капли крови, смешавшейся с серым веществом.
Денис подошел к нему вплотную и, приставив ствол автомата к его голове, нажал на курок, превращая звериное лицо в кровавое месиво, дабы окончательно исключить хоть малейшую возможность на то, что чудовище могло выжить даже после столь страшного ранения. Теперь-то точно все было кончено...
В коридоре вновь кричали, но на этот раз уже не от ужаса или боли. Видимо, подоспела милиция и охрана.
Подняв руки с автоматом над головой он медленно шагнул за дверь, навстречу трем милиционерам, затравленно оглядывающим лежащие в коридоре трупы.
- Не стреляйте! – крикнул он им, останавливаясь у стены.
- Руки вверх! – гаркнул один из ментов, словно не видя, что Денис и так вышел с поднятыми руками, - Оружие на пол!
- Я не убийца, а там, внутри, многим требуется помощь.
- Оружие на пол, я сказал!
Парень был явно не в себе. Еще бы, увидеть такое количество покойников, которые еще недавно были полными жизни и энергии студентами – такое не проходит без следа для психики. Но, в то же время, Денис особо не горел желанием ни выпускать оружие из рук, ни быть подстреленным просто по глупости.
"Здесь никого нет!" – телепатический посыл тут же возымел желаемое действие, и донельзя удивленные менты замерли, озираясь в поисках неизвестно куда пропавшего парня.
"И не было!" – этот посыл дался уже труднее. Все-таки, не так то просто внушить что-то даже неподготовленному человеку. Однако, сопроводив посыл удвоенной энергией, Денис добился того, чего хотел. Недоумение в глазах ментов исчезло, сменившись готовностью к действию. "Где-то рядом враг"…
"Людям в поточке нужна помощь!" – совсем просто! Не раздумывая ни секунды они двинулись в поточную аудиторию, полностью подчиненные воле Дениса.
Улыбнувшись, он зашагал к выходу, поддерживая вокруг себя телепатический барьер, мешавший попадавшимся ему навстречу людям увидеть его. В "Когорте" это не было редким даром, и даже многие рядовые Когортианцы умели внушить десятку человек, находящихся в одной комнате, что комната пуста. Но Назгулы обладали способностью к телепатическому внушению на более высоком уровне. Они умели внушать образы и желания, могли ощущать эмоции, что, в сущности, было идентично тому, чтобы читать мысли. Процесс телепатического сканирования человека был неоднозначен, и с каждой новой личностью проходил по-разному. На дознаниях Назгулы могли безошибочно определить, врет подозреваемый, или нет, но зачастую не могли разобраться в чувствах к себе собственных родных и близких. Большинство завербованных в юном возрасте нередко устраивали себе экзотические путешествия во вторичные миры, едва ознакомившись с оборудованием, необходимым для создания порталов перехода, и проводили там недели отпусков в любовных интрижках и "курортных романах". В самом деле, обладая способностями Назгула легко было внушить любой красавице чувство влечения, или, даже, чего-то похожего на любовь, но потребность в таких путешествиях быстро проходила, когда новоиспеченные Назгулы понимали, что истинное, спонтанно возникшее чувство, не сравнимо с подобием гипнотического транса, в который они ввергали своих пассий.
Руководство "Когорты" не препятствовало подобным развлечениям, оговаривая лишь одно условие – проходить они должны только в "нестабильных" и заранее обреченных на гибель вторичных мирах. Компрометировать "Когорту" в "первичном" мире и тех, из "стабильных" вторичных, где она имела определенное влияние, считалось недопустимым.
Проскальзывая незамеченным мимо людей в униформе и белых халатах, под доносившийся снаружи вой сирен, Денис пытался привести мысли в порядок.
Что делать дальше? связаться с "Когортой"? Доложить о происшедшем? Судя по тому размаху, который приняло нашествие в СГГА милиции и врачей, об этом происшествии передано уже по всем каналам и Когортианцы наверняка уже рядом.
"Если, конечно, происшедшее только что на моих глазах – единичный случай! А иначе… "
Денис вышел на улицу и, оглядевшись вокруг, вдохнул воздух полной грудью… Он пах дымом. Черным дымом горящей резины, бензина и краски.… Совсем рядом, за домами, почти вертикально в небо поднимался густой черный столб, похожий на замерший смерч. Чуть правее, в стороне ТЭЦ-2, небо заволокло черной дымкой пожарища.
"Он был не один!"
Он принял решение в считанные секунды – ехать в штаб-квартиру "Когорты". Сейчас он должен быть там, забыв о том, что случилось почти год назад. Он должен был быть с Назгулами, не думая больше о смерти Кати.… И, достав из кармана ключи, он направился к своей "Десятке", оставленной на институтской стоянке.

Уход Единорога.

К июлю 2010 года, после трех лет работы в "Когорте", Денис и так начал задумываться о том, хочет ли он и дальше оставаться безжалостной черной тенью, парящей над городом? Хочет ли он и дальше скрывать от родных то, что его многочисленные командировки объясняются вовсе не тем, что отделу доставки корреспонденции "Интеркомодитис" срочно потребовался надежный курьер, а тем, что какая-то политическая организация "заказала" чью-то смерть во имя мира во всем мире и "Когорта" согласилась с тем, что ликвидация необходима? Он убивал, не задумываясь о том, кому и зачем это выгодно. Не то, чтобы он верил в пропагандируемые начальством "Когорты" идеалы – нет. Денис понимал, что за большинством его заданий просто-напросто стоят большие деньги и большие фигуры. Но понимал он так же и то, что миру необходима держащая его под контролем сила. Долгое время этой силой была атомная бомба, не позволявшая свердержавам развязать войну между собой, опасаясь ядерного удара, который мог оказаться последним. Теперь же сдерживающим фактором стал Тень со своими Назгулами – Денису не раз доводилось наблюдать, как девятеро Назгулов, проносящихся над полем битвы, обращали в бегство целые дивизии, не выносившие осознания того, что им предстоит биться с практически неуязвимым врагом. Вот только, если ядерным арсеналом к началу 21-го века владели чуть не все крупные страны мира, то Тень не контролировал никто. В подписанном им с президентом России договоре значилось, что он обязуется отразить любую военную угрозу агрессора, но никто в правительстве не знал, как поведет себя "Когорта", в случае вмешательства России в дела других государств.
"Когорту" боялись и уважали. Любили и ненавидели одновременно. В газетах регулярно появлялись разнообразные статьи, строго противоположного содержания. От "Назгул спас мне жизнь" до "Этот мерзавец спустился с неба, чтобы забрать моего ребенка!". Кто прав, кто виноват – обычным людям ведомо не было, поэтому периоды поклонения "Когорте", как главному добродетелю и защитнику, сменялись периодами острых приступов народного гнева, всколыхнувшегося по банальным причинам.
В целом, как считал Денис, "Когорта" была нужна обществу, хотя бы как простой сдерживающий фактор – можно было сомневаться в чем угодно, от благородности целей организации до законности методов действия, но то, что город стал гораздо спокойнее было свершившимся и всех устраивающим фактом.
В "Когорту" набирались только лучшие. Никогда не существовало конкурсного набора в роде "Высокий оклад для отслуживших в рядах ВС" – только вербовка, которой занимались специально подготовленные Когортианцы, а затем и Назгулы. Увидел на улице выделяющегося из толпы человека – подойди к нему и тактично предложи ему солидный доход в обмен на его услуги. Не существовало критериев физической силы, или, даже, возраста. "Сила ничто, техника – все!" – а профессиональные тренеры организации могли за месяц превратить "лапшу" в отличного бойца. В "Когорте" служили даже несколько детей от 11 до 14 лет, как правило, изгои-детдомовцы, или просто быстро повзрослевшие и разочаровавшиеся в жизни в столь юном возрасте. Действительно, кто заподозрит профессионального телохранителя в находящейся в машине вместе с бизнесменом десятилетней девочке? Убийцы обнаруживали свою ошибку слишком поздно, когда эта юная нимфетка доставала из кобуры свой пистолет, или "выпускала когти"…. Более того, двенадцатилетняя девочка вот уже третий год наводила ужас на преступный элемент города, будучи одной из "Девятерых", как часто называли Назгулов.
Если в "Когорте" работали лучшие, то в Назгулы отбирались лучшие из лучших – наделенные уникальной силой закоренелые безумцы, которых не страшила смерть. Телекинез, телепатия и пирокинез, замешанные в примерно равных, пропорциях и давали миру Назгула. Почему так распорядилась природа – не знал никто. Со слов Тени Денис знал, что Назгулы – вовсе не ошибка природы и даже не новая ступень эволюции, а, скорее, чей-то генетический эксперимент. Кто создал Назгулов, и почему они существовали только в Новосибирске (да и так ли это)? – не знал, наверное, даже Тень. Исследования в области изучения Назгулов пока что были только начаты, но медики "Интеркокомодитис" надеялись, что со временем они научатся наделять обычного человека сверхчеловеческими способностями, как сейчас научились усиливать телепатические способности Когортианцев.
Одним из таких неординарных людей и был Денис, которого, 3 года назад, нашел и привел к "Когорту" сам Тень. Он начинал рядовым Когортианцем, но вскоре, после удачного выполнения в одиночку нескольких операций, был повышен до должности командующего отрядом, а еще год спустя он, вместе с восемью другими, был переведен в создающийся отряд Назгулов….
Там он показал себя во всей красе, с готовностью выплеснув в работу всю кипевшую в нем энергию. Денис никогда не был жестоким, но убивал он не просто с готовностью, а даже с неким подобием чувства радости, гордясь тем, что одним ударом своих "когтей" может сделать мир чуточку лучше. Его приговоры были суровыми, а возмездие – скорым. И не важно, с кем он сражался – с рядовыми уголовниками, количество которых на улицах Новосибирска стремительно уменьшалось, с авторитетами, или политиками, которым кем-то был подписан смертный приговор, или же с целыми армиями, когда Тень бросал своих Назгулов на наведение порядка в одном из вторичных миров – результат был всегда одним и тем же. Полная, безоговорочная победа!
Летом 2009-го Дениса снова повысили. Теперь он стал инструктором по технике боя, обучая искусству поединков не только рядовых Когортианцев, но и Назгулов, большинство которых не могли сравниться с ним по силе и ловкости, многократно усиленных способностью к телекинезу.
Денис любил свою работу! Альтруист от природы, он был свято уверен в том, что мир делится лишь на "белое" и "черное", и гордился тем, что он на стороне "белых" и делает мир чище и спокойнее, принося людям радость. Его страшно раздражали люди, не ценившие того, что делала для них "Когорта", а периодически появлявшиеся в газетах статьи, порочащие организацию, приводили его в бешенство.
Первое озарение, относительно того, что помимо "белого" и "черного" существует еще и омерзительная градация "серого", нашло на Дениса после того, как абсолютно случайно он узнал о том, что большинство этих глупых статей заказаны самой "Когортой" для подогревания постоянного интереса к ней!
Второе, более глубокое, случилось после побоища и пожара в переходе на Речном вокзале, 9 мая 2010 года, когда не смотря на его вмешательство погибло два десятка человек и около сотни получили тяжелые травмы. На несколько минут в переходе воцарилось пекло! И самым большим шоком для Дениса было то, что виновный в десятке смертей человек был не просто помилован и оправдан, но и принят на службу в "Когорту"!

Девятое мая. День победы. Пол часа до салюта. Уйма желающих посмотреть на "небо в алмазах" и перегруженная автотранспортом дорога. И толпа хлынула в подземный переход, который отвечавшая за наведение порядка милиция, почему-то, не догадалась закрыть. Как и почему образовалась "пробка", теперь не знает никто. Быть может, сыграл свое русский менталитет и принцип "Куда ты прешь? Не видишь, я иду?!" – и где-то на выходе возникла драка, или, даже, простой спор, между двумя желающими пройти по одной стороне. Быть может, узкие двери просто не могли пропустить такое количество народа. Не важно, с чего это началось – важно, чем закончилось. Толпа из сотни возбужденных и подвыпивших людей застряла в узком переходе…. Через несколько секунд простоя начались выкрики, обращенные к первым рядам, в отборных матерных выражениях призывавшие "рожать быстрее". Кто-то кого-то нечаянно толкнул, кто-то кому-то наступил на ногу…. Напряжение нарастало. Толпа превращалась в массу…. Кто-то навалился плечом на хлипкие киоски, расположившиеся вдоль стен, и с приятным удивлением обнаружил, что товар легко падает с витрин, а стеклянные дверцы поддаются под его ударами. Следующий удар был сильнее, и на пол и на головы людей посыпались стекла. В панике закричала девушка, мигом отрезвевшая и понявшая, что сейчас должно случиться. На пол упали первые капли крови, которым суждено было дать начало ручью. Желание громить и крушить уже не просто витало в воздухе, оно обрело форму! Объектом ненависти стали киоски, воспринятые как единственная причина затора – мол, из-за них так сужен переход. Кто-то крикнул "Навались, ребята!" – и вновь на пол посыпались стеклянные осколки. Кто-то кричал, требуя прекратить это бесчинство и грозясь вызвать милицию по своему мобильному телефону. Упоминание милиции подействовало как катализатор, а мобильник – как вожделенная цель, которую можно отобрать у "ментовского прихвостня". В замкнутом пространстве, среди скопления народа, завязалась драка, грозившая перейти в побоище. Кто-то, в пьяном угаре, справедливо полагая, что в таком содоме "повесить на него "мокруху" будет невозможно, выхватил нож! Он в тот момент и не думал о том, чтобы убить кого-то – как потом выяснили на дознаниях Назгулы, он просто хотел припугнуть разбушевавшихся рядом парней и, угрожая ножом, выбраться на волю из разгоряченного перехода. Он не учел одного – давки! В первую секунду никто не заметил ножа в его руке, пока в очередном волнообразном движении толпы кто-то не налетел на остро отточенное острие.
Никто не понял, что произошло, когда пожилой мужчина, возможно, оказавшийся здесь абсолютно случайно, со стоном повалился на пол. На секунды толпа даже расступилась, в последний раз проявляя человечность и давая упавшему возможность подняться. Но только на секунды! Вскоре раненый был забыт. Толпа вновь сомкнулась. Самые крепкие прокладывали путь к выходу при помощи кулаков, и вскоре число упавших и задавленных увеличилось. Толпа всколыхнулась, окончательно превращаясь в массу, действующую в едином порыве, и ринулась к выходу, увлекая за собой и погромщиков киосков и до смерти перепуганных людей, желающих только одного – выбраться отсюда. Люди перестали быть людьми - они стали частью МАССЫ!
Люди стояли и на выходе из перехода, не давая зажатым в нем выбраться наверх. Просто стояли, наблюдая царящий внизу хаос и побоище. Наблюдали, даже не пытаясь ни позвать на помощь, ни, элементарно, отойти, давай другим дорогу. И масса обрушилась на них, сметая со ступенек с нечеловеческой яростью, давя и круша. Кровавые ручьи уже текли по ступеням….
Но и это еще не было кошмаром. Кошмар зарождался в самом центре перехода, где и разгоралось истинное пекло. Ибо помимо "накачанных" алкоголем гопников в этом столпотворении застрял и будущий Назгул. В тот момент он по всем критериям не подходил на эту жизненную роль – испуганный и потерянный в этом царстве хаоса, и еще не осознавший своей силы, нараставшей в нем вместе со страхом. Он мечтал об одном – слиться со стеной и ждать, пока этот кошмар, уже ставший кровавым, не минует его стороной. Не миновал! Мощный толчок колышущейся волны повалил его на пол, и обезумевшая людская масса тут же сомкнулась над ним, не допуская жалости и сострадания. И тогда ярость, порожденная страхом смерти, вырвалась на волю, превращая перепуганного человека в орудие убийства. Он не просто поднялся на ноги – он взлетел! Он не просто убивал, пробиваясь к выходу – он разил! Люди разлетались в разные стороны, как тряпичные куклы и, как куклы же, вспыхивали те, кто осмеливался оказать ему сопротивление. Он пробивался к выходу на поверхность, забыв обо всем, кроме боли и унижения, не обращая внимания на отчаянные крики о помощи. Выбраться! Выбраться любой ценой! Уничтожить всех, кто встанет на его пути!..
Через две минуты после начала давки двое Назгулов, одним из которых был Денис, уже спрыгнули на землю со своих "Флайбордов" у выходов перехода. Его беспокоили не обезумевшие люди – их волю легко можно было подавить, сведя катастрофу к минимальным последствиям. Тревогу внушала возрастающая внизу концентрация энергии, ощущать которую могли только Назгулы, сами также являвшиеся ее источником. Он переглянулся с Димой Москвиным – своим напарником в сегодняшнем патруле, мысленно обмениваясь возможными вариантами действия. Там, внизу, Назгул! Но исходя из того, что их направили сюда по вызову о буйствах народа в подземном переходе, третьего Назгула здесь быть не могло. Следовательно, в эту кровавую кашу попал человек, вероятно, еще не осознавший своей силы и, естественно, не умеющий ею управлять.
Денис вспоминал в этот момент о том, как его самого нашел Тень, направившись на такую же вспышку энергии, и содрогнулся, подумав о том, что могло бы произойти, не останови он его руку, уже занесенную для удара. Того, внизу, остановить было некому!..
Яростный ор толпы внизу сменился криками боли и ужаса. Теперь масса, окрыленная общей идеей разрушения, вновь превращалась в толпу – спасовав перед опасностью, она в считанные секунды обратилась в разрозненную кучу испуганных людей, моливших о спасении.
Денис, с одной стороны и Москвин, с другой, одновременно нырнули в переход, вновь вскочив на свои "Флайбы" и двигаясь по воздуху над головами людей. Нужного им человека они заметили сразу – невысокий, чуть полноватый мужчина лет тридцати пяти – сорока, в потрепанном коричневом костюме. Он пробивался к выходу и толпа раздавалась перед ним, безошибочно угадывая в нем ту силу, которой невозможно противиться. Каждый непокорный был либо отброшен в сторону мощным телекинетическим ударом, либо воспламенен на месте.
Денис подлетел к нему первым и, крепко вцепившись руками в ворот пиджака, рванул его вверх, увлекая прочь из перехода. В ту же секунду он почувствовал, как его руку охватило пламя, а пальцы силится разжать невидимая сила. Усилием воли заставив набросившийся на него огонь откатиться обратно, он вылетел из перехода и, передав Москвину сигнал о том, чтобы тот разобрался с толпой, взмыл вверх, таща человека на пролет метромоста.
- Отпусти меня! – взахлеб закричал тот, все еще силясь вырваться, и продолжая окатывать Дениса волнами пламени, с легкостью развеиваемыми им.
- Куда тебя отпустить? Вниз? С десятка метров?!
Взглянув себе под ноги, он обмяк и позволил втащить себя на твердую опору пролета.
- Чего тебе надо?! – визгливо спросил он, едва почувствовав под ногами твердую опору, - Оставь меня в покое!
Денис замер над ним, подобно древнегреческому богу, готовящемуся поразить непокорного молнией. Высокий, статный, одетый во все черное, с развевающимся по ветру плащом.… У неподготовленного человека вид парящего над ним Назгула, как правило, вызывал тихий ужас и вгонял его в ступор. У этого же, по всей вероятности, осознавшего, не смотря на шок от пережитого, на что он способен, грозная поза Дениса спровоцировала новый приступ ярости.
- Что ты хочешь от меня?! – вопил он, избегая смотреть в глаза Назгула, - Я ни в чем не виноват! Они зажали меня! Мне нужно было вырваться, и я вырвался! Вырвался! Понятно тебе, черный ты уродец!
- Зачем ты оправдываешься? – подал, наконец, голос Назгул, - Если ты ни в чем не виноват?
- Я не оправдываюсь! Я требую, чтобы ты оставил меня в покое!
- И оставил здесь, наверху?
- Да! Я и сам могу спуститься. – и в доказательство этого он на несколько сантиметров поднялся над поверхностью моста.
- Делаешь успехи! – произнес Денис, вспоминая, через сколько дней после открытия в себе психокинетической силы он сумел, наконец, поднять себя в воздух.
- Убирайся! – закричал тот, вновь пытаясь воспламенить одежду Дениса, - Убирайся к себе в преисподнюю!
- Я пришел не от туда! – веско произнес он, без особого труда отражая волны жара, - А вот тебе суждено отправиться именно по этому адресу. Обвинение – множественные убийства. Вердикт – виновен! Приговор – смерть! Приговор окончательный и обжалованию не подлежит!
Глаза Дениса сверкнули алым огнем из-под черной маски. Плащ затрепетал от порыва поднятого Назгулом ветра. Черная рука указала на убийцу и тот, сжавшись от ужаса, повалился на поверхность моста, сквозь слезы умоляя о пощаде и призывая на помощь.… Сначала затрещала краска, покрывавшая пролет, затем вспыхнули волосы человека, и огонь перекинулся на его одежду, пожирая того, кто еще недавно пытался повелевать им.
Несчастный с криком вскочил на ноги, вновь повалился на мост и начал кататься по нему, пытаясь сбить пламя. Бесполезно. Огонь, зажженный Назгулом, потушить мог только Назгул…. И он пришел.
Москвин в эту минуту почти взял под свой контроль толпу, когда ожил динамик рации, прикрепленный к его уху.
- Москвин! Вызывает диспетчер. Как слышишь меня?
Одним рывком выбравшись из перехода на своем "Флайбе", он нажал на кнопку "прием", краем глаза успев заметить Дениса, стоявшего на метромосту.
- Слушаю тебя, диспетчер. – отозвался он, машинально подмечая, что "пробка" в переходе" начинает рассасываться.
- Срочный приказ директора. Над тобой Единорог сейчас спалит заживо нового Назгула. Останови его.
Удивлению Димы не было предела. Откуда в "Когорте" знают, что происходит сейчас рядом с ним? Но он не привык обсуждать приказы.
- Понял тебя, диспетчер. Выполняю. Еще что-нибудь?
- Да. Одно "но". Этого сообщения не было. Ты почувствовал вспышку энергии и двинулся посмотреть, не нужна ли Единорогу помощь. А увидев, что он творит – не мог не остановить его. Понял? Инициатива исходила от тебя!
- Понял тебя, диспетчер. Отбой.
- Отбой.
На долю секунды в сердце Москвина закралось сомнение. Он понимал, что движет Денисом и, хотя сам и не одобрял казни потенциального Назгула, не стал бы ему мешать. Но приказ есть приказ. И пусть Денис возненавидит его за это – он должен выполнить его.
Один легкий посыл и послушный "Флайб" взлетел вверх, замерев в метре от края пролета моста. Одно движение руки и пламя с шипением отступило, подчиняясь его воле – так ребенок задувает надоевшую ему свечку.
- Что ты делаешь?! – крикнул он Денису, - Он же такой же, как и мы! Он Назгул!
- Черта с два! Он убийца! Я приговорил его, и я приведу приговор в исполнение!
Вновь взгляд Назгула полыхнул огнем, заставив даже Москвина отступить на шаг назад, отдавая должное его мощи, но сомкнуться вновь над головой человека пламя не успело, наткнувшись на невидимый барьер.
Денис поднял глаза на друга, одновременно пытаясь сокрушить силу, не дающую ему уничтожить приговоренного им преступника.
- Дай мне убить его!
- Только вместе со мной.
- Не вставай у меня на пути! Он приговорен и должен умереть!
- Он Назгул, и его нужно учить, а не убивать. Он убивал по неведению! Мы научим его…. ТЫ научишь его!
- Назгул не должен убивать беззащитных людей! – Денис отступил, отпустив из силящихся объять его языков пламени охваченного ужасом обгоревшего убийцу.
- А чем же, тогда, занимаешься ты, последние несколько лет?!…
И Денис, взмыл в небо черной стрелой, позволив Москвину унести его недавнюю жертву в штаб "Когорты". Впервые он задумался о том, а чем же он отличается от людей, подобных этому ничтожеству, наделенному сверхчеловеческой силой? Тем, что никогда не убивал невинных? А разве он может быть в этом уверен? Быть может, все сгоревшие заживо в тоннеле перехода, заслужили такую учесть, а пораженные его собственной рукой – нет? Сколько смертей на его счету? Десятки? Сотни? Десятки сотен! Десятки сотен безликих призраков за три года работы в "Когорте". Хладнокровный убийца с восемнадцати лет – есть над чем задуматься.
Пора было признать, что ему нравилась роль "черной тени". Нравилось, когда при его появлении преступный элемент разбегался в разные стороны, бросая оружие. Нравилось уничтожать целые батальоны и эскадры, пикируя на них с неба, подобно ангелу смерти. Он убивал во имя закона в этом мире, и во имя Тени во вторичных мирах. Начальник "Когорты", Олег Новоселов, приказывал ему найти и осудить, скажем, серийного убийцу, и он с готовностью казнил ублюдка. Приказывал охранять клиента любой ценой, и все посягавшие на жизнь очередного мафиозо или поп. звезды, падали мертвыми, не успевая сделать и шага к нему. Тень говорил, что в одном из вторичных миров опять развязана мировая война, победить в которой должно такое-то государство, и Денис, как и другие, бросался в бой, заставляя отступать целые дивизии. Как и другие, вот только, пожалуй, с большим рвением.
Он был палачом, при чем, палачом, влюбленным в свое дело, и считавшим свою позицию единственно-верной….
История с пополнившим, впоследствии, не смотря на возражения Дениса, ряды Назгулов Виктором Духаниным, учинившим расправу над толпой в переходе, была первым шагом к прозрению. К прозрению и новому взгляду как на "Когорту", так и на себя. Финалом стала смерть Димы Москвина, с которым они практически одновременно начинали в "Когорте", повлекшая за собой и смерть Кати…

К июлю 2010-го, чтобы не привлекать к себе внимание, Денис устроился на работу в маленькую фирму "Оверлук", обосновавшуюся в подвале СГГА, где он учился вот уже четвертый год.
Естественно, на самом деле Назгулу, с его феноменальной памятью и умственными способностями, высшее образование было ни к чему. Он мог за сутки преуспеть в сфере науки больше, чем многие за всю жизнь. Но безработный и нигде не учащийся человек привлекает внимание. Когда встречаешь такого – поневоле задумываешься, на какие же средства он живет, почему нигде не учится и т.д. Кто-то – просто заинтересуется, кто-то – порасспрашивает, а обладающий интуицией – начнет "копать", а так, ведь, не далеко и до того, чтобы узнать об истинной жизни Назгула. Аналогично, при миллионных гонорарах за каждую успешно выполненную операцию, работа в "Оверлуке" тоже была нужна лишь как прикрытие…. Ну а, лично для Дениса, еще и как возможность хоть на какое-то время позабыть об ужасах мировых войн и разгуле преступности, и пообщаться с обычными людьми, которые просто живут, не задумываясь о дне завтрашнем.
Именно такой была Катя… Веселой, взбалмошной, жизнерадостной и донельзя красивой. Она не любила своего шефа, пасмурную погоду и горький шоколад, предпочитая всему этому отдых, солнце и любовные интриги. Собственно, как только шеф исчезал куда-то из офиса, по своим загадочным делам, она тут же сворачивала в компьютере окно с разработками очередного изделия и забиралась в "Интернет", в поисках фотографий любимых актеров, новых знакомств, и, пожалуй, внеземной жизни. Денис же неизменно подсаживался к ней поближе. Ему доставляло удовольствие вот так, просто сидеть рядом с ней, делая вид, что ему интересны все эти нескончаемые Брюсы Уиллисы, Кевины Костнеры и т.д. На деле же он любовался ей! Ее волосами, каскадом спадающими на нежные плечи, тонкими пальцами, грациозно перебегающими с клавиши на клавишу…. Он любил ее, но никогда не осмелился бы признаться в этом.
Ему и самому это казалось забавным – Назгул, могучий и бесстрашный, терялся всякий раз, когда в его руку ложилась не рукоятка меча или пистолета, а нежная женская ручка. Таким уж, видимо, создала его природа, наделив его неимоверной силой, но взамен уничтожив всякий шанс на простое человеческое счастье.
Иногда он приглашал Катю в кино, или еще куда, иногда она соглашалась, и тогда этот день становился лучшим в его жизни! Но сердце ее было загадкой, пожалуй, даже для нее самой – гуляя под руку с Денисом, она могла мечтать о другом, а положив голову на плечо этому самому другому, представлять себя в объятиях третьего. Есть на свете однолюбы, но Катя явно не принадлежала к их числу. Она любила всех сразу, и в то же время – никого. Увы, это он понял слишком поздно. Пожалуй, даже за секунду до того, как его металлические когти вонзились ей в грудь, навеки оборвав ее легкое дыхание.
Тот день в "Оверлуке" шел, как обычно. Начальника, как всегда, носило по встречам и совещаниям, чему оставшиеся в офисе четверо сотрудников были, собственно говоря, рады. Никаких придирок, никаких новых заданий – живи, как тебе вздумается, и каждый занимался своим делом. Бригадир Витя закопался на складе, пересчитывая какие-то коробки и, параллельно, пытаясь понять, что же в них находится, техник Женька собирал очередной неизвестный науке механизм, который, по его замыслу, должен был существенно поднять продуктивность работы фирмы. Катя, разумеется, с головой ушла в "Интернет", перекидываясь с Денисом шуточками о том, что Вупи Голдберг – всего лишь весьма подзагоревшая русская топ. модель, уехавшая в штаты во время репрессий.
Сотовый в кармане Дениса зазвонил, как всегда, неожиданно и не вовремя.
- Да! – буркнул он в трубку, досадуя, что он вынужден отвлечься от разговора с любимой.
- Единорог… - произнес сухой голос без интонаций. От звуков этого голоса, назвавшего его по кодовому имени "Когорты", Денис в мгновение ока вновь превратился из влюбленного юноши в сурового Назгула.
- Да, это я.
Эту перемену почувствовала даже Катя, услышав в голосе Дениса холодный металл. Она оторвалась от созерцания статьи о перемене пола Ди Каприо и перевела взгляд на него.
- Ты можешь говорить, или выйти, не вызвав подозрений? – спросил голос в трубке, обретающий интонацию и некоторую человечность. Дежурный на пульте "Когорты" понимал, что сообщать то, что вынужден сообщать он, как рядовой отчет о прошедшем дне, не только жестоко, но и просто аморально.
- Нет.
- Тогда просто слушай. Москвин погиб в уличной драке этой ночью. Мы узнали об этом всего пару часов назад.
На секунду Денису показалось, что его сердце остановилось. "Как? Как такое возможно?! Как Назгул мог погибнуть от рук уличных хулиганов?!" Эта весть просто не укладывалась в голове.
- Что произошло? – спросил он, совладав с собой.
- Не по телефону. Приезжай в "Когорту", прямиком к Новоселову. С ним обговоришь все остальное.
- Спасибо. – чуть помедлив произнес Денис.
- За такие вести "Спасибо" не говорят, - ответил диспетчер, - Отбой, Единорог. Удачи.
Он положил мобильник в карман, и повернулся к Кате.
- Мне нужно уйти…. Сейчас.
- А что случилось? – Денис не ответил, вместо это вышел из-за стола и направился в свою коморку, которую он, нередко, в шутку называл "Мой Типа-Кабинет". Удивленная и настороженная Катя отправилась следом. – Может, ты объяснишь мне, что происходит? Куда тебе нужно уйти? – вновь спросила она.
Миновав дверь в подсобку, Денис едва не столкнулся загруженным ящиками, словно мул, Витей.
- Ты куда это? – буркнул тот из-под своей горы коробок. – Так ведь и убить можно!
- Не велика потеря. – отозвался Денис, заставив Витю опешить. Они, конечно, не раз обменивались подобными замечаниями, но только, разве что, в шутку. В это же раз слова прозвучали на удивление холодно.
- Что с ним? – удивленно спросил он у проходящей мимо Кати.
- Черт его знает. – пожала плечами она. - Догоню – спрошу.
Проворчав что-то себе под нос, Витя зашагал к складу, не обращая больше внимания ни на Дениса, ни на Катю, которая в этот момент как раз юркнула за ширму, отделявшую его коморку от внешнего мира "Оверлука".
- Денис, - тихо произнесла она, наблюдая, как он укладывает в папку дискеты и какие-то чертежи, - Что случилось?
Он обернулся, и Катя поразилась, как же он изменился за эти несколько минут. Губы плотно сжаты, в глазах застыла серьезность, присущая, разве что, ветеранам войны, но никак не только начинающим жизнь ребятам. Но больше всего удивило, и испугало ее то, что на глаза Дениса навернулись слезы. Скупые мужские слезы, которые даже не сразу заметишь, если хорошенько не присмотришься.
- Он погиб. – прошептал он, скорее самому себе, нежели Кате.
- Кто?!
- Димка! – казалось, он только сейчас заметил ее присутствие. – В какой-то уличной драке!
- Кто такой этот Димка?
Денис опустился на стул и закрыл лицо руками. Катя присела рядом, с тревогой глядя на него.
- Друг. – наконец смог произнести . – Верный друг, который не раз прикрывал мне спину в бою.
Теперь Катя смотрела на него не с тревогой, а с подозрением. "В каком бою? Что он несет? Уж не сошел ли он с ума".
- … Уж не сошел ли он с ума… - тихо произнес Денис, не поднимая головы.
- Что?.. – переспросила она, и осеклась, поняв, что он только что произнес вслух ее мысли.
- Ты ведь это подумала, не так ли?
- Вовсе нет… - машинально ответила она, но снова осеклась. – Откуда ты знаешь?
- Все просто, – с грустью произнес Сергей – Я Назгул.
Катя отшатнулась от него, как от огня. Этот веселый и добродушный парень просто не мог быть одним из тех, кто проносится над городом на летающих досках.… Одним из тех, о ком ходили легенды, одна загадочнее и страшнее другой.
В то время, как Катя лихорадочно вспоминала все, что она знала о "Когорте" и Назгулах, Денис думал о другом. Минутная слабость, которой он позволил себе уступить, теперь прошла, и он, словно очнувшись от дремы, понял, что выдал себя Кате с потрохами. Поверила ли она его опрометчивым словам, или приняла его за сумасшедшего? Он не знал и, заглянув в ее разум, понял, что не знает и она. В любом случае, все происшедшее минуту назад навеки должно было остаться между ними.
- Я ухожу, – сказал он. – Найдешь за меня какое-нибудь оправдание перед Михалычем, ладно?
- Это правда? – сдавленным голосом произнесла она, - То, что ты сейчас казал?..
- То, что я ухожу? – он улыбнулся, но от этой улыбки по спине Кати пробежали мурашки, - Да, правда.
- Нет.… То, что ты….
- А вот это уже не важно. Забудь об этом, договорились?
- Договорились… - прошептала она, и в этот момент Денис понял: она поверила ему. – Скажи, куда ты идешь?
- Найти убийц Димы.
- И что ты сделаешь с ними, когда найдешь? – спросила она, глядя ему в глаза, и потому уже зная ответ.
Он вытянул вперед сжатую в кулак правую руку, и Катя с ужасом увидела, как из маленьких отверстий на позолоченном браслете у него на запястье, выплеснулись несколько тонких струек блестящей густой жидкости. В считанные секунды они охватили сжатые пальцы и приняли форму трех длинных, чуть изогнутых когтей.
- Выпущу им кишки. – холодно ответил Денис, понимая, что после того, что она только что увидела, она уже никогда не расскажет о нем никому.
Когти вновь потеряли форму, превращаясь в густую жидкость и так же быстро, как и появились, втянулись обратно в браслет.
- Я ухожу. – повторил он, и Катя шагнула в сторону, освобождая ему проход.
Проходя мимо нее, ему показалось, что он слышит, как отчаянно бьется ее сердце….

До штаб-квартиры "Когорты", располагавшейся на Мочищенском шоссе, он домчался на своей "Десятке" минут за двадцать, совершенно забыв о правилах дорожного движения. Он несся, обгоняя и подрезая, не видя перед собой дороги. Перед глазами стояло лишь лицо Димки Москвина.
Москвин пришел в Когорту всего на пару месяцев раньше Дениса. Они быстро сдружились, не раз вместе выезжали на задания, и не раз, попадая в переплет, бились бок о бок. Между друзьями пробежала кошка в тот день, когда Москвин отвел руку Дениса, намеревавшегося испепелить Витю Духанина, вытащенного им из подземного перехода, теперь уже ставшего полноправным Назгулом. Но если Духанина Денис презирал, отказываясь даже давать ему уроки боевого искусства, то о Димке, не смотря ни на что, вспоминал тепло. И вот, теперь его не стало. "Погиб в уличной драке!" – такого просто не могло быть. Назгул, удерживающий психокинетическим барьером взрывную волну гранаты, не мог пасть жертвой разгулявшихся пьяных подонков!
Бросив машину на стоянке он влетел в здание "Когорты" и, набрав привычное сочетание клавиш в лифте направил его не вверх, а вниз. Туда, где располагались основные помещения и склады организации.
Новоселов встретил его еще в дверях – видимо, бдительные охранники заранее были предупреждены о необходимости доложить шефу о появлении Алтухова.
- Денис, здравствуй! – улыбнувшись поприветствовал его тот, - Проходи.
- Здравствуйте, Олег Петрович. – без тени улыбки отозвался Денис. Он не любил этого человека, как, пожалуй, и все Когортианцы. На фоне суровых ребят, работающих в "Когорте", зачастую, побывавших в настоящем аду, улыбающийся всем политикан Новоселов смотрелся просто гротескно. Он не умел драться, не умел стрелять, и, видимо, ни разу в жизни не сталкивался с настоящим противником. Зато хитрецом он был отменным, и на встречах с видными клиентами необходим был именно его сладкий голосок, а не суровый бас черного Назгула, отпугивающего людей одним лишь своим видом. Тем не менее, всем было известно, что до создания "Когорты" Новоселов был директором "Crown'а" – другой охранной фирмы, так что, видимо, когда-то он еще не был заплывшим легким жирком кабинетным боссом.
- Садись, Единорог. – предложил он, указав на стул, войдя вслед за Денисом в свой кабинет и закрывая за собой дверь. Теперь, когда рядом не было даже собственной секретарши, Новоселову не было нужды изображать добродушного начальника.
- Расскажите, что случилось с Димкой! – потребовал Денис, устремив на собеседника напряженный взгляд. Он чувствовал, что Новоселов волнуется. Волнуется, и что-то скрывает! "Наверное, сейчас опять будет хитрить и запутывать следы…. Неужели в гибели Димки виновата "Когорта"?"
- Точно мы ничего не знаем. Вчера он, как обычно, вернулся с дневного дежурства, и уехал домой. Видимо, поставил машину в гараж и пошел пешком до дома, но по дороге услышал крик девушки, зовущей на помощь. Разумеется, он свернул в переулок и ввязался в драку с шестью парнями, пытавшимися ее изнасиловать. Двое из них мертвы – их тела нашли рядом с ним. Личности установлены. Что с остальными – неизвестно.
- Его тело обследовали?
- Да.
- Причина смерти?…
- Колотое ранение в сердце. Его пырнули ножом.
Денис набрал побольше воздуха в грудь, стараясь успокоиться. То, что говорил сейчас Новоселов, было невозможно! Он не раз дрался с Димкой на тренингах, и даже ему, профессионалу, инструктору по боевым искусствам, было трудновато пробить его оборону. Что уж говорить об уличной шпане, понятия не имевшей, с кем они имеют дело! Назгул стер бы их, словно ластиком!
- Я понимаю, - продолжал Новоселов, - То, что я сейчас рассказываю тебе, кажется абсурдом. Вы с ним бывали и не в таких переделках…. Но факт остается фактом, с мед экспертизой не поспоришь. Его убили уличные отморозки. – Новоселов театрально развел руками, демонстрируя свою, якобы, полную беззащитность перед жестокой судьбой.
- Это не кажется абсурдом, - произнес Денис, одновременно пытаясь проникнуть в сознание собеседника, чтобы узнать, что же он скрывает. – Это и есть абсурд! Он мог остановить в полете пулю, не говоря уже о направленном на него ноже.
- В это трудно поверить, но это так!
Денис пробился в его разум, и теперь пытался разобраться в потоке мыслей.
"Гистология…Сердце…Инфаркт…"
- Зачем потребовалось гистологическое исследование сердца? – крикнул он в лицо Новоселову, не отпуская его разума. – Патологоанатому было недостаточно всаженного в сердце ножа? Причина смерти была не ясна?!
"Болезнь Вологодского… Ресурсы организма.… Восемь – десять лет…"
Денис почувствовал, как сознание Новоселова захлопнулось перед ним, словно незримая дверь. Теперь он не просто волновался – он был в панике, гадая, какую же информацию Назгул успел извлечь из его памяти.
- Гистология? Кто говорил о гистологии?! Зачем рассматривать сердце под микроскопом, если заведомо ясно, от чего оно остановилось?
- Не пудрите мне мозги! – в глаза Дениса зажглись красные искорки.
- Даже и не пытаюсь!
Кресло Новоселова неожиданно накренилось назад. Ножка подломилась, и он, с испуганным криком, повалился на пол. Теперь, поднявшись из-за стола, Денис нависал над ним подобно скале, готовой в любой момент обрушиться, погребя его под собой.
- Так что обнаружило гистологическое исследование? – если раньше в голосе Дениса слышался металл, то сейчас можно было даже определить его химический состав. Крепчайшая инструментальная сталь.
- Я позову охрану! – проскулил Новоселов, пытаясь подняться на ноги, отказывавшиеся ему подчиняться. Оказаться в одной комнате с разъяренным Назгулом – такое не могло привидеться ему и в кошмарном сне.
- А я размажу ее по стенам! – это была не пустая угроза. Новоселов понимал, что на претворение ее в жизнь у Единорога уйдет не более десяти секунд.
- Придут другие Назгулы!…
- И, узнав, что вы скрываете, помогут мне поджарить вас на быстром огне. Так что выявила гистология?! – отломившаяся ножка кресла взлетела в воздух и врезалась Новоселову между ног, заставив рухнуть обратно на пол, взвыв от боли.
- Инфаркт! Спазм коронарных сосудов!
- Инфаркт? Да Димка был здоров, как бык!
- Но этим и объясняется то, что его зарезали обычные отморозки! Видимо, во время боя у него просто случился инфаркт!
Денис отступил, давая Новоселову возможность подняться, и, одновременно обдумывая услышанное. Инфаркт объяснял сам факт смерти Москвина, но вставал вопрос, а почему же Новоселов так упорно это скрывал, даже не смотря на опасность для своего здоровья, если не жизни?
- Ну, теперь ты доволен? – зло спросил он, поднявшись с пола, и все еще чуть согнувшись. Видимо Денис не рассчитал своих сил, и ударил слишком сильно. – Теперь мы можем поговорить о том, зачем я тебя сюда вызвал? О твоем задании?
Не нужно было быть телепатом, чтобы ощутить страх в голосе этого человека. Он боялся стоявшего перед ним Назгула, не смотря на то, что являлся его непосредственным начальником. Да что там говорить, Назгулов боялись все, и Новоселов не был исключением.
- Нет, не можем! – холодно сказал Денис, и напускную злость начальника на подчиненного с Новоселова словно сдуло ветром. – Я узнал еще не все, что хотел.
- И что же ты еще хочешь знать? – с вызовом спросил Новоселов, с трудом заставляя себя не заикаться от страха.
- Что такое болезнь Вологодского?
Эти слова возымели на Новоселова эффект, аналогичный недавнему удару. Он отступил на шаг назад и схватился за стену, чтобы не упасть, дрожа мелкой дрожью.
- Я жду! – тон Дениса не оставлял сомнений в том, что если тот будет продолжать молчать, из этого кабинета выйдет лишь один человек.
- Хорошо, черт возьми! Только дай мне слово, что это останется между нами!
- Я ничего не могу тебе обещать! – этот переход на "ты" окончательно добил шефа "Когорты", растерявшего, теперь, весь авторитет. – Рассказывай!
- Болезнь Вологодского, это, скажем так, проф заболевание Назгулов. Разумеется, не только тех, кто работает в "Когорте", но и тех, кого мы еще не смогли обнаружить. Она есть у всех, кто наделен экстраординарными способностями, как расплата за те блага, что дала вам природа. Хрен вас разберет, кто вы – отрыжка эволюции, или новое звено эволюционной цепочки, но факт в том, что появление тебе подобных – явление закономерное. Ты, наверное, замечал, что Назгулы похожи между собой? Нет, разумеется, не внешностью… Я говорю о ваших талантах. Все вы – телепаты, пиро- и телекинетики в одном лице, и отличия бывают лишь несущественными. У кого-то лучше получается воспламенять кирпичные стены, у кого-то – развивать большую скорость в полете. Но вы все, в целом, одинаковы в своих отклонениях от общепризнанной физиологической нормальности. Ну и, пожалуй, вполне закономерно то, что и смерть у вас у всех одна.
Когда открываются способности Назгула? Только в критической ситуации. В момент острого психического напряжения или при опасности в организм выбрасывается большое количество адреналина, и именно он возбуждает у вас в мозгу определенные области, отвечающие за психокинетические способности. Все! Стоит запустить этот механизм, и пути назад уже нет – ты становишься Назгулом до мозга своих костей, и начинаешь использовать то, что даровано тебе природой, на всю катушку. Те, кто работает у нас – защищая клиентов "Когорты", те, кто избегает нашей конторы – дурят автоматы в казино, или грабят квартиры, влетая через окно последнего этажа. Вам кажется, что вы всемогущи, и если сравнивать вас с обычными людьми, то это и в самом деле так. Большинство из вас даже не догадывается о том, какая в нем скрыта сила.
Например, ты наверняка знаешь, что вам вовсе не нужны "Флайбы", чтобы передвигаться по воздуху? Вы можете летать сами, и даже более того, якобы летающая доска вам только мешает, ибо в ней нет ничего, способствующего полету! Вы поднимаете себя в воздух сами, своим телекинезом, а "Флайб" – лишь дань уважения человеческой психике, не привыкшей к тому, что человек может стоять на облаке. Просто твердое тело под ногами, да еще и, пожалуй, удобная площадка для переноса арсенала – оружия и источников незаменимого в бою жидкого металла.
Так вот, на перенос собственного тела по воздуху, равно как и на прочие ваши, Назгульские штучки нужно немалое количество энергии – именно ее вы и чувствуете друг в друге, по этому то и можете легко узнать друг друга в многотысячной толпе. А откуда взяться этой энергии? Из вашего же организма! В том то и заключается так называемая болезнь Вологодского. Вы пожираете сами себя изнутри, растрачивая за месяцы потенциал, отпущенный вам природной на годы! Да, именно так! А ты что думал? Что тот источник, из которого ты черпаешь свою силу, вечен?
- И сколько нам осталось? – спросил Денис, стараясь не выдать своего волнения. Он уже знал ответ, найденный в сознании Новоселова, но хотел услышать его.
- В зависимости от степени и частоты использования своего дара, от общего состояния организма, и от того возраста, в котором ты открыл в себе способности. В среднем, после того, как ты начал черпать энергию из своего внутреннего источника, тебе остается лет шесть. Максимум – десять, при очень экономном использовании.
- Сколько прожил Димка? Он, ведь, открыл в себе дар задолго до создания "Когорты"…
- Пять лет. Последние три из них он работал здесь, активно расходуя свои силы.
Новоселов умолк, тяжело присев на край стола и следя за реакцией Единорога. Он видел, что, не смотря на внешне непоколебимую броню, Назгул раздавлен и повержен обрушившимися на него фактами. Что ж, сам виноват. Начальство, даже в "Когорте", для того и существует, чтобы брать на себя некий груз ответственности, давая сотрудникам возможность спокойно работать. Именно по этому Носов и поставил его на эту должность, оспорив даже мнение Тени о том, что командовать "Когортой" должен лучший из Назгулов.
- Значит, - голос Дениса теперь звучал глухо и сдавленно, - Мы все умрем?!
- Да. Кто-то – раньше, а кто-то – позже. Но болезнь Вологодского не пощадит никого.
- Нужно беречь себя, не растрачивать силу впустую!
- Бесполезно! Ты просто не сможешь контролировать себя. Максимум, что у тебя получится – растянуть отпущенный срок до 15 лет.
- Как я могу заметить приближение конца?
- Мы пока не знаем, но возможно, что никак. Вспомни, как тебя ошарашил инфаркт Москвина? Ведь он, действительно, был здоров, как бык!
Денис задумчиво наклонил голову, и умолк на несколько минут. Новоселов терпеливо ожидал, когда же он "переварит" услышанное и примет решение. Наконец, Назгул заговорил вновь.
- Об этом не должны узнать остальные.
- Браво! – с издевкой воскликнул Новоселов, - Наконец-то, ты понял хотя бы это! Вообще-то, о болезни не должен был узнать даже ты, но уж больно убедительными были твои доводы!
На секунду взгляд Назгула вновь вспыхнул огнем и Новоселов тут же умолк, опасаясь вновь разбудить утихающий вулкан.
- Первым, о чем я подумал, было то, что в смерти Димы виновата "Когорта", поэтому то я и хотел узнать правду о происшедшем.
- Теперь то ты узнал все, что хотел?
- Да.
- Тогда слушай меня….
- Вы хотите, чтобы я разыскал убийц Димы?
- Да, именно так. Он был бы рад, если бы именно ты отомстил за его смерть. Найди их, сколько бы их не было, и полностью замети следы. Они видели Москвина в действии, и, возможно, уже рассказали дружкам о том, что зарезали Назгула. Информация о смерти одного из Девятерых не должна просочиться наружу из "Когорты". Более того, об этом не узнает даже ни один Когортианец. Ясно?
- Яснее некуда. Откуда поступила информация о смерти Димы?
- От девушки, которую он пытался защитить. Он дрался "когтями" и она отчетливо это видела, по этому то и решила, что перед ней Когортианец, и первым делом позвонила на наш дежурный телефон. В крайнем случае – ликвидируй и ее. Группа зачистки в твоем полном распоряжении….

Денис опустился на землю возле нужного ему дома, облаченный в традиционное черное одеяние Назгулов, отправив "Флайб" парить в нескольких метрах над крышей. Мыли пчелиным роем вертелись в голове, мешая сосредоточиться на задании. Димка, болезнь Вологодского.… Нет, об этом не должны были узнать другие Назгулы – пусть, лучше, продолжают жить полной жизнью, обеспечивая себя и своих близких и защищая порядок в городе. Пусть расходуют свою драгоценную энергию, не зная о ее скором истощении. Пусть! Все равно, это лучше, чем прожить остаток дней, проклиная природу за дарованный тебе талант и боясь лишний раз закрыть кухонное окно, не подходя к нему, при помощи телекинеза. Лучше, чем жить, в постоянном ожидании смерти. Остаток жизни нужно прожить так, чтобы потом о тебе кто-то вспомнил с благодарностью, прожить с пользой для себя и своих близких. Прожить так, чтобы не было мучительно больно, как принято говорить. Так что, пусть живут, радуясь жизни и не думая о смерти. Пусть живут, отдавая частичку себя "Когорте"… Не лучший вариант, но все же, более предпочтительный, чем стать медвежатником, открывая замки сейфов изнутри, работая на какого-нибудь мафиозного босса, вроде Кесаря, которого несколько лет назад убил один из Назгулов – Винт.
Он встряхнул облаченной в маску головой и шагнул в темный подъезд, под оживленный шепот перепуганных старушек на ближайшей лавочке. "Боже мой! Смотри, Назгул! Нам бы пару таких в 95-м – от чеченских террористов и следа бы не осталось!!"
Третий этаж, квартира направо. Остановившись напротив двери Денис нажал на кнопку звонка.
- Кто там? – спросил за дверью приятный женский голос.
- Почта, – ответил Денис, одновременно проецируя в сознание собеседницы образ почтальона с сумкой за плечом. Сейчас, глядя в глазок, она видит не черного Назгула, а того, кого он хочет ей показать. – Комарова Наталья здесь живет?
- Здесь, – дверь приоткрылась, звякнула цепочка, и в проеме показалась голова женщины лет сорока с невообразимой прической.
Один мощный удар, и цепочка вместе со своим креплением отлетела в сторону. Женщина закричала, увидев перед собой вовсе не доброго почтальона, а черную тень, но Денис тут же зажал ей рот рукой.
- Я не причиню вам вреда! Мне нужно поговорить с вашей дочерью!
Она вся обмякла и медленно сползла вниз по стенке, отрешенно кивая головой.
"Мало того, что Наташеньку вчера чуть не изнасиловали, теперь еще и это…"
- Ей я тоже не причиню вреда, - успокоил ее Денис и направился в зал.
Реакция девушки на его появления была аналогичной ее матери. Она сидела на диване, прижав колени к подбородку, стараясь стать как можно меньше и незаметнее.
- Не бойся, – мягко произнес он, - Ты не нужна мне. Мне нужно знать, кто были те сволочи, что пытались изнасиловать тебя вчера!.. Ты ведь знала их, не правда ли? По крайней мере, нескольких?
Она беззвучно открывала рот, пытаясь что-то сказать, но от шока не могла вымолвить и слова. Впрочем, Денису это было уже и не нужно. Поток беспорядочных мыслей в ее голове был для него так же ясен, как и слова…. Да, она знала кое-кого из Димкиных убийц, и именно по этому оказалась жертвой. Посиделки на лавочке с одним, потом подошел второй, за ним еще четверо, и все завертелось. Как ее бюстгальтер оказался в руках того, первого, с посиделок с которым все и началось, она уже и не помнила, да и не хотела помнить.
- Спасибо. – произнес Денис, уходя. – Вот только одна мелочь – никому не говори ни обо мне, ни о том, что произошло вчера. Я не хочу сюда возвращаться, так что, не вынуждай меня.
Он покинул квартиру, все еще ощущая ее страх перед черным гостем и слыша ее бессвязный поток мыслей, близкий к истерическому.
"Никогда… Никому… Никто не узнает, только уходи. Мне плевать на них, этих ублюдков! Кретины!… Они убили его?! Наверное, да… Идиоты!… Кто он был? Неужели Назгул?… Нет! Не хочу знать!… Никому и никогда!"
Денис вышел из дома, опустил перед собой на землю "Флайб", машинально шагнул на него и поднялся в воздух. Из микропор "Флайба" тут же вырвались сотни нитей жидкого металла, охватывая ноги Назгула и не давая ему свалиться с доски даже на самом крутом повороте. Механизм подачи жидкого металла запускался через имплантированный в мозг каждого бойца "Когорты" микропроцессор, соединенный с нейронами, а весь процесс "слияния" с "Флайбом" был доведен сознанием до полного автоматизма.
Первого убийцу звали Павлом Никифоровым – как помнила Комарова, он оглушил замершего, вдруг, во время драки Димку, ударом толстого сука по голове. Комарова была знакома с ним и помнила его адрес. Как звали того, кто всадил Димке в сердце нож Денис еще не знал, но намеревался выяснить это в скором времени.

- Ты еще кто такой?! – удивленно воскликнул Никифоров, выйдя из ванной и увидев прямо перед собой неизвестно как проникшего в его квартиру парня. Денис пробрался в квартиру через окно, оставив свою черную форму Назгула на парящем над домом "флайбе". Он хотел предстать перед убийцей Димки обычным человеком, но… с "когтями" на руке. Ведь именно таким они увидели Москвина…
- Мне известно, что ты с компанией дружков прошлой ночью пытался изнасиловать девушку. Она назвала мне троих и двое из них, на сколько я знаю, мертвы. Остаешься ты, но я знаю, что вас было шестеро. Если хочешь умереть быстро – назови мне адреса остальных!
Денис отчетливо заметил, как этот мерзавец побледнел от ужаса, когда он выпустил "когти". Необыкновенно приятное ощущение, когда крепкий и в тоже время послушный металл облегал его руку! Как же он хотел сейчас пустить их в ход! Но нет, сначала нужно узнать, что произошло прошлой ночью.
- Мы же убили тебя! – забормотал Никифоров, отступая к стене, - Ты же мертв!
Денис расхохотался, видя, что он принял его за убитого им Димку, но в смехе этом одновременно сквозили ярость и горечь.
- Я повторю свой вопрос еще дважды, а затем начну отрезать от тебя кусочки! – рявкнул Денис, взмахнув рукой перед самым носом Никифорова, - Имена и адреса!
В голове мерзавца вихрем роились мысли, и разобраться в них было не просто, но, все же, собрав волю в кулак Денис проник в его мозг, выискивая необходимую информацию. Теперь он знал, что произошло прошлым вечером. В деталях видел, как погиб Димка, роясь в воспоминаниях его убийцы….

Поздний летний вечер. Улица с слегка освещена светом уцелевшего на доме фонаря и то и дело исчезающей за тучами луной. Звезд не видно совсем…. "Отличная ночь для Смерти и Зла "….
- Ну не упирайся ты! – шептал кто-то из парней, волоча упирающуюся Комарову и, одновременно, зажимая ей рот рукой. - Пойдем в подъезд! Нам и нужно-то всего пару минут! Ты же хочешь этого не меньше меня!
И вдруг кто-то, совсем рядом, закричал:
- Эй вы! Отпустите даму!
Все шестеро разом остановились. Казалось, еще секунда, и они бросятся в рассыпную, подобно первоклассникам, пойманным на курении в подъезде. Но их нерешительность длилась не долго. В конце концов, их было шестеро! Да и взыгравшие гормоны дали о себе знать,
- А ты еще кто такой? – вызывающе спросил один из них. – Шел бы ты отседова, пока зубы целы! А то, мы люди тихие, но когда нас достают, можем и рассердиться. Так что, давай, топай своей дорогой.
- Знаешь что, - ответил Москвин, подражая манере подонка, - Я даю вам три секунды, чтобы разойтись допивать пиво по домам, в противном случае, не все из вас и вообще туда попадут!
- Ну, мужик, ты сам напросился! Паша, подержи-ка эту шлюху, чтобы не вырвалась… Ребята, бей этого козла!
Димка пригнулся, уворачиваясь от удара несущегося на него со скоростью курьерского поезда главаря этой шайки, подсек его ногой, одновременно нанося удар кулаком в живот другого и не выпуская из поля зрения остальных. Прыжок, и Москвин, словно на пружинах, отлетел в сторону, готовый к отражению нового натиска. Блок, удар ногой, и еще один противник валяется на земле, скорчившись в комической позе от боли. Уклон…. Краем глаза он успел заметить, что главарь поднялся с земли и в его руке сверкнуло лезвие…. Удар! Ближайший к нему парень мешком рухнул на мокрый асфальт со сломанной мощным апперкотом челюстью. Нож мелькнул в каких-то сантиметрах от уха Назгула, а в следующую секунду рука, сжимавшая холодную сталь, хрустнула в железном захвате.
- Мочи его, мужики! – завопил главарь, крутясь волчком и обняв сломанную руку, - Пахан, что ты там стоишь?!
 Теперь к потасовке присоединился и последний. Димка нокаутировал еще одного и одним прыжком отскочил на пару метров в сторону. Все трое, оставшиеся в строю парни были вооружены ножами, но его это мало волновало. Он тоже не был безоружен, а этим несчастным отморозкам еще никогда не приходилось иметь дело с профессионалами его класса! Усилие мысли, и имплантированный в мозг микропроцессор послал сигнал к позолоченным браслетам на запястьях. За доли секунды кулаки сковал крепчайший металл, из которого на пятнадцать сантиметров выдавались чуть изогнутые лезвия – знаменитые "Когти" "Когорты", позаимствованные в одном из вторичных миров. Это была война, и он, в свою очередь, готов был ввести тяжелую артиллерию!
- Я же предупреждал! – с деланным сочувствием в голосе провозгласил Димка, всаживая лезвия в живот первому попавшемуся под руку парню. – Нужно было слушаться, когда я просил!
- У него перо! – закричал кто –то, но тут же захлебнулся собственной кровью, когда металлические когти проткнули насквозь его горло.
- Атас! – это кричал уже главарь. Димка с удовольствием пришил бы и его, но этот подонок был слишком далеко.
И вдруг мир покачнулся перед его глазами, а сердце забилось с поразительной быстротой
- Твою мать! – тяжело выдохнул он, опускаясь на колени. Сзади к нему подкрадывался Никифоров, с занесенной для удара дубинкой, слева подбирался главарь, нож которого поблескивал при свете луны.

Денис встряхнул головой, избавляясь от этого виденья. Он не хотел видеть, как умирает его друг. Его куда более занимала агония тех, кто был причастен к его смерти.
Значит, помимо этого, еще трое. Он найдет их! Теперь он знал о них все. Денис напряг мышцы правой руки, чувствуя, как масса облегающего ее металла резко увеличилась – он не знал, как работает устройство в его браслетах, телепортирующее жидкий металл на любые расстояния – это было делом техников, ему же нужно было знать лишь одно – по его приказу когти на руке могли легко трансформироваться в тяжелый меч.
- Ты Назгул, да? – дрожащим голосом спросил Никифоров, - И он тоже был одним из вас?! Мы, ведь не знали… Мы не хотели! Мы были пьяны!.. Не-е-ет!
Металл со свистом рассек воздух, а затем с хрустом прошел через шею подонка, отделяя голову от туловища.… Из сонной артерии фонтаном хлынула кровь…
Еще трое…

- Что с тобой? – удивленно и испуганно воскликнула Катя, увидев загипсованную Володину руку.
- Так, ерунда, - буркнул он в ответ, и усмехнулся - Шел, поскользнулся – упал. Потерял сознание, очнулся – гипс. Жить буду. Заходи!
После рабочего дня Катя чаще всего отправлялась именно к Володе. Спортивный, веселый, интересный, он просто очаровывал ее, к тому же, он был неподражаем и в постели. Однако, в этот раз, похоже, придется обойтись без этого – какие уж тут плотские утехи с загипсованной рукой?…
- А сама то ты что такая убитая? – спросил он, впуская ее в квартиру.
- Да так, с Денисом сегодня поругалась. – отмахнулась она, хотя при воспоминании и его "Когтях" ее сердце екнуло в груди. – Заявил, что я плохо работаю.
- Денис?… А, это тот мудак, с которым ты в "Оверлуке" работаешь? Хочешь, я с ним разберусь.
Катя машинально окинула взглядом крепкую фигуру Володи. Еще несколько часов назад она была уверена в том, что ее парень (а если быть точнее – то один из ее парней) в состоянии показать кузькину мать любому, кто посмел бы ее обидеть. Достаточно было сказать лишь слово. Но теперь…
- Да нет, зачем же… - ответила она, стараясь не смотреть в Володины глаза, - Хрен с ним.
- И я того же мнения. – улыбнулся Володя. – Проходи, сейчас пива достану...

Уже темнело, когда Денис, по кошачьи грациозно приземлился на обе ноги, выпрыгнув из окна второго этажа квартиры только что уничтоженной жертвы. Спустя минут десять здесь уже будет группа зачистки, и уж после них то никаких следов не останется. Теперь оставался лишь один – согласно запутанным воспоминаниям Никифорова он и был зачинщиком. Главарем этой маленькой банды…. Владимир Теллурин. Котовского, 10. "Совсем рядом с СГГА, - зло усмехнулся он, - Может быть он даже учится у нас. Может быть, я даже встречался с ним в коридорах академии…"

Улицы пустели. Не смотря длинные летние дни, чувствовалось, что время отхода ко сну все ближе.
- Мне пора домой, - произнесла Катя, высвобождаясь их крепких Володиных объятий (все еще крепких, не смотря на то, что обнимать ему приходилось левой рукой), - Скоро стемнеет.
- Ну и что? – ответил он, вновь положив ей руку на плечо. - Оставайся у меня, я по тебе так соскучился…
- За три дня, что мы не виделись? – Катя скептически усмехнулась.
- Да! – воскликнул Володя, - Ты даже не представляешь, как!
- Так родители же дома… - ей и самой хотелось остаться (в основном из любопытства, как же это он будет управляться одной рукой?). К тому же, с ним было так хорошо и спокойно. О недавнем знакомстве с Назгулом она уже успела позабыть.
- Ерунда!
- И в самом деле, ерунда, - откликнулась Катя, прижимаясь к нему. Решено, остаюсь. Сейчас только родным домой позвоню, чтобы не волновались.

Денис вжался в пол балкона рядом с окном комнаты. Помимо жертвы там был и еще кто-то. Девушка… Ну что ж, придется убрать и ее. Плюс еще и родители…. Многовато смертей, но они ее заслужили. Девчонка – за то, что связалась с таким ублюдком, родители – за то, что вырастили его таким, каков он есть. Все было просто и ясно. Черное и белое. Хорошие и плохие. И выждав минут десять после того, как они выключили свет, Денис бесшумной черной тенью ворвался в квартиру через открытую дверь (разве хозяева квартиры могли предположить, что убийца проберется к ним, взобравшись на четвертый этаж по отвесной стене?).
В постели лежали двое – убийцу Денис узнал даже со спины, по загипсованной руке. Впрочем, лежали – не совсем подходящее определение. Он гордо восседал на ней, совершая ритмичные движения.
"Жаль, что Димка не успел закончить начатое.… Но ничего, закончу за него я! Как это, все же, романтично, умереть в момент оргазма…"
И без колебаний обхватив его голову обеими руками, Денис резко крутанул влево. Раздался хруст ломающихся позвонков и тело обмякло, повалившись на девушку. Несколько секунд ничего не происходило, а затем…. Она завизжала, отбрасывая мертвое тело в сторону и выскочила из постели, уставившись на Дениса глазами, полными ужаса.
- Катя?.. – испуганно пробормотал он, и отшатнулся. За стеной, в соседней комнате зашлепали по полу босые ноги отца. Закричала что-то мать Володи…. Денис занес руку для удара, и замер в нерешительности.
- Дениска… - прошептала одними губами Катя, - За что?….
Он не ответил – металлические когти вошли в ее грудь, круша ребра и разрывая в клочья бешено стучащее от избытка адреналина сердце. Ее маленькое тело, которого Денис когда-то так желал, рухнуло прямо к нему на руки, вот только сердце, которое он так мечтал покорить, уже не билось…
Мир рухнул в считанные секунды. Дениса не стало. На смену ему пришел совершенно новый человек…. Отшвырнув в сторону то, что когда-то было его возлюбленной, он оттолкнулся ногами от пола, бросая всю массу тела на дверь в коридор квартиры, буквально припечатав Володиного отца к полу, и нанес контрольный удар в голову кулаком, облаченным в металл. Сила мускулов, многократно увеличенная металлом была такова, что череп просто разлетелся на куски. Следующим прыжком он покрыл расстояние, отделявшее его от спальни, и вновь с силой оттолкнувшись ногами, рухнул на постель, всаживая "когти" в горло опешившей женщине. Отскочив в сторону, он встал в оборонительную стойку, оглядываясь, прислушиваясь, и распахнув разум в поисках новых противников. Никого…. Свидетелей не осталось. Убийца Димки мертв…. Задание выполнено.
- Группу зачистки на Котовского, 10. – передал Денис диспетчеру "Когорты" и шагнул на балкон. На город опустились сумерки. Все вокруг было СЕРЫМ….

Новоселов не узнал Единорога, когда тот резким толчком распахнул дверь в его кабинет, и испуганно отскочил в сторону, пытаясь совладать с собой. В полной боевой экипировке и черной маске, закрывающей лицо, он ничем не отличался от любого другого Назгула. Выдавали его лишь сверкающие из разреза маски глаза. Но что удивительно – еще утром они были голубыми, а сейчас изменили цвет на зеленый. В эту секунду он сильно пожалел о том, что не отправился домой, решив дождаться рапорта Единорога.
"Ну что опять?! Что ему еще нужно?!"
Рука сама потянулась к кнопке вызова охраны, но он тут же отдернул ее – Назгул без труда разнес бы в клочья и охранников, и его самого. Оставалось уповать на благоразумие Единорога и собственную смекалку.
- Задание выполнено, Олег Петрович! – отрапортовал с порога Денис, словно не замечая паники в глазах своего шефа. – Все, кто имел отношение к смерти Москвина, мертвы. Распространение слухов пресечено. Можете спать спокойно, "Когорта" вне опасности.
- Замечательно… Я понимаю, для тебя это не было обычным заданием, особенно, если учитывать…
- Я еще не закончил! Задание выполнено, и оно, в самом деле, оказалось для меня не простым. Даже более того, невыполнимым. По этому, сейчас я ухожу.
Позолоченные браслеты с характерным щелчком отделились от запястий Назгула и плавно переместившись по воздуху легли на стол Новоселова. Два пистолета с механизмом телепортации патронов в ствол, черная маска, плащ и складной боевой шест – бокен, последовали их примеру.
- В каком смысле, уходишь?
- В прямом, Олег Петрович. Я увольняюсь.
В Новоселове закипала ярость. Как смеет этот юнец, пусть и наделенный фантастической силой, вот так, запросто, ставить его перед фактом? Его, шефа "Когорты", добившегося всего самостоятельно, без использования природных аномалий?!
- А кто подал тебе такую идею, мальчик мой?
- Ночь! – коротко ответил Денис и повернулся, намереваясь уйти.
- Хочешь спокойно дожить до пенсии, экономя энергию? Боишься смерти? Я, ведь, кажется, говорил, что оттянуть срок своей смерти ты сможешь лишь незначительно… - пустил он в ход свой последний козырь.
- Я хочу умереть. – холодно ответил Единорог, оборачиваясь, - И главная моя проблема в том, что я не могу сделать этого сегодня и сейчас.
- Почему ты думаешь, что мы тебя так запросто отпустим? – Второй раз за сегодняшний день Новоселов терял контроль над ситуацией, чего до этого не случалось с ним никогда.
- А вы попробуйте меня задержать…
Он не стал даже пытаться, стараясь забыть тот постыдный ужас, пережитый утром в собственном кабинете. Единорог ушел… Он не бежал, не скрылся в неизвестном направлении. Он продолжал учиться в институте, еще какое-то время проработал в "Оверлуке", а затем по прямому приказу Тени слежку за ним пришлось отменить. Никто из Назгулов не попытался его вернуть, хотя все они, без сомнения, не просто пережили его уход…. Лишь Бласт – Виктор Духанин – пытался разыскать его. О результатах своей встречи с Алтуховым он не рассказывал никому, но все желающие могли наблюдать, как в отделе регенерации Бласту вправляли выбитую челюсть. О неприязни к нему Единорога знали все.

Возвращение Единорога

"Жигуленок" Дениса недовольно урча пробирался через заторы и пробки, заполонившие весь город. На Димитровском мосту, по которому пролегал его путь, полыхала милицейская "Волга", замерев в причудливой позе на боку. Где-то вдали, на правом берегу, завывала сирена пожарной машины, пытавшейся проехать к месту аварии. Но сегодня колонна машин, заполонившая собой мост, не желала расступаться, пропуская ее. В городе воцарялся хаос, парализуя, сначала, его главные артерии, а затем и всю его некогда кипучую жизнь. Люди спешили добраться до дома, в надежде укрыться в нем от опасности, представшей перед ними в виде громадных зверолюдей. В надежде защитить своих родных и близких они спешили, но тут же застревали в заторах, создавая дополнительное препятствие для других.
Денис был уверен, что зверолюди учли подобное развитие событий. И даже более того – не просто учли, а рассчитывали на него. По растерянной толпе было легче нанести удар…
Хаос, царивший в городе, навел его на мысли об Апокалипсисе….
А что, и в самом деле, всадник Благовестие на белом коне уже давно прошествовал по планете. Среди теологов не зря бытует мнение о том, что и Христос, и Будда, и Магомет предрекали, практически одно и то же, и лишь невежественные люди, неверно истолковав слова пророков, создали из них три различные религии, представители которых теперь враждуют между собой, забыв о том, что все люди – братья.
Война... Второй всадник апокалипсиса тоже промчался по Земле, разбивая сердца вдов и матерей. Две мировые войны, сотни локальных конфликтов – что же это, как не предвестник божьего гнева?
И вот, теперь, похоже, настал черед третьего всадника – Смерти, следующего за войной. Денис не был религиозным человеком, не верил в пророчества и проклятья, но то чудовище, с которым ему пришлось сегодня столкнуться, просто не могло принадлежать этому миру. Колоссальная сила, непоколебимое стремление победить любой ценой и всепоглощающая страсть к убийствам и разрушениям, делала этих зверолюдей воистину страшными противниками. В том, что речь идет не об одном монстре, по чистой случайности выбравшем для своей кровавой расправы СГГА, Денис не сомневался. Картина всеобщего смятения в городе говорила сама за себя. Он не видел врагов, но знал, что они рядом, ибо в его мозгу все еще ощущался холод от контакта с разумом поверженного им безжалостного убийцы, и благодаря этому он обрел способность ощущать их присутствие.
Они рядом и их много. Достаточно ли много, чтобы захватить город, а то и стереть его с лица Земли? Чего они добиваются? Чего хотят? Ответов на эти вопросы не было. Быть может, их знали в "Когорте"?
Черная тень пронеслась над мостом, заставив вышедших из автомобилей людей поспешно забраться в них обратно. Сейчас, в минуты хаоса и страха перед неведомым противником, Назгулы приводили людей в еще больший благоговейный трепет, чем раньше.
"А какого черта я стою здесь со своей машиной? – пронеслось в его голове, - Я что, разучился поднимать себя в воздух?!"
Он огляделся вокруг, выискивая место, откуда лучше взлететь так, чтобы остаться незамеченным. Справа от моста виднелись портовые краны Лесопреревалки, почти сразу же за которыми начинался частный сектор, а вот слева метров на пятьсот от опор, не было видно ничего, кроме низкорослых деревьев и кустарника. За небольшой зеленой завесой, разумеется, тоже скрывался частный сектор, но Денис рассчитывал, что увидеть оттуда его лицо будет невозможно. Обычно эти места были сплошь усеяны рыбаками, пропадавшими на реке с утра и до позднего вечера, но сейчас на берегу не было видно ни одного. Еще бы. О какой рыбалке могла сейчас идти речь, когда расползающийся хаос грозился прибрать к рукам весь город, уже поддавшийся наступающей панике, а суровые и страшные зверолюди в этот самый момент закидывали свою удочку с непонятной, пока, наживкой?
Спустившись со склона и пробежав несколько сотен метров от моста, он углубился в зеленую стену кустарников, остановившись лишь, когда удостоверился в том, что его не видно ни с моста, ни из близлежащих домов. Больше всего его беспокоило то, что кто-то из стоящих в пробке мог бы связать поспешный уход хозяина оставленной на мосту "Десятки" с бегущим вдоль берега человеком и, разумеется, с взмывающим ввысь Назгулом. Ну а потом выяснить его личность через номер автомобиля не составило бы труда. Нужно было немного переждать, и лишь потом направляться в "Когорту" воздушным путем, что было немного непривычно без "Флайба". Да, для Назгулов не было секретом то, что якобы летающая доска необходима им лишь как дань уважения человеческой психике, не приспособленной к полетам. Человек чувствует себя просто-напросто некомфортно, если находясь в висячем положении он не ощущает силы, или опоры, удерживающей его на весу. Таким образом, Назгул поднимал в воздух не только себя, но и "Флайб" со всем необходимым боевым снаряжением, но на подсознательном уровне убеждал себя, что это доска поднимает его в воздух по его приказу. Так было легче передвигаться и маневрировать….
Во время стажировки новоиспеченных Назгулов обучали и подъему в воздух без использования "Флайбов", но это искусство давалось всем необыкновенно трудно. Даже самые могучие телекинетики, которые усилием мысли могли без труда удерживать на весу грузовик, никак не могли заставить подняться себя самого. Очередная психологическая блокировка сознания, воздвигнутая самой природой.… Но даже сумев поднять себя над землей Назгул испытывал странное чувство дезориентации от того, что его подсознание и вестибулярный аппарат отказывались признать, что подъем тела в воздух без использования механических средств возможен.
Сконцентрировавшись, Денис мысленно представил, как его тело медленно поднимается над землей, и тут же почувствовал, как отрывается от земли, теряя с ней контакт. Тут же сработал внутренний сигнал тревоги, предупреждающий о том, что мозг отказывается признавать факт того, что подвластное ему тело парит в воздухе и требует вернуться в нормальное положение. Нестерпимо хотелось шевельнуть рукой или ногой, чтобы убедиться в том, что происходящее – не галлюцинация. Денис не выдержал и минуты - пошевелил рукой и, в результате, опустился на землю. Силы и энергии у него хватало – недоставало умения сконцентрироваться на полете. Недоставало простого опыта. Еще бы – за все время работы в "Когорте" он ни разу не поднимался в воздух иначе, как с "Флайбом", кроме, разумеется, тренировок в закрытом помещении, в котором и летать-то особо негде.
Он вновь поднял себя над землей, с удовольствием констатируя то, что в этот раз ему это удалось гораздо легче. Подсознание по прежнему требовало вернуть тело на место, памятуя о кажущейся непреложной истине о том, что "Рожденный ползать упасть не может", но теперь он гораздо легче противостоял желанию опуститься на твердую почту.
"Уже лучше, но не предел. В перспективе я должен передвигаться с той же скоростью и маневренностью, как и на "Флайбе"!"
По-прежнему вися в воздухе, он "уложил" себя на бок. Вестибулярный аппарат моментально отозвался головокружением, и Денису стоило огромного труда тут же не шлепнуться лицом в грязь. Наклон в полете на "Флайбе", даже на девяносто градусов, давался ему так же легко, как шаг по твердой поверхности…
"Третья попытка…"
Голова по-прежнему кружилась, но координации он уже не терял. Денис повернулся в воздухе вокруг собственной оси, вновь выровнялся в полный рост и медленно перенес себя к ближайшему дереву, борясь с подступающей тошнотой.
"Худо-бедно, но лететь я уже могу. Останется вопрос, как приземлиться незамеченным возле "Когорты", но это уже детали".
Он выждал еще минут пять, чтобы окончательно придти в себя, а затем, прошептав, про себя, "С богом", - оторвался от земли, и со всей силы, на которую был способен, метнул свое тело вверх, подобно снаряду….
Единицы людей заметили молниеносно взлетевшего ввысь человека. Большинство из них лишь удивленно встряхнули головой, словно отгоняя наваждение, а когда они вновь обратили взор к небу, наваждение исчезло само собой, высоким полетом направившись в штаб-квартиру "Когорты", к Мочищенскому шоссе.

Новоселов напряженно вглядывался в экран монитора, анализируя донесения Когортианцев и Назгулов, и с ужасом глядя на рапорты о гибели его ребят. За последний час "Когорта" лишилась девятнадцати бойцов, не выстоявших в поединке с звероподобными чудовищами, появлявшимися словно из-под земли. Потерь среди Назгулов не было, но теперь он не был уверен в том, что они не появятся в скором будущем. Смерч – одна из Нагулов, десять минут назад доложила диспетчеру об уничтожении одного из зверолюдей, сопроводив свой рассказ ужасающими подробностями о его силе и ярости. Она признавала, что более достойного противника у Назгулов не было еще никогда, но сообщала о том, что справиться с ними вполне реально. Почти сразу же за донесением Смерч, пришло сообщение от Пумы, от которой Новоселов, впрочем, и не ждал успешных действий. Девочка-Назгул, открывшая в себе талант в девять лет, три года назад. Да, она была мастером в рукопашном бою и могла, при желании, воспламенить стальную арматурину, но не смотря на все это, и на ее кажущуюся серьезность, она все равно была лишь юной девочкой, не приспособленной к настоящей войне. Разумеется, зверочеловек ушел от ее преследования, сделав хитрый маневр на повороте дороги и одним прыжком сбив ее с "Флайба". Ей еще повезло, что он не остановился, чтобы закончить начатое, а то ему, Новоселову, уже сейчас пришлось бы докладывать и без того растерянному Носову о первой, за всю историю "Когорты" гибели Назгула в бою, не считая, разумеется, умершего от инфаркта Москвина.
Нет, Пуму определенно нужно было отзывать в штаб – придется ребятам справляться без нее. Впрочем, не так уж сильно от них и убудет.
- Диспетчер, - сказал он, нажав на кнопку коммутатора, - Отзовите Пуму в штаб. Скажите ей, что мне здесь нужен резерв бойцов, хотя бы из нее одной. Как поняли меня? – и услышав на другом конце провода утвердительное "Понял, выполняю", повесил трубку, вновь углубляясь в размышления.
Носов никак не мог связаться ни с Тенью, ни с Москвой. Для Тени это было, пожалуй, нормальным явлением – никто и никогда не знал его точного местонахождения, но вот проклятые бюрократы в правительстве, кажется, потеряли последний стыд. Новосибирск медленно, но верно превращался в пекло, скрытое от посторонних глаз дымовым покрывалом от пожарищ, а эти мерзавцы не могли ответить "Когорте". Той силе, которая вот уже пять лет, как охраняет его мир и покой. На каждый звонок в Москву, в какую бы инстанцию он не позвонил – ему отвечали одно и то же. Президент на важных переговорах, а министр внутренних дел вообще пропал в неизвестном направлении – со слов секретаря его нигде не могут разыскать. Чем они там занимались, и знали ли, вообще, о волне массовых убийств, захлестнувшей столицу Сибири? - для Новоселова было загадкой.
И главное – никакой информации о зверолюдях вообще! Кто они? Откуда? Чего хотят, и есть ли у этих чудовищ слабы стороны? Быть может, они попали сюда из одного из вторичных миров? Как функционируют порталы, и что вообще представляют из себя вторичные миры, Новоселов не имел ни малейшего понятия, но регулярно бывающие в различных мирах Назгулы говорили ему о том, что во многих из них обитают такие страшные, а зачастую и нелепые чудовища, каких не может вообразить себе ни один здравомыслящий человек. Если так, то где же Тень? Почему он медлит, не торопясь вернуть этих уродцев в привычный им мир?
А если нет? Неужели зверолюди могут быть порождением нашей планеты? Шестое чувство подсказывало Новоселову, что "Там", "Наверху", знают ответы на эти вопросы, но старательно их замалчивают, не решаясь даже выйти на связь с ним. А что? "Когорта" сильная, "Когорта" разберется. Им наплевать на то, что почти два десятка молодых парней уже сложили свои головы, сражаясь со значительно превосходящим их по силам противником, и на то, что жертв будет больше – много больше. Имидж несокрушимой "Когорты" уже разрушен – зверолюди бесчинствуют в городе уже больше часа, и за это время лишь один из них был уничтожен. Им наверняка плевать даже на то, сколько людей погибнет в этой заварушке! Иначе его телефон давно бы раскалился от звонков различных ведомств, требующих ликвидировать распоясавшихся монстров.
Резко, и как всегда неожиданно зазвонил красный телефонный аппарат, стоявший на отдельной полке возле стола. Прямая связь с Тенью… Связь была односторонней – из всей "Интеркомодитис" лишь Носов знал, как связаться с ним, да и то ему далеко не всегда это удавалось. Новоселов медленно протянул руку к трубке, не решаясь взять ее. Почти все пять лет, которые он провел в кресле шефа "Когорты", этот телефон молчал. Тень звонил сюда лишь трижды, каждый раз поражая его своей осведомленностью. Первый раз он просто позвонил, чтобы поздравить его с назначением, чуть не доведя новоиспеченного начальника до инфаркта. Второй раз он позвонил, чтобы сообщить о том, что Единорог вот-вот обратит в пепел потенциального Назгула и нужно срочно дать сигнал Москвину, чтобы тот спасал ситуацию. Москвин унес эту историю с собой в могилу, так и не рассказав Алтухову о приказе сверху остановить его и спасти Духанина, ставшего, впоследствии, Бластом. Позвонив в третий раз, Тень потребовал снять наблюдение с Единорога, а когда Новоселов попытался оспорить его слова, ссылаясь на то, что Алтухов может выдать кому-нибудь важные сведения о "Когорте", голос Тени резко посерьезнел. "Это приказ, Олег, - сказал он тогда, - А приказы не обсуждаются!" Новоселов до сих пор гадал, откуда у Тени такой интерес к своевольному Единорогу…
И вот, красный телефон звонил в четвертый раз.
- Новоселов слушает, - сказал он, снимая трубку.
- Разумеется. – ровный низкий голос. Тень не шутил, не издевался над безвылазно сидевшим в кабинете Новоселовым. Он просто констатировал факт.
- Что происходит? Вы в курсе дел?
- Разумеется. – тот же холодный тон. Та же констатация факта, но на сей раз – с легким недовольством. Как он, Тень, может быть не в курсе чего-то? – Город похож на одну большую больницу для умалишенных. Военные и МВД пытаются контролировать толпы, но едва им удается успокоить начинающуюся панику, как появляются ОНИ, и все начинается вновь. Люди гибнут сотнями, и никто не в силах им помочь…. Кроме Назгулов, разумеется.
- Девятнадцать наших…
-…Мертвы. Я знаю. Им не устоять перед ИБС.
- ИБС? – Новоселов отер со лба холодный пот, - Кто они?
- Идеальные Боевые Существа. Большего я вам не скажу – не хочу, чтобы об этом узнали Назгулы.
- С какой стати они должны об этом узнать?
- Узнал же Единорог о причинах смерти Москвина? – на этот раз в голосе Тени слышался сарказм.
- Но Алтухова здесь больше нет. – зло бросил он в трубку, - Он ушел, с вашего, между прочим, одобрения.
- А вот грубить мне не надо, - легкий укор, заставивший Новоселова покрыться испариной, - К тому же, не так уж и далеко он ушел.
- Что вы имеете в виду?
- Скоро узнаете. – снова легкая усмешка.
- Что мне делать? – Новоселов понимал, что прашивать об Алтухове бесполезно, по этому и перешел на другой волновавший его вопрос.
- Уничтожить ИБС, разумеется.
- Что вы знаете о них?
- Почти то же, что и вы, Олег. Они сильны и умны. Не смотря на кажущуюся звериную природу, в них куда больше от людей, чем, скажем, во мне. Их цели и методы атак мне неизвестны, так что, дать вам совет я не могу.
- Быть может, вы поможете Назгулам?
- Если придет время…
В трубке раздались короткие гудки, и Новоселов, не без облегчения, положил ее обратно на аппарат.
"Что он имел в виду? "В них куда больше от людей, чем, скажем, во мне"… Как это понимать? Что в нем не так уж и много человеческого? Возможно, что он и вообще не человек. В принципе, я всегда полагал, что он из той же породы, что и Назгулы, только на порядок сильнее, но кто его знает?… А что он там говорил о Единороге? "Не так уж и далеко он ушел". Что это означает?
Зазвонивший рабочий телефон, связывавший шефа "Когорты" со всем внешним миром, отвлек его от тяжелых раздумий. Горела лампочка внутреннего вызова, а это означало, что звонит секретарша, чтобы или сообщить что-то, или соединить с кем-то "извне".
- Да, Ирочка. Что случилось? – принужденно весело спросил Новоселов, стараясь не выдать волнения, еще не покинувшего его сердца после разговора с Тенью.
- К вам какой-то молодой человек. Говорит, что когда-то работал у вас, хотя не числится у меня ни в одной записи.
- Как его зовут?
"Боже мой! Если она скажет, что это Алтухов, я сойду с ума! Естественно, что он нигде у нее не числится, – мы же приняли ее на работу всего пол года назад!"
- Алтухов Денис Николаевич.
Новоселов замер, опустив телефонную трубку.
"Что же сегодня происходит?! Неужели все вокруг разом спятили? Ну и Единорог, разумеется, за компанию с ними!"
- Олег Петрович?.. – обеспокоено бормотала трубка, - Олег Петрович, вы меня слышите?
- Да. – понемногу он снова обретал контроль над собой.
- Пропустить его?
- Да. Все равно вам его не остановить.
Алтухов вошел в его кабинет, как всегда рывком распахнув дверь. Первым, что бросилось Новоселову в глаза, было то, что он совсем не изменился, в отличие от него самого. Да какое там…. Изменилась вся жизнь вокруг, при чем, преимущественно за последние несколько часов, Единорог же остался таким, каким год назад ворвался в этот кабинет, чтобы швырнуть на стол свое оружие, символизировавшее заявление об уходе. Высокий, статный, подтянутый, с горящими зеленым огнем глазами. И, как и год назад, в его глазах читалась боль – возвращение в "Когорту" далось ему нелегко, отозвавшись страшными воспоминаниями о событиях, о которых он старался забыть.
- Здравствуй, Единорог. Зачем пожаловал?
- Не называйте меня этим именем, Олег Петрович.
- Почему же? То, что ты пришел сейчас ко мне, говорит о том, что в душе ты так и остался Назгулом.
Денис замер в нерешительности. Слова Новоселова попали в саму точку – все это время, весь последний год, он чувствовал себя не в своей тарелке. Не на своем месте, делающим не свое дело. Он был когда-то Назгулом, и им же и остался, не смотря на желание забыть об этом периоде своей жизни.
- Так зачем ты пришел? – повторил свой вопрос Новоселов.
- Я вижу, у вас проблемы. Вот я и заглянул на огонек. Думаю, вам нужна моя помощь.
- Проблемы у нас есть, но все они разрешимы, и я не думаю, что ты нам так уж нужен. Другой вопрос – нужны ли тебе мы? Нужна ли тебе "Когорта"?
Глаза Единорога вновь, как и год назад, полыхнули недобрым огоньком, который, впрочем, тут же потух. Сейчас Новоселов не боялся его, инстинктивно чувствуя, что он прав, а для Единорога сейчас и речи быть не могло о том, чтобы доказывать свою правоту кулаками.
"Если он развернется, чтобы уйти, я даже не попытаюсь остановить его. Алтухов слишком своеволен, и сейчас он пришел ко мне вовсе не из альтруистических побуждений. Он нужен нам – кто знает, сколько этих чудовищ носится сейчас по городу, но и мы нужны ему. Нужны, как группа поддержки. Он хочет вновь быть с Назгулами.… Давай, Единорог! Ход за тобой. Скажи свое веское слово!…"
"Чертов ублюдок! Вот уж не ожидал я такого приема. Город тонет в панике и хаосе, а он сводит со мной старые счеты. И, черт возьми, делает это очень действенными методами. Ведь он прав! Я сам отказывался признаться себе в этом, но он прав!"
- Хорошо, Олег Петрович! Я с вами потому, что хочу этого. Можете считать это своеобразной местью – одна из таких тварей пол часа назад перестреляла большую часть моей группы. Что бы мной не двигало – вас это не касается. Для вас важно лишь то, что я вновь хочу влиться в ряды "Когорты"!

Спустя пятнадцать минут очередная черная тень метнулась в небо с крыши здания "Когорты". Пятнадцатый Назгул в полной боевой экипировке направлялся в город, на поиски целей. Зверолюдей.

Из повести С. В. Никоненко "Я пережил День Гнева".

Как я уже писал, на момент атаки ИБС я был полковником УВД Дзержинского района. Разумеется, все наше отделение выехало утром по первому же сигналу тревоги, с тем, чтобы не возвращаться в дежурная часть сутки, а некоторым и вообще больше не суждено было увидеть своих родных и близких. Трижды за утро, приезжая на вызовы испуганных людей, утверждавших, что во дворе их дома орудует безжалостный волосатый убийца, мы прибывали на место спустя несколько минут после того, как ИБС скрывались в неизвестном направлении. Слишком уж быстры были их нападения! Они налетали, словно ураган, уничтожали выбранную цель и, сделав свое черное дело, мчались в другое место, чтобы сеять ужас и там. Такова была их тактика – запугать жителей и органы правопорядка, и должен сказать, удалось им это неплохо.
Люди боялись даже нас, не решаясь открыть двери, чтобы рассказать, что произошло. Впрочем, свидетельские показания не были нам нужны – едва приехав на место преступления и обнаружив расчлененные останки, мы понимали, чья эта работа. Мы гонялись за ними, мечась от одного дома к другому, но каждый раз приезжали с опозданием.
Нам повезло лишь на четвертый раз! Впрочем, не думаю, что стоит говорить о везении – за пятнадцать минут, мы потеряли четверых, и еще двое были выведены из боя меткими выстрелами этого косматого дьявола…. Мы настигли его во дворе девятиэтажки на улице Авиастроителей - чертова тварь развлекалась тем, что палила из дробовика по проезжающим мимо автомобилям! Он именно развлекался, с интересом наблюдая за тем, как вспыхивают машины, слетая с дороги в кювет, и как из них выбираются пылающие, словно живые факелы, люди! Ему нравилось именно воспламенять автомобили. Что-то в огне привлекало и завораживало его - так, по крайней мере, показалось мне, по этому он старался бить именно в бензобак и, надо сказать, по меткости не уступал лучшим армейским снайперам.
Мы успели подъехать к нему достаточно близко, прежде чем он открыл огонь по нашему УАЗику, и даже выбраться из машины, за несколько секунд до того, как заряд дроби разнес на мелкие осколки лобовое стекло и засел в обшивке кресел, не ранив никого. Вторая бригада – еще четыре человека, были на подходе, но пока что мы решили действовать самостоятельно. Впрочем, ни о каком "решили" речи и не было. Ребята просто поднялись с земли и, выхватив оружие, открыли огонь по звероподобному чудовищу, стоявшему метрах в двадцати от нас.
Я отчетливо видел, как пули впивались в его мохнатую грудь и как из ран текла кровь. Обыкновенная, материальная, красная кровь. Но он не замечал этого! Чудовище словно не чувствовало боли, мы интересовали его не больше, чем нас, людей, занимают назойливые комары. Однако, комаров мы убиваем не задумываясь, и аналогичная реакция на наше появление была у ИБС, направившего на нас свой дробовик.
Первый же заряд снес пол головы Сергею Навахову, стоявшему рядом со мной. Мы бросились в рассыпную и краем глаза я успел заметить, как Антон Савиш падает на землю. Он остался жив – выстрел чудовища всего лишь раздробил ему колено. Костя Генадьев укрылся за нашей машиной, а я же, осознавая ненадежность такого укрытия, нырнул за угол дома, и продолжал стрелять от туда, без особого, впрочем, успеха.
Продолжая выпускать в монстра патрон за патроном, которых у меня оставалось не так уж много, я видел, как подъехал второй УАЗик с еще пятерыми ребятами из нашего отделения,. Кто же мог подумать, выдавая нам обоймы, что нам предстоит сразиться с чудовищем, десяток пуль для которого словно комариный укус.
Костя тоже продолжал стрелять из-за своего укрытия, и я вздрагивал при каждом выстреле ИБС, опасаясь, что вот, сейчас, он прострелит бензобак нашего автомобиля, и Костя сгинет в вихре пламени. Но почему-то он стрелял не в Костю… Монстр не обратил внимания и на вторую бригаду – они побоялись подъехать ближе и стреляли издалека, так что, далеко не все выпущенные ими пули достигали цели. Он продолжал стрелять по проезжающим мимо автомобилям! Так, словно нас, приехавших лишь для того, чтобы уничтожить его, не было вовсе!
Но вот одна из пуль, видимо, причинила ему если не боль, то, по крайней мере, неудобство. Не знаю, кто попал в него, и в какую часть тела, но он решил, что этот выстрел сделал Костя и повернулся в его сторону.
У меня похолодело в груди, так как я думал, что знаю, что сейчас произойдет. Я отчетливо представлял себе, как ИБС вгоняет в ствол своего ружья очередной патрон, как привычным движением вскидывает его, прицеливаясь, и как бензобак машины выбрасывает из себя громадный сноп огня.… Но ничего этого не произошло – у ИБС было другое оружие, куда более страшное, чем дробовик. ОН САМ!…
Он медленно положил ружье на землю и замер, скрестив руки на груди. А затем… АУЗик медленно поднялся в воздух, покачиваясь из стороны в сторону, заставив обалдевшего Костю отскочить в сторону. Он был слишком поражен, чтобы бежать, что и отняло у него последние шансы на спасение. Взмыв в воздух на пару метров, автомобиль завис над Костей и рухнул вниз, погребя его под собой. Я не услышал даже предсмертного крика – страшная тяжесть вдавила Костю в землю.
ИБС воспламенил машину! Нет, не выстрелом из ружья – он просто вытянул вперед свою громадную руку, прошептал что-то, и облако пламени поглотило и автомобиль, и уже погребенного под ним человека.
Сказать, что я был поражен и потрясен – значило бы ничего не сказать. От удивления и страха я не мог более даже стрелять, и с молчаливым ужасом взирал на то, как зверочеловек поднял с земли свое ружье, и открыл огонь по пятерым ребятам из второй бригады, засевшим за своим автомобилем. Первым же выстрелом двое из них были отброшены назад. Олег Нестеров умер на месте, а Андрею Дин пришлось ампутировать левую руку. Второй заряд дроби не достиг цели, застряв в капоте машины…. Медленно, не торопясь, ИБС перезарядил ружье, и вновь вскинул его к плечу….
Тем временем сковавший меня страх немного отступил, и я, вместе с тремя ребятами из второй бригады – Никитой Версаевым, Олегом Русецким и Леонидом Ползуновым, бросился вперед, рассчитывая поразить зверочеловека с близкого расстояния раньше, чем он вновь откроет огонь.
Расстояние между нами четверыми, бежавшими с разных сторон, и ИБС, быстро сокращалось, но мы не успели подобраться вплотную, как хотели. Вогнав заряды в стволы, он вновь выстрелил, справедливо распределив цели – трое парней представляли для него большую опасность, нежели я, по этому стрелять он начал именно по ним. К счастью, бежали они рассредоточено, дабы не представлять отличной мишени, по этому каждый выстрел дробовика монстра, каким бы метким стрелком тот ни был, мог поразить лишь одного из них. Первый выстрел сбил с ног Олега – заряд дроби вошел ему в живот, спустя мгновение оборвав его жизнь. Второй – просвистел под самым ухом Никиты, не задев его.
ИБС вновь перезаряжал ружье…
Мы были совсем рядом с ним – метрах в пяти и поняв, что подойти ближе уже не успеем, как по команде открыли огонь. Я целился в голову, справедливо полагая, что если у этого чудовища вообще есть уязвимое место, то оно именно там. Промазать с такого расстояния, да еще и по такой громадной мишени, было в принципе невозможно, по этому все шесть пуль, выпущенные мной, попали в цель, как и пули Никиты и Леонида, целившихся в грудь.
ИБС пошатнулся, и закрыл громадными руками лицо, видимо, стараясь прикрыть его от пуль, уронив на землю дробовик. Затвор в моем пистолете сухо щелкнул – кончились патроны. Аналогичная ситуация была и у ребят. Сориентировавшись в считанные секунды я бросился к нему и, схватив ружье, проскочил между ног гиганта…
Чудовище возвышалось надо мной, подобно гигантской скале. Оно ревело от боли и ярости – видимо, ранения в голову были хоть и не смертельными, но достаточно болезненными. Перекатившись несколько раз я присел на одно колено и, тщательно прицелившись, выстрелил одновременно из обоих стволов ему в голову.
Пороховой дым застилала мне глаза, а от яростного рева ИБС закладывало уши. Я не успел опомниться, как гигант был уже передо мной, живой и по-прежнему смертельно опасный, не смотря на страшные раны. Я попытался уклониться – тщетно. Левый глаз монстра превратился в кровавый потек, а правый был залит кровью из простреленного лба, но, тем не менее, ориентировался он великолепно, словно и не нуждался в визуальном наблюдении. Громадные мохнатые ладони крепко сжали меня, а пальцы с длинными когтями впились в ребра. Он поднял меня над головой как котенка, и вдруг я отчетливо увидел, что сейчас произойдет. Он показал мне это, проникнув в мой мозг, желая, видимо, чтобы перед смертью я полностью потерял над собой контроль от страха. И ему это почти удалось! Не закрывая глаз, я видел, словно во сне, как ИБС со всей силы опускает меня вниз, ударяя ногами о землю. Не знаю, мое ли воображение сыграло дорисовало остальное, или злая воля чудовища заставила разум представить эти подробности, но я видел, словно в кино, как деформируются и ломаются от удара кости моих ног, как изгибается позвоночник, и как межпозвонковые диски входят в спинной мозг. Как будто листаешь учебник анатомии…
Когти еще больнее впились мне в бок, и чудовище хрипло рассмеялось, харкая кровью – одна из пуль, должно быть, пронзила легкое, или горло. Надежда оставила меня, и я готовился к тому, что навеянные ИБС кошмары сейчас перетекут в явь. Вот сейчас, еще одна секунда, и он ударит мной о землю…. Странно, но в это минуту мне, почему-то, вспомнилась старая детская шутка: "Как сове больнее – совой об пень, или пнем по сове?"
Но ИБС не успел закончить со мной. Не успел нанести последний удар. В тот миг, когда я, закрыв глаза, готовился к смерти, спикировавший с неба Назгул всадил ему в шею свои "когти".
Зверочеловек выпустил меня в ту же секунду, и с молниеносной скоростью нанес удар по своему новому противнику. Я уверен, своим кулаком он мог бы проломить кирпичную стену, а по скорости – потягаться с пулей, но Назгул был быстрее и ручища ИБС просвистела по воздуху, не задев его.
Противники замерли друг напротив друга, видимо, готовясь к схватке, и я, неуверенно поднявшись на ноги и сделав пару шагов в сторону, получил возможность рассмотреть своего спасителя. Зависший в воздухе перед ИБС Назгул совершенно не подходил под прижившийся в обществе стереотип. Невысокий ростом, не более полутора метров, непропорционально сложенный, и вообще, какой-то миниатюрный. Первой моей мыслью было, что "Когорта", за малым резервом Назгулов, отправила на бой их дублеров. Но я больше не сомневался, кто передо мной, едва посмотрев ему в глаза. Во-первых, это был не он, а она – девушка-Назгул, ибо глаза, смотревшие на зверочеловека сквозь прорези в черной маске, были женскими и даже немного какими-то ребяческими. А во-вторых, в ее взгляде ощущалась сила!… Говорят, Назгулы чувствуют приближение друг друга, благодаря способности улавливать всплески энергии, выбрасываемой ими, так вот, на секунду мне показалось, что чувствую эту энергию, исходящую от нее!
Она наклонилась, и черный металл, облегающий ее "Флайб" покорно подался в стороны, обнажая рукоять маленького меча, сделанного, видимо, для нее на заказ, а спустя мгновение он уже засверкал в ее руке. Назгулы всегда предпочитали стрельбе рукопашную, полагая холодное оружие куда более действенным, нежели огнестрельное. Увидев в тот день их силу, быстроту и грацию, я осознал, почему.
Они сошлись – звероподобный гигант, истекающий кровью, и грациозная девушка, облаченная в черный костюм. Меч просвистел в воздухе с поразительной быстротой, и не успел я подумать о том, что уклониться от такого удара невозможно, как монстр уже отскочил в сторону и готовился к отражению новой атаки. Девушка нападала снова и снова, и каждый раз он уходил прямо из-под занесенного меча, со скоростью, тысячекратно превосходящей реакцию обычного человека. Трижды он ловил ее руку в захват, и трижды она вырвалась, выскальзывая из его смертоносных объятий.… И вот, наконец, выполнив на своем "Флайбе" невообразимый акробатический этюд, она оказалась за спиной монстра, и резким движением всадила в него меч по самую рукоять!
Зверочеловек взревел и завертелся на месте волчком, силясь вытащить меч, а она же зависла над ним в воздухе, делая какие-то пассы руками.… Совсем как ИБС, перед тем, как поджечь наш УАЗ!
И я не ошибся! В то мгновение, когда монстр с ревом вытащил меч из раны и отшвырнул его в сторону, идущий словно бы от земли поток огня охватил его с ног до головы и взметнулся вверх, к Назгулу, воздевшему руки к небу.
Сквозь стену огня я видел, как пылающее чудовище скрестило руки на груди, словно медитирующий индус, а затем резко развело их в стороны, словно разгоняя огонь, и… огненная пелена, окутывавшая его, в самом деле разлетелась в стороны, обдав жаром даже меня, стоявшего в двух десятках метров от места поединка.
Они вновь замерли, напряженно глядя друг на друга, а затем ИБС сорвался с места и побежал, спасая свою жизнь. Назгул задержался лишь на пару секунд – одна, видимо, ушла на принятие решения, а еще одна – на то, чтобы подхватить с земли меч. И вот она уже несется по воздуху с развивающемся за спиной плаще. Не прошло и пяти секунд, как они оба скрылись за поворотом дороги у Дома Одежды.
Я застыл на месте, словно громом пораженный. В голове вертелась одна и та же глупая мысль, к которой я возвращался снова и снова. Нет, я думал не о своих сломанных ребрах, и не о погибших ребятах из моего отделения. "Я видел битву титанов" – думал я, а перед моими глазами стоял образ юной девушки-Назгула, заносящей для удара меч. Я попытался представить себе, как она должна выглядеть без своей черной формы и маски – ничего не вышло. Единственное словосочетание, подходящее для того, чтобы описать ее, пришедшее мне в голову – "Смертельно красивая". Этим было сказано все…
Та сцена поединка до сих пор стоит у меня перед глазами, и вносит сомнения в мое восприятие "Когорты". Я не верю в благородство и рыцарские манеры Назгулов. Все, что они делают, они делают ради какой-то личной выгоды. Нет, я не спорю, даже самый закоренелый альтруист в первую очередь думает о себе, так как помогая людям он получает от этого некое удовлетворение, и ради него и творит добрые дела. Выгода "Когорты" – это деньги и торговые льготы для команды Носова, но… Я не верю в то, что "Интеркомодитис" и Тень будут довольствоваться тем, что имеют сейчас. Тем, чего достигли.… Когда-нибудь они решат править миром, и сделают все, чтобы добиться этой цели. Вспомните Будду: "Трудно власть имущему не употребить ее", и задумайтесь о власти Назгулов.
Но в то же время, вспоминая девушку, пришедшую мне на помощь в тот миг, когда ИБС готов был разорвать меня на части, я думаю о том, что обладательница столь прекрасных глаз не сможет творить зло! Как бы я хотел встретиться с ней еще раз, и просто поблагодарить ее за мое спасение! Я искал ее! Через пол года, готовясь к написанию этой повести, когда город уже стал оправляться от ран, нанесенных ему вырвавшимися из-под земли чудовищами, я позвонил в новый штаб "Когорты", построенный взамен разрушенного, и попросил сказать мне, по крайней мере, кто она. Я не узнал почти ничего. Кто она, откуда, уцелела ли в День Гнева.… Все сведения о Назгулах напрочь засекречены. Но диспетчер "Когорты" с пониманием отнесся к моему желанию отблагодарить ее, и обещал передать мои слова. А еще, когда я описал ее, он, по крайней мере назвал мне ее имя. Не то, что дано при рождении, а то, что Назгул берет себе, вступая в "Когорту". Ее звали Пума…

Пума

Пума мысленно чертыхнулась, когда зверочеловек одним усилием сбросил с себя оковы порожденного ей пламени и бросился бежать. Все-таки, как ни обидно было это признавать, ни чета она взрослым Назгулам.… Пять минут назад Смерч сообщила о том, что завалила одного из этих уродцев, а она же упустила своего! Хотя, черта с два он уйдет! Тяжело ему будет тягаться по скорости с ее "Флайбом"!
И отдав "Флайборду" мысленный приказ она прижала его к земле, подбирая меч, а затем рванула вперед, за удаляющимся зверочеловеком.
"Не уйдешь, мразь. Пусть мой огонь тебе не страшен, но уж от меча-то ты не уйдешь!"
Расстояние между ней и бегущим чудовищем медленно сокращалось. Пуму радовало, что она настигает врага, но удивляло и настораживало то, что он по-прежнему был вне ее досягаемости. Ей случалось преследовать на "Флайборде" автомобили, и даже на трассе она могла дать им значительную фору. Получалось, что этот гигант бежит быстрее новенькой "БМВ"?! Впрочем, она уже успела оценить его силу и скорость реакции. Даже смертельно раненный (а Пума не сомневалась, что монстр близок к смерти и только железная воля не дает ему упасть прямо сейчас) он представлял страшную опасность, в том числе и для нее, Назгула…
"Еще чуть-чуть! Еще несколько секунд!"
Она занесла меч для удара, чувствуя, как встречный ветер силиться вырвать его из ее рук.
"Даже ветер против меня! Все равно не уйдешь!"
На полном ходу они миновали забитый автомобилями Горбатый Мост – люди прятались по машинам, завидев бегущего зверочеловека и летящего за ним Назгула, надеясь, что это хлипкое убежище сможет защитить их. Пронеслись мимо ДК "Чкалова" и, не сбавляя хода миновав поворот, выбрались на относительно свободный проспект Дзержинского.
Монстр чуть сбавил скорость, видимо, выбиваясь из сил… Пума сместилась чуть левее, чтобы удобнее было нанести удар мечом по шее противника, рассчитывая одним ударом просто лишить его головы.
"А если не получится?"
Шальная мысль мелькнула в голове Пумы, но тут же была вытеснена другой.
"Не уйдешь! Я убью тебя, уродец!"
Неожиданно зверочеловек сделал резкий поворот вправо, одновременно отталкиваясь от земли и взмывая в воздух. Пума не успела увернуться – сильная нога чудовища мелькнула в воздухе, и с невероятной силой ударила ее в подбородок….
Мир закачался перед ее глазами, вокруг завертелись мириады звезд, и полностью потеряв координацию Пума, вместе с "Флайбом", рухнула наземь, пробороздив несколько метров по асфальту и ударившись головой о колесо стоявшего у обочины грузовика.
"Это конец! Он убьет меня!"
Металл, плотно облегавший ноги и удерживавший ее на "Флайбе", обратился в жидкость и втянулся в отверстия, расположенные по всей площади доски, вернувшись туда, откуда появился, телепортировавшись в специальные резервуары, расположенные под штабом "Когорты". Медленно, пошатываясь, она поднялась на ноги, одновременно отдавая мысленный приказ своим браслетам. В мгновение ока ее тело оказалось обтянуто тонким слоем гибкого полисплава, не мешающего движениям, но готового затвердеть в любой момент, чтобы выдержать любой удар, а обе руки превратились в смертоносное оружие, скованные металлом, обращенным в острые лезвия.
"Почему же он не нападает?"
Пелена перед глазами медленно отступала, и еще секунду спустя Пума вновь могла адекватно оценивать обстановку, все еще борясь с головокружением. Зверочеловек стоял чуть поодаль, склонив на бок голову и с любопытством наблюдая за ее попытками придти в себя после удара.
"Чего ты ждешь, ублюдок?! Нападай! Добей меня!"
"Нет."
Ответ прозвучал неожиданно, заставив Пуму вздрогнуть. Монстр говорил с ней ее голосом, не открывая рта. Эти слова сами собой проникли в ее голову…
"Телепатия?…"
"Да."
Пума вдруг почувствовала, как вместе со словами в ее сознание проникает что-то еще. Что-то омерзительное и холодное, вызывающее панический ужас.
"Прочь из моей головы!"
"А ты попробуй, прогони меня."
Верхняя губа чудовища поползла вверх, обнажая ослепительно белые клыки, и Пума готова была поклясться, что оно презрительно улыбается, видя ее бесплодные попытки изгнать его из своего сознания.
Яркая алая вспышка полыхнула перед ее мысленным взором, а следом за ней пришел самый страшный кошмар, преследовавший ее с тех пор, как девятилетняя Саша Угольникова проснулась в объятом пламенем доме и, открыв в себе способности Назгула, превратилась в Пуму… Лица! Искаженные гримасой боли человеческие лица, перетекающие одно в другое среди языков пламени. Она вновь увидела огонь, подбирающийся к ней, рушащиеся потолочные балки, и тысячи лиц, тянущихся к ней.
Тело окатила волна слабости. Ноги Пумы подкосились, и она рухнула на асфальт лицом вниз, не думая более о стоящем рядом зверочеловеке. Ей хотелось одного, чтобы видение пламени исчезло, забрав с собой ее страх перед ним. Не выдержав, она исступленно закричала, бессильно молотя по асфальту руками, вкладывая в этот крик весь страх и всю боль, пережитую и сейчас, и три года назад, во время пожара, обратившего ее в ту, какой она была сейчас.
Ее крик отчаянья вихрем пронесся над мостовой, заставив людей в панике закрывать окна и прятаться по машинам. Казалось, вся улица пришла в движенье – всколыхнулся, как в землетрясенье, асфальт, зазвенели стекла в оконных рамах, в пыль рассыпались фары стоявших рядом автомобилей, и даже величавые дома, стоявшие тут более полувека, казалось, хотели сорваться с места и броситься бежать, спасаясь от вырвавшейся наружу неподконтрольной силы Назгула.
Зверочеловек запрокинул голову вверх и, обратив к затянутому дымной пеленой небу свой единственный уцелевший глаз, громко рассмеялся хриплым каркающим смехом. Он добился того, чего хотел. Он заставил того, кого так боялись его создатели, валяться перед ним на земле, моля о пощаде. И более того, он заставит этого Назгула исполнить то, чего он хочет. То, что поручил ему Джеральд!
"Ты ничтожество! Я могу убить тебя, не пошевелив даже пальцем…"
Она не отвечала. Не могла ответить… Она даже не слышала его, пытаясь создать мысленный барьер, который помог бы ей отгородиться от вездесущих огненных лиц.
"… Но я не стану этого делать!"
Лица отступили, подчиняясь приказу кого-то извне, и Пума нашла в себе силы ответить.
"Почему?"
"Скоро узнаешь!"
И монстр снова захохотал, срываясь с места в неистовый бег, оставляя Пуму одну, наедине со своим кошмаром.
Огонь в ее сознании отступил, но теперь он стоял колеблющейся стеной совсем рядом. Осознавая, что это не может быть ничем иным, кроме галлюцинации, Пума все же чувствовала его жар и, закрывая глаза, видела распахнутые в агонии рты и перекошенные от боли скулы.
Лица… Огненные лица….
Она сидела на тротуаре, широко раскрыв глаза, чтобы не видеть их, но отблески огня долетали до нее даже в реальный мир. И если бы кто-то из шарахавшихся от нее людей рискнул бы подойти ближе, он пришел бы в ужас, увидев дьявольские красные искорки, время от времени вспыхивающие в расширенных зрачках Назгула.
Воображаемый мир сливался для нее с реальным, и это было ужасно.
Пума медленно поднялась на ноги и заставила "Флайб" подняться в воздух.
"Нужно догнать его!… Догнать и уничтожить! Уничтожить, пока он не натворил новых бед! Нет, сначала доложить в штаб…"
Шагнув на "Флайб" и взмыв над дорогой она нажала на кнопку переговорного устройства.
- Диспетчер, это Пума… - голос ее дрожал.
- Слушаю тебя.
- Только что имела стычку с одним из этих существ на пересечении проспекта Дзержинского и Королева… - пылающие лица вновь приблизились на шаг, при одном лишь воспоминании о зверочеловеке, и Пума умолкла, широко открыв глаза, чтобы не видеть их.
- И?… Результат?
- Он ушел. Сшиб меня с "Флайба" и убежал. Но я ранила его! Кажется, серьезно ранила – потому-то он и ушел, не добив меня.
- С тобой все в порядке?
- Синяки и ссадины. В остальном все в норме. Могу продолжать действовать. Просто скажи мне, куда лететь, где они сейчас?
- Повсюду, Пума, повсюду! Вызовы поступают практически изо всех районов города. Ты лучше скажи, что ты узнала о них во время столкновения? Мы, ведь, мало что знаем о них. О их возможностях…
- Они сильны! Особенно тренированы ноги – я с трудом догнала этого урода на "Флайбе". Ростом под два метра – это вам, наверняка уже известно, стальная мускулатура, но при этом пластика и гибкость такая, что любой из наших мог бы позавидовать. И главное...
"Они телепаты!"
- Что?
- Они… - Пума не могла договорить. Огонь, бушующий в ее разуме не хотел, чтобы она произнесла эти два слова. Лица подступили еще ближе, и теперь, даже с открытыми глазами, она видела не только отблески пламени. Теперь она могла слышать их голоса…
"Не смей! Не говори!
Они не должны знать!
Не говори, иначе умрешь!
Ты видишь нас? Мы рядом!
Еще один шаг, и тебе конец!"
Пума в ужасе закрыла лицо ладонями, но даже в них она видела блики алого пламени и красные искорки, мерцающие в ее зрачках. Она должна передать эту информацию! Должна! Но не может! ОНИ не дают ей этого сделать. Сейчас пума отдала бы все, лишь бы огонь ушел, но в ее памяти все еще были свежи воспоминания о том, во что вылилось это желание три года назад.
- Что "они?", Пума? – настаивал диспетчер, уловив в ее голосе испуг и отрешенность.
- Нет. Ничего… - лица отступили тут же, продолжая изгибаться в неритмичном танце огня, ожидая своего часа.
- Ты уверена?
- Да! Я жду новых вызовов! Я в порядке, так что, подпрягайте меня на всю катушку.
- Отбой, Пума! Удачи тебе!
- Отбой.
"Флайб" медленно нес ее над городом, когда Пума слышала в наушнике, как диспетчер передал всем полученную от нее информацию.
"Что он сделал со мной? Что мне делать теперь?"
В голове было ясно, как никогда – не сказался даже мощный удар о грузовик во время падения с доски. Она практически не пострадала, если не считать того, что почти забытый кошмар вернулся с новой силой, и вернулся по воле одного из этих существ, окрещенных молвой зверолюдьми. Волей-неволей она вспоминала тот день. День, когда стала Назгулом…

Семья Угольниковых жила в небольшом доме на окраине села Новолуговое, или, в просторечии, Луговушки. Деревянный домище с тремя комнатами, небольшая пристройка с сеновалом, стайка для коровы и загон для свиней, составляли все дворовые постройки. Помимо Саши – будущей Пумы, там жили отец, мать, донельзя дряхлая бабушка 85 лет, и старший брат. Ей в то лето, за месяц до пожара, исполнилось только девять лет…

- Пума! – донесся из наушников голос диспетчера. – Пума, прием!
- Слушаю тебя, - отозвалась она.
- Новоселов требует, чтобы ты вернулась в штаб. Нам нужен здесь держать в резерве хотя бы одного Назгула, на непредвиденный случай.
- А почему меня нельзя держать в резерве здесь, в городе?
- Пума, я не отдаю приказы, я лишь отвечаю за их передачу тем, кому они адресованы. Он хочет видеть тебя здесь, и точка. Больше ничего сказать не могу.
- Поняла тебя. Возвращаюсь!
- Отбой.
Пума вздохнула с облегчением. Она не хотела в этом признаваться, но сейчас она не годилась для боя. Пламя, разгоравшееся в ее сознании, сводило ее с ума… Она подняла глаза в ярко голубое небо, и вздрогнула. Точно такое же она видела утром того дня. Яркое, голубое, безоблачное… Ничего не предвещало грозы, ни облачка не было на горизонте.

Ветер налетел неожиданно, около восьми вечера – Саша долго смеялась над матерью, ловившей сорвавшееся с веревки белье, разлетавшееся по двору. А затем, ближе к ночи, ветер пригнал большую черную тучу, зависшую над притихшей Луговушкой. Ощущение опасности витало в воздухе – люди закрывали окна и прятали под навес сено, готовясь к дождю.
Саша не боялась капризов погоды – скорее наоборот. Она любила любоваться на вспышки молний, любила слушать, как дрожат от громовых раскатов стекла – ее словно магнитом притягивало все мощное и разрушительно-красивое. Но в тот вечер страх окатил холодной волной и ее… Туча, зависшая над селом, была непохожей на те, что ей доводилось видеть раньше. Во-первых, не смотря на сильный ветер, она не двигалась с места, о чем Саша не преминула сказать брату Ромке. Тот с умным видом почесал в затылке и заявил, что исходя из того, что им рассказывали в 11-м классе, объясняется это очень просто: помимо движения воздушных потоков в нижних слоях атмосферы (то бишь ветра, дующего по земле), существуют еще и потоки в верхних слоях, которые, компенсируя "нижний" ветер и заставляют тучу не двигаться с места. Явление редкое, но вполне обыденное, и ничего удивительного тут нет. С благодарностью посмотрев на брата Саша приняла это объяснение, но вот о втором своем наблюдении говорить не решилась. Как и любой ребенок она любила разглядывать плывущие по небу облака, находя в их хаотических образованиях некие упорядоченные формы. Вот по небу проплыл крокодил, широко раскрыв свою пасть, а вот следом за ним ковыляет бесстрашный ежик, совершенно не обращающий внимания на своего хищного соседа. При наличии даже задатков воображения, увидеть можно было абсолютно все, что угодно, и Саша не раз замечала, как ее мама, превратившись в пушистое ласковое облако, мерно проплывает мимо оранжевого диска солнца. Но сейчас, глядя на черную громадину над селом, ей не нужно было даже подключать воображение – в формах тучи она отчетливо видела неправильной формы лицо с ввалившимися глазницами и беззубым ртом!..
Саша вздрогнула, представив как из глаз небесного чудовища вылетает молния, и поражает именно ее, за какие-то, известные только ТАМ, "Наверху", грехи. "Зачем ты прилетела?" – мысленно спросила она у тучи, и та ответила тихим ворчанием, раздавшимся с неба. По спине девочки пробежал холодок, быстро перешедший под порывами холодного ветра в настоящую дрожь.
- Сашок! – крикнул появившийся в дверном проеме отец, - Зайди домой, а то того и гляди дождь пойдет!
Она с радостью послушалась отца и не войдя, вбежав в дом, плюхнулась на свою кровать и закрылась с головой одеялом. На часах было восемь, на улице стемнело, словно поздним вечером, но дождь не спешил начинаться. Лишь ворчание небесных раскатов грома, пока еще тихое и неокрепшее, напоминало о причине столь ранней темноты.
Угольниковы откровенно скучали, опасаясь даже выйти из дома и заняться какими-то хозяйственными делами, чтобы не попасть под не спешивший начинаться дождь. Настроение у всех было пасмурнее, чем небо над их головами, и тяжелее всех было Саше, из русой головки которой не выходил образ небесного чудовища, из глаз которого вылетают молнии. Ей было интересно, по-прежнему ли формы тучи напоминают жуткое гигантское лицо, но одновременно она боялась выглянуть в окно, чтобы убедиться в этом.
Ближе к девяти на несколько минут забежали возвращавшиеся из города соседи, пожаловавшиеся на мотающую нервы непогоду. Мол, туча висит, словно ждет чего-то, даже ветер утих, а дождь все не начинается.
- Она ждет ночи!.. – сказала Саша, но тут же осеклась, осознав правоту своих слов.
- И зачем же ей ночь? – усмехнулась соседка Татьяна.
- Ночью, когда все спят, ей легче будет напасть!
- Напасть на нас? – снисходительная улыбка Татьяны вызывала у Саши не просто раздражение, а, скорее, тихую ненависть.
- Не знаю. – сказал она и притихла.
- Да брось ты, Сашок! – тепло улыбнулся ей отец, - Не боись! Отгремит, дождем прольется, и рассеется утренним туманом…
Саша бросила на него недовольный взгляд – все, даже он, считают ее малышом! Успокаивают, как маленькую, говорят: "Не бойся, деточка, привидений не бывает!" Но она же чувствует злую ауру исходящую от странной тучи. Чувствует, что что-то страшное должно случиться этой ночью! Вот только она не знала, как передать эти чувства взрослым, как облечь их в слова.
Еще через час на Луговушку опустилась ночь. Пожалуй, самая темная, какую помнили старожилы. Солнце на несколько минут выглянуло из-за черной тучи, заслонившей небо и быстро юркнуло за горизонт, оставив людей без единого проблеска света. Ни луны, ни звезд… Все заслонила черная небесная громада.
В доме Угольниковых теперь воцарилась томная сонливость. Темнота удручающе действовала на всех членов семьи, и вскоре все они завалились спать, надеясь, что к утру черная туча разразиться дождем. Уснула и Саша. Уснула тяжелым беспокойным сном полным сновидений, состоявших из череды жутких и непонятных образом и загадочных картин. То она видела свою семью – всех по отдельности, и в то же время вместе. Все они спали, мерно посапывая…. Затем сон показывал ей лишь спящую мать, по щеке которой полз громадных размеров таракан. Вот он остановился, шевеля усами, повел головой в разные стороны, словно ощутив ее незримое присутствие, и деловито засеменил дальше. Мать не почувствовала его, хотя, Саша знала это абсолютно точно, всегда спала очень чутко, просыпаясь от малейшего дуновения ветерка, и до смерти боялась насекомых. А вот по полу, возле кровати, прошмыгнула мышь. Так же, как и таракан, замерла в изголовье и, удостоверившись что все в порядке, побежала дальше. За ней тем же маршрутом пробежала еще одна, за ней еще и еще – с десяток мышей перебежали комнату, исчезая в щели у плинтуса.
"Куда они бегут? Словно мы на корабле, которому не суждено более вернуться в свой порт!"
Саша провалилась в черную темноту, за которой пришло новое видение, подтвердившее ее догадку. Она видела стену дома, и небольшую трещину в ней у самого фундамента, из которой одна за одной выбегали мыши, скрываясь в ночи.
Снова темнота и снова, как вспышка света, видение: корова в стайке лежит на земле, широко раскрыв свои большие черные глаза. Губы ее шевелились так, как будто она продолжала пережевывать свою традиционную жвачку… Панорама изменилась – теперь Саша видела ее с расстояния не более метра. И без того обычно грустные глаза животного сейчас светились безграничной вселенской тоской, а с губ, казалось, готовы были сорваться слова.
Саша вся обратилась в слух, силясь уловить, что та хочет ей сказать, но тут же сама себя упрекнула в глупости. Что за чушь! Коровы, ведь, не умеют говорить! И тогда, движимая каким-то, до тех пор неизвестным ей инстинктом, она одним движением распахнула свой разум и ощутила, как вырывается из оков собственного видения, покидая и его и свою телесную оболочку. Ей открылись мириады шорохов и звуков, недоступных восприятию обычного человека, а так же мириады голосов окружавших ее живых существ.
- Беги! – кричали они вразнобой, то ли ей, то ли друг другу, - Опасность! Спасайся!
Саша подняла глаза к небу и отпрянула назад, силясь слиться с землей, чтобы спрятаться от наблюдавшего за ней с небес черного лица. Глаза его теперь горели мерцающим алым огнем, а рот искривился в жуткой ухмылке, в разрезе которой то вспыхивали, то гасли молнии.
- Кто ты? Чего ты хочешь от меня! – мысленно крикнула она черному небу, и на этот раз небо отозвалось на ее слова глухим раскатистым басом, ворвавшимся в ее сознание.
- Ты такая же, как ОН! ОН ищет тебя и тебе подобных, чтобы с вашей помощью сокрушить МЕНЯ! Но Я умнее вас всех! Грядет время битвы.… Нет, не моей – у НЕГО будет другой враг, куда слабее меня. Но я внесу в нее свою долю!… Внесу!… И тогда ОН пожалеет о том, что встал у меня на пути!
- О чем ты говоришь? – в отчаянии закричала Саша, пятясь к стайке, - Кто ты?
- Я ФАРИУС! – эхом разнеслось вокруг, от чего предупреждавшие об опасности голоса умолкли, видимо ощутив ее совсем рядом. – ФАРИУС ВЕЛИКИЙ! ФАРИУС НЕСОКРУШИМЫЙ!
Позади Саши ярко вспыхнула молния, и могучий раскат грома сотряс землю.
- Беги! – прошептал кто-то совсем рядом, - Беги, пока у тебя есть шанс. Не думай ни о ком – спасайся сама!
Саша повернулась в сторону, откуда доносился шепот и встретилась взглядом с полными грусти глазами коровы. Ее губы шевелились, но те слова, что слышала Саша, срывались не с них. Теперь она могла слышать не только то, что можно облечь в звук и передать посредством колебаний воздуха…
- Прощай! – прошептало животное, и в ту же секунду небо вновь разверзлось, выпуская из своего чрева гигантскую молнию, ослепительной вспышкой рассекшей небо и стрелой вонзившуюся в крышу стайки, перед которой стояла Саша.
Голубые волокна электрических разрядов на секунду опутали строение, впиваясь в древесину, а затем исчезли, уступая место язычкам пламени, вырвавшимся из бревен и стремительно набиравшим силу. Но большая часть заряда ушла не в землю, или само строение, как можно было предположить – сотни тысяч маленьких молний, на которые разбилась небесная гостья, вонзились в тело коровы, отчего оно конвульсивно забилось на земле. У Саши перехватило дыхание от увиденного, но она продолжала смотреть, не в силах отвести взгляда от того, как несчастное животное, отчаянно мыча, сгорает заживо, запертое в тесной пылающей коморке.
Хохот черного лица над ее головой отрезвил ее, заставив оторваться от страшного зрелища, и перепуганная девочка, сама того не осознавая, заставила себя вернуться в свое тело, молясь о том, чтобы страшный ночной кошмар, наконец, закончился. Чтобы родители вошли в комнату, услышав, как она бьется под одеялом, и разбудили ее, избавив от страшных грез. Но в глубине души она знала, что этот кошмар реален и, не смотря на то, что сейчас она спит, она видит то, что на самом деле происходит за дверью ее дома, как знала и то, что ее родители сейчас крепко спят, как и все жители деревни, зачарованные каким-то колдовством демона, парящего над деревней.
Сон не отпускал ее, с фотографической точностью воспроизводя перед ней картины происходящего….
Две молнии бьют в амбар, в котором хранится сено, и легко воспламеняют его.
Очередь из молний, наверное, штук пять или шесть подряд, поджигают забор возле дома по всему периметру.
Еще одна бьет в загон со свиньями.
Еще одна – в крышу дома…
Другая, третья – черное чудовище методично бомбит дом Угольниковых, швыряя в него молнию за молнией….
Дворовые постройки уже пылают – в стайке продолжает изгибаться в предсмертных конвульсиях истлевающая корова. "Красный петух" взмывает по стенам дома на крышу, где уже гуляет его собрат, сотворенный ударившей молнией… Все вокруг пылает! Еще минута, и огонь заберется в окно спальни, чтобы полакомиться пищей, о которой он так давно мечтал. Человеком!
- НЕТ!
Саша вскочила с кровати, отбросив в сторону тлеющее одеяло. Пламя клубилось по стенам ее комнаты, изрыгая отвратительный смрад горелой краски, подбираясь к ней. Она видела танцующие перед ней языки пламени и видела то, что скрывалось в них!… Лица! Сотни и тысячи обезображенных муками лиц, перетекавших друг в друга в ярком пламени. Их рты перекошены от боли, глаза ввалились внутрь от страшного жара, но они продолжали двигаться в одном ритме с огнем, мечтая вовлечь в свой хоровод и маленькую испуганную девочку, запертую в охваченной огнем комнате.
- Папа! Мама! – закричала она, но в ответ не услышала ничего кроме треска пламени. Ее родители либо все еще крепко спали под действием нагнанных черной тучей чар, либо уже погибли, сгорев во сне. Жар пламени становился невыносимым, и Саша с ужасом обнаружила, что подол ее ночной сорочки начинает тлеть…
И вдруг страх сменился злостью! Злобной яростью на огонь и погребенные в нем навеки души, обращенные в "безликие" лица и вынужденные каждый раз выходить на охоту вместе с ним. На таинственного Фариуса, черной тучей воспарившего в небе и обрекшего ее родителей на страшную смерть среди пляшущих языков пламени, и уготовившего ей что-то худшее. Она должна вырваться из жаркого плена, а оказавшись на воле – выгнать мерзкую черную тучу за пределы этого мира! Должна!
"Но как?"
Огонь подступал все ближе, осторожно пробираясь к ней по паркету.
В голове Саши что-то оглушительно вспыхнуло, словно бы разорвалась брошенная об стену лампочка, затем взор застлали мириады красных искорок, танцующих вальс в ее сознании. Озарение – вот как это можно было назвать. Она поняла, что она МОЖЕТ! Может вырваться из этого пекла.
И она вырвалась!..
Пылающий дом разлетелся на куски, сокрушенный изнутри неслыханной силой, а налетевший порыв ветра потащил горящие обломки по селу. Захлопали ставни, в окнах зажглись огни, – люди просыпались ото сна. Сила, разметавшая дом Угольниковых сорвала и завесу дремы с села.
Кто-то закричал "Пожар! – кто-то вторил ему, и через пять минут переполошенные селяне ринулись со шлангами и ведрами добивать поверженное пламя, силившееся расползтись по другим домам. Никто не заметил стоявшую на пепелище девочку в полуистлевшей сорочке, окутанную клубами дыма. Теперь огонь пресмыкался перед ней, чувствуя в ней силу, которой нужно безропотно повиноваться. По мановению ее руки языки пламени то вспыхивали, то затухали, то жались к земле, то взметались в воздух, а дым послушно укутывал ее теплым покрывалом. Она не смотрела на огонь, готовый выполнить любую ее волю – она смотрела на небо, где все еще висела громадная черная туча, напоминающая усмехающееся лицо.
Саши Угольниковой не стало – она погибла в огне, вместе со своей семьей. На смену ей пришла прелестная и смертельно опасная нимфетка Пума, еще до конца не осознавшая свою силу.
Там, в небе, громогласно расхохотался Фариус, и она вторила ему.
- Неплохо, милая! Ты достойна того, чтобы стать моим подарком Тени!
- Так вот из-за кого весь сыр-бор? Из-за Тени? Жаль, что он не убил тебя тогда, за Пределом!
Хохот Фариуса оборвался, едва он услышал последние слова девочки.
- Ты читаешь мои мысли! Ты знаешь, кто я?
- Да! Повелитель одного из вторичных миров, низверженный Тенью!
Могучий порыв ветра промчался над селом, взметнув в небо тучи пыли, заслонившие землю от взгляда Фариуса. Небо полыхнуло сотней молний, заставив людей забыть об агонизирующем пламени и дрожащими руками осенить себя крестным знамением. Теперь они не могли не заметить Сашу, простирающую руки к небу и окруженную голубоватым мерцающим сиянием. Они не могли слышать ее слов, обращенных к черной туче над их головами, не могли слышать проклятий, изрыгаемых Фариусом, но одного лишь увиденного было достаточно для того, чтобы на долгие годы потерять покой и во время грозы с ужасом вглядываться в небо.
Небеса разорвались какофонией грома, смешанного с яростным ревом, а земля вторила ему мелкой дрожью. Черная туча то ощетинивалась яркими голубыми вспышками, то вновь угасала – неизменным оставалось лишь голубое сияние вокруг девочки, да стелящиеся перед ней по земле языки пламени.
- Это за моих родных! – кричала она, силясь сжать проклятую тучу в одну точку, превратив ее в жалкое подобие шара, а затем испепелить ее же небесным огнем молний.
- Оставь эту затею, милая, - рокотал в ответ Фариус, - Беги, покуда я не сжег тебя на месте. Беги, и оставь меня в покое, ведь это я даровал тебя силу сотен тысяч обычных людей. Кем бы ты была, не будь меня?!
- Обычным человеком! – кричала она в ответ, уже осознавая тщетность своих попыток сокрушить врага, - Я не хочу быть Назгулом! Не хочу!
Руки Саши безвольно опустились, заставив окружавшее ее пламя отскочить назад. Фариус-же, почувствовав, что сила Назгула больше не удерживает его, величественно поплыл по небу на север.
- Ты не уйдешь!… - бессильно кричала ему в след Саша, - Я убью тебя! Я не дам тебе уйти!
Новая вспышка разорвала грозовые облака, стянутые Фариусом в одно место. Разрывая их в клочья подобно метеору, по небу пронеслась черная тень, с трудом различимая на общем черном фоне. Фариус не успел даже рассмотреть своего нового врага, но в считанные секунды понял, кто пришел по его душу. Ночная тьма озарилась молниями, но ни одна из них не достигла цели, а следующую секунду предсмертный вопль Фариуса разнесся на многие километры вокруг, заставив суеверных сельчан пасть на колени, не переставая креститься.
А затем деревню накрыл черный дождь…
Тень спустился с неба прямо перед Сашей. Высокий, облаченный во все черное, в длинном развевающемся плаще. В прорезях маски сверкали его голубые глаза, контрастирующие с черной одеждой. Он опустился перед ней на колени и, обняв за плечи, прижал к себе.
- Ты – Тень? – спросила Саша.
- Да. – ответил он.
- А кто теперь я?
- Пока не знаю.
Люди вокруг поднимались с земли, стягиваясь к пепелищу, чтобы лучше видеть происходящее.
- Ты заберешь меня с собой?
- Если ты захочешь.
- Я хочу… - она немного подумала, а затем задала еще один вопрос. – ОН мертв?
- Да. Парящие сейчас над нами тучи – это его плоть. Дождь, что ты видишь – его кровь. Он мертв, и больше никогда не побеспокоит тебя.
А потом они мчались в облаках – белых, пушистых и совсем не опасных, но Саша все равно не могла забыть изгибающихся в огне лиц. Чудовищных и, одновременно, жалких…
Они и сейчас виделись ей таковыми. Вот только, если тогда, под покровом ночи в спящем селе, она сумела разметать их, погребя под дымящимися руинами дома тела своих родных, то сейчас порабощенные огнем души непостижимым образом забрались ей в мозг, и избавиться от них не было никакой возможности. Она летела в "Когорту", надеясь, что ей всего лишь нужно отдохнуть, собраться с мыслями, и тогда огонь покинет ее сознание, чтобы, как и раньше, возвращаться лишь изредка. В ночных кошмарах….