Я назвала бы его зверем.
На звере была зеленая распахнутая куртка и темные брюки. У зверя была бледная кожа и длинные тонкие волосы, цвета иссиня-черной воды. Если бы на его лицо не падал солнечный свет, я решила бы, что он вампир. У него были глаза неопределенного цвета, и в них не отражался падающий снег. Он напоминал волка, оборотня. Что-то дьявольское было в тонких чертах его лица, в тонких пальцах, держащих сигарету. И крупинки снега оседали на его тонких черных волосах. Я назвала бы его зверем, если бы он не был человеком.
Ему не нужен окружающий мир. Он не отражается в его прозрачных глазах. Он смотрит в пустоту, и, если он смотрит прямо на тебя, скорее всего он тебя даже не видит. А что он видит, я не знаю. Я ни разу не видела его улыбку, ни разу не слышала его голоса. Но я почти уверена, что его улыбка быстрая, почти неуловимая, пробегающая по губам и мгновенно исчезающая. А его голос, наверное, такой же, как его внешность. Тихий, едва слышный, как дуновение ветра. Такой тихий, что его услышит только тот, кому предназначаются слова.
Я даже не знаю, что ему ближе: день или ночь, солнце или луна, снег или дождь. И мне никогда не узнать этого. Мне остается лишь любоваться его зеленой курткой, скрывающей фигуру, бледной кожей и тонкими длинными волосами цвета иссиня-черной воды.
Иногда мне хочется снять с неба ярко-золотое солнце и отдать ему за один его взгляд, за одну мимолетную улыбку. Но я знаю – ему не нужны мои звезды.
27.01.2006