Капли радости.
На белой больничной простыне лежал старик, опутанный паутинкой проводов. Он уже давно устал от жизни, и жизнь хотела отдохнуть от него. Но медицинская аппаратура всё ещё отодвигала неизбежное, заставляя биться его больное сердце.
Подошедшая медсестра что-то добавила в его капельницу, и хриплое дыхание старика стало спокойнее. Мягкими толчками начала уходить боль, терзающая его тело, и он заснул.
***
«Чапаевцы, за мной! Бей беляков!» - Олежка бежал впереди ватаги мальчишек, штурмующих снежную крепость. В этом было что-то неестественное, но думать ему не хотелось. Он был увлечён азартом сражения: неприятель уже дрогнул!
«Олежка, домой!» - с балкона старинного здания его звала красивая молодая женщина. «Мамочка!» - он мчался к подъезду, забывая о прошлом, казавшимся сейчас зыбким ночным кошмаром. Вбежавший в комнату мальчик уже не помнил о страшном 37-м и о том, что они с мамой давно живут в подвале на окраине. Счастливый, он прыгнул на колени к ЖИВОМУ отцу и прижался, затаив дыхание, к его груди.
Из кухни пахло ароматным борщом. Мама звала за стол. Проходя мимо окна, Олег остановился. На стене соседнего дома он увидел огромные буквы: «С новым 1942 годом!» Вдруг, перед ним поплыли призрачные тени: сгорбленная старушка, едва переступая больными ногами, шла к Неве за водой; невесомая, почти прозрачная от голода девочка, тащила за собой на санках завёрнутое чёрным саваном тело… Очнувшись от наваждения, он увидел испуганную младшую сестру: «Олеженька, что с тобой? Пойдём, пойдём же, мама зовёт!»
***
Он вошёл в большой зал, перевёл дыхание и уже твёрдой походкой направился к длинному столу. Профессор, обычно суровый, вдруг ободряюще улыбнулся своему лучшему студенту: «Желаю удачи!» Билет оказался несложным. Олегу была близка лирика Есенина. Он мог часами читать его стихи, наслаждаясь красотой образов и музыкой слов. Но иногда робость мешала ему, и он забывал любимые строки. Ирине ещё долго придётся ждать, пока он наберётся смелости. Мягкие светлые волосы отвлекали от экзамена. Как хорошо, что попался Есенин! Вдруг память Олега молнией озарила тьма. По серому от дыма снежному полю мчался состав. Борта везущих боль вагонов украшали красные от крови кресты. Взрывы бомб заглушали разрывающий душу вой пикирующих «Юнкерсов». Он успел заметить в одном из окон знакомый силуэт, прежде чем стена огня заслонила от него это воспоминание. «Молодой человек, что с вами?» - его тряс за плечо встревоженный профессор.
***
Олег открыл глаза. Рядом спала его любимая. Он тихонько встал и подошёл к детской кроватке: «Привет, доченька! Ну, и что ты шумишь? Давай-ка, не будем будить нашу мамочку. Пусть мама-Ира поспит, она устала на дежурстве. А мы с тобой пойдём играть в зал». Небесно голубые глазки посмотрели на него, и девочка засмеялась. С этим смехом к Олегу вернулось заблудившееся счастье.
***
Медсестра отключила ненужную уже аппаратуру и в последний раз посмотрела на старика. Капли радости сделали своё доброе дело: на его лице навек застыла тихая улыбка. Довольная собой она покинула палату. Олег Николаевич не зря завещал ей свою комнату в коммуналке. Сделка была честной.