Копи-чарт 12. 2, или Клуб убийц букв

Копирайт
Он не состоялся, этот клуб.

Новый орган Копирайта – редколлегия – которому широкое общественное мнение не уготавливало ни одной положительной роли, а только сплошь отрицательные: мол, задушит прилитературную демократию на корню, унизит тонких ценителей изящных пред(по)ложений, запутает и усложнит путь восхитительных произведений прозаруян к читателям, перевернёт с ног на голову понятия, что такое хорошо и что такое плохо в искусстве высказывать себя, а то ещё посмеет ввести свои собственные понятия, с органа сбудется... Редколлегия, от которой ожидалось, что она станет осиным гнездом душителей слов и ортодоксальным оплотом буквенных террористов, на поверку оказалась весьма (на мой взгляд) лояльной.

Из двадцати четырёх предложенных на рассмотрение произведений восемь признала шедеврами. Ну или почти шедеврами. Это треть всего объема.

Еще шести произведениям (это четверть) – благосклонно позволила присутствовать в дополнительном, «спорном», списке.
В итоге в корзину отправила меньше половины. Неслыханная мягкотелость.

Кровавых разборок не было. Поле критики не оказалось сплошь завалено трупами текстов – распотрошённых, с вывалившимися кишками, переломанными костями, содранной кожей, выколотыми глазами, вырванными ноздрями (достаточно страстей, которые не состоялись?). Если честно, я несколько разочарована. Устроить что-нибудь такое – созвучное названию повести Сигизмунда Кржижановского (которое я использовала для озаглавливания Копи-чарта) – было бы очень стильно.

«– Пузыри над утопленником.
– Как?
Треугольный ноготь быстрым глиссандо скользнул по вспучившимся корешкам, глядевшим на нас с книжной полки.
– Говорю: пузыри над утопленником. Ведь стоит только головой в омут, и тотчас – дыхание пузырями кверху: вспучится и лопнет.
Говоривший еще раз оглядел ряды молчаливых книг, стеснившихся вдоль стен.
– Вы скажете – и пузырь умеет изловить в себя солнце, сини неба, зеленое качание прибрежья. Пусть так. Но тому, кто уже ртом в дно: нужно ли это ему?
И вдруг, будто наткнувшись на какое-то слово, он встал и, охватив пальцами локти, оттянутые к спине, зашагал от полки к окну и обратно, лишь изредка проверяя глазами мои глаза.
– Да, запомните, друг: если на библиотечной полке одной книгой стало больше – это оттого, что в жизни одним человеком стало меньше. И если уж выбирать меж полкой и миром, то я предпочитаю мир. Пузырями к дню – собой к дну? Нет, благодарю покорно».

«Вот уже четвертая ночь на исходе. На исходе и слова. Мое писательство, начавшееся так нежданно для меня, еле родившись, умрет. Без воскресения. Ведь я писательски безрук, это правда – словами я не владею; это они овладели мной, взяли меня напрокат как орудие мщения. Теперь, когда их воля выполнена, я могу быть отброшен.
Да, эти полупросохшие листки научили меня многому: слова злы и живучи, и всякий, кто покусится на них, скорее будет убит ими, чем убьет их.
Ну вот и все, вот и ткнулся в дно. Опять без слов – навсегда. Экстазы четырех ночей взяли из меня все: до предела. И все же пусть ненадолго, на скудные миги, но удалось же мне разорвать орбиту и вышагнуть за “я”!»

Так начинается и заканчивается «Клуб убийц букв» Кржижановского.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
В работе редколлегии участвовали:
Александр Арген, Алхел Манфелд, Виктор Йог, Виктор Кузовков, Ghostmale и Шура Борисова.
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Механизм разнесения по спискам следующий:
Если четверо и больше редколлег добродушно кивнули по прочтении произведения, мол, «да», очень даже недурственно, оно попадает в основной список. Если «да» кивнул всего один или вообще никто – в корзину. Остальное – в «спорном» списке.

Итак, читайте.

ОСНОВНОЙ СПИСОК:

1. «Зачем Мужчина Женится» (Георгий Рухлин)

Рекомендует Паст Перфект:
Скупо-печальный рассказ...
Как хорошо ты знаешь женщин, как извиняюще не ждешь ничего хорошего. Ни от чего. То есть не ты, конечно, а лиргерой.

И еще, возникает ощущение, что герой избывает не им заслуженное. Просто, скажем, последним в роду избывает родовое проклятие за то, что прадед девку «ссильничал» или еще что...

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
2. «Один день Сергея Петровича» (Гами-Ор)

Рекомендует София Прус:
Герой рассказа Сергей Петрович, участник афганской и чеченской войн, размышляет о войне, об искалеченных душах и судьбах, о погибших друзьях без ложного «патриотического» пафоса. Он сознает всю бессмысленность и цинизм этих войн, жертвами которых стали и погибшие и выжившие, и в конечном итоге мы все.

Мне кажется, что читать такое – это наш гражданский долг, читать и думать.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
3. «Сопромат и обезьянье дерево...сказки нашего универа...» (Галина Викторова)

Рекомендует Варвара Маслова:
Понравилось от и до. Может быть, несколько наивно (таких групп, увы, не бывает на самом деле), но все равно здорово! Особенно про святых, которым молился главный герой. Потрясающе добрая и смешная современная сказка.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
4. «Роддом» (Варвара Болондаева)

Рекомендует Варвара Маслова:
Замечательный рассказ. Очень сильный. Просто нет слов. Такой реализм, такое... роман ужасов в миниатюре. Позитив кажется горькой улыбкой сквозь слезы. Простота слога только подчеркивает ужас равнодушной обыденности.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
5. «Марго Кукушкина» (Гриневский)

Рекомендует Сергей Решетников:
Автор, как на роликах, пролавировал между смысловыми клише обыденности, в каждом эпизоде сохраняя необычность. Что же в итоге? Солнечный зайчик материализовался в детскую игрушку. Творческий взгляд на мир плодотворен – вот, кажется, то главное, что заключено в миниатюре. Причем для женщины истинное творчество состоит в рождении детей, и это неоспоримо.
Хорошая хармсинка, добрая такая.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
6. «Плохие стихи» (Наталья Черёмина)

Рекомендует Паст Перфект:
Врач (автор) входит и видит б ы т, смотрит в лицо пациента и видит его жизнь, и гнусность, и слабость, и жалкость...

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
7. «Реаниматор» (Нищая Шваль)

Рекомендует Паст Перфект:
Самое главное. Автору удалось избежать так называемого «кича» при описании экстремального родительского стресса, вызванного смертью ребенка. В тексте чувствуется резонанс социального феномена Грабового. Однако текст при этом не выглядит конъюнктурным. Что говорит о мастерстве автора.

––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
8. «Доказательство» (Алексей Славич)

Саморекомендация


ВАЖНОЕ ЗАМЕЧАНИЕ:
Вообще-то, мы саморекомендацию не практикуем. И что делать с авторами, которые нам присылают просьбы о включении их рассказов в Копи-чарт, пока не знаем. Но в ближайшее время придумаем.

Текст Алексея Славича оказался очень даже неплох. И мы его взяли. Был еще один саморекомендованец, того пришлось кинуть в корзину.


––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
«СПОРНЫЙ» СПИСОК:

1. Дважды в одну реку (Оксана Маковей)
http://www.proza.ru/2006/05/29-337

2. «Другой» (Ли Че)
http://www.proza.ru/2003/11/29-111

3.«Муся и лев» (Анна Семироль)
http://www.proza.ru/2006/05/29-66

4. «Время одуванчиков или Письма к Тбилисскому другу» (Сергей Варсонофьев)
http://www.proza.ru/2006/05/25-257

5. «Рейс почтового фургона» (Lawrence)
http://www.proza.ru/2006/05/26-325

6.«Вермикультура» (Дмитрий Томидо)
http://www.proza.ru/2006/05/23-240
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––

Обратите внимание, в отличие от прошлого раза, «спорный» список оказался короче основного.

По Копирайту дежурила ШБ