Я, кажется, выжил.
Ты рад?
Ты – ставший наградным крестом на моей груди. За всю эту зиму. За всю эту жизнь.
Ты – ставший наградным крестом. Посмертно ли?
Я помню, как ночами сводило скулы: не то от – нестыдно признаться – слёз, не то от сигарет, что одну за другой выкуривал на кухонном подоконнике и запивал крепчайшим кофе, не то от поцелуев – случайных ли, твоих ли – не суть. Я никогда в неё не вникал. Да никто и не требовал. А мне не хотелось настаивать.
И это я – не верящий в чудеса, никогда не знавший счастья на вкус.
Я – любивший единожды. Убитый дважды.
Я не сдох в этой зиме.
Ты кладёшь свою горячую ладонь между лопаток. И, верно, только это меня и спасло.
И это ты – отрезавший крылья ржавым ножом.
Ты – никогда не любивший. И лишь раз задетый осколком.
Я сутками бродил по городу, как бездомный кот, натыкаясь на чужое счастье. Но чаще всего всё же разглядывая чьё-то несчастье: такое сытое, лощёное.
И каждый раз мне хотелось плакать. От бессилия.
И забиваясь в самый тёмный угол, я закрывал глаза и пытался увидеть твои знакомые черты. А видел лишь темноту.
Я – сотни раз ударявшийся виском об угол реальности, так что стало привычно испытывать боль.
Я – потерявший своё мужское начало в самом начале этой зимы.
Ты ставишь точку, доказывая волю. Я подрисовываю ещё две. Как знак моей безнадёжности.
Я, кажется, выжил. И уже не уверен, что – хорошо. Да, мы доползли до этой весны, но это были разные пути.
Я выжил.
И даже если ты этому рад, то мне уже всё равно.
Мне нечего делать в этой весне.
Прости.