О Наталье Золотой Косе, сыне ее Мирославе-царевиче и царь-девице Синеглазке
Часть первая.
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь, и была у него жена, Наталья Золотая Коса, и сын, Мирослав-царевич.
Ни в чем царице отказу не было, а только нельзя ей было из дворца выходить. И вот как исполнилось царевичу осьмнадцать лет, принужден был царь-отец отлучиться, дела все сыну поручить...
Стала просить царица-мать:
– Пусти ты меня, Мирослав-царевич, в саду прогуляться, вольным воздухом подышать! Скучно мне всё в покоях сидеть – с тех самых пор, как ты родился, небушка вольного не видела!
Сжалился царевич над матерью, пошел вместе с ней в сад.
Вдруг поднялся сильный вихрь, такой, что не описать никак, - схватил царицу и унес неведомо куда.
Как вернулся царь - запечалился-закручинился и не ведает, как ему дальше быть. Все глаза выплакал, ослеп почти.
Говорит тогда царевич:
– Царь-батюшко! Охота мне давно по свету поездить-постранствовать – отпусти ты меня! Глядишь, и матушку отыщу…
Отпустил его царь-отец.
Мирослав-царевич оседлал своего доброго коня и пустился в дорогу. Ехал день, ехал два – скоро сказка сказывается, не скоро дело делается…
Много диковинок повидал да стран дальних, с разными людьми повстречался; миновал полей без счету, лесов да ручьев, переплыл наконец реку буйную да добрался до царства тридесятого.
Смотрит – лес вековой стоит, деревья могучие, стволы в три охвата богатырских… Поехал прямо в чащу царевич.
Долго ли, коротко ли, глядит – стоит избушка на куричьих ножках, об одном окошке, вкруг себя поворачивается. Соскочил с коня царевич да и говорит:
– А ну, избушка, стань по-старому, как мать поставила!
Избушка и повернулась к нему дверью; а из окошка седая старушка крючконосая смотрит.
– Ишь ты, прыткий какой, – молвит, – и слова-то нужные знает. Ну, заходи, коли не шутишь.
Поднялся царевич по семи ступенечкам, вошел внутрь... Оглядела его Баба Яга, усмехается:
– Ну, здравствуй, племянничек!
– Какой я тебе племянник? – Мирослав-царевич удивляется. – Что ты, старая!
– Гляди-ка, - Яга смеется, - родни не признает! Да ведь мать-то твоя, Наталья Золотая Коса, в родстве со мной, хоть и дальнем, вот и выходит, что ты мне внучатый племянничек. Мы-то с Котенькой тебя уж давно поджидаем, как на блюдечке с золотым яблочком увидали, что в лес ты вошел…
Обернулся Мирослав – на печи чудо-Кот лежит: такой сам огромный, важный; один глаз зеленый прикрыт, другой на царевича хитро смотрит…
– Так зачем, добрый молодец, пожаловал? – мурчит-выспрашивает, а сам потянулся и когти выпустил.
– Да вот хочу мать свою вернуть, Наталью Золотую Косу, - отвечает царевич. – Совсем без нее отец занемог. Помоги ты мне, тетушка, по-родственному!
– И, милый! – старуха отвечает. – Так ведь мать твоя по доброй воле от него улетела, может, и не захочет возвращаться-то. Уж она забывать начала и тебя, и отца твоего…
– Да как же это так? – не верит царевич. – Не может такого быть!
– А вот я тебе сейчас расскажу, - Кот Баюн заговорил-замурлыкал, - поведаю, как дело-то было - потешу тебя сказочкой, как царевна Наталья Золотая Коса замуж выходила…
Свернулся Кот в клубок, поудобнее, и запел-замуркал…
* * * * *
Наталья-то Золотая Коса роду не простого – самого водяного царя внучка. С рожденья науки тайные изучала, мудрена не по годам выросла. И собою красавица дивная: во лбу звезда сияет, волосы золотом горят, так что и ослепнуть недолго... Две их, дочери, у отца было – она и Варвара Хитроумная. Младшая-то сестра ни в чем почти Наталье не уступала, разве что в пригожести, да и то малость самую.
И вот пришло Наталье время замуж идти - собрался отец жениха ей искать, созвал советчиков… Да оказалось тут, что есть уж суженый у Натальюшки, ей во всем чета, и не обычных кровей, а из царства из тридесятого…
На том и вышел раздор у них: как узнал царь, что без его соизволенья дочь женихом разлюбезным обзавелась, осердился! - аж каблуками затопал. Да и жених-то ему не по нраву пришелся: уж больно, говорили, силен да горазд – такой всё по-своему повернет, а тестя старого служить себе заставит. И кликнул царь клич – объявил по всем царствам, по соседним государствам, что дочь старшую замуж отдает, зятя ищет…
Что было девице делать? Принялась всем женихам задачки задавать, какие и выполнить не можно; а отцу знай твердит-повторяет:
– Да как же так, батюшко! Раз не справился жених, значит, не пара он мне...
Много молодцев от хитростей ее полегло, уж соседи роптать начали… Говорит наконец царь-отец:
– Ладно, дочь моя многомудрая, будь по-твоему. Подождем еще одного жениха: коли сдюжит он задачи твои – за ним тебе быть, коли нет – за того пойдешь, кого сама выбрала.
Захлопала в ладоши Наталья Золотая Коса, обрадовалась… И тут как раз молодец чужеземный во дворец к ним прибыл со свитою, Дмитрий-царевич.
Встретила она его ласково, угостила всякими яствами и дорогими напитками и потом стала спрашивать:
– А скажи, царевич, по правде, зачем к нам пожаловал?
Отвечает гость, приосанившись:
– Да хочу, Наталья Золотая Коса, за тебя посвататься; пойдешь ли за меня замуж?
Вздыхает Наталья да молчит. Говорит потом:
– Ох, царевич, раненько же тебе жить надоело… - Видит ведь: нет в горе-женихе силы нужной.
А царевич в ответ:
– Мне без тебя, красна девица, теперь и жизнь не в жизнь! Либо с тобой домой вернусь, либо не вернусь совсем!
– Ну, коли так, - говорит Наталья-царевна, - пожалуй, я согласна; только выполни наперед три задачи. Выполнишь — буду твоя, ну а нет - готовь свою голову под острый топор.
Не испугался царевич:
– Задавай первую задачу!
– Раз так, принеси мне завтра пару – а к чему, не скажу.
Понял тут царевич, почему добрых молодцев до него столько сгинуло, ушел, голову повесив.
А Наталья Золотая Коса служанке своей приказывает:
– Возьми эту материю и отнеси к башмачнику; пусть сделает башмачок на мою ногу, да поскорее!
Служанка побежала куда было велено и через какое-то время принесла башмак. У царевны все уж готово давно - села она за рабочий столик, начала башмачок вышивать золотом, крупным жемчугом унизывать, самоцветными камнями усаживать.
Закончила работу Наталья Золотая, полюбовалась и говорит:
– С чем-то царевич завтра покажется? Жаль его, да что делать!
На другой день позвала она отца и сестру – спор с царевичем-женихом судить. Как приехал царевич, заиграла тотчас дивная музыка, слуги засуетились… Наталья Золотая вынесла башмачок свой, крупным жемчугом унизанный, самоцветными камнями усаженный; а сама глядит на царевича, усмехается, о суженом своем тайном мечтает-подумывает.
А царевич говорит:
– Хорош башмак, да без пары ни на что не пригоден! Видно, надоть подарить тебе второй такой же! - Вынимает из кармана другой башмачок и у ног ее кладет-ставит.
Тут царь-отец и Варвара Хитроумная в ладоши захлопали, в один голос закричали:
– Ай да царевич! Достойный жених для нашей Натальюшки!
– А вот увидим! – Наталья Золотая Коса отвечает. – Пусть-ка исполнит другую задачу, во второй раз мне пару принесет.
Вечером посылает она служанку:
– Сходи поскорей на птичий двор да принеси мне уточку.
Служанка сбегала да принесла.
Села Наталья Золотая Коса за рабочий столик, взяла утицу, убрала ей крылья лентами, хохолок брильянтами...
На другой день опять у Натальи-царевны отец с сестрой, снова музыка, дорогие напитки да кушанья; выпустила она свою уточку и спрашивает царевича:
– Угадал ли мою задачу? – А самой уж милый так и чудится.
– Угадал, Наталья Золотая Коса! Вот к твоей уточке пара, — и пускает тотчас селезня...
Тут царь-отец с Варварой ахнули да в один голос вскрикнули:
– Ай да молодец царевич! Вот это жених для Натальи Золотой Косы!
– Постойте, - говорит та, - пусть исполнит наперед третью задачу – угадает, что завтра ему принесу...
И вот вечером собралась Наталья-царевна на сине море ехать, села в коляску и во всю прыть понеслась…
Приехала к морю и стала вызывать своего дедушку, водяного царя. Волны заколыхалися, и поднялся из воды старый дед — борода у него золотая, на голове волосы серебряные. Вышел он на берег:
– Здравствуй, внучка! Давненько я с тобою не виделся; расчеши-ка мне головушку.
Лег к ней на колени и задремал сладким сном. Наталья Золотая Коса вынула гребешок костяной, чешет деду волосы, бороду причесывает...
Как увидела, что старик заснул - вырвала у него три серебряных волоса тихохонько. Да дед проснулся и закричал:
– Что ты, девица, с ума сошла? Ведь больно мне, старому!
– Прости, дедушко! Давно тебя не чесала, все волоса перепутались.
Успокоился дед и немного погодя опять захрапел-заснул. Вырвала Наталья-царевна у него три золотых волоса... Осторожно хотела – да вскрикнул дед страшно, вскочил на ноги и бросился в море, только волны до неба вскинулись...
Теперь-то уж, думает Наталья Золотая Коса, попался царевич: таких волос ему нипочем не добыть!
На другой день собрались гости к ней; приехал и суженый тайный, в стороночке встал; прибыл и Дмитрий-царевич…
Вот заиграла музыка чудная, вышла Наталья Золотая Коса, показывает царевичу три волоса серебряные да три золотые и спрашивает:
– Видал ли ты где этакое диво?
– Нашла чем хвастаться! – царевич отвечает. - Хочешь, я тебе целый пучок подарю! - Вынул из кармана да подает ей клок золотых волос да прядку серебряных…
Рассердилась тут Наталья Золотая Коса по-настоящему, глазами молнии заметала! Побежала в свою опочивальню, стала в волшебную книгу смотреть: кто царевичу помогает? Нет силы у самого-то! Даже коня волшебного добыть не сумел!
И видит по книге царевна, что не он хитёр, а слуга его — Фрол купеческий сын, который с ним вместе приехал – у него-то силы достаточно; а царевичу помогает потому, что тот его от позора спас, долги за него выплатил.
Удивляется Наталья Золотая Коса: как же раньше-то она подмены такой не почуяла? Не иначе как глаза кто отвел… Стала дальше царевна смотреть – и узнала, как к жениху ее новому башмачок парный, селезень да золотые волосы царя водяного попали…
У Фрола-то, сына купеческого, шапка-невидимка имелась, сапоги-скороходы, да ковер-самолет.
В первую-то ночь надел он шапку-невидимку да проследил за служанкой царевниной. Пришел за ней к мастеру-башмачнику; мастер башмачок сошил – Фрол его хвать! И в карман. Пришлось бедняге второй мастерить скорей…
А после уж сын купеческий к Наталье проник, за спиной у ней стал и со своим башмаком то же проделывать принялся, что она со своим: какой царевна возьмет камушек, такой и он выбирает; где она приткнет жемчужину, там и он насаживает…
На вторую ночь так же прознал Фрол купеческий про уточку и словил селезня; а на третью – надел еще сапоги-скороходы – и пустился вдогонку коляске Натальиной… Где она три волоска у деда спящего вырвет – Фрол пучок выдерет, где она три волосиночки – он клок целый…
Читает Наталья Золотая Коса да хмурится. Уж отец с сестрой за царевной присылали, к гостям выйти просят; а она нейдет, все в книгу смотрит: откуда у сына купеческого такое богатство при себе – три вещи зараз волшебные?
И показывает ей книга: как ехали к Наталье свататься Фрол с царевичем, послышался им страшный крик. “Ты постой-ка, царевич, тут, - сказал тогда Фрол, - а я на тот шум пойду". Соскочил с коня и побежал в лес; смотрит — на поляне три старика ругаются. “Здравствуйте, старые! Из-за чего у вас спор?” – “Эх, младой юноша! Получили мы от отца в наследство три диковинки: шапку-невидимку, ковер-самолет и сапоги-скороходы; да вот уже семьдесят лет как спорим, а поделиться никак не можем”. – “Хотите, я вас разделю?” – “Сделай милость!”
Натянул Фрол купеческий сын свой тугой лук, наложил три стрелочки и пустил в разные стороны; одному старику велит направо бежать, другому — налево, а третьего посылает прямо: «Кто из вас первый принесет стрелу, тому шапка-невидимка достанется; кто второй явится, тот ковер-самолет получит; а последний пусть возьмет сапоги-скороходы». Старики побежали за стрелками; а Фрол купеческий сын забрал все диковинки и вернулся к царевичу Дмитрию.
Пустили они коней на волю, уселись живо на ковер-самолет и полетели к Наталье Золотой Косе; а без ковра-то волшебного и не попасть бы им туда...
Все больше хмурится Наталья: чует, нечисто дело, ох как нечисто. Фрол-то хитер, да не настолько, чтоб враз и ковер-самолет, и сапоги-скороходы, и шапку-невидимку добыть так легко. Надоумил его, видать, кто-то, подучил!
И точно, говорит книга, что стоит за этим из родни её, царевниной, человек; почти так же хитер, как Наталья сама: обернулся стариками тремя и волшебные вещи подсунул сыну купеческому, а наперед того сон навеял ему, как поступить с ними следует…
Вновь присылает за ней царь-отец: жених, мол, заждался… А Наталья Золотая Коса нейдет, помощника Фролова ищет, всю родню свою перебирает, и дядек, и тетушек, и дедушек, и бабушек…
В третий раз за невестой послали – вышла к гостям Наталья Золотая Коса.
Подошла к Дмитрию-царевичу, обняла одной рученькой. Упала ему на плечо коса золотая – коленки-то у жениха и подогнулись…
– Эге! – говорят гости. – А женишок-то против Натальюшки слабенек!
Распрямился царевич кое-как и молвит:
– Ну уж слабенек не слабенек, а задачи все в срок исполнил! Уговор дороже денег - поздно отговариваться!
Согласился царь-отец, хоть и нерадостно, и пришлось Наталье Золотой Косе не за любезного да не за ровного идти, в чужие земли отправляться, а книгу свою волшебную сестре оставить…
* * * * *
Замолчал Кот Баюн, потянулся снова, спину выгнул да усы распушил:
– Вот какая у нас вышла сказочка, добрым молодцам в назидание…
Часть вторая
Дослушал царевич Мирослав сказку да и говорит:
– Что было, то прошло. А все равно хочу я матушку родную домой вернуть!
Переглянулись Яга и Баюн.
– Ну что ж, - говорит старуха, - изволь, услужу я тебе, покажу Наталью Золотую Косу: она каждый день прилетает ко мне отдыхать. Как прибудет она, ты старайся поймать ее за плеча, и как поймаешь — начнет она превращаться в лягушку, жабу, змею и прочих гадов, а после всего превратится в стрелу. Ты возьми эту стрелку-то, держи крепко да помни: коли переломишь ее надвое, не сможет твоя мать тут боле оставаться.
– Только смотри, - Кот Баюн добавляет, - похвалит ли она тебя за то?..
Остался царевич в избушке Яги.
Вот красно солнышко к закату клонится - слышит он: матушка Наталья на волшебном коне летит, только ветер в елках свистит!
Прилетела, взошла в избушку, поздоровалась - царевича не узнает совсем. Баба Яга обратилась к ней ласково, за стол усадила… Тут Кот Баюн зеленым глазом мигнул - встал Мирослав потихоньку, со спины подошел да захватил матушку, Наталью Золотую Косу!
А та не медля квакушкой обернулась зеленой да скользкой… Испугался царевич и руку опустить хотел – Наталья-царица в ту ж минуту исчезать начала, пропадать...
Говорит Кот Баюн:
– Не сумеешь теперь ее удержать, больше уж никогда не увидишь!
Сжал крепко руки царевич, держит Наталью-матушку. Тогда она в змею перекинулась – он дрогнул, да не пустил, - потом в ящерицу, потом в белку… а после всего обратилась золотой стрелою. Мирослав-царевич ее не выпускает, а стрелку ухватил еще крепче, сломить грозится…
И слышит тут голос материн:
– Не ломай ты стрелы, царевич-сын! Послушай сперва, что скажу тебе… - И появилась пред ним матушка-царица, Наталья Золотая Коса: косы золотом горят, во лбу звезда, на затылке месяц.
Возрадовался царевич, обнял мать, просить стал:
– Пошли со мною домой, вернемся к батюшке, уж он по тебе все глазоньки выплакал!
– Ох, сыне, - отвечает та, - да ведь не по воле своей я с ним осьмнадцать годов прожила! – И рассказала Наталья Золотая Коса, чем то дело стародавнее закончилось…
* * * * *
Как разошлись гости да уехал восвояси тайный суженый, говорит жениху Наталья-царевна:
– А скажи-ка, мил друг, что молодцам бывает за то, что по ночам в опочивальни девичьи, аки воры, тайно пробираются?
– Наказанье за то суровое полагается! - царевич ответствует.
– Что ж, ты сам сказал! – Наталья молвит. – Слышишь, батюшко? – И рассказала всем, что из книги узнала: как добрый молодец в опочивальню к ней в шапке-невидимке хаживал, все подглядывал да выведывал.
– Так ли это, царевич? – царь вопрошает.
А царевич и не знает толком, как дело-то было. Принужден был сознаться, что не сам он все загадки разгадывал да задачки решал, а слуга его.
– Выдай мне слугу своего, Фрола купеческого сына! – Наталья-царевна требует.
Явился Фрол, добрый молодец, румяный да плечистый – царевич-то с ним рядом уж до того тонок да худенек... Говорит царевна сыну купеческому:
– Раз так мудрен ты да хитер, отгадай мою загадку. Отгадаешь – может, и прощу тебя за обман, нет – голова твоя с плеч!
Делать нечего. Отвечает сын купеческий:
– Сказывай свою загадку!
– Кто старцы те были, у коих ты ковер-самолет, шапку-невидимку да сапоги-скороходы выманил? - царевна спрашивает, а сама смотрит со вниманием.
Видит: закручинился Фрол, повесил головушку, стоит печальный да кручинный, с белым светом прощается… как вдруг увидал что-то пред собой, встрепенулся и говорит:
– Сестра то твоя была, Варвара Хитроумная!
– А что это ты, младшая дочь, - вопрошает тут царь-отец, - знаки ему рукой делаешь? Аль в сговоре ты с ним супротив сестры родной?
Молчит Варвара. Наталья за нее отвечает:
– Не понравилось ей, царь-батюшко, решенье твое последнего моего жениха испытать: не найдись чужеземца достойного, я бы с суженым своим разлюбезным осталась, и вся моя сила при мне, а Варваре на чужбину пришлось бы замуж идти, силу здесь оставить. Но смолчала Хитроумная, не сказала ничего. Да и суженого моего боится она - сама же тебе, царь-батюшка, на него и наговорила небось, чтоб меня только с ним разлучить!
Видит царь: права дочь старшая, Наталья Золотая Коса, не ровня ей жених, а ему зять; и Варвара-то хороша! Да поздно – слово дадено, уж никак не отступишься.
– Ну, Натальюшка, - говорит, - чего изменить нельзя, того нельзя; а кроме этого проси чего хочешь – любое желанье твое исполню!
Наталья того только и ждет:
– Прошу, батюшка, обманщика наказать, Фрола сына купеческого, чтоб другим неповадно было!
Заторопилась Варвара Хитроумная, вперед выступила, молвит:
– Не вели ты, царь-батюшко, казнить виноватого, а вот позволь мне в мужья его взять! – Полюбился ей Фрол-молодец, хитрый да пригожий.
Подумал царь, бороду седоватую погладил, спрашивает:
– Ну, что скажешь, добрый молодец? Готов ты мужем царевны младшей стать и в царстве нашем остаться?
Мнется Фрол, молчит, с ноги на ногу переступает. А сказала книга волшебная царевне Наталье, что невеста есть дома у него. Не в радость ему с Варварой-то оставаться! Сказать же про то боится...
– Видишь, Варварушка, нелюба ты жениху-то, - Наталья говорит. - Ну что ж, не я одна в неволе томиться буду: пущай на сестре он поженится и здесь останется ровно на осьмнадцать лет, ну а после того, коли захочет, вернуться может. Только и я тогда домой ворочусь! Ну а коль не желает так – казнить его повели, отец-батюшко!
Делать нечего Фролу, согласился купеческий сын. И царевич, перепуганный, спорить не стал...
Поняла тут Варварушка, что обхитрила ее сестрица старшая – и Фролу отомстила, и ей, и от жениха постылого, хоть и не сразу, да сумеет отделаться!
* * * * *
– Вот как осьмнадцать лет тебе, царевич, минуло - прилетел за мной любезный, с ним и вернулась я, - молвит Наталья-царица. – Уж не неволь ты родной матери, не тяни назад. Не люба мне там жизнь!
Запечалился царевич, что делать, не знает:
– Как же батюшка-то один останется? Не жизнь ему без тебя…
– А ты, - Наталья советует, - добудь-ка ему водицы живой, целящей. Он выпьет да умоется – годков тридцать и скинет; а там, глядишь, меня позабудет да и женится вдругорядь, молодую царицу себе возьмет...
– Да как же это, матушка! – царевич отвечает. – Народятся у них тогда новые царевичи – всё царство-наследство делить придется!
– А ты, дитятко, сам в другое царство уйди, - Яга-старушка подсказывает, – не мешай отцу. Найди себе жену-чужеземку и к ней жить ступай.
Призадумался Мирослав-царевич; а Яга тем временем на стол всяких кушаний собрала и гостей принялась потчевать: Натальюшку с сыном - пирогами да разносолами, Кота Баюна - молочком да ушицей. Как откушали они, говорит Мирослав-царевич:
– Дело молвишь, тетушка. И твою правду, матушка, вижу. Только где же мне такую жену сыскать?
Отвечает Наталья Золотая Коса:
– А ты посватайся-ка к царь-девице Синеглазке - богатая она невеста и собою красавица. Живет-то она отсюда далече, да теперь как раз с подруженьками в лесу гостит: за травами волшебными пришла, неподалеку от сада чудесного остановилась. Ты только прямо-то к ней не приступай; найди шатер ее, шелком вышитый, да войди потихоньку, пока спит она. Сними у нее с руки кольцо, а ей свое взамен оставь, а как проснется – беги! Гони во всю прыть лошадиную, а девица Синеглазка за тобой поскачет. Осерчает спервоначалу крепко, что ты перстень ее украл. Всем хороша царь-девица, да горяча больно и к порядкам другим привыкла: добрых молодцев у них в царстве мало, а все больше девицы. Сами они себе мужей выбирают, а ты их и тронуть не смей. Так ты подольше поводи-ка ее за собой, покружи по лесу – пущай пару побольше выпустит...
– А ежели устанешь сильно, - Яга добавляет, - к сестре моей старшей заскочи, она там рядышком живет, поможет чем сможет.
Наталья-матушка продолжает:
– Догонит тебя царь-девица и бороться захочет в полную силу. Ты бой прими, и бейся весь день до закату – хоть на сабельках, хоть в охапочку; а потом у тебя будто резва ноженька подвернулась – ты и упади. Станет Синеглазка тебе коленкой на грудь, а ты: “Не губи меня, девица Синеглазка, а лучше возьми за белы руки, подними со сырой земли да поцелуй в уста сахарные!” Тут-то она и растает: разглядит, как ты хорош да пригож, статен да ясноок, и женой твоей стать пожелает…
Сидит царевич, не шелохнется - слушает да на ус мотает.
– Но сперва, - Баюн мурчит, - живой воды набрать тебе надобно.
Вновь царевич Мирослав призадумался.
– Говорят, воду ту Змей стережет страшный, трехголовый. Как бы мне с ним совладать-справиться? Дай, тетушка, свою голову моим могучим плечам, направь меня на ум-разум, - просит Ягу.
– А вот одолжу я тебе гусли волшебные, - говорит та, – что сами собой поют-играют и коли надо - усыпят, а не надо – так и в пляс поведут. - Достала бабка из-за печи мешочек узорчатый, а из него - гусли с золотыми струнами, обтерла заботливо. - Подойдешь к саду, Змея заприметишь – возьми их в руки да скажи только: ”Ну-ка, гуселки кленовы, звонки струнушки, заиграйте, затуманьте, самогудушки!” И заснет крепким сном наш Горыныч тот же час, а ним вместе и все, кто рядом окажется.
Взял гусли царевич, в тряпицу завернул.
– А как же мне самому-то под них не заснуть, не задремать? – спрашивает.
Вырвала тут Наталья-матушка из косы золотую прядь, подала ему:
– Возьми, царевич. Ничем боле защитить тебя не могу. А один волос Синеглазке оставь – по нему поймет она, что мой ты сын. Знает она меня по рассказам: мы с матерью-то ее подругами были...
Дала Яга царевичу кувшинчик особый, непроливаемый, и доброго коня, и поехал он за живой водой да за царь-девицей, могучей богатыркой, Синеглазкой-красавицей, а Натальюшка Золотая Коса с Ягой и Баюном в избушке осталась.