Она устала и села на землю, земля была мокрая от дождя. Здесь давно не было дождей, и этот дождь был каким-то неестественным, чужим. Такой же чужой была здесь она. Но ей не приходилось выбирать, этот выбор кто-то сделал за нее, кто-то очень расчетливый, очень умный, очень жестокий. Она уже давно поняла, что всему цена – одиночество, но раньше это были просто слова. Теперь она сидела на мокрой земле и не могла вспомнить хоть одного человека, который бы мог найти её здесь. Все куда-то разбежались, оно и неудивительно, такую жизнь не каждому удается вести, скорее так – не все могут так долго её вести. Кто-то приходит, кто-то уходит. Она всегда есть, потому что это её путь. И только она должна его пройти до конца.
Поднялась с холодной земли, прошла до речки, остановилась, посмотрела на свое отражение. В чистой воде отражалась семнадцатилетняя девчонка, юная и нежная. Нет, это не она, это кто-то другой. Она всегда чувствовала себя старше, ей казалось, что она стала старше на жизнь. Ей вдруг очень сильно захотелось, чтобы кто-то нашел её, обнял и успокоил. Сказал, что все это безумие когда-нибудь кончится, что у нее тоже будет нормальная жизнь, такая же как у всех, но она понимала, что этого никогда не будет, потому что она не такая как все. Быть другой – значит быть всегда одной. И она чувствовала это кожей, каждой клеточкой своего существа.
Пустота переполняла её и кажется, будто эта пустота давит, колет, шумит. Хотелось бежать, но бежать некуда. Когда-то давно у нее была совсем другая жизнь, прошло 3 года, а кажется будто прошло сто веков. И она не могла себе объяснить почему кто-то выбрал ее, почему она. Исключительность – единственное возможное объяснение этого явления. Она всегда была исключительной, и она знала об этом. И чем дальше, тем больше становилась эта стена между ней и всем остальным миром, всеми людьми, которые оставили ее ради своих призрачных идеалов, ради своих неудовлетворенных амбиций, ради своего жалкого существования.
Но самое странное было то, что она умудрилась при всем этом сохранить себя для себя и для тех немногих, кто ей был ещё дорог. Не изменить себе, не предать то, во что веришь, всегда идти вперед и не оглядываться назад, не хвататься за людей и не оставлять их в самую трудную минуту. Это то, чего ей так и не удалось увидеть в людях. Единственное, чего она боялась – нет, не остаться одной. Она боялась, что ей не хватит сил, чтобы продолжать идти, спасать кого-то, помогать кому-то, любить кого-то.
Вся боль, которая накопилась в ее сердце – уже не была только ее болью, это была боль многих людей, которым она когда-нибудь помогала. Ведь для того, чтобы помочь человеку, нужно взять хотя бы часть его боли на себя. И теперь, когда этой боли стало слишком много, она не знала как ей жить дальше. Выплескивать эту боль на невинных людей тоже не выход, а терпеть, одной уже нет сил. Надо было похоронить в себе эту боль, что по сути тоже не выход, но по крайней мере, это избавило бы ее от этих ночных кошмаров, от этих воспоминаний.
Она твердо знала одно – нельзя, чтобы сейчас она начала сомневаться, нельзя сомневаться. Она видела многих людей, умных, сильных, которые стали сомневаться и так и не дошли до конца. А дойти осталось мало, она это чувствовала. Может быть ещё года 3-4. И тогда придет начало того, чего она так хотела. Начало ее нормальной жизни. Она мечтала, что однажды проснется утром совсем другим человеком и все, что ее душило, мучило и убивало все эти годы исчезнет без следа. Она знала, что так и будет. Она заслужила эту награду.
А пока, она брела по бездорожью ее родной земли, где она никому не нужна. Земли, которая никогда не узнает, кто ходил по ней. Утром снова пойдет дождь, и смоет ее следы. Дождь может смыть следы на земле, но он не сможет смыть следы в душе. А она во многих душах оставила следы и многие оставили свои следы в ней. Перед ней была вся жизнь, она заплакала, тоскуя и любя.