Вчера она вернулась . Вернулась из того места, статус которого так и не смогла определить для себя за всю жизнь.
там она находила либо покой либо расстраивалась по поводу и без повода.
Её там любили, она это знала, тех, кто там жил любила она, потому что эти люди стали, да и были всегда, вне зависимости от периода её жизни самыли родными.
Там вековые сосны и старые липы, большой стол в лесу, прямо за калиткой. Старый гамак уже не повешен между двумя соснами, он ждет следующего лета в кладовке, где вместе с ним зимуют качели и велосипед, скоро грозящийся вьехать на место зимней стоянки.
Флегматично мурлыкающий, старый кот, который удивлял её, такого пофигизма в животном она не видела. Этот толстый дворянин, мерно расхаживающий по участку в поисках места, где можно погреть на солнце свои кости, но все чаще он обламывается, на дворе золотая осень и солнце уже не палит своими лучами землю, все реже радуя старого кота...
Она долго гуляла по прощавшемуся с буйством летних красок лесу, пытаясь понять что-то и кого-то, и, скорее всего, саму себя, найти ту, потерянную с приходом сентября гармонию. Тщетно, диссонанс и дисбаланс собственной души не перестали тяготить её, мысли так и остались тяжелыми и вязкими, похожими на сироп шиповника. Всё осталось так, как было до приезда.Была надежда, что обитатели этого большого и беспокойного дома не заметили того, что с ней творилось, того близкого к ледяному отчаянию состояния, всё чаще и чаще одолевавшего её.
Лес успокоил её, но не помог найти то, что ей было надо, ответа на вопрос: и как дальше, если под ногами горит земля?