Старик и небо.
Уставшее от долгого лета солнце лениво поднималось над горизонтом. Его багровые лучи, отражаясь от позолоченных крон деревьев, смешивались в причудливой палитре осени. Озябшие листья дрожали в предвкушении прощального полёта. Холодный ветер, набираясь силы, срывал с ветвей эти редкие оранжевые огоньки и кидал их на землю. Но они непослушно взлетали и, кружась, наслаждались свободой и высотой. Их опьянял вихрь прежде неведомого танца, но каждый падал: кто-то ближе, кто-то дальше.
По усыпанной грязными листьями дорожке шёл человек. Залатанная телогрейка, ватные штаны и старая солдатская шапка-ушанка - ничто не нарушало гармонии дна. Время от времени он останавливался, доставал из-за пазухи бутылку, и обжигающая жидкость ненадолго гасила тоску в затравленном взгляде. Походка становилась легче, старик даже начинал что-то насвистывать, помахивая в такт фальшивым нотам черенком метлы. Жизнь уже не казалась непроглядно серой. Впереди его ждала любимая работа. Отнимать её пока никто не собирался.
Всё, вот и парк. Шаг за шагом, на совесть, стараясь не пропустить не единого листика, старик начал подметать длинную аллею. Холод осени распугал посетителей, даже ветер, утихая, не мешал его одиночеству. И вот уже только шелест прутьев по асфальту нанизывал на себя тишину парка, эхом отражаясь в ракушке заброшенной эстрады.
Вдруг он отбросил метлу и, присев на гнилые доски сцены, закрыл руками лицо. Старик так и не смог убить память. Перед его глазами жестоким кино понеслись годы совсем другой жизни. Тогда была цель, было, почти рядом, настоящее счастье. Он узнавал себя в молодом конструкторе, склонившемся над чертежами разгонного блока лунного корабля. Горящие глаза, взъерошенные волосы… Им чуть-чуть не хватило удачи. Американцы оказались первыми, и отдел, вдруг ставший ненужным, расформировали. Жизнь искривилась, превратившись в ступеньки лестницы, уходящей вниз. Кто-то удержался за скользкие перила, а он – споткнулся.
Старик встал, вытер лицо и, разогнув спину, подошёл к ракушке. Он даже попытался ей улыбнуться, но улыбка получилась жалкая и виноватая. Потрескавшиеся пальцы гладили ржавый металл, лаская и согревая его. Он отвечал старому другу тихим гудением басовитого голоса. Ради этих встреч старик полюбил свою грязную работу. Кто-то должен был ухаживать за осколками его мечты.
Треск прогнившей доски громом промчался над парком, отразившись от остатков того, что когда-то было двигателем могучей ракеты. Умирающий старик услышал в нём смех так и не покорённой Луны.
PS.Мы действительно могли быть первыми. Но нельзя всегда побеждать. До нынешних дней от грандиозного проекта "Луна-1" сохранилась лишь оболочка двигателя первой ступени. Из неё сделали ракушку эстрады.