Круги на воде
Круги на воде
(надувной матрац)
Начальник дальневосточного погранотряда Платон Лебедев сейчас тащился на фирменном надувном матрасе в Черноморском прибое близ лазурного пляжа города Туапсе. Волны вокруг него золотились, искрились и переливались всеми цветами радуги, на взмахе нежно лаская и обдавая его тучное тело. Всё это ему очень нравилось, потому, что начальник устал ехать с приморского края.
Ещё утром, только сойдя поезда, он уперся взглядом в кем-то намалёванную на стене надпись: «Поезд уходит Сухуми – Баку, дверью зажало башку мужику, тронулся поезд, мужик побежал, долго я взглядом его провожал…». Не один раз прочитал Платон с каким-то неподдельным таким интересом, после чего на его лице появилась кривая ухмылка, наверное оттого, что он на какое-то время представил себя на месте того мужика.
Лебедев приехал на юг не просто так, а по путёвке, будучи в прямых и доверительных отношениях с вышестоящим командованием. К нарушителям границы он относился неплохо, если те были кредитоспособные и покладистые, а не очень покладистых Платон карал по всей букве закона, сурово занося над ними меч справедливого правосудия, круша их, как господь черепаху. Правда, кредитоспособным он тоже особой ставки не назначал и брал с них по-божески, кто сколько даст. В общем, жил он небедно, поэтому и позволил себе этот дорогущий фирменный надувной матрац, который впоследствии спас (или чуть не угробил) его драгоценную жизнь. (да, было время, когда надувной матрац стоил больших денег, но это время прошло и кануло в бездну большого безумия).
Матрац он приобрёл по великому случаю у «генацвали» на том же Туапсинском рынке.
- Бэры дарагой, сматры - какая хороший весчь, на нём в Турцию уплыт можна! - как мог, расхваливал свой товар «генацвали». Но в Турцию Платон уплывать пока что не собирался, такое путешествие совсем не входило в его скромные планы.
Спускаясь с рынка в сторону моря, он на минутку остановился и заострил внимание на сувенирах из крабов, коснувшись пальцем одного из них, он с трогательным сочувственным произнёс: - Ну и попали же вы ребята…
И вот, солнышко светит, пограничник покачивается на волнах на дорогом надувном матрасе. Ещё немного, ещё чуть-чуть и наступит момент святого блаженства, за который можно продать даже совесть! Ещё немного позагорав и посмотрев на водонепроницаемые часы, отпускник прикинул, что нужно потихонечку подгребать к берегу с целью поплотнее, так сказать подкрепиться. Перевернувшись на живот, мужчина через несколько хороших гребков оказался прямо у уреза воды, где его взгляд встретился с взглядом обиженного мальчика лет двенадцати от сотворения. Тот сидел и угрюмо пытался делать плоскими камешками плисточки, что оставляли круги на воде.
- Раз, два, три, четыре… - обнадёживающе считал мальчик плисточки, но больше четырёх блинчиков его камень не делал и тонул утюгом, так юнец продолжал бросать следующий камешек, потом следующий…
Платон, какое-то время молча смотрел на занятие мальчугана, смотрел, а потом в нем проснулось нераскрытое желание научить молодого человека как следует метать камни.
- Ты чего такой хмурый, и как тебя звать величать? - спросил Платон мальчугана.
- Сёрёжка я, а по отчеству Владимирович - с интересом уставился мальчик на представительного мужчину, - а хмурый я оттого, что мой мячик взорвался.
- А чего он взорвался? - искренне удивился Платон, выгнув дугой черную бровь.
- Мне играть было не с кем, я стал пинать мячик в стенку, а он как-то неудачно так отскочил и попал прямо в костёр с шашлыками, которые жарили мои родители с дорогим важным гостем. И, взорвался! - отведя взгляд в сторону, тяжко вздохнул Серёжка, - все шашлыки разлетелись, а один шампур воткнулся в дерево рядом с головой того самого гостя, гость подпрыгнул словно ужаленный, потом сматерился, обиделся и ушел, а папа сказал, что у него теперь будут бооооооольшие неприятности на работе, и крепко мне надавал подзатыльников. Вот и всё, и с чего мне теперь веселиться? - вопросительно посмотрел на Платона Владимирович, - мячика нет, шашлыков тоже нет, гостя нет, остались одни подзатыльники.
- Да… - задумчиво почесал дальневосточник затылок, - хорошо, хоть не убило этого вашего гостя, пусть теперь этому радуется.
- Да… - сочувственно поддержал его малец, - пусть этому радуется, я же не специально так сделал.
- Ну, ничего - похлопал Лебедев по плечу юное дарование, - если ты дождёшься меня после обеда, я тебя обязательно научу, как правильно метать камни через ремень.
- Дождусь… - с надеждой тихо ответил Серёжа и снова тяжко вздохнул.
* * *
После обеда мальчишка и вправду сидел на том месте, заранее приготовив целую кучу плоских камней.
- Где ремень? - сходу бросил Платон.
- Во! - с гордостью протянул ремень из кожи Серёжка.
- Смотри, что надо делать сначала… - начал Платон став учить мальчика как нужно выворачивать для метания руку. - Берём камень… Потом не спеша, - показывал он технику камнеметания с чувством, толком и расстановкой.
- Берём… - подал довольно увесистый голыш мальчуган, продолжая с интересом наблюдать за этаким, своеобразным ребячеством взрослого дяди.
- Теперь закладываем камень в ремень, ремень разматываем в сторону полёта, то есть условной цели… - прищурил Платон один глаз.
- Разматываем… - поддакнул Серёжка.
- Вжиу, вжиу, вжиу, вжиу… - со свистом в воздухе набирал обороты ремень в крепкой руке пограничника. - Потом ремень выворачиваем…
- Выворачиваем… - стараясь запомнить элементы науки баллистики, послушно кивал головою Владимирович.
И тут камень, сорвавшись с жужжанием, словно снаряд пошел в сторону моря…
- Десять, двадцать, пятьдесят, сто, сто пятьдесят… - продолжал считать круги на воде Платон под крики восторженного мальчугана. - Вау!!! - вдруг неподдельно вырвалось и у него самого. - Всё понял? Да смотри, в лоб кому-нибудь не заряди этим камнем, а то у него искры из глаз сразу посыпятся.
- Да что вы, дядя Платон? - успокаивал дядю Серёжка.
С тем они довольные и расстались. Малый остался на берегу при метании, а Платон в прибое на надувном матрасе.
Южное солнце светило и пригревало, Платон блаженно покачивался на волнах, а мальчишка с озорством метал камни. Тем временем ветер усиливался в сторону моря.
* * *
Владимирович, уже поднабравшись хорошего опыта, в очередной раз размотал рукою ремень и метнул камень, который с жужжанием полетел ровно, словно снаряд из нарезного ствола. Но тут, внезапно и неожиданно взлетевшая на волне на матраце голова пограничника оказалась как раз на пути летящего камня.
…последнее, что удалось запомнить начальнику дальневосточной заставы, это фейерверки летящих из глаз искр, которые с шипением гасли в море, притом, выделяя неимоверно большое количество тепла и энергии. Да! Камень зарядил пограничнику - прямо в лоб!
А отдыхающие на Туапсинском пляже как-то даже и не заметили тучного мужчину, заснувшего на надувном матрасе, которого тёплым ветром относило всё дальше и дальше от берега прямо в открытое море.
Когда на экране локатора береговой охраны появилась совсем маленькая точка, дембель пограничник не придал ей никакого значения. Он просто взял и выключил свой локатор, дабы понапрасну не вызывать и не беспокоить патрульный катер, в очередной раз опять завернув окуляры своего мощного морского бинокля в сторону пляжа.
- Ба…. - сгорал дембель от разгоряченного любопытства, продолжая с остервенелостью наблюдать, нет, не наблюдать, а впиваться и ощупывать взглядом женские прелести. - Вот бы я им сейчас… - мечтал пограничник. И видит Бог, если бы женщины чувствовали всю его «Военную мощь», то, возможно, вели бы себя как-нибудь по-другому. Но то, что сил у дембеля Александра хватило на многих, это было уж точно.
А пока Платон под напором ветра и совсем без сознания, выражаясь языком моряков, дрейфовал в сторону открытого моря.
Очнулся он только под самое утро. Кругом была вода, вода одна вода… В бреду ему грезились страшные сны. Как долго бросал он курить, и как заснул в последнюю ночь, когда за окнами поезда проносились Краснодарские пейзажи, которых он вовсе не видел, отходя ко сну под водочку-с. Будто уснул в тридцать лет, а проснулся лишь в сорок… Загадка? Куда делись десять лет непрожитой жизни? Ещё он видел жену, которая откровенно изменяла ему с молодым лейтенантом, и всё это было как наяву. Супруга стояла на одной ноге, другую ногу жены лейтенант забросил на стол, а жена ему так помогала и выла, с таким наслаждением и сладострастным желанием, а потом всё, что было на столе, в пике экстаза вдруг полетело на пол, лейтенанта от удовольствия передёрнуло. Ещё ему грезилось злополучное колесо, отвалившееся от его пограничной машины, а он раззява ехал и думал: - Чьё же это колёсико впереди катится…? А это было, оказывается, его колёсико, от его машины. Машина о трёх колёсах пошел набок, он из неё выпрыгнул, но неудачно, попал головой в пень. Ооооооо! Это был - атомный удар!
Платон долго ничего не понимал, а когда открыл глаза, стал потихоньку вживаться в ход своих мыслей.
Но, наконец-то очнувшись, он полной грудью, вдохнул - нет, не воздух Родины, а нейтральных вод. Впрочем, последний от первого, совершенно не отличался. Платон как-то сильно хотел похудеть, теперь такая возможность - представилась.
Неделю таскало его на фирменном надувном матрасе по Черному морю вдали от караванных путей. Неделю он мечтал добраться до берега, он даже приноровился добывать себе перстную воду путём отжимания плавок после ночной прохлады, удаляя жажду маленькими каплями росы, и даже слегка похудел, пристально продолжая мечтать о родном береге. А загорел-то как, загорел… Остаётся только завидовать!
Но и эти плавки, что оставлял на себе, в последнюю ночь куда-то пропали. Так он остался совсем голый и без перстной воды. А с утра на восьмой день - ба! То ли мираж, то ли явь, то ли быль предстали перед его глазами. Ему, вдруг показалась тоненькая полоса земли, о которой он уже не мечтал.
- Туапсе, Адлер, а может быть, это Крым…? - вихрем надежд пронеслось в его голове, и Платон из последних сил вяло погрёб к берегу.
* * *
Местный рыбак в старой лодке увидел голого мужика на надувном матрасе, и, приподняв свою всеми ветрами просоленную кепку, даже попытался поприветствовать незнакомца.
- Россия, Адлер, Крым, Туапсе…? - засохшим голосом издалека сипло проревел ему незнакомец с надувного матраца.
- Но рыбак из его слов мало что понял, в очередной раз, в приветствии приподняв кепку, рыбак невпопад прокричал: - Turkei! (Турция!). Но Платон был и этому рад.
А надувной матрац и вправду оказался крепкий и фирменный, Платон доплыл на нём до самой Турции.
С улыбкой! Ваш Андрей Днепровский - Безбашенный. (A.DNEPR)
7 декабря 2004г