- 1 -
Совещание было серьезным, но не долгим. Всех волновала одна проблема – подписание важного контракта.
-…Если они уступят нам по этим пунктам, то сегодняшних проблем у нас не будет.
-И все-таки странно, что официальные документы будут подписываться в ресторане на столе среди закусок, в обществе нанятых дам.
-Это, считайте, их вечный каприз: назначать встречу во второй половине дня. Привязавшись к двум-трем пунктам, они тянут с подписанием контракта до времени ужина. Затем объявляют, что не хотят портить здоровья своим сотрудникам. Те будто бы от усердия в работе имеют спектр болезней, а разорять страховые компании или самим выплачивать за больничные листы – для них дело хлопотное и не благодарное. Так они объясняют. С улыбкой, разумеется. И всей компанией они идут в ресторан. При этом, поинтересовавшись предварительно, какой ресторан считается в городе лучшим. Вот в лучший и идут. Мы предлагаем совместный ужин, за который, как правило, платим мы. Потом, опять же как правило, нам идут на уступки.
-Не понятно. А…а…были случаи, когда документ все-таки не подписывался?
- Не акайте, Ол. Такие случаи тоже были. Но сегодня, мне даже не хочется думать об этом. Мы твердо стоим на ногах, Ватсон, однако от прямых поставок, еще и с гарантией бесперебойности и безопасности, зависит наше дальнейшие прибыли и стабильность в работе. Скажем, относительное спокойствие, Ватсон.
Дойдя до лифта, Тибелмен и его окружение скрылись за стеклянной дверью лифта. А их новый сотрудник - Ол Ватсон, проводив взглядом высокие головы фирмы, пошел в свой кабинет.
Кабинет был заново отделан, обставлен к его появлению в фирме исключительно современной, качественно-дорогой мебелью. Всё в нём было уютно, комфортно. Но какое-то тяжелое предчувствие не давало Олу – человеку весьма отзывчивому на комфорт, восторгаться просторным светлым кабинетом, где были и кондиционер, и душ. Что-то давило его радость, не смотря на эффектный, блестящий прыжок в карьере. Его должность завидна и заметна, весома и многообещающе отражает его дальнейшее продвижение по службе. Кто он теперь? Он теперь ЧЕЛОВЕК ОФИСА. А кто он был всего лишь пару недель назад? Пару недель назад он - вольнонаемный рабочий, по счастливой случайности, оказал небольшую услугу Тибелмену – управляющему развивающейся парфюмерной фирмы «T». Босс фирмы, в качестве благодарности, взял его к себе на работу главой маркетинга.
Ватсон, никогда не занимавшийся анализом и прогнозированием рыночной ситуации, имел всего неделю для изучения этой по сути науки сбыта. Немного поднахватавшись опыта у своего предшественника, возглавляющего теперь дочернюю фирму Тибелмена, Ол пытался применить к новой должности свой собственный опыт - ведущего специалиста по внешним связям. Ему требовалось сосредоточиться, призвать всю свою сообразительность, изучить ошибки предшественников по заключению договоров с теми, кто заинтересован в продукции фирмы. А ещё, как оказалось, он должен заниматься заключением договоров с теми, кто обеспечивает их фирму основным сырьем и является инвестором многих успешных проектов. И "Лоренс Компани" – «ЛК» - как раз и являлась той самой «палочкой выручалочкой» в трудные для фирмы «T» времена.
При отсутствии опыта Ватсону было тяжело. "Хотя казалось, чего проще? Изучи рынок, выстави на обсуждение новизну небывалую, создай ей рекламу, а там….Потребуй от опытного исполнителя разработку типового документа, обсуди его с юристами. Проведи совещательное обсуждение подготовленного документа в присутствии финансистов и специалистов по данной проблеме. Далее, отправь документ на обсуждение второй стороне - заказчикам. Затем пригласи их для решения проблем по спорным пунктам к себе. …Да что тут, копья ломать – работа, как работа», - решил Ол, и согласился принять должность.
И вот он, завершающий этап - ужин в «Митчел Холле», закуски и прочий сервис. «На счет девушек - по-моему, это перебор. К чему они в ресторане. Я слышал, их в сауну приглашают. А в ресторан зачем?» Но Ол всё же решился и на этот пунктик. Решил, пусть в компании будет и пара-тройка ярких девушек. «Это сколько уже пунктов? Да... только такой неопытный болван, как я, мог сказать на все это - чего проще? И все-таки надо работать..."
Ватсон набрал номер секретарши: "Фридмана, пожалуйста, прямо сейчас. Специалистов по вопросам с "Лоренс Корпорейшен" на пятнадцать двадцать. Второе, Сьюзен, закажите на двадцать ноль - ноль пару столиков с закусками в «Митчел Холле». И третье. Сюз...э...вам знакомы фамилии штатных девушек для деловых встреч? Прекрасно. Пригласите к этому же часу парочку за столик. В смысле? А, да по одной. Впрочем... А как это обычно предлагалось? …Да для "ЛК". По-видимому, с участием самого Лоренса. …Понятно. …Да? Тогда я подумаю об этом сам. Это все".
Открылись двери, вошел Фридман. Ватсон тут же накинул лассо вопросов: «Изучив документы, я пришел к выводу, что никто кроме вас не может лучше закончить работу над контрактом с "Лоренс Компани» по части сырья для нашей новой разработки – коллекции парфюма страдающим аллергией на косметику. Вы слышали про спорные пункты, Дон?
- Да у меня есть некоторый опыт в работе с этой компанией. Про пункты «восемь» и «десять» в предлагаемом нами проекте контракта - мне известно.
- Вы, мне сказали, работали еще с Лоренсом старшим?
- Да я был лично знаком с Артуром Лоренсом.
- Ах вот так?... А что себя представляет «сегодняшний» Лоренс?
-Лоренс младший - это умный, осторожный бизнесмен. Но он молод, видимо, поэтому совершенно непредсказуем и крут. Компанию он возглавил два года назад, сразу после похорон Артура Лоренса.
-Тот, кажется, погиб в автокатастрофе?
- В авиакатастрофе. Погибли он, его жена – мать Теда и ее отец. Тед Лоренс стался в живых по чистой случайности. Говорят, он забыл дома паспорт и опоздал на регистрацию.
Ватсон состроил гримасу, как бы говоря: «Не нужно печальных подробностей». - Значит, теперь руководит этой махиной наследник всей власти над «ЛК»?»
-Лоренс младший стал обладателем внушительного состояния. И, прежде всего, это "Лоренс Компани". Компания объединяет нефтедобычу, переработку нефтепродуктов, компании по перевозкам продукции, включая половину известной компании "ЛоренсКар". В Лос-Анджелесе и Сан-Франциско у «ЛК» свой причал. Свои магазины, склады. Основательная компания. Кстати, проводимые по всему миру «огненные шоу», собирающие до нескольких тысяч зрителей – это проект «ЛК». Приносит невероятную рекламу компании и …прибыль. Разумеется, только прибыль.
"Ну да, конечно, что для них красиво сжечь тонну нефти за пару минут. …Не плохо для "сиротки" Лоренса. Неплохо», - подумал Ватсон. Уж он - то умел сосчитать до цента сумму, необходимую ему на покупки газа для обогрева его дома.
Три года назад Олу пришлось продать дом своего отца. Он жил там с женой и дочерью. Каждый год они самостоятельно обновляли его фасад, делали ремонт в одной – двух его комнатах. Семьей они разрабатывали садик перед домом. Глория - дочь Ватсона разбила несколько маленьких клумбочек с растениями разными по сорту, цвету и времени цветения. Лори- любимица отца, она обожает цветущие растения. "Вот эти будут цвести в марте, - говорила она, хвастаясь перед ним своей работой, - эти в апреле, эти..."... Еще до цветения первых цветочков - все было продано в счет операций для Сенди - жены Ола. И... для поддержки здоровья Лори.
Пришла черная пора к Олу Ватсону. Сначала в феврале обанкротилась фирма, где он работал ведущим специалистом по внешним связям. Шум и неприятные намеки на кого-то в окружении босса, кто оказал услуги конкурентам, не дали возможности Ватсону и другим крупным специалистом разорившейся фирмы, быстро найти подходящую работу. С того дня он был в вечных разъездах. Он искал для себя хотя бы временную работу. Только к позднему вечеру или даже утром на следующий день он возвращался уставший и измотанный в свой дом. Имел пусть небольшие, но нужные им в такой момент деньги. Его две любимых женщины – жена и его девочка – дочка Лори разъезжали на машине по магазинам и скупкам, продавая имеющиеся в доме меха и драгоценности. Мебель и утварь - выставляли на продажу прямо перед домом. Нужно было внести сумму кредита, взятую Ватсоном в фирме к рождеству. На эти деньги они втроем счастливо и очень роскошно отдохнули в Испании. Они тратили деньги, радуясь отдыху и рождеству. Все было так сказочно... А двадцатого марта... как раз тогда зацвели первые цветы Глории….Так никто и не заметил их цветения. Все совершенно встало с ног на голову в этот проклятый Ватсоном день. И покатилось... Умирает отец Ола. Внезапно. Его молодая жена прибирает к рукам его студию и акции выставочного зала в Лондоне. Ватсон довольствуется лишь мизерной суммой, кинутой ему в качестве утешительного приза «юной мачехой». Этой суммы едва хватило, чтобы оплатить ссуду, которую они брали на ремонт водопровода и канализации дома. А двадцать седьмого марта из-за утечки газа взорвался дом их соседей. Начавшийся пожар перекинулся на дом Ватсонов. Сенди и Лори до приезда пожарных принялись сами тушить огонь. А пожарных всё не было. И потом, как в плохом, но кровавом боевике... эта ужасная катастрофа. Сенди на машине решает найти меня в Сити. Но находясь в нервном шоке, она не сразу замечает внезапно выехавшую на скорости грузовую пожарную машину. Все происходит на глазах пятнадцатилетней Глории. Девочка бежала встретить пожарных и увидела, как гибнет её мать. От страшного потрясения, у дочери Ватсона отказывают ноги. Ол узнал обо всем случившемся лишь утром следующего дня, когда от его дома остались лишь прокопченные стены. Лори не могла говорить, только безмолвно плакала, ощупывала ноги, потерявшие чувствительность. А Сенди была в коме, лежала в реанимации. Чтобы её спасти, требовалась не одна, а несколько дорогостоящих операций. А ещё ...безмолвная дочь....
Слушая сейчас Фридмана, Ол как-то сразу припомнил все свои потери. И вот, пожалуй впервые в жизни, позавидовал... «денежному мешку». - Так вы считаете, Дон, что по десяти пунктам они могут подписать контракт, не раздумывая?
- Да, но от восьмого и десятого пункта, где речь идет о предоставлении нам необходимых кредитов на поставки сырья из Африки Лоренс может отказаться. Возможно, полностью. Они уже сообщили об этом факсом. Но здесь они могут изменить своё решение. И возможно, лишь частично изменят наши требования. Перевозки до-ро-ги, мистер Ватсон. Они могут не отказать в кредите на товар, но от перевозок сырья на своих судах - откажут. Или запросят проценты по кредиту такие, что... Мы не можем бесконечно увеличивать цену на товар, если выпуск его становится нерентабельным.… Думаю, Тибелмен беспокоится не зря. – Фридман вздохнул, быстрым движением руки смахнув пот под носом. - Мистер Ватсон, нам необходимо настаивать, чтобы они дали согласие на выдачу кредита, и взялись доставить товар из страны - поставщика. Иначе - мы останемся без прибыли.
-А если обратиться к другой компании?
Консультант Ватсона по финансовым вопросам дипломатично промолчал и отвел взгляд. Дал понять ему - новичку, что «ЛК» была выбрана не случайно, а как наиболее выгодный номинальный партнер. Лишь чуть помолчав, Фридман уточнил: «Другие варианты не выгодны для нас. «ЛК» даже при частичном выполнении обязательств дает нам возможность продолжить выпуск как основных, так и новых видов товаров. Или нам придется приостановить часть работ, закрыть часть цехов до лучших времен. А это увольнение рабочих и прочие, вытекающие отсюда прелести».
- Вы считаете, что Тибелмена частичное выполнение контракта тоже устроит?
- Я сказал, оно нам менее выгодно. Надо добиться подписания контракта по всем пунктам.
Дон Фридман, на взгляд Ола был мужчиной красивым. Такие легко нравиться разумным женщинам, удивляя их своей интеллектуальностью и надежностью. Умные, кажущиеся усталыми, глаза Дона были скрыты за темными стеклами очков. Олу всегда казалась, что у них тяжелая оправа. Дорогая, солидная, но очень тяжелая. «От того и часто вздыхает Дон, – думал Ватсон. - Без очков он выглядит менее солидно. Я видел, он снимает их иногда. Без них он даже выглядит моложе».
Друг Ватсона, празднуя с ним повышение по службе, намекнул, что пора Глории подыскать жениха "там наверху". С тех пор Ватсон всех молодых мужчин оглядывает, как потенциальных претендентов на руку своей дочери.
- Я сказал, менее выгодно, - повторил Фридман, поняв паузу в разговоре так, что его плохо поняли, - но и это бы устроило нашу фирму.
- Хорошо, к пятнадцати часам подготовьте полный документ, который бы устроил нас полностью. И ...тот, что является приемлемым для «ЛК». В пятнадцать двадцать обсудим оба варианта ещё раз со всеми специалистами. Можете идти. Спасибо, Дон.
-2-
Теду Лоренсу – теперь "Лоренсу младшему" до конца его дней, тридцать два года. Многое в этом человеке было не таким, каким казалось даже при близком знакомстве. Его считают крутым бизнесменом. А он жутко ленив. Окружает себя высокооплачиваемыми специалистами, которые многое решают за него. Ему остается лишь одобрить или не одобрить документ, который ему кладут на стол для утверждения. Но и тут он не осторожен вовсе, он капризен. Только случай может разрешить за него спорный вопрос. Это часто помогает ему. Помогает уклониться от спорных проектов, которые оказываются провальными. Именно каприз спас ему жизнь. Именно он - каприз сделал младшего Лоренса наследником всех своих родных. Фактически наследником двух богатейших семейств.
Объединение кланов Лоренсов и Крисли привело к тому, что богатство семьи удвоилось. И волею случая легло в руки молодого человека, даже не желавшего серьезно заниматься столь завидным богатством. Но вот пришлось. До гибели отца и деда – Макса Крисли, Тед был юрисконсультом. Он консультировал своих родственников по всем юридическим вопросам. За это те платили ему. Деньги Тед тратил исключительно на развлечения. На подруг, друзей. Он был красив, любил красивые вещи, интересовался выставками и аукционами. Гонял на спортивных машинах, часто отдыхал на берегах Австралии, любил серфинг и зрелища, спонсором которых он чуть позже стал. Пока была жива его мать, он был завидным женихом. Муж Элизы Лоренс был всё время занят, и Тед никогда не отказывал ей в сопровождении. И мать любила делать «показ» своего сына, бывая с ним на светских раутах, вечеринках и даже европейских балах. После гибели матери, после ужасной автокатастрофы, изуродовавшей ему лицо, Тед исключил такого рода время провождение. И его сразу посчитали «избалованным» женским вниманием. Его посчитали «зажравшимся извращенцем», предающимся из-за своего «уродства» сладострастному садомазохизму. А некоторые так и вовсе поговаривали, что он «сменил ориентацию, что женский пол его вовсе не интересует более». И всё потому, что рядом с ним теперь всегда было только мужское общество: друзья, телохранители и ...ведущие специалисты его компании.
Так же совершенно ошибочно все считают его счастливчиком. «Он, разумеется, счастливчик, да», …если учесть, что он дважды счастливо пережил покушения на свою жизнь. Двадцать четыре часа в сутки его персону стерегут. Приглядывают за малейшим его телодвижением. «Счастливчик» получил в одни руки громадное наследство, не поделившись и толикой со своими родными. Такое не забылось ни одним из оставшихся обиженными родственников «остатков» двух известных фамилий.
Счастье, везенье – обеспечивали ему дорогостоящая охрана, преданные фамилии люди, классные специалисты и... отсутствие рядом легкомысленных женщин. Нет, их он как раз не игнорировал. Но права была секретарша Ватсона, говоря про босса «ЛК»: «Лоренс младший в рабочий день предпочитает даму «на вынос». То есть, свое служебное время глава «ЛК» с удовольствием тратит на женщин, подкладываемых ему партнерами. То, что ответственность за них несут другие - его радовало. «К тому же, - подчеркнула девушка, - удобство: наши девушки всегда «свежие и опытные». Нашей фирме они обходятся недёшево, но, …по-видимому, это оправдывается в случае с такими монстрами, как «ЛК». …Вот такой он был, этот Лоренс младший. Красавец, перенесший несколько пластических операций; счастливчик, оставшийся в живых после нескольких катастроф и баловень судьбы - к зависти своих дальних родственников. Любимчик оплаченных женщин и мазохистского одиночества.
И ещё одна пикантная деталь его биографии была открыта Ватсону секретаршей: «Ходит легенда, что в юности он пережил дивный любовный роман. Вспоминать он о нём не желает, потому как тот был слишком болезненным для него. Но говорят, именно потому, если и оказывалась с ним рядом подружка, то, как правило, она была весьма юной особой. Когда ему было только двадцать, он предпочитал девушек возраста Джульетты. Я попытаюсь договориться …с семнадцатилетними девушками. Возможно, мистер Ватсон, нам повезёт. Возможно, кто-то …для отдыха его устроит».
Сьюзен легко произнесла это на ухо своему новому боссу - Олу Ватсону. А у того, как только он положил трубку телефона, заболела голова. Именно по причине такого «каприза миллиардера». «Ничего себе …пунктик требований к сервису для «ЛК», - подумал Ол, вдруг, как-то невзначай представив себе дочь. И ...чертыхнувшись, закончил мысль: «Да пошел он …этот пёфил …с капризами своими!»
-3-
-Итак, через час пятнадцать контракт должен лежать на столе в моем кабинете. Это всё. А теперь, господа, давайте разойдемся на обед. Сегодня у нас вторая половина дня будет нелегкой.
Ол Ватсон сел в свою служебную машину и с радостью произнес в сторону водителя: "Домой".
Роскошный двухэтажный дом после смерти жены Ватсон продал. Вернее продал то, что от дома осталось, ну и землю под ним - тоже. Теперь он ехал в маленький домик на тихой удочке, где жил он и его уже повзрослевшая дочь. Лори как раз стояла возле дома, когда подъехала его служебная машина.
Глория держала в руках большую холщовую сумку, из которой торчали кисти и папка с картоном. Услышав звук мотора, она оглянулась, и весело замахала отцу рукой. В руке этой у Ло было мороженое.
- Дочь, ты пришла или уходишь?
-Не то и не другое. Забыла ключи от машины, вот вернулась.
Ол обернулся к шоферу и попросил отвезти дочь куда ей будет нужно. -Затем вернетесь за мной.
Но Лори отказалась от машины отца.
-Лори, зачем тебе своя машина? Ты ведь все равно вернешься не одна.
Ватсон заглянул в глаза дочери, та загадочно улыбнулась на его предположение. Сказала: "Я все-таки возьму ключи ". - И она вернулась в дом.
Ватсон шел за ней. - Лори, в чем дело? Ты поссорилась с Джоном?
Девушка кивнула и прошла в глубь комнаты.
- Подожди, но ведь ты только неделю назад считала его своим женихом. «Я ни с кем так не была счастлива» - твои слова?
-Мои. - Глория подкинула ключи на ладони и направилась к дверям. Ол преградил ей путь.
-Лори, ты меня огорчаешь. Я уж было, вздохнул, что ты гуляешь под контролем крепкого и порядочного парня и вдруг... ты, оказывается, опять "без присмотра". Ло, ну что, мне охрану тебе нанимать? Ты возвращаешься из студии заполночь! Рядом парк, я …опять буду висеть на телефоне, который ты, как назло мне, блокируешь!
-Не нужно никакой охраны. Пожалуйста. А телефон я не блокирую. Просто деньги кончились.
Дочь посмотрела на отца, щурясь. Протянув ему мороженое, она ткнула пломбиром в его губы.
Ол откусил мороженое из рук дочери. Но обойти себя ей не дал. - Подожди, пожалуйста, не уходи. Почему ты не сказала мне о деньгах?
-Не захотела.
-Лори, я не совсем понимаю твои девичьи премудрости. Но мне кажется, ты врёшь мне. И ещё мне кажется, ты чересчур возвышаешь себя над окружающими тебя парнями. На тебя смотрят, как на девушку, к которой трудно подступиться. Сейчас такие - не в моде! - Ол сбавил «газ», улыбнулся дочери. Ло, детка, ты предъявляешь к мальчишкам какие-то особенные требования. А ведь вокруг не так уж и много желающих брать крепости. Ты можешь сидеть в своих укромных уголках за мольбертом сколько угодно. Но так и пройдут твои лучшие годы. Семнадцать лет - возраст наиболее быстротечный. Вспомни мадам Тефаль, старушка пытается наверстать упущенные годы, проведенные в затворничестве по собственной глупости. Над ней потешается вся Европа.
-Ну уж и вся?
-Лори, я не толкаю тебя на путь «легкого» время провождения. Но сейчас у тебя каникулы. В сентябре ты опять уедешь в Академию. Там снова зубрешка, рисование, моделирование чего-то для кого-то. Спертый воздух, запах свинцовых и цинковых красок. Аванс мне выплатили – дарю! Езжай с подружкой или одна, отдохни где-нибудь. Да хоть в Монако! Знаешь, сколько мне заплатил Тибелмен? Кучу денег!
-За что же?
Ватсон пожал плечами. – А хрен его знает! Может, у них расценки на авансы такие. Так что поезжай. Отдохни. Или тут отдыхай, у нас тоже места красивые есть. Вон сколько тебе присылают приглашений. Приглашения на вечеринки, я видел в почтовом ящике, были. И эти, из турагенств – тоже надоедают приглашениями.
-Я им тоже пишу. Отзывы.
Ватсон сказал долгое «О-О-О» и посмотрел на потолок. - Лори! А друзьям-то зачем?! Знаешь что, детка, у меня проблем выше головы, еще ты …ссоришься с приятелем....
-Зато у меня нет проблем, папа. Да и рисование в студии мне интересно больше, чем вылизывание чьих-то костей. Терпеть не могу треп по телефону про последнюю тусу, а ещё тошнее - щупанья, сидя на диване со стаканом тоника.
-Лори, что ты говоришь, …и Джон мне казался…
-Папа, пожалуйста, …потрепаться я успеваю, когда рисую натурщика или натурщицу. Знаешь, какие интересные люди попадаются…
Лори, поняв, что отец приехал на обед, двинулась в сторону кухни. – Па, ладно, хватит обо мне. Что у тебя за проблема? Ты имеешь в виду работу? Но ведь ты был так счастлив, устроившись в эту фирму. Описывал мне свой великолепный кабинет. Вот, похвастался запредельным авансом.
Ватсон посмурнел. Но, помолчав, привычно выложил перед дочерью свою головную боль. - Босс предложил мне работу. Это моя первая серьезная проверка на умение держаться в новой должности.
Ватсон присел за стол и ослабил галстук.
Лори, слушая отца, и готовила обед, перемещая продукты из холодильника в индукционную печь. – Ну что ты всё «ЛК» да «ЛК». Что такое «ЛК»? Рассказывай подробнее. Ты всегда меня хвалил, считая, что я умею неординарно мыслить. Патовые ситуации - мой конек.
Да тут Ол с дочерью был согласен. Девчонка не раз выводила его из критических ситуаций поддержкой и нужным советом, как выйти из ступора. Может потому, что сама была в таких ситуациях, где приходилось рассчитывать только на себя и свои силы.
После того, как она потеряла чувствительность ног, прошло два года. Долгий утомительный тренинг и медицинские процедуры вернули ей способность двигаться без костылей. Но и теперь она не способна делать то, что человеку её возраста сделать и приятно и привычно. Она не может бегать, прыжки даже со ступенек для неё чреваты, она всегда может упасть от излишней прыти. Походка её необычна. Она ходит медленно, как бы неся себя. «Походка с выталкиванием бедра» осталась. Ватсон платил большие деньги учителю танцев, чтобы тот научил девушку иной походке. Походке, как у всех. Но тот исправно отработал свои часы и, научил девушку …танцевать. На не изменившуюся походку её он пожал плечами и сказал нанимателю: "А что вам собственно не нравится в ее теперешней походке? Манекенщицы сороковых годов, гуляя по подиуму, зажимали между ягодицами крупную монету, чтобы походка стала именно такой – с достоинством и от бедра. Не понимаю вашего беспокойства, мистер Ватсон".
Ну, походка дочери - ещё ничего, главное, что Глория психологически победила в себе комплекс ущербности, пока училась ходить. Не растеряла радости жизни. Умела замечать и поддерживать её в других.
-Детка, дело в том что…- и Ватсон под хруст поджаренного куриного крылышка рассказал дочери о проблеме с подписанием контракта.
Лори пила безалкогольное охлажденное пиво из высокого стакана и слушала отца. - Если я правильно тебя поняла, па, больше всего тебя беспокоит присутствие на ужине в ресторане президента этой «ужасной "ЛК". А что, разве это такой важный контракт, что необходимо присутствие главы фирмы?
-В том-то и дело, что нет! Это и настораживает Тибелмена. Он даже заикаться начал, вообразил себе, что Лоренс хочет этим ужином поставить вежливую точку на связях с его фирмой. К сожалению, подобное же мнение присутствует в умах многих ведущих специалистов нашей фирмы. Будто бы, Лоренс младший не желает более инвестировать проекты «Т&К». Фирма может попасть под зависимость от невыгодных для неё контрактов. Фридман сказал, это чревато. Будут закрыты некоторые цеха фабрик и т.п. и т.д. Ну ты поняла.
Лори языком слизала с верхней губы пену. Поставила стакан с недопитым пивом и спросила уже более заинтересованно: «Па, а имя этого Лоренса, …ну, инвестора вашего, случайно не Тед?»
-Да. - Ватсон оторвался от салата и посмотрел на дочь. - А откуда ты можешь знать его имя? Кажется, я назвал только его фамилию…
-А я знакома с одним Лоренсом. Его – то как раз и зовут Тед. - Лори вытянула губы трубочкой и хитро улыбнулась.
Ватсон поперхнулся. - Что?!
Ол Ватсон помнил про разговор с Сьюзен. Он и с Фридманом в коротком разговоре услышал совет, что если девушки и будут присутствовать на вечеринке, то лучше бы из тех, что выглядят на «семнадцать лет». Дон рассказал ему о скандале в семействе Лоренсов, когда двадцатидевятилетний Тед вступил в связь с шестнадцатилетней школьницей. Фридман процитировал отца Лоренса, оправдывавшего сына перед прессой, пронюхавшей про это дело: «Пикассо увековечил проститутку с кривым лицом, предпочитающую дешевое вино. Получилось неплохо - картина «Женщина, пьющая абсент». Тед любит молодость, что ж, может быть с точки зрения законности - это и «криво», но, надеюсь, ничего плохого из этого не выйдет». «Плохого» и, правда, не получилось. Родителям девушки была предложена такая сумма, что они тут же забрали иск, забрали денежки и свою раскрепощенную школьницу, осели, говорят, с миллионами где-то в Буэнос-Айресе».
После признания Глории, Ватсон посерьезнел. - Что за чепуха, Лори! - Он положил нож и вилку на стол. Вытер рот салфеткой и уставился на улыбающуюся дочь. Повздыхав на ухмылку дочери, как можно спокойнее спросил: "Ты мне не говорила, что у тебя была связь с Лоренсом."
-Фу, папа. Сразу "связь"…
Отец был серьезен. - Лоренс не тратит времени на ухаживания. Он торопится... жить. Так по крайней мере считает моя секретарша. Так что, давай, выкладывай, сеньора Лорита, что там у тебя за дела с этим «маленьким ЭЛ ».
Глория глотнула пивка и, пококетничав глазками. Начала: «Ну, это случилось...»
-Все-таки случилось! Так…- Ватсон зажмурился, но постарался не дать воли фантазиям. Лишь скулы его заиграли красными пятнами злости и …невозможностью что-либо изменить в дочери.
Глория перестал строить отцу милые рожицы. - Папа, не перебивай меня своими фантазиями. Уверяю тебя, наше знакомство было абсолютно невинным. – Она развела руками. – Абсолютно! И мне, представь, оно было не приятно. – Лори снова принялась за пиво. - Поэтому я тебе о нем не рассказала.
Ватсон открыл глаза и, быстро посмотрев на часы, приготовился выслушать дочь… до конца.
Глория хитро улыбнулась отцу. – Ну, успокойся, пожалуйста, па…
-Глория, ну-ка давай без хитростей твоих. Ты себе даже предствть не можешь, насколько серьезен этот человек. Не думаю, чтоб он мог простить себе неудачу с тобой. Рассказывай, где, когда и …вообще, давай…подробнее. У меня со временем – в обрез, но я хочу знать всё. Всё, Ло, от начала и до …- Ватсон вместо окончания сплюнул. – Так что давай, слушаю. И…убери пиво! Терпеть не могу, когда от женщины пахнет пивом! Ты же …- Он сглотнул, чуть дернувшись лицом, - …девушка.
Лори отставила стакан в сторону. Сунула в рот мятную жвачку и, причмокивая, принялась рассказывать. - Помнишь, в начале лета я поехала в Сент-Луис прокатиться по Миссисипи до Мемфиса. На стареньком теплоходе "Том Сойер"?
-Да, помню. Ты вернулась с кучей рисунков, которые тут же купила у тебя какая-то сумасшедшая дама.
-Ну, уж и сумасшедшая. - Лори наигранно «надулась».
Ватсон уточнил: «Но позволь, ведь это были обычные рисунки. И купить все сразу в одни руки – глупая трата средств! К тому же, эта дама клялась, что это не для перепродажи, а единственно - для наслаждения "духа". Фраза-то какая! …Ну ладно. Дальше, что там о Лоренсе? У меня не так много времени, дочь.
Лори хмыкнула. Но решила- таки продолжить свою историю. - Кораблик шел долго. Сначала в Мемфис. Потом обратно...
Ол с нетерпением посмотрел на часы, не сердито поворчал: «Жду только историю с участием Лоренса. Но и с тобой, конечно».
-Не перебивай. У тебя совещание в пятнадцать, я буду следить за часами. …Так вот, …на палубе я сидела и рисовала речку, окрестности, чаек. Ко мне подошел мужчина и спросил...
-4-
Встреча дочери Ватсона с президентом одной из крупнейших на западном побережье компаний относилась к порядку случайных. По крайней мере, так могло показаться на первый взгляд.
К девушке, расположившейся на палубе парохода с мольбертом, подошел мужчина. Некоторое время он стоял у неё за спиной, молча смотрел за её работой. Потом спросил: «Сколько стоит ваш рисунок?»
Тед задал вопрос, когда стоял позади Глории. Прямо за её спиной. И чтобы посмотреть на говорившего, девушке пришлось бы серьезно разворачиваться к нему всем корпусом. А ей не хотелось отрываться от работы, которая её увлекла. И она не повернула головы на голос. А ответила на вопрос, не оборачиваясь и лениво растягивая слова: «Я не продаю незаконченных рисунков".
-А я подожду, когда вы его закончите.
-Но я не собираюсь заканчивать его сегодня.
-Ничего, у вас еще целый день впереди. - Мужчина отошел от художницы. И вот когда он проходил мимо, разумеется, не оборачиваясь больше, когда он обошел её мольберт, Лори посмотрела ему в спину. И сказала тихо, но при желании мужчина мог бы и услышать: «Нахал».
Это был прилично, со вкусом одетый молодой мужчина. Высокий, стройный, судя по ёжику волос на голове – брюнет. А, судя по паре «крутых», пасших его, он был с охраной. Лори это удивило. На прогулку по Миссисипи ездят лишь стареющие дамы и их молодые альфонсы. А тут «крутой и бритый», …гуляющий по палубе пароходика с парой «борзых».
Высказавшись, Глория снова перевела взгляд на картину и продолжила рисовать.
Правда, чуть позже, увидев Лоренса неподалеку снова, она подумала о нём более человечно. Она решила, что он - законченный чудак, тратящий личное время на созерцание мутной речки. И снова принявшись за рисунок, она тут же забыла о нём. Снова её увлекла работа с натурой. Её пленила мутная желтая река, чайки – белые, ломанные стрелы над ней, неровные линии коричнево-зелёного берега, нечеткий круг солнца над ним.
Но на следующий день, в час ленча в её каюту постучали.
Глория не хотела ни с кем разговаривать, она отдыхала и потому не ответила на стук. Но тот повторился. И опять. Кто-то упрямо не желал отойти от двери её каюты. Стучали так нахально, так настойчиво, что девушка рассердилась. Она решила, что это опять стучит та пьяная дама, которая путает дверь в её каюту с соседней дверью.
Лори всю ночь провела в обществе новых знакомых. Так, слушали вместе музыку в баре. Потом пили пиво на палубе, расцвеченной разноцветными фонариками, немного танцевали, играли в игры, которыми забавлял публику оплаченный активист.
Она только под утро вернулась к себе в каюту, только устроилась в постели, но из-за шума в соседней каюте всё никак не могла заснуть.
Нехотя она накинула на себя пеньюар, прошла к двери. Довольно резко открыла её. Но на пороге стояла не подвыпившая дама, а тот самый тип, который интересовался её рисунком. Он улыбнулся ей. - Добрый день. Я уже забеспокоился, не отстали ли вы от теплохода во время остановки в Мемфисе.
- Утро доброе. Только что за странное беспокойство? Тут отдыхают, кто как хочет.
Девушка не потрудилась улыбнуться. Она придерживала у груди полупрозрачный пеньюар, смотрела на мужчину без симпатии. Объяснять ему, что табличка, повешенная на дверь с надписью «Просьба не беспокоить» относится, в том числе и к нему, Глории не хотелось. А мужчина, кажется, не нашел сразу, что ей ответить. Молча смотрел на неё. Тогда Лори с некоторым вызовом спросила: «Так что вы хотели?»
Мужчина сначала оглядел её голые ноги. Потом, подняв на неё взгляд, заметно смутившись, ответил: «Я хотел …узнать, сколько вы хотите за ваш рисунок с чайками».
------------
-Ну, спроси он тогда о погоде, ну или, допустим, там: "Давно ли вы занимаетесь рисованием?" Или, как другие начинали разговор: "Ах, какие рисунки! Как вы талантливы! Где вы учились?» - Лори играла голосом, вспоминая дословно сказанное ей кем-то и когда-то. – Или: «Я, помниться, видел ваши рисунки в Париже…или там…Лиссабоне».
Ватсон хмыкнул на шутку дочери. - Ты хотела, чтобы сам Лоренс младший пропел тебе дифирамбы, как это делают твои старушки - поклонницы? Да он избалован таким! Ему Пикассо подавай. Выставки, презентации, аукционы - обычное для него дело. Он там, думаю, культурно развлекается.
Лори сунула редиску в рот и с хрустом её съела. – А я думаю, плевал он на аукционы, па. Там, скорее всего, его холуи прописались. Нет, тогда меня его тон задел. Я, па, не интерес почувствовала в его вопросах, …вернее, был интерес, но иного плана. Коммерческий какой-то, …бухгалтерский. Типа: «Чайки ваши что стоят? А воздух, а водичка?» - Лори снова играла голосом. Потом вздохнула и улыбнулась отцу, указала ему на тарелку. – Ты ешь, ешь. Не волнуйся, я слежу за временем. А про старушек – моих поклонниц - это ты зря, папочка. – Лори сузила глаза. - Знаешь, есть одна дама, … да пожилая, но, которую знает весь мир.
Лори намекала отцу на купленную принцем Чарльзом картинку для своей тетки - кузины королевы Англии. Этот случай произошел на благотворительной выставке детей инвалидов в Лондоне, где пятнадцатилетняя Глория Ватсон выставляла пару своих работ.
Ватсон посмотрел на часы, время ещё было. - Хорошо, беру назад слова о старушках. Так что же было дальше? Отдала ты ему рисунок? Рассказывай.
-А ты не будешь меня перебивать? - Ло лукаво взглянула в глаза отца.
Ол сунул в рот кусок антрекота и, пережевывая его, изобразил на лице полное внимание.
--------------
Мужчина, стоявший возле каюты Лори, ждал её ответа. Конечно же, он заметил некоторое недовольство на её лице. И табличку он прекрасно видел, прочел её несколько раз, пока стучался в дверь. Но девушка явно была недовольна его настойчивостью. И возможно потому отказала: «Я не могу вам продать этот рисунок».
-Почему же?
Это было возмутительно, по мнению Глории. «Он ещё и вопросы задаёт!» Она едва скрывала неприязнь к вошедшему человеку. Будто бы ставя точку на его настойчивости, она сухо произнесла: «Я его испортила».
Мужчина ответил ей, снова приятно улыбнувшись, весьма необычно: «Ничего, я куплю испорченный рисунок».
Это становилось интересно. Лори оглядела мужчину с ног до головы. Посмотрела она и за его спину, ожидая увидеть там свидетелей их разговора. Но парочки «церберов» за его спиной было не видать. "Зачем ему мой испорченный рисунок?» Он ведь видит, на столе лежит целая папка готовых рисунков» - подумала девушка, - нет, тут что-то не то». - Но я не продаю испорченных рисунков.
Лоренс, не сводивший заинтересованного взгляда с лица юной девушки весьма не вежливо обошел её и прошел в глубь каюты. Он подошел к столу, открыл папку, одной рукой раздвинул веер рисунков и на самом деле увидел, что того, с чайкой, среди них не было. Он огляделся. Низко наклонил голову, посмотрел на рисунки, валявшиеся на полу. Обошел вокруг стол, разглядывая валяющиеся рисунки. И увидев среди них нужный ему, понял, девушка ему не солгала. Глядя на рисунок с чайками, Лоренс произнес: «Но рисунок не такой уж и испорченный. Думаю, можно что-то исправить».
Девушка стояла там же, у распахнутой двери. Человек её удивил. Пусть он был ей неприятен, но рисунками он интересовался серьезно. Этюд с чайками был наиболее удачным и по её мнению. Он валялся на полу только лишь потому, что Лори, поднимаясь, чтоб идти к двери, уронила его. И он упал среди тех, что были так себе …картинками.
Она прямо от двери взглянула на рисунок. Быстро нашла что ответить. – Цвет реки получился красным.
Лоренс не поднял этюда. Он стоял и смотрел на него, низко опустив голову. Глория, бросив случайный взгляд на неё, заметила тонкие светлые линии среди ёжика темных волос. Она сразу поняла, что это могут быть только зажившие шрамы.
Взгляд её на Лоренса стал ещё более мягким, отзывчивым. – Красная река, … разве это можно исправить?
-Но ведь Миссисипи при ярком солнце действительно отливает медью.
Глорию уже не бесил этот человек, хотя он вел себя в высшей степени нахально. Ей было любопытно, почему он прицелился к её этюду. Она почему-то была уверена, что дело вовсе не в нём. Ей показалось тогда, что истинный ценитель не вёл бы себя так…несдержанно. "Ишь, какой наблюдательный нашелся", - подумала она и вдруг снова нахмурилась.
Девушка исключительно из вредности сделала то, что делала очень редко со своими работами, даже с теми, что казались ей неудачными. Она подошла к мужчине. Наклоняться, приседая, ей было физически трудно. И потому вся, как кукла, сломавшись пополам, Лори согнулась, и подняла рисунок. Тут же выпрямилась. Гордо, спиной чуть назад прогнувшись, глядя на человека, удивленного её действиями, порвала лист картона надвое. Сказала с расстановкой и, глядя мужчине в глаза: «Как видите, теперь исправить что-то уже невозможно. Теперь это просто - мусор. Надеюсь, теперь вы оставите меня в покое». - Глория расцепила пальцы, и клочки этюда с чайками снова полетели на пол. Ей под ноги.
Два человека смотрели друг другу в глаза. Он – несомненно, с удивлением от её поступка, она же - со спокойным требованием в отношении его – «пошел вон». Наконец, лицо Лоренса, как паутинкой испещренного едва заметными тонкими линиями давних шрамов, так и не загорающих на солнце, дернулось. Выражение удивления сменилось на холодное небрежение. Несколько секунд он стоял и, щурясь, будто что-то считывал с синевы глаз дерзкой девчонки, а после сделал шаг, и как бы поклонясь Лори, подхватил с пола клочки рисунка. Тут же выпрямился и сказал: «Что ж, мусор на корабле не стоит ничего. Я заберу это бесплатно». - Сказав это, он тут же вышел из каюты, оставив в ней лишь легкий флёр аромата дорогого парфюма.
----------------------
"Я так была взбешена тогда, что у меня затряслись руки. – Очередная редиска в белых, крепких зубах Лори сочно хрустнула, - я до вечера не рисовала и не выходила из каюты. Так, валялась в кровати, пытаясь заснуть. Пришлось выслушивать какой-то бред за стеной из соседней каюты. А когда выходила на берег в Сент-Луисе, я обратила внимание, этого человека среди пассажиров уже не было. Видимо, он сошел на берег до окончания круиза. - Глория скривила губы, пожала плечами и, вздохнув, потянулась к стакану с пивом. - Вот такой странный случай. - Она отпила уже потеплевшее пиво. Неприятно поморщилась, посмотрев в стакан. Потом поднялась, решила вылить содержимое в раковину. - Мне была неприятна эта встреча. В другом случае я бы рассказала тебе обо всём, но тут, тут было что-то очень постыдное, малоприятное. Вспоминать не хотелось. Наверное я глупо себя вела.
Ватсон, немного обрадованный тем, что встреча дочери и молодого Лоренса действительно была безобидной, успокоился. - Ну, вот, ... получается, что ты обидела одного из своих почитателей. И какого? Богатый человек, влиятельное лицо. Да и за что? За то, что он не рассыпался в комплиментах, а сразу спросил цену твоей работы? А вот если бы он сказал тебе тогда, когда ты в его сторону и носом не повела: «Даю вам за этот рисунок тысячу долларов», - для Лоренса, уверен, это карманные деньги, ну и что, ты бы тоже не оглянулась тогда? А ведь случись это, вот теперь ты смогла бы выехать в Италию, на свои «натуры», а не прохлаждаться с пьяными старушенциями на пароходике. – Ватсон отпил воды из стакана. Затем, подняв указательный палец вверх, улыбаясь, в совершенно превосходном настроении, закончил шутливо – назидательную речь словами: «Гордость дочка – штука дорогая. А в твоем случае, так даже не гордостью, зазнайством попахивает. – Ватсон хохотну. Он заметно расслабился, узнав конец истории знакомства «монстра» Лоренса с его мадемуазель Лори. - Ну да бог с ним, обошлось без потерь – я рад и тому.
Лори задумалась над иронией отца.
Её картина "Вершина любви" была куплена одним арабом. Прямо с мольберта. Тот, увидев её на набережной за работой, терпеливо дождался конца и заплатил за этюд, сделанный пастелью шесть тысяч долларов. Вернее он поменялся с Глорией на перстень с руки за такую цену. А уж Глория, сдав украшение в ломбард, получила деньги. Тогда она сама оплатила год своего обучения в Академии. Отец, конечно же, прав, осуждая её за гордость, решила она.
Лори вздохнула. Но её мысли тут же были прерваны отцом: «Да брось, ты! Ну не продала рисунок ему и ладно! Хотя конечно, надо уметь чувствовать спрос. Ладно, всё, брось, не думай».
-Но, папа, дело было даже не в рисунке. Ладно, я соглашусь с тобой, я упустила случай продать этюд. Но тут было что-то другое. Мне его заинтересованность тогда показалась оскорбительной. Меня поразила его наглая настойчивость.
Ватсон улыбнулся дочери. - Детка, а почему, собственно наглая? Ведь он желал иметь твой рисунок. И располагал деньгами, чтоб его заполучить. И он - таки заполучил его, да! А ты осталась при своей гордыне. - Ватсон посмотрел на окно. Вспомнил о своих проблемах.
Он вытер рот салфеткой, откинул её в сторону. Сцепив пальцы, положив локти на стол, немного грустно улыбнувшись, он посмотрел на дочь. - Теперь обстоятельства несколько иные. Чтобы не только предполагать, но и располагать, нам нужен пустячок от этого человека. Сейчас я готов полезть под стол, собирать с пола клочки подписанного им контракта.
Ватсон напряженно рассмеялся: «Шучу, конечно, но все равно, тоска от забот!», - он махнул рукой в сторону. – Ладно, разберёмся и с контрактом.
Глория, так и не вымыв стакан, села снова за стол. - А что собственно изменилось, папа? - В её задорном лице отразился вызов. Она загадочно улыбнулась отцу, потом, задрав голову, посмотрела на потолок и повторила: «А что собственно изменилось? Эскиз мой, я всегда работы подписываю. Он его взял…»
Ватсон улыбнулся, но, напрягаясь, он не ловил мысль дочери. - Ло, не пойму, ты о чём? Что тебя беспокоит? То, что он бросил преследование или неоплаченные им клочки рисунка? Уж не хочешь ли ты, позвонить ему и сказать, что ты - та самая, и хотела бы, в качестве оплаты за клочки получить его вензеля на моем контракте? - Ватсон хохотнул. - Глупышка! Твои чайки над медной речкой...
И тут он замер. Подумав о чем-то, Ол уже совершенно серьезно, посмотрел на дочь и даже чуть приподнялся из-за стола. - Стоп, Ло. Что, говоришь, было нарисовано на эскизе?
- Я же говорила: река была, небо, чайки над ребристостью реки. Ну, ещё солнце было. Всё!
Ол грузно сел назад, уставился в точку на углу стола. - Лори, твоя картинка висит в кабинете у Тибелмена. В дорогой роскошной раме из наборного дерева. Кажется, из ясеня, красного и черного дерева. Да, это трёхцветка, чуть золоченая лаком. Да. Я поэтому и не сразу вспомнил о рисунке, ведь прежде всего в глаза бросается именно эта дорогая красивая рама.
Ол выпил воды. Приложив прохладный стакан ко лбу, он какое-то время смотрел на дочь. Потом, будто раздумывая вслух, произнес: «Лори, детка, наверное, он подарил твой рисунок Тибелмену на его пятидесятилетний юбилей. Это произошло совсем недавно. Я помню, когда в первый раз пришел в его кабинет, на этом месте висела другая картина….Она была больше размером. Значительно больше. В раме из пластика. Кажется, это была написанная маслом абстракция. Так, яркая мазня из кубов и человеческих ртов. А потом появилась эта,…и Тибелмен приказал снять ту и повесить …эту. В дорогой раме… Этюд, выполненный мелками…в дорогой раме.
Что-то дерзкое заиграло в лице Лори. – А это он специально, чтоб никто не заметил рисунка. К тому же он рваный. Его вряд ли удалось хорошо восстановить. Интересно, как он это сделал?
Ватсон налил в стакан воды и медленно выпил её. Потом снова посмотрел на дочь. В его лице и толики улыбки не значилось. – Тебе это интересно? А мне – то, на кой черт она там вообще? И …почему рама такая дорогая?
Лори не сводила с отца взгляда. Потом лицо её снова озарилось улыбкой. – Да что такое, па?! Ну и что, что рама золотая?! Подумаешь! – И вдруг шаловливая мысль заиграла в синих блестящих глазах Лори. Она, схватив отца за руку, со страстностью в голосе попросила: «Папа! Возьми меня с собой! Я знаю, во время таких встреч может присутствовать группа поддержки. Политики, спортсмены берут в состав группы, интересных другой стороне известных артистов, ученых. Берут и родственников своих, если те уже с ними знакомы. Думаю, и бизнесмены поступают так же. Я же знакома с Лоренсом. Я хочу поехать с тобой, па. Хочу посмотреть на рисунок. – Лори отпустила руку отца и, покачав головой, прибавила ещё один аргумент: «К тому же ты сам сказал, за столиками в ресторан для живого интерьера требуются девушки. Па, я готова послужить отечеству. Э…э…то есть фирме твоей. – Лори молитвенно сложила руки. – Па, хочу посмотреть на своих чаек, не откажи автору, лишившемуся и шедевра и гонорара. - И глядя в сторону, она закончила просьбу уже серьезнее: «Вот бы посмотреть в глаза этому нахалу. Уверена, восстановить рисунок было не возможно. Мне любопытно, он что, с этого рваного рисунка заказал копию? А кому?»
Ватсон пробурчал: «Мне б твои проблемы, дочка. Картинки, копии…..Аванс мы с тобой придержим, пожалуй. Никуда не потрачу. Что-то мне дело это с контрактом уже не таким безвредным кажется». - Обдумывая предложение дочери, Ватсон ещё более посмурнел, даже на часы перестал смотреть. Задумался крепко. Глядел в пустую тарелку и, молча рассуждал про себя и дела свои: «Средства в случае с данным контрактом действительно все хороши. Вернее, сказать, многие. Да, о тяге к искусству у Лоренса я слышал. Если встреча дочери с ним была именно по части искусства, то может быть и стоит воспользоваться таким знакомством. Ведь что-то это да значит, …восстановил картину, нарядил в искусную раму. …Заодно, познакомлю Лори с Фридманом. Может, что-то путное и выйдет из её знакомства с Доном. Хотелось бы, он мужчина серьезный, а дочери, я заметил, мужской молодняк не очень нравится. перекос в воспитании чувствуется. Ну да что делать, она всегда ко мне больше тянулась. …Дону двадцать семь, год-два пообщаются, а там и …столкнуться лбами. Охо-хо, …картинки, …старушки с картинками. Вроде и не устал воспитывать её, да только вижу, пробелы, пробелы. Как их матери воспитывают? Ну не вышивке же её учить. Девчонка, семнадцать лет. Всё равно по парням забегает. Лучше уж сразу …Дон - …мужчина серьезный….Охо-хо …ещё контракт этот,…уж скорее бы подписать что-то да нормальной работой заняться. Маркетинг – штука интересная».
Ватсон смотрел на дочь. Потом перевел взгляд на руку, за которую та снова принялась трясти его, напоминая ему о своей просьбе. Потом он снова посмотрел в светящееся юностью, яркое лицо дочери. Заметил парочку веснушек на ровном носу. Улыбнулся, подумав: «Глупышка. Картинку ей загорелось посмотреть». И ещё какое-то время подумав, он сказал иначе, чем мыслил. Что-то всё-таки удержало его от исполнения каприза дочери. - Это так же глупо, как и бессмысленно. Твоё присутствие на деловой встрече - его не проймет. Он на тебя просто не обратит внимания. А если ты, не дай бог, начнешь заострять на себе внимание, …он - на контракт не обратит внимания. В общем, как не крути, всё - глупость.
-Папа...
-Все, Лори, все! Я выслушал тебя. Рад, что ты так легко отделалась, просто неприятными воспоминаниями. Мне предстоит дело сравнительно сложнее. Хотя возможно, я тоже получу от встречи с ним то же, что и ты. Ладно, мне пора в офис.
-Но папа!… Хорошо, не группа поддержки! Но ведь я могу сойти за твою секретаршу во время подписания контракта. Ты эту свою сплетницу…отпусти домой, ага?
Ол оглядел дочь с ног до головы. Он был серьезен и уже почти не вслушивался в возражения и предложения дочери. - Контракт будет подписываться в ресторане. Ты там …бесполезна. Прости, детка, мне пора.
-Папа, ...а у меня новое вечернее платье есть.
Ватсон только хохотнул на детское лукавство дочери. – Нет, глупая! …Надень его в гости к Джону, может, удастся помириться.
-5-
Проект контракта был готов. В двух экземплярах. Их посмотрели и специалисты, и администрация фирмы. Тибелмен ещё раз, глядя в глаза Ватсону, напомнил, что фирме интересен второй вариант. То есть, контракт подписанный по всем пунктам.
Уже выходя из кабинета босса, Ол прошел мимо висевшей на стене картинки в дорогой раме и внимательно, изучая, посмотрел на неё.
Ему показалось, что работа, … похоже, действительно сделана рукой его дочери.
Прикрывая первую тамбурную дверь, Ол услышал звук телефона, звонившего на столе Тибелмена. Не удобно было прислушиваться к разговору, и он быстро открыл вторую дверь тамбура, выходившую в приемную, где сидела секретарша босса. Он тут же увидел, что та с кем-то разговаривает по телефону. -…Но ведь вы знаете, мистер Тибелмен на «Лоренс Компани» это вполне похоже.
Заинтересовавшись разговором, Ватсон остановился у стола секретарши. Он будто просматривал лежавшие там бумаги из папки с надписью «Подписанные». Секретарша продолжала разговаривать с боссом. -…Но, сэр, он сказал именно так: «Совещание переносится в офис «ЛК», время не меняется». …- Лицо девушки нервно дергается и она краснеет. - ….Простите, мистер Тибелмен, может быть это и «бред», но было сказано именно так! Хорошо, я перезвоню туда и ещё раз всё выясню.
Девушка поделилась очередной нестыковкой в подписании контракта с «ЛК». - Представляете, только что позвонили из «ЛК». Совещание вот уже через полчаса, все уже идут сюда, в кабинет, а тут вот… бред какой-то, сообщили, что совещание будет проводиться там. Что, дескать, «господин президент их в командировке подвернул лодыжку». Что отменять встречу не имеет смысла, не присутствовать лично - он не может, контракт очень важный, но и приехать – тоже. Извиняется за неудобство и приглашает к себе. То есть, …получается, всё туда шагом – марш! контракт будет подписан там. Представляете?!
Ватсон посмотрел на часы. «Ну, - подумал он, - если документ действительно будет подписан, так и черт с ним, съездим всем составом туда. Успеваем ещё. Главное – результат». Он улыбнулся, глядя в напряженное лицо секретарши Тибелмена, подумав: «Да и хорошо, что там! Ресторан, получается, …отпадает».
-6-
Пока шла вся эта суета в фирме Тибелмена, личный самолет Лоренса делал круг над частным аэропортом. Тед, навалясь на спинку кресла, развернув голову к иллюминатору, любовался прекрасной погодой.
Ещё его дед говорил: «У нашей компании, длинные руки. Иногда это не плохо».
«Париться по жаре в какой-то средненькой стране, только-только полинявшей с красного на европейский цвет! Никакого толкового сервиса! Люди - забывшие или даже не знавшие вовсе о качестве в своей работе, всё только и жаждущие «поиметь»… – Лоренс младший повышал голос на деда, он был не рад, совсем не рад, что у компании его отца «такие длинные руки». Он ненавидел, когда его поднимали и, посмеиваясь над его «фимидным образованием», толкали в производство, коммерцию, в волны экономической политики. Но горе заставило его возглавить дело всей жизни семьи. И вот очередная командировка по случаю открытия еще одной дочерней фирмы «ЛК». Небольшой завод – совместное предприятие по переработке сырья. Сырье дешевое, местное; зарплата людям – мизерная, а всё это вместе дает хорошую прибыль и …опять же политика. Консультанты Лоренса просто-таки потребовали его присутствия там. Он упирался, как мог. Но те перебороли его упрямство. Как ворчал Лоренс: «Научились, черти, править миром!». Он «соприсутствовал». На его взгляд, только портил всяческие отношения. До приземления он готов был перенести дочернее предприятие куда угодно …хоть в нестабильную Сербию, да к черту!… Но вот оказалось, что он не зря там пошумел… Что и сервис ему предоставили, и людей опытных и понимающих – обязали, и офис к приезду сверкал новеньким фасадом и убогости внутри помещений видно не было. А главное – предъявили документацию, по которой выходило, что кусочек «ЛК» здесь гарантированно рентабелен. Лоренс не верил документам. Считал всё «советской показухой». Но его убеждали и резонно доказывали. И улетал он из Болгарии, вполне удовлетворенным хозяином дочернего предприятия. Не успокоенным, но удовлетворенным. И ещё больше зауважал своего предка, который охватывал рынком страны не только те, где разделяли его убеждения, но и из числа «вражески - красненьких». «В Болгарии переработка, в Чехии - производство, в России - сырье, практически бесплатная переработка на купленном нами на пару с Федоровым заводе, …эксплуатация интеллектуальной собственности …не плохо, совсем не плохо».
Тед устал в этой командировке. И Болгария утомила и перелёт через океан. Спускаясь по трапу, он почувствовал дискомфорт и подступающую к горлу тошноту. В самолете он принял душ, выспался, сменил одежду, но это не помогло. Духота давила на него. Будто шла изнутри. Одежда его липла к груди и спине. «Хорошо бы оказаться у берегов Австралии. Понырять в вол - нах-ах-ах-ах». – Он улыбнулся, предаваясь внутреннему эху, будто представил себя качающимся на волнах.
У трапа его ждала служебная машина, готовая вести его опять же к делам.
Ему подали мандариновый сок и одновременно – контракт. Он откинулся на спинку сиденья машины, пил прохладную кисло-сладкую жидкость, в пол уха слушал отчет о делах «дома». Его коммерческий директор докладывал бойко и гладко.
Быстро пробежав глазами по названию фирмы, с которой заключался контракт, Лоренс чуть нахмурился, будто припоминая, что да кто, потом усмехнулся и откинул бумаги в сторону.
Коммерческий директор «ЛК» - Бил Хью удивленно покосился на бумаги. Он было, решил, что контракт будет подписан без вопросов. Дело для «ЛК» выгодное, компаньон - уже известный, связи - старые, проверенные. У Лоренса даже что-то такое личное было с Тибелменом, вроде бы партнеры по гольф - клубы. Но что-то в физиономии Лоренса Хью заметил такое, что меняло отношение к контракту кардинально. – Э…э…я так понял, мы будем отказывать в инвестициях?
Лоренс потягивал сок и ухмылялся, поглядывая на стекло двери машины. Его полу улыбка таила в себе удовлетворение, прищур серо-голубых глаз, ярких на фоне загорелого лица и подросшего черного ёжика волос показался коммерческому директору хищническим.
Ох, и не любили сотрудники Лоренса такие «улыбки»! Это означало только одно – грязное психологическое давление на тех, кто желал с ними продолжения выгодного сотрудничества.
Коммерсант взял проект контракта в руки. - «Т&К», так, понятно. Что ж, можно и не давать. Прибыль фирмы падает, работает нестабильно. А действительно, с какой стати, мы будем вкладывать деньги? - Хью ещё раз пролистал контракт. Снова сверился взглядом с физиономией босса. – Ага, тут ещё и поставка из Африки. …Как?! Снова мы?! – Будто подыгрывая настроению Лоренса, Хью громко поносил стабильного партнера, - ну и дела! Ну и хитрец этот Тибелмен! Что он себе вообразил? – И тут же, будто устав актерствовать, уже серьезно и спокойно, Хью поинтересовался. – Тед, я не понял, так значит, … и поставки из Африки отменяются?
Лоренс промолчал. И …игра коммерсанта снова началась. – Вот люди! Оплати им сырьё, довези до ворот – вот люди! Всё им подай, поднеси, а возврат?! Что за сделка, если доход - никакой!»
Лоренс не слушал его. В его голове роились свои мысли. Совершенно параллельные коммерческим думкам его специалиста. «А это как посмотреть на контракт, - думал Тед,- может быть, речь как раз пойдет о сделке. О крупной сделке». – Лоренс смял губы, вытянул их трубочкой и причмокнул. И лицо его, итак недоброе от шрамов, стало жестким, будто вся внутренняя вредность его всплыла наружу.
-Тед, вы слышите меня?
-Да? …Что такое, Хью? - Лоренс повернул голову к Хью. Тот понял, что всё, о чем он говорил, всё ушло в песок. Он понял, что фирма Тибелмена Лоренса не интересует. Тогда он заговорил о теме, которая считалась у босса «горяченькой». Это была борьба фактически не на жизнь, а на смерть.
Лоренс искал способы перекупить права на огромную транспортную компанию у своего дальнего родственника. Тот искал средства, чтоб скинуть с «хвоста» зарвавшегося племянничка, который вот-вот станет владельцем контрольного пакета акций и тут же начнет диктовать ему свои условия по ведению дела. Дела всей его жизни. Тед подозревал, что именно по этому «поводу» взрываются его служебные машины. Именно по этому поводу уже забыли, что значит «ощущение защищенности» люди из службы его личной безопасности.
-Да, Бил, да. Мы едем к Люису.
- А как же … «Т&К». …А…э…подождёт, я понял. Я понял. А к Люису…прямо сейчас? А…э…понял. …Это единственный выход?
-Будем держать старика в позе "лотоса". В режиме самосозерцания у него не возникнет желания бомбить других. В полиции тоже не дураки, понимают, где уже дважды пытались убить, все равно убьют. Возле его дома наверняка дежурят люди из полиции. Вот и мы туда же нагрянем. Надо вынудить старика без вмешательства полиции, по-семейному, отменить приказ стрелять мне в спину. Но для этого ему будут нужны еще большие деньги, Хью. Значительно больше, чем он предложил мне для того, чтобы я отступился.
-Это так. Но Люис достает деньги из всех своих заначек, чтобы выплатить "Транс сервис" за предложенный ими пакет акций «Лоренс Кар». Купить больше он уже не сможет. И если предложить, …вам предложить им большую сумму, он вынужден будет влезть в долги или…- Хью, подражая боссу, хищнически усмехнулся. - Или решится отказаться от сделки.
- Меня не напрягает то, на что ему придётся решиться. Судя потому, как он круто взялся, он будет ещё пытаться найти деньги. То есть все-таки влезет в долги.
-Мы, то есть вы, акции у «Транс-сервис» перекупаете, и ему не останется ничего, кроме как …застрелиться.
Лоренс усмехнулся сначала, но, будто почувствовав, что его настроение «ловят», тут же поморщился. - Что за фантазии, Билли? Мы же не желаем ему зла. Его отказ от владения контрольным пакетом акций – меня бы устроил. Он хочет остаться руководителем компании – флаг в руки! Но только наш флаг, Хью. Флаг «ЛоренсКомпани»! Никаких «ЛоренсКар»! Скажите водителю, пусть меняет маршрут. Едем к дяде …поговорить. Пока по-родственному.
Хью уже хотел отдать распоряжение, но, посмотрев на свой «ролекс», повременил. Он снова обратился к Лоренсу.
Тот сидел, прикрыв глаза. Отдыхал, откинув голову на подголовник сиденья.
-Тед…, но как же с Тибелменом? Совещание мы перенесли в наш офис, но время, как вы просили, мы оставили то же. То есть, начало совещание…э…через десять с половиной минут.
Лоренс ответил, не открывая глаз: «А что, десять с половиной минут - это не время?»
Билу показалось, что босс, опять про деньги. - Тед, с этой фирмой мы в партнерстве уже много лет. Получается не удобно…. Одно дело отказать, будучи уже за столом переговоров, а не появиться вообще, простите, это не политкорректно. Может быть, всё же заехать к ним, …ненадолго. А хотите, я позвоню, сообщу о переносе встречи?
Лоренс открыл глаза и, не меняя положения тела, скосил их на коммерсанта. Ответил резко: «Хью, я - железный?! Контракты, …партнеры…встречи,… в гости, в гости, я сказал!»
Бил Хью знавал многих Лоренсов. И со всеми спорить было не только делом бесполезным, но и небезопасным. Это стороннее дурачьё считало Лоренса младшего капризным, он – желавший быть правой рукой его, знал, что за каждым изменением в требованиях стоят огромные деньги. Это политика влияния, давления. Партнерство - партнерством, но всегда находится тот, кто хочет быть первым. Лоренс младший не стремиться быть первым, но смертельно ненавидит тех, кто пытается оттеснить его из числа тех, кто уже вкусил, что значит быть «первым». «ЛК» - это не монополия, хуже, это единовластие. И решение, оставляемое всегда за Лоренсом младшим, его властью и могуществом, несмотря на молодость в бизнесе - никак не каприз. Исключительной пробы расчет ума многих поколений богатых и опытных буржуа.
Хью не был пустым холуём, «жополизом», как многие называли его, тайно ненавидя «черного коммерсанта». Он был гибким администратором «ЛК», человеком, способным если уж не определять настроение поворота мыслей босса, то умело выправлять в случае чего слишком жесткий крен в управлении. К тому же, Бил действительно мечтал быть и так в тайне звал себя - «правой рукой Лоренса младшего». При «старших» ему сидеть в машине напротив лица босса не приходилось. В следующей за этой машине ездил.
Машина взревела мотором и помчалась, нарушая правила по дорогам города. Время – деньги – и в ритмах жизни Лоренса младшего - реаль не отрицаемая.
И всё же дальше порога в доме Люиса Лоренса Бил Хью допущен не был. Крутой разговор двух родственничков не наблюдал. Зато наслушался.
Охрана была в боевой готовности, что у Лоренса младшего, что у того, который Лоренс постарше. Даже сам приезд племянника расценивался людьми, живущими на деньги «хозяина», как угроза.
«-…Ты не умеешь управлять! Ты - лентяй и бабник. Не бабник даже, а так, «поюбочник».
-Это не мешает мне получать прибыли, Люис! А ты лезешь в долги! Даже самого понятия - «долги» - Лоренсы до тебя не знали!
-А ты не лезешь?
-Под юбки – да! Ещё кредиты даю и беру. И отдаю, с процентами. А ты берешь, берешь и снова берешь! Ты потеряешь компанию не только для себя. Для семьи!
- Семьи?! С какой стати ты суетишься по этому поводу? Не рассчитывай, тебя в моих завещаниях нету!
-Люис, не зарывайся. Я уважаю тебя как бизнесмена, ценю как родню.
- Да пошел ты…. Вокруг тебя кто только не пасется. Вон, всякую шваль к рукам прибираешь, а меня, как родственничка – в канаву! На пенсию! Ты всех нас …на проценты, на подачки со своего стола посадил. «Лоренс Кар» - это моя компания, Тедди! Моя, слышишь ты, …родственник! С неё я тебе – мальчишке на пустышки денег отстегивал. Сейчас проценты отстегиваю и, уж так и быть, отстегивать по-родственному буду, когда ты в очередной раз с потаскушкой, со школьницей засыпешься!
-Ложь! Никому ты уже не можешь отстегнуть, не всунувшись в долговую петлю. Я предлагал и предлагаю тебе управление компанией. Всей «ЛК»! Речь идёт только об объединении, Люис.
-Ты?! Ты – мне?! …Мальчишка! Да я и так управляю компанией! Своей! Мне твои проблемы – на хрен не нужны!
- Какие у меня проблемы? Ну?!…Ты ни одного аргумента не назвал, только потаскушек моих пересчитываешь. И не управляешь ты транспортной компанией, а закладываешь её! Ты в долгах, Люис! И долги твои в руках криминала, ты проникнись смыслом: они могут запросто скинуть тебя из «Лоренс Кар». Поиграют на бирже и ты – в шестёрках окажешься, дядя… Я тебе…лентяй, …школьницы мои покоя не дают, … а кто долги всех Лоренсов покрывает?! Ты?! Я со школьницами, …мать вашу!
-Ты уж свою давай. И убирайся! Не лезь к «Лоренс Кар»! …Слышишь, не лезь! Она никогда не превратиться в твою грёбаную аббревиатуру! …- Люис погрозил тугим кулаком, покрытым густым черным волосом. Процедил, будто Зло в абсолюте. - Уйди, Тедди. Лучше сам выметайся к чертям, иначе…
И Лоренс младший «вымелся». Но, по-видимому, посчитал разговор не оконченным.
-7-
Тибелмен позвонил Ватсону. Он уже по телефону сказал ему, что к нему, прямо сюда, в офис приезжала Глория. Он признался Ватсону, что находит её идею «поиграть» в его секретаршу стоящей внимания. Когда Ол пришел в кабинет Тибелмена за документом, тот сказал: «Хорошо. Поступайте, как вы находите нужным. Я только хочу напомнить вам Ол, нам очень нужен этот документ. Так что используйте все возможности».
Ватсон почувствовал холод от его взгляда. Произнеся про себя: «Ах, Лори, Лори», - он опустил голову. …И вдруг поднял и посмотрел на картинку в дорогой раме. Речка, чайки, солнышко …неровное. «Ах, детка, своими играми ты поставила меня в двоякое положение. Что он может подумать? Лоренс «предпочитает несовершеннолетних»… Неужели Тибелмен и в правду подумал, что ради получения подписи на этих бумагах, я решусь использовать свою дочь в качестве приманки? Как мерзко».
Ол хмурился и нарочно долго собирал необходимые документы со стола босса. Заметив, что контракта нет, он удивленно посмотрел на Тибелмена.
-Он у вашей дочери, Ватсон. - Тибелмен отвел глаза.
Они спускались к машине молча и будто порознь. Поехали они на встречу с Лоренсом младшим в разных машинах.
В салоне машины, где ехал главный специалист по маркетингу, было свежо, кондиционер озонировал и охлаждал воздух. Глория сидела между отцом и Фридманом. Сидела прямо, на коленях лежала, взятая ею не понятно где, солидная папка для деловых бумаг.
"Секретарша ты моя,… милая девочка". - Ватсону хотелось обнять дочь и рассмеяться по поводу происходящего. "Ну что я трясусь, идиотизм! Она - умная девчонка! Через два, максимум три часа, мы рассмеемся по поводу этой игры в секретаршу". Ол чуть заметно вздохнул, лицо его подобрело. И хотя трое на заднем сиденье по-прежнему молчали, внутренне напряжение как будто спало.
Ватсон смотрел то на папку, что была в его руках, то через стекло слева от него. Мелькал пейзаж: вот проехали центр, вот пригород, вот снова центр. Значит, Тибелмен предложил ехать в объезд.
Когда Ол с Сенди собирались за город, чтоб выехать быстрее из машинной толчеи, они тоже предпочитали ехать в объезд. «Сенди…-Ватсон вздохнул, вспомнив о жене, - сначала инвалидное кресло. Недолгая совместная жизнь и снова трагедия. Что было толку от этих изнуряющих многочисленных операций? Если б знать, что они бесполезны, я бы запретил держать жену на наркотиках. Если бы она была в сознании, нам бы удалось поговорить…хоть раз…».
В последние дни жизни жены, он был рядом с ней чуть ли ни круглыми сутками, но вряд ли она осознавала его присутствие. После десятка операций на черепе и позвоночнике, она умерла. Потом прошли грустные проводы… После пожара, когда Сенди еще была жива, была прикована к инвалидному креслу, он снял полдомика с отдельным входом и кухней. К печали двух женщин и даже неожиданно для себя, он запил. Приходил домой измотанный собеседованиями и тестами на предлагаемых работах. Но его не брали. Ему не везло. Полоса неудач продолжала огорчать его своей стабильностью…
Дорога до офиса «ЛК» была не долгой. Но память шустра. Чего только Ол ни припомнил, пока замелькал впереди, поражая великолепием и основательностью центральный офис Лоренса младшего.
«Ох уж эти глупые тесты! Каких только не было вопросов. Был например, такой степени идиотства: «Если вы на тонущем теплоходе имеете возможность спасти одного человека, кого вы будете спасать: вашу дочь, вашего сына, вашу жену, единственную дочь вашего шефа? Идиотизм! Я написал - только себя! И приписку сделал: «Суньте ваш тест создателю - недоумку в ж…»
Тогда Ватсон выматывался до синевы под глазами. Был, казалось, в вечных поисках приемлемой работы. Да хотя бы сносного заработка, чтобы хватало на жизнь да оплатить работу патронажной сестры, ухаживающей за женой и дочерью. Глория поступила в заочную Высшую школу искусств при Академии в Милане. Ол возил её туда ещё когда она передвигалась на костылях. Её успехами он гордился. А через полгода Глория встала на ноги. Сначала для опоры она использовала один костыль, потом трость, а потом твердо встала на ноги. «Походка что,… да бог с ней, с походкой. Главное - дочь была самостоятельной. Уже через год, Глория она одна полетела в Милан и вот, закончила и этот – ещё один учебный год. В Академии её хвалят. Ол и Сенди звали дочь «нашей академичкой". Девочка очень гордилась, что учится в Италии, что руку ей ставил известный миру художник. «А я всё переживал, как она там, в чужой стране, без нас, без существенных денег. А оказалось, именно это подстегнуло её зарабатывать на жизнь самой. Она позировала в студии, рисовала портреты на площадях, где собираются туристы. То, что она американка и разговорчивая - даже было лучше, клиенты были довольны, рука её крепла, опыт рос. Она принимала участие в реставрации церквей, изучала историю религии, чтоб научиться писать «истинный» лик Спасителя».
Старик учитель Глории радовался, считая её одной из лучших своих учениц. Талан её был настолько самобытен, настолько ярок, что с ним забывалась её недуг. Все помнили её замысловатые эскизы, мало кто вспоминал о том, что художница вносила в зал и ставила перед комиссией не только свои работы, но и …себя. «Та самая, что на костылях», - так звали её и даже тогда, когда она начала ходить самостоятельно, без дополнительных опор. «Жаль, «родственница» перепродала пакет акций фактически нашего Выставочного зала в Лондоне, - в который раз сокрушался Ватсон, - не всегда у меня хватало денег, чтоб отправить работы дочери на выставку. А она так хотела участвовать в конкурсах, заявлять о себе в Европе».
Ватсон долгое время не мог найти работы, которая бы успокоила его стабильностью хорошего заработка. Это состояние, мысли о неспособности что-то изменить, выматывало в нём нервы.
«Помню, однажды я чертовски устал и в каком-то затрапезном кафе, решился взять проститутку. Они там все, как на подбор, были либо очень толстыми, либо худыми. Я просто хотел «оттянуться» и выспаться, поэтому ткнул в бюст толстушке. Как на смех, толстушка оказалась совершенно плоскогрудой. Помню только, что она пахла потом и дешевой пудрой. От этого и от выпитого, меня мутило, и я только шарил ее по груди, пытаясь хоть что-то там отыскать… Когда я шел домой меня качало. Лори встретила меня словами: «Папа, ты кажется, пьян?» А Сенди меня пожалела, она заступилась, сказала: «Он просто устал, дочка». Жена выкатила кресло мне на встречу и протянула руку. Я улыбнулся, наклонился и поцеловал ее, но вскользь, чтоб не очень почувствовала, что я опять... надрался.
-Умойся, Ол, будем ужинать. – Сказала Сенди.
- Нет, не хочу. Я же сказал, не ждите меня.
Ватсон сбился с мысли, обратив внимание, что машина уже второй раз делает круг в одном и том же месте. Это странное обстоятельно сбило его, но он снова вернулся к своим воспоминаниям. «Нет, я не так сказал тогда. Я повысил голос: «Не ждите меня! Сколько вам повторять, ужинайте без меня!». Мне ответили на это тихо, без ответной злости: «Мы не голодны. А с тобой нам и бутерброды с сыром под растворимый кофе есть веселее». Сенди улыбнулась мне и, развернув коляску, покатила в дом. Я шел, помогая ей, держась за спинку кресла. Шел и понемногу успокаивался. Но что-то мне показалось странным и в её улыбке, и в том, как она провела по моей голове, когда я поцеловал ей руку.
Я спросил её: «Что-то случилось, Ди?», - но Сенди не ответила мне тогда. После ужина Лори пошла поболтать к матери, а я развалился на диване. Некоторое время спустя, я открыл глаза и увидел Сенди. В обычной позе, она сидела у окна. Вдруг она сказала: "Ол, можно тебя побеспокоить? Пожалуйста, положи мне ногу на ногу". Её просьба мне показалась тогда и нелепой, и неожиданной. Но я поднялся с дивана и подошел к ней. Присев перед креслом, я откинул тонкое одеяло, покрывающее ее искусственные ноги. Я, помню, смутился, когда чуть приподняв подол её платья, вдруг увидел ее бедра с ремешками для крепежа к ним мягких «ножек». Я посмотрел на Сенди и увидел в её глазах такое неистовое желание, что оно, как волной накрыло меня, и как бывало, закружило голову. Я обхватил ее бедра, худенькие, как у девушки, и стал гладить их, тереться о них щекой. Ловил каждый ее вздох, каждый импульс её гибкого тела. Потом подхватил ее на руки и бережно перенес на диван… Утром, до очередных своих "скачек по канторам", я брился перед зеркалом в ванной, чувствовал себя неотразимым мужчиной и поклялся себе, что после трудов вернусь домой с букетом цветов для неё.
Я посчитал, что природа дала нам с Сенди шанс начать всё сначала. Мне казалось, всё наладилось и теперь нужно быть только чуть-чуть внимательнее друг к другу и всё пойдет.
Наступивший день был светлым, может еще и потому, что пошел легкий снежок. Я вышел из дома, подошел к машине, сел. Потом я махнул рукой. Сенди смотрела на меня из окна дома. Она улыбалась, так хорошо, так нежно. Боже мой… Именно в тот день я нашел работу. Контракт со мной был составлен на два года. Неплохая работа. Фирма расширялась и срочно потребовался руководитель по кадрам. У меня было университетское образование, я был специалистом по связям и к тому же принимавшему меня служащему, понравился мой ответ в тесте по поводу "собственного спасения на водах": "Вы неординарно мыслите, Ватсон. Мне это импонирует, думаю, нам нужен именно такой специалист. Вы можете начать работу уже с завтрашнего дня»…
Только этот «завтрашний день» оказался очень хлопотным для Ватсона. И в качестве специалиста по кадрам он так и не работал ни дня. Ночью у него случился жар. Сенди спала с ним рядом, как и прошлую ночь. Почувствовав, что мужу плохо, она попыталась дотянуться до стакана с водой, стоявшего на столике и упала. Падение оказалось последней каплей сил для её позвонков.
А через неделю, так и не приходя в норму, Сенди Ватсон ушла…
-Мистер Ватсон? Вы что?
-Папа?! Что с тобой?
Глория с удивлением и испугом смотрела в посеревшее лицо отца. Тот будто и не слышал ни её голоса, ни голоса Фридмана. Они уже вышли из машины и стояли у открытых дверец.
Тибелмен, заметив, что у машины Ватсона замешкались, недовольно что-то спросил у стоявшего рядом своего заместителя. Тот приблизился к машине. - В чем дело, Ватсон?
Ол уже пришел в себя. Улыбнувшись, он солгал: «Чертов шнурок. Развязался не к стати».
Фридман и Глория машинально посмотрели на его ботинки и тут же быстро отвели взгляды.
Ватсон вышел из машины. Приблизился к Тибелмену, нашелся, о чем спросить и как будто уже совершенно пришел в норму. Воспоминая отступили.
Фридман, перекинувшись взглядами с Глорией, тихо сказал: «Будьте с ним рядом. Это его первый контракт. Кажется, он чересчур волнуется».
Глория извинилась за отца: «Простите его. Про шнурки – это его вечная шутка».
Фридман качнул головой - понял.
Стеклянные бронированные двери «ЛК» распахнулись, и они вошли в офис. Прохлада и роскошь холла поразили Ватсона. А Лори понравился скоростной лифт.
Пришедших немного развлекли. На встречу гостям вышла какая-то начитанная девушка и долго рассказывала гостям про создателей и нынешних руководителей большой и ею «горячо любимой компании».
Тибелмен начал сердито поглядывать на солидные двери приемной Лоренса. Кое-кто нетерпеливо посматривал на часы. А Ватсон, разумеется только от волнения, громко выразил сомнение в том, что Лоренс вообще присутствует в данное время «за этими дверями».
Все посмотрели на Ола, как на нашкодившего школьника. Однако, затем взгляды всех были переведены на «козу отпущения» - на секретаршу Лоренса, встречавшую их. Та, густо покраснев, живо соврала: «Извините, к мистеру Лоренсу неожиданно приехал его дядя. Там спорный вопрос, господа. Одну минуточку».
В фирме Тибелмена, да и не только там, знали о споре Теда Лоренса с Люисом Лоренсом. Гостям живенько предложили прохладительные напитки, пока они, естественно каждый про себя, обдумывали сообщение секретарши. И тут, совершенно неожиданно, открылась дверь кабинета Лоренса, и он сам вышел, чтобы извиниться и встретить своих гостей.
Никто бы и не подумал, что машина с боссом «ЛК» ещё две минуты назад, нарушая дорожные правила, мчалась к зданию офиса. Быстрый проход Лоренса по фойе к личному лифту и вот - он уже у себя в кабинете. Несколько шагов до тамбурной двери и…- Прошу вас, господа. Извините, безотлагательные дела не дали мне возможности начать нашу встречу во время. - Тед улыбнулся своей секретарше и добавил. - Думаю, вам здесь не дали скучать. - И к гостям. - Прошу…вас войти»
Обычно гостей встречал вежливый и вездесущий Бил Хью. Тут встречал сам Лоренс. И это немного успокоило и обнадежило людей, приехавших для подписания контракта.
Тибелмен, как правило, в таких делах не участвующий, тут, в виду присутствия на встрече самого Лоренса, вынужден был скучать среди своих специалистов.
Лоренс всем пожал руку. В том числе и Глории.
Ватсон был прав, Тед вел себя так, будто никогда не встречался с Глорией. Он пожал ей руку так же вежливо, как всем. Так же, как всем, дежурно улыбнулся ей…и пошёл к своему служебному креслу.
-8-
Ватсон, как недавно работающий в фирме человек, дипломатично выжидал, пока за совещательным столом занимали места те, кто уже знал, где его место. Наконец, он заметил взгляд Фридмана. Тот, понимающе улыбнулся ему, указывая направлением глаз на пустующий стул слева от Тибелмена. Ватсон прошел туда, сел.
Всегда деловой Бил Хью вежливо улыбаясь, оглядел компанию. Он сидел справа от Лоренса. Слева от босса «ЛК» сидел главный специалист по внешним сношениям – друг юности Лоренса - Макс Донован. Глория сидела с краю, рядом с Фридманом. Но, чтобы увидеть её, Ватсону нужно было бы сильно наклониться к столу, до того тот был длинным. Но он итак знал, что сейчас делает его дочь. Она поднимается с места и обходит стол. Именно ей было поручено раскладывать документы перед подписывающими сторонами. Ватсон будто видит, что в том документе, который она кладет перед Лоренсом, значатся спорные пункты. «Значит второй вариант у неё в папке. Хорошо».- Ватсон быстро оглядел кабинет. И вдруг взгляд его останавливается.
Вот, как прохожий, перед внезапно выехавшим навстречу автомобилем, замирает, так и блуждающий взгляд Ола – замер в испуге. Он обомлел и испуганно раскрыл глаза. Прямо напротив него, то есть над головой Теда Лоренса в роскошной широкой раме красовался рисунок формата обычного листа. Эффектная, резная рама, по-видимому, старинная, Олу показалось, это мореный дуб, совершенно не подходила к светлому, выполненному в стиле импрессионистов рисунку. Грунт листа был золотистый, солнечный. Бело-голубое небо, красная река, тройка белых чаек в центре и две вдалеке, почти над берегом…. Вот на этом – то рисунке и вполне отчетливо Ол заметил то, о чём ему говорила Лори. Он увидел, что рисунок был собран из рваных по краям двух кусков.
Пока Ватсон был под гипнозом от разглядывания рисунка, процедура подписания контракта шла своим чередом. Это как спектакль, все уже знают, где им сесть, когда встать. Или когда сказать что-то, типа: «Ммистер Тибелмен, мы, кажется, договорились по поводу исключения из контракта пунктов восемь и десять…»
Тибелмен спокоен. В том варианте контракта, который перед ним разложила Глория, его всё устраивает. Вежливая деловая улыбка, как маска прилипла к его тонким губам. Он совершенно владеет собой, будто и нет в нём напряжения оттого, что он заметил, как Бил Хью, заглядывающий через плечо Лоренса в документ, криво усмехнулся.
Но тут же коммерческий директор «ЛК» выпрямился и молча посмотрел на бутылочку минеральной, стоявшую перед ним. Будто давая понять тем самым, что его «спорные пунктики» не волнуют.
Лоренс еще раз пробегает взглядом контракт, что-то говорит Доновану. Тот, чуть хмурясь, наклоняется и смотрит в документ. Затем удивленно смотрит в сторону Ватсона.
Максу Доновану уже известно, что именно Ватсон составлял проект контракта.
Лоренс демонстративно кладет свой "паркер" на стол.
Посмотрев на его жест, на черную ручку с золотым пером, присутствующие как по команде подумали: «Начинается…» - То есть и сторона Тибелмена, и люди Лоренса - все так подумали. Донован и Хью считали, затребованная сумма - не так велика, а переправка необходимых Тибелмену товаров – дело обычное для «ЛК». И они были за подписание контракта в полном объеме. Но поведение их босса непредсказуемо. Вернее сказать, они не понимали его тактики. Поэтому хмурились и, подыгрывая ему, пожимали плечами: «Как же так, ведь мы почти поняли друг друга…».
Лоренс обратился к главе фирмы «Т»: «Мистер Тибелмен, я по-прежнему вижу здесь пункты восемь и десять. Что это, ошибка вашего специалиста или настойчивое желание невозможного?» - На лице президента компании улыбка. Почти схожая с улыбкой ребенка, страдающего болезнью Дауна.
Ватсон прочел выражение скуки на красиво загорелом лице Хью.
Тибелмен бросил быстрый взгляд на Ватсона и тут же, посмотрев на Лоренса, объяснил: «Да, вопрос по этим пунктам контракта уже поднимался между нашими сторонами. Однако, по словам вашего коммерческого директора, сейчас есть возможность еще раз обсудить спорные пункты. Собственно, для этого мы и здесь». - Он улыбнулся.
Лоренс на объяснение тоже ответил с улыбкой: «Ну, так и обсуждали бы их наши коммерческие директора. Мы – то ту с вами, зачем?» - И Тед «дипломатично» посмотрел на часы.
Тибелмен, будто договорившись с Хью заранее, настаивал: «Но вот мистер Хью, он сам предложил рассмотреть эту проблему перед подписанием контракта. С вашим и нашим участием.
Лоренс чуть хмурится. Наиграно и даже не пытается скрывать это.
Ватсону снова кажется, что перед собравшимися, Лоренс и его люди разыгрывают некий спектакль. «Ага, понятно», - думает Ол, дернув рукав пиджака, глядя на часы. «Время ужина! Ага! Ну, ну. Значит, всё-таки в ресторан пожелали… ».
Лоренс выпрямляется, будто ещё дальше удаляется от листков и проблем контракта. Делает разворот головы и его взгляд прямиком летит в сторону Глории и замирает на её полу улыбке.
Девушка только-только заметила свою картинку. Но с её места не увидеть наверняка, её ли это рисунок? Да и Ватсон уже успел ейсказать, что рисунок висит в кабинете у Тибелмена. «Тогда что есть это, …над головой Лоренса? - подумала Ло. Но взгляд её машинально спустился, и …вот тут взгляды их встретились.
И Фридман, с которым Глория сидела рядом, и ещё некоторые из присутствующих сразу поняли, что они с Лоренсом знакомы. И сразу всем стало ясно, кто здесь главные герои спектакля.
Кто-то, уяснив это себе, тут же и успокоился, значит, дело будет сделано. Кто-то испугался - как бы это делу не навредило. Ватсон же, обозвав себя идиотом, уже решил, что он и в фирме Тибелмена тоже не задержится. Ему актерствующий под удава взгляд Лоренса в сторону его дочери не понравился.
«Извините, господа, - Хью вежливо и галантно улыбается всем присутствующим. Всем сразу, - но для обсуждения спорных пунктов контракта, а затем и для подписания его, потребуется время. - Хью вежливо улыбается, глядя в сторону Тибелмена. - Сейчас время ужина, может быть….
Тут Ватсон вспоминает, что за этой репликой идут его «слова».
Но, прежде чем, вежливо поклонившись в сторону представителей «ЛК», сказать, что требуется, он замечает, что Лоренс усмехнулся. Будто он знал, почему Ол вскочил.
И снова у Ола Ватсона создалось впечатление, что подписание идет по запланированному сценарию. Но он всё же озвучил своё приглашение. Но, как его уже предупредил Фридман, принятие приглашение – не есть однозначное подписание того варианта, который им требуется. Поэтому после вежливой улыбки на его лице снова воцарилось выражение замешательства.
Но его поддержал коммерческий директор «ЛК»: «Тогда, прошу, в «Митчел Холл», - говорит Бил Хью, - и встает из-за стола вторым за Ватсоном. И создается впечатление, что это он всех ведет в ресторан.
«Значит, смена декораций» - подумал Ватсон, и в задумчивости, задвинул стул. И тут же посмотрел на Глорию.
Та из-за стола не вставала.
Тибелмен обошел её, как не замечая вовсе. Его заместитель, проходя мимо, с интересом оглядел девушку и, улыбнувшись, что-то сказал ей.
Глория улыбнулась ему.
Ватсону не было слышно, что сказал коллега его дочери. Зато голоса двух других людей прозвучали в этих стенах естественно и достаточно слышно.
-Рама немножко крупновата для картинки, вы не находите?"
-Рамы я не заметила.
-Удивительное совпадение, я тоже её не замечаю.
Лоренс галантно пропускает Лори вперед и выходит за ней. Донован, замечает разглядывание боссом ног девушки. Вскинув голову, Макс посмотрел на потолок и, едва скрывая улыбочку, двинулся за Лоренсом. Туда же идет Фридман. Он задумчив и смотрит в пол. Только Бил Хью, стоявший в это время у двери, наблюдает за всеми. В том числе и за Ватсоном, который вместо того, чтоб идти к выходу, обошел стол и, встав рядом с картиной, принялся её рассматривать.
В кабинете, где их осталось только двоё, вопрос прозвучал громко: «Вас заинтересовала картина, мистер Ватсон?»
Ватсон разворачивается к Хью лицом и при этом говорит, весьма прохладно: «Это не картина, а рисунок. Но заинтересовало меня не это. Другое. Почему ваш босс, не спустился, как обычно на своем лифте, а поехал со всеми на служебном?»
Хью сощурил глаза. Он смерил взглядом мужчину, рослого старше его возрастом и ответил: «А вот мы сейчас с вами выйдем из кабинета, и вы сами все поймете, …мистер Ватсон».
Пауза, сделанная коммерческим директором «ЛК» видимо имела смысл. Ватсона хотели поставить на место.
Ол оглядел кабинет, бросил ещё один взгляд на рисунок, уже тоже не заметив рамы, сжимающей черным прямоугольником простор пейзажа, и вот только тогда, вышел из кабинета. Хью, глядя в затылок специалиста по маркетингу, подумал: «В кого же дочь? Ну, совершенно они не похожи!»
Но, спустя время, он имел уже иное мнение о схожести Ватсона и его дочери.
Лоренс явно рассчитывал ехать в лифте с девушкой. Видимо хотел поговорить с ней. И Хью, и Ватсон слышали, как он сказал: «Не будем перегружать лифт. Поедем следующими». Но Глория, оглянувшись на него, успела зайти в лифт и сказать: «Вы считаете себя слишком большим грузом для этого лифта? Тогда ждите личный». - Двери закрылись, и Лоренс остался в единственном числе перед двумя закрытыми дверями.
Только подошли Ол и Бил Хью, открылась дверь другого лифта, расположенного рядом. Там уже были люди, но потеснившись, можно было войти. Хью, оглядев служащих, посоветовал дождаться другого. Лоренс хмуро ответил: «Бил, вы тоже считаете, что я «слишком тяжел» для такого лифта?»
Ватсон, пряча улыбку, вошел в лифт. Служащие сжались, видя босса хмурым. Потеснились, и Бил Хью и Лоренс вошли в кабину. Лифт двинулся вниз.
Никто, наверняка никто из гостей «ЛК» уже не обратил внимания на роскошь холла центрального офиса компании.
Все рассаживаются в салоны машин.
Машина Тибелмена с его заместителем отходит от офиса «ЛК». Машина с Фридманом ждет Ватсона и Глорию. Донован уезжает один. Выходит Глория. Но она не может ходить быстро, поэтому Бил Хью и Лоренс успевают выйти вместе с ней из подъезда офиса. Чуть позади, замешкавшись в крутящихся дверях, выходит Ватсон.
Он видит: машина Фридмана тронулась с места, но остановилась рядом с Лори. Та, покачав головой и показав пальцем в сторону «лимузина» Лоренса, обошла машину Дона Фридмана. Хью, улыбаясь ей, открывает дверцу «лимузина», девушка садиться в салон, дверца за ней закрывается. К Хью подъезжает служебный «мерседес», он садиться в него и уезжает один.
Ватсон, наблюдает всё это и понимает, что ситуация им уже не контролируема. Дочь под влиянием непредсказуемости действий Лоренса.
Фридман, пока машина везет его и Ватсона в «Митчел», молчит. Старается не смотреть в глаза своему боссу.
Ватсон всю дорогу пытался понять цель Глории. «Получается, дело не в картинке? Что задумала эта девчонка? Надеюсь, ей хватит благоразумия не наломать дров. Хотя возле лифта она не плохо его поддела… Может, она взъелась из-за копии, которую Лоренс наверняка специально подсунул Тибелмену, плохо разбирающемуся в живописи. Что же она задумала?»
Мысли Ола был прерваны. Когда засверкал огнями фасад «Митчел Холла», Дон Фридман поделился своим замечанием: «Мистер Ватсон, я заметил, когда ваша дочь выходила из офиса, коммерческий директор что-то сказал ей на ухо. Мне кажется, этот скользкий Хью любит это дело -…нашептывать на ухо. А вам так не кажется, мистер Ватсон?» - Дон «сделал» улыбку и тут же она исчезла с его лица. Он поправил на носу темные очки и закончил: «Может, всё не так плохо. Ваша дочь и мне показалась умной девушкой. Не печальтесь, мистер Ватсон».
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ